Книга: Шутка - Милан Кундера

Это насторожило. И почти привело в ужас, когда местом действия оказалась социалистическая Чехословакия 50-60-х годов.

Итак, сюжет: Людвиг, как такой Монте-Кристо, возвращается в родной город после многих лет сначала вынужденного, а потом и добровольного изгнания: неудачно пошутив над «святыми ценностями» социализма, его исключают из партии и университета и отправляют служить в «Чёрный батальон», специально созданный для политически неблагонадёжных граждан. С тех пор много воды утекло, изменились настроения в стране, но Людвиг считает, что во всех его бедах виноват бывший товарищ и председатель того самого студенческого совета, вынесшего когда-то приговор. И он жаждет мести.

Боялась, что текст будет однополюсным – в политическом плане. Но он оказался вполне себе многогранным – во всех смыслах.

Повествование ведётся от лица нескольких героев, и это сплошная рефлексия, причём с позиции прожитых лет. Например, Людвиг рассказывает, как он во время службы ненавидел молодого командира, любившего самоутвердиться за их счёт. Но спустя годы, когда чувства остыли и пелена ненависти спала, он может даже понять мотивы его поступков. Также честно Людвиг проводит читателя через эволюцию собственных взглядов и принципов, критически оценивая себя прошлого и себя настоящего. Говоря о потере веры в людей после пресловутого совета, когда его друзья и знакомые в силу страха, личных убеждений или чего-то ещё, особо не задумываясь разделили его жизнь надвое, он признаёт, что, по сути, это сломало ему жизнь – с тех пор он разучился любить и дружить, потому что верит: поставь их в ту же ситуацию, испытания они не пройдут. И разговаривать откровенно он больше не решается – донесут.

Но шутка в том, что у каждого человека есть событие, которое делит жизнь на до и после, становится его эволюцией, деградацией или просто иным путём. И необязательно это открытие сталинских преступлений и новый курс партии – автор это отлично показывает в отношении всех героев.

В любом случае, одной правды нет – у каждого она своя. И Людвиг в конце романа это отлично понимает: оказавшись лицом к лицу со своим «врагом», он задаётся вопросом: а имело ли смысл вообще мстить, если Земанек сегодняшний не равно Земанек тогдашний. Это ли не шутка?

Вот так автор виртуозно заворачивает в обёртку иронии буквально всё. И над внезапной безответно вспыхнувшей любовью взрослой, казалось бы, женщины и её попыткой выпилиться из жизни насмехается так, что будь здоров. И над надеждой Людвига, что социализм освободит человека от ига одиночества, ведь Людвига он на одиночество и обрекает. И можно бесконечно долго думать над мыслями автора, вложенными в уста его героев, и иронией сюжетных поворотов. И ждать, когда собственная жизнь сыграет с тобой очередную шутку.

Текст на самом деле восхитительный. Наверное, единственное, что иногда напрягало, – одержимость автора уточняющими предложениями в скобочках. Но могу его понять: сама одержима тире.

Здесь меньше грубости, зато больше какого-то уныния, чуть ли не плача. Рефлексия, глупая ошибка, болезненные переживания, ненависть к миру. И мне такие книги обычно нравятся, но это – редкое исключение. Здесь много героев, но все они – один автор, в них нет различий, совершенно никаких, а ведь они все разные по сюжету – судьбы, характеры, взгляды. Ты не можешь болеть с ними, ненавидеть и прощать; не можешь восхищаться мастерством слова. И хочется найти (и находится) здесь что-то своё, что-то для себя, то, с чем ты согласен, что жжёт внутри. Но позже ты просто бросаешь это и уходишь, не потому, что тебе тяжело, а потому, что тащить это отсюда – бессмысленно. Да, я взяла с собой немного истории Чехословакии, немного фольклора, не больше.

Прощаемся без слёз и сожалений. Навсегда.

Но вот дебютный роман Милана Кундеры под названием "Шутка" - совсем другая история. С первых же строк чувствуешь ту самую "кундеровскую меланхолию", узнаешь его особенный стиль и почерк, придающие его произведениям такую непохожую ни на что самобытность.

Каждая строка любого из романов Кундеры будто насквозь пропитана лирикой и поэзией, несмотря на то, что темы там поднимаются вовсе не возвышенно-романтические, а, скорее даже, диаметрально противоположные. Писатель препарирует душу каждого героя, обнажая самые темные и омерзительные тайные закоулки человеческой души.

В этом Кундера особенно хорош: самые сильные места в его романах, а в частности, в "Шутке" - это те, где он так психологически тонко передает малейшие колебания и оттенки чувств своих героев, раскрывая их внутренний мир, всю их сущность перед глазами читателей. Ты можешь искренне не разделять циничных убеждений и аморального поведения героев, осуждать и негодовать, но не понять и не прочувствовать, что происходит у них внутри - этого Кундера вам попросту не позволит.

"Шутка" - это история одной искалеченной судьбы. Главный герой повествования, Людвик, объединяет вокруг себя всех остальных персонажей, с которыми его так или иначе связывают узы прошлого. В этом прошлом переворотный момент в жизни героя начинается с шутки, которая будет в тех или иных формах преследовать его всю жизнь.

Оптимизм - опиум для народа! Здоровый дух попахивает глупостью! Да здравствует Троцкий! Людвик.

- эти несколько строк, адресованные нравившейся главному герою сокурснице, в попытке поддразнить чересчур серьезную девушку, оборачиваются для него отчислением из университета и исключением из партии. В реалиях современной жизни эти события вряд ли покажутся судьбоносными, но в эпоху всепоглощающего коммунизма это было равнозначным подписанию обвинительного приговора.

И Людвик за долгие годы своей жизни так и не примирился с этим изгнанием из "нормальной" жизни. Он не сумел забыть своего унижения и простить бывшим товарищам их лицемерного ханжества и надменной холодности.

Но это "тыканье" было не товарищеским, а официальным и угрожающим....<...>Мир, в котором люди повсеместно "тыкают" друг другу, есть мир не всеобщей дружбы а всеобщего неуважения.

Но окончательно прочувствовать всю "особенность" своего положения Людвик смог лишь после призыва в армию. Черные пуговицы - символ политического отступничества - черной тенью нависает над душой Людвика. С отчаянием он понимает, что бессилен вновь вернуть себе "политическую честь", и потому обречен на прозябание в статусе врага народа.

Именно в этот период безысходности он встречает свою первую и единственную любовь - Люцию. Их отношения - пожалуй, единственное светлое пятно во всей книге, автор описывает их так трогательно и нежно, что щемит сердце. Однако этому светлому чувству отведено совсем немного времени - ему суждено исчезнуть под гнетом непонимания и несказанных слов.

Людвик и здесь вновь видит насмешку судьбы над собой -

Ее сопротивление меня совсем не умиляло, напротив, казалось бессмысленным, обидным, несправедливым, мучительным, я не понимал его.

Вдруг меня охватило безотчетное бешенство. Мне казалось, какая-то сверхъестественная сила стоит поперек дороги и всякий раз вырывает у меня из рук то, ради чего я хочу жить, о чем мечтаю, что мне принадлежит, что это та самая сила, которая отняла у меня партию, и товарищей, и университет, которая каждый раз все отнимает и каждый раз ни за что ни про что, без всякого повода. И теперь эта сверхъестественная сила, противоборствующая сила воплотилась в Люции.

В жизни Людвика не остается места ни для чего, кроме давно ушедшего прошлого.

А человек больше всего мечтает о том, что ускользает от него.

И его любовь к Люции становится таким же памятником прошлому. Ему не нужна сама девушка, со всеми ее страданиями, обидами, горестями и разбитым сердцем. Он любит образ, созданный его воображением, безупречный и полный романтической возвышенности.

Ореолом романтизма он окружает и свою долго вынашиваемую месть, которая на самом деле оборачивается нелепейшей шуткой всей его жизни. Вот так вот, с шутки началось, шуткой и закончилось.

Я вдруг осознал, что вещи, возникающие по ошибке, столь же реальны, как и вещи, возникающие по праву и закономерно.

Еще большую нелепость мести Людвика придает тот факт, что его главного врага, которого он так стремился унизить и стереть в порошок, больше как бы и не существует. Земанек стал совсем другим человеком, с иным мировоззрением, другими идеалами и взглядом на вещи. А если нет того Земанека, то кому же и мстить то?

Большинство людей обманывают себя двоякой верой - он верят в вечную память (людей, вещей, поступков, народов) и в искупление (поступков, ошибок, грехов и неправд). Обе веры ошибочны. В действительности же наоборот: всё будет забыто, и ничего не будет искуплено. Задачу искупления (отмщения и прощения) выполнит забвение. Никто не искупит учиненных неправд, ибо все неправды будут забыты.

И если поначалу это открытие причиняет Людвику самую настоящую боль и опустошение, то затем эти пустота и боль трансформируются в нечто прекрасное - присоединяясь к игре музыкального ансамбля своего старого друга Ярослава, Людвик вновь начинает пробуждаться к настоящей жизни, песни словно бы становятся проводниками в мир живых чувств и эмоций.

... а я чувствовал себя счастливым внутри этих песен, в которых печаль не игрива, смех не лжив, любовь не смешна, а ненависть не пуглива, где люди любят телом и душой, где в ненависти тянутся к ножу или сабле, в радости танцуют, в отчаянии кидаются в Дунай где, стало быть, любовь - все еще любовь, а боль - все еще боль, где настоящее чувство еще не выкорчевано из самого себя и не опустошены пока ценности; и мне казалось, что внутри этих песен я дома, что из них я вышел, что их свет - мой изначальный знак, моя родина, которой я изменил, но которая тем больше моя родина.

Разве эти чувства не являются весточками, знаменующими духовный переворот Людвика и его возрождение к настоящей жизни, свободной от уз прошлого? Кундера предоставляет нам возможность судить об этом самостоятельно, оставив финал открытым после внезапного окончания концерта. И такая концовка только еще раз красочно иллюстрирует талант французского писателя чешского происхождения, который до конца остается верным самому себе.