Текст книги "История сербов в Новое время (1492–1992). Долгий путь от меча до орала"

Худшим видом коллаборационизма было доносительство немецкой тайной полиции (гестапо) по собственной инициативе. Этим занимались на всей югославской территории, но больше всего в Хорватии и приморских районах, где доносительство достигло ужасающих размеров, во многом благодаря существующей со времен венецианского владычества традиции. Лидер усташей Дубровника (стожерник) Иво Ройница[955]955
  Иво Ройница (1915–2007) – видный деятель усташского режима в Дубровнике, чудом спасся в 1945 году, поселился в Аргентине, где начал успешный бизнес, официально считался «самым богатым хорватом в эмиграции». В 1992 году был назначен почетным послом Хорватии в Аргентине и Латинской Америке, олицетворял собой преемственность между усташами Павелича и усташами 1990-х годов.


[Закрыть], распорядившийся уничтожить всех сербских владельцев лавок на торговой улице Страдун, в мемуарах вспоминает, что итальянскую полицию удивляло огромное количество добровольных доносчиков, хотя всем было понятно, что, донося на соседа, ты обрекаешь его на отправку в концлагерь. Встречается мнение, что в Белграде из 270 000 жителей было 9000 немецких осведомителей. Эти цифры тяжело оценивать с точки зрения статистики, но в 1962 году у разведслужб Германии было на территории Югославии не менее 100 000 осведомителей. Часть этих людей составляли выжившие доносчики военного времени. После войны в сотрудничестве с оккупантами подозревались 938 828 югославов, из них военными преступниками в 1945 году были признаны 49 245 человек. Доносчиков и осведомителей, разумеется, было много больше. Деятельность полицейских осведомителей в годы Второй мировой войны – это очень важная для современной сербской истории и до сих пор очень плохо изученная тема. Можно сказать, что и королевская, и социалистическая Югославия последовательно разрушалась немецкой агентурой вплоть до полного развала СФРЮ в 1992 году. Это была по-настоящему грязная война, в которой не щадили никого. Обычному немецкому солдату вряд ли нравилось воевать с сербами. Они были такими же крестьянами, оторванными от дома.

С середины января и до апреля 1942 года командир четникских сил в Восточной Боснии Ездимир Дангич[956]956
  Ездимир Дангич (1897–1947) – боснийский серб, в юности член «Молодой Боснии», в межвоенный период начальник королевской дворцовой стражи, во время Второй мировой войны четникский воевода в Восточной Боснии. В апреле 1942 года был арестован немцами на территории Сербии, куда его вызвали на переговоры, и отправлен в концлагерь Стрый (Львовская область). В 1943 году бежал оттуда, примкнул к польской Армии Крайовой, участвовал в Варшавском восстании. В январе 1945-го добровольно сдался Красной армии в окрестностях Кракова. Советский Союз передал Дангича в Югославию, где он был расстрелян в 1947 году.


[Закрыть] сотрудничал с немецкими оккупантами и генералом Недичем. Под его началом находилось около 10 000 человек. Вместе с Перо Джукановичем, пользовавшимся авторитетом у жителей Дринячи, он приехал в Белград и вел переговоры с немецким командованием и Миланом Недичем. Немцам такое сотрудничество было очень выгодно, поскольку Главный штаб титовских партизан как раз переместился в Боснию (с 19 января до 10 мая Главный штаб находился в Фоче). Но из-за противодействия усташей договор с Дангичем не был ратифицирован, а его самого отправили в концлагерь в Германию. В основе этих переговоров были вера в то, что немцы понимают ошибочность уничтожения Югославии, и слухи, что германское командование размышляет о создании некой конфедерации во главе с хорватским генералом. Граница Сербии при этом была бы передвинута с реки Дрины до реки Босны. В Далмации итальянцы создали Добровольную антикоммунистическую милицию[957]957
  Добровольная антикоммунистическая милиция (MVAC), они же «Банде» (Bande), они же «Белая гвардия» – сформированные из местных добровольцев разной веры и национальности отряды, использовавшиеся итальянцами в их зоне оккупации с сентября 1941 по сентябрь 1943 года. На февраль 1943 года общая численность MVAC в итальянской зоне оккупации не превышала 8000 человек.


[Закрыть], состоявшую из шести отрядов, причем два из них были чисто сербскими, а остальные укомплектованы из людей, близких сербам.

Антикоммунистическая милиция не входила в состав четникских формирований. Согласно Загребскому соглашению от 19 июня 1942 года, усташское государство признавало Антикоммунистическую милицию при условии, что милиционеры не носят четникскую символику и признают суверенитет НДХ. Переговоры по статусу милиции шли весь 1942 год, четники настаивали, что в обмен на их лояльность итальянское командование должно запретить военизированные формирования усташей в итальянской зоне оккупации. В Словении итальянским властям также удалось создать Национальную гвардию, в которую вошли и группы словенских четников. Позднее в Словении будут созданы четникский Сербский добровольческий корпус и Сербский ударный корпус. До капитуляции Италии это делалось без участия немцев; после 1943 года все эти структуры переходят под германский контроль.

На образ действий обоих сербских движений Сопротивления сильно влиял террор, развязанный немцами в Сербии в октябре 1941 года, массовые казни в Белграде, Крагуеваце, Валеве и Кралеве. За убийство 23 немецких военных под Крагуевацем немцы постановили расстрелять 2300 городских жителей. Это была самая жестокая и варварская месть, когда-либо осуществленная в ходе войны. Грязной частью работы, арестами и задержаниями, занимались недичевская полиция и жандармерия и члены Добровольческого корпуса Димитрие Лётича. Всего в Крагуеваце было арестовано 10 000 человек, после чего началось торжище – можно ли вместо двухсот сербов расстрелять такое же количество цыган, можно ли вместо городских жителей привезти на расстрел людей из деревень. На расстрел вывели учеников крагуевацкой гимназии и их учителей. Массовые казни начались 20 октября, точное число погибших неизвестно. Хотя говорят о 10 000 убитых мирных жителей, их было на самом деле 20 149[958]958
  В российской исторической науке принято считать, что во время массовых казней в окрестностях городов Крагуевац и Кралево было убито 7000 человек, всего за период с апреля до конца 1941 года на территории Сербии было уничтожено 30 000 человек.


[Закрыть]. В Валеве комендант города, отдавший распоряжение о казнях, стоя на грузовике в центре города, через громкоговоритель извинился перед местными жителями за то, что вынужден был выполнить этот приказ командования.

Повешенные в центре Белграда крестьяне, 17 августа 1941 г. Архив Югославии

Хотя репрессии против сербского населения происходили во всех оккупированных областях, самые страшные преступления вершились в Хорватии и Сербии. В оккупированной области Бачка в январе 1942 года подразделения 5-й Венгерской армии, жандармерия, полиция и ее агенты, а также местные венгры, организованные в группы, осуществили массовое убийство сербов, известное как «Рация». Бойня формально объяснялась тем, что сербы готовят восстание на Рождество 1942 года, что отчасти было правдой – небольшие группы Сопротивления действительно существовали. Епископ Бачский Ириней обратился к верующим с призывом оставаться покорными венгерской власти, его обращение даже напечатали и расклеивали на стенах. Но резня была заранее запланирована и не нуждалась в дополнительных оправданиях. Истребление сербов в Бачке получило название «Рейд» или «Рация». Историк Драган Негован в «Кратком сообщении о венгерском “рейде” против сербов и евреев в Южной Бачке в 1942 г.» указывает, что резня продолжалась с 4 января до середины февраля. Из 3417 убитых и 21 554 пострадавших наибольшее число приходится на город Нови-Сад – 1044 погибших, причем значительная часть была убита в один день, 23 января. Город был закрыт, движение остановлено, окна закрыты ставнями, все церкви и общественные здания заперты. Расстрелы проводились в семи местах – на площадях, дунайской набережной, футбольном стадионе. Трупы грузовиками перевозили к Дунаю и бросали под лед. Формально рейд был организован против коммунистов, партизан и четников, но убивали стариков, женщин и детей. В селах людей убивали прямо в их домах, а также в школах, общественных зданиях. В Жабале убито 579 человек, в Чуруге – 854 человека, трупы грузовиками вывозили на Егричский канал и бросали под лед. Весной все эти трупы всплыли в Дунае.

Венгерские солдаты у трупов гражданских жителей Нови-Сада, январь 1942 г. Музей Югославии

Несмотря на все различия и противоречия, оба враждовавших сербских освободительных движения главным врагом считали не друг друга, а хорватское государство. Четники террором против мусульман настроили против себя мусульманских лидеров в Сараеве, при том что там изначально отмечались лишь единичные случаи сотрудничества с сербами. Ситуация в Сараеве была примером успеха усташской политики по обольщению мусульман, внушению им, что они «цвет хорватской нации». Города Мостар и Тузла были опорой партизанского движения, но и опорой сербских националистов среди мусульман. В переговорах с итальянцами о выводе части Боснии и Герцеговины из состава НДХ с самого начала участвовали и мостарские мусульмане. В этих городах также были опубликованы декларации, в которых мусульмане осуждают истребление сербов.

Моральным лидером для боснийских мусульман являлся Узеир-ага Хаджихасанович[959]959
  Узеир-ага Хаджихасанович (?–1943) – богатый сараевский торговец, антиквар, в прошлом сенатор.


[Закрыть], который старался держаться на втором плане, но до своей смерти в 1943 году так или иначе управлял всем этим кораблем. Когда его спросили, могут ли мусульмане присвоить бывшие еврейские лавки и мастерские в Сараеве, Узеир-ага ответил: «Во время наводнения в первую очередь виден мусор, который плавает по поверхности». Приехав в Белград, он собрал в мечети Байракли глав мусульманских общин Сербии. Было принято решение делегировать к генералу Михаиловичу в штаб бывшего окружного начальника из Ливно, очень просербски настроенного Мустафу Мулалича[960]960
  Мустафа Мулалич (1896–1983) – в межвоенной Югославии политик и публицист, член Югославской национальной партии генерала Живковича (ультралоялисты). В годы Второй мировой член Верховного командования Югославской армии в Отечестве и четникского Центрального национального комитета. Главный редактор четникской газеты «Равна-Гора и равногорская мысль». На последнем этапе существования четникского движения (конец 1944 – апрель 1945 года) сыграл важнейшую роль в привлечении к движению боснийских мусульман. После окончательного разгрома четников Михаиловича в битве при Зеленгоре добровольно сдался в руки «новой власти». На суде над Михаиловичем получил беспрецедентно мягкое для высокопоставленного четника наказание – пять лет тюремного заключения. После освобождения политикой не занимался, писал романы, собирал народные песни, ничего из его работ этого периода до сих пор не опубликовано. Вопрос о его реабилитации был поднят одновременно с реабилитацией Дражи Михаиловича, но, в отличие от последнего, Мулалич реабилитирован не был.


[Закрыть]. Со временем, ближе к концу войны, Мулалич станет заместителем председателя четникского Национального комитета. В мемуарах он вспоминает, что генерал Михаилович ему зачитывал вслух фрагменты из книги о боснийских мусульманах «Восток на Западе», хотя Михаиловичу и приписывают высказывания о том, что в Боснии, Герцеговине и Санджаке надо провести этнические чистки в отношении мусульман и хорватов.

Существенно более значимым было мусульманское сотрудничество с немцами. Мусульманский Народный комитет 1 ноября 1942 года направил Гитлеру меморандум, в котором выражалась надежда на создание автономной «Жупы Босния». В нее должны были войти собственно Босния и часть Герцеговины вдоль реки Неретвы, куда переселялись все мусульмане из Восточной и Западной Герцеговины. Остальную часть Герцеговины предполагалось поделить между Черногорией и НДХ. В «Жупу Босния» нужно было переселить 175 000 мусульман, а выселить с этой территории 100 000 сербов и 75 000 хорватов. Мусульмане получили бы собственную армию (Боснийскую стражу) и местную мусульманскую нацистскую партию. Главу «жупы» назначал бы лично Гитлер. Историк Расим Хурем[961]961
  Расим Хурем (1927–2008) – боснийский и хорватский ученый, автор монументальной работы «Босния и Герцеговина во Второй мировой войне» (1965). В 1990-е годы не нашел общего языка с боснийскими радикальными исламистами и в 1996 году переехал в Хорватию.


[Закрыть] в работе 1965 года высказал версию, что за этой инициативой также стоял Узеир-ага Хаджихасанович. Это утверждение нуждается в дополнительных доказательствах.

По отношению к мусульманскому вопросу немецкие власти были расколоты. Начальник резидентуры немецкой разведки в Загребе Артур Хеффоер сообщал 26 апреля 1942 года Эдмунду Глейзе фон Хорстенау, что «наивность, с которой немцы покупаются на усташские интриги в Боснии, трагична не только для населения этой области, но и для самого рейха». Для начала, пишет далее Хеффоер, следовало бы понять, что главным носителем усташских идей в Боснии и Герцеговине является католическая церковь. У боснийских мусульман «на протяжении столетий складывался самобытный народный характер», абсолютно отличный от хорватов. Сербы, что характерно, также не признают за мусульманами их особость. Для того чтобы ассимилировать боснийских мусульман, «у хорватов нет ни надлежащей численности, ни необходимой витальности. С расовой точки зрения подобная ассимиляция представляла бы катастрофическую ошибку. Даже внешний облик мусульман свидетельствует, что они впитали значительно больше элементов азиатской расы, чем православное или католическое население».

Если бы их попытались конвертировать, они «превратились бы в асоциальные элементы», поскольку «мусульмане в социальном смысле нестабильны. Кровь этих людей такова, что им необходима привязка к вере и Корану». Вероятно, под влиянием этих соображений Глейзе фон Хорстенау, неплохо знавший историю Балкан, поддерживал стремление мусульман к собственному государству, в отличие от посла рейха в Загребе Зигфрида Каше, который выступал за стабильность хорватского государства.

Устремления боснийских мусульман поддерживал Гитлер. Ему было приятно, что хоть кто-то на Балканах предлагает ему помощь. Было отдано распоряжение немецким специалистам подобрать идейную основу для национального движения боснийских мусульман на основе Корана. По данным Жени Лебль[962]962
  Жени Лебль (1927–2009) – югославская и израильская писательница и политическая активистка, уроженка сербского города Алексинац, пережила Холокост и титовские репрессии после войны, в 1954 году эмигрировала в Израиль. Занималась в основном темой евреев в Югославии, в 2003 году опубликовала книгу о связях иерусалимского муфтия Хаджи-Амина Хусейни с верхушкой нацистов (Хаджи-Амин и Берлин. Белград: САНУ, 2003).


[Закрыть], нацисты создали шесть Восточных легионов из пленных советских мусульман (туркестанцев, армян, татар, азербайджанцев, северокавказцев и грузин), каждый численностью в 2000 человек[963]963
  Разумеется, Восточные легионы формировались не только из пленных мусульман. По поводу численности: в Армянский легион входило 11 батальонов общей численностью более 20 000 человек; в Грузинский – 14 батальонов и 25 000; в Азербайджанский – 14 батальонов и 40 000; в Туркестанский – 34 батальона, общая численность под вопросом, но в любом случае это десятки тысяч человек; Волжско-татарский легион – 8 батальонов, всего 13 000 человек. Общая численность всех бойцов Восточных легионов – 220–250 тысяч человек.


[Закрыть]. За создание легиона СС из боснийских мусульман активно выступал иерусалимский муфтий Амин аль-Хусейни[964]964
  Хаджи Амин аль-Хусейни (1895–1974) – муфтий Иерусалима, лидер арабских националистов в Палестине. Первые контакты с властями нацистской Германии относятся, вероятно, к 1935–1936 годам. К началу Второй мировой войны Аль-Хусейни даже не пытался скрывать свои профашистские настроения и связи с рейхом. 28 ноября 1941 года состоялась первая официальная встреча Аль-Хусейни с Гитлером, после которой фюрер отзывался о собеседнике исключительно в превосходных тонах, а муфтий назвал Гитлера «защитником ислама». Аль-Хусейни непосредственно причастен к формированию исламской дивизии СС «Ханджар» из боснийских мусульман. Именно на этом основании югославские власти внесли Хусейни в список военных преступников, однако под влиянием Лиги арабских государств Тито в конечном счете отказался от этого обвинения. За активное сотрудничество с нацистами и призывы уничтожить всех евреев на Ближнем Востоке Аль-Хусейни наказан так и не был, умер в Бейруте в 1974 году.


[Закрыть]. Он также призывал Гитлера выдавать четникам генерала Михаиловича только неисправное вооружение, чтобы они не смогли его использовать против мусульман.

Главным автономистским движением мусульман стала организация «Эль-Хидайе»[965]965
  Эль-Хидайе – «правильный путь» (араб.).


[Закрыть], которую создают еще до войны, в начале 1941 года, теологи, получившие образование в каирской мечети Аль-Ахзар и медресе при ней. По аналогии с египетской организацией тогда же создано и общество «Молодые мусульмане». До войны этим организациям не удалось получить легальный статус в Югославии. Главными идеологами этого движения были теолог Ханджич и преподаватель медресе Смаил Балич, одним из молодежных активистов – Алия Изетбегович[966]966
  Алия Изетбегович (1925–2003) – боснийский государственный и политический деятель, при социализме диссидент, в 1990–1996 годах президент Республики Босния и Герцеговина, в 1996–2000 годах член президиума Боснии и Герцеговины. В 1940 году вступил в организацию «Молодые мусульмане», после ее запрета в социалистической Югославии был приговорен к тюремному заключению за попытки организацию реанимировать (1946). После первого тюремного срока получил юридическое образование, в 1970 году, после публикации «Исламской декларации», был приговорен к 14 годам тюрьмы, но вышел досрочно в 1979-м. В 1980 году публикует книгу «Ислам между Востоком и Западом», за нее опять получает тюремный срок в 1983 году, выходит на свободу в 1989-м и сразу же включается в политическую борьбу не просто как политик, пострадавший от властей, а как авторитет мирового уровня в вопросах ислама.


[Закрыть]. Идеологической основой «Молодых мусульман» и «Эль-Хидайе» было стремление к автономной Боснии и Герцеговине как части будущего панисламского объединения. Принимая во внимание такие умонастроения среди мусульман бывшей Югославии, Гитлер создал из них две дивизии СС. В мае 1943 года создана боснийская 13-я дивизия СС «Ханджар», в конце 1944 года – 21-я дивизия СС «Скандербег». В первой состояло 19 000 человек, во второй – 6000 человек. Во время переподготовки дивизии «Ханджар», проходившей во Франции, боснийская дивизия СС взбунтовалась из-за того, что им выдали как часть униформы высокие марокканские фески, а не низкие турецкие; бунт был жестоко подавлен[967]967
  Восстание 17 сентября 1943 года во французском городе Вильфранш-де-Руэг – единственное за всю Вторую мировую войну восстание в рядах Ваффен-СС. Взбунтовались бошняки, конечно же, не из-за фесок, а ввиду отправки на Восточный фронт, в Россию. Среди бошняков активно действовали и коммунистические агитаторы, например Ферид Джанич (1918–1943).


[Закрыть].

Наиболее значимой мусульманской организацией в годы войны стали «Молодые мусульмане». По названию, эмблеме и идеологии они практически идентичны мусульманским организациям, действовавшим на Ближнем Востоке. Созданные изначально как молодежное подразделение «Эль-Хидайе», «Молодые мусульмане» вскоре стали самостоятельной силой, хотя подчинялись две организации единому руководству и имели одинаковые цели. Получить официальную регистрацию в Югославии «Молодые мусульмане» не успели, легализовавшись уже в НДХ. Руководство «Эль-Хидайе» замышляло «Молодых мусульман» как сугубо благотворительную (каритативную) организацию, однако те с самого начала включились в политическую деятельность пронацистского и антисемитского толка. Идеология «Молодых мусульман» и их политические цели были воспроизведены позже, став интегральной частью исламского фундаментализма, разве что антисемитский момент был несколько ослаблен.

Главной базой обеих организаций являлось Сараево, но сторонники у них были по всей Боснии и Герцеговине. Постепенно именно «Молодые мусульмане» и «Эль-Хидайе» стали главными выразителями интересов мусульманского населения. В какой-то момент, примерно до поражения нацистских армий под Сталинградом, Сараево было самым фанатично пронацистским городом на Балканах. Массовый погром главной сефардской синагоги произошел сразу после вступления в город оккупационных войск, погромщики вывезли все, что могли, включая медную крышу. Из 10 000 сараевских евреев войну пережили 1400 человек, причем ликвидации начались еще до начала Холокоста в Европе. 5–6 августа 1941 года все мужское еврейское население согнали в концентрационные лагеря, созданные еще в июле. Первую группу, численностью 500 человек, вывезли на расстрельный полигон в Крушице ночью с 3 на 4 сентября 1941 года, вторую группу, насчитывающую 1400 человек, – в конце октября, а 17 ноября ликвидации были официально закончены расстрелом 3000 человек. Официальное же уничтожение европейского еврейства началось после Ванзейской конференции, состоявшейся под Берлином 20 января 1942 года. Еще до появления оккупационных войск в Сараеве продавались портреты Гитлера по цене два динара штука («два ‘нара фухрер»).

Хотя специальной литературы о проекте независимого мусульманского государства в Боснии очень мало, в общих чертах эта история хорошо известна. Ислам, адаптированный для нацистского государства и его политических институций, невозможно было буквально копировать после 1945 года. И все-таки для дальнейшего развития боснийско-мусульманской идентичности, а в особенности для признания «мусульман» отдельным народом в 1974 году был важен архетип независимого государства, сложившийся во время Второй мировой войны. «Великая Босния», или «Боснийская слива» (Босния на карте уподобляется плоду сливы, а долина Неретвы, связывающая ее с морем, – черенку), навсегда останется целью, к которой мусульмане стремятся. Каждое реалистическое решение «боснийского вопроса» в мусульманском обществе встречалось неудовольствием и активным сопротивлением. До конца Второй мировой войны основное политическое противостояние происходило между Сараевом и властями НДХ в Загребе. Последний формальный глава правительства НДХ клерикал Никола Мандич[968]968
  Никола Мандич (1896–1945) – боснийский и хорватский политический деятель и юрист, первый и последний премьер-министр Независимого государства Хорватия (до его назначения премьером в 1943 году эти функции исполнял сам поглавник Анте Павелич). К развязанному усташами геноциду относился без особого энтузиазма, на последнем этапе существования НДХ активно пытался заключить альянс с доктором Мачеком и его Хорватской крестьянской партией. Пытался бежать, выдан англичанами титовским партизанам, расстрелян на месте без полноценного судебного процесса.


[Закрыть] сполна ощутил это во время официального посещения Сараева в конце войны. Сараевский раис (глава исламской общины) направил ему письменное предупреждение, что своим приездом он демонстрирует неуважение автономных прав мусульман в Хорватии. Векослав (Макс) Лубурич, посланный в Сараево в конце 1944 года, чтобы организовать в городе сопротивление освободительному движению, в одном из «Писем другу» (опубликованы после войны) на двадцати страницах описывает, какой террор он устроил в Сараеве. Помимо публичных казней (повешений), он, например, на одном торжественном ужине заставил гостей-мусульман есть свинину.

Сербы не участвовали ни в каких хорватских военизированных структурах, созданных во время войны. По воспоминаниям Эугена (Дидо) Кватерника[969]969
  Эуген (Дидо) Кватерник (1910–1962) – сын одного из создателей усташского движения Славко Кватерника, глава усташской Надзорной службы (УНС), генерал-лейтенант. Отличался безграмотностью (диплом об окончании гимназии ему купили, высшее образование получить не смог), патологическим садизмом, неспособностью подчиняться начальству. То, что Дидо по матери был евреем, ни в малейшей степени не мешало его антисемитизму и ксенофобии. К 1943 году от самоуправства Кватерника-младшего и покрывавшего его Кватерника-старшего устал даже Анте Павелич, УНС была распущена, вместо нее создана служба «Гравсигур», а Кватерникам предложили покинуть Хорватию. Отец и сын Кватерники переехали в Словакию, где Славко и остался, а Эуген перебрался в Италию, что спасло его от возмездия. С 1947 года жил в Аргентине. Погиб в автокатастрофе. Кватерника-старшего (1878–1947) выдали властям Югославии, он был судим и расстрелян.


[Закрыть], поглавник Павелич в конце мая 1942 года послал в Белград на переговоры с генералом Недичем сербского члена хорватского сабора Саву Бесаровича[970]970
  Сава Бесарович (1889–1945) – серб из Сараева, член сабора НДХ и единственный министр сербского происхождения в правительстве НДХ (с 1943). Юрист, был по работе знаком с Анте Павеличем еще с 1920-х годов. После взятия Загреба титовскими партизанами добровольно сдался в руки новых властей, бежать не пытался, хотя Павелич предлагал его взять с собой. Расстрелян 10 сентября 1945 года.


[Закрыть]. После недели, проведенной в сербской столице, Бесарович сообщил, что Недич не хочет восстановления югославского государства и готов решать вопрос границ после войны. Также он убедился в том, что Дража Михаилович поддерживает совместную борьбу с партизанами. Изначально довольно успешные переговоры с четниками от имени НДХ вел Давид Синчич[971]971
  Давид Синчич (1911–1949) – уроженец Шибеника, усташский функционер среднего звена, жупан нескольких разных областей в НДХ. Поскольку учился на юриста в Белграде и там же начал работать адвокатом, хорошо знал многих влиятельных сербских юристов. В силу этого был в конце 1942 года назначен главным переговорщиком с четниками. Выдан Югославии после войны властями Италии, расстрелян в 1949 году в Загребе.


[Закрыть].

Нет и свидетельств того, чтобы кто-то из сербов в НДХ воевал в отрядах под немецким командованием. В середине июля 1941 года создан Хорватский легион, в августе к нему добавилась легкая транспортная бригада («Лаки превозни здруг»), всего 5772 человека, треть из них составляли мусульманские добровольцы. Легион был разбит под Сталинградом в 1943 году, из его остатков в Советском Союзе сформировали Югославский батальон. У Тито этот батальон вызывал опасения, он считал, что после освобождения Белграда Советы будут пытаться именно с опорой на него создать новую югославскую армию. Югославский батальон рассматривался как часть королевской армии[972]972
  «Легальные четники» – часть четников, которая поддержала Косту Печанаца и фактически превратилась в немецких жандармов. «Настоящие» четники к ним относились без малейшей симпатии, см. историю гибели Печанаца.


[Закрыть], хотя флаг с красной звездой командиру батальона торжественно вручил секретарь молодежной секции Коминтерна Велько Влахович[973]973
  Велько Влахович (1914–1975) – югославский (черногорский) политический деятель, участник гражданской войны в Испании и Второй мировой. Членом Компартии Югославии стал в 1935 году, будучи на тот момент уже известным студенческим активистом. Получил несколько хаотическое, но хорошее европейское образование – электротехнический факультет в Белграде, инженерное образование в Праге, вольнослушатель в Сорбонне; затем в Москве – в МГУ. Во время гражданской войны в Испании политический комиссар батальона «Димитров», был несколько раз ранен. С 1939 по 1943 год находился в Москве, учился и выполнял партийную работу в Коминтерне, в 1941–1943 годах представитель КПЮ в Коминтерне, редактор радио «Свободная Югославия», одновременно с этим в 1942–1943 годах – секретарь Коммунистического интернационала молодежи. В Югославию вернулся только в конце 1944-го. Был членом президиума ЦК Союза коммунистов Югославии, главным редактором партийной газеты «Борба». Успешно пережил все «чистки рядов» в партии (1948, 1956, 1966). В руководстве КПЮ – СКЮ считался интеллектуалом.


[Закрыть]. Скрытых намерений советского руководства партизаны перестали опасаться только после того, как батальон под командованием офицера Хорватского легиона Марко Месича[974]974
  Марко Месич (1901–1989) – хорват из Бьеловара, подполковник королевской армии, полковник Хорватского легиона, награжден немецким Железным крестом и хорватским орденом Железного трилистника. После поражения под Сталинградом в 1943 году возглавил первую югославскую бригаду добровольцев, составленную из военнопленных и политических эмигрантов. Доверием Тито не пользовался, после конфликта Тито и Сталина должен был быть судим как «сталинист», но при аресте попытался бежать, попал под поезд и потерял обе ноги. Обвинения против него были сняты, Месич дожил, получая повышенную пенсию «первоборца» и военного инвалида, до 1989 года.


[Закрыть] влился в 23-ю Сербскую ударную дивизию.

Отряд четников из состава Югославского войска захватил трофеи, разгромив отряд усташей. Босния, 1942 г. DIOMEDIA / Heritage Images

В составе немецких вооруженных сил, проходивших подготовку на территории Германии, действовали три хорватские легионерские дивизии – «Тигры», «Дьяволы» и «Голубые»[975]975
  369-я, 373-я и 392-я добровольческие пехотные дивизии вермахта; все названия неофициальные.


[Закрыть], всего 39 000 человек. Считается, что в различных подразделениях СС служило до 70 000 хорватов. В усташскую добровольческую военизированную организацию «Войница», созданную в мае 1941 года, было принято 75 000 человек. В рядах хорватского домобрана служило до 130 000 человек[976]976
  Домобран – хорватские силы самообороны, существовавшие в 1941–1944 годах. В домобраны изначально призывали резервистов и людей с военным опытом, ближе к концу войны стали скопом ставить под ружье не имеющих даже базовой военной подготовки крестьян. В домобран вкладывались довольно серьезные средства, но из-за нехватки офицеров, вооружения и повального дезертирства (особенно в 1943–1944 годах) он стал синонимом большой, но недееспособной армии. Значительно более дееспособна и идеологически мотивированна была усташская милиция – Усташка войница, но вместо сотрудничества между двумя структурами существовали конкуренция и раскоординированность. В 1944 году домобран объединили с войницей и другими подразделениями в единые вооруженные силы, но домобраны лучше воевать от этого не стали. Постепенная реабилитация домобранов началась в 1970-е годы, с художественного фильма Антуна Врдоляка «На горе растет зеленая сосна» (в советском прокате «Назови пароль!»), где они показаны беззлобными деревенскими увальнями, не желающими воевать и сочувствующими титовским партизанам, а не усташам.


[Закрыть]. Немецкий историк Эккехард Фёлкл[977]977
  Эккехард Фёлкл (1940–2006) – немецкий историк, автор монографий «Россия и Латинская Америка (1741–1841)», «Румынское княжество Молдавия и восточные Славяне в XV–XVII вв.», «Западный Банат 1941–44 гг.: немцы, венгры и другие этнические группы».


[Закрыть] в работе 1991 года указывает, что в 1944 году в домобранских соединениях имелось 40 000 человек, а в усташских – 113 000 человек. К 1945 году численность усташей выросла до 200 000 человек. Часть домобранов в Боснии носили феску как элемент униформы.

Довольно непросто показать истинные причины, сделавшие к концу войны из коммунистических партизан и четников, начинавших как союзники, непримиримых противников. Идеологию определяют цели, за которые сражались эти две стороны, при этом истинную идейную подоплеку необходимо отделять от заявлений отдельных личностей и конкретных частных инициатив. За идеологией всегда стоит движение, а не отдельные люди или совокупность людей.

Партизанское руководство в официальных заявлениях и постановлениях подчеркивало, что их главная цель – освобождение Югославии от иностранных оккупантов. Вплоть до окончательного разрыва с правительством в изгнании и королем Петром II, то есть до ноября 1943 года, руководство партизан старалось так формулировать свои цели и задачи, чтобы невозможно было сделать вывод, что они стремятся к созданию принципиально нового государства. Основы партизанского видения государственного устройства и органов власти были сформулированы на заседании Верховного штаба в Фоче, где штаб и Центральный комитет КПЮ находились с 19 января по 10 мая 1942 года. Этот документ получил название «Фочанские прописи». Везде на освобожденных территориях создаются народные комитеты. Верх государственного здания формируют 54 делегата из всех частей Югославии, кроме Словении и Македонии, собравшиеся на заседание в Бихаче 26 ноября 1942 года. Новая структура называлась Антифашистским вече народного освобождения Югославии (АВНОЮ) и стала «политическим выражением» народно-освободительной борьбы, но в ней изначально был заключен потенциал структуры, являющейся политическим представительством целого народа. У АВНОЮ были свой президиум и исполнительный комитет из десяти членов. Возникновение АВНОЮ дает импульс для создания краевых антифашистских комитетов – Антифашистского веча Хорватии, Боснии и Герцеговины, Черногории и Бока-Которской, Санджака. Территориальная идентичность новой черногорской нации еще не была сформирована, о самом черногорском народе на тот момент не рассуждали в отрыве от сербского. Применительно к президиуму и исполкому АВНОЮ партизаны стараются не употреблять термин «правительство», чтобы их не воспринимали как часть пытающихся революционизировать югославское государство, ведь формально титовцы боролись за освобождение Югославии.

Объективно говоря, цели у партизан были другие. Начиная с победы Красной армии в битве под Москвой в 1942 году руководство партизан ожидало скорого конца войны и освобождения Югославии. Сталин был уверен, что война закончится в 1942 году, поэтому для него было важно, чтобы борьба против немецкой оккупации на самом деле велась, чтобы советскую армию не встречали с пустыми руками. Партизанское руководство воспринимает это как переход ко «второму этапу» народно-освободительной войны. Начиная с заседания ведущих членов ЦК КПЮ в селе Дреново под городом Нова-Варош 7 сентября 1941 года и вплоть до совещания краевого комитета КП Боснии и Герцеговины в Иванчичах под Сараевом 7 января 1942 года Тито лично рассылает директивы партийному руководству Сербии, Хорватии, Словении и Черногории, а также отдельным партизанским отрядам в Герцеговине, Санджаке и Бока-Которской. Тито раздает наставления по превращению «империалистической войны» в классовую войну против местной буржуазии, чтобы вся власть перешла в руки пролетариата и беднейшего крестьянства. Руководство четников оценивается как «реакционный великосербский центр, опасный для всех народов Югославии, поскольку именно там, несомненно, создается завтрашний главный противник освободительной борьбы югославских народов и пособник оккупантов».

Вручение боевого знамени 1-й Пролетарской бригаде в Босански-Петроваце, 1942 г. Музей Югославии

Решение о конфронтации с четниками принимает узкая группа в окружении Тито. ЦК Компартии состоял из 30 человек, но в полном составе он не собирался ни разу. На протяжении 1942 года узкий центр состоял из восьми членов ЦК. Эдвард Кардель[978]978
  Эдвард Кардель (1910–1979) – югославский (словенский) государственный деятель, фактически второй по авторитетности человек в руководстве Союза коммунистов Югославии после Тито. В социалистической Югославии занимал разные руководящие посты, как в Республике Словения, так и в федеральном руководстве. Главный теоретик «югославской модели социализма», один из авторов Конституции СФРЮ 1974 года и Закона об объединенном труде 1976 года. В межвоенный период коммунист-подпольщик, в 1935–1937 годах вместе с Иосипом Броз Тито работает в Москве в Исполкоме Коминтерна (партийные псевдонимы этого периода – Лихт, Бирк, Бевц). Автор книг «Социализм и война» (1960), «Направления развития политической системы социалистического самоуправления» (1977).


[Закрыть] был уверен, что мировая война закончится победой Красной армии уже в 1942 году. Он писал: «Сегодня перед нами стоит вопрос, кто кого – или мы четников, или четники нас». В директивах, которые были направлены Иосипом Броз Тито в Черногорию и Санджак 14 февраля и 10 марта, местным партийцам приказано «непременно расстреливать всех тех, кто помогал четникам или был к ним расположен». Предписывается также жечь дома четникских руководителей и их ближайших сотрудников, массово расстреливать всех, кто переходил из партизан в четники. Именно в этих письмах слово «кулак» впервые употреблено как символ классового врага. Коминтерн подверг руководство партизан критике 5 марта 1942 года. От титовцев потребовали объявить, что движение Сопротивления носит характер именно освободительный. Также Москве было непонятно, почему Тито не использует свои настоящие имя и фамилию. Иосип Броз не исполнил директиву Коминтерна, не опубликовал присланные из Москвы разъяснения. Можно сказать, что именно в этом несовпадении стратегий впервые обозначился зародыш будущего конфликта с Советским Союзом 28 июня 1948 года.

Историк Сава Скоко[979]979
  Сава Скоко (1923–2013) – сербский военный историк, полковник Югославской народной армии. В 2002 году издал книгу, на которую ссылается М. Экмечич, – «Герцеговинское кровавое коло».


[Закрыть] в фундаментальном исследовании Красного террора, а затем Черного террора в Герцеговине в 1941–1942 годах приводит инструкцию по формированию 1-й Пролетарской бригады, которая в будущем станет ядром рабочих отрядов, сыгравших принципиальную роль в исходе гражданской войны. Флаг таких отрядов должен быть красным, с красной звездой, серпом и молотом, «потому что эти отряды, по сути, являются вооруженными силами Партии». Довольно быстро становится ясно, что здесь допущена ошибка. Сталин не одобрял это «выбегание вперед толпы», отрицание народно-освободительной войны в пользу классовой борьбы за социалистическое общество, исход которой был отнюдь не предрешен. Хотя Сталин высоко ценил Тито как лидера единственного в Европе массового партизанского движения в немецком тылу, носившего откровенно просоветский характер, он ставил Тито в вину отрыв от реальности. В кругу ближайших соратников, иногда в присутствии пользовавшихся доверием югославов, Сталин называл Тито «импровизатором». Возможно, это лучшая оценка, данная Тито кем-либо за все годы его политической активности. Именно в этой особенности – корень и всех достижений Тито, и того, что в конечном счете все, за что он боролся, сгинуло. Есть много примеров, подтверждающих: все решения, которые Тито принимал лично, без консультаций с Москвой, оказывались ошибочными, и их приходилось с большими усилиями исправлять. Не Тито был стратегом партизанского движения Сопротивления, а Сталин, который вел Тито шаг за шагом, к постепенному превращению нового государства в социалистическое, а не к немедленной революции, как того Тито хотелось[980]980
  Тезис о том, что Тито вообще непричастен к формированию стратегии партизанского движения, его «шаг за шагом вел Сталин», безусловно, спорный. С другой стороны, Иосип Броз был выпускником так называемой Партизанской академии Коминтерна и действительно следовал советским методичкам, особенно вначале. См. об этом: Бондарев Н. В. Русские тайны Иосипа Броза Тито. Архивы свидетельствуют. М.: Вече, 2019.


[Закрыть].

Также необходимо отметить, что на некоторые из заседаний руководства КПЮ, где формировалась актуальная повестка, не зовут некоторых членов ЦК сербской национальности. Например, Родолюба Чолаковича[981]981
  Родолюб Чолакович (1900–1983) – югославский (сербский, боснийский) государственный деятель, публицист, мемуарист, премьер-министр Народной Республики Босния и Герцеговина (1945–1948). В юности был членом террористической организации «Красная правда», организовавшей убийство министра внутренних дел Милорада Драшковича. Получил за это 12 лет тюремного срока, последовательным коммунистом-ленинцем стал именно в заключении, под влиянием сокамерника Моше Пияде (Иосип Броз с Пияде тоже сидел в одной камере, и на его становление Дядя Янко, как называли Пияде, также оказал огромное влияние; собственно, Броз и Чолакович именно в тюрьме Сремска-Митровицы и познакомились). По выходе из тюрьмы в 1930-е годы Чолакович учился в Международной ленинской школе в Москве, в 1937–1938 годах участвовал в гражданской войне в Испании. В годы Второй мировой войны политический комиссар Главного штаба народно-освободительной борьбы в Боснии и Герцеговине. В 1940-е годы главный партиец Боснии и Герцеговины, в 1950-е постепенно отошел от активной политической жизни и сосредоточился на написании мемуаров – «Записки с освободительной войны» (пять томов), «Встречи и впечатления» (два тома), «Рассказ об одном поколении» (три тома).


[Закрыть] не позвали на двухдневное совещание в Иванчичах, хотя всем было известно, что он находится по соседству, во Власенице. После совещания в Иванчичах начинается коммунистический террор, невинных людей «отправляют к богу курьерами». Теоретическое обоснование террору дал Эдвард Кардель. Он искренне верил, что народные массы можно революционизировать террором. Кардель был основным выступающим на совещании в Иванчичах, Тито же два дня только слушал и высказался лишь под конец. «Левый уклон», как характеризовали террор в позднейшей литературе, распространился не на всю Югославию и не на все территории проживания сербов. Самые жесткие репрессии имели место в Черногории и восточной части Боснии и Герцеговины. В Западной Боснии эта гроза отгремела, вызвав катастрофу и разрушение партизанского движения, хотя именно там партизанское движение изначально было самым массовым. На территории Хорватии Красный террор был не столь масштабен. Повсеместно сохранилось деление повстанцев на партизан и четников, как это было и в предшествующий год войны. Считается, что в Боснийской Краине решения совещания в Иванчичах практически не были реализованы, потому что самый влиятельный партиец в тех краях Джуро Пуцар[982]982
  Джуро Пуцар (1899–1979) – югославский (сербский, боснийский) государственный деятель, председатель президиума скупщины Боснии и Герцеговины (1946–1948), председатель Исполнительного веча Народной Республики Боснии и Герцеговины (1953–1963), председатель Союза ветеранов народно-освободительной войны (СУБНОР) (1963–1969). Народный герой Югославии, кавалер советского ордена Кутузова I степени (1945).


[Закрыть] полагал, что партизанское движение в основе своей крестьянское и эту основу ни в коем случае нельзя потерять. Есть версия, что до Боснийской Краины из-за глубокого снега не добрались курьеры с сообщением о решениях совещания в Иванчичах. Возможно, именно снег, а не разум помог избежать фатальной ошибки.

В конце декабря 1941 года итальянская военная разведка сообщала, что в районе горы Козара имеется около 1000 повстанцев, в основном под руководством коммунистов, в окрестностях Теслича – 2000 повстанцев, вокруг Яйце – от 500 до 2000 человек, все руководимы коммунистами. В горном массиве Маевица было до 15 000 восставших под руководством четников, около Вареша – 1000 человек. На Игмане было около 1000 восставших во главе с коммунистами, на плато Романия – 10 000 человек, в основном четников, около Фочи и Горажде – 4000 под командой четников. На основании данных о численности и принадлежности повстанцев можно прийти к выводу, что «левый уклон» оказался пагубным для партизанского движения на территориях, где и до того доминировали четники. Красный террор только в Герцеговине унес жизни 500 человек, классифицированных как «сербские националисты» и «классовые враги».

Бойцы 4-й Черногорской бригады в районе Яйце, сентябрь 1942 г. Музей Югославии

Красный террор ударил в первую очередь по людям, близко к сердцу принимавшим сербские национальные интересы, – это значительная часть интеллектуалов, священничество. Монахов, бежавших из России после Октябрьской революции, расстреляли в одном из монастырей. В Черногории места массовых захоронений жертв Красного террора называли «титовскими собачьими кладбищами», под такими названиями они и сейчас известны. В итоге 5-я Черногорская бригада и отряд герцеговинцев вынуждены были с боями отступать из Черногории, только в сражении 21 июля 1942 года 200 человек погибли и многие сотни были ранены. В Герцеговине к концу 1941 года насчитывалось около 8000 партизан и 7900 четников, после Красного террора и реакции, которую он вызвал, там осталось 370 коммунистических партизан.

После того как пошел на спад Красный террор, поднялась ответная волна четникского, Черного террора. Он происходил при полной поддержке итальянских оккупационных войск. Чтобы понять и оценить коллаборацию четников с итальянцами, необходимо иметь в виду, что в этот момент уже действовало предписание от 1 марта 1942 года о борьбе с коммунистами в Словении и Хорватии (Circolare numero 3-С). Муссолини ратифицировал эти предписания в конце июля 1942 года. В соответствии с ними вся территория итальянской оккупации рассматривалась как поле битвы, население должно было подвергаться наказаниям исходя из этого. Специально оговаривалось, что нужно избегать брать пленных. Осужденных не следует жалеть, так же как их имущество и дома. Партизанскую войну необходимо рассматривать как продолжение войны с регулярной королевской армией 1941 года, хотя формально она капитулировала. Война ведется не по принципу «зуб за зуб», а по принципу «голова за зуб». При необходимости можно переселять все население отдельных областей, всех мужчин от 16 до 60 лет и членов их семей. В случаях саботажа на трассах и железных дорогах, если виновные не будут найдены в течение 48 часов, «жителей интернируют, их скот изымают, дома разрушают». Сёла, где итальянские власти встретили отпор, разрушаются, вырубается даже лес вокруг.