Текст книги "История сербов в Новое время (1492–1992). Долгий путь от меча до орала"

Сам же генерал Михаилович, пытавшийся с ближайшим окружением прорваться в Сербию, 12 мая 1945 года пришел к трагическому финалу. Немыми свидетелями его конца стали массовые захоронения на Зеленгоре и Сутьеске, в селах Закмур и Булози. Считается, что всего тогда погибло 9235 солдат и около 300 офицеров – кто-то в бою, кто-то был пленен и ликвидирован на месте. Генералу Михаиловичу удалось вырваться и добраться до Сербии. Его предали, выдали титовцам и расстреляли 18 июня 1946 года. В литературе часто встречается мнение, что Михаилович и верные ему люди не стали прорываться в Словению из-за распоряжения американцев, которые хотели, чтобы генерал вернулся в Сербию.

В сербской научной литературе, как и в общеюгославской, остался неисполненным исследовательский долг, связанный с падением НДХ и освобождением северных областей Югославии. Почему Триест был освобожден 1 мая 1945 года, Загреб 8 мая, а район от хорватской столицы до австрийской границы еще позже? До сих пор в тумане все, что связано с позицией Ватикана. В мемуарах выживших эмигрантов упоминаются попытки Святого престола создать армию из сторонников Владко Мачека. Все эти тайны будут раскрыты не раньше, чем обнародуют документы о посещении Тито Ватикана в 1944 году. Многие исследователи убеждены, что встреча маршала Тито с Пием XII состоялась и этому есть подтверждения в ватиканских архивах. Но как бы нас ни раздражала мгла, которой этот вопрос окутан, еще более опасна для науки бездоказательная убежденность в том, что эта встреча была.

Ватиканский кандидат в новые хорватские вожди в федеративном Королевстве Югославия, Владко Мачек, из Загреба бежал в Австрию во главе огромной колонны в 400 000 человек. Поглавник Павелич уступил ему личный автомобиль и вооруженную охрану[1078]1078
  Этот факт не находит подтверждения в известных нам источниках.


[Закрыть]. Такие же условия Павелич предложил и влиятельнейшему писателю Мирославу Крлеже, но тот выбрал другую сторону и в итоге возглавил суд чести над хорватскими интеллектуалами, обвиненными в грехе коллаборационизма. Первым под репрессии попал великий поэт Тин Уевич[1079]1079
  Августин Уевич (Тин) (1891–1955) – хорватский и сербский поэт, переводчик, эссеист. Родился в Далмации, межвоенный период провел в основном в Белграде и Сараеве, писал как на хорватских, так и на сербских диалектах тогда еще единого языка. Поставил себе цель перенести на югославскую почву творческие методы и образ жизни французских «проклятых поэтов». Пил, хулиганил, оскорблял общественную мораль, бродяжничал. Писал мрачные экспрессионистские стихи (сборники «Вопль раба», «Опечаленный колокол», «Скальпель хаоса»). После прихода к власти коммунистов попал под запрет прежде всего как декадент и растлитель молодежи, но после ухода югославской культуры от принципов соцреализма был прощен и в 1954 году издал последний прижизненный сборник «Иссохший камень у истока».


[Закрыть], которому запретили публиковаться на долгие годы. Среди отступающих хорватских войск был и отряд под командованием генерала Матии Параца. В этом отряде смешались мусульманские четники Исмета Поповаца с остатками войск генерала Недича и «добровольцами» Димитрие Лётича. Четыре немецкие дивизии пытались замедлить этот трагический марш, считая, что части регулярной армии имеют право раньше коллаборантов сдаться британцам. Четникская хорватская армия генерала Матии Параца была, вполне возможно, самым многочисленным в тот момент воинским формированием, но подтверждается это только догадками и сетованиями, что никто не подсчитал их точную численность. Об этой «армии Владко Мачека» достоверно известно слишком мало[1080]1080
  Логика, по которой М. Экмечич называет всех отступающих из Югославии коллаборационистов «армией Владко Мачека» (доктор Мачек коллаборационистом не был и даже пострадал от усташей), нам не вполне понятна.


[Закрыть].

Домобранский офицер и католический монах Оттон Кнезович пишет в воспоминаниях, как его часть покинула Загреб 7 мая, всего за день до того, как в город вошли партизаны: «Большинство из нас вообще не предполагало, что мы будем отступать. Буквально за день до похода нам сообщили, что предстоит отступление всей армии в Словению до Целе. Сказали, что там мы сдадимся англичанам и буквально через пару дней нас отпустят по домам. Поэтому наше отступление по ощущениям было скорее триумфом, чем трагедией, которую в тот момент ничто не предвещало. Об истинном положении дел мало кто знал. Мы были уверены, что есть какое-то соглашение между нашим командованием и англосаксами. Поэтому наше отступление сопровождалось песнями, музыкой, стрельбой в воздух и метанием ручных гранат, как будто мы маршируем на веселую свадьбу! По пути мы угробили человек двадцать, потому что взбеленившийся молодняк кидал гранаты во все стороны, в ручьи и овраги, не задумываясь о том, что там могут быть местные жители…»

Существовал план создать в Любляне штаб и сборный центр Югославской армии генерала Михаиловича. Его доверенный человек, генерал Дамьянович, с группой сербских четников находился там. Словенские четники только к этому моменту показали себя реальной военной силой. С 1941 года в Словении действовал четникский Сокольский легион под командованием Ладислава Бевца[1081]1081
  Ладислав Бевц (1890–1988) – словенский адвокат, участник Первой мировой войны, в послевоенной Югославии – деятель сокольского спортивно-патриотического движения. После оккупации был одним из создателей четникского движения в Словении. Бежал в Италию, в 1949 году эмигрировал в США. В эмиграции организовал Словенскую демократическую партию и возрожденное Сокольское движение Свободного Мира. Опубликовал мемуары «Либеральные силы в Югославии в XX веке» (1984).


[Закрыть]. В 1944 году лидеры всех ведущих словенских политических партий, существовавших до войны, формируют Словенский национальный комитет, но его деятельность стала заметной только в мае 1945 года. Комитет провел заседание 3 мая, когда песни передовых отрядов титовских партизан уже разносились по окрестным селам. Национальный комитет издал декларацию о вступлении Словении в федеративное югославское государство во главе с королем Петром II. Из военных сил в распоряжении комитета находились остатки квислингистской Национальной гвардии генерала Рупника[1082]1082
  Леон Рупник (1880–1946) – югославский и словенский военный и политический деятель, генерал-лейтенант (1937). Накануне Второй мировой был назначен ответственным за строительство укреплений на границе Словении с Италией и Австрией («линия Рупника»). Во время Второй мировой войны и оккупации Балкан сотрудничал с нацистами, был мэром Любляны, возглавил Словенское домобранство. 5 мая 1945 года сбежал в Австрию, сдался англичанам, был передан властям Югославии и казнен.


[Закрыть] численностью около 16 000 человек. Четникский Сокольский легион стремительно пополнялся добровольцами, в их распоряжении была люблянская радиостанция. Формальная передача власти генералом Рупником Национальному комитету не была произведена, но он встречался с представителями комитета. Все эти действия, по сути, были неумелой возней без ясной цели и без уверенности, что хоть что-то из этого получится. Душа народа была с партизанскими отрядами, освобождавшими Триест. Вековая мечта словенского народа наконец осуществилась. Литература, пышным цветом расцветшая после падения коммунизма в 1991 году, изначально была одержима жаждой мести коммунистам, которые ликвидировали националистов. В ней не ставился вопрос о том, было ли бессмысленное на первый взгляд истребление военнопленных сугубо идеологической акцией или же глубоко продуманным устранением опоры для королевской власти, которая просто не смогла бы удержаться на ногах без собственной военной силы. В Истрии немцы собрали около 11 000 четников и лётичевцев (2000 бойцов Евджевича, 6000 Джуича, 3000 Лётича).

Главной заботой нового правительства во главе с коммунистами стало недопущение народных волнений. Этот страх не был безосновательным. Генерал Михаилович по-прежнему имел поддержку во всех слоях сербского народа. Албанское восстание в Косове сначала подавили силой, потом умиротворили, пойдя на уступки националистам. В Семберии четникский воевода Радивое Керович[1083]1083
  Радивое Керович (1913–1945) – четникский воевода (командир Маевицко-Посавской бригады). 30 мая 1942 года в боснийском селе Лопар подписал соглашение о сотрудничестве четников и Независимого государства Хорватия. Во время операций в Восточной Боснии 13-я горная дивизия СС «Ханджар» (мусульманская) также установила контакт с четниками Керовича и подключила их к своим операциям.


[Закрыть] тайно собрал крупные вооруженные отряды. Председатель правительства Республики Босния и Герцеговина Родолюб Чолакович получил обычной почтой письмо, в котором описывалась деятельность Керовича и указывалось, что в его отрядах есть и коммунисты; это письмо хранится в личном фонде Чолаковича в архиве. В июле 1945 года большой отряд крижаров выдвинулся из Прозора в направлении Неретвы, захватил город Ябланицу на Неретве, разрушил мосты и на какое-то время парализовал все движение в долине этой реки. По всей стране в школах арестовывали учащихся. Поколение, оканчивавшее в те годы среднюю школу, навсегда запомнило чувство страха за одноклассников, которых полицейские уводили прямо с урока, правда, как правило, быстро отпускали. Создается полицейский режим, который будет обеспечивать стабильность Югославии до кризиса 1990 года.

Массовая ликвидация хорватских и сербских националистов в 1945 году действительно стала крестным путем на Голгофу, особенно для хорватов. Цвет хорватской молодежи повели на расстрел, чтобы они сложили головы за ошибки своей церкви, которую Ватикан подвел под нож истории. Наука еще не выполнила свою миссию, вопрос об ответственности британского руководства и правительственных организаций за гибель движения генерала Михаиловича до сих пор открыт. Не поддерживали его борьбу с коммунистами, а без него ничего не могли сделать, так как все хорватские силы, которым британцы отдавали предпочтение, существовали только в их головах.

Остатки мусульманской дивизии СС «Ханджар» сдались партизанам в Тузле, не выходя из казарм. Поскольку мусульманских эсэсовцев было больше, чем партизан, им приказали сдать оружие и отправили по койкам отдыхать. Пока они спали, из казарм вывезли оружие и амуницию, наутро всех бойцов арестовали или послали на фронт. Выжили из них 36 человек.

В политическом отношении конец войны стал временем консолидации власти коммунистов, что союзники вполне одобряли, с тем условием, что Тито нужно будет заключить союз с королевским правительством в эмиграции. Во главе партизанского движения находился Национальный комитет освобождения Югославии, созданный после второй сессии АВНОЮ в 1943 году году в Яйце. Переговоры с премьером королевского правительства Иваном Шубашичем проходили в два этапа и стали большим успехом партизан. Первая встреча Тито с Шубашичем состоялась на острове Вис 16 июня 1944 года. Шубашич согласился с тем, что королевское правительство будет представлять интересы партизан за рубежом. Он поддержал все решения АВНОЮ о федеративном устройстве Югославии, осудил пособников оккупантов, согласился с тем, что вопрос о монархии будет решаться позже. Своего законного короля Шубашич считал «легитимной слепой кишкой, которую необходимо как можно скорее прооперировать» (цитату приводит историк Милан Терзич[1084]1084
  Милан Терзич (род. 1960) – черногорский и сербский историк, родился в Подгорице, окончил Белградский университет, специализируется на военной истории. В 2006–2012 годах был главным редактором журнала «Военно-исторический вестник», с 2017 года – директор белградского Архива Югославии. М. Экмечич ссылается на книгу: Terzić M. V. Titova vještina vladanja. Podgorica: Pobjeda, 2005.


[Закрыть]). Шубашич боялся, что Тито его перехитрит, поэтому на встречу с ним, помимо образков католических святых, которые носил постоянно, надел специальный талисман на удачу, а именно знак принадлежности к Третьему ордену святого Франциска[1085]1085
  Терциарии – члены существующих при некоторых католических монашеских орденах Третьих орденов. Третьи ордена (первой считается мужская ветвь ордена, второй – женская) предназначены для людей, желающих принять на себя обеты и жить в соответствии с духовностью данного ордена, но не покидать мир. Терциарии соблюдают специальный устав, в основе которого лежит духовность соответствующего ордена, но адаптированный для жизни в миру.


[Закрыть]. На встрече хорватского военного руководства 28 ноября 1993 года один из генералов сообщил президенту Хорватии Туджману[1086]1086
  Франьо Туджман (1922–1999) – генерал Югославской народной армии, затем диссидент, в 1990–1999 годах глава независимой Хорватии (президент и «врховник» – главнокомандующий). Во время Второй мировой войны примкнул к титовским партизанам, с 1944 года командующий партизанской бригадой «Матия Губец». В 1954 году становится председателем спортивного общества «Партизан», именно при нем цветами общества стали черный и белый. Уволился из вооруженных сил в 1961 году в чине генерал-майора, стал директором загребского Института истории рабочего движения. В 1965 году защитил докторскую диссертацию «Причины кризиса монархической Югославии: от образования в 1918 году до развала в 1941 году», однако в следующем году был обвинен академиком Л. Бобаном в плагиате, после чего ушел с поста директора института и был исключен из Компартии. С этого момента начинается «диссидентская» карьера Туджмана, он был дважды судим за национализм, лишен всех наград, в общей сложности провел в тюрьме около двух лет. В 1989 году Франьо Туджман опубликовал свою самую известную работу «Пустоши исторической действительности», обеляющую хорватских усташей и ставящую под вопрос число жертв геноцида в НДХ, в том же году создал партию Хорватское демократическое содружество (ХДС). В своем отношении к усташам и титовским партизанам Туджман так и не смог до конца определиться: с одной стороны, при нем началась глорификация Анте Павелича и его палачей типа Макса Лубурича, с другой – ни один памятник титовским партизанам в Хорватии не был разрушен. Когда в 1995 году Туджмана пригласили участвовать в параде в честь 50-летия Победы в Москве (как главу иностранного государства, являвшегося участником антифашистского движения в годы Второй мировой), он с радостью принял это приглашение, как и медаль Г. К. Жукова из рук Б. Ельцина.


[Закрыть], что внутри значка францисканца-терциария Шубашич прятал письмо, которое ему дал Черчилль. «Это у них на Западе работает как послание и как защита. Посещаешь кого-нибудь с дипломатическим визитом и между прочим говоришь: смотри, что у меня есть, это моя гарантия. Черчилль меня спасет»[1087]1087
  Stenogram о podjeli Bosne. I. 2005.


[Закрыть]. Это был единственный в истории югославской партизанской войны католический талисман против дурного глаза, который на самом деле сработал.

Вторая встреча Тито и Шубашича началась с переговоров в Бела-Цркве и закончилась подписанием соглашения 1 ноября 1944 года в Белграде. Тито только что вернулся из Москвы, его позиции были усилены советской помощью 12 партизанским дивизиям, а зависимость от западных союзников, соответственно, существенно уменьшилась. Во время визита Шубашича и Эдварда Карделя в Москву Сталин жаловался им на негибкость Тито, на отпор, который он оказал возвращению короля Петра в Югославию. Вскоре после соглашений 1 ноября было принято дополнение к ним, в котором договаривающиеся стороны заявляли о свободе политических партий, свободе печати и независимости судов.

Наиболее важное из положений этого документа, о свободе политических партий, формально принято, но на деле коммунистами не соблюдалось. Еще до соглашения Тито – Шубашич коммунисты создали Единый народно-освободительный фронт[1088]1088
  Единый народно-освободительный фронт Югославии – югославская политическая организация, которая в годы Второй мировой войны была руководящей организацией всех антифашистских движений. После окончания войны в 1945 году переформирована в Народный фронт Югославии – массовую организацию всех патриотических и антифашистских сил во главе с рабочим классом. В 1953 году Народный фронт был преобразован в Социалистический союз трудового народа Югославии.


[Закрыть], в который вошли женские, молодежные и профсоюзные объединения, а также несколько карликовых политических партий, не имевших особого влияния ни до войны, ни после: Республиканская, Социалистическая, Крестьянская, Земледельческая, одна из фракций Демократической партии. Из крупных сербских партий в Народно-освободительном фронте не была представлена ни одна. В Хорватии применили другую схему: главную национальную партию – Хорватскую крестьянскую – превратили в республиканскую и действительно ориентированную на крестьян, отстранив от руководства Владко Мачека, который был сторонником монархии. Король Петр II согласился на «тихое отречение», предоставив право принятия решений «наместнику», то есть Шубашичу. Ялтинская конференция в феврале 1945 года ускорила соглашение коммунистов с эмигрантами, по ее итогам было создано правительство Демократической федеративной Югославии. Тито стал председателем правительства и военным министром, из королевских людей в правительство вошли Милан Грол как вице-премьер и Шубашич в качестве министра иностранных дел. Оба были масонами, как и близкий коммунистам Владо Рибникар[1089]1089
  Временное правительство Демократической федеративной Югославии – коалиционное правительство Демократической федеративной Югославии, образованное деятелями Национального комитета по освобождению Югославии и королевского правительства Югославии в изгнании. Действовало с 7 марта до 11 ноября 1945 года, когда в Югославии прошли послевоенные выборы. Главой правительства был Иосип Броз Тито, верховный главнокомандующий Народно-освободительной армией Югославии и генеральный секретарь Коммунистической партии Югославии. Первым вице-премьером стал Милан Грол, министром иностранных дел – Иван Шубашич. Всего в правительство вошли 22 министра, представляющих титовский Национальный комитет освобождения Югославии (НКОЮ), и 8 министров, представляющих королевское правительство.


[Закрыть]. Особая роль масонов во Временном правительстве Югославии вне компетенции автора этого исследования.

Встреча Тито и Черчилля, август 1944 г. Музей Югославии

Партизанская армия в новых исторических обстоятельствах с 1 марта 1945 года стала называться Югославской армией и приняла обязательство самостоятельно освободить остатки югославских территорий. После прорыва Сремского фронта 12 апреля, который потребовал трех месяцев и стоил Народно-освободительной армии огромных жертв, немецкие и усташские войска отступили к Загребу на так называемую Звонимирову линию. До сих пор неясно, почему освобождение Загреба было приурочено к 8 мая – дню, когда в Берлине была подписана капитуляция Германии. Четвертая югославская армия 1 мая 1945 года освободила Триест и осуществила свою главную цель. Присоединение Триеста особенно грело сердца двух из вождей Югославии, Иосипа Броза и Эдварда Карделя.

Кардель еще в 1943 году предвидел возможность конфликта с британцами за Триест. Эта возможность стала воплощаться, когда через день после входа в город югославской армии рядом с ним высадились американские и новозеландские части. На основании решения Городского собрания 6 мая, в котором участвовали 11 итальянцев и 7 словенцев, создан Совет освобождения Триеста, а с 15 мая в городе начали функционировать народные суды. От имени Совета освобождения Джузеппе Погасси сообщил представителю союзников: «Мы вернули в Триест справедливость. Скоро мы вычистим все остатки фашизма, но не допустим преступлений и личной мести».

В сборнике документов, который словенские власти опубликовали в Триесте на английском языке в 1945 году, указывается, что за время фашистской диктатуры, то есть с 1922 года, в зоне Триеста погибло 60 000 словенцев. Авторы признают, что «отдельные словенские элементы проявляли шовинистические тенденции». Сбрасывание виновных в карстовые ямы (foibe) без суда и следствия оставило глубокий исторический след. Это началось с «левого уклона» в конце 1941 года. Освобождение Сплита в 1943 году также сопровождалось казнями с применением ям. Пострадала в результате этого прежде всего проюгославски ориентированная молодежь, трагедию «сынов ОРЮНА»[1090]1090
  Организация югославских националистов (ОРЮНА) создана в Сплите в 1921 году как молодежная организация югославских патриотов, считавших, что локальные национализмы губительны для такого сложносоставного государства, как Королевство сербов, хорватов и словенцев. Больше всего сторонников ОРЮНА имела в Северной Далмации и Словении. Была расформирована после установления режима личной диктатуры короля Александра Карагеоргиевича в 1929 году.


[Закрыть] отразил в своих книгах писатель Никола Пулич[1091]1091
  Никола Пулич (1926–2006) – хорватский журналист, писатель, сценарист. Наиболее известны его романы «Последний танец», «Ключ на шее» и «Сыны ОРЮНА», который и имеет в виду М. Экмечич.


[Закрыть]. Чистки 1944–1945 годов, непосредственно после освобождения Далмации, вбили осиновый кол в уцелевшие остатки «сербов-католиков». Итоговые чистки, имевшие место после освобождения Далмации в 1944–1945 годах, покончили с остатками «сербов-католиков», в результате чего исторический процесс превращения религии в рубежную черту сербской нации был завершен.

Считается, что из Югославии бежало 380 000 итальянских граждан, из них 50 000 этнические хорваты и словенцы. В этой массе 47 % составляли люди рабочих профессий. Из 66 000 жителей Риеки город покинуло 58 000. Из Баната и Срема выехало 150–200 тысяч немцев. Половина из них покинула регион еще до появления там советских войск. С 1943 года банатских немцев перебрасывают под Познань. Предложение чехословацкого президента Бенеша маршалу Тито о том, чтобы скоординированно выслать из Чехословакии и Югославии этнических венгров, понимания у Тито не встретило. Он не хотел, чтобы Воеводина стала гомогенно сербской, поэтому из Срема не выселили хорватских колонистов, приехавших туда в годы усташского владычества. Вместе с тем сербам, бежавшим в годы войны из Косова и из Македонии, не разрешили вернуться.

В газете «Службени лист» еще до формального окончания войны, 16 марта 1945 года, было опубликовано постановление Национального комитета освобождения Югославии, касавшееся «возвращения и переселения без одобрения народной власти семей колонистов (жителей), которые раньше обитали в Македонии, Косове, Метохии, Среме и Воеводине». Только в Косово собирались вернуться 56 405 человек, которым не дали этого сделать[1092]1092
  Вилотић М. Које и зашто скривао истину о Косову и Метохији, 2009.


[Закрыть]. Всего с 1941 года из Косова было изгнано 100 000 сербов. Немецкие оккупационные власти в 1943 году эту цифру занизили и говорили о 80 000 беженцев. 100 000 албанцев из Албании после начала войны вселились в брошенные сербские дома. После освобождения власти выставляли патрули, которые должны были гнать прочь сербов, желающих вернуться к своим очагам; особенно много таких случаев отмечено в общине Качаник. Одно время изгнанные из Косова сербы группировались в технической зоне железнодорожного вокзала Скопье, местные власти даже боялись начала эпидемии. В результате местным властям поручили организовать размещение и питание для косовских возвращенцев.

Вокруг Триеста начался настоящий политический кризис. Западные союзники 22 июня объявили, что они берут власть в городе. Тито немедленно послал гонца в Москву, чтобы сообщить Сталину, что будет оказывать вооруженное сопротивление. В первом издании этой книги было ошибочно указано, что это послание Сталину передал шеф кабинета Тито Митар Бакич[1093]1093
  Митар Бакич (1908–1960) – югославский военный и политический деятель, постоянный представитель Югославии при ООН с 1950 по 1952 год. Народный герой Югославии. Член Компартии с 1932 года, в июне 1944-го был назначен секретарем Национального комитета освобождения Югославии и шефом кабинета маршала Югославии Иосипа Броз Тито.


[Закрыть]. По устному свидетельству члена ЦК КПЮ Николы Петровича, который был переводчиком на этой встрече, Сталин выслушал посла Владимира Поповича, взял его под руку и, медленно ведя по кабинету, ответил: «Передайте Тито, будет ему Триест! Нас прошедшая война измотала, а у них к тому же имеется атомная бомба». В белградских архивах нет документов, которые подтверждали бы истинность всех деталей этого рассказа. Есть совершенно секретный отчет Владимира Поповича «Председателю Правительства, маршалу Югославии» от 8 августа[1094]1094
  Архив Јосипа Броза Тита, 1–3–6/602.


[Закрыть], но в нем содержится только общая информация, прежде всего о встрече Поповича с Молотовым и Вышинским после их возвращения с Потсдамской конференции. Попович сообщает, что дословно передал все, что ему было поручено. «Вышинский мне в конце беседы сказал, что на этот раз они со мной говорили не как с дипломатом». Сталин «между тем ожидал от вас подробный отчет о деятельности военной администрации союзников в Триесте и Приморье. Когда мы получили этот материал, советские представители (на Потсдамской конференции. – Прим. пер.) энергично требовали, чтобы на освобожденной территории признавалась наша администрация, чтобы продолжали работать Народные советы, которые сами люди выбрали». Черчилль «после этого замолчал». Это не означает, что послание Тито было передано Сталину только после бомбардировки Хиросимы (6 августа), потому что два коммуниста, работавшие с Оппенгеймером – Теодор Холл и Клаус Фукс – тайно информировали о ходе работ над бомбой, а Фукс еще в июне 1945 года отправил соответствующую научную документацию. Советы работали над своей атомной бомбой с 1939 года, однако война затормозила этот процесс. Исследования в ускоренном порядке возобновились в марте 1943 года, сразу после Сталинградской битвы. Главный научный центр располагался в Новгородской области в бывшем монастыре.

Весь этот эпизод имеет огромное значение для понимания отношения советского руководства к маршалу Тито и его окружению, в частности к инициативам, которые выходили далеко за пределы Балкан. Когда отношения двух держав стали ухудшаться, особенно после полного разрыва с Коммунистической партией Югославии в 1948 году, Сталин неоднократно говорил, что югославское руководство могло спровоцировать конфликт с Западом. Сталин боялся опрометчивости Тито, того, что великий импровизатор может сымпровизировать третью мировую войну.

Югославская армия по итогам Второй мировой взяла в плен 300 000 немецких, хорватских и сербских военных. Среди хорватских военных было и подразделение генерала Параца, королевская армия. Ликвидации пленных были массовые, их не особо скрывали, при этом точное число жертв до сих пор неизвестно. И здесь идеологически ангажированные авторы пытаются заменить точные статистические данные игрой на увеличение или понижение.

Федеративное югославское государство окончательно было формализовано в результате выборов в Конституционную скупщину (парламент) 11 ноября 1945 года. Первая конституция создана по образцу советской. Кардинал Степинац, остатки Хорватской крестьянской партии, Слободан Йованович с группой бывших министров королевского правительства – все они выступали против отсутствия свободы слова и свободных выборов. Не подлежит сомнению то, что коммунизм получил массовую поддержку сербского народа, но надо всегда иметь в виду, какие инструменты были для этого использованы. Коммунизм был новой на тот момент религией и пользовался популярностью во Франции, Италии, Греции, Британии. С религиозным пониманием коммунизма соотносится и обожествление (дивинизация) маршала Тито. Когда в кинохронике на экране появлялся лик маршала, весь зал кинотеатра вставал и начинал скандировать верноподданические лозунги. На первом заседании третьей сессии АВНОЮ 7 августа 1945 года, в момент ее превращения во Временную народную скупщину, все делегаты вскочили с мест при появлении Тито и долго аплодировали. Член Крестьянской партии Драголюб Йованович, довоенный союзник коммунистов, тоже встал, но не хлопал. Тогда к нему повернулся стоявший в первом ряду Радован Зогович[1095]1095
  Радован Зогович (1907–1986) – сербский и черногорский поэт и партийный деятель. Присоединился к партизанам в 1941 году, был сотрудником руководимого Джиласом Агитпропа, автор многих восхваляющих Тито и партизан песен, считающихся народными. После Второй мировой войны какое-то время возглавлял Агитпроп (Отдел пропаганды КПЮ), хотя первую скрипку там продолжал играть Джилас. В 1948 году был обвинен в сталинизме и черногорском национализме, но еще до формального обвинения успел добровольно уйти со всех занимаемых постов и выйти из партии, отделался помещением под домашний арест. В 1960-е годы Зоговича снова начали публиковать, не реабилитировав формально, из общего ряда его произведений выбивается балансирующий на грани сюрреализма роман «Пейзажи, в которых нечто происходит» (1968).


[Закрыть] и спросил: «Почему не хлопаешь, контра?» Эта скупщина преобразовалась в Народную скупщину и стала легальным законодательным органом югославского правительства.

На выборах в Конституционную скупщину Демократической федеративной Югославии 11 ноября 1945 года не голосовал почти каждый пятый житель Сербии, внесенный незадолго до этого в список

Поскольку оппозиция выборы бойкотировала, на участках ставилась избирательная урна для голосования за кандидатов не из списка, то есть каждый желающий мог бросить туда листочек с именем своего кандидата; эту урну в народе прозвали «слепой». Впервые в истории Югославии с 1918 года в голосовании не по списку помимо сербов активно участвовали и хорваты, ожидавшие, что вместе с королем к власти вернется и Владко Мачек. Эпизод из тех выборов: сельский учитель в Боснии пожаловался крестьянину, что в «слепом ящике» обнаружили листок с именем уроженца этого села, которого власти считали предателем. Крестьянин ему ответил: «Вот ты ученый человек, а обсчитался. Не может там быть один листок с его именем, только в моей семье за него семеро проголосовали…» Тон этому политическому беспорядку задавал сам Тито. Дело не столько в его удивительной способности к импровизации, сколько в неуверенности, что он сможет удержаться во главе государства. На второй сессии АВНОЮ в Яйце в 1943 году во время выборов в Исполнительный комитет участникам были представлены биографии всех кандидатов, кроме Иосипа Броза, о нем было всего два слова: «Товарищ Тито». Белградцы, даже в годы войны не растерявшие свой характерный юмор, не симпатизировали этому искусственно создаваемому властелину и между собой называли Тито «типчик». Очень много ошибок, определявшихся как «левый крен», было совершено при освобождении всех югославских городов, кроме, возможно, Загреба. Составлялись списки видных интеллектуалов, которых следовало переселить в провинцию. Масонам удалось найти подход к их масонскому брату Ивану Рибару, который их должен был от этого бремени освободить. Рибар тогда был председателем скупщины. Историк Миле Белаяц цитирует слова Яши Продановича, сказанные в 1945 году: «Двенадцатилетний тюремный срок в Хорватии превращается в смертную казнь в Сербии». При этом массовые ликвидации политических противников никогда не осуществлялись руками разбушевавшейся толпы на улицах освобожденных городов. Одна из причин неуспеха четников состоит в их мстительности, причем месть осуществлялась стихийно локальными сельскими группами. В одной из главных четникских песен были слова: «Мать со дна ямы мне письмо посылает: отомсти за меня, сынок, как подобает». Коммунисты же в конце войны вводили полевые суды как своего рода правовое оправдание потребности помешать усилению повстанческих сил. Историки имеют разные мнения о числе противников, которых коммунистическая власть ликвидировала без суда. Это особенно характерно для столичного города Белграда. Вероятно, поименный перечень насчитывал бы несколько менее 2300 человек.

При изучении финального этапа революции в Югославии необходимо иметь в виду тезис, который премьер Великобритании Уинстон Черчилль сформулировал в своей Фултонской речи, той самой, где впервые был упомянут «железный занавес». Черчилль внес ясность по поводу соглашений со Сталиным в Москве в 1944 году и в Ялте в 1945 году: эти соглашения были временными, не окончательными. В Москве советской стороне было предложено 50 % влияния в Югославии, а на следующий день уже 75 %. Черчилль констатирует: западные стратеги ожидали, что война в Европе продлится на год дольше, а война против Японии займет полтора года. Он очень огорчен тем, что Сталин переселил больше десяти миллионов немцев и создал Великую Польшу с западной границей по Одеру и Нисе.

С учетом этих рассуждений Черчилля можно предположить, что и решение югославского вопроса он не считал окончательным. Победила стратегия Сталина, сформулированная еще в 1937 году, согласно которой в будущей мировой войне одержит верх тот, кто сможет производить в три-четыре раза больше танков и бронетехники, чем его соперники. Внешний вид бойцов передовых отрядов Красной армии на подступах к Белграду был довольно невзрачным, они были плохо одеты, плохо экипированы, плохо питались. Но по тяжелому вооружению, его количеству и качеству это была, вне всяких сомнений, самая мощная армия в мире.

Теоретически советская армия была абсолютно способна закончить европейскую часть войны не в Берлине 8 мая 1945 года, а спустя очень непродолжительное время уже на французском побережье Атлантики. Стратегия Сталина, по которой нет разницы между фронтом и тылом, потому что война выигрывается на фабриках, помогла победить во Второй мировой войне и отбить у союзников желание вступать в союз с немцами.

К концу Второй мировой войны сербский народ был разделен на два враждовавших идеологических лагеря. Если посмотреть на эти события с исторического расстояния больше чем в полвека, становится очевидно, что ожидания как четников, так и партизан в реальности не сбылись. Коммунисты праздновали победу, веря, что их ожидает светлое будущее. Проигравшую сторону представлял генерал Михаилович. Один из его тюремщиков в 2000 году рассказал о своем единственном разговоре с Михаиловичем: он нарушил приказ, по которому с генералом нельзя было общаться. Последние слова Михаиловича, достоверно зафиксированные накануне казни, таковы: «Молодой человек, уж простите, что я вас так называю, я не знаю ни имя ваше, ни звание. Запомните, что англичане – самый коварный народ на свете. Не думаете же вы, что они не знали, что я тут делаю? Знали и одобряли, пока я был нужен, использовали меня, а потом вылили с помоями… Они хуже немцев, с немцами по крайней мере понятно, как они к вам относятся, а с англичанами – никогда. Англичане готовы любого использовать и продать, если это им будет выгодно. Еще раз говорю вам, англичане – худший народ на свете. Вы в этом еще убедитесь…»[1096]1096
  Этот монолог, который, вероятнее всего, совершенно искренне пересказан человеком, охранявшим Михаиловича, очень напоминает роман Вука Драшковича «Ночь генерала», который весь построен на подобных внутренних монологах главного героя. В принципе, в фольклористике не редки случаи, когда литературное произведение становится частью народной устной традиции, потеряв попутно авторство. Роман Драшковича переведен на русский язык, читатель может самостоятельно сравнить фрагмент, процитированный М. Экмечичем, с текстом романа (Драшкович В. Ночь генерала. Белград: Српска реч; М.: Семь дней, 1997).


[Закрыть]

Бывший тюремщик Михаиловича говорит, что убедился в правоте слов генерала в 1999 году, когда на Белград опять обрушились британские бомбы.

Генерал Михаилович был, без сомнения, честным и порядочным человеком, оказавшимся во главе армии бородатых людей с ножами, которой стратегически управляли совершенно другие люди – из Лондона по радио. Начав сотрудничеством с итальянцами, четники пришли к сотрудничеству с немцами, после того как плачевно закончилось их сотрудничество с британцами. В народе осталась память об армии бородачей с ножами и ее командире за решеткой, который скорбит о том, что его старший сын оказался на стороне противника. В Модриче Михаилович по радио слушал выступление дочери на конгрессе сербской молодежной коммунистической организации, где она публично отреклась от отца и назвала его предателем. Младший сын был вместе с ним, участвовал в броске четников через Зеленгору, где и погиб на глазах отца. Армия с ножами оставила после себя память о сербских реках, текущих кровью жертв четников. Эта картина никогда в будущем не должна повториться. Сын Михаиловича Воислав погиб на Зеленгоре от пули коммуниста, младший брат тюремщика, которого тоже звали Воислав, погиб от ножа четника. Будущие исследования покажут, насколько вероятно, что генералу Михаиловичу пообещали за сотрудничество с судом дать возможность дожить остаток дней на уединенной вилле на берегу моря.