Текст книги "Весна на 45 минут"

1. Икс

Молчаливая. Холодная. Абстрактная. Никак иначе Антон не мог описать странную девушку, которая училась вместе с ним на первом курсе вот уже второй семестр. Ее мало интересовала болтовня в коридорах во время перерывов и посиделки в столовой. Всегда и везде она была одна.

Антон назвал ее Икс.

Она никогда не расставалась со своим смартфоном. Однажды, бросив беглый взгляд на его экран, Антон увидел замысловатый график, составленный из вертикальных красных и зеленых полос. Похожий график он уже где-то видел, вот только где…

Его взгляд медленно скользил по изящным рукам, длинным черным волосам, тонким губам и темным глазам девушки. Все-таки в ней было что-то привлекательное.

Вернувшись домой, Антон поймал себя на том, что его мысли снова и снова возвращаются к Икс. С превеликим трудом он дождался следующего дня.

– Эй, бэйби, не хочешь сегодня прогуляться? – спросил он у Икс в конце первой пары. Ее холодный взгляд вонзился в его глаза.

– Нет. Сегодня я занята.

От ее металлического голоса ему стало не по себе, однако он решил не отступать.

– Да ладно! Чем таким важным ты можешь быть занята?

– Если у тебя нет достойного занятия, что, кстати, ненормально, это не значит, что у других нет.

Антон считал себя смазливеньким мальчиком. Девушки ухлестывали за ним уже на первой неделе учебы. Икс же не придавала ему ровным счетом никакого значения в течение полугода, что только подзадоривало его.

Когда пары закончились, он решил проследить за ней. Она не пошла на метро, как остальные его одногруппники. На стоянке под соседним домом стоял белый автомобиль неизвестной ему марки. К нему-то она и подошла.

Ничего так у нее хахаль, подумал Антон.

Она открыла дверь водителя. В автомобиле никого не было. Хахалем и не пахло. Самодовольно ухмыльнувшись, Антон отправился к девушке.

– У тебя еще и тачка есть? – спросил он бархатным голосом. Она не клюнула на голос.

– Есть.

– Крутая, смотрю.

– Обыкновенный Koenigsegg Gemera. Собирала на эту машинку пять лет.

Дома Антон обнаружил, что не может больше играть в контру и смотреть стримы на твиче. Образ Икс не покидал его. Он пытался представить ее голой, но картинка все время получалась смазанной.

– Слушай, пошли в кино, – сказал он девушке в пятницу. – Там подвезли новые фильмы.

В своей обычной безэмоциональной манере она ответила:

– У меня нет на это времени.

– В смысле?

– Фильм длится в среднем два часа. Полезную информацию, которую он содержит, если вообще содержит, можно изложить в двух-трех, ну максимум четырех предложениях. За два часа я успею прочитать пятьдесят страниц научной книги. Что я должна, по-твоему, выбрать?

– Так фильмы ведь для развлечения.

– Ты знаешь, развлечения у каждого свои. Плюс ко всему, пару лет назад мой начальник на работе сказал мне, что всегда нужно задавать себе вопрос "а зачем?" Зачем мне смотреть фильмы, в которых нет ничего интересного?

– Ну как это – нет интересного? Стрелянина, любовь…

– Забавный ты, Антон. Путаешь животные инстинкты и любовь.

Эти слова Икс сбили парня с толку. Тем не менее, его интерес стал еще сильнее.

Два дня спустя он напросился к Икс в гости. Она жила одна в небольшом домике за городом.

– Подожди пока здесь, – сказала она, проводив его на кухню. Он сел на стул и начал думать. Икс не поддавалась ни на какие провокации. Однако он еще не все перепробовал…

– Слушай, – сказал он, когда она вернулась на кухню, – я просто не могу оторвать от тебя глаз.

– И что ты во мне нашел?

– Ну, ты такая классная.

– В смысле?

– Лицо красивое. И руки.

– Никогда не придавала этому значения.

– Да ладно, не прибедняйся.

– Короче, проехали. Есть мятный чай.

– А кофе нету?

– Я не употребляю.

И снова Антон наткнулся на железобетонную стену. Икс ломала все его стереотипы относительно того, какой должна быть девушка. Он бросил беглый взгляд на ее одежду. Свободные кофта и брюки надежно скрывали ее фигуру. Это показалось ему странным.

Икс поставила на стол чай и печенье.

– Может, включим какой-нибудь фильм для настроения? – уныло протянул Антон.

– Есть фильмы про маглев и мосты.

Антон посмотрел на нее взглядом школьника.

– Чего ты так на меня смотришь? Это самые понятные фильмы, какие у меня есть.

Стены были везде. Еще никогда Антону не было так сложно разгорячить девушку. Он уже был готов впасть в отчаяние. В его голове стали зреть мысли о том, что вопрос нужно решать силой.

Когда чаепитие окончилось, и Икс снова ушла, Антон проследовал за ней. Она зашла в спальню, где вдоль стен стояли стеллажи, забитые устройствами непонятного назначения.

– Что это такое? – спросил он у девушки.

– Это моя ферма, – впервые за все время на ее лице появилась улыбка. – Я занимаюсь майнингом эфира. Дельце весьма прибыльное, правда, все время надо проверять, что новенького по видеокартам.

– Зачем ты вообще поступала на филологию? – шокированный, спросил Антон.

– Язык учить. Не буду же я сидеть в этой стране вечно.

Это уже не лезло ни в какие ворота, но желание глушило любые мысли. Антон больше не мог контролировать себя.

Икс оказалась чрезвычайно сильной. Ее пальцы сцепились вокруг запястий парня как кандалы.

– Я видела в тебе потенциал, братишка, – она говорила своим обычным тоном, как будто Антон не бросался на нее. – Но я ожидала, что твои животные инстинкты окажутся сильнее. Я тебя не обвиняю: культура насквозь пропитана идеей о том, что это правильно, и ты просто не знал, что бывает другая жизнь.

– Опять… – простонал Антон: Икс заломала ему руки за спиной до боли.

– Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Понимаешь, братишка, любовь – это не то, что тебе показывают в фильмах. Приготовься к взрыву мозга: любовь – это не чувства. Настоящая любовь может быть жесткой, а порой даже жестокой, потому что иногда, чтобы другому было хорошо, нужно быть безжалостным как к своим, так и к его чувствам. Вы оба можете хотеть того, что будет вам во вред, но как бы сильно вам этого ни хотелось, вы должны держать себя под контролем. Ясно?

– Кто тебе это сказал?

– Лучший учитель на свете: опыт.

– И что, тебе легко сдерживать чувства?

– У меня их вообще нет.

– В смысле – нет?

– Когда мне было тринадцать, я видела, что творилось с моими одноклассниками. Они смеялись над тем, что я девственница. Мне было плевать на их мнение. Я подумала о том, что подобный разгул страстей рано или поздно накроет меня. В пятнадцать мне вживили имплант, блокирующий практически все чувства. Я стала учиться, в шестнадцать пошла на работу, немного позже занялась майнингом. Теперь у меня есть свой дом и машина. Подумай, чего бы ты мог достичь, если бы не бесполезные чувства.

Тем вечером Антон вернулся домой, не понимая, что произошло, и что ему делать дальше. В чем-то Икс была права.

В его голове загремели ее последние слова: "И, кстати, меня зовут Альма."

2. Бык

Знакомо ли вам ощущение, как будто из ваших рук ускользает что-то важное? Вы пытаетесь удержать его, но оно пробирается сквозь пальцы и, падая на пол, мгновенно рассыпается в пыль?

Пара английского языка у нас была пятой. Видя наши измученные лица, преподаватель – которая, к счастью, сама недавно окончила магистратуру – предложила нам поиграть в антонимы. "Только давайте не будем загадывать совсем детские, типа зима-лето," – сказала она.

Правила были просты, как угол дома. Загадываешь слово на английском – народ на том же английском подбирает антоним. Кто подберет правильный, получает право загадать следующее слово.

Мы отгадали уже, наверное, слов двадцать, а Альма все сидела в своем смартфоне. Чем она там занималась? У нее не было профилей ни в одной из известных мне социальных сетей.

Мои глаза повторяли изящные контуры ее крепких рук, длинных черных волос, скрывавших часть ее лица, аккуратного носа, тонких губ. Она была или ангелом, или демоном: человеческая красота просто не может быть настолько вожделенной.

Обычно на ней была кофта и джинсы, сегодня же она пришла на пары в красном платье с белым воротником.

Кого-то из моих одногруппников дернуло загадать антоним к слову "бык".

– Медведь, – Альма мгновенно отложила смартфон в сторону, ее глаза загорелись азартом. Кто-то захихикал.

– Не угадала.

Взгляд Альмы потух, она снова уткнулась в смартфон.

Каким образом быки были связаны с медведями? Что вообще творилось в ее голове?

Пара закончилась быстро. Я с трудом умудрился поймать ее в коридоре.

– Слушай, меня твой прикольчик с медведем поверг в ступор. Это, конечно, была шутка, но я не въехал и народ тем более.

– Это не была шутка, – безэмоциональным голосом ответила она. – Медведь – это плохо, бык – это хорошо, хотя иногда бывает наоборот.

Увидев, как мое лицо застывает в недоумении, она сказала:

– Забей. Увидимся завтра. И, кстати, с Багряными Днями тебя.

Багряные Дни… Еще одна загадка, которую она оставила на моем пути к ее сердцу.

Хотя, быть может, у нее нет сердца? Нет, это невозможно. Девушки расплываются, когда кто-то засыпает их комплиментами и выслушивает сплетни, которые они насобирали у подруг.

– Ты в курсе, что из-за коронавируса тебе еще не скоро подвезут новые майнеры?.. Да, Antminer… Главное – чтобы подвезли, пока не произошел халвинг.

Кроме меня и Альмы, в аудитории не было больше никого. Поначалу я думал, что мне пофартило: теперь у нее не будет другого выбора, как только разговаривать со мной. Я ошибся.

– Братишка, расслабься, твои битки никуда от тебя не убегут. Кстати, забыла поздравить тебя с Багряными Днями… Как говоришь, да пребудет с тобой хешрейт? О-о-о, Император защищает!

Когда же она наконец закончит трепаться по смартфону? Я устал от этого разговора, это просто какой-то набор слов!

Прозвенел звонок, и в аудиторию начали сползаться мои одногруппники. Раздосадованный, я отвернулся от Альмы. Даже если тип, с которым она разговаривала, был ее хахалем, я все равно добьюсь отношений с ней.

Тем вечером меня ждал еще более забавный сюрприз. Мне позвонила Яна, которая вот уже второй месяц была уверена в том, что я ее парень. Она тоже училась на филологии, только у нее была другая специализация. Мы познакомились с ней в метро. У нее были пышные губы и шикарная грудь. Я не смог удержаться, бросил ей пару взглядов и отколол три-четыре комплимента. Она нашла меня ВК и попросила мой номер телефона. Зря я дал ей его.

– Антоша, привет, как дела, как учеба?

– Да все зашибись, – ответил я без какого-либо энтузиазма.

– Че такой грустный?

– Да занят немного.

Я действительно был занят: образ Альмы оккупировал каждую мою мысль, так, что в моей голове просто не было места больше ни для чего.

– Ты, наверное, слишком много учишься. Го гулять.

Похоже, это было единственное, что я мог сделать, чтобы перестать смаковать все то, что я планировал сделать с Альмой.

Прогулочка занесла нас в забегаловку на окраине города. Яна купила мне и себе по бутылке пива. Мы устроились за трухлявым деревянным столиком на улице.

– Ты знаешь, я такое вчера про Алису узнала! Она пошла с Витей гулять за город, ну и…

Я слушал Яну вполуха: мои глаза поймали знакомый силуэт на холмах неподалеку от забегаловки. Альма.

– Антон, ты вообще меня слушаешь?

– Да-а-а, – протянул я, не отводя глаз от Альмы.

– А-а-а, ты смотришь на девушку, которая бродит по холмам, – Яна разозлилась. – Бабник! Собака! Скотина! Я думала, ты меня любишь, а тебе плевать на меня и мои чувства!

Альма ходила по холмам, внимательно глядя себе под ноги. Это мог быть мой шанс. Я сорвался с места и помчался к девушке.

Она заметила меня еще издалека. Подбежав к ней, я спросил:

– Что ты тут делаешь?

– Видишь ли, – заговорщически ответила она, – у братишки Таникса стырили почти все майнеры. Следы воров теряются где-то в этих холмах. Мы найдем их и заберем наши майнеры.

– А не лучше было бы вызвать ментов? – авторитетным тоном сказал я.

– Халвинг на носу, дружище, хал-винг, – серьезно сказала она. – Биткойн растет каждую минуту, быки бегут вперед, а ментура этого просто не понимает. Они месяц провозятся и ничего не найдут.

Из-за соседнего холма появился крепкий парень в черной кожанке, штанах и тактических ботинках.

– Ну че там, Таникс, нашел че? – Альма словно забыла про меня.

– Похоже на то. До сих пор не въезжаю, как они через эти горы на тачке проехали.

– Суть в песок, братишка, факт, что проехали.

– Правильно, погнали дальше, биток не ждет.

Они пошли куда-то вверх по холмам. Немного подумав, я догнал их.

– Вы куда?

– По следам воров, – ответила Альма.

– Где вы их видите?

– Таникс видит. Вчера он по неосторожности разлил на выезде со своего двора машинное масло, и воры въехали в него. Теперь в их следах можно увидеть микрочастицы этого масла.

– Микрочастицы?

– Ну да.

Я посмотрел на Таникса и только сейчас заметил, что его глаза полностью черные, и от них к вискам тянутся металлические вставки.

– Кстати, я подозреваю, что все-таки они поехали в город, – задумчиво сказал он. Альма ответила:

– Тогда это только усложняет ситуацию. Они могут либо майнить сами, либо продать наши майнеры кому-нибудь.

– Так, надо пораскинуть мозгами. Судя по следу, у них была древняя полноприводная "Нива". У меня во дворе дорожка к дому отгорожена от проезда железным заборчиком, за который они зацепились и оставили кусочек оранжевой краски. Что из этого вытекает?

– Взлом городских видеорегистраторов, – с яркой улыбкой ответила Альма.

3. Три

– Попробую-ка я сегодня зашортить. У тебя есть хотя бы один биточек?

Мы с Таниксом сходны во всем, кроме одного маленького пунктика: я заядлый ходлер, тогда как он покупает и продает направо и налево. Естественно, у меня всегда будут биткойны, хотя я ими практически не занимаюсь, и Таникс всегда будет одалживать их у меня, когда медведи прут на рынок и, разумеется, оставляют после себя фигуральные развалины в виде основательно снизившихся цен и массы активированных стоп-лоссов (если они вообще есть, конечно).

– Таникс, – я дернула его за рукав куртки, чтобы отвлечь от голографического экрана, – успокойся, братишка. Ты уже два дня шортил и закрыл пару неплохих сделок. У тебя майнеры спионерили, помнишь?

– Помню, – он хитро улыбнулся, – но, кроме того, я помню, что мне надо закрыть еще одну сделку, которую я открыл вчера, и вернуть тебе позаимствованный биточек.

– А-а-а, вот ты какой, еще не закрыл сделку и просишь у меня еще биточек! – я засмеялась. – Все, в следующий раз беру с тебя проценты.

Пару минут мы с Таниксом потратили на то, чтобы как следует поржать. Когда инцидент наконец был исчерпан, я вспомнила про Антона. Он все еще был с нами. Это показалось мне весьма странным. Мои сверстники крайне нетерпеливы, и, что, собственно, характерно, у них не возникает желания задать себе вопрос "почему?", когда они встречаются с чем-то, что для них непонятно. Хотя, с другой стороны, я у Антона тоже ничего толком не спрашивала. Исправляюсь.

– Антон, а че ты не рулишь домой? – спросила я у него. – Мы ведь до утра будем бегать, наверное.

На его лице появилось выражение, сути которого я так до конца и не поняла. Он все еще надеялся привлечь мое внимание и в конечном итоге оказаться в моей постели, но меня подобные вещи ни капельки не возбуждали. Потерянным голосом он сказал:

– Я это… Мне просто дома делать нечего, понимаешь. Лучше я с вами побегаю.

Я заметила, как Таникс бросил на него насмешливый взгляд. Он что, в натуре пойдет с нами ломать видеорегистраторы?

– Если нас сцапают копы, он во всем виноват, – прошептала я на ухо Таниксу, кивнув в сторону Антона. Таникс отвернулся и захихикал. Мы побрели ко мне домой. Переступив порог моего офиса (так я называю свою спальню), Таникс сразу же махнул к моему рабочему столу – смотреть биржевые графики.

– Вот же засада-то, а! – причмокивая, сказал он. – Биткойн, похоже, расти не собирается. Сегодняшняя медвежья свечка длиннее, чем две предыдущие.

– И день еще не закончился, – добавила я.

– Ага. Во всем виноват коронавирус.

– Ну, братишка, ты его за руку не поймаешь и по шапке не надаешь, так что забей.

– Ладно, пес с ним, вернемся к нашим майнерам.

Видеорегистраторов в городе было много, пожалуй, даже слишком.

– Как думаешь, откуда нам начать?

Таникс призадумался.

– Н-ну… – пробормотал он. – С периферии, наверное, где-то с тех холмов, где мы с тобой шарились.

– А вы не думаете, что воры могли прицепить на тачку поддельные номера?

Это был комментарий Антона, пусть даже немного не в тему, но все же дельный. Все-таки я не ошиблась, увидев в нем зачатки способности мыслить как человек, а не как животное.

– А в его словах есть, как говорится, рациональное зерно, – как бы про себя сказал Таникс. Посидев в раздумьях еще минут пять, он встряхнулся и сказал мне:

– Давай пока свернем графики, дабы не было искушения пялиться на них, как на голую бабу, и приступим к делу. Даже если у тачки перебиты номера, мы найдем кучу других признаков, по которым ее можно будет отличить.

Сказано – сделано. Закрывая графики, я заметила мучительную тоску в глазах Таникса: он неисправимый трейдер.

Наш мэр основательно позаботился о видеонаблюдении в городе, утыкав как центр, так и периферию видеорегистраторами, словно подушечку булавками. Еще год назад мы с Таниксом раздобыли пароли от них, балуясь с парочкой новых утилит для пентеста. Наткнулись мы на них немногим раньше, но это совсем другая история. Уровень безопасности систем нашего города вызвал у нас гомерический хохот, но дальше смеха дело не пошло. До сегодняшнего дня.

– Таникс, сколько будет три и три? – бросила я между прочим, листая мой старый, потертый, но все же такой любимый блокнотик с паролями.

– Дырка, – не отрываясь от монитора, ответил он.

– Умгу.

Дело не в том, что мне было просто нечего спросить. Именно такой пароль кто-то додумался поставить на все городские видеорегистраторы, видимо, намекая на то, что его наличие – чистая формальность. В любом случае спасибо доброму человеку, иначе у нас сейчас были бы серьезные проблемы.

– Так, так, та-ак, – протянул Таникс, клацая мышкой, – кажется, я нашел что-то интересное.

Я мигом отбросила блокнот в сторону. Монитор был забит окошками камер, как консервная банка селедкой. Таникс внимательно разглядывал несколько окошек внизу.

– Скажи мне, Альма, тебе название BTCDAO не режет ушки, а?

Биткойн и ДАО – вещи мало совместимые хотя бы потому, что размах смарт-контрактов, создаваемых на блокчейне биткойна, намного меньше, чем на блокчейне Эфириума.

– Интересно, кто был такой изобретательный? – задумчиво спросила я.

– Интересно, что это за организация, которая раздает тачки ворам майнеров, – деловито заметил Таникс и клацнул на одном из окошек камер. Темно-оранжевая "Нива" торопливо заезжала в город, на ее капоте был четко виден немного кривоватый белый логотип BTCDAO и маленький символ биткойна.

– С чего ты взял, что это тачка воров? – спросила я.

– Знаешь, если бы это была просто оранжевая "Нива", я бы еще сомневался. Но посмотри сюда, – он указал мне на некую серую коробочку, лежавшую на приборной панели водителя. Я попросила его увеличить изображение – и мое лицо расплылось в глупой улыбке.

– Так это же майнер, точь-в-точь такой, какой был у тебя.

– А теперь посмотри на эту же тачку, только без света.

Он закрыл окошко и клацнул на другом. В инфракрасном свете я рассмотрела на майнере три маленьких символа биткойна, наложенных один на другой – фирменный знак Таникса.

– Где это они стоят?

– Понятия не имею. Похоже на промышленный район, но ты ведь знаешь, промышленный район – понятие весьма растяжимое.

– Тогда опять надо думать.

Похоже, нам придется заняться этой загадочной BTCDAO.

– А вы не можете вычислить их по IP?

Это был второй дельный совет от Антона за целый день, несмотря на то, что пацан не вполне понимал, о чем говорит.

– Слышь, Таникс, глянь, наверное, айпишник регистратора или камеры, че у них там, попробуем найти местонахождение через него.

– Я лучше пробью их по MAC, – быстро ответил мне Таникс. – Так точнее будет. Неудобняк, конечно, что для этого надо лезть в городскую базу данных, но пес с ними, с нашими спецслужбами, все лазят в эту базу.

Пару минут в офисе стояла тишина (относительная, ибо кому-то шум видеокарт и майнеров мог казаться громким, как грохот поезда). Я наблюдала за Таниксом, как тут Антон дернул меня за рукав футболки.

– Чего тебе? – не оборачиваясь спросила я.

– Он твой парень? – Антон старался говорить как можно тише в надежде на то, что Таникс не услышит его. Таникс, конечно, услышал, ему вживили сложнейшие усилители слуха, улавливавшие звуки громкостью в 0,001 децибел, но ему было все равно.

– Нет, – вопрос был малость неграмотный, но Антон, видать, не знал, что в жизни бывает просто дружба без заездов. – Он мой братишка. Мы познакомились с ним пару лет назад в Твиттере, когда обсуждали будущее биткойна. Оказалось, что мы еще и торгуем на одной и той же бирже, пусть даже он каждый день, а я раз в пятилетку, когда поднакоплю эфира.

– Ты торгуешь на бирже?

Удивление Антона меня позабавило.

– А че тут такого? Хочешь жить – умей вертеться.

– Я просто видел рекламу курсов, где обещали научить какому-то форексу…

– Форекс – это торговля валютой, – на полминуты Таникс оторвался от монитора и посмотрел на Антона. – Только не криптовалютой, а обычной фиатной.

– Что такое фиатная валюта?

– Валюта, выпускаемая центральным банком страны. И сделай мне одолжение, погугли, что такое центральный банк, если ты этого не знаешь.

Антон нырнул в свой смартфон, и у меня наконец-то появилась возможность сосредоточиться на деле. Не могу сказать, что он меня достал – я не испытываю никаких чувств – но все-таки хотелось бы, чтобы он не мешал нам.

– Кажется, нашел, – пробормотал Таникс. Мой взгляд тут же сфокусировался на мониторе.

– Район 45, улица Танкистов-5, дом 9? – я читала медленно, стараясь запомнить как можно крепче. – Веселенькое местечко.

Район 45 имел репутацию самого, мягко говоря, неспокойного района города. Там жили почти исключительно отбросы общества, и нормальные люди предпочитали обходить его десятой, а то и двадцатой дорогой, если таковая имелась.

– Че будем делать? – спросила я у Таникса. – Сорок пятый – не место для романтических прогулок ночью.

– Если мы поедем туда на тачке и не будем слишком долго втыкать, быть может, никто не успеет к нам прицепиться.

– Отлично.

Теперь осталось всего ничего: сплавить Антона. Я посмотрела на часы в углу монитора. Десять вечера.

– Антон, уже как бы ночь, – сказала я ему. – Чеши, наверное, домой, пока есть на чем. Завтра на пары.

Нехотя он встал с кровати, где все это время тихонько сидел.

– А что вы будете делать?

– Мы подумаем. Переться куда-то на ночь глядя – не лучшая идея, но к утру наши майнеры могут утащить пес знает куда, и мы потом их вообще не найдем.

– Ладно.

Я проводила его до выхода с моего участка. Всю дорогу он шел молча, как будто задумался.

– Эй, че ты там себе шифруешь? – спросила я у него.

– Дурь всякая в голову лезет, – уныло бросил он.

– Это типа как?

Он остановился.

– Я хочу тебя, ты понимаешь, хочу! – он стал похож на мартовского кота, которому перешел дорогу другой мартовский кот.

– До сих пор? – я подняла на него правую бровь: возбуждение у него не проходило подозрительно долго. – А, может, ты просто воображаешь, как ты будешь выпендриваться перед своими дружками, рассказывая им все, что ты со мной делал, ага?

Он не ответил: знал, что я в точку попала. Молча он вышел с моего участка и закрыл калитку. Я вернулась в дом.

– Че он к тебе прицепился? – спросил у меня Таникс, когда я зашла в офис. – Ты ведь не соответствуешь общепринятым стандартам красоты.

– В смысле?

– Ну, у тебя губы не такие уродливые, как у тех девок из рекламы. Тонкие, аккуратные. И скулы слишком мощные.

– Когда ты только успел это все заметить? – я улыбнулась.

– Оно само по себе получилось. Сейчас ни одна реклама не обходится без бабы с огромной жопой, буферами и губами, как будто в женщине нет ровным счетом ничего другого.

– Да, это верно. Всегда хотелось сделать эксперимент: прицепить рядом два одинаковых постера, только на одном бабу оставить полностью, а на другом стереть все, кроме жопы, буферов и губ. Интересно, кто-нибудь заметит разницу?

Таникс засмеялся.

– Ладно, что-то мы отвлеклись от дела, – сказала я. – Надо решать, когда едем.

Лицо Таникса мгновенно стало серьезным.

– Ты была права, ехать на ночь глядя глупо: мало того, что мы ничего не выясним, так еще и рискуем отхватить по лицу. Надо, наверное, ехать завтра, ведь если воры до сих пор не выгрузили майнеры из тачки, быть может, они никуда не спешат.

– Возможно. Ты пойдешь домой?

– Пойду.

– Ок.

– Сколько у тебя завтра пар?

– Две.

– Это до одиннадцати?

– До одиннадцати двадцати. Буду дома в двенадцать двадцать, ибо сам понимаешь, какая бы ни была тачка, в пробке ты никто.

– А таки да. Ладно, до завтра.

Я проводила Таникса до выхода с участка, так же, как и Антона. В который раз я поблагодарила Провидение за то, что у меня есть такой славный братишка.

4. Дао

В аудитории не было часов, но Альма отчетливо слышала назойливое "тик-так" в своей голове. Две пары современной литературы – для нее это было слишком.

– Эти образы характеризуются суггестивным… – девушка не услышала продолжения, потому что в тот момент ее смартфон, до этого тихо-мирно лежавший на краю стола, лихорадочно дернулся.

– Только не пробой поддержки, – прошептала она, подтянув его к себе. Биткойн с трудом набрал пятьдесят долларов, а эфиру не удалось натянуть на себя даже пять. Альма покачала головой и только потом заметила причину, заставившую ее смартфон неистово дергаться: сообщение от Таникса в Телеграме:

"Здоров! Я тут закончил ковыряться по хозяйству и решил полазить по нету, поискать информацию про BTCDAO. Знаешь, что это такое?"

"Что?" – нетерпеливо набрала Альма.

"Биржа, – был ответ. – Но не совсем понятная биржа."

"В каком смысле?"

"На официальном сайте написано, что BTCDAO – ветка Coinbase. В сети народ пишет, что Coinbase там и рядом не стояла, это какие-то чукчи биржу запустили, чтобы гавнокойнами торговать."

"Знаешь, как по мне, товарищи в Coinbase не дураки, чтобы ветки запускать."

"Логично, но это еще не конец. Уже через абзац BTCDAO говорит, что является платформой для займов по типу bZx, только не рассказывает никаких деталей."

"Короче, мутные типы."

"Стопудец."

"Че у них есть?"

"BTC/USDT, BTC/ETH, ETH/USDT, ну и какие-то пары с биткойн кеш, лайткойн и монеро."

"Гы, списочек невелик."

"Так это не весь списочек, там еще куча гавнокойнов с такими названиями, что я их даже выговорить не могу."

"Ладно, я на паре, надо делать вид, что мне интересно копец."

"Ок, увидимся после обеда."

Отложив смартфон, Альма попыталась сосредоточиться на том, что говорила преподавательница, однако спонтанные суггестии, рецепции и тому подобные странные вещи были мало понятны ее цифровому уму. Она считала, что на вкус и цвет все криптовалюты разные – и уж тем более художественная литература, которую каждый может интерпретировать в меру своей развращенности. Кроме того, художественная литература потеряла ту "информационную насыщенность", которой обладала сотню-другую лет назад, и мозг Альмы, привыкший к сложным книгам, плохо воспринимал произведения, под завязку набитые пьянками, бесконтрольным сексом и преимущественно неудачными попытками достучаться до издательства со своими третьесортными виршами.

Наконец звонок бешено заколотился об стенку аудитории. Альма выдохнула: одна пара закончилась, осталось пережить вторую.

– Эй, не хочешь пойти прогуляться?

Антон. Опять.

– До начала пары десять минут, – ответила девушка своим стандартным тоном. – Мы доползем до конца коридора, и надо будет ползти обратно.

– Ясно. Ты просто не хочешь гулять со мной.

– Допустим.

В глазах Антона сверкнуло бешенство, но он мигом подавил его. Словно насмехаясь над ним, Альма улыбнулась.

– Не смешно, – процедил он сквозь зубы.

– Смешно, – бросила в ответ она. – Не знать, кто ты, биржа или платформа для займов – как по мне, это смешно.

Она не думала об Антоне даже тогда, когда он стоял перед ней. Его так и подмывало сказать ей: "Ты что, инопланетянка? Другие девушки уже давно согласились бы гулять со мной." Он был упрямым.

– Наш Антоша уже который день подбивает клинья к этой шмаре, – коснулся его ушей шепот его толстой одногруппницы Ольки. Олька была на год старше всех в группе и считала себя писаной красавицей: ее пышные губы всегда были накрашены яркой красной или розовой помадой, от неимоверного количества туши длинные ресницы казались километровыми, а тени всех цветов радуги выползали на лоб. Антону всегда нравился подобный макияж – но с тех пор, как он начал присматриваться к Альме, внутри него что-то сломалось. Он бросил на Ольку презрительный взгляд. Она отвернулась. С видом победителя Антон вернулся на свое место.

Звонок снова забился в истерическом припадке. В аудитории залегла тишина. В немом протесте против того, о чем намеревалась рассуждать преподавательница, Альма уставилась в потолок.

Смартфон снова дернулся.

"BTCDAO работает только второй месяц. За это время через нее прокачали биткойнов на несколько миллиардов, причем если верить Whale Alert, в трех транзакциях между одними и теми же адресами."

"Значит, и среди чукчей есть киты, – Альма мгновенно оживилась, ее пальцы так и забегали по экрану смартфона. – Я не имею ничего против, лишь бы эти биткойны не были добыты на твоих майнерах."

"Я следил за ними все это время, пока они лежат себе тихонько и никому не мешают."

"Вот и славненько. Надеюсь, они дождутся нас."

"Аналогично."

Уши Альмы поймали вопрос преподавательницы: "Может, кто-то из вас пробовал писать?" Она отложила смартфон и подняла руку. Где-то далеко-далеко на ее компьютере завалялась парочка романов. Она написала их в четырнадцать, когда размышляла над своим будущим и ролью эмоций в нем.

– Что именно ты пробовала писать? – преподавательница говорила так, что Альма не могла понять, настоящий это интерес или же тонко завуалированный стеб.

– Я писала романы о жизни, – ответила девушка, изображая задумчивую.

– Тогда присылай их на наш конкурс. Можешь прямо мне на почту, я буду в жюри в этом году.

– Я писала их, будучи в нетипичном для современного человека ментальном состоянии, – эмоции исчезли с лица Альмы, она снова стала собой. – Они не соответствуют рыночному спросу. Если учесть все характеристики рынка и рассчитать коэффициент вероятности моей победы в конкурсе, итоговая цифра будет значительно меньше единицы.

В глазах преподавательницы промелькнуло недоумение. О чем толкует Альма? При чем здесь коэффициент вероятности победы? При чем здесь вообще рынок? Девушке захотелось улыбнуться – она знала, что в подобной ситуации Таникс тоже стал бы смеяться – но она сдержалась. Скрестив руки на груди, она стала смотреть по сторонам. Преподавательница продолжила говорить, а в ее голове снова застучало "тик-так".