Текст книги "Весна на 45 минут"

Я никогда не понимала, чего она хотела. Я никогда не давала ей того, что ей было нужно. А она любила меня. Мое безразличие ранило ее настолько глубоко, что боль не проходила и сегодня.

Я должна была извиниться перед ней.

Она назначила мне встречу через неделю. Мне ничего не оставалось делать, как только ждать. Однако ждать, валяясь на диване и заплевывая потолок, я не могла.

Спасение от беспросветной скуки и растущей горы сомнений пришло в виде Cointelegraph. Нас подключили к здешнему интернету, и теперь мы могли спокойно заниматься трейдингом и наблюдать за своими фермами. Но поскольку для адекватного трейдинга помимо технического нужен еще и фундаментальный анализ, каждое утро мы устраивали мини-симпозиумы, читая и обсуждая последние новости.

Антону было сложнее всех: он-то не рубил ни в экономике, ни в крипте, так что ему приходилось очень много читать. Трейдингом он занимался всего лишь час-полтора в день, и то под нашим с Таниксом присмотром. "Братишка, я не хочу, чтобы ты поддался мимолетному эмоциональному порыву, – объясняла я ему, – и потерял свое добро." Он никогда с нами не спорил.

Однажды утречком Таникс разбудил нас веселой (или не очень) новостью. Изображая из себя серьезного ютубера, он провозгласил:

– Народ, эпопея с коронавирусом набирает обороты, но, думаю, этим вас не удивишь. Конечно, вы сейчас спросите: "Зачем же ты тогда не дал нам поспать по-людски?" Ответ прост, как дверь: коронавирус угрожает положить поставки жратвы на лопатки, а именно разрушить цепочки поставок в течение пары недель. Давайте теперь угадаем, что можно сделать, чтобы спасти их.

– Блокче-е-ейн, – сонно протянул Антон.

– Интересно, что будет с биткойном? – зевнув, спросила я.

– Думаю, он уже никуда не упадет, – по Антону было видно, что он не очень уверен в своих словах. – Сомневаюсь, конечно, что он снова пробьет десять ка, но на носу халвинг, так что посмотрим.

– Да, и до халвинга осталось меньше месяца, – подытожил Таникс. – Мнения, конечно, тут очень разные, кто-то обещает туземун, а кто-то говорит, что ничего не будет, никто этого халвинга даже не заметит.

– А ты сам как думаешь?

– Ну, я все-таки придерживаюсь модели Stock-to-Flow и подозреваю, что цена по-любэ пойдет вверх, ведь на рынок будет выходить меньше биткойнов, а вот спрос на них ну вряд ли станет слабее.

Модель Stock-to-Flow любили далеко не все. Пришло мое время вмешаться в разговор.

– Знаешь, это вроде даже и логично, но некоторые считают, что Stock-to-Flow скоро изживет себя.

Дебаты не успели даже начаться. Антон предложил соломоново решение:

– Думаю, все, что нам нужно – просто дождаться халвинга.

На этом наше утреннее обсуждение новостей закончилось. Мы занялись торгами.

– Таникс, это ты только что три эмбита выкинул? – спросил Антон, внимательно разглядывая биржевой стакан.

– Я, наверное, – сосредоточенно ответил братишка.

– Продай мне.

– Купи.

Пацаны с головой закопались в трейдинг, а я вспомнила про Герта. Действительно ли Эрис поможет ему? Или все-таки замучит до смерти?

Странно, но она решила не ждать неделю. Уже через день за мной пришел парень из администрации. По пути я задумалась, почему здесь даже административные работники носят броню, пусть и легкую, и оружие.

Криптозерги базировались в огромнейшем подземном комплексе где-то на задворках цивилизации. Его охрана была продумана настолько тщательно, что вырваться из него не представлялось возможным. На прошлой встрече Эрис объяснила мне, что везде установлены скрытые камеры, а сложнейшая видеоаналитика, которую криптозерги, кстати, разработали сами, позволяет выявить проблемы раньше, чем они проявят себя. "На самом деле все просто до безобразия, – сказала мне она. – Тебе запрещено покидать наш комплекс. Это значит, что тебе нельзя находиться возле выходов из него. Если система заметит тебя там, она сразу же проинформирует охранников на выходе. Возьмем также пример посложнее: потенциального грабителя. Бывают случаи, когда он выдает себя своим поведением раньше, чем что-то сделает. Система собирает и анализирует все паттерны поведения, в случае чего сообщая кому надо. Этой же штукой, кстати, часто пользуются наши медики, чтобы выявить болезни на ранней стадии."

Помимо рабочего, жилого, медицинского, тюремного и хозяйственного блоков, в комплексе был также блок досуга, где можно было посидеть с друзьями в конце рабочего дня или на выходных. Именно здесь, в большом, но уютном зале на симпатичном бежевом диванчике меня ждала Эрис.

– Последних два дня я думала о том, в каком формате провести нашу встречу, – сказала она мне, когда я села рядом с ней на диванчике. – Признаюсь честно, поначалу я подумала, что была чересчур откровенна с тобой, дав тебе мой старый дневник. Я планировала увидеться с тобой в камере пыток, где мы смогли бы честно, открыто и конфиденциально поговорить обо всем на свете. Но я намеренно назначила тебе встречу через неделю: мне нужно было, чтобы моя голова остыла, и я могла думать адекватно.

– Мне тоже нужно признаться тебе кое в чем, – я говорила тихо, глядя в пол. – Я вела себя странно не потому, что ненавидела тебя. Мне вживили имплант, подавляющий чувства и эмоции. Помню, когда я пришла в себя после операции, я услышала болтовню медиков, говоривших, что имплант удивительно хорошо совместим с моим мозгом, а, значит, в девяноста девяти случаях из ста я не буду испытывать вообще никаких эмоций.

Эрис положила когтистые руки мне на плечи.

– Зачем ты это сделала? – ее голос дрожал и ломался, она изо всех сил сдерживала рыдания.

– В моей жизни были две вещи, которых мне ужасно не хотелось. Первое – я видела, что происходит с моими одноклассниками. Пиво, курево, а чуток позже наркота и секс – и это при том, что им еще шестнадцати не было. Я не хотела прожечь свою жизнь подобным образом. Наблюдая за теми товарищами, я узнала о силе чувств и инстинктов. До меня быстро дошло, что если я что-то не сделаю, я рискую попасть в ловушку, находящуюся внутри меня. Я немного покопалась в интернете и обнаружила, что это легко исправить с новейшим на то время имплантом, блокирующим чувства и эмоции, а за ними бесполезные инстинкты и желания.

Эрис слушала меня на удивление внимательно.

– А вторая вещь? – нетерпеливо спросила она.

– Как только я узнала об импланте, родители обрадовали меня новостью: я родилась чутка больная на голову…

– Ха, а я-то всегда думала, с какой стати ты в десятки раз умнее меня, когда мы с тобой близняшки, – перебила Эрис.

– Ну, бывает, – я улыбнулась и продолжила. – Я и сейчас толком не знаю, что именно со мной было не так, короче говоря, я реально могла не дожить даже до шестнадцати, потому что резкие колебания серотонина, кортизола, адреналина и прочих гормонов настроения убили бы меня.

– А как же половые гормоны, гормоны роста и тому подобные?

– Имплант калибровал все, только одни больше, а другие меньше. Гормоны роста, я так поняла, он особо не цеплял, а половые гормоны только в тех случаях, когда они могли вызвать чрезмерно сильное желание и навредить.

– Почему ты никогда не рассказывала мне об этом? – она как следует тряхнула меня. – Почему?

– Я думала, ты знаешь.

С тяжелым вздохом Эрис отпустила меня.

– А я ведь могла убить тебя.

Еще минуту или две мы сидели молча. Сжав кулаки и нахмурившись, она смотрела куда-то вдаль: ей явно тяжело было принять то, что в течение долгих лет она ошибалась, думая, что я ненавижу ее. Однако ее рассудок всегда был сильнее ее чувств – и я знала, что она победит. Так оно и получилось. Со слезами на глазах она обняла меня.

– Прости меня, – прошептала она мне на ухо. – Я должна была проявить больше инициативы и узнать у тебя, что происходит, а не обижаться и прятаться.

– Это мне нужно просить у тебя прощения, – ответила ей я. – Я видела, что с тобой что-то творится, но не удосужилась узнать, что именно.

– Мне тебя так не хватало…

Ее дыхание было тяжелым и прерывистым, но она не плакала: Сверхразуму не положено. Пять минут она не отпускала меня, не желая снова потерять.

– Знаешь, – наконец сказала она, – я такая, что могла бы навсегда заточить тебя в тюремном блоке, чтобы ты уже никуда не исчезла. Но это глупая тактика. Ты не стала бы любить меня больше. Наоборот, от нашей дружбы остались бы только ошметки. Так что, хочешь – оставайся здесь, хочешь – возвращайся домой.

– В прошлом году я поступила в универ. Теперь надо отсидеть еще три года. Когда отмотаю срок, подумаю о переезде к тебе.

– Почему подумаешь?

– Я не могу бросить братишку Таникса одного, да и Антона надо на ноги поставить.

– Забирай их с собой, тут на всех места хватит.

– А электричества у тебя на нас хватит? – с улыбкой спросила я.

– Думаешь, ты одна до сих пор зарабатываешь на жизнь майнингом? – Эрис подмигнула мне.

23. Некоторые решения принять сложнее

– Между прочим, недавно я подумала про Герта, – наступила очередь Альмы задавать сложные вопросы. – Что все-таки ты сделаешь с ним?

– Э, профессор, вы валите, – Эрис улыбнулась, но улыбка исчезла с ее лица в одно мгновение. – Я еще думаю. Он жестоко подставил нас – но сама жизнь наказала его так, как я никогда не наказала бы. Теперь, когда я вижу, что он днями напролет лежит на кровати, смотрит в потолок тупым взглядом и бормочет что-то про Сатоши и биткойны, у меня рука не поднимается, чтобы воздать ему по заслугам. Я, конечно, отправлю его в Светловодск на лечение – наши медики пока что не умеют с имплантами обращаться – но что мне делать, когда он вернется назад, будучи полностью адекватным?

– Не наказывай его, – Альма не думала ни единой лишней секунды. – Просто поговори с ним по-людски, так, как ты разговариваешь со мной. Быть может, на поверхность всплывет нечто, о чем ты даже и не догадываешься.

– Жаль, что в нашем законе не указано, что делать в подобных случаях.

Альма посмотрела ей в глаза.

– Ты Сверхразум. Ты принимаешь решение – ведь так у вас в законе написано?

– Почти так. А почем ты знаешь?

– Я занимаюсь трейдингом не так часто, как пацаны, и у меня хватает времени на чтение.

– Ладно, я еще поговорю с ребятами, поворочаю извилинами, и решение найдется.

Вернувшись в "квартиру" – блок комнат, объединенных общими санузлом, кухней и гостиной – Альма обнаружила, что Антон весело скачет по гостиной и кричит во все горло:

– Ура-а-а! Биток по семь сто! Хешрейт возвращается!

Три монитора, висевших там же на стене, отображали тепловую карту Coin360 и графики. Рядом с ними возился Таникс.

– Сегодня день скальпинга, – говорил он самому себе, довольный, как слон. Заметив Альму, он помахал ей рукой в знак приветствия.

– Ну, что скажешь, ван Биткойн – такая ведь у тебя фамилия, верно?

– Есть что сказать, – Альма выглядела несколько печальной. Таникс подозвал Антона, и втроем они устроились на диване перед мониторами.

– Мы с Эрис окончательно помирились, – сказала девушка. – Но Герт…

– Что с ним? – тут же спросил Антон.

– Эрис отправит его в Светловодск, но она понятия не имеет, что с ним делать, когда он вернется. Я подозреваю, у нее руки все-таки будут чесаться, чтобы поиздеваться над ним как следует, однако она умеет делать то, чего никогда не умела делать я.

– Что именно?

– Контролировать эмоции. Очень надеюсь, что она помилует его.

– Знаете, что я хотел сказать по поводу этой истории, ребзя? – Таникс говорил, ни к кому конкретно не обращаясь, и Антон с Альмой внимательно посмотрели на него.

– Что? – почти в унисон спросили они.

– Обстоятельства смерти друзей Эрис мне показались более чем странными. Я не уверен в том, что Герт имел к ним какое-то отношение.

– С чего ты взял?

Этот голос принадлежал Эрис. Она появилась в комнате совершенно незаметно.

– Ты сама написала, что Герт обычно вел себя тихо и очень редко с кем-то тусовался. Объясни мне, каким образом он мог узнать, кто твои друзья?

– Тут об этом все знают.

– Второе: Герт отрицал, что ему за это заплатили. Ты проверяла, так ли это?

– Кажется, нет. Были более очевидные улики, ты ведь читал в моем дневнике.

– Самые очевидные улики часто подводят. Ты не описала, откуда они взялись.

– Ты хочешь сказать, что это дело провернул кто-то другой из моих людей?

– Вполне возможно. Герта просто подставили, так же, как и тебя.

– Гм… – глаза Сверхразума сверкнули холодной яростью. Она быстро вышла из комнаты. Минуту или две никто ничего не говорил, пока наконец Альме не надоело сидеть в тишине:

– Так что, детективная история продолжается?

– На то похоже, – ответил Таникс, после чего обратился к Антону:

– Слушай, дружище, Герт не рассказывал тебе ничего про себя?

Антон энергично помотал головой.

– Вообще ничего. Даже то, что его фамилия Накамото, я узнал из дневника Эрис.

– То есть он рассказывал тебе только про криптозергов.

– Когда не нес пургу, да.

– Похоже, нам будет о чем с ним поговорить, когда он станет нормальным человеком.

– Ну, не факт, что он тебе вот так просто все выложит. Эрис у него спрашивала-спрашивала – до фени, ты же читал.

– Ниче, придумаем что-нибудь.

Время шло. Дни сменяли друг друга как сосиски. Однажды утром компанию разбудила Эрис.

– Сегодня я отправила Герта в Светловодск. Мне сказали, что он получит имплант в течение двух дней, а потом еще месяц ему надо будет оставаться в больнице под присмотром врачей.

– Вот это самое скучное, – отметила Альма. – Я когда сидела месяц, думала, помру от безделья. Благо, на второй неделе мне кто-то подсунул Cointelegraph.

– Так вот с какого момента ты начала серьезно интересоваться криптой! – для Таникса это было очередным открытием.

– Да. Вначале я не поняла прикола, – не распробовала, как говорится – но потом меня затянуло. Я завела аккаунт на какой-то дохленькой бирже, стала пробовать торговать.

– А где ты крипту-то брала? – спросил Антон.

– В 2013-м с этим было полегче. Аирдропы были нередки, да и кранов было много. Помню, когда зарегистрировала Эфириум-кошелек, получила пять эфиров в подарок.

– Че это ты так резко перепрыгнула с 2013-го на 2016-й?

– Потому что все это было давно.

– И неправда, – с глуповатой улыбкой добавил Таникс.

– Помню я эту биржу, – вставила своих пять копеек Эрис. – Еле успели смотаться оттуда.

– Дай угадаю, это была Mt.Gox.

– Угадал.

– Поднимите руку, кто начинал с Mt.Gox.

Руки подняли все, кроме Антона.

– Вот блин, – разочарованно уронил он. – Я оказался самый рыжий.

Эрис мигом успокоила его.

– Тебе, вообще-то, повезло больше всех, приятель. В наше время выходить на биржу было так же стремно, как лезть в бассейн с крокодилами. Потерять биткойны было раз плюнуть: биржа залагала – и в лучшем случае у тебя километровое проскальзывание. Бывали и другие сценарии, когда находились бездельники, у которых руки чесались обзавестись биткойнами по-быстрому. С ростом популярности криптовалют росло и количество таких, кому не лень было взломать биржу и загрести себе кучу биткойнов забесплатно.

– Какая лень, когда где-то там лежат биткойны, которые ждут-не дождутся, пока ты запустишь в них свои клешни? – резюмировал Антон.

– Ха, и то верно.

24. В тот день пришла лень

Прошло еще энное количество дней: я не знаю, какое именно, потому что у меня совершенно не было времени считать их. Трейдинг оказался нелегким делом, зато нескучным. Вспоминая свою реакцию, когда первый раз увидел график цен в смартфоне Альмы, я улыбался: до чего редкостным битардом я тогда был! Будущее было под самым моим носом, а я недовольно плевался, когда оно путалось у меня под ногами.

Тем утром мне хотелось немного поваляться в кровати: что-то лень напала. Однако тихое чириканье смартфона недвусмысленно намекнуло, что полениться мне не удастся. Я стянул смартфон с тумбочки за кроватью и залез в Telegram. Альме явно не спалось.

"Ты это что, спишь еще, что ли?"

"Сплю," – лениво набрал ответ я.

"Чет ты заспался."

"Лень вставать."

"Что значит лень?"

"А куда спешить? Эрис ведь не сказала, можно ли нам улепетывать домой. Кроме того, карантин продлили до 24 апреля. У нас куча времени."

"Ничего не знаю. Харе валяться, как тряпка."

"А че ты командуешь? Я не твой муж."

"Это чтобы ты имел в виду, во что вляпаешься, если будешь и дальше ко мне приставать."

Это сообщение меня позабавило. Альма явно намеревалась по-дружески постебаться надо мной для настроения на день грядущий. Что ж, подыграем: говорят, среди лучших друзей это абсолютно нормальная практика.

"Я? Приставать? За кого ты меня принимаешь?"

"Пес знает, что у тебя в голове."

"Псу неоткуда знать, что у меня в голове то же, что и у тебя."

"Что?"

"Имплант, подавляющий все чувства и эмоции. Я уже давно забыл про это горячее ощущение в одном месте и огонь страсти, загорающийся в одну секунду."

"Заметил теперь, насколько легче стало жить без этого?"

"Ну, вообще-то да. Теперь можно думать головой, а не члениксом."

"Вот именно. Кста, мы с Таниксом идем в столовку жрать. Пока-пока."

"Без меня? Это нечестно."

"Ну тебе же лень."

"Все, встаю."

Альма умела уговорить кого угодно сделать что угодно. Я вылез из-под одеяла, оделся, умылся, и минут через пять мы втроем бодро шагали в столовую. Вернее, Альма с Таниксом шагали бодро, а я плелся где-то позади, периодически пробуя вытряхнуть из себя лень.

В столовой была толпа народу. Стебушки-воробушки лились рекой: похоже, криптозерги не понимали, как можно разговаривать без подколов.

Взяв себе чего-нибудь потрескать, мы устроились где-то на отшибе, ибо в центре мест уже не было. Я заметил, как Таникс пристально смотрит куда-то вдаль.

– Чего там такое? – я опередил Альму с вопросом.

– Я знаю этого типа.

Я проследил за его взглядом. Он смотрел на моего бывшего босса Виталика, в тот момент истошно ржавшего над какой-то шутеечкой.

– Че он тут забыл? – не будь у меня импланта, я бы опешил.

– Хороший вопрос.

– А ты откуда его знаешь?

– Мы с Альмой видели его на ютубе. Он выкладывал обзор майнеров, среди которых затесались и мои.

– Интересная история.

Как обычно, мы не заметили, как рядом с нами появилась Эрис.

– Виталик – мой спецагент. Когда до меня дошел слух о том, что Герт обретается на базе банды Ромео Араджо, я отправила его проверить, так ли это. Он внедрился в банду и сумел занять там хорошее место. Однако Ромео начал подозревать его, и я убрала этого типа, попутно нагнав страху на всех его приятелей.

– А мне казалось, ты устраивала террор для того, чтобы довести Герта до ручки, – задумчиво сказал я.

– И для этого тоже.

– Зачем ты это делала?

– Мне нужно было предупредить попытки сопротивления с его стороны. В противном случае он попытался бы сбежать.

– Он не смог бы сбежать.

– Чего?

– А ты не видела? Он был прикован цепями к контейнеру, в котором его держали.

– Серьезно, что ли? – на лице Эрис появилось непередаваемое удивление.

– Абсолютно совершенно серьезно.

– Это странно.

– Более чем странно, – сказал Таникс. – Ты можешь объяснить, почему банда, с которой Герт так тесно сотрудничал, стала так относиться к нему? Обычно, если сотрудник, так сказать, лоялен, никаких других стимулов, кроме достойной оплаты труда, не требуется.– Это интересный вопрос, – Эрис села за наш столик и жестом попросила нас наклониться к ней. – Хотите, расскажу вам маленький секрет?

– Расскажи, – меня не надо было долго упрашивать.

– Все, что делается здесь, проходит через единый блокчейн. Вы сидите со смартфонов в интернете или на бирже – я это вижу. Вы переписываетесь в Телеграме – я это вижу. Вы проверяете состояние своих ферм – я это тоже вижу. Тем более я вижу, когда кто-то кому-то платит. Так вот, я промониторила все транзакции по адресам Герта. У него два адреса для биткойнов, один для эфира, один для монеро и один для CZT. Надо учесть, что когда он жил здесь, он не общался ни с кем, кроме наших. Следовательно, получать и тратить крипту он мог только на нашей бирже или с кем-то из наших. Так оно и было все время.

– К чему ты ведешь? – Таникс внимательно посмотрел на нее.

– К тому, что Герт говорил правду, утверждая, что ему никто не платил за подставу. Я не обнаружила ни одной транзакции с не наших адресов.

– Так ему ведь могли перевести казачки засланные! – выпалил я.

– Я это тоже проверяла. У нас транзакции с левыми адресами делаются редко и в обязательном порядке регистрируются. Подозрительных транзакций не обнаружила ни я, ни мои спецы по инфосеку.

– Кто тогда пустил фейк о том, что Герту заплатили?

– Виталик. Вначале он просто предположил это, но потом стал утверждать, что так и было.

– Ты не находишь это странным?

– В этом что-то есть. Я покопаю еще немного, авось вылезет еще какая-то подстава.

Эрис перебралась за другой столик, и Таникс, многозначительно качая головой, сказал:

– Ой не нравится мне эта свистопляска.

– Печень подсказывает, что сегодня-завтра случится еще какая-то гадость? – спросила Альма.

– Естественно. Знать бы только, кто сделает гадость.

Его взгляд вперился в Виталика.

25. Черный лебедь

– Альма! Альма, ты меня слышишь? Вставай!

Голос Эрис раздавался прямо надо мной. Глюки, что ли? Я открыла глаза – не глюки: Эрис стояла рядом с моей кроватью, выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.

– Что случилось? – спросила я, проверяя время на смартфоне.

– Герта похитили из больницы.

Это не было для меня новостью, – только вчера Таникс предупредил нас о том, что может произойти нечто – но все равно мне стало немного не по себе.

– Когда его похитили?

– Час-полтора назад.

Было четыре утра.

– Что ты будешь делать?

– В том-то и вопрос, что пока не знаю. На месте сейчас ментура, но я ментуру на дух не переношу. Эти продажные шкуры пошарятся там на месте, потратят кучу моего времени и в конечном итоге объявят, что не могут ничего найти

.– И к тому времени следов либо не останется, либо ментура их уничтожит.

– Именно.

– Вы ведь не подчиняетесь законам государства. Выгони их.

– Я предпочитаю действовать скрытно.

Ситуация в самом деле была сложной. Думай, ван Биткойн, думай, не зря же у тебя такая фамилия!

Холодная когтистая рука Эрис легла мне на плечо.

– Смотри, – сказала она и протянула мне смартфон. По экрану бежали мелкие красные буковки.

"Приветствую, господа! Полагаю, сейчас вы прилагаете все усилия и ресурсы для того, чтобы найти хакера по имени Герт Накамото. Я могу избавить вас от лишних телодвижений – но вы должны выполнить одно маленькое условие. Через неделю я снова буду в Светловодске. Очень желательно, чтобы меня там встретил Таникс."

– Таникс? – я еле сдержалась, чтобы не закричать на всю хату. – Он-то тут при чем?

– Я тоже хотела бы знать. Пойду разбужу его.

Выбравшись из-под одеяла, я накинула халат и отправилась следом за Эрис. Поскольку уважение к личному пространству было у меня в крови (в моих жилах текла такая же кровь, как и у Эрис – зерговская), я осталась ждать ее под комнатой Таникса. Через минуты три он выскочил оттуда в таком же черном халате, как я. Его лицо, обычно довольно-таки красивое, невозможно было узнать из-за жуткой гримасы страха, отчаяния и еще чего-то специфического, чего я никогда раньше за ним не замечала.

– Таникс, что с тобой? – я поймала его и усадила на диван перед мониторами.

– Я в курсе, кто это написал, – тяжело дыша, ответил он.

– Кто?

– Мой отец. Ты слышала когда-нибудь про банду под названием Бейт-Тандер?

– Нет.

– И не услышишь. Это очень крупная и мощная банда, в ее составе президенты, премьер-министры, всемирно известные спортсмены, актеры, певцы, гениальные профессора и еще много товарищей, которых ты в жизни не назовешь бандитами. Они берутся за все, что может принести деньги. Если им что-то надо, они никого и ничего не пожалеют, чтобы получить это. Руководит этой бандой мой отец.

– Серьезно? – давненько я так не удивлялась. Похоже, пора обратиться к врачам, чтобы они проверили исправность импланта.

– Да. Его называют Андре Араджо, и даже в паспорте он так записан. Настоящее его имя – Аксор.

– У тебя в семье все носят имена Падших, что ли? – Эрис говорила так, что нельзя было понять, стебется она или говорит серьезно.

– По мужской линии да. Эту традицию учредил первый главарь банды Секрис, и она жива и по сей день. Мой отец был доверенным лицом Секриса, и когда тот передал ему свое место, он назвал меня Таниксом, рассчитывая, что я буду следующим главарем.

– Не зря твои скиллы показались мне несколько странными, – Эрис уселась на диван рядом с ним. – Обычные люди не очень хорошо владеют ножом и не умеют драться так, как ты. Плюс, у обычных людей никогда не хватит денег вот на это.

Она коснулась трех имплантов над левым ухом Таникса. Он вздрогнул. Его рука, холодная и мокрая, легла в мою, и от этого мои мозги моментально перестали лагать.

– Но каким образом ты попал в Светловодск? – спросила я, сжав его руку.

– Я сбежал, – прошептал он. – Прикинулся, что отправляюсь в ночной клуб с дружками – и сбежал. Мой отец всегда называл Светловодск дырой, в которой ловить нечего, поэтому я решил спрятаться там.

– Да, ты странный бандит, – Эрис улыбнулась, и Таникс испуганно посмотрел на нее. Сверхразум словно прочитала его мысли.

– Не бойся, я тебя трогать не буду, – она похлопала его по плечу. – Если ты ничего не делал, у меня нет к тебе претензий.

– Меня могут подставить. Бейт-Тандер в этом мастера.

– Буду иметь в виду.

Почти умоляюще Таникс посмотрел ей в глаза.

– Сверхразум, прошу тебя, будь осторожна. Ты не знаешь, на что они способны.

– Меня это мало волнует, – металлическим голосом ответила она. – Я ван Биткойн. Крипта и блокчейн – мое секретное оружие. И владею я им превосходно.

– Эрис, – я толкнула ее кулаком в плечо, и она посмотрела на меня, – ты отпустишь Таникса на встречу с его отцом?

Она скрестила руки на груди.

– Че эт' я буду его отпускать? Шоб они его тепленьким взяли? Со мной такие фокусы не прокатывают.

– Лучше бы ты отпустила меня, – он говорил тихо, опустив голову. Эрис, однако, была настроена весьма категорически.

– Ни в коем случае. Во-первых, это против закона криптозергов: статья номер триста сорок пять отмечает, что находящиеся под нашей юрисдикцией не могут быть переданы под какую-либо другую ни под каким предлогом, если Сверхразум не решит иначе.

– Разве я под юрисдикцией криптозергов?

– Да. Статья сто десятая указывает, что одной из предпосылок для перехода под нашу юрисдикцию является пребывание на территории какой-либо из наших баз в течение как минимум пяти лет, если Сверхразум не решит иначе. В твоем случае я приняла решение взять тебя под свою протекцию, то есть перевести под нашу юрисдикцию, сейчас.

– Я понял. Что во-вторых?

– Во-вторых, я не хочу подвергать твою жизнь риску.

– Разве закон криптозергов запрещает это?

– Закон утверждает абсолютную власть Сверхразума, который решает, чью жизнь можно подвергать риску, а чью нет. В твоем случае я не собираюсь этого делать. В-третьих, я не хочу, чтобы ты спалил меня.

– В смысле?

– Пес знает, что твой отец задумал относительно тебя. Никто не мешает ему выведать у тебя, где ты шлялся, пока он был не в курсе. Так что оставайся здесь, я порешаю.

Эрис принялась набирать ответ бандитам, а я – рассматривать ее смартфон. HTC Exodus 1S, первый в мире блокчейн-смартфон с поддержкой полной биткойн-ноды, я видела только на картинках.

– Это Binance Edition или обычный? – спросила я у Эрис между делом.

– Обычный, – сосредоточенно ответила она. – Он дешевле.

Я стала вчитываться в то, что она печатала.

"Приветствую! Думаю, вы понимаете, что вести дела с анонимами без определения их целей и задач невозможно как минимум по той простой причине, что это рискованно. Я не стану принимать положительное решение относительно вашего условия, пока не узнаю, с кем работаю, и для чего вам нужен Таникс."

Отправив ответ, Эрис стала ожидать реакции.

– В этой свистопляске, – она говорила задумчиво, но ее глаза угрожающе сверкали, – есть один маленький, но очень серьезный затык. Я уничтожила всех до единого братков Ромео. Отсюда вытекает, что они не могли дать наводку на Таникса.

– Ты думаешь, кто-то дал на меня наводку? – спросил он, на сей раз более спокойно: игры разума всегда действовали на него успокаивающе.

– По-другому твой отец никогда не докопался бы до тебя: все мои базы обеспечивают защиту от раскрытия военного уровня.

– Но кто мог это сделать?

– Наш народ редко шлет деньги за пределы нашего блокчейна – но часто переписывается с кем-то, кто не наш. У нас есть специализированный мессенджер, встроенный в блокчейн. Он собирает и хранит все детали подобных переписок. Обычно мне чихать с высокой колокольни, кто что кому пишет, но теперь придется как следует покопаться.

– Ты подозреваешь кого-нибудь?

– Вообще никого.

– Вчера мы с ребятами обсуждали ситуацию Герта и пришли к выводу, что если и есть кого подозревать, так это Виталика.

– Я все проверю.

Стремительной походкой она покинула нашу квартиру. Мы с Таниксом еще долго сидели без единого движения, глядя друг другу в глаза.

26. Белый снег, серый лед

Охая и ахая, как старый дед, из своей берлоги выбрался Антон.

– Че это вы тут за хай подняли? – сонно спросил он, увидев Альму и Таникса на диване. Прошло две минуты, прежде чем Альма ответила ему:

– Братишке очень не пофартило. На его след напал его отец, главарь бандитской шайки.

– Так это мы что, опять вляпались в какую-то веселую историю?

– Типа того.

– Да, похоже, нам спокойно посидеть на бирже никто не даст.

– Во-во. Осталось теперь, чтобы с твоей стороны вылезла какая-то гадость.

– С моей не вылезет: мои родители обычные себе люди, папа автомеханик, мама вообще из села.

– Ну, знаешь ли, жизнь любит играть с нами в гуси-лебеди.

– То бишь?

– Шлепаешь ты такой домой как ни в чем ни бывало, мечтаешь напиться чаю и хлопнуться спать, подползаешь к углу дома, а тут оп! – выходит из-за угла неторопливым шагом черный лебедь да еще и шипит на тебя, претензии предъявляет.

– Черный лебедь?

– Да. Черным лебедем называют ситуацию, которую легче всего описать одной известной фразой: "вы не ждали, а мы приперлись". Черный лебедь – это как кирпич на голову: никогда не ожидаешь, что это случится, а когда это все-таки случается, последствия у подобной ситуации весьма далеко идущие.

– Ха, забавно.

– Да, братишка, – Альма тяжело вздохнула, – в школе нас приучали к белым – или красным – лебедям в дневниках, видать, намекая на то, что в нашей жизни этих лебедей будет еще вагон и маленькая тележечка, только они будут черного цвета.

– Э-э-эх…

Антон уселся на диван рядом с друзьями, не зная, что говорить и делать. В квартиру снова зашла Эрис.

– Он ответил мне.

"Я не сомневался в том, что вы запросите дополнительную информацию. К сожалению, вынужден сообщить, что не имею возможности предоставить ее из-за серьезной угрозы нарушения конфиденциальности переписки. Уточню только две вещи. Первое – Таникс должен вернуться домой, поскольку на него возложены определенные обязанности. Второе – если я не увижу его через неделю (а там будут пасхальные выходные), мне придется изменить стиль разговора: если вы помните, Герт Накамото у меня."