Текст книги "Весна на 45 минут"

– Я не хочу возвращаться к нему, – Таникс говорил так, словно был готов разрыдаться. – Я не хочу жить этой мерзкой жизнью.

Металлические руки Эрис сомкнулись вокруг его плеч: она чувствовала, насколько сильно он нуждался в поддержке. Будучи Сверхразумом, она научилась читать людей, как открытые книги, и понимать, кому что нужно в какое время.

– Не переживай, – ее голос звучал настолько мягко, что Альма и Антон с легким, но все же удивлением, посмотрели на нее. – Я не позволю, чтобы ты попал в чьи-то грязные руки.

Кто-то позвонил ей, и она вышла, оставив троих друзей одних.

– Впервые в жизни я не знаю, куда мне деваться, – шепотом сказал Таникс. Альма взяла его за руки.

– Братишка, в этой ситуации надо оставаться трейдером: приниматься за торги с холодной головой.

– Тебе легко с имплантом.

– Зато ты сильнее меня. Ты всегда мог взять свой страх за горло. Давай, будь сильным и в этот раз.

– Ты права, – он нырнул в карман халата за смартфоном, напряженные черты его лица расслабились. – Нет лучших успокоительных, чем Cointelegraph и биржа.

Он закопался в новости, попутно комментируя их. Альма и Антон проверили Coin360. Цены, особенно на эфир, не могли не порадовать девушку.

– Вчерась эфир вылез аж на целых пятнадцать процентов до ста пятидесяти пяти долларов. Интересно, что будет с ним сегодня? Быки, похоже, прут на рынок с удвоенной мощью: слили за копейки, а теперь надо по-быстрому откупить обратно, пока дешево.

Антон сидел, подперев руками подбородок, как роденовский мыслитель.

– Интересно, почему народ не проявляет такого же интереса к битку? – спросил он у самого себя. – Вон он пару процентов набрал и вверх особо не спешит.

– Я многое пропустила, ничего тебе толком сказать не могу, – пожав плечами, ответила ему Альма.

– Все можно списать на черных лебедей, – резюмировал он.

За новостями, трейдингом и болтовней друзья не заметили, как пришел вечер. Альме снова было что праздновать: цена на эфир выросла на одиннадцать процентов, подобравшись к ста семидесяти трем долларам.

– Хотела бы я знать, чего это эфир мчится к луне с такой дикой скоростью, – сказала она за ужином.

– И я был бы не против, – ответил Антон. – Вот только в таком бардаке, какой сейчас на рынке, разве можно что-то понять?

Позже видно будет.

Таникс не комментировал: пока было чем заняться, он не думал о висящем над ним дамокловом мече в виде возвращения к отцу, но вечером, который обычно всецело принадлежал лени, он вспомнил о предстоявшей встрече. Альма заметила его настроение сразу же.

– Братишка, у тебя все хорошо?

Он ничего не сказал, только отмахнулся. Альма настаивала:

– Скажи, что не так, мы попытаемся что-нибудь придумать.

Отвертеться не удастся. Тяжело вздохнув, Таникс ответил:

– Я все никак не могу успокоиться. Если Эрис не отпустит меня, для Герта это будет просто катастрофа.

– Ты имеешь в виду, что…

– Ага, – Таникс не дал Альме закончить: знал, к чему идет разговор. – Ты думаешь, почему я смылся из дому? Мой папочка просто типичный садист. Мне было десять лет, а я уже знал тысячу и один способ мучить людей. Это всплыло однажды в школе на каком-то уроке, так и учительница, и мои одноклассники смотрели на меня, как на ненормального. Естественно, в тот же день класс вручил мне письменное обязательство, согласно которому, ни я с ними, ни они со мной не разговаривали. Я был в таком шоке, что всю следующую неделю прогуливал школу.

– А твоя мать – разве ей было все равно?

– Моя мамка вообще была какой-то там элитной шлюхой. Я ее видел только раз или два за всю жизнь: батя считал, что мужика может воспитать только мужик. Вот он и воспитывал, показывая мне такие вещи, из-за которых мне потом было просто стыдно перед людьми.

– Да уж. Никогда бы не догадалась, что твои родители – уголовники.

– Я хотел сказать тебе то же самое, когда узнал, что Эрис твоя сестра.

– Знаешь, жизнь еще многое откроет нам друг про друга. Главное – чтобы мы оставались друзьями несмотря ни на что.

В этот момент Антон внимательно посмотрел на Альму. Она почувствовала его взгляд на себе.

– Видишь, братишка, – сказала она, повернувшись к нему, – любовь – это не траханье, которое в фильмах показывают. Это готовность оставаться рядом вне зависимости от того, что ты знаешь про своего друга.

– Ты говоришь "друга", – заметил Антон. – Но любовь и дружба – разные вещи.

– Любовь и секс – разные вещи. А любовь и дружба по сути своей ничем не отличаются.

– Все равно немного не пойму.

– Когда у тебя, грубо говоря, чешется пинус – о чем ты думаешь в первую очередь? Чтобы тебе было хорошо. Плевать на то, что будет дальше с тобой и с той девушкой, которую ты используешь для удовлетворения своего желания. Любовь, в отличие от страсти, холодна, как сталь, когда дело доходит до потенциально опасных ситуаций типа той, которую я тебе только что описала. Любовь может предвидеть.

– Никогда об этом не думал.

– Тебе просто неоткуда было знать.

– Если бы я рассказал это своим дружкам, у них бы мозг взорвался.

– Неудивительно: люди уверовали в то, что они животные, уверовали так, как будто сам Бог явился им и сказал, что они твари ползучие. Если бы они и дальше оставались людьми, в мире было бы куда больше порядка.

Антон закивал: похоже, теперь, когда он был свободен от желаний, ему стали открываться вещи, мало кому понятные. Только тот, кто свободен от животных желаний, может действительно предвидеть будущее.

27. Секрет фирмы – больше не секрет

Всю ночь я ворочался с боку на бок, думая о словах Альмы. Если бы она не объяснила мне, где заканчивается секс и начинается любовь, прозрение пришло бы ко мне тогда, когда я наломал бы как следует дров и не мог бы ничего исправить. Заснул я аж под утро, но долго поспать мне не удалось: часиков в шесть утра я услышал шорох и бормотание под дверью своей комнаты. Дежавю, что ли? Или опять какая-то сногсшибательная новость?

Шорох и бормотание становились все громче. Ну ладно. Уговорили. Выбравшись из-под одеяльца, я оделся и на цыпочках подобрался к двери. Разобрать, что говорят, было невозможно. Придется выползать из берлоги.

Альма, Таникс и Эрис стояли в паре метров от моей комнаты, что-то обсуждая.

– А меня забыли? – я постарался не орать на всю катушку, чтобы не напугать их. Огненным взглядом Эрис посмотрела на меня. Я что, уже где-то нахомутал? – это было первое, что стукнуло мне в голову спросонья. Эрис мигом развеяла мои опасения.

– Мне нужны свидетели, – ее металлический голос заполз мне под кожу, так что я дернулся.

– Свидетели в каком деле? – странные ощущения никоим образом не мешали мне спрашивать.

– Правильная формулировка вопроса, – ответила Эрис. – Я знаю, кто мутит воду.

– Кто?

– Идем со мной, я все расскажу и покажу.

Пройдя добрый километр, если не больше, по базе криптозергов, мы попали в рабочий кабинет Эрис. Провода, устилавшие стены так, что невозможно было понять, бетонные они или металлические, огромные мониторы, висевшие где попало, штуки три серверных шкафов, под завязку забитых всяческим оборудованием, противноватая зеленая подсветка – ни дать ни взять логово злого гения. Я хотел было пошутить по этому поводу, как шутка застряла у меня в горле: Виталик. Скрученный стальными тросами по рукам и ногам, он исподлобья смотрел на Эрис.

– Господа хорошие, все тайное рано или поздно всплывает на поверхность, – объявила она, усевшись за свой стол. – Сегодня мы делимся друг с другом секретами наших фирм. Итак. Если вы помните, в самом начале я приказала забрать у вас смартфоны, а потом – вернуть вам обратно. Вам это не показалось странным?

– Показалось, – тут же ответил я.

– Так вот, раскрываю все карты: я забирала их для того, чтобы подключить к нашему блокчейну.

– Я помню, ты говорила нам, что знаешь, чем мы занимаемся, когда торчим в смартфонах, – брякнул я.

– Именно. Все, что вы делаете, не проходит незамеченным. Виталик об этом забыл.

– То есть как – забыл?

– Элементарно, Ватсон. Просматривая его переписку, я обнаружила весьма расплывчатый приказ об уничтожении Герта моими руками. Чтобы внести ясность и исключить ошибочные интерпретации – я знаю, что со мной может такое быть – я запостила приказ на нашем внутреннем форуме. Народ понял его так же, как и я.

– Кто отдал ему этот приказ?

– Слушайте дальше. Вчера вечером, когда я уже задолбалась ковыряться в переписке, мои глаза наткнулись вот на это.

Эрис указала нам на один из мониторов на стене. На нем отображался длинный фрагмент переписки в Telegram.

"Шеф, у меня хорошие новости."

"Выкладывай."

"Я знаю, где Таникс."

"Таникс? Он исчез с радаров в пятнадцать лет."

"Может, и исчез, но все тайное рано или поздно всплывает на поверхность."

"Хватит. Скажи мне, где он."

"На центральной базе секретной военной организации Crypto Zerg. Достать его здесь у вас не получится, база защищена по последнему слову техники."

"Впервые с таким встречаюсь. Без разницы. Он должен вернуться ко мне."

"Это легко устроить. Герт Накамото, тот самый, за которым вы уже сто лет гоняетесь, находится в больнице Светловодска в состоянии, близком к животному. Если вы возьмете его оттуда, заставить Таникса вернуться не составит труда."

"Интересно, почему все должно быть именно так, как ты говоришь?"

"Лидер криптозергов имеет какие-то планы насчет него, потому что она не убила его, хотя собиралась. Более того, он занимал довольно-таки серьезную должность Свидетеля, равную должности депутата парламента."

"Ясно. Следи за ситуацией. И отправь мне контактные данные лидера криптозергов."

– Теперь проявите чудеса дедукции и скажите, кто мог быть собеседником Виталика, – Эрис вытащила нож из черных ножен на поясе и стала играть им. Я бросил короткий взгляд на Таникса. То ли с освещением что-то было криво, то ли его лицо действительно побледнело. Он опустил голову и закрыл лицо руками. Да уж, когда твой батька бандит и начинает заявлять свои права на твою жизнь – это совсем не смешно.

Однако Эрис не была бы Сверхразумом, если бы не знала, что надо делать в подобной ситуации. Она подошла к Виталику. Их взгляды встретились.

– Ты был великолепным спецагентом, дружище, – сказала она. – И мне было бы жаль казнить тебя, не окажись ты такой свиньей.

Лезвие ножа вошло в грудь Виталика до упора. Глаза Эрис засверкали жаждой крови. Она стала медленно прокручивать нож в ране, глядя Виталику прямо в глаза. В тот самый момент я услышал надрывный крик Таникса:

– Не делай этого!

Поначалу я не понял, что с ним происходит, но чуток позже в моей подчас девичьей памяти всплыл его рассказ о том, как его батька воспитывал его. Знакомые муравейчики начали маршировать по моей спине.

Глаза Виталика потухли, злобное выражение так и застыло на лице. Эрис вырвала нож из его коченеющего тела и отправилась за свой стол. К тому моменту Таникс был готов разрыдаться.

– Все хорошо, братишка, – успокаивала его Альма. – Теперь некому будет вставлять палки нам в колеса.

Стерев кровь с ножа, Эрис спрятала его обратно в ножны и подозвала Таникса к себе.

– Твой отец подвергал тебя пыткам? – спросила она, пытаясь поймать его взгляд. Его голос ломался, когда он отвечал:

– Нет. Никогда.

– Но была определенная доля вероятности, что это могло произойти.

– Была. Пару раз он намекал на это, когда я доставал его с вопросами "зачем?"

– Но он не собирался тебя трогать, потому что ты был еще маленьким.

– Как ты до этого догадалась?

– В этом нет совершенно ничего нового или удивительного. Похожие сценарии мне уже попадались. Ребята рассказывали мне точно такую же историю с сыном ныне покойного Ромео Араджо. Единственная разница между ним и тобой – психика. У него эта милая вещь оказалась намного слабее, чем у тебя. Вскоре после того, как я уничтожила его отца, он сошел с ума. А ему всего лишь семнадцать.

Встав из-за стола, Эрис подошла к Таниксу и положила руку ему на плечо.

– Это тяжелый случай. Держись. И главное – никуда не бегай, я сама со всем разберусь.

Когда мы вернулись назад в квартиру, я поймал себя на том, что офигел в прямом смысле этого слова.

– Ты знаешь, Таникс, – сказал я ему, когда мы втроем уселись на диване, – если бы кто-нибудь когда-нибудь изобрел такую штуку, чтобы… ну как это сказать… мое сознание соединилось с твоим, у меня реально крыша поехала бы.

– Такую штуку уже изобретали, пусть даже не в реальном мире, – ответила Альма. – Я тебе скажу, от нее было больше вреда, чем пользы.

Я так и думал. Эксперименты с мозгами бесследно не проходят. Впрочем, неважно.

Мы сидели час, полтора, два, и Таникс начал успокаиваться. Альма попыталась поговорить с ним.

– Расскажи все-таки, что с тобой случилось.

– Меня просто стошнило, когда Эрис стала прокручивать нож в ране, – его передернуло. – Я был рад, что не успел позавтракать.

– Я заметила, что ты боишься крови в принципе.

– Есть такое. Мой батя хотел сделать из меня мужика, а сделал тряпку.

Это был ответственный момент: я печенью чувствовал. Альма взяла Таникса за руки, ее спокойный взгляд поймал пристыженный взгляд братишки.

– Нет, Таникс. Ты не тряпка. Ты можешь то, чего не могут очень многие люди. Возьми свой страх за горло. Заставь его подчиняться тебе. Настоящие мужики именно так и делают.

Слушая Альму, я поймал в своей голове одну весьма интересную мысль: сколько девушек за мной ни бегало, все практически сразу предлагали тело. А тело быстро надоедало, если девушке нечего было предложить в плане общения – даже обычного, я не говорю о вещах более глубоких, таких, как поддержка.

28. Время нефти

Давненько я не вливала свои эфирки в биржевой стакан. Пришло время подсыпать немного свежих ордеров в общий котел. Вот только как бы это похитрее сделать? Сегодня эфир идет вниз, можно попробовать зашортить, эдак к вечеру глядишь, да и умножу свое бесценное сокровище.

Мы с Антоном сидели уже час, когда из комнаты вышел Таникс. Он выглядел уставшим: плохой знак.

– Братиш, с добрым утречком! – улыбаясь, я помахала ему рукой. – Как дела?

– Э-э-э… – обреченно протянул он. Мне это не понравилось.

– Ты чего? – надо было во что бы то ни стало разговорить его.

– Спал плохо. Раз пять или шесть за ночь просыпался.

– Почему?

– Думаю же все время о предстоящей встрече с батей.

– То есть как это – встречей? Эрис ведь сказала, что решит все сама, а тебе нужно оставаться здесь.

– Дело все в том, что в двенадцать ночи батя прислал мне следующее.

Он протянул мне смартфон. По экрану неторопливо бежали красные буковки. Опять.

"Не думай, что можешь спрятаться от меня и от ответственности, которая на тебе лежит. Уже очень скоро наступит день, когда ты займешь мое место. Я не собираюсь отдавать его кому-то помимо тебя. Поэтому жду тебя в эти выходные в Светловодске."

– Твой батя на удивление красиво выражается, – отметила я.

– Чтобы быть бандитом, необязательно материться.

– Я поняла. Все представляют бандитов как вооруженных до зубов качков с татухами, у которых через слово мат, так что когда ты косишь под интеллигента, никто ничего не заподозрит.

– Примерно так.

– Слушай, – я посмотрела Таниксу в глаза, – а если ты напишешь, что не сможешь встретиться с ним в эти выходные?

– Я не могу написать это: мне жалко Герта.

Ситуация казалась безвыходной. Мой мозг, потративший не один десяток часов на поиск адекватного решения, малость подустал.

– Да уж. Не подкопаешься.

Таникс устроился на диване рядом со мной и Антоном и принялся набирать ответ своему отцу. Каждое слово давалось ему с трудом: он то и дело смотрел по сторонам, сжимая кулаки.

"Ты никогда не думал, что если я удрал, значит, меня не особо интересует твое место? Неужели у тебя нет кого-нибудь более амбициозного, чем я?"

Ответ не заставил себя ждать.

"Амбициозных предостаточно, но все идиоты. Они погубят мое дело, мои миллиарды."

"Ладно, – Таникс стал набирать ответ немного быстрее. – Я вернусь – и что дальше?"

"Ты должен быть наказан, но поскольку тебе еще многое предстоит сделать, наказание не будет чрезмерно строгим."

"Я знаю эти слова. То же самое ты говорил мне в детстве."

"Ты намекаешь, что не будешь возвращаться? Будь я тобой, я пожалел бы Накамото."

"Я этого не говорил."

Похоже, отец Таникса был мастером террора не хуже Эрис. Поскольку Сверхразум сразу же намекнула ему, что дела не будет, он решил достать самого Таникса. Оставалось надеяться только на то, что братишка не сдастся.

Переписка прекратилась. Еще полчаса Таникс сидел не двигаясь и смотрел в одну точку – пытался прийти в себя. Ему надо было помочь.

– Братишка, сегодня день нефти, – я толкнула его плечом. Он оживился. На его лице появилась спокойная улыбка.

– Нефти, говоришь? Ща все будет.

Один из мониторов перед диваном мы отвели для Tradingview. Таникс быстренько ввел в поле поиска нужный тикер – и через пару секунд три пары глаз запрыгали со свечи на свечу на графике.

– Всегда хотел спросить, – Антон указал на медвежьи свечи, – почему, если цена на нефть упала и сейчас по 26 долларов за бочонок, цены на бензин даже не дергаются?

– Ну, это WTI, – Таникс пожал плечами, – а наши, видать, закупают Брент. А Брент у нас…

Он быстро ввел тикер российской нефти.

– А Брент у нас по 34 доллара.

– А, может, дело вообще не в этом? – наконец прокомментировала я. – Нефти-то всякой бывает много, и сколько она стоит, мы не знаем. Плюс, есть такая штука как непомерная жадность.

– Ха, точняк, – Таникс засмеялся. – Бензинщики-де не дураки, знают, что какая бы цена ни была, народ все равно будет покупать, ибо альтернативы нет.

– Ну да. Прикинь, у всех были бы гибриды бензин-пропан, бензин-метан или бензин-электричество. Люди элементарно перескакивали бы на то, что дешевле – и бензинщикам приходилось бы шурупать, ибо спрос падал бы.

– Ну, пес его знает. Нашу страну не победить: товарищи бензинщики договорились бы с газовиками, чтобы цены были примерно одинаковые, а на электричество наши конторы цены поднимут сами, их упрашивать не надо.

– Да, вот вам и свободный рынок, – пробурчал Антон. – Свободный рынок быстро становится несвободным, ибо у кого толще сумка и больше банк, тот и рулит.

Что-то он дурню какую-то сморозил. Надо бы его поправить.

– Так это имеется в виду рынок, свободный от политического вмешательства.

– А где граница между политикой и экономикой?

Это было весьма дельное замечание. Кто или что мешает крупной международной корпорации взять политическую власть в свои руки? В наше время, когда людям интересны только деньги, можно купить все и всех, даже самых отъявленных "идеологов".

Мы просидели за трейдингом до вечера. Уходя в свою комнату спать, я подумала о том, что выходные угрожающе близко. Если Эрис что-то не придумает, произойдет нечто весьма нехорошее. В худшем случае мы потеряем и Герта, и Таникса.

Той ночью братишка снова не спал. В три ночи я услышала, как он бродит по гостиной. Надо бы снова успокоить его. Накинув халат, я вышла к нему.

– Мне нельзя отрываться от биржи, вообще, – прошептал он, увидев меня. – А то эти дурацкие мысли накрывают меня, как цунами.

– Опять думаешь про своего батю?

– Думаю о том, как бы выкрутиться. У моего бати цепкие когти, живым если и вырвешься, то ненадолго.

– Да уж. Сочувствую.

– Я очень надеюсь, что Эрис все-таки что-то придумает.

– Она Сверхразум. Придумает. Причем печень мне подсказывает, что придумает такое, что твоему бате мало не покажется.

– Я хочу, чтобы ты была права. Ужасно хочу.

– Я тоже.

Я по-братски обняла его. Что бы ни случилось дальше, мы останемся друзьями.

Металлический голос расколол тишину на мелкие кусочки:

– Таникс, насколько сильно твой отец привязан к тебе, если вообще привязан?

Эрис обладала просто сверхъестественной способностью пробираться к нам так, что мы этого никогда не замечали. Ничего удивительного: она пошла по стопам наших родителей, став ниндзя.

– Моему отцу плевать на меня как человека, – ответил ей Таникс. – Но он не хочет лишиться меня, потому что я должен занять его место.

– Насколько сильно он этого хочет?

– Думаю, сильно: у него нет других кандидатов, кроме меня.

– Великолепно. Последний вопрос: твой отец любит играть в шахматы?

– Ни разу не видел, чтобы он играл.

– Этого мне достаточно.

Она исчезла так же незаметно, как и появилась.

– Кажется, она что-то затеяла, – Таникс был искренне рад.

29. Теперь тебя может спасти только биткойн

Вкус крови, соленый, металлический, был просто отвратительным. Все тело болело так, что он не мог даже пошевелиться. Ладоней он вообще не чувствовал: веревка как будто перерезала нервы.

Темнота вокруг была глубокой и вязкой, как битум. Он даже не пытался вглядываться в нее.

Совсем рядом раздался грубый голос:

– Сид-фраза, Накамото. Всего лишь двенадцать слов – и тебя больше никто не тронет.

– Размечтались, – хакеру едва хватало сил шептать. – Я не сказал Сверхразуму – с чего вы взяли, что скажу вам?

– Ты хочешь, чтобы тебя избивали дальше?

– Делайте что хотите. Сид-фраза сдохнет вместе со мной.

Раздался скрип старого деревянного стула, а затем едва различимый шепот. Через пару минут все тот же голос сказал:

– Даже не мечтай о том, чтобы сдохнуть. Я вернусь через восемь часов, и мы продолжим наш разговор. Подумай как следует, что ты мне скажешь.

Вокруг поднялся шорох. Напротив него появился ярко-белый прямоугольник. Еще какое-то время он наблюдал за маячившими в нем силуэтами. Затем прямоугольник исчез.

– Воняет кровью.

– И еще какой-то дрянью.

– Обойдемся без рассуждений по поводу того, что это за дрянь.

Один из этих голосов был ему до боли знаком. Холодный, металлический, он мог принадлежать одному-единственному существу на свете.

Сверхразуму.

От ужаса он тихо застонал.

– Герт, как ты? – чья-то рука коснулась его лба, но эта рука была теплой и мягкой.

– По-моему, этот вопрос в ответе не нуждается, – голос Сверхразума прогремел в паре сантиметров от него. Стальные руки подняли его в воздух.

– Пора сматываться отсюда.

– А то шо?

– Я намедни шорты на бирже развесила, и оставлять их надолго без присмотра опасно. Усохнут чего доброго.

– Могла бы ржать – заржала бы.

– Ты шо, меня стесняешься?

– Нет, но импланту ты это не объяснишь, к сожалению. Он не позволяет имитировать веселость, когда ситуация не располагает.

Началось движение. Темнота резко сменилась ярким светом – и закрутились, завертелись потолки коридоров и ангаров.

– Эрис, стой, – это звучало как приказ.

– Чего там?

– Тебе не кажется, что это не входило в наши планы?

Сверхразум и ее точная копия остановились на эстакаде, тянувшейся вдоль стены огромного ангара. Внизу на толстых металлических конструкциях сидели человек двадцать бандитов Аксора. Сам он, огромный пятидесятилетний мужик, ходил кругами вокруг крепкого парня, чем-то похожего на него.

– Итак, Таникс, – самодовольно сказал он, – предлагаю тебе самому выбрать себе наказание.

– Да само по себе нахождение здесь – наказание, – холодно ответил парень, скрестив руки на груди. Аксор улыбнулся.

– Ты очень уверен в себе. Это тебе поможет – но не сейчас.

– Неважно. Я выполнил свою часть договора – теперь ты выполняй свою. Отпусти Герта.

– Не все в этой дурацкой жизни так просто, как тебе кажется, малыш. Ты думаешь, я просто так натравил на него Ромео? В этом мире остался еще один сундук с сокровищами, ключом от которого владеет он. Я добуду этот ключ даже если мне придется разрезать его тело на мелкие кусочки.

– Собака, да и только, – Сверхразум хмыкнула. Ее напарница сказала:

– Собака он или не собака – разберемся как-нибудь в другой раз. Теперь надо что-то придумать, чтобы вытащить Таникса.

– Займемся этим немного позже.

– В каком смысле? – на лице девушки появился легкий шок.

– Работать на два фронта не очень удобно. Герт не может ждать.

Больше ничего Сверхразум не говорила. Выбравшись из здания, она бросила беглый взгляд на Герта.

– Они били тебя? – коротко спросила она. В ответ Герт только простонал.

– Ясно. По машинам.

Примерно за сто метров от логова Бейт-Тандер стоял старый "Мерседес Вито".

– Альма, поедешь сзади рядом с ним, хорошо?

– Без проблем.

Аккуратно усадив Герта в микроавтобус, Сверхразум заняла место водителя и завела двигатель. Заметив, что руки хакера связаны за спиной, Альма вытащила из-под куртки нож и разрезала веревку.

– Эта дрянь въелась в твои руки, – сказала она. – Приедем на хату – медики разберутся.

"Мерседес Вито" тронулся.

– Эрис, – Альма наклонилась к ней, – как будем вытаскивать Таникса?

– Не волнуйся, у меня все под контролем.

Дорога пролетела быстро: Сверхразуму было плевать на правила, когда дело касалось жизни и смерти. Если перед ней стояла сверхзадача, она была готова пожертвовать тем, что ей казалось незначительным, чтобы добиться своего. Единственное, через что она никогда не переступила бы – ее люди. Жестокость, с которой она расправлялась с преступниками, была прямо пропорциональна заботливости, с которой она относилась к криптозергам.

Герт знал об этом – и внутри него все скручивалось и сжималось: кем теперь считала его Сверхразум?

По дороге в медицинский блок он шепотом спросил у нее:

– Что ты делаешь?

Она ответила, не глядя на него:

– Я спасаю твою шкуру.

– Зачем?

– Пока тебя здесь не было, произошло очень много интересного. Думаю, немногим позже я расскажу тебе, что именно.

Ответ не обнадеживал, но и не подтверждал опасений Герта. Он решил больше ничего не спрашивать.

В медицинском блоке вердикт был вынесен быстро:

– Если с внутренними органами все в порядке, он оклемается за пару недель. Если же нет, это будет дольше.

– У нас достаточно времени, – ответила Сверхразум. – Мне главное, чтобы на нем не осталось и следа побоев.

Потянулись долгие, тяжелые дни. Герт казался спокойным и даже уверенным в себе – но по утрам медики замечали, что его глаза опухшие и красные, а подушка мокрая.

Он не знал, что его ждет – и неопределенность зажимала его в тиски.

30. Судный день

Тем утром на финансы как-то не пробивало: Таникс был в руках бандитов, а судьба Герта висела на тоненьком волоске, который Эрис ничего не стоило оборвать. Поэтому, когда она заглянула к нам, чтобы узнать, как дела, я спросил у нее:

– Что будет дальше с Гертом и Таниксом?

На ее лице сверкнула заговорщическая улыбка.

– Я ван Биткойн. Все под контролем.

Идя с Альмой в столовую, мы ни о чем не разговаривали: не получалось. Только когда мы заняли столик, она сказала, качая головой:

– Эх, блокчейн, блокчейн, где ты, когда ты так нужен…

Что-то мне подсказывало, что вездесущий блокчейн поможет и на этот раз.

Когда утренний жор оставил нас в покое, и мы покинули святилище живота, мне стукнуло в голову заглянуть к Эрис и узнать, что она имела в виду, говоря, что у нее все под контролем.

Альма не имела совершенно ничего против.

В кабинете Эрис мы увидели картину не менее жуткую, чем в прошлый раз, когда она убила Виталика. Герт стоял перед ней на коленях, отчаяние на его бледном лице было написано чуть ли не черным по белому.

– Сверхразум… молю тебя… пощади… Отправь меня в тюрьму… но не убивай… – его голос рвался. Бросив короткий взгляд на нас, она протянула ему руку.

– Успокойся.

Очень робко он потянулся к ее руке, но в какой-то паре миллиметров остановился.

– Это слишком. Я не заслуживаю этого, – тихо сказал он, отдернув руку.

– Ты невиновен, – металлический голос Эрис стал немного мягче.

– Как это может быть?

– Ты действительно веришь, что именно ты сдал моих ребят банде Ромео?

– Верю? – его глаза округлились от удивления.

– Да. В то, чего никогда не было, можно только верить.

На этот раз Герт вложил свою руку в руку Эрис. Криптозерги часто говорят знаками. Если Сверхразум хочет кого-то помиловать, она протягивает избранному руку. Однако, если последний считает, что недостоин милости, он не делает ответного жеста.

Эрис продолжила:

– Давай я объясню тебе, что к чему.

Она усадила его в кресло рядом с собой и показала ему ту же переписку Виталика с батей Таникса, какую показывала нам.

– У Виталика явно была какая-то хитрая задача, касающаяся тебя, – отметила она. – Сейчас мне неоткуда знать суть этой задачи, но сам факт, что он решил списать все именно на тебя, заставляет задуматься.

– Аксор дал Виталику эту задачу, – пояснил Герт. В глазах Эрис сверкнули холодные огоньки.

– Почем знаешь?

– Аксор прояснил мне кое-какие особенности своей стратегии перед тем, как потребовать сид-фразу.

– Вот дятлина, думал, что после меня сможет чего-то добиться.

– Он признался, что направил Виталика к тебе, чтобы вытащить меня с базы.

– Он не хотел иметь дело со мной?

– Да. Он знает, что ты его не боишься. Знаешь, что он сказал мне?

– Что?

– Что у тебя есть секретное оружие, принципа работы которого он до сих пор не понимает.

Эрис засмеялась, но уже через минуту овладела собой.

– Выходит, все эти мансы с подставой и бандой Ромео были сделаны только для того, чтобы вырвать у тебя сид-фразу?

– Выходит, что да.

– Заговор, блин. Теперь мне пора в дятлы записаться, потому что я позволила какой-то шавке блохастой водить меня за нос.

Герт улыбнулся. Первый раз за все время нашего с ним знакомства.

– Так, значит, я могу остаться с роем? – осторожно спросил он. Эрис провела рукой по обеим его щекам, и я увидел на них те самые знаки SegWit, из-за которых в свое время подняли столько шума.

– Ты можешь не только остаться в составе роя, но еще и на своей должности.

Вот теперь пришла моя очередь офигеть. Конечно, я слишком сильное слово подобрал, поскольку ощутил только легкое удивление, но случись это до того, как я получил имплант, я чувствовал бы себя именно так.

Получить должность Свидетеля у криптозергов было просто копец как трудно. Нужно было доказать свою преданность рою, а также проявить свои способности руководить, решать проблемы и добывать информацию – но это было только начало. Все претенденты на должность проходили неимоверно тщательную проверку. Ничего нельзя было скрыть. Именно поэтому практически во всех случаях Свидетелями становились лидеры форков – Генезисные разумы, как их называли в местном законе. Герт был уникальным исключением.

Почему? Загадка цеплялась за загадку.

– Слушайте, а что такого в этой сид-фразе, что Аксору пришлось мутить столько воды? – Альма высказала то, что крутилось у меня на языке, а в мозг все никак не попадало.

– Эта сид-фраза скрывает в себе такую гору биткойнов, какая вам и в самом страшном сне не снилась, – пояснила Эрис.

– Про эту фразу ты расспрашивала Герта тогда, когда он пришел к тебе?

– Да.

Хорошо то, что хорошо кончается. Теперь можно было немного расслабиться и почитать новости. Когда мы с Альмой вернулись в квартиру, я вытащил из кармана смартфон и развалился на диванчике. Мои глаза зацепились за анализ цифровых валют центральных банков. Китай и Швеция в этом плане были впереди планеты всей. Все довольны? В конце статьи размещалась маленькая, но очень занятная ремарочка.