Текст книги "Жизнь полна неожиданностей"

Глава 14

– Вот это да! – воскликнула Лила, сделав последний штрих. Она отступила назад и окинула Оливию взглядом. Потом вдруг нахмурилась, уставившись на туфли-лодочки на низком каблуке. – Эти туфли портят весь образ! Нужен высокий каблук, чтобы подчеркнуть длину твоих потрясающих ног.

– ?..

– Только не говори, что не знаешь и об этом. Какой у тебя размер?

– Семь с половиной.

– Я мигом!

Оливия была напряжена до предела, даже боялась посмотреть на себя в зеркало. Наконец она подняла глаза… Кто это?

Тушь и немного теней сделали ее карие глаза огромными и бездонными. Полные алые губы навевали мысль о поцелуе. Цвет помады полностью совпадал с цветом топа, одолженного Лилой. Топ вызывал у Оливии наибольшее беспокойство – он туго обтягивал хрупкую Лилу, а на более плотной Оливии выглядел и вовсе провокационным.

Лила ворвалась в дамскую комнату, неся в руках пару модельных черных туфелек на высоченных шпильках.

– Надевай!

– Лила, не знаю, как и отблагодарить тебя. – С этими словами Оливия сбросила стоптанные лодочки. —Спасибо тебе. И неизвестной владелице этих туфель тоже. Постараюсь не сломать каблук и не капнуть на топ жирным соусом.

Лила хмыкнула.

– Не говори ерунды! Он элементарно стирается. —Девушка улыбнулась Оливии ободряющей улыбкой, и Оливия впервые пожалела, что не удосужилась завести более дружеские отношения с коллегами. Девушки оказались доброжелательнее, чем ей казалось.

Но лучше позже, чем никогда! И Оливия тепло улыбнулась в ответ.

– Ну и как тебе?

– Подверни несколько раз пояс юбки, – скомандовала Лила.

Оливия подчинилась. Подол юбки пополз вверх, обнажая стройные ноги.

Лила соединила большой и указательный пальцы, образовав круг, который на языке жестов означает “о'кей”.

– Потрясающе! Босс будет в отпаде. Ну, в смысле, умрет от удивления.

– Нет уж! Он нужен мне живым, – шутливо запротестовала Оливия. – Очень-очень живым. И девушки дружно расхохотались – Знаешь, никогда бы не подумала, что ты такая… веселая, дружелюбная…

– Я и сама не думала. И они снова рассмеялись.

– Так, давай мне свои туфли. Я спрячу их у себя под столом, а ты, когда вернешься, зайдешь за ними и все расскажешь, идет? Это и будет мне наградой за труды.

Без пяти двенадцать Оливия выскользнула из дамской комнаты. Льюис просил ее быть готовой к двенадцати, и ей не хотелось в первую же встречу с миссис Альтман показать себя необязательной и непунктуальной.

Спеша по коридору в свой офис, Оливия успела заметить, как служащий из отдела маркетинга резко остановился, повернул голову и долго провожал ее восхищенным взглядом.

Легкая улыбка удовлетворения заиграла на ее полных, умело подкрашенных губах. Но эта улыбка исчезла, когда она увидела полыхающий взгляд Льюиса, которым он окинул ее с ног до головы.

– Бог мой, что ты сделала с собой? – рявкнул он.

– Просто привела в порядок. Вернее, вернула себе нормальный облик, – небрежно ответила Оливия, подходя к столу. Она взяла свою сумку и бросила в нее тюбик губной помады, который ей всучила Лила с наставлением подкрасить губы после ленча. – Не хочу, чтобы твоя мама подумала, что тебя заманил в свои сети неряшливый синий чулок.

Впервые на памяти Оливии ее босс не нашелся, что сказать. Наконец, прокашлявшись, он грозно спросил:

– Какую игру ты затеяла, Оливия? Оливия подняла голову и сердито посмотрела на Льюиса.

– Я никогда не играю, Льюис. В этом мире игры прерогатива мужчин. Я проста и честна до неприличия. Прошу тебя не забывать об этом. – Ее сердце забилось сильнее, она уже была готова прикусить язык, но решительно продолжила:

– Имидж серой мыши я использовала для того, чтобы не вызывать ревности и неприятия у твоей жены. А потом у меня вошло в привычку одеваться и выглядеть подобным образом, и люди стали относиться ко мне соответственно. Мне не нравится, когда меня недооценивают. – Оливия смело посмотрела Льюису прямо в глаза.

– У меня никогда и в мыслях такого не было, – с усмешкой произнес Льюис.

– Надеюсь.

Его усмешка нервировала Оливию.

– Так мы идем? – осведомился он. – Уже полдень.

– Конечно. Если мы опоздаем, то по твоей вине. Я пришла вовремя.

– Я знаю, – сказал Льюис и взял Оливию под руку. —Одно из многих качеств, которые мне в тебе нравятся, – твоя надежность.

Пять минут спустя они притормозили у светофора на Виктория-роуд. В салоне стояла гнетущая тишина. Оливия сидела, судорожно сжимая на коленях свою сумочку, Льюис нервно барабанил по рулю, глядя в окно. Вдруг Оливия почувствовала на себе его оценивающий взгляд.

– Ты хорошо выглядишь, – сердито произнес он. – Слишком хорошо.

Оливия повернула к нему голову, алые губы приоткрылись от удивления.

– Как, скажи мне, можно выглядеть слишком хорошо?

– Ты взяла с меня обещание не прикасаться к тебе в офисе. Но если я отныне буду видеть тебя.., хмм.., такой, я не смогу за себя поручиться.

Затея поразить Льюиса, сменив имидж, явно удалась, но вместо триумфа Оливия ощутила стыд и вину. По сути, она действительно затеяла жестокую и провокационную игру.

– Извини, Льюис… Я как-то не подумала.

– Тебе не за что извиняться, – произнес он уже более дружелюбно. – Ты вправе одеваться, как тебе хочется. По правде говоря, даже этот твой наряд далеко не столь вызывающ, как у моей бывшей секретарши. Но странное дело, при виде нее я ни разу не испытал ничего похожего на интерес или возбуждение, в то время как ты, Оливия… Бог мой, чего мне стоило держать себя в руках все эти дни! Ты доводила меня до безумия в своем монашеском одеянии, и я уже начал опасаться, что становлюсь извращенцем. Чем холоднее и чопорнее ты выглядела, тем больше я распалялся. Но теперь я понял, что с моей психикой все в порядке – сейчас я хочу тебя еще больше.

"Не больше, чем я тебя”, – подумала Оливия.

– Льюис, не надо так говорить. – Ее щеки пылали, дыхание стало прерывистым.

Льюис пристально посмотрел на нее. В его глазах полыхал пожар.

– Давай проведем вместе сегодняшнюю ночь, хрипло попросил он.

"Да!” – немедленно откликнулось предательское тело. “Нет!” – предостерегающе прошептал разум.

Оливия закусила нижнюю губу, борясь с искушением. И тут она вспомнила, что на этот вечер у нее назначен визит к врачу. Мысль о ребенке немедленно привела ее в чувство.

– Не могу, Льюис, – честно ответила она. – На восемь часов у меня назначен визит к врачу. Пожалуйста, не осложняй мне жизнь.

– осложняю жизнь тебе?!

В этот момент на светофоре зажегся зеленый свет, и Льюис резко нажал на газ. Но это не остудило его негодования, и он снова бросился в атаку:

– А ты когда-нибудь думала, что это ты сделала мою жизнь невыносимой с того самого дня, как с моей помощью в пьяном угаре решила отомстить Николасу и продемонстрировала свою страстную, сексуальную натуру? Я провел безумное Рождество, представляя, что ты выпила упаковку снотворного или уехала в неизвестные края… Неимоверное чувство облегчения, когда я увидел тебя живой-здоровой на работе, вскоре сменилось беспрестанными видениями тебя и меня во всех без исключения позах Кама-сутры.

Откровенность и неистовство, с какими была произнесена эта тирада, заставили Оливию задрожать. Она безмолвно смотрела на Льюиса, только ее глаза раскрывались все шире и шире.

– А потом, – продолжал он, – когда я уже решил, что, став твоим любовником, наконец успокоюсь, ты взрываешь очередную бомбу. Таблетки подвели, и ты носишь моего ребенка! Теперь к этому прибавляется твой категорический отказ выйти за меня замуж… И скажи честно, кто кому осложняет жизнь?

– Я.., я никогда не смотрела на.., наши отношения.., с этой стороны.

– Конечно! Чего еще ждать от женщин?! Они даже не предполагают, что у мужчин тоже бывают чувства.

– Не надо обобщать, – огрызнулась Оливия. – Хотя на самом деле у большинства из вас основной орган чувств расположен ниже живота.

– Это не наша вина – такими нас сделала матушка-природа. К тому же, если б не мы, род человеческий давно бы вымер.

– Если б не мы, род человеческий вымер бы! А если серьезно, мой ребенок для меня – важнее всего…

– И я очень рад этому. Правда. Но не забывай, что я стану отцом в тот же миг, как ты станешь матерью. Это раньше основная роль отца сводилась к тому, чтобы зачать, защитить и обеспечить семью. Но психологи доказали, и я с ними абсолютно согласен, что роль отца в повседневном воспитании ребенка очень важна. А как я смогу участвовать в жизни моего ребенка издалека? Я должен быть рядом. Под одной крышей с ним.

– Ты прав. Я подумаю об этом, – пробормотала Оливия.

– Все, о чем я прошу, – это хорошо подумать, прежде чем ответить на мое повторное предложение выйти за меня, поскольку оно будет вторым и последним. Больше я просить не стану.

Оливия вздохнула. Как всем удается заставлять ее испытывать чувство вины? Вот и теперь она чувствовала себя виноватой перед Льюисом. Наверное, она просто эгоистка.

– А вот и дом, в котором живет моя мать. Пока Льюис парковал машину у тротуара, Оливия рассматривала современное четырехэтажное здание.

– Дом выглядит новым.

– Да, он построен пару лет назад.

– Твоя мама снимает здесь квартиру?

– Нет, ей принадлежит все здание. Я его построил и подарил маме перед женитьбой на Дине. Я хотел, чтобы она была обеспечена и финансово независима на случай моего банкротства.

Оливия рассматривала дом, прикидывая, сколько в нем может быть квартир. Аренда здесь наверняка намного дороже, чем в ее старом, грязном домишке. Даже если в этом доме не больше десятка квартир, недельный доход огромен. Да, Льюис хорошо позаботился о матери.

– Очень щедро с твоей стороны, Льюис, – сказала Оливия.

– Я вообще щедр по отношению к тем, кого люблю. Особенно к тем, кого стараюсь подкупить, – сухо усмехнулся Льюис. – Как ты думаешь, к какой категории относишься ты?

Оливия понимала, что он шутит, но не захотела поддержать игру.

– Ни к какой! Я никогда не выйду замуж за человека, который использует подкуп и шантаж, чтобы добиться своего.

«Или не любит меня…»

– Кто знает? Последние несколько недель многому меня научили. Трудно рассуждать гипотетически, пока не столкнешься с реальной ситуацией. Давай прекратим спорить и поднимемся. Мама, как и ты, терпеть не может опозданий. Кстати, ее зовут Бетти. Полное имя – Элизабет, но она предпочитает Бетти.

Бетти Альтман выглядела намного моложе, чем на фотографии. У нее были такие же ярко-синие, как у сына, глаза, которыми она оценивающе взглянула на Оливию.

– Да, Льюису следует поучиться описывать женщин, – произнесла миссис Альтман. – Привлекательность – не совсем точная характеристика.., ты просто красотка. И вовсе не брюнетка, как сказал Льюис. А теперь, детка, обними меня и поцелуй. Не каждый день я знакомлюсь с девушкой, которая собирается подарить мне первого внука.

Расцеловав Оливию в обе щеки, Бетти отстранила ее и стала без стеснения рассматривать.

– Ты выглядишь здоровой и полной жизни. Я устала от вида молодых женщин, похожих на ходячий скелет. Такое чувство, что их морили голодом не одну неделю. Ты собираешься кормить ребенка грудью?

– Надеюсь. Как говорит моя мама, это не только полезно для малыша, но и намного дешевле.

Обе женщины от души рассмеялись. Сзади послышалось фырканье. Миссис Альтман обернулась и выразительно посмотрела на сына.

– Ты имеешь что-то против кормления грудью, мой мальчик? Между прочим, ты сам вскормлен именно таким способом. Вместо того чтобы фыркать, сходил бы лучше на кухню и принес шампанское. Хоть какая-то польза.

– Отличная идея! Оливия обожает шампанское, воскликнул тот, лукаво глядя на девушку. Та бросила на Льюиса негодующий взгляд.

– Извините, – поспешно произнесла она. – Доктор категорически запретил алкоголь, особенно в первые месяцы беременности.

– Один маленький символический глоточек не повредит, – сказала Бетти. – Мы должны поприветствовать малыша как следует.

– Хорошо, один маленький глоточек. Остальное тебе с мамой, – произнесла Оливия, обращаясь к Льюису. – В конце концов, не ты же в положении. Я всегда смогу довезти тебя до офиса.

Льюис бросил на нее сердитый взгляд из-за спины Бетти, но промолчал. Бетти взяла Оливию под локоть и вывела на огромную лоджию с прекрасным видом.

– Ты не представляешь, Оливия, как я рада наконец познакомиться с тобой, – тепло произнесла миссис Альтман, пододвигая Оливии стул. – Поверь, я полностью на твоей стороне – и в том, что ты решила родить ребенка от моего сына, и в том, что не хочешь выходить за него замуж.

Оливия в недоумении посмотрела на потенциальную свекровь.

– Я не знаю, как понимать ваши слова. Бетти села напротив и пояснила:

– У вас обоих в недавнем прошлом неудачный опыт совместной жизни. Льюис до сих пор не разведен официально с женщиной, которая разрушила его веру и уважение ко всему женскому полу. Тебе нанес глубокую душевную рану молодой человек, с которым ты прожила не один год и за которого собиралась замуж. Вам обоим не следует спешить снова связывать себя узами, пока вы оба не удостоверитесь, что готовы к браку и не совершаете ошибки.

Оливия облегченно вздохнула.

– Я так рада, что вы понимаете меня, миссис Альтман.

– Я-то понимаю, но, зная своего сыночка, хочу предупредить, что он будет добиваться своего всеми правдами и не правдами. Он всегда получает то, что хочет. А на этот раз он хочет жениться на тебе, Оливия. – Вдруг Бетти заговорила деловым тоном:

– Я переписала одну из квартир в моем доме на тебя. Таким образом, ты будешь финансово независима и сможешь иметь безотказную няню для малыша в любое время дня и ночи, – добавила она с теплой улыбкой.

Оливия не верила своим ушам.

– Бетти, это замечательно, но.., слишком щедро. У меня есть сбережения…

– Оставь свои сбережения на черный день. Твоя квартира – номер три, – пресекла Бетти все попытки сопротивления. – Она на первом этаже. У нее есть внутренний дворик, где можно сушить пеленки. Тебе не придется бегать вверх-вниз с коляской или корзиной грязного белья. Тебе понравится квартира, уверяю тебя.

Оливию очень тронула такая заботливая предусмотрительность – А Льюис знает об этом?

– Пока нет.

– Он рассердится на вас.

– Переживет.

– Что я должен пережить?

– Бетти заговорщицки улыбнулась Оливии, сжавшейся на своем стуле, и повернулась к сыну.

– Я подарила Оливии квартиру…

– Какая замечательная идея! – воскликнул Льюис, разливая шампанское по бокалам.

Женщины обменялись недоуменными взглядами. Слишком подозрительной была столь восторженная реакция Льюиса.

– Ты не возражаешь? – подозрительно спросила Оливия.

– А почему я должен возражать? Это лучше, чем продолжать жить в клоповнике.

– Я живу не в клоповнике! – возмутилась Оливия, хотя она пару раз видела в кухне тараканов и замучила владельца своими жалобами.

– В Сиднее все квартиры в старых домах – клоповники! И не спорь. Так когда ты переезжаешь?

– Не раньше конца месяца. Я уже заплатила за аренду – Нет проблем, – вмешалась Бетти. – Мой адвокат быстро решит эту проблему и оформит нужные бумаги. А вы с Льюисом купите мебель.

– Не выйдет, мама. Оливия запретила мне покупать что-либо для нее. – С этими словами он поставил перед женщинами по бокалу с шампанским.

– Даже для детской? – невинно уточнила Бетти. Оливия почувствовала, что ее решимость ослабевает. Здорово, если у малыша будет чудесная комната.

Как на фотографиях в каталогах. Все новое, чистенькое, красивое.

– Ладно, сдаюсь, – произнесла Оливия. – Но только для детской. В остальных комнатах меня вполне устроит моя старая мебель.

Льюис бросил на нее внимательный взгляд, но настаивать не стал.

– Давайте поднимем бокалы, – провозгласил он, за моего сына или дочку. Пусть он или она будет здоровым и счастливым.

– За нашего сына или дочку, – поправила его Оливия. – Пусть он или она будет любим.

Их взгляды встретились, а Бетти задумчиво улыбнулась. Она подняла свой бокал и чокнулась с Льюисом и Оливией, по-прежнему не отрывавшими взгляда друг от друга.

– За моего внука или внучку, – торжественно произнесла она. – Ему или ей понадобится железная воля и чувство юмора, поскольку жизнь с вами обоими будет похожа на поле битвы и цирковую арену одновременно.

Глава 15

– Ну и как все прошло? – с горящими глазами Лила приступила к расспросам.

– Так себе, – ответила Оливия.

В течение всего ленча Льюис оставался в приветливом, но несколько сардоническом настроении – он всячески демонстрировал покорность и понимание тщетности противостояния двум женщинам. В машине, когда они возвращались в офис, он задумчиво молчал. Оливия не знала, сердится он на нее или на свою мать. Льюис ни разу не высказал вслух своего отношения к подаренной квартире, хотя Оливии показалось, что он не в восторге от поступка матери.

– Ему понравилось, как ты выглядишь? – нетерпеливо выспрашивала Лила, пока Оливия снимала красный топ и туфли.

Оливия секунду поколебалась, а затем честно ответила:

– Мне кажется, он предпочитает мой обычный стиль.

Лила сморщила нос и фыркнула.

– С ним все в порядке? У него в жилах кровь или вода?

– На работе – вода.

– Как жаль.

– Не знаю, Лила. Мне кажется, правы те, кто говорит, что не надо смешивать бизнес и удовольствие. Любовная связь между боссом и секретаршей – это так тривиально и всегда чревато неприятностями.

– Да ладно! Ты рассуждаешь, как старая бабка. Небось, твоя матушка внушила тебе подобную чепуху.

"Только не моя”, – с иронией думала Оливия, идя по коридору в свой офис.

Льюис сидел на ее столе и даже не подумал встать, когда она вошла. Его брови выразительно изогнулись, когда он увидел застегнутую наглухо белую блузку и туфли без каблуков.

– Этот номер не пройдет, Оливия, – протянул он. —Моя оборона уже разрушена.

– В смысле?

– Я по-прежнему вижу тебя в этом облегающем красном топе. Таком же красном, как и твои губы, при одном взгляде на которые рождаются самые греховные мысли.., и желания. Почему-то мне кажется, что ты специально спровоцировала меня, потому что хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью прямо на рабочем столе.

Сердце Оливии пустилось вскачь. А вдруг и вправду она подсознательно решила спровоцировать его на безумство?

– Но я человек слова, – с пафосом провозгласил Льюис. – Поэтому я ухожу домой. Надеюсь, завтра ты не наденешь ничего такого, что поднимет мое кровяное давление. И еще кое-что!

Во вторник напряжение не спало. Несмотря на то что Оливия надела свой самый бесполый и безликий наряд, не накрасила губы и даже не воспользовалась духами, атмосфера офиса была наэлектризована до предела. Ее попытка разрядить обстановку рассказом о своем визите к доктору не увенчалась успехом. Нетерпеливо выслушав информацию о том, что с ребенком и с ней все в полном порядке и что она взяла направление к хорошему акушеру, Льюис рявкнул:

– А где гарантия, что он на самом деле хороший? Оливия посмотрела на него в полной растерянности.

– Я проверю и его, и больницу, где он принимает роды. Не хочу, чтобы ты попала к какому-нибудь мошеннику-недоучке !

Оливия вздохнула, и глаза Льюиса подозрительно сузились.

– Почему ты вздыхаешь? Ты действительно хорошо себя чувствуешь? Или есть что-то, что ты скрыла от меня?

– Успокойся. Доктор сказал, что я в порядке и что у меня отменное здоровье.

– А как насчет секса?

– А что насчет секса?

На скулах Льюиса вздулись желваки.

– Ты спросила, можно ли тебе заниматься сексом?

– Спросила.

– И?..

– Можно, если только… – Оливия замолкла и закусила нижнюю губу.

– Если только что? – раздраженно допытывался Льюис.

– Если только мой партнер не очень труб. Льюис побледнел.

– Так вот чего ты боялась? В твоем представлении я просто какое-то животное, не контролирующее свою похоть?

– Нет!

– Да!

Дверь его кабинета с треском захлопнулась.

Утром в среду после бессонной ночи Оливия чувствовала себя больной от раскаяния и желания. Она больше не боялась Льюиса, она боялась себя, слабости своей плоти. Любовь и желание разрывали ее, причиняя почти физическую боль. Если Льюис решил использовать секс, чтобы принудить ее выйти за него замуж, то он на правильном пути. У нее не осталось сил на сопротивление. Пусть будет, как будет!

Накануне Льюис предупредил ее, что в день отъезда она может не приходить на работу. Он заедет за ней на такси около десяти. Часы показывали девять, а Оливия еще не была готова.

Она долго колебалась между искушением вновь надеть что-нибудь провокационное и здравым смыслом, подсказывающим не делать этого. Последний победил, и Оливия надела обычный черный костюм с кремовой блузкой. Единственной уступкой, которую Оливия себе позволила, были две верхние расстегнутые пуговицы и распущенные волосы. Она прихватила их на макушке черепаховой заколкой, и волосы свободно падали ей на плечи.

Вряд ли Льюис найдет ее соблазнительной, хотя сейчас выглядела она более женственно, чем обычно в офисе. В последнюю минуту Оливия не удержалась и засунула в дорожную сумку маленькое черно-красное шелковое платье, которое, в соответствии с последними веяниями моды, больше походило на комбинацию. Она купила его в ноябре, готовясь встретить Рождество вместе с Николасом. Но это воспоминание не расстроило ее. Все ее мысли и желания были теперь связаны с Льюисом.

Без двух минут десять Оливия схватила жакет и сумку и спустилась вниз. Через пять минут у тротуара плавно затормозило такси. Пока водитель укладывал ее сумку в багажник, она уселась на заднее сиденье рядом с Льюисом.

– Доброе утро, – поздоровалась она.

– Доброе, – буркнул он в ответ.

Каждый исподтишка разглядывал другого, пока их взгляды не встретились. В строгом темно-синем костюме босс, как всегда, выглядел безупречно и.., очень сексуально. Мысли Оливии немедленно потекли совсем не по рабочему руслу, хотя она и пыталась обуздать взбесившиеся гормоны.

– Международный или внутренний терминал? спросил водитель, заводя двигатель.

– Внутренний.

– Понял.

Оливия была рада присутствию водителя. Она откинулась на спинку сиденья и занялась аутотренингом.

– Твоя поза не означает, что ты устала или плохо себя чувствуешь? – раздался у самого уха голос Льюиса.

Оливия резко повернула голову, встретив его внимательный взгляд.

– Я плохо спала этой ночью, – призналась она.

– Я тоже, – Взгляд синих глаз потеплел, а губы растянулись в многозначительной улыбке. – Сегодня ночью выспимся.

О приближающейся ночи Оливия неотступно думала весь день, не в силах сосредоточиться ни на чем другом. Полет. Мельбурн. Два невероятно занудных представителя рекламного агентства с неинтересными и неоригинальными предложениями. В шесть часов, когда лифт доставил их в апартаменты, Оливия почувствовала, что напряжение сменилось невероятной усталостью и вялостью в ногах.

– Ты выглядишь усталой, – нахмурившись, произнес Льюис.

– Десять минут в теплой ванне – и все будет в порядке.

– После ванны тебе следует полежать, а потом мы пообедаем.

Оливия улыбнулась, несмотря на тяжесть в груди.

– Это приказ или приглашение?

– Предложение, притом безо всякого подтекста. Не хочу, чтобы в ресторане ты клевала носом.

– Закажи обед в номер.

– Отличная мысль. Тогда ты сможешь упасть головой в суп.

– Ну уж нет! Я собираюсь надеть исключительно сексуальное платье и соблазнить тебя.

– Ты взяла с собой сексуальное платье специально, чтобы посягнуть на мою невинность? – Льюис рассмеялся. – Это самая веселая шутка, которую я слышал за последнее время.

– Ты предпочтешь заняться любовью до или после обеда? – Оливия решила довести игру до конца.

– До. В течение. И после. И еще раз после. И еще…

– Не думала, что ты настолько голоден, – с усмешкой произнесла Оливия.

– Дорогая, – промурлыкал босс, – ты даже не представляешь себе, насколько.

Льюис неукоснительно следовал плану – они занялись любовью до обеда, затем во время еды, а затем много раз после. И каждый раз он был настолько внимателен и нежен, что Оливия не выдержала и расплакалась. Встревоженный Льюис заглянул ей в глаза.

– Ты плачешь! – В синих глазах были боль и паника. – Это из-за меня? Я сделал тебе больно? Я обидел тебя, дорогая?

– Нет, Льюис, нет. Со мной все в порядке. – Но обращение “дорогая” вызвало новый поток слез. Сможет ли она когда-нибудь действительно стать его дорогой?

– Мы, беременные, просто излишне эмоциональны. Сейчас пройдет.

Льюис взял ее лицо в ладони и стал всматриваться в затуманенные слезами глаза.

– Твои слезы пугают меня до смерти, Оливия. Я все время думаю, что ты несчастлива из-за того, что это мой ребенок.

– Льюис, все не так, – воскликнула Оливия.

– Тебе бы хотелось, чтобы отцом был кто-то другой, да? – мрачно спросил он.

– Нет. Никогда! Я уверена, что ты будешь замечательным отцом.

Радостный огонек зажегся в глубине синих глаз.

– Ты правда так думаешь?

– Да. И я с радостью будут говорить всем, что отец моего ребенка – ты! А теперь поспи, Льюис. Наверное, ты очень устал.

– То есть ты даешь мне понять, что на сегодня достаточно? – с мягкой иронией спросил он.

– Именно так.

– А ты не забыла, кто из нас босс?

– Нет, – ответила Оливия, лукаво улыбаясь. – В настоящий момент босс – я!

– Ты так думаешь? Спорим?

Оливия поздно сообразила, что не следовало провоцировать Льюиса. Ее слова подействовали на него, как красная тряпка на быка.

– Нет.

– Почему?

– Я наверняка проиграю.

– Что заставляет тебя сомневаться в своей победе?

– Неспособность сопротивляться тебе – в твоих руках я превращаюсь в глину.

– Рад слышать это. Так кто же из нас босс в постели?

– Ты босс. Ты.

Поскольку это утверждение требовало немедленной проверки, уснули они лишь на рассвете.

В Сидней Льюис и Оливия вернулись в четверг вечером. Льюис был в прекрасном расположении духа. Во-первых, минувшей ночью он неоднократно подтвердил, что является боссом, во-вторых, они подписали контракт с третьим рекламным агентством. Три женщины, организовавшие рекламное агентство и являющиеся партнерами, высказали на встрече предложение, полностью совпадавшее с точкой зрения Льюиса и Оливии.

Оливия сразу отметила, что идея рекламной стратегии замечательная. В ней делалась ставка на следящих за собой женщин, которые живут насыщенной, но обыденной жизнью, имеют самую обычную работу. Предполагалось, что косметическую линию будут рекламировать четыре миловидные замужние дамы, имеющие детей, семью и работу. Было предложено множество вариантов – от кассира в супермаркете до воспитательницы детского сада, от автомеханика до медсестры. Рекламные ролики должны были демонстрировать, как эти женщины используют ту или иную продукцию линии “Все для женщин” в разное время суток. Было очевидно, что такая простая рекламная концепция может иметь успех.

– Поехали ко мне, – неожиданно сказал Льюис, когда в аэропорту они ожидали такси.

Подсознательно Оливия ждала и боялась этого предложения. Она полностью растворилась в Льюисе, слишком близко подпустила его к тайникам своего сердца. Видимо, он полностью уверовал в свою власть над ней и не сомневался, что теперь она ответит “да” на его предложение о замужестве.

– Я бы и рада, Льюис, – с извиняющейся улыбкой ответила Оливия, – но не могу. Я очень устала, и у меня нет чистых вещей.

– У меня хорошо оборудованная прачечная с сушилкой, – еще не сообразив, что это отказ, сказал Льюис и поцеловал Оливии руку.

– Не надо, Льюис. – Оливия осторожно высвободила руку. – Ты смущаешь меня.

Льюис нахмурился и подозрительно посмотрел на Оливию.

– Я думал, этой ночью с играми было покончено. Разве ты не хочешь меня так же, как я хочу тебя?

– Льюис, здесь не место и не время выяснять отношения, – прошептала она.

– Если ты сейчас не поедешь со мной, я больше не стану предлагать тебе выйти за меня замуж, так и знай! – выкрикнул Льюис. Несколько человек из очереди на такси с любопытством посмотрели на них.

Оливия не верила своим ушам. Неужели Льюис готов опуститься до шантажа, лишь бы заполучить ее в постель по первому требованию?

– Не думала, что ты можешь быть таким негодяем, в сердцах бросила она, больше не думая о том, что теперь вся очередь прислушивается к их перебранке.

Льюис бросил на нее гневный взгляд и молча отвернулся. Выражение его лица стало мрачным и отстраненным. О! Оливия хорошо знала это выражение лица босса. Таким оно бывало перед наказанием или увольнением служащего.

Отчаяние клещами сжало ее сердце. Неужели достаточно одного акта непослушания, и всему конец?

Оливия почувствовала, как к горлу подступают рыдания. Но нет! Она не доставит ему такого удовольствия. Оливия смотрела в спину бесконечно любимого ею мужчины, и ее сердце разрывалось от боли.