Текст книги "Хулистан"

– Вот мы и приехали! – сказал Хариф, утирая рот салфеткой, и тут же смущенно выдал очередную отрыжку в кулак. – Извините. Это все водка. Забористая, черт!

Как раз в это время «Хаммер» победно взревел на четвертой скорости, лихо преодолевая последний крутой подъем, – и я увидел в небе… РАДУГУ!

Да, это была семицветная радуга, парившая в лазоревом небе над зеленой кручей. Я даже не сразу понял, что радуга какая-то не такая – слишком уж яркая и отчетливая. И что это лишь часть арки циклопической стелы при въезде в Алиабад сообразил, только когда машина выровнялась, въехала на широкую мощеную площадку и остановилась у самого края обрыва.

Моему взору предстала сказочная картинка!

Это было нечто!

На изумрудном плато, прямо под нами, окруженный со всех сторон лесистыми вершинами, величественно сверкал и тянулся всеми гранями вертикалей в голубую высь хрустальный город!

Представьте себе Манхеттен, мысленно аккуратно вырежьте его из окружающей водной глади по линиям мостов и бережно перенесите в горную долину – и тогда вы получите слабое подобие Алиабада, каким он открывается человеку, впервые узревшему эту неописуемую красоту!

Но что – Манхеттен? Разве на Манхеттене есть такие красивые модерновые здания – величественные пирамиды, причудливо завитые спирали, дома-шары, дома, похожие на громадные космические корабли из фантастических рассказов?..

Согласен, красивые современные здания есть повсюду – почти в любом, более-менее зажиточном городе. Но нигде еще я не видел такого грандиозного ансамбля, такой буйной фантазии, такой роскоши и такого совершенного исполнения единой архитектурной идеи, вписанной в мощный дикий ландшафт!

Ну, разве что в Бенменьяне. Или в Чикопакулькатаке. Но ведь это всем известные туристические мекки. Но здесь, в Алиабаде!?.

Настоящий затерянный мир!

И почему эти гюлистанцы прячут такую красоту, такой сногсшибательный вид на город, не выставляя его первым номером в своих рекламных буклетах и роликах? Не иначе – специально, чтобы ошеломить, поразить гостей с первого взгляда на город?

Ну и хитрецы!

– Не хотите выйти из машины, чтобы в полной мере насладиться видом Алиабада? – спросил Хариф. – Но предупреждаю: фотографировать или снимать на видео строго запрещено!

Мы вышли. Хариф предусмотрительно захватил с собой пару банок колы и небольшой бинокль. На площадке уже стояло с десяток машин и несколько автобусов, с высыпавшими из них разномастными группами туристов.

– Если желаете, можно выпить на веранде ресторана чашечку кофе. Там же, кстати, имеется и обзорная труба, – и мой гид указал за спину, на большое куполообразное здание темного стекла, похожее одновременно и на монастырь, и на обсерваторию.

Но мне не хотелось в ресторан. Мне хотелось поскорее туда – в этот сказочный мир! Он меня уже звал, манил – весь обольщение и обещание будущих незабываемых удовольствий и приключений!

– Хариф, я вам завидую! – с чувством сказал я. – Вы воистину живете в прекрасной стране!

Толстяк смущенно кивнул и его мясистые оттопыренные уши почему-то вдруг стыдливо зарделись.

Потом мы медленно ехали по широким улицам города в редком потоке дорогих автомобилей и Харифб подробно рассказывал о каждом достойном внимания здании: в каком году построено, кто архитектор, во сколько обошлось и что именно в нем располагается.

Город, в сущности, был небольшим. Я читал, что постоянное население Алиабада составляет всего 250 000 жителей. Административный и туристический центр. Здесь расположены резиденция Правителя, министерства, особняки наиболее влиятельных чиновных вельмож и магнатов, а также многочисленные отели и увеселительные заведения.

Город ежегодно посещает до 3 500 000 миллионов туристов. И больше всего их бывает как раз в дни шоу – до 300 000 и более.

Центром города считалась, конечно, Площадь Цветов, по которой мы вскоре совершили церемониально-торжественный круг.

Посередине необъятной площади, вымощенной сплошь мрамором и украшенной замысловатыми цветниками, декоративно стрижеными деревцами и грандиозным ансамблем фонтанов, изрыгающих целые водопады, величественно высилась огромная восьмигранная Пирамида с внушительным памятником Вождю на вершине – из чистого золота, как не преминул похвастать Хариф.

Высота самой Пирамиды – 128 метра. Собственно памятника – 24. Итого – от основания Пирамиды до макушки Вождя -152 метра.

– На целых 14 метров выше пирамиды Хеопса! – не замедлил вставить гид.

Внутри Пирамиды был заложен Мавзолей Вождя, где покоилось его нетленное в веках тело, вместе с телами других усопших членов Семьи. А в обширных залах размещался Музей Династии.

Каждая плоскость Пирамиды была окрашена в один из цветов радуги, а восьмая была черной. Плоскость кроваво-красного цвета ниспадала как раз по фронту памятника Вождю, а траурно-черная – диаметрально красной, с тыльной стороны, где и был вход в усыпальницу.

Вокруг Площади грандиозным амфитеатром с высоченными причудливыми стенами высились этажи самых фешенебельных отелей, номера которых, выходившие лоджиями на Площадь, и служили, как оказалось, «местами» для богатых зрителей в дни особых торжеств и празднеств.

Внизу же, по всему периметру Площади, уже составлялась громадная временная арена из пластика и нержавейки для обычных гостей.

– Не беспокойтесь, – сказал Хариф, – до праздника еще три дня. Так что я успею заказать на сутки хороший номер. Где-нибудь ближе к Резиденции, чтобы вы одновременно могли наблюдать и за выходом Правителя к народу.

– А где его Резиденция? – поинтересовался я.

– Разве непонятно? – удивился гид моей недогадливости. – Та серебристая пирамида, что мы проехали.

Я вспомнил пирамидку на другой стороне площади, этажей в 30, стоявшую прямо напротив Пирамиды Вождя, лицом к лицу, так сказать, и не удержался от язвительной шутки:

– Любят ваши правители пирамиды. К чему бы это? Хариф сразу осуждающе нахмурился.

– А чем вам не нравятся пирамиды? На мой взгляд – самая совершенная из объемных геометрических фигур.

– Да так, кое-что вспомнилось, – ответил я примирительно. – А где расположен мой отель?

– Мы как раз туда едем, – ответил он все еще сухо. – Это немного за городом, в Дубовой Роще. Вполне солидный район.

Район, в котором мы очутились, оставив позади сияющие окна небоскребов и переехав бурную речку по широкому подвесному мосту, утопал в зелени. Четырех и пятиэтажные особнячки скромно выглядывали из-за высоких глухих заборов, и лишь сквозь ажурные решетчатые ворота можно было мельком увидеть яркую зелень газонов, цветущие кусты и мощеные дорожки, ведущие вглубь обширных участков.

«Где ж тут дубовая роща? – думал я, высматривая окрестности, пестревшие разнообразием большей частью экзотических видов флоры, вплоть до огромных смоковниц и куцых пальм. – И как они умудряются поддерживать жизнь в этих тропических растениях зимой? Здесь ведь должно быть холодно – как-никак 1000 метров над уровнем моря?»

– Дубовая роща – в конце улицы, – бесстрастно отозвался Хариф. – Она как раз начинается за отелем «La Fortune», где вы изволили забронировать номер.

Он снова угадал мои мысли, этот самодовольный толстяк. Меня это уже стало неприятно напрягать.

– Там действительно французская кухня? – спросил я подчеркнуто недоверчиво.

– Французская и любая другая, – уверенно ответил он.

– И казино там есть, как написано в проспекте?

– Казино в Алиабаде имеется при любом приличном отеле. Даже в вашем четырехзвездочном.

– Хм, – не нашелся ответить я.

– Очень даже неплохой отель, не сомневайтесь, – посмотрел на меня ободряюще гид.

– Я и не сомневаюсь. Хотя в своих путешествиях я не особо обращаю внимание на удобства. Ванная с горячей водой, чистая постель – остальное несущественно, – сказал я небрежно. – Тем приятнее бывает вернуться из моих шальных странствий в собственную виллу в окрестностях Цюриха или в пятикомнатную квартиру в Барселоне, где все до мелочей устроено в соответствии с моим весьма разборчивым вкусом. Путешествие на то и путешествие, чтобы сменить привычную обстановку и размеренный образ жизни, подвергнув себя разумной толике риска и даже некоторым лишениям ради новых, неиспытанных ранее острых впечатлений.

– Острые впечатления я вам обещаю, – усмехнулся Хариф. – Сколько угодно. Но на клопов в номере не надейтесь.

Отель с фасадной части был похож на безобразный дворец в мавританском стиле – слишком много резных финтифлюшек в декоре. Удивительно непрагматичный стиль. Семь этажей, узкие высокие окна в тяжелых рамах, какие-то ложные башенки на крышах, плющ, вскарабкавшийся по щелям облицовочной плитки аж до третьего этажа.

Потом мы въехали во двор, и я немного успокоился: за мрачным зданием скрывался другой корпус гостиницы, вполне современной архитектуры. И сам дворик оказался милым – фонтанчик, цветочки и столы кафе, за которыми было довольно оживленно.

– Надеюсь, мой номер в новом корпусе? – спросил я гида.

– Нет, конечно. Ваш номер – из лучших. А лучшие номера – в старом здании.

– А поменять можно? – спросил я недовольно.

– Можно, но вряд ли вы захотите.

Носильщики уже подхватили мои вещи, и я невольно поплелся вслед к огромным дверям с цветными витражами. А когда вошел, сразу вспомнил про Монте-Карло и Баден-Баден. Роскошь! Немного все чрезмерно, напоказ. Но – роскошь: мрамор, хрусталь, фарфор, картины по стенам, персидские ковры. И зал огромный, светлый. И лестница широкая с перилами красного дерева.

Мы подошли к стойке и Хариф протянул милой девушке в строгом, но стильном костюме мои документы.

– Добро пожаловать, мистер Ганн! Рады приветствовать вас в нашем отеле! Ваш номер готов, можете подняться, вас проводят. Если что-либо пожелаете, скажите гарсону – и он все уладит. Или можете позвонить мне. Меня зовут Гюльнар – к вашим услугам. Приятного отдыха! – прощебетала девушка на одном дыхании.

Она смотрела на меня с таким обожанием, так обворожительно улыбалась, что я даже слегка возбудился. И мне захотелось сказать ей что-нибудь приятное. И я бы непременно сказал, если бы не Хариф.

– Идите, Бобби, идите! – похлопал он меня по плечу. – Вы наверняка устали с дороги. А я минут через пять зайду.

И я разочарованно поплелся за гарсоном к лифту.

– Ну что, будем менять? – спросил Хариф, ввалившись в гостиную.

Он сразу направился к бару, открыл бутылку минеральной воды и наполнил высокий хрустальный бокал.

– Это я выбрал для вас номер, – похвастал он, разом осушив бокал до дна.

– Называется «персидской». Неплохо, правда? А в ванной есть и джакузи, и массажный душ. Вы уже заглядывали в ванную?

– Хариф, вы ничего не перепутали? – спросил я, все еще настороженно разглядывая слишком богатое убранство гостиной. – Я не собираюсь переплачивать, если что.

– Успокойтесь, мистер Ганн, номер стоит ровно столько, сколько указано в контракте – и ни единого цента больше. Но если вам не нравится дизайн или расположение, я могу договориться с администрацией, и мы подыщем вам что-нибудь более спартанское.

– Не стоит, пожалуй, – скромно ответил я. – Как-нибудь привыкну постепенно.

– Вот и я так думаю. К хорошему привыкают быстро, – довольно усмехнулся Хариф. – Я знаю, вам не терпится ополоснуться с дороги, прилечь, возможно – перекусить. Я вскоре вас оставлю. Но прежде мне необходимо кое-что вам сказать, вернее – объяснить.

– Мне бы хотелось переодеться. Вы не возражаете? – сказал я и прошел в спальную комнату.

– Валяйте, – фамильярно бросил Хариф, прошел за мной и уселся с сигаретой в необъятное кресло. – Загляните в шкаф. Выберете, что вам больше по вкусу. Или мне выйти?

– Да нет, не беспокойтесь, – смущенно пробормотал я.

Однако Хариф тактично отошел к окну, прихватив пепельницу, встал там, отодвинув кружевные занавески, и принялся что-то заинтересованно высматривать – окно выходило во внутренний дворик.

– Мистер Ганн, то, что я вам скажу, я говорю как другу. Я вовсе не обязан говорить это. Более того, мы обычно не рассказываем о подобных вещах нашим зарубежным гостям. Если не возникает необходимость.

– А в чем дело? – спросил я совершенно равнодушно.

Мысли мои были заняты решением более насущной проблемы – что надеть: синюю пижаму тончайшей шерсти, белоснежное бязевое кимоно или шелковый красный халат с мелким набивным цветочным орнаментом?

Чуть посомневавшись, я все же снял с вешалки роскошный халат.

– Дело в том, – наставительно забубнил гид, – что Гюлистан, как и всякая страна, имеет свои особенности. Я об укладе жизни, традициях и законах. Так вот, чтобы у нас с вами не возникали какие-либо неприятные моменты, вам следует кое-что знать обо всем этом. И постараться примирить свой характер и желания к местным условиям.

В этот самый момент я как раз туго стягивал узел на поясе моего халата и, завершив дело, сразу как-то почувствовал себя значительно увереннее – избалованным персидским царевичем, не иначе.

– Если вы о наркотиках, мой друг, то я к ним почти равнодушен, – ответил я беспечно.

– Наркотики как раз не проблема, – отмахнулся он. – Наркотики – сколько угодно.

– Тогда что? Подходит мне этот халат? – потребовал я внимания, удовлетворенно рассматривая себя в зеркале со всех сторон.

Хариф обернулся.

– Вы словно в нем родились. Красное вам к лицу, – не совсем искренно польстил он.

– Да? Я тоже так думаю. Мне бы хотелось сейчас принять ванну. С каким-нибудь экзотическим шампунем. Найдется здесь что-нибудь?

– Разумеется. Только не кажется ли вам, что для ванны слишком рано? Еще только пять. А после ванны вы разомлеете – и вас потянет на сон. Может быть – душ? Чтобы взбодриться? Нам все же необходимо поговорить.

– А во сколько здесь ужин?

– В восемь. Но я могу заказать что-нибудь в номер. Заморить червячка.

– Ладно, закажите что-нибудь легкое – салаты, сыр, суши. Я освежусь, а потом поговорим за бутылочкой, если это так важно, – согласился я милостиво.

– Да, за бутылочкой будет даже лучше, – явно обрадовался Хариф.

Но мне не понравились его нахмуренное лицо и озабоченный тон.

«Началось! – подумал я с легким раздражением. – Теперь будет грузить несуществующими проблемами, чтобы набить себе цену».

– Так что вы хотели мне сообщить? – спросил я, решив, что пора от него отделаться.

Я даже не успел еще распаковать вещи. И вообще, мне надоело его стеснительное чавканье. Этот Хариф способен был, кажется, съесть все, что нам принесли, если его не остановить.

– Вы уже наелись? – поднял толстяк взгляд от тарелки. – Так быстро?

Он вздохнул с сожалением, отпил из бокала вина и потянулся за салфеткой. Потом закурил и, сделав пару глубоких затяжек, уставился вопрошающе на меня, словно это я собирался рассказывать ему байки.

– Вы говорили о каких-то проблемах, – сказал я, уже не желая сдерживать раздражения. – Что за проблемы? Джоанна уверяла, что с вами у меня не будет никаких проблем.

– Джоанна? Она и мне кое-что о вас сообщила. Что вы чрезвычайно любознательны, эмоциональны и склонны ввязываться в сомнительные авантюры. И что самое худшее – чрезвычайно самонадеянны, из-за чего часто попадаете в неприятные ситуации.

– Джоанна так про меня сказала? – возмутился я. – Эта сумасшедшая сучка? Да она сама вечно попадает в дерьмо, куда бы ни ступили ее кривые сучьи ноги! Я даже перестал с ней вместе путешествовать из-за ее скандального характера!

– Напрасно вы так о Джоанне, – спокойно возразил Хариф, неодобрительно проводив взглядом рюмку с виски, которую я отчаянно сунул в рот. – Мне она показалась весьма рассудительной девушкой. Во всяком случае, с ней у меня не было никаких проблем.

– Мистер Хариф! – сказал я твердо, давая понять, кто кому платит. – Мне не нравится этот разговор. Если у вас есть что сказать, не теряйте моего и вашего времени. А если вам просто хочется поболтать о нашей общей знакомой… Я устал. Я хотел бы немного отдохнуть с дороги!

– Бобби, дорогой мой друг! – поспешил сменить тон Хариф. – Поверьте, мне самому неприятен этот разговор. Я всего лишь хочу, чтобы ваше пребывание в Гюлистане было максимально приятным и совершенно безопасным.

– О какой безопасности вы говорите?! – снова заволновался я. – Что мне может угрожать? Я всего лишь приехал посмотреть ваше гребаное шоу! И мне, если честно, насрать, что у вас тут война или какие-то особые традиции! Я ничего об этом не знал, и знать не желаю! Я заплатил деньги, между прочим! Что я еще должен сделать, чтобы поглазеть на ваш цветочный концерт и пару раз трахнуться с местными девчонками?!..

Хариф, после моей истеричной тирады, еще больше поскучнел. Он даже замолчал на пару минут, в продолжение которых я слышал от него лишь жалостливые придавленные вздохи.

– Ладно, мистер Ганн, – сказал он, капитулируя, – я вижу, что мне придется рассказать больше, чем предполагалось. Я хотел ограничиться лишь общими рекомендациями и кое о чем попросить. Но, судя по вашей реакции, вам недостаточно утверждения, что белое – это белое. Вам необходимо доказывать эту очевидность.

Он снова ненадолго замолчал и как-то сдулся. Мне даже стало чуть стыдно за свою несдержанность.

– Вы обратили внимание на арку в виде радуги при въезде в Алиабад? – спросил неожиданно Хариф. – Эта стела была установлена одновременно с закладкой фундамента Пирамиды Вождя.

– Разумеется, заметил. Она такая огромная. Кстати, в библии радуга упоминается как символ завета, который Бог дал Ною после потопа, – сказал я все еще чуть ворчливо.

– Даже так? – оживился обрадовано Хариф. – Я и не знал. А заметили вы также, что цвета радуги повторяются на плоскостях Пирамиды?

– Это тоже имеет какой-то скрытый смысл? – спросил я уже более заинтересованно.

– А как же! Имеет! И очень глубокий! Практически – всеобъемлющий!

– Но ведь Пирамида восьмигранная? – возразил я в недоумении.

– Верно! Восьмая грань – черная – символизирует дух нашего усопшего Вождя, который продолжает жить и будет жить вечно в каждом кирпичике созданного им государства и в сердце каждого из граждан нашей страны!

– Черный? – неприятно удивился я. – Хотя, черный – цвет траура, как я понимаю?

– В некоторой степени. Но в сочетании с золотым – золотая статуя Вождя! – он символизирует мощь и нерушимость Династии. А Династия – это и есть государство и его народ!

– Вот как? Вы хотите сказать, очевидно, что и другие цвета имеют какой-то символический смысл? Очень интересно!

На самом деле, меня в это время интересовало другое: когда этот болтун уберется? Я вдруг почувствовал явные позывы облегчиться. По большому. Наверняка дело было в суши и остром соусе.

– Друг мой, ваш рассказ весьма занимателен, – добавил я торопливо, предупреждая его порыв продолжить свои сакральные откровения. – Но, может быть, в другой раз? Я согласен, что тема стоит обстоятельной беседы. Но в данный момент я не в том состояние, чтобы, так сказать, прочувствовать и проникнуться. Я немного устал, я рассеян. У меня даже слегка разболелась голова.

И я поспешил приложить руку ко лбу, который, к моему испугу, оказался вдруг мокрым и горячим.

Хариф тоже посмотрел на мой лоб.

– Так плохо? – спросил он встревожено.

– Ничего страшного, надеюсь. Сборы, перелет – сами понимаете.

– Может быть – врача? При отеле есть медицинская служба.

– Да нет, это лишнее. Мне просто надо полежать. Со мной такой бывает.

– Что ж, раз вы себя плохо чувствуете, – разочарованно пробормотал гид. – Отдыхайте. Поговорим завтра. Но вы мне должны кое-что обещать, мистер Ганн!

– Что еще? – скривил я болезненно физиономию, чтобы он видел, как мучает меня его назойливое присутствие.

– Пообещайте, что вы не выйдите сегодня из отеля! – сказал он строго, встав, наконец, с кресла.

– Да куда же я выйду? Вы разве не видите? Я даже в ресторан вряд ли сегодня сойду. Обойдусь как-нибудь.

– Но если все же пойдете, – он вдруг перешел на пугающий шепот. – Я вас очень прошу, Бобби, не приставайте к обслуживающему персоналу! Вы понимаете, о чем я говорю? И вообще, не вступайте пока в контакт с местными. Я имею в виду приватные разговоры и все такое. Только после того, как я вас проинструктирую! Или звоните мне, если у вас вдруг возникнут какие-то особые пожелания относительно развлечений на вечер.

– Я вас не понимаю! – вскричал я в отчаянии, и я действительно не понимал, чего хочет от меня этот толстяк и как можно быть столь беспардонно навязчивым. – Какие, к черту, развлечения? Мне бы доползти до кровати! Идите, идите себе спокойно. Спасибо вам и до встречи!

Мне пришлось встать, схватившись непритворно за живот, который уже угрожающе урчал, чтобы мягко, но недвусмысленно подвинуть этого мужлана к дверям.

Захлопнув за ним дверь, я опрометью бросился в туалет.