Текст книги "Хулистан"
![](/books_files/covers/thumbs_150/hulistan-157268.jpg)
Автор книги: Мирза Таги
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Мы присели на одну из скамеечек, заботливо расставленных по периметру огромной площади в тени невысоких подстриженных платанов. Форма у платанов, разумеется, была пирамидальной, но и при этом своими непокорными зелеными завитушками листьев деревца походили на непоседливых пуделей, выведенных на прогулку. Сами скамеечки тоже были примечательными – все как новенькие, да к тому же с мягкими сиденьями, обтянутыми разноцветным дерматином. Такие скамейки скорее можно было ожидать увидеть в вагоне метро, чем под открытым небом в парке. Где-нибудь в Москве или Нью-Йорке, подумал я, эти скамеечки уже через пару дней изуродовала бы перочинными ножиками тамошние любители попить пивка на солнышке, а здесь – ни царапины. А ведь вокруг – ни одного полицейского! В Алиабаде вообще полицаи как-то незаметны. Одного только и видел – того, что бил мальчишку. Может быть, им предписано ходить в штатском, чтобы не особо мозолить глаза иностранцам? Скорее всего, так и есть.
Я внимательнее оглядел площадь. Центральная часть уже была огорожена желтой лентой. Там, внутри, шла неспешная работа: из подъезжавших грузовичков рабочие в фиолетовых коверолах разгружали какие-то длинные тонкие жерди из цветной органики и складывали их аккуратными штабелями ближе к Пирамиде.
Пирамида была обращена к нам тремя плоскостями – синей по центру и голубой и фиолетовой по краям. Вот к каждой из этих плоскостей рабочие и складывали жерди соответствующего цвета. Я, благодаря неоднократным просмотрам шоу, примерно догадывался, для чего нужны эти жерди: по ним будут взбираться до самой вершины участники представления, – юноши и девушки, – обряжая Пирамиду цветами. Меня всегда восторгала слаженность и быстрота их действий. Не верилось, что люди способны на такую сноровку и бесстрашие. Я даже иной раз думал, что все это телешоу – отчасти компьютерная графика и комбинированная съемка. А теперь сам наблюдал, как у настоящей Пирамиды складывают жерди для будущих лесов.
– Хариф, – спросил я своего спутника, который опять словно впал в беззаботную спячку, – а вы уже интересовались насчет места на шоу?
– Конечно, – вяло отозвался он. – Не беспокойтесь, я все устрою.
Он с видимым усилием пару раз моргнул и полез в карман за сигаретами.
– Вы слишком много курите, – заметил я.
– Да, – согласился он бесстрастно. – Это все нервы.
– У вас такая нервная жизнь в Гюлистане? – не замедлил я съехидничать. – Или что-то личное?
– У кого нет проблем? – неопределенно ответил он. – А вы совсем не курите?
– Почему же, иногда не прочь выкурить хорошую «гавану». Но я стараюсь не делать из редкого удовольствия мерзкой привычки.
– Вы счастливый человек, мистер Ганн, если можете жить, сообразуясь с собственными желаниями. Но большинство людей в мире живут – словно по расписанию. Рутинная работа, семья, дети, вечные проблемы и мерзкие, как вы выразились, привычки, которые раньше дарили острое удовольствие, но постепенно стали частью абсурдного ритуала.
– Вас снова понесло на философию, – сказал я недовольно. – Расскажите лучше про Пирамиду. Вы были внутри?
– Я – был. Мне, можно сказать, повезло. Раньше существовал такой обряд – День Совершеннолетия. Он проводился два раза в месяц. И в эти дни юношей, достигших шестнадцати лет, водили в Пирамиду.
– Только юношей?
– Да, почему-то. И только из высших классов, включая «зеленый».
– И здесь сегрегация!
– Бобби, все дети туда бы просто не поместились. Остальных водили в филиалы Музея Вождя. Да и обряд этот лет десять назад вовсе отменили.
– И как там – в Пирамиде?
– Красиво! Красиво и немного жутко. Повсюду – черный, золотой и красные цвета – мрамор, золото и яшма.
– А как проходил ритуал?
– Довольно скучно. Кто-нибудь из высших руководителей государства выступал с речью. Ну, обычные речи: о Родине, о Вожде, о нашем гражданском долге. А потом мы по одному выходили из строя и давали клятву. А нам вручали паспорта. Сначала выходили «красные», обычно их было всего несколько юношей, потом «оранжевые» – и так далее. Со мною в один день, между прочим, проходил обряд нынешний заместитель министра Образования и Культуры. Он из «красных», разумеется. Худенький был тогда неказистый мальчишка. Через пару лет наверняка заменит на посту своего дядю.
– Вы давали клятву перед склепом Вождя? – предположил я почему-то.
– Нет, что вы! Склеп находится глубоко в подземелье. Туда никого не пускают, кроме членов Семьи и представителей специальных служб.
– Совсем никого?
– Нет. Там, говорят, целый лабиринт. И еще говорят, будто в этом лабиринте спрятаны сокровища Семьи. Но это так, болтовня «фиолетовых».
– Интересно! Почти как легенды о фаюмском Лабиринте. Представляю, что будет с этой Пирамидой, если у вас произойдет революция!
– Никакой революции не будет, Бобби! – сказал Хариф твердо, и с нескрываемой тоской задрал голову вверх.
Я проследил за его взглядом и тоже уставился на статую Вождя, блиставшую жидким золотом в густой лазури неба.
– Это правда, что она из чистого золота?
– Так говорят.
– Это сколько же она тогда весит?
– Этого никто не знает. Но не беспокойтесь – она не свалится. Пирамиду проектировала та же знаменитая американская фирма, что когда-то разрабатывала чертежи к нашим морским глубоководным платформам. Некоторые из них до сих пор еще стоят. А внутри Пирамиды, если вам интересно, есть еще одна статуя Вождя – почти такого же размера. И тоже – из золота. Только там Вождь не стоит, а сидит в кресле. Вот перед этой статуей и проходила церемония.
– Представляю эту статую, – усмехнулся я. – Наверное, сделана по образцу известной статуи фараона, сидящего на троне. Надеюсь, хоть жертвоприношения перед этой статуей не приносятся? Ну, там хорошеньких девственниц из «фиолетовых»?
– Не смешно.
Хариф снова полез в карман за сигаретами.
– Давайте я вам все же расскажу о классах, хотите? – спросил он, энергично задымив.
– Да я вроде уже все понял. «Красные» – ваша элита, аристократы. «Фиолетовые» – низший класс, бесправные пролетарии. Разве не так? Вы еще называли «фиолетовых» «Дети Государства». Вот это мне интересно было бы уточнить – что это означает?
– А может, лучше начнем сверху? Даже не с «красных», а с Семьи?
– Можно и сверху, – согласился я. – Объясните мне тогда, почему у вас по Конституции президентская республика, а власть передается по наследству?
– Ну, это очень просто – по принципу «от добра добра не ищут».
– В смысле? У вас что – лучшие каким-то чудесным образом в одной семье рождаются?
– Чудеса тут ни при чем. Это дань традиции. А традиции – основа стабильности любого государства. Наш вождь – родной дед нынешнего Правителя – стоял у истоков независимости нашего государства. Он для нас все равно, что для вас, американцев, Джордж Вашингтон и Абрахам Линкольн вместе взятые. Или как для индусов – Махатма Ганди, а для кубинцев – Фидель Кастро.
– Ну, вы и сравнили! Кстати, сейчас на Кубе Фиделя не очень-то и чтят – после присоединения острова к Штатам.
– Вполне корректное сравнение. Наш великий Вождь – не только спаситель нации, но и зодчий нынешней системы государства. А до Кубы нам и дела нет.
– Так это при Вожде была введена кастовая система?
– У нас нет кастовой системы, мистер Ганн! У нас обычная демократия с элементами авторитарного социализма – пожалуй, это будет наиболее точное определение. А нынешняя система иерархии была окончательно сформирована при жизни наследника Вождя – нашего выдающегося Правителя и верного последователя идей Вождя.
– Еще бы, ведь он был его сыном. Получил в наследство целое государство. Не хило!
– Не язвите, Бобби. Так нельзя говорить о великих сынах гюлистанского народа! Вам ведь неприятно будет, если я начну насмехаться над вашими президентами?
– Да сколько угодно! У нас любой мальчишка-репер может поносить президента в своих песенках. Некоторые песни даже становятся хитами и потом их крутят по TV.
– И, по-вашему, это нормально? – сокрушенно покачал головой Хариф. – Бобби, давайте я просто буду рассказывать, а вы слушайте и не цепляйтесь к каждому слову, договорились? А то ведь так мы еще не один час просидим на этой лавочке.
8– Итак, – сказал Хариф, – у нас президентская республика. Президент избирается всем народом тайным голосованием. Избирательные права имеют все граждане старше шестнадцати лет.
– И «фиолетовые»? – недоверчиво спросил я.
– Разумеется! И каждый гражданин, по идее, может выставить свою кандидатуру на пост президента.
– Вот в это я совсем не верю! – рассердился я.
– А вы поверьте, Бобби! А не верите, можете прочесть нашу Конституцию. Ограничения лишь по возрасту – от двадцати одного до семидесяти пяти лет. Ну и, конечно, необходимо иметь высшее образование и не иметь судимости. Выборы проходят с соблюдением всех международных норм, приезжают сотни наблюдателей со всего мира – и, представьте, все довольны! Выборы всегда альтернативные – не меньше полудюжины кандидатов. Никаких нарушений и самая высокая, заметьте, явка избирателей по всей Европе! Даже наши трудовые мигранты дружно приходят на избирательные участки, которые оборудуются для них посольствами!
– Ну да, конечно. И все сто процентов избирателей голосуют за вашего наследного президента! – съязвил я.
– Сто ни сто, – как ни в чем не бывало, парировал Хариф, – а меньше восьмидесяти процентов еще ни разу за время правления Семьи не было.
– Да, сильны у вас традиции! Сильнее здравого смысла. Это как же надо любить Семью, чтобы десятилетиями дружно ходить на выборы, зная, что результат предрешен?
– Это наш гражданский долг, мистер Ганн! Но вы правы в одном: никто не может достойно соперничать с членами этой великой Семьи! Поэтому у нас и были сняты ограничения на возможность занимать президентский пост сколько-то раз, а также был увеличен срок полномочий президента с пяти лет до восьми.
– И это вы называете демократией?
– Да! Это и есть настоящая демократия! Ибо подобные ограничения ущемляют права отдельного человека, а также право всего народа, который хочет видеть своим президентом именно этого человека, а не кого-то другого! Да и экономия от увеличения срока значительная – меньше приходится тратить государственных денег на выборы. Вот у вас на Западе, Бобби, срок полномочий президентов в большинстве стран пять лет, и, как правило, президент избирается дважды. Итого получаем, что каждый президент правит обычно десять лет. А у нас – восемь лет. Что в этом такого? Ведь могут и не избрать теоретически.
– Вот именно – теоретически. А на практике?
– И на практике также. Если хотите знать, после смерти нашего предыдущего Правителя сложилась такая ситуация, что его сына могли и не выбрать.
– Это как же? – удивился я.
– А вот так! Было несколько сильных кандидатов.
– Оппозиция? – еще больше удивился я.
– В своем роде – да, оппозиция. Но точнее будет сказать – альтернатива.
– Альтернатива Семье?
– Не – Семье, а – в Семье! Рассматривались кандидатуры жены усопшего Правителя и одной из его дочерей.
– Вот так альтернатива! – не удержался я от смеха. – Ну, спасибо Хариф! Уже только за эту шутку стоило отсидеть за болтовней с вами зад. Ведь это готовый анекдот про демократию по-гюлистански!
– Вот вы смеетесь, а нам тогда было не до смеха. Я, правда, в то время был совсем молод, но все помню. И демонстрации на улицах, и стихийные митинги. Но обошлось, слава богу.
– Я вас понимаю, Хариф, – продолжал я подшучивать. – Для вас ведь митинг или демонстрация – хуже стихийного бедствия. Они нарушают ваши славные традиции, так? Что же говорить тогда нам, кто живет в свободных странах, без всяких там средневековых традиций? У нас ведь что ни день, то или митинг или демонстрация. А иной раз даже и забастовки. Скажу вам по секрету, дорогой мой друг, мне тоже эти шумные изъявления народной воли не очень нравятся – неудобства всякие создаются. Но я, представьте себе, скорее готов терпеть забастовки, чем самодурство какого-нибудь китайского мандарина. Ибо эти митинги и забастовки и не дают нашей власти забыть, кто есть истинный хозяин страны. И что у народа всегда найдутся средства против всяких там сатрапов и диктаторов!
– О каких сатрапах вы говорите, мистер Ганн? Вот вы в своей пылкой речи в защиту демократии сами неосторожно упомянули о корпорациях как финансово-политических институтах представляющих через собственные интересы также и интересы большого количества граждан страны. Разве нет? Так вот у нас – то же самое! Один к одному! Только наши корпорации – это «красные»! Целые семьи, кланы. И каждая из семей контролирует строго определенный сегмент властной пирамиды и традиционно закрепленный за ней сектор экономики. Именно поэтому, кстати говоря, приход к власти жены усопшего Правителя мог катастрофически нарушить баланс сил – как во власти, так и в экономике.
– Это почему же?
– А потому! – Хариф вынул из кармана платок и оттер крупные капли пота, которые вдруг выступили на его лицо как изморозь на банке пива вынутой из холодильника.
– Наша бывшая Первая Леди, да покоится ее прах с с миром, была весьма благородной женщиной. Она всегда была верным соратником нашего Правителя и весьма активно агитировала идеи Вождя. Ее также очень любили в народе за ее неустанные труды на ниве благотворительности и милосердия. Но в последние годы, надо сказать честно, она неожиданно начала слишком активно вмешиваться в государственные дела. Более того – она предприняла самую настоящую экономическую экспансию через своих многочисленных родственников, пытаясь прибрать к рукам то, что принадлежало по праву другим кланам. А это уже грозило крахом всей системе!
– Каким образом? – спросил я удивленно. – По вашей теории, Семья, которая стоит на самом верху, разве не должна иметь больше других?
– Совсем необязательно! В этом случае скорее уместна формула «первая среди равных».
– А если проще?
– А если проще… Бобби, посмотрите еще раз на статую вождя, – ухмыльнулся снисходительно Хариф.
– И что я должен увидеть? – спросил я, зажмурившись от слепящих лучей солнца, которые били в глаза отраженным от гладкой поверхности граней светом.
– То же, что и раньше. Только теперь я готов ответить на ваш вопрос. Помните, вы спрашивали, сколько весит эта золотая глыба? Так вот мой ответ: она весит столько или меньше, сколько может выдержать Пирамида!.. Вы понимаете, Бобби? Если она будет весить слишком много, Пирамида не выдержит! Самое уязвимое место Пирамиды – это именно вершина, где сходятся все грани ее несущей конструкции. Разрушьте между ними связи – и Пирамида сложится как карточный домик!
Я снова взглянул на Пирамиду. Слова Харифа произвели на меня сильное впечатление.
Теперь я видел перед собой не просто овеществленную в гранддиозном сооружении метафору власти – Пирамида вдруг ожила! Я увидел ее на миг, словно сложенную из сцепленных неразрывной связью спрессованных человеческих тел.
Нижние ряды, казалось, состояли из почти цельных блоков, из которых беспорядочно торчали кое-где конечности. Они были безликим фундаментом. Над первыми рядами высились следующие блоки, где некоторым отдельным телам удавалось чуть приподняться из общей массы на колени. А на их спинах напряженно топтались другие – кому посчастливилось уже встать на ноги, но и они стояли, сгорбившись, пошатываясь под тяжестью попиравших их ногами великанов – настоящих атлантов, вознесших на вытянутых руках того, единственного, кого они избрали себе кумиром!..
Я встряхнул непроизвольно головой, отгоняя страшное наваждение.
– Но ведь это настоящая тирания, Хариф! Тирания олигархов!
– Называйте, как хотите. Лично я бы назвал это социальным преимуществом. Разве олигарх – не народ? Мы все – народ. Только одни из нас – больше народ, а другие – меньше, в силу своих возможностей и обязанностей. И ваши западные государства точно так же построены по принципу Пирамиды. Просто наша Пирамида более крутая, а ваши – более пологие. И поэтому в вашем обществе не так разительны контрасты между верхними и нижними классами. Но Пирамида, Бобби, имеет уникальное свойство трансформироваться при необходимости! Вот когда наше общество окрепнет, решит свои самые острые проблемы, – к примеру, проблему спорных территорий с рамянами, – тогда, возможно, наша мудрая власть и пойдет на некоторые либеральные реформы. А раньше – нельзя: смерти подобно!
Этот Хариф совсем меня сбил с толку. Я уже не мог придумать, что ему возразить, и поэтому просто подал назад.
– Ладно, Хариф, я могу понять, почему вы не избрали в президенты Первую Леди. А как с дочерью? Или тут всему причина ваше восточное пренебрежение к женщинам?
– Опять вы мыслите стереотипами! А Беназир Бхуто? А Тансу Чиллер? Разве они были не восточные женщины? Милая дочь Правителя вполне могла стать нашим новым Правителем. Если бы не ее муж! Он был финансовым магнатом одной соседней страны. Да и в Гюлистане, по праву зятя Правителя, успел отхватить себе жирный кусок. И ясно, что стань его жена во главе государства, начался бы опять же жесткий передел в сферах власти и экономики в пользу Семьи. Плюс – политические мотивы! Ведь была опасность смены внешнеполитического курса этим чужаком!
Наша внешняя политика со времен Вождя традиционно остается сбалансированной. Мы стараемся не примыкать явно ни к одному из существующих в мире военно-экономических блоков, чтобы не быть втянутыми в их глобальные разборки. Правда, после вхождения России в ЕС и революции в Иране ситуация в мире несколько стабилизировалась – но это лишь затишье перед бурей! Глобальные политические войны еще только начинаются! США блокируется с Латинской Америкой против Европы и России. Китай подбивает Японию на военный союз. Даже в Африке начались объединительные процессы! Так что нам, маленьким государствам, имеющим большие проблемы, надо держать ухо востро!
– Ну, это вы уже совсем чепуху несете! – отмахнулся я от не интересующей меня темы. – Вы лучше скажите, почему сразу не поставили на сына Правителя?
– А он сам не хотел.
– Как это?
– Вот так. Он почти всю жизнь провел за границей. Жил весьма скромно, замкнуто. Даже не женился тогда еще, хотя ему было уже под сорок. А когда встал вопрос о наследнике и к нему послали людей с приглашением занять подобающий пост, ответил, что не чувствует в себе призвания к столь ответственной миссии.
– Вот это да! И как вы его уговорили?
– Уговаривали по-всякому. А потом пришлось поставить ультиматум Семье: или он занимает пост, или народ будет искать нового Правителя – вне Семьи!
– Прям так и поставили ультиматум? Круто! – снова развеселился я. – А как же Династия, как преемственность, как же ваша святая традиция?
– Вот как раз во имя преемственности и традиции и пришлось пойти на столь радикальные меры. Ибо не люди создают традиции, а традиции – людей! Важно было сохранить в кристальной чистоте идеи, завещанные нашим незабвенным Вождем!
– Традиции, которые штампуют людей как конвейер! Ведь это застой, конец прогрессу!
– Где вы видите застой! – вскричал Хариф. – Оглянитесь вокруг, мистер Ганн! Разве это не прогресс?!
– Это всего лишь красивые декорации для иностранцев. Вы сами мне на все открыли глаза.
– Ну, да. Мы глупые ловкачи, строим голливудские деревни для туристов, а сами ютимся в халупах! А у вас, в ваших америках, все туристические маршруты проходят исключительно через городские трущобы и заброшенные провинциальные городки!
Хариф нервно закурил и обиженно отвернулся. У него даже руки слегка дрожали.
Мне стало его чуть жаль. Он уже был мне чем-то симпатичен, этот, несомненно, умный, но по-своему ограниченный человек. Хотя, где-то в глубине души, мне казалось, что вся эта его горячность, с которой он защищает от меня свой грубо скроенный, но родной мирок, несколько наигранна. Такой человек не мог не понимать, в каком абсурдном мире ему приходится жить.
– Хариф, – спросил я его, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче, – так вы довольны своим Правителем?
– Да, вполне, – ответил он, глядя перед собой. – Он оказался, как мы и надеялись, очень добрым и мудрым. Ведет себя скромно и с благодарностью принимает советы своих верных помощников.
– Ну, хорошо, если так, – сказал я, едва сдержавшись, чтобы не ввернуть ехидное словцо по поводу сговорчивости правителя. – Я рад за вас.
– Спасибо, – ответил он растроганно. – Он, кстати, женился позже на одной благородной девушке из «оранжевых». Теперь ее семья, разумеется, уже «красная». Жаль только, что бог не дал им сына – лишь одну дочь.
– А сколько ему лет?
– Уже за шестьдесят… Бобби, вам не кажется, что стало немного прохладно? – заглянул вопрошающе мне в лицо Хариф. – Дело к вечеру.
– Да, заговорились мы с вами. Я бы, пожалуй, съездил в отель.
– Тогда я вызываю машину!
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?