Текст книги "Ее неотразимый защитник"

– Вчера ночью мне пришла в голову одна мысль.

Таш остановилась.

– О том, как поскорее выйти из этой ситуации?

Митч минуту помялся, переступая с ноги на ногу.

– К сожалению, это вне пределов моей юрисдикции.

Позволил бы он позвонить Рику, если бы у него было право принять такое решение? Впрочем, какая теперь разница. Митч все изучал ее взглядом, и выражение его лица менялось так, что невозможно было понять, о чем он думает. То у него был вид побитого щенка, ждущего окрика, то он смотрел на Таш, словно хотел ее съесть. От второго варианта у нее подгибались колени.

– Так что это за мысль? – спросила она, ставя тарелку на полку.

В следующую секунду ее рука оказалась в плену ладони Митча, и он вытащил Таш за дверь.

– Вуаля! – Он эффектным жестом указал на стоящую перед коттеджем байдарку.

Таш изумленно открыла рот и покосилась на него.

– И?.. – спросила она.

Митч расправил плечи.

– Понимаю, что это не доска для серфинга или водный велосипед, но я решил, что тебе может понравиться.

Таш вспомнила вчерашний разговор. Она сказала, что хочет попробовать что-то, чего никогда раньше не делала. Она и в самом деле никогда раньше не ходила на байдарке.

– Где ты ее достал?

– Она стояла под навесом у коттеджа.

Это объяснило стуки и скрипы, доносившиеся до Таш все утро.

И я специально проверил, чтобы в ней не было пауков.

И на том спасибо.

– Ты научишь меня управляться с этой штукой?

– Именно это я и собирался сделать.

– И нам можно выходить за пределы этой маленькой бухты?

– Ага.

– Гениальная мысль!

Митч широко улыбнулся, и Таш торопливо отвела взгляд, снова уставившись на байдарку. Митч привлекательный мужчина, но лучше ей не попадаться в его сети. Она глубоко вздохнула. В такой странной ситуации, в которой они оказались, неудивительно, что она никак не могла разобраться в своих чувствах.

– Как тебе такой план: мы устроим пикник, еду можно положить здесь впереди. – Он похлопал по носу лодки. – А потом будем плыть вдоль берега, пока не надоест, поедим и отправимся назад?

Таш подняла весло и взвесила его в руке.

– Я не знаю, как долго я смогу грести.

– Не важно. Гели устанешь, я смогу грести один, мне привычно.

– Ты готов грести за двоих, если что? – неуверенно покосилась она на своего собеседника.

– Таш, это просто развлечение, отдых. Не относись к этому так серьезно.

– Ну ладно. Я немного отвыкла отдыхать. – А еще Таш не любила поблажек по отношению к себе.

– Давай я приготовлю все для пикника? Пока ты будешь готовить байдарку к нашему путешествию.

– Будь по-твоему, – усмехнулся Митч.

Таш сделала бутерброды и сложила их в пластиковые контейнеры, затем доложила туда же несколько яблок, а Митч упаковал заготовленный провиант в водонепроницаемый пакет, где уже лежало несколько бутылок с водой.

– Это не отпускная еда, – хмыкнул Митч.

– Зато яблоки хорошо утоляют голод.

У Таш перед носом возник пакет песочного печенья.

– Вот это еда для отпуска.

Митч закинул мешок на плечо, и они последовали на пляж, где уже стояла подготовленная к отплытию байдарка. Всю дорогу он улыбался.

– Уже предвкушаешь?

Словно по команде, Таш улыбнулась в ответ, хотя и старалась выглядеть непринужденно. Лучше не начинать прыгать от радости, как маленький ребенок.

– Конечно.

Вопреки всему под этой маской отстраненности Митч разглядел радость.

– Так, давай, ты сядешь впереди. – Он удерживал байдарку на месте, пока Таш забиралась в нее, оттолкнулся от берега, а затем одним плавным движением проскользнул на свое место.

Таш поправила бейсболку на голове, натянув ее как можно ниже. Было раннее утро, и воздух еще не прогрелся.

– Нам повезло. Сегодня спокойный день.

Что-то такое было в его голосе. Точнее, чего-то в его голосе больше не было – напряжения. Без него он звучал моложе, свободнее. Таш хотелось обернуться и посмотреть. Но в следующую секунду она похвалила себя за то, что не поддалась порыву.

Митч быстро обучил ее, и уже скоро они гребли слаженно, без лишних слов. Из маленькой бухты они повернули направо и поплыли вдоль берега к северу. Наслаждаясь свежестью утра, Таш наблюдала за водной гладью.

– Смотри. – Митч коснулся ее плеча и указал вниз.

Под ними в воде мягко и легко плыл огромный скат. Таш ахнула.

– Как красиво! – Она полной грудью вдохнула запах моря. – Здесь так спокойно.

Единственными звуками были всплески весел, удары волн о байдарку и птичьи трели на берегу.

– За это я люблю байдарку больше, чем моторную лодку. Уверен, что на водных лыжах кататься весело, и скорость увлекает, но…

Таш практически почувствовала, как Митч пожал плечами.

– Но ничто не сравнится с этим спокойствием, – закончила она фразу вместо него.

– Тебя не пугает тишина?

Только не в тот момент, когда он рядом. Таш покачала головой.

– Лично меня – нет, но я могу понять, почему некоторые люди боятся спокойствия и одиночества… – Она вспомнила блаженную тишину далеких походов, в которые они с Риком ходили, когда были подростками. – В городе всегда беспокойно. А это… – Она замерла.

– Что? – настойчиво спросил Митч.

– Расслабляет, – наконец ответила она. – Это расслабляет.

Она же как-то расслаблялась в последние три-четыре года без отпуска! Таш прикусила губу. Расслаблялась, конечно, но не так.

Глава 5

Кто знает, может, возвращаться к старым проблемам полезно? Несмотря на это, Таш немедленно выбросила из головы все неуместные мысли. В последнее время из-за присутствия Митча она часто так делала… Об этом можно подумать потом. Может, и вовсе не получится их разрешить, и тогда…

Что тогда?

– Ты далеко заплывал вдоль берега? – спросила она, чтобы отвлечься.

– На много километров вперед в обоих направлениях. Иногда я беру с собой еду и уплываю на целый день: останавливаюсь, только чтобы искупаться и перекусить, а иногда беру байдарку всего на час.

Таш тихо вздохнула. Если остаться здесь подольше, может, получится… Господи, да о чем она? Почему она все время возвращается к этой безумной мысли!

Краем глаза она уловила движение, а когда поняла, что это, наклонилась так резко, что байдарка закачалась.

– Морской котик!

Она услышала позади смех Митча.

– Он частенько здесь загорает.

Она видела морского котика! Настоящего! С минуту Таш просто сидела в радостном изумлении и только потом вспомнила, что нужно грести.

Они продолжали плыть медленно, пока Таш окончательно не потеряла чувства времени. Она видела, как чайки ныряют за рыбой, как пеликаны скользят над поверхностью воды; мимо проплыл еще один скат, а потом стайка серебристых рыб. Спокойствие дня, тепло солнца и чувство единения с природой наполняли ее душу до тех пор, пока она не стала ощущать легкость, теплоту и правильность происходящего.

Митч дотронулся до ее плеча; ей показалось, что его руки трогали ее чуть дольше положенного… Сердце вдруг забилось сильнее.

– Вон там, видишь? – указал он куда-то.

Таш прищурилась, стараясь думать о том, куда он указывает, а не о его прикосновении. Прикрыв глаза от солнца ладонью, она приказала себе сосредоточиться.

– Хм… – Она прочистила горло. – Что это?

– Морской грот.

– Ты когда-нибудь в нем был?

– Ага. – Митч подвел лодку ближе. – Хочешь посмотреть?

Таш всмотрелась в зияющий посреди скалы вход, за которым царила темнота.

– Это безопасно?

– В отлив. Сейчас как раз отлив. Заплывем внутрь?

По спине пробежала дрожь: наполовину страх, наполовину предвкушение – как перед американскими горками.

– Да, пожалуй! – Морской грот напоминал картинки из книги «Пещера Аладдина», которую она брала когда-то в школьной библиотеке.

Таш положила весло к себе на колени, и Митч сам завел байдарку в узкий проход. Пять или шесть метров тоннеля заканчивались просторной пещерой с мелким прудом и пляжем, покрытым крохотными ракушками, которые были похожи на произведение искусства. Из расщелин наверху лились струи света. Солевые кристаллы на стенах поблескивали серебром, превращая грот в сверкающее волшебное королевство.

– Я никогда в жизни не видела ничего подобного, – прошептала Таш, не сразу обретя дар речи. – Словно пещера из «Тысячи и одной ночи». – Она порывисто повернулась к Митчу. Он сделал веслом так, чтобы лодка не шевельнулась от ее движения. – Можно взять ракушку на память?

Неяркий свет смягчал черты его лица, но чем дольше Таш на него смотрела, тем четче видела. А потом Митч улыбнулся. Усилием воли она отвернулась, чувствуя, как колотится сердце. Он ничего не ответил, просто довел лодку до маленького пляжа.

Таш не могла понять, заметил ли Митч ее реакцию. Дыхание у нее все время сбивалось. Она попыталась убедить себя, что просто устала, но это не было правдой. В животе медленно разгорался огонь возбуждения. Сглотнув, она плотнее сжала бедра. У Митча было такое лицо, от вида которого женщина вполне могла забыть данные себе обещания: не влюбляться в него больше, не поддаваться его уловкам.

Но ведь сейчас не было никаких уловок? Он просто дарил ей отдых.

С другой стороны, он хочет снова посадить Рика за решетку.

На самом деле Таш это не касалось. Сегодня Митч ничего о Рике не спрашивал, не пытался выяснить, где он находится и как полиции его найти.

Байдарка пристала к пляжу, слегка стукнувшись о берег. Митч подал ей руку:

– Не разувайся, у ракушек острые края.

Опершись на его ладонь, чтобы выйти из байдарки, Таш почувствовала всю его сдерживаемую силу. Сердце отчаянно билось, в горле пересохло.

– Спасибо. – Получилось тягуче, с придыханием.

Митч выпустил ее руку, и она лишь усилием воли устояла на подкашивающихся ногах. Осмотрелась, заставляя себя изображать интерес к окружающему, а не к мужчине, стоявшему рядом с ней. В глубине грота, где было темнее всего, пара растений вилась по скале – прилив явно туда не доходил.

– Здесь можно спрятаться от всего мира…

Ей вдруг представилось толстое одеяло на земле рядом с ракушками, бутылка шампанского, клубника… и обнаженный мужчина. Фантазия о том, как они с Митчем занимаются любовью, накрыла ее горячей волной.

Таш покосилась на него из-под опущенных ресниц, оценила широкие плечи, подтянутый торс, рельефные бицепсы. Прикасаться к нему, должно быть, райское наслаждение.

Подняв глаза, она увидела, что Митч тоже смотрит на нее. Невольно обвела языком губы, словно… готовясь к приятным ощущениям. Но Митч внезапно отступил, взгляд у него стал напряженным.

– Выбирай себе ракушку, Таш.

Предупреждение в его голосе было как ледяной душ. Таш развернулась и села на корточки, пряча лицо. Это желание… Это просто привет из прошлого, воспоминание о реакциях влюбленной девочки-подростка на фоне всплеска гормонов.

Только вот… тогда она не испытывала такого плотского притяжения.

Значит, и сейчас не стоит ему поддаваться.

Она взяла ракушку в форме веера, серую снаружи и розовую внутри, и выпрямилась.

– Спасибо.

Спасибо за приключение.

Спасибо за напоминание.

Не обменявшись больше ни единым словом, они забрались в байдарку и стали грести.

Они выплыли на солнечный свет, и Митч едва удержался, чтобы не выругаться. Голова болела, между ног пульсировал жар, а костяшки пальцев на весле побелели. Сверхчеловеческим усилием он набрал воздуха в грудь и заставил мышцы расслабиться. Его тело до последней клетки требовало гнать лодку к берегу, а там расстелить на песке полотенца, уложить на них Таш и…

И привет профессионализму.

– Наверное, пора возвращаться. – Голос Митча прозвучал напряженно. Совсем не так, как он хотел. Спина Таш напряглась, и Митч принялся костерить себя на все лады. Почему он не может держать себя в руках рядом с этой женщиной?

– Я могла бы плавать так целый день, – сказала она.

Вчера она вела себя как избалованный ребенок, а сегодня – как взрослая женщина. Во многих смыслах этого слова. Костяшки его пальцев снова побелели от хватки.

– Поверь мне, у тебя и так завтра будут болеть спина и плечи.

Час спустя, когда они завернули в маленькую бухту рядом с коттеджем, у Митча уже был план. Но сначала надо было довести лодку до пляжа без происшествий – начали подниматься волны. Умелым маневром он поймал волну, которая докатила их прямо до берега. У Таш вырвался восторженный возглас, который она слишком быстро подавила – точно так же Митч спрятал довольную улыбку.

Он затащил байдарку на пляж. Таш выпрыгнула из нее, не дожидаясь его помощи. Он взял полотенце и расстелил его на песке, а рядом поставил пакет с едой.

– Ты хотела плавать и загорать. – Митч постарался вести себя непринужденно. – Сейчас самое время.

Он хотел, чтобы Таш наслаждалась отпуском. А ему самому нужно было оказаться от нее подальше, и как можно скорее, привести мысли в порядок и вспомнить, зачем они здесь.

Таш надела темные очки, натянула козырек бейсболки пониже и села на полотенце, ничего не говоря. Митч неуверенно помялся. Наконец она удостоила его взглядом.

– Тебе же явно нужно позвонить кому-то.

Одна фраза, и все его отпускное настроение развеялось. Однако холодная вежливость не погасила бушующий в нем огонь.

Митч закинул на одно плечо рюкзак, поднял на другое плечо байдарку и зашагал к коттеджу. Внутри он сразу налил себе стакан ледяной воды и выпил залпом.

– Проклятье!

Его обязанность – защищать Таш. Сейчас она уязвима. Он себе не простит, если попытается ее соблазнить.

Хотя, может, соблазнять не придется…

Перед мысленным взором снова возникло выражение ее лица там, в гроте, и Митч застонал. Он не мог воспользоваться ее уязвимостью. Это было бы…

Божественно? Потрясающе? Лучше не бывает?

Это было бы отвратительно.

Он выпил еще ледяной воды и сел за стол. Нужно было придумать план развлечений на остаток дня и на завтра, а, если придется, то и еще на один день. Детектив Гластонбери известит его, как только они возьмут Брэдфорда, но до того им с Таш придется оставаться здесь. Наедине.

Он потер лицо ладонью. Не надо забегать вперед. Пока достаточно придумать, как провести остаток дня.

Митч валялся на диване, листая журнал про компьютеры, когда Таш вышла из спальни. Она вернулась с пляжа в середине дня, приняла душ, а потом скрылась в комнате на… Митч посмотрел на часы. Было пять вечера. Значит, на два часа.

– Я спала. Заснула мгновенно.

– Ты мало спала прошлой ночью, а купание и плавание на байдарке требуют много сил.

– Это такая приятная усталость, – признала она. – Но теперь мне нужен кофе. Ты будешь?

– Нет, спасибо.

Она сделала чашку растворимого, а он в ответ закатил глаза.

– Здесь есть кофемашина, Таш.

– Долго и хлопотно, – пожала плечом девушка. – Растворимый меня вполне устраивает.

– Некоторые вещи стоят потраченного времени.

Его голос звучал ласково. Таш посмотрела на него, так и не донеся чашку до губ. У Митча все сжалось внутри. Черт! Он прочистил горло и попытался прогнать двусмысленные нотки из голоса. Нельзя расслабляться ни на минуту.

– Хочешь попробовать еще что-нибудь новое?

Таш прищурилась и наконец отпила из чашки.

– Допустим.

– Сегодня я хочу научить тебя готовить.

Она уставилась на него, опустив чашку.

– Митч, я хотела учиться новому для развлечения.

– Поэтому мы будем печь торт!

Таш оценивающе поджала губы.

– Какой? – наконец спросила она.

Он выдохнул.

– Шоколадный. Это очень легко, правда.

– Если так, то… а глазурь сделаем?

– Глазурь из шоколадного масла подойдет?

Она наконец улыбнулась, и Митч почувствовал приступ гордости.

– В том, что будет весело, я пока сомневаюсь, но поглощать приготовленное мне точно понравится. Хотя мне бы не хотелось сейчас поправляться. – Она похлопала себя по мягкому месту.

Митч открыл рот, чтобы прокомментировать – сообщить, что не видит никаких недостатков, только достоинства, – но тут же передумал. По взгляду Таш было очевидно, что она осознала, что привлекла его внимание к своей фигуре, и не рада этому.

– Допивай кофе, – сказал Митч, поднимаясь с дивана. – Я пока достану все необходимое.

Он учил Таш делать торт. Сухо выдавал инструкции, а она точно им следовала: отмеряла, смешивала, взбивала. Поправка: он пытался сухо выдать инструкции. Пытался говорить ровно и отстраненно. Но скрывать тепло в голосе никак не получалось. Они смеялись. Немного, но все равно смеялись, и он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо.

Сегодня Таш была буквально другой женщиной. Вчера от нее исходили волны гнева, негодования, злости. Но сегодня… Митч сглотнул. Она была не просто привлекательна, во всех смыслах; она была самой привлекательной женщиной, которую он когда-либо встречал.

Все в нем тянулось к ней. Он мечтал рассмешить ее, заставить ее глаза сиять. Он хотел узнать о ней все. И каждая частичка его тела горела от желания заняться с ней любовью. Ни о каком профессионализме тут и речи не было.

Он вздохнул. Вчера Таш его ненавидела. Опыта Митча было достаточно, чтобы понимать, что сегодняшнее ее поведение может быть вызвано не зрелостью, а желанием отомстить. Может, Таш хочет его соблазнить, а потом отвергнуть. Отплатить ему за обиду той же монетой.

Верить в это не хотелось. Но все же люди меняются, и он действительно не желал повторить их общее прошлое.

– Сколько времени торт будет выпекаться?

Митч вынырнул из раздумий и обнаружил, что Таш уже залила тесто в форму.

– Сорок минут.

Таш поставила форму в духовку и посмотрела на часы, засекая время.

– Откуда ты знаешь, как сделать тесто, не глядя в рецепт?

– Бабушка любила печь.

В тяжелые дни готовка ее успокаивала. А Митч предпочитал быть в эти дни с ней, поэтому делал вид, что ему интересно. Это отвлекало их обоих.

– Мне вот интересно, как тебе удалось так и не научиться готовить?

Таш собрала миски, мерные стаканчики и остальную испачканную посуду и поставила все в раковину.

– Никакой тайны здесь нет. Мать ушла, когда мне было восемь. Отец готовить не умел, так что некому было меня научить. – Она сказала это без жалости к себе. – Я научилась разогревать полуфабрикаты и делать тосты. На первое время хватило.

Митч проглотил ругательство и вместо этого обнял ее за плечи и подвел к стулу.

– Ты делала торт, так что убираться буду я.

Она посмотрела на него так, словно собиралась поспорить, но в конце концов просто пожала плечами.

– Глазурь делаем сейчас?

– Нет, иначе она застынет. Торт нельзя покрывать глазурью до того, как он остынет, – пояснил Митч, – иначе все растечется.

– А… логично.

– Ты виделась со своей матерью с тех пор, как она ушла? – спросил Митч. – Пыталась ее найти?

– Не-а. Она бросила меня с человеком, который любил помахать кулаками. Я не виню ее за то, что ушла, но виню за то, что она бросила меня в этой ситуации. С таким человеком я не хочу встречаться.

У Митча по спине пробежал холодок.

– А с отцом ты видишься?

– Нет.

Она не стала вдаваться в подробности, а Митч и вовсе пожалел, что спросил об этом. Да и какое у него право ее расспрашивать? Черт! Почему он не выяснил все восемь лет назад?

Но когда он поднял взгляд на Таш, в ее глазах был смех.

– Я расскажу тебе о моем отце, если ты расскажешь мне о своих родителях. Они оставили тебя с бабушкой и дедушкой?

– Они умерли, когда мне было десять. – До сих пор от этих слов у него появлялась горечь во рту.

Таш едва слышно ахнула:

– Ох, Митч, прости! Это было бестактно с моей стороны.

Он пожал плечами.

Таш торопливо продолжила:

– То есть мне жаль, что я спросила так, как спросила… и я сожалею о твоей утрате, конечно. – Она говорила очень искренне, и Митч кивнул.

Ее лицо излучало искренность. Он снова кивнул:

– Спасибо.

Тишина затягивалась. Наконец Таш прочистила горло:

– Я как-то раз ответила отцу.

Он повернулся к ней:

– Что?

– Мне было восемнадцать, и он пошел на меня, и я… сбила его с ног.

Митч смерил ее взглядом, пытаясь сравнить со взрослым мужчиной.

– Это был даже не приступ ярости. Наоборот, я была почти спокойна. Просто хотела его остановить.

Эта худенькая девочка остановила сто девяносто сантиметров и девяносто килограммов мышц?

– Я занималась дзюдо с пятнадцати. Это помогало мне избегать самых сильных ударов, просто ускользать от них, но я боялась бить в ответ. Но однажды я просто устала все время бояться.

– Господи, Таш!

– Я не сломала ему ребра. Ни нос, ни руку.

Неужели ей пришлось это испытать на себе?

– Но я уложила его на лопатки и не давала двигаться. А потом сказала, что переломаю ему все на свете, если только он попробует меня еще раз ударить.

– И что потом?

– Я ушла из дома, и мы больше никогда не разговаривали.

Теперь Митч ее понимал. Она отказывалась открываться людям, которые хоть единожды причинили ей боль. И кто бы мог ее винить? Эти люди должны были заботиться о ней и учитывать ее интересы. А вместо этого предавали.

Как и сам Митч.

Митч хлопнул в ладоши так звонко, что Таш даже подскочила на месте.

– Хватит мрачных разговоров! У тебя отпуск, помнишь?

Это была шитая белыми нитками ложь, но Таш ценила усилия, которые он прикладывал, чтобы поддерживать расслабленную атмосферу.

– Пойдем. – Он жестом велел ей встать, и Таш застонала.

– Митч, в моем списке был пункт «расслабиться и ничего не делать».

– Как мало ты в меня веришь! Ведь даже не знаешь, что я задумал.

Он вывел ее на улицу, и Таш остановилась как вкопанная, увидев садовые стол и стул на траве. Стул был повернут к морю. Придерживая за плечи, Митч усадил ее туда.

– Никуда не двигайся.

Он исчез и вернулся через пару минут, поставил перед ней на стол бокал пива, миску со смесью орехов и положил роман, который она читала.

– Время наслаждений.

Таш смотрела на него с раскрытым ртом.

– Расслабься, Таш. Наслаждайся местным пивом, видом и радостью бытия.

– А как же ты? – Она не успела прикусить язык. Митч всеми силами давал понять, что отношения между ними чисто деловые, несмотря на то, что порой он смотрел на нее с настоящим огнем в глазах. – То есть ты же тоже заслужил отдых.

– Мне и так хорошо.

Она взяла стакан и сделала глоток на пробу.

– Ну, что скажешь?

– Обычно мне не нравятся местные марки, но эта очень даже неплоха. – Она отпила еще.

Митч рассмеялся.

– Серьезная похвала.

– Я работаю в пабе. – Она вздернула подбородок. – Поэтому в чем в чем, а в пиве я разбираюсь.

Когда он улыбался, правый уголок губ поднимался выше левого. Таш не могла отвести взгляд.

– Наслаждайся, пока я готовлю ужин.

– Спасибо…

Митч вряд ли ее услышал. К тому времени, когда она совладала наконец со своим языком, он уже зашел в дом.

Никто никогда так о ней не заботился. Никто не делал все возможное, чтобы она наслаждалась жизнью. Перед ней было море, но Таш все время возвращалась взглядом к коттеджу.

Почему Митч так хорошо к ней относится? Особенно после того, как она вчера с ним обращалась…

Потому что он хороший человек.

Усилием воли Таш сосредоточилась на восхитительном пейзаже. Пила понемногу пиво, попробовала несколько орехов. Митч явно жалел о боли, которую причинил ей восемь лет назад.

Но это не значит, что она обязана его прощать.

Таш провела пальцем по иллюстрации на обложке романа в ее руках. Вчера у нее в душе бушевали возмущение и гнев, а сегодня там осталась только старая боль. По крайней мере, ненависть к Митчу развеялась. Простить его она, наверное, может, но доверять – точно нет.

Сделав еще глоток, Таш очень осторожно поставила бокал на стол. По мнению Митча, Рик был виновен в ужасных преступлениях, и при необходимости он использует ее, чтобы вновь арестовать его. Только и всего.

Обойдется без ее помощи. Таш не станет второй раз рисковать своим сердцем. Или свободой Рика. Она знала, в чем Рик виноват, а в чем нет его вины.

Красота окружающего мира потеряла привлекательность. Если бы только…

– Приятного аппетита! – Митч эффектно появился перед ней. – Прости, что сюда не доставляют пиццу, но я решил, что домашние бургеры могут быть достойной заменой. В конце концов, это же практически фастфуд.

На одно безумное мгновение ей пришлось вытереть слезы с глаз.

– Таш?..

Она не знала, что сказать. Может, стоит ему довериться, рассказать правду? Это может быть неофициальный разговор, не для полиции…

– Ты не любишь бургеры?

– Я обожаю бургеры. – Голос звучал сдавленно.

Митч присел перед ней на корточки.

– Обещаю, со мной ты в безопасности. Тебе не о чем переживать.

Таш покачала головой. Нет, нельзя ничего ему рассказывать. Митч неотделим от своей работы.

Кроме того, они понимали безопасность по-разному. Кто сохранит ее сердце в безопасности от него самого?

– Я знаю, Митч. – Она попыталась улыбнуться. – Бургеры выглядят очень аппетитно.

Она подвинула к себе тарелку и принялась за еду.