Текст книги "Самый первый раз"

Глава 11

Пейдж вообще ничего не знала о фермерском деле, но она поняла, что это совсем не простое дело, когда они выехали на дорогу к Коппер-Ран. Она не ожидала, что ранчо, затерявшееся в горах Сан-Бернардино, окажется огромным деревянным домом с россыпью хозяйственных построек вокруг него. Ей стало стыдно оттого, что она думала увидеть здесь нечто куда менее огромное и ветхое. На деле же здания были внушительных размеров, современными и содержались в отменном порядке. Пастбища и луга, огороженные белыми заборчиками и окруженные крутыми каменистыми склонами, протянулись во все стороны, сколько хватало глаз. Бесчисленные лошади, великолепные животные всех размеров и мастей, бродили по ним. Освещенный закатным солнцем ландшафт производил неизгладимое впечатление.

Неудивительно, что Брэндон не хотел уезжать отсюда. Пейдж пробыла здесь не больше минуты и уже жалела, что ее визит будет таким коротким. Брэндон подъехал к дому и остановился у подножия портика, опоясывавшего дом. Вокруг дома были разбиты клумбы с тюльпанами, ирисами и нарциссами, цветочные горшки свисали с козырька портика. Все это делало облик дома очень приветливым и уютным.

Выйдя из машины, Пейдж вдохнула свежий горный воздух и почувствовала, как тает груз ответственности и отступают тяжелые мысли о работе.

– Ну, как тебе? – спросил Брэндон.

– Здесь просто потрясающе!

У конюшни стояли одетые, как ковбои, люди и смотрели на Пейдж и Брэндона; они явно говорили о них, но конюшня была слишком далеко, чтобы Пейдж могла расслышать подробности.

– Насколько ранчо большое?

– Больше тысячи акров.

– Вот это да!

– Так точно, мэм.

Пейдж уставилась на него, и он ухмыльнулся.

– И ты будешь за все это в ответе?

– Ага.

Похоже, она недооценивала важность его будущей должности и ответственность, которая ляжет на его плечи.

Брэндон вытащил вещи из машины.

– Давай устроимся, а потом я покажу тебе окрестности.

Когда они поднимались по ступенькам, ведущим к входной двери, им навстречу вышла крошечная пожилая женщина. У нее были белоснежные короткие волосы, завитые и уложенные в прическу, которую мать Пейдж называла «пудель». Она была в розовых теннисных туфлях, розовых брюках и пестрой гавайской рубашке.

– Мистер Дилсон! – воскликнула она, тепло улыбаясь. – Как хорошо, что вы вернулись.

– Я тоже рад. – Брэндон крепко обнял ее и поцеловал в щеку, потом повернулся к Пейдж: – Элли, это Пейдж Адамс. Пейдж, это Элли Уильямс. Она была экономкой здесь еще до моего рождения.

– Так приятно с вами познакомиться, мисс Адамс, – сказала Элли, пожимая руку Пейдж так крепко, что стало ясно: то, что она маленькая, еще не значит, что она слабая. – Могу я предложить вам двоим остатки рагу?

– Мы поужинали перед отъездом.

И Брэндон снова отказался разделить счет пополам. Он вообще всегда платил за нее; она списывала это на проявления мужской гордости и потому не противилась. В конце концов, какое право она имела диктовать ему, как тратить деньги? К тому же было приятно, что кто-то заботится о ней.

– Принести вам что-нибудь выпить, пока вы устраиваетесь? – спросила Элли.

– Было бы здорово выпить пива, – согласился Брэндон. – А тебе, Пейдж? Думаю, Элли могла бы принести тебе бокал шардоне из винного погреба.

Его начальник и так был слишком добр, разрешив им остановиться в своем доме, и Пейдж не хотела злоупотреблять его щедростью, распивая его вино.

– Спасибо, я бы выпила воды.

– Как угодно. – Элли открыла дверь. – Вас поселили в комнату рядом с хозяйской спальней.

Они вошли в огромный холл. Стены были обшиты деревянными панелями насыщенного цвета; труба выложенного из камней камина уходила под потолок, поддерживаемый мощными балками. Удобная мебель утопала ножками в толстых плетеных циновках. Все было очень стильно, уютно и гостеприимно. Брэндон провел ее к лестнице на второй этаж; по пути она нигде не заметила ни пятнышка пыли. В противоположной стене была массивная двустворчатая дверь, которая вела, как предположила Пейдж, в кухню: именно туда направилась Элли.

– Дом просто восхитительный, – заметила Пейдж, когда они поднялись по лестнице и остановились на площадке, с которой открывался вид на холл внизу. – Твой начальник, наверное, очень богат.

– Ну, дела идут неплохо. – Он повел ее по коридору, показал ванную и открыл перед ней дверь в одну из спален. – Нам сюда.

Комната была большой для гостевой спальни и обставлена так же, как холл на первом этаже, только здесь мебель производила впечатление старинной. Кровать была не слишком большой, но, так как они спали крепко обнявшись, это не было проблемой. На прикроватной тумбочке стояла ваза с цветами, по всей видимости с клумб у дома.

– Здесь нет отдельной ванной, – сказал Брэндон, складывая вещи на кровать, – так что нам придется пользоваться той, что в коридоре.

– Ничего страшного.

– Знаешь, – начал он, беря ее за руку и притягивая к себе, – мы так торопились уехать, что ни разу толком не остались наедине.

Пейдж усмехнулась:

– Это ты точно подметил.

Он обнял ее и поцеловал в шею; она вздохнула и закрыла глаза.

– Может, стоит отложить экскурсию на завтра и лечь пораньше? – предложил Брэндон.

Она провела ладонями по его груди и обхватила его за шею:

– Я ужасно хочу спать.

– Не хочется тебя расстраивать, но, боюсь, поспать тебе сегодня не придется.

Она ждала этого, надеялась на это, готовилась к этому. Зная, что Брэндон любит красивое белье, во время ланча она прошлась по магазинам и купила ярко-голубой кружевной комплект.

Губы Брэндона скользнули по ее шее, щеке, но, едва они коснулись ее губ, в дверь тихонько постучали. Пейдж открыла глаза: на пороге стоял мужчина, телосложением похожий на Брэндона, одетый в пыльные джинсы, ковбойскую шляпу и рубашку с длинным рукавом.

– Эй, бо… Брэндон.

Брэндон отпустил ее и сказал:

– Пейдж, это Клинт Андерсен, один из работников. Клинт, это Пейдж Адамс.

– Мэм. – Клинт приветственно прикоснулся к шляпе. Он излучал своеобразное обаяние, и его явно смутило, что он застукал их. – Прости, что отвлекаю, но я подготовил бумаги для завтрашней сделки и подумал, что тебе хорошо бы взглянуть на них, пока я не распечатал. Ты же знаешь, как я дружу с компьютерами. И кобылы тоже готовы, если захочешь на них посмотреть.

– Я сейчас подойду.

Клинт кивнул.

– Очень приятно познакомиться, мэм, – сказал он и исчез.

– Экскурсию все-таки придется отложить, – вздохнул Брэндон.

– Все нормально. Делу – время.

Он, должно быть, гордился собой, что может теперь сам прочитать деловые бумаги. Пейдж тоже гордилась им.

– Это не займет много времени.

– Не торопись. Я как раз распакую вещи.

Он нежно поцеловал ее, вышел и закрыл за собой дверь. Через минуту она услышала, как он сбегает по лестнице. Пейдж подошла к кровати и расстегнула чемодан. В комнате не было ни гардероба, ни комода, но в углу стоял большой сосновый шкаф. Она открыла заскрипевшую дверцу и заглянула внутрь: несколько вешалок и одеял. Она вытащила свою одежду и развесила ее на вешалках, хотела было разобрать и сумку Брэндона, но испугалась, что он подумает, что она роется в его вещах. Наверняка у него были вещи, которые он предпочитал скрывать от чужих глаз; это еще сильнее разжигало ее любопытство, но из-за того, что парни ее матери постоянно рылись в ее вещах (не говоря уже о том, что крали ее деньги и драгоценности), больше всего Пейдж уважала право на частную собственность. Она даже в стол Черил за ручкой не лазила без разрешения.

В дверь снова постучали, на этот раз громче, и Элли крикнула:

– Можно?

– Входите!

Дверь открылась, и в комнату вошла Элли с бутылочкой воды в одной руке и бокалом вина в другой.

– Я решила захватить и вино на тот случай, если вы передумали.

Ох, не стоило этого делать.

– Вы уверены, что ваш начальник не будет возражать?

Элли подняла брови:

– Вы что, несовершеннолетняя?

Пейдж рассмеялась:

– Нет, конечно нет! Просто он и так очень любезен, что позволил мне пожить здесь, я не хочу злоупотреблять его гостеприимством.

– Уверяю вас, он не станет возражать, он любит гостей.

– Брэндон приводил сюда Эшли? – спросила Пейдж и тут же поняла по нахмуренным бровям Элли, что это совершенно не ее дело – знать, кого Брэндон приводил сюда. Вопрос просто сам собой вырвался. Пейдж вспыхнула. – Простите мне мое любопытство, я не знаю, как так получилось, забудьте, что я спросила.

– Все нормально, меня просто удивило, что он вообще рассказал вам о ней. Он не очень любит говорить об этом.

– Он рассказал мне о ней и его помощнике.

– Та женщина разбила ему сердце, и некоторое время я даже боялась, что он так никогда и не оправится. Я давно не видела его таким счастливым, как сегодня, и думаю, что это во многом ваша заслуга.

– Он очень дорог мне, – призналась Пейдж.

– Это заметно. И все-таки считаю своим долгом предупредить: Брэндон никогда этого не покажет и не признается, но его все еще очень легко ранить, а я этого не хочу.

Было очевидно, что Элли тоже очень дорожила Брэндоном, но она не понимала, что ни ему, ни Пейдж не нужны серьезные отношения. Никто никого не ранит, по крайней мере, Пейдж надеялась на это. В последние дни, когда она думала о разлуке, о том, что больше не увидит милую улыбку Брэндона, не почувствует его крепкое объятие, у нее в груди разрасталась пустота, не дающая дышать, но Пейдж переборет ее. У нее просто не было выбора.

– У меня никогда не было сына, но я привыкла думать так о Брэндоне, – сказала Элли.

– Ему повезло с вами. – Когда ее собственный отец умер, ни один из приятелей ее матери не смог заменить его; впрочем, они и не пытались. – И я хочу, чтобы вы знали: меньше всего на свете мне хочется делать Брэндону больно.

– Иногда мы делаем людям больно, сами того не желая.

Пейдж испытала это на собственной шкуре. Вряд ли ее мать стремилась навредить ей и все-таки навредила. Элли явно очень хотелось защитить Брэндона всеми доступными способами, но она, похоже, увидела что-то в глазах Пейдж или услышала в ее голосе, что помогло ей поверить в искренность слов Пейдж. Она улыбнулась и предложила:

– Хотите, покажу вам дом, пока Брэндон занят?

– Буду очень вам благодарна. И большое спасибо за цветы. Они из сада перед домом?

– Да, оттуда, – с гордостью ответила Элли. – Это мое любимое хобби. Правда, я не молодею, и мне все тяжелее ухаживать за цветами. Колени иногда болят ужасно.

– Они такие красивые. Некоторых оттенков я никогда в жизни не видела.

Элли взяла ее под руку:

– Я специально заказываю их. Ну, пойдемте.

Пейдж не знала почему, но ей было очень важно, чтобы Элли приняла ее. Это было немного глупо, учитывая, что, скорее всего, они больше не встретятся.

Брэндон и Клинт просидели в кабинете, расположенном над главной конюшней, до самого вечера.

– Прости, что помешал вашему свиданию, – сказал Клинт, когда Брэндон выключил компьютер.

Брэндон сложил свежие распечатки в папку с исходящими и встал.

– Ранчо для меня гораздо важнее, сам знаешь.

– Жду не дождусь, когда ты вернешься по-настоящему.

Последние месяцы Клинту приходилось нелегко. Он работал на ранчо пять лет, но опыта административной деятельности у него не было. Однако, когда Брэндон застал своего предыдущего помощника, Мэка, с Эшли и велел ему выметаться как можно скорее, Клинту пришлось принять новую должность. Всего через пару недель после этого Брэндон уехал в Виста-дель-Мар, и Клинту пришлось взвалить на себя еще и некоторые обязанности Брэндона.

– Я знаю, что очень нагрузил тебя, и крайне тебе благодарен.

– То, как с тобой поступил Мэк… – Клинт покачал головой. – Возможно, мне не стоит тебе говорить, но в тот вечер, когда ты уволил его, ребята поехали за ним в город и немного поучили манерам.

Брэндон поморщился. Многие из его работников были раньше заключенными (отца хватил бы удар, если бы он узнал об этом) и рисковали потерять все, если их застанут на месте даже самого незначительного преступления. Однако они были беззаветно преданы Брэндону, и, хотя он не одобрял насилия, он не удивился, что они так поступили.

– Я ничего не слышал.

– Они сделали это из уважения к тебе. К тому же все более-менее подозревали, что между Эшли и Мэком что-то происходит, и нам было неловко, что никто тебе не сказал.

– Я бы все равно вам не поверил. Она запудрила мне мозги.

– Что ж, Пейдж, похоже, совсем другая.

Брэндон не мог не улыбнуться.

– Да.

Чем больше он об этом думал, тем меньше ему хотелось, чтобы их отношения заканчивались. Конечно, жизнь на два лагеря, да еще принимая во внимание жуткий график Пейдж, обещала быть не самой сладкой, но Брэндон был уверен, что они что-нибудь придумают. Не то чтобы он хотел чего-то серьезного, скорее просто небольшой эксперимент. Если, конечно, она простит его за то, что он ей соврал.

– Я удивился, когда ты сказал, что привезешь гостя, – признался Клинт. – Мы разговаривали почти каждый день, и ты ни разу не упомянул, что с кем-то встречаешься.

– Потому что мы только в пятницу познакомились.

Клинт поднял брови:

– За те пять лет, что я здесь работаю, ты привозил сюда всего трех девушек, включая Эшли. Пейдж, наверно, особенная.

– Я никогда не встречал никого похожего на нее.

– Тогда, думаю, тебе стоит подумать о том, чтобы сказать правду. Я, конечно, не специалист в этом вопросе, но мне кажется, что отношения, построенные на лжи, ни во что хорошее не выльются.

– Буду иметь в виду. – В принципе он не врал, во всяком случае не лично Пейдж. Просто немного исказил факты. – Мне пора, я думаю.

– Ладно-ладно, расслабься, – усмехнулся Клинт. – Больше ни слова от меня не услышишь. Кстати, эта бородка тебе идет. Ее можно оставить, когда вернешься насовсем.

– Забавно. Элли сказала, что, если я не сбрею ее, как только сброшу маску, она заставит ребят схватить меня и сделает это сама. Опасной бритвой, чтобы я не дергался.

Клинт рассмеялся: он знал, что от Элли вполне можно было ждать чего-то подобного.

– Иди, я все закрою.

Брэндон захватил пустую бутылку из-под пива и пошел к дому. Уже совсем стемнело. Он надеялся, что сможет сегодня показать Пейдж окрестности, но придется отложить это до завтра. В любом случае хорошо, что он разобрался с бумагами сегодня: не придется вставать ни свет ни заря завтра. Если покупатель действительно окажется таким серьезным, как рассчитывал Брэндон, они закончат дела быстро, и он сможет весь день провести с Пейдж. Он уже знал, чем они займутся, и запланировал кое-что и на эту ночь. Брэндон вошел в дом, раздумывая, найдет ли Пейдж наверху, когда услышал голоса из кухни. Он подошел и прижался ухом к двери. Судя по тому, как оживленно Пейдж и Элли разговаривали и смеялись, они уже подружились. Отлично, значит, у него будет время все подготовить.

Пейдж ни за что не согласилась бы спать в господской постели, но наверняка не станет особенно упорно отказываться от его ванны.

Глава 12

Пейдж понятия не имела, как долго они с Элли просидели на кухне, но она допивала уже третий бокал вина, когда Брэндон сунул голову в дверь и спросил:

– Можно мне уже забрать свою девушку?

Элли посмотрела на часы, висевшие над огромной плитой, и воскликнула:

– Господи, как поздно! Я совсем потеряла счет времени!

– Что ж, – сказала Пейдж, вставая, – было очень приятно пообщаться. Спасибо, что показали мне дом и составили компанию.

– Завтрак ровно в шесть, – сообщила Элли.

– Я думаю, стоит оставить что-нибудь в печи, – заметил Брэндон, намекая, что так рано они не встанут и тревожить их не следует.

Он взял Пейдж за руку и вывел ее из кухни.

– Похоже, вы нашли общий язык, – заметил он, поднимаясь по лестнице.

– Мы очень мило поболтали.

Он подозрительно посмотрел на нее:

– Не обо мне, надеюсь?

– Нет, мы говорили о цветах, о том, каково это – жить на ранчо. Элли рассказала мне много интересных историй. Я думала, это довольно скучно, но она так увлекательно рассказывала…

– Иногда здесь очень весело – в прямом и переносном смысле. И работа тяжелая.

Пейдж не имела ничего против тяжелой работы. Наверняка здесь надо было куда больше заниматься физическим трудом, чем сидя в офисе, хотя и на ее работе иногда приходилось побегать. Пейдж не возражала и против физического труда – чисто теоретически, конечно.

Брэндон провел ее мимо двери их спальни и открыл соседнюю дверь.

– Что мы тут делаем?

– Это сюрприз.

Пейдж остановилась на пороге:

– Разве это не спальня твоего начальника?

– Да, но мы не собираемся тут спать. – В комнате царил полумрак, и Пейдж могла различить только контуры мебели. Еще в комнате стоял какой-то очень знакомый запах, и скоро Пейдж поняла: здесь пахло Брэндоном. Наверное, его начальник пользовался таким же одеколоном. – Закрой глаза.

Пейдж не поняла, зачем ей их закрывать, если она все равно ничего не видела, но все равно подчинилась. Брэндон взял ее за руки и ввел в комнату, которая, по всей видимости, была ванной.

– Открывай.

Она открыла глаза и задохнулась: полную горячей воды ванну окружали десятки зажженных свеч, на столике стояла бутылка шампанского в ведерке со льдом и два тонких бокала.

Нет, они определенно не встанут к шести.

– Нравится? – спросил Брэндон.

– Это потрясающе. – Никто никогда не делал для нее такого. Она знала, что Брэндон был романтиком, но такого она не ожидала. Только вот не будет ли его начальник против? – Ты уверен, что нам так можно?

– Абсолютно. На самом деле мой начальник сам предложил мне так сделать и оставил шампанское в подарок за мои выдающиеся достижения.

Он развернул ее к себе и начал расстегивать ее блузку. Увидев ее белье, он тихонько зарычал.

– Нравится?

– Нравится.

Он сжал ее грудь, и она улыбнулась:

– Есть и еще.

Он не стал уточнять, что она имела в виду, быстро стянул с нее джинсы и впился взглядом в ее крошечные трусики.

– Очень мило.

– Я прошлась по магазинам во время ланча.

– Обожаю, когда ты в красивом белье.

– Мне тоже нравится ощущение, когда оно на мне.

Брэндон окинул себя взглядом:

– По-моему, на мне слишком много одежды.

Пейдж расстегнула его рубашку и позволила ей соскользнуть на пол, залюбовавшись игрой света на рельефном торсе Брэндона.

– Не хочется снимать, – прошептал он, расстегивая ее лифчик, – но вода быстро остывает.

Они избавились от остатков одежды, Брэндон включил вибромассаж, залез в ванну и подал руку Пейдж, помогая ей усесться ему на колени. Вода была оптимальной температуры, пузырьки воздуха скользили по коже, заставляя расслабиться. Брэндон потянулся к бутылке, и Пейдж чуть не проглотила язык, увидев этикетку.

– Брэндон, это же «Кристалл».

Он пожал плечами:

– И что?

– Это шампанское за двести долларов.

Пробка выскочила, и шампанское полилось из горлышка. Брэндон сделал большой глоток прямо из бутылки и усмехнулся.

– По-моему, обычное шампанское.

Он наполнил бокалы. Пейдж сделала глоток, чувствуя, как нежный вкус обволакивает язык.

– Я знаю, как будет вкуснее, – сказал Брэндон, и Пейдж вздрогнула, когда ледяная капля из его бокала упала ей на плечо. Он слизнул ее и улыбнулся. – Точно. Изумительно.

– Не могу поверить, что ты разливаешь двухсотдолларовое шампанское.

– Я не разливаю, я наслаждаюсь им. Попробуй сама.

Она неохотно капнула ему на ключицу и быстро поймала каплю ртом. Легкий фруктовый вкус смешался с солоноватым вкусом его кожи, и это неожиданно понравилось ей. Брэндон вылил еще немного на другое ее плечо и с силой провел по коже языком; Пейдж задрожала. Вряд ли его начальник подразумевал такое обращение с его подарком, но она не могла устоять. Ледяная струйка побежала по ее груди, сменяясь теплом его губ, и Пейдж выгнулась им навстречу и застонала.

Так продолжалось, пока бутылка не опустела. Если бы они делали это не в ванне, все вокруг было бы липким и сладким. Вино ударило им в голову, и, когда они наконец занялись любовью, немало воды выплеснулось из ванны на пол.

Когда вода совсем остыла, они вылезли из ванны, убрали беспорядок, завернулись в пушистые полотенца и на цыпочках побежали к себе. Брэндон сказал, что все уже спят, но они все равно не рискнули спокойно дефилировать голыми по коридору.

Пейдж думала, что они просто лягут спать, раз уж Брэндону надо было завтра встать пораньше, но у него были другие планы. Они снова занялись любовью, потом немножко поболтали о ранчо, потом снова занялись любовью, потом прокрались на кухню и стащили оттуда остатки ужина, которые съели в постели. Наконец, утолив голод и жажду друг друга, они обнялись и затихли. Пейдж лежала и сонно думала, что это была идеальная ночь и она ничего не изменила бы в ней, если бы ей предложили. Она поняла, что заниматься совершенно обычными вещами с Брэндоном ей нравилось намного больше, чем с материально обеспеченными, надежными мужчинами, которые всегда привлекали ее. Никакие походы по театрам и ресторанам не сравнятся с той близостью, которая объединяла их с Брэндоном. И если он не будет дарить ей дорогие подарки, ее чувства не изменятся.

Пейдж любила его.

Это случилось так… легко. Но их время подходило к концу, и у нее осталось всего две недели, чтобы что-то сделать с этой любовью.

День обещал быть удачным.

Покупатель оказался сговорчивым, почти не торговался и купил всех кобыл, на которых нацелился, и еще молодого жеребца сверх уговора. Брэндону пришлось чуть дольше, чем он ожидал, провозиться с бумагами, но теперь, когда все было подписано и лошади загружены в грузовик, можно было вздохнуть с облегчением.

– Все прошло лучше, чем я ожидал, – сказал Клинт, глядя машинам вслед. – Я думал, он попытается сбить цену.

– Может, он понял, что цена адекватна качеству товара. Или мы и так предложили самую низкую цену из всех, с чем он сталкивался.

– Наверное, я и сам бы справился.

Брэндон пожал плечами:

– Мое ранчо, ответственность на мне.

– Вы скоро выезжаете?

– Как только Пейдж будет готова. Оседлаешь нам Масленку и Люцифера?

– Конечно, бо… Брэндон.

– Вчера ты тоже едва не проболтался.

Клинт виновато улыбнулся:

– Прости. Я слишком долго обращался к тебе так. И знаешь, если уж я с трудом удерживаю язык, ребятам будет еще тяжелее. На твоем месте я бы держал твою подружку подальше от конюшен.

– Думаю, так и сделаю.

Идя к дому, Брэндон придумывал веселые способы разбудить Пейдж, если она еще спала. У дома он сорвал с клумбы тюльпан и вошел в кухню. Элли резала овощи, на плите кипел бульон.

– Пейдж встала?

– Я слышала, что она ходит наверху, но она еще не спускалась. Она соня?

– Обычно нет. – Брэндон ухмыльнулся. – Просто мы сегодня почти не спали.

Она поморщилась и помотала головой.

– Не хочу слышать об этом.

Он рассмеялся.

– Что она думает об этой ужасной штуке у тебя на лице?

Брэндон провел рукой по бородке. Обычно он чисто брился, и в первое время было очень непривычно чувствовать растительность на лице, но теперь он вроде как притерпелся. Даже волосы длиннее обычного перестали его раздражать, но их-то он точно острижет, когда все закончится.

– Она говорит, ей нравится.

– Надеюсь, это не значит, что ты ее не сбреешь. У тебя такое милое лицо, незачем его прятать.

– Посмотрим.

Элли безнадежно покачала головой:

– У тебя хорошее настроение. Сделка состоялась?

– Все прошло отлично.

– Так приятно видеть, что ты снова счастлив.

Да, он был счастлив. Уже почти неделю он был очень счастлив.

– Ты видела список, который я оставил?

Элли махнула рукой в сторону стола, на котором стояла корзина:

– Я все упаковала.

– Ты прелесть. – Он чмокнул ее в щеку и стащил из-под ножа морковку. – Пойду разбужу Пейдж.

По дороге наверх Брэндон сунул морковку в рот и вдруг понял, что впервые за долгое время он не чувствует тяжести на душе. Все было хорошо.

Пейдж сидела на кровати, одетая в джинсы и простую рубашку, и натягивала старые удобные ботинки. Волосы она собрала в хвост. Брэндон прислонился к косяку и некоторое время понаблюдал за ней, пряча цветок за спиной. Она была чертовски хороша. Ей очень шли костюмы, но вот такой, неброско одетой и без макияжа, она нравилась ему куда больше.

Пейдж подняла голову, заметила его и улыбнулась:

– Доброе утро. Не слышала, что ты пришел.

– Доброе утро.

– Спасибо, что не стал будить рано.

– Ну, это ведь из-за меня ты так поздно легла.

Она усмехнулась и показала на окно:

– Я видела, как загружали лошадей. Все прошло хорошо?

– Без сучка без задоринки.

– Твой начальник будет доволен.

– Уверен в этом.

Пейдж осмотрела себя:

– Я правильно оделась?

Он улыбнулся:

– Мне нравится. Только кое-чего не хватает, на мой взгляд.

Она снова окинула себя взглядом:

– Пиджака?

Брэндон вытащил цветок из-за спины:

– Вот этого.

Она смущенно улыбнулась, принимая его:

– Какой красивый. Поставлю в вазу, чтобы не завял.

Она отвернулась к столику, и Брэндон обнял ее сзади за талию:

– Мне было хорошо ночью.

Она вздохнула и прижалась спиной к его груди:

– Мне тоже.

Брэндон поцеловал ее в шею и скользнул руками под ее рубашку, касаясь нежной кожи. Пейдж тихонько застонала и пробормотала:

– Если не остановишься, мы никуда не пойдем.

Брэндону очень хотелось просто раздеть ее и затащить в кровать, но еще больше ему хотелось показать ей ранчо, поэтому он убрал от нее руки и спросил:

– Готова поучиться ездить верхом?

– Думаю, да. Перед отъездом я почитала в Интернете, как это делается.

В этом была вся Пейдж. Что ж, скоро ей предстоит убедиться, что теория и практика – совершенно разные вещи. Они спустились вниз и вышли через кухню, где Брэндон прихватил корзинку для пикника. Масленка и Люцифер были готовы, и, пока Брэндон приторачивал корзинку к седлу, Пейдж сказала:

– Надеюсь, моя – та, что поменьше.

– Конечно. Масленка старая и добродушная, с ней не будет никаких проблем, а вот Люцифер не дается никому, кроме меня.

– А что это за полоски у него на шкуре?

– Шрамы. С ним очень плохо обращались. Он был в числе лошадей, которых мы взяли в службе охраны животных. Он был кожа да кости и всех боялся. – Брэндон погладил коня по шее. – Я выходил его, и с тех пор он доверяет только мне. Да, мальчик?

Люцифер вскинул голову и заржал, словно поняв слова Брэндона.

– Зачем кому-то бить беззащитное животное? – спросила Пейдж.

– Люди иногда делают необъяснимые вещи. – Он в последний раз похлопал коня по холке и повернулся к Пейдж: – Готова?

Она немного нервно кивнула:

– Пожалуй.

Брэндон объяснил ей, как садиться в седло, потом помог забраться на лошадь и подтянул стремена. Сначала Пейдж была напряжена и подозрительна, но потом, когда лошадь сделала несколько шагов, расслабилась. Только тогда Брэндон сам вскочил в седло. Люцифер собрался рвануть с места в карьер, но Брэндон придержал его и медленно поехал рядом с Пейдж вдоль пастбища, по долине, переходящей в каменистую горную тропу.

Через полчаса Брэндон вдруг осознал, что Пейдж все это время молчит, и повернулся к ней:

– Все нормально?

Она энергично кивнула:

– У меня просто нет слов от восторга. Здесь так красиво, воздух такой свежий. Это все принадлежит твоему начальнику?

– Это и не только.

– А куда конкретно мы едем?

Он усмехнулся:

– Увидишь.

– А долго еще?

– На такой скорости – еще около часа, может, немного дольше.

Они поехали дальше в дружеском молчании, изредка останавливаясь, чтобы осмотреться. Пейдж охнула, когда из кустов выскочили лосиха с лосенком и перебежали через тропу.

– Здесь ведь не опасно? – спросила она.

– Нет, если не трогать живность.

– А если живность тронет тебя?

Брэндон коснулся небольшого ружья, висящего у седла:

– Предупредительный выстрел обычно решает все проблемы.

Пейдж распахнула глаза:

– Я его даже не заметила.

– Лучше быть готовым к неожиданностям. Не волнуйся, со мной тебе ничего не грозит.

Она доверчиво улыбнулась ему. Он знал, что после всего, через что Пейдж прошла в детстве, ей было трудно доверять кому-то.

Они ехали, болтая о земле и животных. Брэндону так много хотелось рассказать ей: о том, как он приезжал сюда на каникулы, как они с сестрой бродили по окрестностям, хотя Эмма всегда была больше городской девочкой. Однажды он все расскажет Пейдж. Совсем скоро будет можно, всего пара недель – и он свободен. Он уже передал материалы криминалистам, они обещали представить отчет не позднее среды.

Тропа меж тем вывела их в заросшую сочной травой долину, перерезанную рекой. Пейдж восторженно ахнула, и Брэндон повернулся к ней:

– Мы на месте.

– Здесь просто изумительно красиво! И водопад!

Это было его любимое место; бесчисленное количество раз он приходил сюда в детстве. Брэндон спешился у старой сосновой рощи и помог Пейдж слезть с лошади. Она потянулась и поморщилась.

– Устала спина?

– Я не привыкла к такой нагрузке.

– Ничего, приходит с опытом.

Он привязал лошадей к ветке, снял корзину и начал распаковывать ее, пока Пейдж бродила вдоль реки.

– Здесь можно купаться? – спросила она, пока он расстилал одеяло в нескольких ярдах от воды.

– Только если хочешь все себе отморозить. Но в четверти мили отсюда есть горячий источник, можем сходить туда, если захочешь.

– Я не взяла купальник.

Брэндон все равно не разрешил бы ей надеть его.

Она села на одеяло.

– Что теперь?

Он опустился рядом с ней:

– Что пожелаешь.

Сегодня в их жизни не было места расписаниям, планам и графикам. Они были вольны делать что угодно, даже если это значило не делать ничего.