Текст книги "В скорбные дни. Кишинёвский погром 1903 года"

Глава 35
Дальнейшее революционное движение в России. Смерть Александра II

По общему убеждению, война 1877–1878 годов, кроме официальной цели – освобождения христиан от турецкого ига, имела ещё целью отвлечь внимание неспокойных элементов от внутренней политики на внешнюю. Правящие сферы России думали прибегнуть к методу, к которому мы, врачи, часто прибегаем, ставя банки, мушки и горчичники. Но и эта цель не была достигнута. После войны революционные вспышки ещё усилились и параллельно шли репрессии со стороны правительства. Тысячи зелёной молодёжи арестовывались, заключались в тюрьмы и за недостаточностью улик высылались администрацией. Лишь 193 были преданы суду (знаменитый процесс 193). В числе подсудимых была и будущая «бабушка русской революции» Екатерина Брешковская, и Перовская, будущая цареубийца. Последняя тогда была оправдана, и, по уверению Карабчевского, она тогда действительно была неповинна, но дальнейшее своё «воспитание» она получила в тюрьме. Интересно, что большинство подсудимых обвинялось в том, что имело в виду «в более или менее отдалённом будущем» изменить государственный строй. Это выражение стало ходячим в публике. Каково же было отношение общества к правительству в то время? Отношение было безусловно отрицательное. Забыты были великие заслуги Александра в первые годы его царствования; даже вполне благонамеренные люди испытывали чувство обиды и негодования, когда после Берлинского конгресса только что освобождённые народы Балканского полуострова получили конституцию, а Россия, и только она, во всей христианской Европе продолжала оставаться под гнётом самодержавия, или, вернее сказать, под гнётом жандармов и явных и тайных сыщиков. Показателем настроения может служить знаменитый процесс Веры Засулич, стрелявшей в петербургского градоначальника Трепова. Когда после блестящей речи защитника её Александрова присяжные заседатели вынесли ей оправдательный приговор, многочисленная публика, заполнившая зал заседания, разразилась бурными аплодисментами, совершенно незнакомые дамы обнимали и целовали руки Александрову; на улице, прилегающей к суду, громадная толпа устроила Засулич и её защитнику грандиозные овации. И волна чувства удовлетворения покатилась из зала суда по всей России и докатилась до далёкого Кишинёва.

После ужасного события 1 марта169169
  1 марта 1881 г. император Александр II был убит членами подпольной организации «Народная воля»; руководила этим покушением Софья Перовская.


[Закрыть] и у меня, и других лиц, более сведущих в политике, с которыми мне приходилось беседовать, возникал вопрос: почему Александр II, человек от природы не злой и либерального образа мыслей, так цепко держался за самодержавие, приносившее ему столько несчастья. Проведши последние годы своей жизни в постоянных опасениях, в постоянной тревоге, он, казалось бы, должен был понять, что систематические покушения на его жизнь должны раньше или позже закончиться катастрофой. И тогда, и теперь многие того мнения, что если бы Александр II после Берлинского конгресса дал России конституцию с ответственным перед Думой министерством и таким образом сбросил бы со своих плеч бремя самодержавия и сопряжённую с ним ответственность, перенеся её на министров и Думу, участь его и, быть может, дальнейшая судьба всей России были бы иные. Шопенгауэр, этот мрачный философ, говорит: «Жизнь – величайшее зло на земле, а природа так жестока, что внушила человеку привязанность к этому злу». Я позволю себе перефразировать это изречение и скажу, что самодержавие в последние годы стало не только анахронизмом, но и злом, а последние российские монархи не имели мужества расстаться с этим злом.

Глава 36
Александр III. Николай II

Воцарился Александр III. Раздались голоса, и в частности, голос философа Владимира Соловьёва, что цареубийц не следует казнить, что «на безумие не следует ответить безумием». Но все сомнения были устранены словами нового государя: «сын не вправе миловать убийц отца». Все цареубийцы были казнены, за исключением Геси Гельфман, которой по случаю беременности казнь была отсрочена. Рассказывают, что эти фанатики, совершив злое дело, оставались спокойными как на суде, так и перед самой казнью. Кроме Рысакова170170
  Н. И. Рысаков, бросивший в царя первую бомбу, пытался спасти свою жизнь и дал показания на всех остальных участников заговора (в том числе ещё не арестованных), но всё же был казнён вместе с остальными.


[Закрыть], лица осуждённых были светлее и радостнее лиц, их окружавших.

Вся Россия волновалась в ожидании ближайшего будущего. Как мы уже сказали, после Берлинского конгресса, установившего конституционный образ правления в новых возникших на Балканском полуострове государствах, русские люди, даже самые лояльные, стали открыто возмущаться. «Как, – говорили в обществе, – мы, освободители, дали свободу порабощённым народам, а сами остались под гнётом самодержавия». Сам царь колебался, какой курс взять. Около трона стояли две враждебные партии. С одной стороны – Лорис-Меликов, Милютин, Абаза и другие, с другой – граф Толстой, Катков и мрачный «Торквемада» Победоносцев, и последние одержали верх. 29 апреля 1881 года появился известный манифест, в котором говорилось, что государь вступил на царство «с верою в силу и истину самодержавия, власть которую мы призваны утвердить и сохранить для блага народа нашего от всяких на неё поползновений».

Настало тяжёлое царствование Александра III. Его министры душили всё живое, всё честное. Министр юстиции Муравьёв (обвинитель по делу об убийстве Александра II) во имя поддержания самодержавия обезличил судей, которые стали слепыми исполнителями его приказаний. Из его ведомства уходило всё талантливое и честное в адвокатуру или на частную службу, а места ушедших занимали бездарные карьеристы, готовые на всё. Министр военный, Ванновский, снабдил армию агентами, которые доносили о малейшей неблагонадёжности офицеров. Министром внутренних дел стал Игнатьев, а потом граф Толстой. При первом были изданы знаменитые временные правила171171
  Об этих Временных правилах см. ниже, гл. 37.


[Закрыть], и при втором был учреждён институт земских начальников, которые, вопреки давно признанному положению о разделении власти, объединяли в своём лице судебные и административные обязанности. Городовое земское положение, устав университетский, устав больничный были «исправлены» в том смысле, что участие местных людей было доведено до минимума и их заменили бюрократы. Были введены усиленная и чрезвычайная охраны. Не дремал и обер-прокурор Синода Победоносцев: стали преследоваться раскольники, особенно штундисты172172
  Штундизм – сектантское движение, зародившееся в середине XIX в. в южных губерниях под влиянием немецкого пиетизма. Было особенно распространено в Херсонской, Екатеринославской, Киевской и Таврической губерниях, а в Бессарабии – в Кишинёвском, Бендерском и отчасти Аккерманском уездах. Основной упор штундисты делали на самостоятельном изучении Библии каждым мирянином и на моральной чистоте. С 1860-х гг. штундизм преследовался российскими властями, а в 1894 г. под влиянием К. П. Победоносцева был признан «одной из наиболее опасных в церковном и государственном отношениях сект». К концу XIX в. штундисты влились в ряды баптистов. Впрочем, при Победоносцеве преследовались не все старообрядцы и сектанты, а лишь некоторые их течения, не говоря уже о том, что смешивать штундистов с русскими старообрядцами всё же не стоит.


[Закрыть], которые были признаны вредной сектой. В Прибалтийском крае усилилось принудительное обращение в православие. Особенной жестокостью отличались «мероприятия» против евреев, но о них речь будет особо.

Во внешней политике Александр III был «миротворцем», и ради мира он заключил противоестественный по тому времени союз с Францией. Я вспоминаю, как, сидя однажды в ресторане, я вдруг услышал «Марсельезу». Публика передвинулась; не знали, встать ли, или нет. Когда же мне случилось быть в Петербурге, я с удивлением узнал из уст близких к политике людей, что фактически Александр III не управлял государством, что, передав управление в руки «надёжных» министров, он был спокоен. В Петербурге прозвали этих министров «узурпаторами самодержавной власти».

Несмотря на богатырском сложение, Александр III заболел хроническим воспалением почек. Он переселился в Ливадию; около него были два знаменитых врача, телесный – берлинский профессор Лейден, и духовный – известный протоиерей Иоанн Кронштадтский, и 20 октября 1894 года он скончался.

Я видел в Петербурге памятник Александру III. Царь сидит на грузном коне, который, как кажется зрителю, едва выдерживает тяжесть всадника. Что этим хотел выразить автор проекта памятника князь Трубецкой? Неужели конь изображает Россию?173173
  Сразу же после русской революции 1917 г. этот памятник был снесён одним из первых.


[Закрыть]

Воцарился Николай II. Опять волнения, опять надежды. Но речь молодого царя, сказанная представителям Тверского земства, ясно указала политический курс, который нужно было ожидать. «Мне известно, что в последнее время в некоторых земских собраниях слышится голос людей, увлёкшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления… пусть же знают, что этого не будет».

Почему в России стремление к конституции, которою пользуется весь культурный мир, представляло собой бессмысленную мечту? Какой злой гений подсказал слабовольному царю эти роковые слова?174174
  Это была одна из первых публичных речей Николая II. По утверждению большинства авторов (как современников, так и историков), царь читал её по бумажке, что в ту пору было не принято. Поэтому Николай спрятал бумажку в шапку, которую держал в опущенной руке и изредка в неё подглядывал. От волнения он не разобрал стоявшие в тексте слова «несбыточные мечтания» и произнёс: «бессмысленные мечтания». Учение Фрейда о диагностическом значении оговорок тогда ещё не было создано, но и без того эта фраза была отмечена всей русской общественностью и стала крылатой.


[Закрыть]

Глава 37
Положение евреев во второй половине XIX столетия

Скажу несколько слов о положении русских евреев во второй половине 19-го столетия. Каково было это положение при Николае I, мы уже знаем. С воцарением Александра II оно резко изменилось к лучшему, но с наступлением общей реакции в последние годы этого царствования и в последующие, одновременно с ростом антисемитизма оно постепенно ухудшалось, и это ухудшение достигла апогея к концу XIX столетия.

Право жительства и передвижения. Я не буду говорить о незначительных расширениях этого права в первые годы царствования Александра II175175
  Так, в 1859 г. право жить вне черты оседлости получили евреи – купцы 1-й гильдии (правда, как раз на Бессарабию право причисления к этой гильдии не распространялось). С 1861 г. запрет был отменён для обладателей учёных степеней доктора, магистра и кандидата; с 1865 г. – с врачей; с 1879 г. – с любых медработников (вплоть до аптекарских помощников и акушерок) и лиц с высшим образованием. Однако это была капля в море, особенно если учесть, что приём евреев в высшие учебные заведения наталкивался на «процентную норму».


[Закрыть] и столь же незначительных ограничениях в последующие царствования. Остановлюсь подробнее на Игнатьевских «временных правилах 3 мая 1882 г.». В силу этих правил евреям воспрещалось вновь селиться вне городов и местечек. Интересен мотив, которым оправдывалось издание этих правил: указывалось на необходимость оградить евреев от раздражения крестьян, так как раздражения могли бы, мол, вылиться в погромы176176
  Сопоставим это со свидетельством доктора Иезекииля Мучника о положении в Бессарабии: «…после издания Временных правил 1882 года многие деревни просили об оставлении у них “жиданов” (евреев), указывая на то, что без них невозможно обойтись» (цит. по: Копанский 2010: 94).


[Закрыть]. Тут вполне применима поговорка: избави, Боже, нас от друзей… Создалась, таким образом, черта в черте оседлости. Администрация толковала эти правила в распространительном смысле. Результаты толкования и применения были подчас поразительны. Так, Сенату пришлось разъяснить, что еврей, покинувший селение для отбывания военной службы, не теряет права возвратиться домой. Далее, администрация стремилась елико возможно переименовывать местечки в селения и тем ещё более ограничивала территорию, на которой дозволено было проживание евреев.

Государственная и общественная служба. По закону 1861 года евреям, получившим учёные степени, разрешалось поступать на государственную службу по всем ведомствам, но в царствование Александра III последовал целый ряд циркуляров, в которых предлагалось избегать дальнейшего приёма евреев на службу, и фактически упомянутый закон был сведён на нет.

При введении земских учреждений (1864 год) евреи по уставам об этих учреждениях не были ограничены в правах и стали избираться в гласные и члены земских управ. Обнародованное городовое положение 1870 года установило лишь то ограничение, что евреи могли быть гласными и членами управы в количестве ⅓ общего числа. Что же касается активного избирательного права, то в этом отношении евреи не подверглись никаким ограничениям и, таким образом, имели полную возможность влиять на общую физиономию городских дум.

В земском положении 1890 года было постановлено, что евреи лишаются права какого бы то ни было участия в земских выборах.

То же самое имело место в городовом положении 1892 года: евреи были почти лишены права принимать какое-либо участие в городской общественной жизни. Порядок был установлен такой: составлялся особый список евреев, которые имели бы право участвовать в городских выборах, если бы они не были бесправными евреями, и из этого списка особое по городским и земским делам присутствие (а фактически губернатор) назначало гласных в количестве не более 1/10 части общего состава думы. Получались такие курьёзы: я, например, человек с высшим образованием, тогда уже чиновник шестого класса, владелец крупной недвижимости, не получал повестки для участия в городских выборах, а мой сосед по дому, человек безграмотный и притом горький пьяница, исполнявший иногда у меня обязанности дворника, получал приглашения, смысла которых он и не понимал.

Мы, представители местного еврейского общества, собирались неоднократно для обсуждения создавшегося положения и решили бойкотировать думу. И избранная по новому закону дума на радость гг. Лазаревых блистала отсутствием евреев. То же самое повторялось почти во всех городах черты. К счастью, городским головой вновь был избран К. А. Шмидт, и благодаря ему евреи ещё сохраняли возможность отстаивать свои интересы в городской управе.

Суд и адвокатура. При судебной реформе и учреждении института выборных мировых судей евреи не были ограничены в правах. Точно так же они избирались наравне с христианами в присяжные заседатели, с тем лишь ограничением, что еврей не мог быть старшиной присяжных. Это ограничение вначале не было известно обывателям, в том числе и мне, и на этой почве возникали quid pro quo177177
  Недоразумения, путаница (лат.).


[Закрыть]. Так, однажды, когда по жребию попал в присяжные заседатели и я, и председательствовавший предложил нам избрать старшину, некоторые назвали мою фамилию, и тут выяснилось, что я как еврей не могу удостоиться этой чести.

Насколько мне известно, евреи очень скромно использовали право участия в магистратуре. У нас в Кишинёве, например, некоторое время было двое почётных мировых судей: доктора В. Л. Беренштейн и М. О. Блюменфельд, в Комрате судебным следователем был Левентон (брат доктора). Зато евреи устремились в адвокатуру, но и в этой области повторилось то же, что и в других областях, где участие евреев в государственной жизни оказалось заметным. Уже в 1889 году последовало Высочайшее повеление о допущении евреев в присяжные поверенные лишь с разрешения Министра юстиции, и таким образом фактически доступ евреев в это сословие был закрыт. Одновременно и выдача свидетельств на право ведения дел помощниками присяжных поверенных в качестве частных поверенных поставлена была в зависимость от разрешения министра юстиции. К чести сословия присяжных поверенных петербургского округа, не только Совет, в котором фигурировали такие лица, как Турчанинов, Люстик, Карабчевский и др., но и общие собрания высказывались всегда против ограничения евреев при приёме в присяжные поверенные.

Школа. Каково было положение евреев в средних и высших учебных заведениях в период 60-х и первой половине 70-х годов, явствует из моих воспоминаний о пребывании моём в гимназии и в университете в этот период времени.

Но с наступлением общей реакции последовал и здесь переворот. Установлено было процентное отношение учеников евреев к христианам. Это ограничение, как почти все ограничения евреев, действовало деморализующим образом на представителей школы. Развилось взяточничество, явное и замаскированное. Более состоятельные евреи вынуждены были приглашать учителей гимназии для подготовки своих детей к вступительному экзамену, хотя они в этой подготовке совершенно не нуждались. Я знаю случай, когда учитель гимназии предложил состоятельному отцу гимназиста купить у него овёс, в котором этот совершенно не нуждался. Овёс был куплен и сейчас же был перепродан с значительной потерей. Бывали случаи, например, в Кишинёвской Торговой школе, преобразованной потом в коммерческое училище, когда евреи платили за учение христианских детей, чтобы «нагнать» процентное отношение. Начальникам гимназий предлагалось принимать еврейских детей лишь в том случае, когда их родители «представят достаточное ручательство, что они в состоянии предоставлять им все необходимые удобства для занятий». Таким образом, доступ в средне-учебные заведения оставался открытым лишь для детей немногих богатых родителей. Ещё хуже обстояло дело при поступлении в высшие учебные заведения. Здесь соблюдалась та же «законная норма», и немногие счастливцы, которым удавалось окончить гимназию, в большинстве случаев из-за нормы лишались возможности поступить в высшие учебные заведения. Происходило это из-за того, что многие христиане, окончившие гимназию, довольствовались этим и поступали на военную или гражданскую службу; для евреев же гимназический аттестат не представлял никакой реальной ценности. Многие христиане поступали в учебные заведения, доступ в которые стал закрыт для евреев (военно-медицинская академия, электротехнический институт, театральное училище и многие другие). Некоторые факультеты (историко-филологический, математический) в практическом отношении не могли ничего давать евреям. И еврейская молодёжь вынуждена была толпиться бесцельно у входа на медицинский факультет и в меньшей мере на юридический. Естественно, что громадные затруднения для поступления евреев в государственные учебные заведения вызвали стремление к открытию еврейских школ, но правительство всячески тормозило это. Некоторые учителя устраивали у себя на дому занятия с группами детей, но полиция разгоняла детей и привлекала к ответственности учителей. В 1893 году опубликован был курьезный закон, запрещавший в хедерах обучение русской грамоте, так как, как сказано было, это «не соответствует видам правительства»178178
  Вероятно, имеется в виду закон «О надзоре за деятельностью меламедов и содержимых ими школ» (РГИА. Ф.1149. Оп. 11).


[Закрыть]. Каким образом обучение еврейских детей русской грамоте могло быть опасным для правительства, остаётся загадкой.179179
  Юлий Гессен. О жизни евреев в России, стр. 111.


[Закрыть] 180180
  Ссылка даётся по изданию: Гессен Ю. О жизни евреев в России. Записка в Государственную Думу. Санкт-Петербург: Типогр. тов. «Общественная Польза», 1906. 138 с. URL: http://www.library6.com/3596/item/308992 (дата обращения 11.08.2018). Предисловие к этой записке датировано 1 июля 1906 г. (ст. ст.), то есть предназначалась она для 1-й Думы.


[Закрыть]

Воинская повинность. Уже 26 августа 1856 года последовал указ, отменявший исключительные законы в отношении выполнения воинской повинности евреями. Обнародованный в 1874 году устав всеобщей воинской повинности не содержал в себе никаких особых постановлений или ограничений относительно евреев. Но уже через короткое время с усилением реакционного направления стали издаваться различные изменения и дополнения к уставу, постепенно ухудшившие положение евреев относительно условий несения ими этой повинности. Еврей не мог дослужиться даже до звания фельдфебеля, вольноопределяющиеся не допускались к экзамену на прапорщика, евреев не принимали в некоторые части войска, они не могли занимать должности писаря и проч. Стали раздаваться голоса, особенно в антисемитской прессе, что евреи уклоняются от воинской повинности. Для устранения этого правительство стало принимать ряд мер: евреи стали призываться отдельно от христиан, для пополнения недобора стали принимать льготных, даже первого разряда; вопреки общепризнанному началу, в силу которого никто не отвечает за проступки другого, стали налагать штрафы в 300 рублей на ближайших родственников неявившегося в рекрутское присутствие. Между тем беспристрастное ознакомление с этим предметом показывало, что евреи отбывали рекрутскую повинность даже в большем размере, чем христиане, ибо отношение количества солдат-евреев к общему числу состоявших на военной службе оказывалось больше отношения еврейского населения к нееврейскому. Откуда же являлись недоборы по спискам призываемых? Найти объяснение этому нетрудно. Начиная с 70-х годов усилилась эмиграция евреев в Палестину и Америку. Ни сами эмигранты и никто другой не принимали мер к исключению их из списка лиц, подлежащих набору.

Далее, вследствие плохой регистрации умерших, в списках лиц, подлежавших набору, весьма часто фигурировали «мертвые души». Мне, как старшему врачу больницы, нередко приходилось выдавать удостоверения о том, что призываемый к отбыванию воинской повинности умер в больнице за 15 и более лет до того.

Глава 38
Отношение чиновничества и русского общества к преследованиям евреев

Возникает вопрос, как мог еврей существовать и сохранить человеческий облик при своём бесправии? Ответ даёт Юлий Гессен, в названном выше исследовании:181181
  Юлий Гессен. О жизни евреев в России, стр. 135.


[Закрыть] «Если бы, – говорит он, – законы о евреях осуществлялись во всей их полноте, еврейский народ в России неизбежно погиб бы. Но еврей покупал право на жизнь в прямом и полном смысле этого слова, начиная с глухих углов и кончая столицей, еврей покупал себе облегчение». Недаром у евреев выработалось такое суждение о русском чиновнике: «Он хороший человек, он берёт взятки»182182
  Ср. с рассказами Шолом-Алейхема, где самое страшное обозначение для чиновника – «бессребренник», не идущий навстречу даже за деньги.


[Закрыть].

Как относился русский народ к преследованиям евреев? Тёмный люд, видя бесправие и унижения евреев, стал смотреть на них как на низшую расу, стоящую вне закона, и результат этого понимания сказался в виде целого ряда погромов на юге России в последней четверти 19-го века.

Но справедливость требует сказать, что широкие круги интеллигенции: студенты, земские деятели, врачи, адвокаты, писатели и публицисты, наконец, просто культурные обыватели осуждали преследования и не одобряли действий правительства, направленных к ограничению прав евреев. Обращаясь к верхам русского общества, мы можем смело сказать, что высшая умственная аристократия России – Пирогов, гр. Л. Н. Толстой, философ В. С. Соловьев, писатель Вл. Гр. Короленко183183
  Постоянная в данной книге ошибка: Владимир Короленко был не Григорьевич, а Галактионович.


[Закрыть], профессор и публицист Кавелин и многие другие (за редкими исключениями) выражали симпатии к еврейскому народу, негодование и возмущение по поводу преследований евреев правительством, в особенности по поводу погромов. Вот что говорит профессор Кавелин относительно погромов: «В мирное время, когда власть во всеоружии, и никто не препятствует безусловному господству личной и имущественной безопасности, толпы врываются в дома мирных граждан, истребляют и грабят их имущества, их самих подвергают оскорблениям и насилиям… Это поистине ужасно; когда закон ставит различие между подданными по вере и национальности, рознь племён и вер возводится в принцип, оскорбляющий нравственное чувство»184184
  Цитируется по статье: Кавелин К. Д. Наши инородцы и иноверцы (1881) в кн.: Собрание сочинений К. Д. Кавелина. Том II. Публицистика. Санкт-Петербург: Типогр. М. М. Стасюлевича, 1898. Стлб. 1087−1096. Указанные слова – стлб.1087−1088.


[Закрыть].

Весьма показательным для характеристики отношения высшей интеллигенции к еврейству может служить составленная в 1890 году по инициативе В. С. Соловьёва декларация. К сожалению, она не могла быть своевременно опубликована в России, а появилась за границей и лишь гораздо позднее, в дни свободы 1905 года, стала известна широкой читающей публике в России185185
  Подробности об истории этой декларации см.: Короленко В. Г. «Декларация» В. С. Соловьёва: К истории еврейского вопроса в русской печати. URL: http://www.vehi.net/soloviev/korolenko.html


[Закрыть]. Я приведу лишь окончательный вывод этой декларации: «Мы самым решительным образом осуждаем антиеврейское движение как безнравственное по существу и крайне опасное для будущности России». Под этой декларацией красуются подписи Л. Н. Толстого, В. С. Соловьёва, писателя Вл.Гр. Короленко, будущего председателя 1-й Государственной Думы С. А. Муромцева, П. Н. Милюкова, профессоров: Герье, Тимирязева, Янжула, Ф. Фортунатова и множества других представителей науки и литературы. Особенную благожелательность к евреям проявлял Владимир Соловьёв. Вот что, между прочим, пишет он: «Еврейские мыслители, относящиеся отрицательно к христианству, стоят гораздо выше таковых же из христиан – Спиноза выше Вольтера, Сальвадор выше Ренана».186186
  Владимир Соловьев. Еврейство и христианский вопрос, стр. 10–11.


[Закрыть] 187187
  Вл. Соловьёв здесь имеет в виду двухтомник Ж. Сальвадора «Иисус Христос и его учение» в сравнении с «Жизнью Иисуса» Э. Ренана.


[Закрыть]

В другом месте того же сочинения Соловьёв, глубоко верующий христианин, говорит: «Крепко веруя в Сущего Бога, Израиль привлёк к себе Богоявление и Откровения; веруя также и в себя, Израиль мог вступить в личные отношения к Иегове, стал к Нему лицом к лицу, заключил с ним договор – служит ему не как пассивное орудие, а как деятельный союзник».188188
  Вл. Соловьев, то же сочинение, стр. 23.


[Закрыть]

Что касается рядовой интеллигенции, то на основании личных впечатлений я могу сказать, что она относилась к евреям вполне доброжелательно. Так, в корпорации врачей антисемитизм никогда не проявлялся, по крайней мере наружно. В Бессарабском медицинском обществе долгое время существовал обычай, что президентом бывал врачебный инспектор. Зато вице-президентом всегда бывал еврей. Я лично с тех пор, как окончательно поселился в Кишинёве, был постоянным членом президиума – сначала секретарём, затем вице-президентом, и наконец президентом. Что касается корпорации адвокатов, то, насколько мне известно, и здесь существовали доброжелательные и товарищеские отношения между всеми членами, независимо от религии. В конце описываемой эпохи в Кишинёве был учреждён «университетский кружок» – клуб, членами которого могли быть исключительно лица с высшим образованием. Здесь по вечерам собирались представители различных интеллигентных профессий: педагоги, врачи, адвокаты, члены магистратуры; здесь читались лекции, велась игра в карты и мирная беседа, и за редкими исключениями не замечалось проявлений антисемитизм. В состав Совета старшин входили всегда евреи, в том числе и я.

Что касается суда, то тут были разные веяния. В общем отношение к евреям среди деятелей коронного суда и избранных судей, мировых (представителей общества) было далеко не одинаково. В закрытых заседаниях окружного суда по уголовному отделению я в течение чуть ли не 25 лет участвовал в качестве врача-эксперта по психиатрии. Здесь бывали иногда проявления антисемитизма. Вспоминаю несколько таких случаев. В ожидании прихода председателя я сидел в кабинете товарища его, где обыкновенно происходили эти заседания. Товарищ прокурора знакомил члена суда с каким-то уголовным делом. «Далее, – сказал он, – идут показания свидетелей евреев, которым нельзя дать веры». Увидев меня, он спохватился, но… слово, что воробей, – вылетит, не поймаешь. Вспоминаю другой случай. Рассматривалось дело молодого еврея, приказчика магазина готового платья, обвинявшегося в похищении и продаже товаров своего хозяина. Возникло сомнение в его психическом состоянии. Во время заседания зашёл новый председатель суда К. и остался присутствовать на заседании. Прочли доклад судебного следователя о психическом состоянии испытуемого. В этом докладе между прочим сделана была ссылка на слова испытуемого, говорившего, что он возьмёт в кредит готовое платье на миллиарды рублей, откроет огромный магазин, но своим кредиторам не уплатит ни копейки и таким образом сделается миллиардером. Очевидно было, что испытуемый одержим болезнью, известной под именем прогрессивного паралича и часто сопровождающеюся бредом величия189189
  Прогрессивный паралич – психические проявления третичного сифилиса. В описываемую эпоху научная психиатрия делала лишь первые шаги: так, термин «шизофрения» появился лишь в 1908 г., маниакально-депрессивный психоз был выделен как отдельное заболевание в 1896 г. Поэтому практически все случаи бреда величия ошибочно диагностировались как прогрессивный паралич. Это произошло, в частности, с Ф. Ницше и породило целую лавину слухов о его биографии.


[Закрыть]. «И здесь сказывается жидовская жилка», – заметил председатель К. Произошло общее замешательство, присутствующие переглянулись между собой, посмотрели на меня, шепнули на ухо председателю.

У меня в памяти запечатлелись две случайные беседы с двумя видными судебными деятелями. Оба были мне известны как люди вполне приличные и корректные, но мысли, которые они высказывали, не оставляли сомнений в характере отношений их к евреям. Из беседы выяснилось, что один из них антисемит, другой юдофоб. Обычно в разговорной речи оба эти термина: антисемит и юдофоб – считаются синонимами, но оказывается, что есть действительная разница между этими понятиями, соответствующая значению этих слов: антисемит относится враждебно к евреям без реальной причины, просто потому, что они семиты, люди другой расы. Юдофоб же, как показывает самое слово, боится еврея как опасного конкурента. Как-то раз в упомянутом университетском кружке я застал в столовой за бутылкой вина товарища председателя Ц. и присяжного поверенного Г. Я поздоровался с ними, но, видя, что оба навеселе, намеревался уйти. «Ну что поделывают ваши сионисты?» – спросил меня Ц. «Слава Богу, процветают», – сказал я. «А я горячий сионист», – заявил он. Услышав это, я, конечно, заинтересовался и подсел. «Мы, арийцы, – продолжал он, – не можем уживаться с семитами, это два химических элемента, которые не только не могут соединиться и образовать одно целое, но взаимно отталкиваются. Вот я, человек бедный, готов уделять часть своего жалованья для переселения евреев в Палестину и желаю евреям на их родине всех благ». А между тем он с приятелем-семитом распивал вино и вёл дружескую беседу. Этот оригинальный «сионист» был в то же время типическим антисемитом. Но вот я как-то вёл беседу с другим интеллигентом, тоже товарищем председателя окружного суда, К. «Я человек не злой и далеко не враг евреям, но я их боюсь: вот Ваш сын учится вместе с моим сыном, и они со временем выступят вместе на жизненную арену; мой сын не приспособлен для борьбы, а ваш унаследовал от целого ряда предков, закалённых в борьбе, эту способность, и он задавит моего, и я обязан не допустить этого».

Зато мировые судьи проявляли большую толерантность и даже благожелательность к евреям. Так, бесправные помощники присяжного поверенного, лишённые права выступать в мировых учреждениях более трёх раз в году наравне со всеми гражданами, допускались в действительности к ведению дел беспрепятственно, и таким образом судьи мужественно принимали на себя ответственность тем, что нарушали закон, несправедливость которого была для них очевидна.

Интересно, наконец, отметить отношение к евреям со стороны нашего дворянства. Соблюдая во внешних сношениях с евреями полную корректность, оно проявляло на практике нетерпимость во всех тех случаях, когда евреи, удостоившиеся звания дворянина, пытались записаться в местное дворянское общество. Так, я уже указал, что доктор Блюменфельд, который получил на войне (1877-1878 гг.) орден Владимира, дававший право на дворянство, не был принят в среду бессарабского дворянства, несмотря на то, что состоял в дружеских отношениях с многими дворянами. Другие обладатели того же ордена уже не делали даже попыток в этом отношении. Не лучше обстояло дело и с получением других почётных званий евреями. Как сказано было выше, ещё в 70-х годах видные представители кишинёвского еврейского общества д-р Беренштейн и Блюменфельд были почётными мировыми судьями. Во время реакции последней четверти прошлого столетия некоторые евреи, в том числе и я, получившие высшее образование и обладавшие имущественным цензом, в течение многих лет значились в списках лиц, имеющих право на это звание; но, видя общее настроение, мы не делали даже попыток выставлять свою кандидатуру, хотя закон не устанавливал в этом отношении никаких ограничений.

Суммируя сказанное об отношении христианского общества к евреям в течение всего реакционного периода, приходится сделать вывод, что антисемитизм в России культивировался исключительно правительством. Широкие общественные круги и особенно интеллигенция (люди свободных профессий) не разделяли этого настроения и не проявляли его; лица же и учреждения официальные находились под давлением и влиянием правительства и в своих отношениях к еврейству окрашивались в цвет, угодный и желательный высшему начальству. Для многих чиновников антисемитизм служил как бы признаком добросовестного исполнения служебных обязанностей. Конечно, и среди официальных лиц бывали нередко стойкие убеждённые люди, которые не поддавались господствующему влиянию. Примером таких гуманных и просвещённых деятелей может служить здравствующий и поныне бывший кишинёвский городской голова К. А. Шмидт.190190
  Умер во время печатания настоящей книги.


[Закрыть]

По поводу бесконечной цепи гонений, которым подвергались евреи в описанную эпоху, невольно вспоминаются слова Владимира Соловьёва, высказавшего такую оригинальную мысль: «Лучшим доказательством национальной живучести еврейства может служить антисемитическое движение. Ожесточенность этого движения во всяком случае свидетельствует о крепости еврейства. Не толкай пьяного, он сам упадёт, говорит талмудическая пословица. Своим усиленным толканием антисемиты показывают уверенность в том, что еврейство твёрдо стоит на своих ногах».191191
  Вл. Соловьев. Талмуд, стр. 25.


[Закрыть]

Нам остаётся утешиться тем, что антисемитизм доказывает живучесть и крепость еврейской нации.