Текст книги "Спаси нас"

За последние две недели нам лишь изредка выпадал случай побыть наедине. Хотя родители Руби не строгие, но сама вероятность, что они могут войти в комнату в любой момент, натолкнула меня на мысль, чтобы я держал по отношению к Руби дистанцию. Я действительно не хотел показаться Беллам неблагодарной скотиной. В конце концов, им я обязан крышей над головой.

Я нашел Руби у костра. Она стояла рядом с ректором Лексингтоном, который как раз завершал мероприятие и благодарил всех за участие. Отблеск костра озарял ее лицо жарким светом, и она казалась чуть ли не ангелом возмездия.

Не сводя с нее глаз, я достал из кармана телефон и сделал снимок. Приятная дрожь пробежала по телу, когда я рассматривал фото.

Я уже хотел убрать телефон, как вдруг высветилось новое сообщение. Волосы встали дыбом, когда я увидел – оно от отца. После того, как я проигнорировал его первое письмо, он написал еще одно, где заявил, что разочарован во мне, но дает шанс одуматься. Я опять не ответил и понадеялся, что он, наконец, оставит меня в покое.

Но когда я открыл его сообщение, мне стало ясно, что я заблуждался. Для отца вопрос не был закрыт. Для него все только начиналось.

Ты сам не захотел по-хорошему.

16

Джеймс

Я ничего не рассказал Руби о сообщениях отца.

Я знаю, что это неправильно. Мы поклялись, что у нас не будет тайн друг от друга и что мы будем обсуждать все, что нас гложет. Но я не решился лишний раз грузить ее своими проблемами. У нее и без того хватает забот: выпускные экзамены все ближе, и борьба за стипендию в Оксфорд входит в горячую фазу. Я не хочу, чтобы она беспокоилась еще и обо мне, тем более я не знал, что означало это загадочное сообщение отца.

Его целью было, видимо, запугать меня, но он добился ровно противоположного. Я еще никогда не был так уверен, что принял правильное решение.

Субботним вечером я дождался, когда Руби ушла в ванную, чтобы подготовиться к вечеринке у Рэна, и пошел в комнату Эмбер. Набрал в легкие воздуха и, наконец, постучался в приоткрытую дверь.

– Да? – отозвалась Эмбер. Она сидела за своим письменным столом с открытым ноутбуком и чашкой чая в руке. Увидев меня, она вопросительно подняла брови.

– У тебя не найдется немного времени? – спросил я.

Эмбер кивнула:

– Конечно, входи. Что делает Руби?

– Она приводит себя в порядок и разговаривает с Лидией по фейстайму.

– А, понятно. – Когда я остановился у ее стола, она склонила голову набок: – Ну, что?

Я указал на ее ноутбук:

– У меня есть несколько вопросов по твоему блогу. И в целом о ведении блогов.

Эмбер смотрела на меня пару секунд, потом коротко кивнула. Даже если я огорошил ее своим вопросом, она не подала виду. А вместо этого вытянула из-под стола деревянный табурет:

– Ясно. Хочешь сесть?

Я сел рядом с ней и пригладил пальцами волосы. Потом шумно выдохнул:

– Я тут в последние дни разбирался с программой WordPress и подумал, что ты могла бы мне объяснить кое-что лучше, чем все эти онлайн-советчики.

– О, конечно. Мне тоже в свое время так не хватало, чтобы кто-нибудь показал мне все вживую, – сказала она. И повернула ноутбук так, чтобы экран был виден нам обоим. Потом открыла браузер и ввела URL, после чего всплыло окошко для регистрации. В другой вкладке она нашла Bellbird.

– Итак: все, что найдешь на этой стартовой странице, ты можешь видеть и координировать в личном кабинете… – Она перешла в первое окно. – Первое, что я могла бы тебе посоветовать, это освоиться здесь, потому что отсюда ты в состоянии управлять всем блогом. – Она ткнула на клавишу, и на сайте появилось черно-серое поле.

– О’кей. А как ты программировала сайт? У тебя был веб-дизайнер?

– Тебе нужен провайдер, который разместит у себя сайт. Если делаешь это на WordPress, там уже есть заготовки для сайтов, которые можно купить. Я покажу тебе, где нашла все необходимое.

Она открыла сайт, на котором предлагались на продажу разнообразные варианты.

– Для начала нужно продумать цель сайта. Вот тут, например, очень красивый дизайн, но он совсем не подходит для содержания моего блога.

Я кивнул:

– А какие требования к дизайну были у тебя?

– В первую очередь мне требовалась адаптивность и чтобы он работал на мобильных устройствах так же, как на компьютере. В остальном для меня была важной стартовая страница, о, и еще сайдбар. Сейчас расплодилось столько провайдеров с прекрасными дизайнами. Я тогда сохранила себе несколько вариантов и пару недель пробовала их, прежде чем выбрать.

– Интересно, как это запомнить…

– Со временем все усваиваешь.

– Ты с самого начала так профессионально разбиралась?

Она отрицательно помотала головой:

– Нет, но мне хотелось бы. – Она прокручивала сайт и в какой-то момент остановилась. Потом покосилась на меня: – А почему ты заинтересовался этим?

Я пожал плечами:

– Мне нравятся блоги. Они помогают расслабиться. Я просматриваю и знакомлюсь с теми вещами, с которыми иначе нигде бы не соприкоснулся.

– У меня начиналось так же, – сказала Эмбер и многозначительно улыбнулась: – Пока, в конце концов, я не сделала собственную страницу.

В эту секунду в моей голове так и вертелось: Я понятия не имею, чем мне заняться в жизни, и это пока единственное, что меня хоть как-то интересует.

Может, когда-нибудь я и наберусь смелости сказать это вслух. Но, к сожалению, не сейчас, не в этот момент.

Вместо этого я ответил на вопросительный взгляд Эмбер:

– А откуда ты знала, что тебе есть что рассказать?

Губы Эмбер растянулись в легкой улыбке:

– Каждому человеку есть что рассказать, Джеймс.

Руби

Даже на экране телефона Джеймса было видно, как много красок появилось в лице Лидии. Волосы вились, а глаза буквально светились, когда она рассказывала о прошедшей неделе.

– Мы решили, что не стоит сидеть взаперти в такую хорошую погоду. И поэтому Офелия, недолго думая, перенесла свой кабинет в зимний сад. – Она ухмыльнулась: – Причем я уверена, ей просто хотелось беспрепятственно пялиться на садовников, которые как раз приводят сад в порядок.

Я невольно рассмеялась и чуть не обожгла себе лоб утюжком, которым выпрямляла челку.

– Мы с Джеймсом собираемся снова вас навестить. Я хочу познакомиться с твоей репетиторшей. Она суперстрогая?

Лидия закатила глаза:

– Лексингтон по сравнению с ней просто кроткий ягненок.

Я бросила недоверчивый взгляд в камеру.

– Правда-правда. Она такая педантичная и придирается даже к чистописанию. Если каллиграфия несовершенная, приходится переписывать заново. С одной стороны, это трудно, но с другой – я рада, что она обращается со мной как с нормальной.

– А ты и есть нормальная, Лидия.

Она цокнула языком:

– Ты же знаешь, что я имею в виду.

Я взяла из шкафа спрей для волос и, закрыв глаза, опрыснула себе всю голову.

– Даже учитывая то, что я нахожусь за двести миль, я сейчас раскашляюсь, – заметила Лидия, и я опять рассмеялась. – Ты, кстати, очень хорошо выглядишь.

– Спасибо, ты очень добра. – Я бросила взгляд на свое маленькое изображение на экране. Да, все на месте. Надеюсь, этим вечером так и останется. – А какие у тебя планы на выходные? – спросила я.

– Никаких особых планов. Скоро приедет Грэхем и останется до утра понедельника. Я уверена, что Офелия воспользуется случаем и уговорит его на вечеринку в честь будущих детей.

– О! – воскликнула я. – Это же круто.

– Ты так думаешь? – Она наморщила лоб. – Не знаю. Разве это не глупая причуда?

– Почему? – удивилась я.

– Ну, после всего, что было, я как-то не уверена, что такая вечеринка действительно уместна.

Тут я могла лишь покачать головой. Я приблизилась к фронтальной камере и посмотрела на Лидию серьезно:

– Лидия, до сих пор твоя беременность еще ни разу не дала тебе повода для радости. А ведь ожидание малыша – это счастье. Если ты готова позволить и другим присоединиться к этому радостному времени, то я считаю, ты непременно должна это сделать.

Лидия шумно вздохнула.

– Ты ведь рада, разве нет?

– Да, теперь уже рада, – сразу же подтвердила она.

– Тогда я не вижу препятствий к тому, чтобы устроить вечеринку в честь тебя и твоих детей.

На лице Лидии появилась легкая улыбка:

– А ты пришла бы на такую вечеринку?

– Я бы пришла. И другие наверняка тоже.

– Офелия, по крайней мере, очень воодушевлена. Не знаю, откуда она берет время, но за последние несколько дней она связала для малышей несколько чепчиков и одеяльце.

– Это так трогательно.

– Да, хотя я должна сказать, что рукоделие – не самая сильная ее сторона. Одеяльце годится скорее в качестве прихватки для кастрюли, такое оно получилось жесткое. – Она улыбнулась. – Но не важно. Я все равно благодарна.

– Я очень рада видеть тебя счастливой. Жизнь у Офелии явно пошла тебе на пользу.

– Так и есть. А должна была стать для меня наказанием. Отец уж никак не ожидал, что мы с ней поладим.

– Похоже на то, что ты готова остаться у нее и на дольше?

Она кивнула.

– Я тоже об этом подумала. Хорошо быть там, где тебя понимают, – сказала Лидия. – С другой стороны, нечестно переворачивать ее жизнь с ног на голову.

Я подошла к шкафу и открыла его одной рукой.

– А как дела у мистера Саттона?

На это Лидия только рассмеялась:

– Когда ты перестанешь его так называть?

Я достала ботинки и вернулась с ними к письменному столу. Осторожно прислонила телефон к старому стакану.

– Это для тебя он всегда был Грэхемом. У меня как-то язык не поворачивается называть его просто по имени.

– Ну, мы тебя приучим, – уверенно сказала Лидия. Потом закусила нижнюю губу перед тем, как робко добавить: – Грэхем… спросил меня, не съехаться ли нам.

Я замерла с ботинком в руке и уставилась в телефон:

– Ну и?

Лидия кивнула и расплылась в улыбке.

– Думаю, я могла бы себе это представить, – она перешла на шепот.

В этот момент была видна огромная разница между нею сегодняшней и той Лидией, которую я застала плачущей в туалете в Оксфорде, и у меня на сердце стало тепло.

– Я рада за вас, – искренне сказала я.

– Только, пожалуйста, не говори об этом моему брату, – быстро добавила она. – А то он замучает меня вопросами, на которые я и сама себе пока не ответила.

– Я буду молчать.

– Как там у него дела? – спросила она.

Я надела ботинки и завязывала первый шнурок, раздумывая над ее вопросом.

– Думаю, хорошо. Но ты ведь знаешь, какой он скрытный. Все держит в себе, пока кто-нибудь не выдавит из него правду силой.

Лидия тихо вздохнула:

– Мне это знакомо. Как он пережил ссору с отцом?

– Всякий раз, когда я заговариваю с ним об этом, возникает ощущение, будто эта тема ему неприятна. Я пытаюсь отнестись к этому с пониманием. Я верю, что он сам расскажет все, когда захочет.

Она кивнула. И сразу стала задумчивой:

– Иногда доходило до того, что я начинала его трясти, когда он не хотел говорить.

Я завязывала второй шнурок, обдумывая ее слова.

– На празднике костра он долго о чем-то беседовал с Рэном. Главное, чтобы ему было с кем поделиться проблемами. Совсем не обязательно, чтоб это была я.

– Наверняка он просто не хочет грузить тебя – после того, что случилось.

– Не знаю. – Я поднялась со стула, отступила на шаг и повернулась вокруг себя: – Ну как?

– Очень красиво! Юбку сшила Эмбер? – спросила Лидия, сощурив глаза.

– Как ты догадалась? – удивилась я, глянув на себя сверху вниз. Кромка синей юбки-«солнца» была вышита мелкими цветочками, но это реально заметить только вблизи.

– Не знаю, мне так показалось. – Ее тон заставил меня недоверчиво насторожиться.

– Наверняка она посылала тебе фотографию, обманщица.

Лидия засмеялась:

– Да, она регулярно присылает мне свои обновки. Иногда даже разрешает показать их Офелии и спросить о ее впечатлении.

– Хочешь поздороваться с Эмбер? – спросила я и уже взялась за сумку.

– О да, с удовольствием.

Держа перед носом телефон Джеймса, я зашагала к комнате Эмбер и постучалась. Оттуда были слышны тихие голоса, потом сестра крикнула:

– Входи!

Открыв дверь, я опешила.

Рядом с Эмбер за письменным столом сидел Джеймс. Перед ними – ее раскрытый ноутбук, на экране красовался логотип Bellbird. Увидев меня, Джеймс встал.

– Эм-м, Эмбер, тут тебе кое-кто привет хочет передать, – я подошла к ней и поднесла к ее глазам телефон. Она взяла его и улыбнулась Лидии.

– Какую классную юбку ты сшила для Руби, – сказала та вместо приветствия.

– Ты узнала ее по фотографии? – спросила Эмбер.

Я слышала утвердительные восклицания Лидии, а сама тем временем повернулась к Джеймсу и положила руку ему на пояс:

– Что вы тут делали?

– Эмбер показывала свой блог, – ответил Джеймс, но не успела я задать следующий вопрос, как он уже посмотрел на наручные часы: – Нам пора?

– А куда это вы собрались? – спросила Лидия.

– К Рэну, – ответил Джеймс. – Он сегодня отмечает новоселье.

Я краем глаза заметила, как Эмбер внезапно побледнела. Рот у нее приоткрылся:

– О! Круто. – Она протянула Джеймсу руку.

– Спасибо, – сказал он и снова обратился к Лидии: – Завтра я тебе позвоню, ладно?

– Конечно. После часа дня я свободна, а до этого у меня занятия.

– Завтра суббота, – напомнил он, наморщив лоб.

– Моя репетиторша считает, что я должна усвоить как можно больше материала – на тот случай, если близнецы родятся раньше срока. Такое часто бывает.

Я присвистнула:

– Теперь я понимаю, что ты имела в виду под словом «строгая».

– Ну да, а что делать? Желаю вам славно повеселиться. Ребятам от меня привет!

– Передам, – сказал Джеймс, криво улыбнувшись, и положил трубку. Потом повернулся к Эмбер: – Спасибо, что нашла время мне все объяснить. Это здорово помогло.

– Никаких проблем, – пролепетала моя сестра. – Веселого вечера.

Она повернулась к ноутбуку, но мне показалось, что она смотрит куда-то сквозь экран.

17

Эмбер

kingfitz: я хотел бы снова увидеться, супергерл

kingfitz: не против выпить кофе?

kingfitz: спасибо, что ты была сегодня со мной, не знаю, что бы я без тебя делал

kingfitz: ты лучше всех

kingfitz: я бы хотел, чтоб мы соорудили шалаш в кафе-мороженом и остались в нем

kingfitz: я за то, чтобы мы посетили все кафе в радиусе пяти миль вокруг и составили их рейтинг

Не говоря уже о том, что меня сводит с ума отсутствие заглавных букв в сообщениях Рэна, мои пальцы трясутся от ярости, когда я прокручиваю нашу переписку. И разом все те слова, которые мне так нравились, кажутся пустыми и ничего не значащими.

Я не могу поверить, что выставила себя такой дурой.

Я днями гуглила для него информацию о стипендии. Я помогала ему обустроить комнату, чтобы он хорошо себя чувствовал в новом доме. Я выслушивала его и часами говорила с ним о том, каково пришлось нам после того, как с папой произошел несчастный случай. Что я чувствовала такое же отчаяние, хотя была маленькой девочкой и не знала, чем это все для нас обернется. Я доверила ему все свои страхи: думала, нашла человека, с которым могу говорить обо всем, даже о том, о чем не говорю с сестрой.

И что?

Теперь он устраивает вечеринку в честь новоселья, не пригласив меня и вообще не сказав мне об этом.

Я думала, мы друзья. Я думала, он готов перевести наши отношения на новый уровень. Но, кажется, я ошиблась.

«увидимся завтра?»

Это было последнее сообщение от него. Он отправил его сегодня во второй половине дня, и я была такой дурой, что сразу же ответила ему: Конечно! Теперь я не знала, как вести себя. Твердо была уверена только в одном: я не дам себя на съедение гневу.

Я нерешительно смотрела на светящиеся клавиши телефона, подыскивая подходящие слова.

Веселого тебе новоселья, предатель.

Это звучало как-то по-детски. Я тут же стерла написанное.

Уставилась в телевизор. Там Гордон Рамзи как раз орал на другого повара, и я невольно вспомнила тот вечер, когда мы с папой смотрели лучшие отрывки из этого шоу и корчились от смеха, когда Рамзи на кухне пятнадцать минут подряд только кричал.

Может, мне снова посмотреть это видео?

– Что у тебя так вытянулось лицо, солнышко? – неожиданно спросила мама.

Я вздохнула. От нее ничего не скроешь. Рэн называет меня супергероиней, а я мысленно определяю так нашу маму, потому что от нее не ускользает ничего.

– У тебя когда-нибудь было так, чтобы кто-то из друзей ни с того ни с сего сделал подлость? – спросила я.

Мама отложила в сторону электронную книгу, которую только что держала перед носом. Задумчиво посмотрела на меня и поправила волосы.

– Да, в школе всякое бывало с подругами.

– И как ты с этим справлялась? – спросила я.

– Чаще всего не обращала внимания. Но однажды решила высказаться. Это случилось после того, как одна моя подруга устроила вечеринку у себя дома в день моего рождения – и ко мне никто не пришел.

– О боже, мама. Это ужасно.

– Это ты про Саманту Бейкер? – вдруг спросил отец. – Эту сволочь?

– Ангус! – возмутилась мама.

– А что, неправда? Я считаю, ты правильно сделала, что все ей высказала.

Мамины щеки порозовели:

– Спасибо, дорогой.

– А что ты сделала? – спросила я.

– Я заявила, что мне не нравится ее поведение: при одноклассниках Саманта меня игнорировала, а как только мы оставались одни, так она сразу становилась моей лучшей подругой. Я дала ей шанс исправить ошибку, но она не захотела.

– И потом? – не отставала я.

– Я перестала с ней дружить и решила, что впредь никому не позволю так с собой обращаться. Это было для меня уроком, я научилась ценить свои чувства и желания. И тебе могу посоветовать то же самое, Эмбер.

Я подумала над ее словами. Я сказала ей, что мне не нравится ее поведение.

Еще никто не обижал меня так сильно, как это сделал сегодня Рэн. Может, сказать ему?

Я считаю свинством, что ты устроил новоселье без меня. Я-то думала, мы друзья.

Когда я напечатала эти слова, то сама себе показалась обнаженной. Такое же ощущение возникает, когда я пишу в своем блоге что-то личное и говорю о сокровенных вещах.

Я сомневалась, но недолго, а потом взяла пример с мамы и отослала это сообщение. После отключила телефон и положила его на диван экраном вниз.

– Спасибо, мама, – тихо поблагодарила я.

– Ты хочешь мне что-нибудь рассказать, солнышко?

Я отрицательно помотала головой. Прислонилась к папиному плечу и вытеснила Рэна Фицджеральда из своих мыслей.

Джеймс

– Итак, – сказал Алистер, чокаясь с Рэном бутылкой пива, – мне здесь нравится.

Рэн удивленно поднял брови и осмотрелся в своей комнате, как будто сам видел ее впервые.

– Мне тоже, – поддакнул я Алистеру, причем искренне. Может, эта комната и не такая просторная, как была у Рэна раньше, и, может, стены в ней оклеены не такими бесстыдно-дорогими обоями, но тут очень уютно, и Рэну удалось придать ей что-то свое. Он повесил несколько картин в рамах и выставил на полке кубки по лакроссу, все, какие мы выиграли за последние годы. Алистер, Кеш и я подарили ему стеклянный набор для виски, и теперь он украшал письменный стол. Какие-то предметы мебели купили в ИКЕА, какие-то забрали из прежнего дома Рэна, а посреди комнаты лежал восточный ковер.

– Дом и правда уютный, – заметила Руби и привалилась ко мне, и я машинально погладил ее по спине, разглядывая Рэна.

Что-то с ним в этот вечер было не так. Он не выпускал из рук телефон и иногда минутами таращился на экран.

Он казался подавленным, и я думаю, это объяснялось не только тем, что в его новой комнате не нашлось места для стульев, поэтому мы все сидели на полу. Кажется, мысли его были заняты чем-то другим, и я решил, что дело в той таинственной девушке, про которую он не хотел рассказывать неделю назад на празднике костра.

– И сад у вас довольно большой, – добавил Алистер. – Если будет недоставать бассейна, мы купим тебе надувной летом.

И он пошел по комнате и перешагнул через ноги Кеша, не взглянув на него. Потом сел по-турецки между мной и Рэном. Кеш наморщил лоб и стал перебирать пальцами кисти ковра на полу. Я подумал: наверное, они опять в ссоре.

– Мы в детстве всегда надували бассейн, – с улыбкой вспомнила Руби.

– Верно, – подтвердил я. – У вас в прихожей висят настоящие фотодоказательства.

Руби толкнула меня локтем в бок. Было больно, но я улыбнулся.

– Только не говори, что на тех фотографиях ты в надувных нарукавниках, – сказал Алистер.

– Не без того, – пролепетала Руби, слегка покраснев, но тоже ухмыльнулась, когда я отхлебнул глоток ее колы. Я никогда бы не подумал, что она будет чувствовать себя так непринужденно в присутствии моих друзей, и был счастлив, что могу провести этот вечер вместе с ней.

– Представляю, как будут рады соседки, когда ты станешь устраивать перед ними стриптиз, Рэн, – размышлял Алистер. – Может, они сфотографируют тебя и повесят у себя в прихожей, – и он смешно подергал бровями.

– По дороге сюда я встретил трех женщин, которые пожелали мне веселого новоселья, – добавил Кеш. – Кажется, ты произвел неизгладимое впечатление на весь квартал.

Рэн простонал:

– Мама слишком много болтает с ними.

– Так и надо, если настроен на добрососедство, – вставила пару слов Руби.

– Но выглядят они все очень мило, – согласился Алистер, хотя его грязная улыбочка говорила другое.

– Может, ты сам проделаешь номер с бассейном и очаруешь соседок? – предложил Рэн. – У меня не получится.

– Не удивительно – с таким унылым выражением лица, как у тебя сегодня. – Кеш отодвинул от себя чипсы, которые мы передавали по кругу.

Рэн возмутился:

– Эй! Чем тебе не угодило выражение моего лица?

– Оно примерно такое же радостное, как у доски с раскаленными гвоздями, если бы у нее было лицо. – Кеш сдвинул брови и мрачно оглядел всех присутствующих. Дойдя до Алистера, он слегка скривился и быстро отвел взгляд. Возникла неприятная пауза, во время которой Алистер смотрел на Кеша, наморщив лоб. Он глубоко вздохнул, и его лоб немного разгладился.

– Вообще-то надо еще немного опустить уголки губ, – сказал он все с тем же мрачным видом. – Приблизительно так.

Кеш на какое-то время пришел в замешательство. Но потом, когда на его губах расползлась улыбка, она, казалось, исходила прямо от сердца.

Он сымитировал выражение лица Алистера:

– Привет, я Рэн Фицджеральд и совсем не рад обществу. Оставьте меня в покое, дорогие соседи, чтобы я и впредь мог оставаться нелюдимым тинейджером, большое спасибо.

Мы с Алистером и Руби расхохотались, и, немного помедлив, к нам присоединился и Рэн. Кеш, довольный, оперся на локоть и улыбался своим мыслям.

– Какие же вы мерзкие. Кто-нибудь может сказать, зачем я вас пригласил? – спросил он, когда мы отсмеялись.

– Может, затем, что ты ценишь своих друзей и не хочешь коротать вечера без них? – спросил я.

– Или, может, тебе нужен человек, который освятит твой диван? – сказал Алистер.

– Или потому, что ты хочешь, чтобы кто-нибудь накрошил тебе крошек на ковер? – Кеш постучал по миске, и пара чипсов выпала на узорный ковер.

– Эй, ковер новый!

После этого Кеш взял миску с чипсами и с улыбкой протянул ее Рэну.

– Люди, – перебил Алистер Рэна, когда тот как раз хотел что-то сказать.

Мы все посмотрели на него. Он поднял вверх телефон, на котором появилось фото каких-то людей. Из-за фотовспышки снимок выглядел высветленным, и на первый взгляд было трудно понять, кто там изображен.

– Кажется, сегодня вечеринка у Джеймса МакКормака.

– И что? – без всякого интереса спросил Рэн. Мы все терпеть не могли МакКормака. Не потому, что он являлся капитаном команды Иствью, а потому, что был заносчивым, противным типом и всегда провоцировал нас во время игры.

Я подался вперед и сощурился. И тогда понял, что имеет в виду Алистер. На краешке фото был виден человек, которого поддерживали под руки еще двое, и казалось, что его вот-вот вырвет. И этот кто-то подозрительно походил на…

– Это что, Си? – спросил Кеш, наморщив лоб.

– Сто процентов, – кивнул Алистер и вопросительно посмотрел на Рэна.

– Выглядит погано, – сказал Рэн.

Я поддакнул. Сирил был бледен как смерть, волосы свисали на лоб сосульками. Кто-то направил на него телефон, чтобы сфотографировать, и он отгородился ладонью, но, кажется, оказался неспособен сделать как следует даже это.

– А ты его пригласил?

Рэн кивнул:

– Пригласил, но он не ответил.

В воздухе повисло тяжелое молчание.

– Как вы думаете? – вдруг спросил Алистер. – А что, если мы нанесем МакКормаку небольшой визит?

Пол вибрирует под ногами. Музыка настолько громкая, что стены дрожат. Я протискиваюсь сквозь толпу учеников: одни танцуют, другие пытаются сквозь шум разговаривать. Кто-то резко поднял свою бутылку с пивом так, что капли выплеснулись мне в лицо. Я сердито вытер щеки ладонью. Один из парней, которого я знаю по лакроссу, на ходу толкнул меня локтем в бок. Когда я бросил на него грозный взгляд, он ответил мне с вызовом. Но нам было не до того, чтобы отвлекаться на него.

Я наклонился к Руби, она молча шла рядом со мной.

– Все в порядке? – громко спросил я.

Она кивнула и вымученно улыбнулась. Я не мог на нее обижаться за это. Вместо того чтобы уютно сидеть у Рэна, мы забились в машину Алистера, и его шофер привез нас в Иствью, где проходила эта тусовка века.

Проклятый Джеймс МакКормак.

– Если хочешь поехать домой… – начинаю я уже в который раз, но Руби лишь закатывает глаза.

– Я останусь с вами. – Она сжимает мне руку и тянет меня к лестнице, ведущей на верхний этаж виллы.

Я игнорирую взгляды людей. Мы пользуемся не лучшей славой в Иствью. Мы не только раз за разом отнимаем у здешней команды лакросса победу, но еще и Алистер отличился: дважды нападал на МакКормака с серьезными последствиями. Пока мы поднимаемся по лестнице, я слышу, как кто-то глупо задирает его, и когда я бросаю взгляд через плечо, то еще успеваю увидеть, как Кеш оттесняет плечом какого-то типа, который слишком близко подошел к Алистеру.

– Не поддавайтесь на провокации, – сказал Рэн, идущий впереди меня и Руби, озираясь в поисках Сирила.

Музыка гулко разносится по всему вестибюлю, это бит-хаус, от которого дребезжит люстра и гудит голова. Даже жаль, что я не пьян, тогда бы не замечал этого, но об этом не может быть и речи. Мне нужна ясная голова.

– Ты хоть приблизительно представляешь, где он может торчать? – кричит Рэн.

Я отрицательно мотаю головой. Дом, в котором проходит вечеринка, принадлежит родителям МакКормака, и я смутно припоминаю, что когда-то уже бывал здесь. Витые лестничные перила и жуткие картины с корзинами фруктов и старыми вазами кажутся мне знакомыми. Тогда я был настолько пьян, что теперь даже вспомнить не могу, где здесь что находится.

Мы преодолеваем последние ступени и идем по холлу к двустворчатой двери. Плечи Рэна напрягаются, и я, немного осмотревшись, понимаю почему.

На столе, где еще видны остатки игры в покер, стоит Сирил. Он громко подпевает песне, которая наполняет все пространство, и держит в руке стакан виски, который выплескивается при каждом его движении. Перед ним на столе девушка, она танцует так же непринужденно и призывает выпить. Он запрокидывает голову, осушает стакан – и швыряет его от себя. Стакан разбивается о стену, но это, кажется, никому не мешает. Наоборот: по залу разносится ликование. Сирил со смехом кланяется, спотыкается и удерживается за девушку.

– Поверить не могу, а я еще за него волновался, – Рэн покачал головой.

– А я считаю, это только подтверждает, что твое беспокойство было не напрасным, – возразил Алистер, подходя к нам. – Своим поведением он напоминает мне декабрьского Джеймса.

Это замечание подействовало на меня как удар под дых.

– Надо вытащить его отсюда, – кричу я им сквозь грохот музыки. Я переглядываюсь с ребятами, потом поворачиваюсь к Руби: – Побудешь здесь немного? Мы его заберем – и тогда сматываемся.

Руби озабоченно переводит взгляд с меня на Сирила. Сирил, пошатываясь на столе, громко требует спиртного. Наконец Руби кивнула. Я поцеловал ее в лоб, повернулся, прошел через зал и, недолго думая, вскочил на стол.

Увидев меня, Сирил наморщил лоб в недоумении. Глаза у него красные, и я не могу сказать, то ли он обдолбанный, то ли заплаканный. Его взгляд стал еще серьезнее, когда он увидел остальных. И тяжело сглотнул.

Девушка, которая танцевала с ним, останавливается. Кажется, она заметила, что обстановка вдруг изменилась, и со вздохом начала слезать со стола, ища помощи. А мы с Сирилом в это время просто смотрим друг на друга. Я ищу в себе ту злость, которую испытывал к нему в последние две недели, но, к своему удивлению, не могу ее обнаружить. Не могу – видя, как ему плохо в эту секунду.

– Что вам здесь надо? – промямлил он заплетающимся языком.

Я тяжело сглотнул:

– Мы пришли забрать тебя отсюда.

Сирил покачивается с боку на бок, не спуская с меня глаз. Взгляд у него стеклянный.

– Идем, – говорю я, кивая в сторону двери. Потом хватаю его за локоть и стаскиваю со стола при помощи Рэна.

Вокруг слышны недовольные возгласы, краем глаза я вижу, как кто-то занимает место Сирила на столе и от него немедленно требуют, чтобы он выпил.

Мы пытаемся удержать Сирила в вертикальном положении – Рэн слева, я справа, – но он то и дело проседает вниз.

– Проклятье, Си, – стонет Рэн. – Да можешь ты хотя бы ногами передвигать?

Си лепечет что-то в ответ, но я слушаю его вполуха, потому что к этому моменту мы уже дошли до двери – и я не нашел Руби.

Я тихо ругаюсь и озираюсь в поисках Алистера и Кеша, которые смотрят туда же, куда и я.

– Где она? – спрашивает Алистер.

Кеш, самый высокий из нас, осматривается по сторонам. Когда его взгляд омрачается, я понимаю, что он, должно быть, ее увидел.

– Она стоит у галереи. С МакКормаком, – добавляет он. Я вешаю руку Сирила на плечи Кешава и немедленно бегу к ней.

– Бофорт! – говорит МакКормак, заметив меня. Он опирается одной рукой о перила рядом с Руби. В другой руке у него бокал, который он поднимает, приветствуя меня. – Как хорошо, что вы появились. Я совсем не могу припомнить, чтобы приглашал вас. – Тон у него вежливый, почти такой, каким приветствуют старых друзей, но мы знаем, что все в точности наоборот.

– Как я вижу, вы беспокоитесь за этого лузера, – продолжает МакКормак. Он с отвращением кривится, оглядывая Сирила с головы до ног. – Этот идиот заблевал весь туалет.

Я не хочу поддаваться на его провокацию. Действительно не хочу. Но тут он отрывает руку от перил и кладет ее на бедро Руби:

– А тебя что привело сюда?

Она отпрянула от МакКормака в тот самый момент, как я сделал шаг вперед.

Я открываю рот, но Руби опережает нас всех:

– Не трогай меня, – говорит она вполне дружелюбным тоном.

Я беру ее за руку, как только она оказывается рядом со мной.

МакКормак смотрит то на меня, то на Руби. Его насмешливая ухмылка становится шире:

– Как мило. Теперь, когда мы все прояснили, убирайтесь отсюда. Отбросов вроде вас здесь не хватало…

Я чувствую, как свободная рука автоматически сжимается в кулак.

– Следи за словами, – рычу я.

– Да ладно тебе, Джеймс, – тихо предостерегает меня Рэн.

– А ты лучше следи за своей болонкой, Бофорт.