Текст книги "Церковные песнотворцы"

Все сказанное (далеко не полно) о произведениях преподобного Иоанна Дамаскина, отражающих опыт его церковной песнотворческой деятельности, требует известного заключения, попытки воссоздания его личности.

Чтó может добавить к анализу личности, к прославлению души «златоструйного» Иоанна Дамаскина слово современного человека, объятого всеми слабостями и недугами? Святая Церковь, еще в древности причислив Иоанна Дамаскина к лику святых, с любовью сохранила для нас, усвоила и возвестила все то, что Преподобный с великим старанием, трудом и вдохновением создал как церковный песнописец. Люди церковные уже более тысячелетия пользуются трудами преподобного Иоанна и находят в его песнопениях во все времена разносторонние, поддерживающие их душу святые чувства, соответствующие тому или иному периоду церковного года.

Это прежде всего – Пасха Господня, когда вместе с неизъяснимой радостью, изображенной золотою струею слова преподобного Иоанна, мы наполняемся чувством вечности, близости к нам Христа воскресшего и нас возвеселившего.

Это и воскресная служба каждой седмицы, каждый раз знаменующая Пасху, Светлое Христово Воскресение, исторгающая нас из тягот и обыденности нашей жизни, утешающая нас всегда новым (восемь гласов!) песнопением, напевом, сладостью всегда новых словесных образов, стихир и канонов, прославляющих Воскресшего Христа.

Это – дни двунадесятых праздников церковных, когда в канонах – вслед за высокими, наполненными дивной торжественностью речениями преподобного Космы Маиумского – мы ждем близкого нам, человекам, слова преподобного Иоанна Дамаскина, потому что только он один, зная нашу природу, сказал: Рекоша Чистая и Честнáя Уста: разлучения вам не будет, о друзи.

Это и высокая поэзия канона Недели Антипасхи, раскрывающая силу Воскресения Христова – весны наших душ. Это, наконец, и надгробные стихиры, или последняя песнь над нашими близкими, которая завершает весь чин погребения и всегда поставляет нас перед лицом того факта, что всякая житейская сладость причастна печали.

Естественно, наша попытка воссоздать образ преподобного Иоанна Дамаскина обречена на известную неполноту и условность, поскольку в нашем очерке мы не касались той стороны его творчества, которая принадлежит богословию, апологетике и диалектике.

Вместе с тем если учесть свидетельство самого Преподобного, что сложение церковных песней, весь объем песнотворческого делания среди других сторон его деятельности является для него дороже и выше, то мы можем позволить себе эту попытку, полагая, что она может быть недалека от истины, как, впрочем, и всякий воспроизводимый по прошествии значительного периода времени портрет великого художника.

Итак, если говорить о преподобном Иоанне как личности, перед нами встает прежде всего великий художник слова, духовный поэт, который питал свое вдохновение и выражал свои сокровенные мысли исходя из тех догматических истин, разбору которых он посвятил многие богословские труды.

При создании духовного портрета преподобного Иоанна Дамаскина необходимо учесть особенности его происхождения и образования в условиях его времени. Сын крупного вельможи, министра при дворе халифа, Иоанн с детства пользовался привилегиями своего высокого положения и потому рано занял высокий пост при дворе. Благодаря заботам отца, а по существу – действием Промысла Божия Иоанн получил всестороннее образование от просвещенного инока Космы, обладавшего различными познаниями как в области точных наук и богословия, так и в области музыки. Воспитанный в семье в духе христианских истин, проводя свое детство вместе с приемным сыном отца, своим побратимом Космой, Иоанн воспринял от своего учителя еще более глубокое познание христианства, причем познание это было воспринято от человека, опытно познавшего в жизни и радости, и скорби христианина.

Отмечается, что Иоанн обладал большими способностями, «счастливыми дарованиями», как свидетельствует преосвященный Филарет, архиепископ Черниговский[177]177
  Филарет (Гумилевский), архиепископ. Историческое учение… Т. 3. С. 194.


[Закрыть], и потому мог успешно воспринять уроки своего учителя по всем преподаваемым ему дисциплинам.

Благодаря своим способностям Иоанн в короткий срок познал разнообразные стороны тогдашней интеллектуальной жизни, и мы видим в нем впоследствии сформировавшегося богослова и поэта-гимнографа и музыканта, положившего на различные напевы-гласы церковные песнопения и на все века прославившегося как составитель Октоиха.

Вследствие своего высокого происхождения Иоанн довольно рано делается градоначальником дамасским и становится первым министром халифа. Но он – христианин с глубоко внедренными в его сердце истинами христианства, и уже при дворе, не имея сил сдерживать своей ревности, он пишет обличительные послания.

Трагически кончается для Иоанна его жизнь при дворе мусульманского владыки, и вот он с отсеченной и чудесно исцеленной десницей покидает не только дворец халифа, но и мир. Отныне он – инок Иоанн. В это же время, по чудесном исцелении, проявляются способности Иоанна как поэта и песнотворца: он пишет свою знаменитую песнь О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь…

Позднее большому внутреннему переживанию инока Иоанна в связи с запрещением писать духовные песни последует после разрешившегося конфликта исключительное раскрытие его творческих сил, и вот он – творец знаменитого «Точного изложения православной веры» и других богословско-философских произведений, своих превосходных праздничных канонов и стихир.

В монастыре преподобного Иоанна постигает новое испытание: его брата и друга, который вместе с ним ушел в обитель святого Саввы, назначают епископом города Маиумы – и духовные друзья должны расстаться. Этому единственному и любимому другу своему преподобный Иоанн посвящает «Источник вéдения», в котором сосредоточены труды по диалектике, а также сочинение против ересей и изложение православной веры. Эту книгу он посылает святому Косме с глубоко прочувствованной надписью, обращается к нему как епископу, вменяя себя его младшим братом.

При последующем императоре Иоанн Дамаскин терпит еще большие, чем прежде, обвинения и нападки, даже ввергается в темницу за защиту иконопочитания. Но по-прежнему звучит лира Преподобного, по-прежнему он проявляет себя и как апологет, и как песнописец. На свободе, в тишине иноческой келии предает преподобный Иоанн дух свой Богу, дожив до глубокой старости.

Таковы основные этапы жизни преподобного Иоанна Дамаскина, могущие помочь нам в раскрытии его личности как преподобного песнописца. В целом жизнь святого Иоанна Дамаскина по своему внешнему течению была преисполнена различных великих и малых скорбей. В целом уже от юности на нем лежала печать избрания, печать жребия Христова, как он и сам говорит в одном из тропарей своих антифонов: не оставляет бо Христос жезла на жребии Своем[178]178
  Октоих. Глас 2. Неделя. Утреня. Степенна. Антифон 3, тропарь 2.– Ред.


[Закрыть].

Изо всего страдальческого целокупного опыта своей жизни преподобный Иоанн выходит глубоко вдумывающимся в жизнь богословом, непоколебимым исповедником спасительных догматов христианских и их провозвестником и – что было наиболее близко его тонкой поэтической душе – становится вдохновенным песнотворцем церковным, в сладости пения священных песней находящим себе равновесие, радость и способность жить.

Какова была окраска всего его внутреннего облика? Из его богословских произведений, особенно же из его высказываний в песнопениях церковных, складывается впечатление, что это был вдумчивый мыслитель-поэт, находящий свою подлинную радость в творчестве естественно, помимо своих иноческих подвигов келейных.

Отсюда, из келии, несмотря на большие, ощутимо пережитые им горести, несмотря на глубокие разочарования, которые он вынес из общения с людьми преимущественно высокого положения (император, халиф и др.), он в своих песнопениях идет к человеку с большой духовной любовью, приносит ему, прививает подлинную духовную радость, указывает непреткновенный, верный шаг по пути жизни под покровом, под знаком Креста и Воскресения Христова. Это был поистине деятельный, постоянно вооруженный верой Христовой поэт-инок, весь светящийся любовью к человеку.

Не случайно, уступая этой сострадательной любви в то время, когда над ним тяготел запрет писать, он исторг слова, глубоко утешающие скорбящего брата: Кая житейская сладость пребывает печали непричастна? Кая ли слава стоит на земли непреложна?[179]179
  Требник. Последование погребения мирских человек. Стихиры самогласны Иоанна монаха.


[Закрыть]

Следы той же попечительной духовной любви мы обнаруживаем в канонах великих праздников, где Преподобный песнописец, не скрывая от нас, не умаляя злобы человекоубийцы диавола, напротив же, ярко изображая ее, указывает выход, зовет ко спасению грешных сынов человеческих, темнопадших во мраце прегрешений. Сколько нежности духовной, снисходительности, терпения, мудрости проявляет он, с тем чтобы позвать души этих сыновей ко спасению! Как отчетливо, даже блистательно изображает он мир Христов, спасительность подвига Христова, как призывает к спасительной стезе, по нейже востекающе обрящем славу[180]180
  Минея. Месяц декемврий, 25. Утреня. Канон 2. Ирмос 5-й песни.


[Закрыть]!

Профессор Е. И. Ловягин, вникая в суть переводимых им канонов на двунадесятые праздники, свидетельствует о святом Иоанне Дамаскине, что он, в частности, в каноне на Рождество Христово «изображает преимущественно те спасительные действия, которые произошли для рода человеческого от явления Сына Божия во плоти», а в каноне на Крещение Господне «преимущественно изображает… какие именно духовные плоды доставило нам Крещение Господне». Ту же мысль о возрождении человечества благодатью Триединого Божества профессор Е. И. Ловягин усматривает в канонах преподобного Иоанна Дамаскина на Святую Пятидесятницу и остальные двунадесятые праздники.

Спасение, изведение человека из мрака и глубин греха в свет, веселие и любовь Христову и всей Святой Троицы есть наиважнейшая, по нашему мнению, самое первое отличие, которое выделяет труды (особенно каноны) Иоанна Дамаскина среди трудов других песнописцев. Божественное Домостроительство спасения человека, жертва Христова и пришествие Святаго Духа – это то, что не устает воспевать Преподобный, упоенный радостью, великим счастьем, что он позвал грешников на новую, спасительную и неблазненную стезю. Таково величие любви духовной, не знающей себе ослабы!

Помазуеши, совершая человеческое существо, Царю Безначальне, Духа общением[181]181
  Минея. Месяц ианнуарий, 6. Утреня. Канон 2. Песнь 9, тропарь 2.


[Закрыть],– исповедует Преподобный. Это прежде всего дорого ему; ради этого он готов терпеть непрестающие скорби и болезни, лишь бы человек знал, какое духовное богатство уготовано ему обнищанием Христа и пришествием, общением Духа.

Призыв преподобного Иоанна Дамаскина к свободному раскрытию в себе всех сил души навстречу благодати, призыв, преисполненный любви и сострадания, так нужен нам; он не утерял в веках своего значения, а может быть, даже приобрел еще большую силу в наши дни.

Последнее, на чем необходимо остановиться в постижении личности преподобного Иоанна Дамаскина, – это его исполненное любви отношение ко всему созданному миру Божию, и особенно к видимой природе. Во всем песнотворческом достоянии Церкви никому из песнописцев (кроме преподобного Космы Маиумского, но у того совсем по-другому) не удалось сказать таких проникновенных и опять же психологически близких человеку слов, какие сказал о природе Божией преподобный Иоанн Дамаскин.

Здесь неуместны повторения, но если иметь в виду образы природы Божией, данные Преподобным в отдельных строках антифонов (написанных стихами), его обращения в праздничных канонах ко всем стихиям мира, наконец, его глубокие размышления о природе души человеческой в его воспоминании царицы времен – весны (в каноне на Антипасху), – этого будет достаточно, чтобы запечатлеть образ преподобного Иоанна Дамаскина как глубочайшего психолога и тонкого поэта-песнописца.

* * *

В заключительных строках данного очерка нам представляется необходимым сказать следующее. Святая Церковь сохранила нам неоценимое сокровище своего богослужения на протяжении многих веков. Сила и красота этого богослужения, его воздействие на человеческую душу не потерялись до нашего времени. Непроизвольно, даже как бы помимо своей воли – в силу безусловности служения Богу и Его поиска – человеческие души влекутся к Церкви как живому богочеловеческому организму, где находят утоление своей извечной жажды, паче же всего очищение от грехов и спасение непостижимой милостью Божественной благодати.

И среди живого наследия Церкви, живых скрижалей ее слова – в совершении чина Божественной службы, пленяющей человеческую душу в горняя, – особенно ценны, особенно охраняются труды святых отцов, посвятивших себя составлению песней церковных, образующих весь чин богослужения. В числе этих бессмертных имен, давших людям неугасающее пламя Божественной жизни, имя преподобного Иоанна Дамаскина, богослова и песнотворца VIII века, занимает одно из видных (если не первое) мест.

Нам очень отрадно в заключение сослаться на мнение Первосвятителя и Предстоятеля Церкви Русской, ныне покойного патриарха Алексия, который в своей речи, произнесенной 18 апреля 1948 года по поводу церковного пения, сказал: «…такие песнописцы, как св<ятой> Иоанн Дамаскин… и другие древние творцы церковных песнопений – навсегда останутся идеалами церковного творчества»[182]182
  Алексий (Симанский), патриарх. Речь в Московской Духовной Академии о церковном пении 18 апреля 1948 года // Слова, речи… Т. 1. С. 247.


[Закрыть].

Место Великого канона преподобного Андрея Критского и других его произведений в песнотворческом достоянии Церкви

Труды песнопевцев и отцов Церкви, вошедшие в состав богослужения, рассматриваются в последнее время как особый раздел – литургическое богословие. Мы не находим подобного определения в работах маститых исследователей песнопения и песнопевцев Православной Церкви ни в XIX веке, ни в начале XX века. С трактовкой богослужебного достояния отцов и песнопевцев Церкви как литургического богословия мы встречаемся только во второй половине XX столетия – особенно отчетливо она представлена преосвященным Вениамином (Миловым)[183]183
  Вениамин (Милов), епископ. Чтения по литургическому богословию.


[Закрыть].

Разбирая чинопоследование вечерни, утрени и других частей богослужения Православной Церкви, изложенное в различных богослужебных книгах, преосвященный Вениамин, касаясь трудов святых песнописцев, весьма обстоятельно излагает значение тех или иных произведений, которые, будучи посвящены различным спасительным догматам нашего православного исповедания, и в наше время имеют непосредственное отношение к жизни, подвигу и великому делу спасения каждого из членов Церкви – как мирянина, так и инока.

Автор «Чтений по литургическому богословию» отдает дань как отдельным отцам, так и их различным произведениям, то бегло, то более подробно касаясь тех основных богословских положений, которые в них раскрываются. Эти-то положения и составляют живую ткань предмета литургического богословия.

В наших опытах разбора богослужебного достояния Православной Церкви мы пошли по пути исследования отдельных творцов этого великого достояния – с уяснением как отдельных богословских истин, являющихся предметом воспевания этих отцов, так и возможного понимания индивидуальности каждого из преподобных песнопевцев, обогативших в меру своих дарований сокровищницу православного богослужения.

Тем плодотворней было бы, по нашему разумению, сопоставить между собой различные подходы к изучению православной литургии; рассмотреть труды отдельных церковных песнопевцев со стороны их значимости как литургистов-богословов, иными словами – со стороны участия каждого из церковных песнописцев в созидании литургического богословия.

Сила православного богослужения – в его непосредственном воздействии на человеческую душу, и потому анализ этого воздействия, возможно, и не является безусловным, как безусловно само священнодействие богослужения. Вместе с тем исследование источников, тех живых кладезей, которые питают это Безусловное, не может быть признано излишним, тщетным.

Каждый, кто молится в храме, кто возлюбил церковную доброту, красоту святого богослужения, тем самым сегодня уже причастен литургическому богословию. Он учится и учит, как мудрствовать, как проходить жизненное поприще с помощью молитв и славословий тех столпов Духа, которые посвятили свои силы и жизнь служению Церкви, устрояя чин ее Божественного богослужения.

Одним из таких столпов Духа, одним из наиболее ранних и пламенных деятелей на поприще песнотворчества несомненно является преподобный Андрей, архиепископ Критский, песнописец VII и начала VIII века.

Преподобный Андрей Критский жил и писал в том периоде византийской церковной поэзии, который признается профессором И. А. Карабиновым порой ее расцвета и обнимает время с V по IX век[184]184
  Карабинов И. А. Постная Триодь… С. 77.


[Закрыть]. Этот расцвет начинается в восточной части Византии, в Сирии, откуда позднее церковная поэзия движется на запад; в частности, в Константинополе тогда увеличивается количество песнописцев.

По мнению архиепископа Филарета Черниговского, период, в которой жил и творил преподобный Андрей, наполнен бедствиями, которые святая Церковь терпела от ислама, монофизитства и монофелитства. Период этот преосвященный Филарет определяет сроками от 620 до 850 года[185]185
  См.: Филарет (Гумилевский), архиепископ. Историческое учение… Т. 3. С. 151.


[Закрыть]. Преподобный Андрей Критский жил в начале означенного периода, когда усилилось развитие ислама.

Творчество святителя Критского предваряет труды таких песнопевцев Церкви, как преподобный Иоанн Дамаскин и Косма, епископ Маиумский, которые творили преимущественно в середине и конце VIII века.

Преподобный Андрей родился в VII веке в Дамаске, где и получил домашние образование. Как рассказывается в Четиях Минеях святителя Димитрия Ростовского и в труде С. Булгакова, преподобный Андрей был нем до 7 лет и получил дар слова после приобщения Святых Христовых Таин[186]186
  См.: Димитрий Ростовский, святитель. Четии Минеи. Июль, 4; Булгаков С. Месяцеслов и Триодион Православной Церкви. Вып. 3, 4. С. 4. Этих сведений нет у архиепископа Филарета Черниговского.


[Закрыть]. На 14-м году жизни преподобный Андрей ушел из родительского дома в Иерусалимскую обитель святого Саввы. Здесь он скоро становится письмоводителем при дворе правителя Иерусалимской патриархии Феодора, продолжая строгую подвижническую жизнь. В 679 году он вместе с двумя другими доверенными Иерусалимской патриархии направляется в Константинополь на VI Вселенский Собор и привозит оттуда список определений Собора. У святителя Димитрия есть указание, что на этот Собор преподобный Андрей был послан в чине архидиакона, тогда как преосвященный Филарет свидетельствует, что преподобный Андрей был вторично вызван в Константинополь патриархом Константинопольским и там посвящен им в диакона великой Софийской церкви[187]187
  См.: Филарет (Гумилевский), архиепископ. Историческое учение… Т. 3. С. 183.


[Закрыть]. Вместе с тем подвиги, которые положил в Иерусалимской обители преподобный Андрей, ревностное изучение им там слова Божия и писаний святых отцов навсегда сохранили за ним именование Иерусалимлянина. При церкви Святой Софии преподобному Андрею была поручена патриархом Константинопольским должность питателя сирот. В Четиях Минеях указывается, кроме того, что преподобный Андрей был также служителем болящих и попечителем странников.

При Юстиниане II преподобный Андрей поставляется архиепископом Критским и ревностно проповедует слово Божие своей пастве. Его молитвы спасают Крит от нашествия сарацин, о чем свидетельствует сам Святитель в «Слове на обрезание Господне»: «Так, оставаясь православными, избегли мы страха языков и острова прияли спасение». Известны и многие другие чудеса пастыря Критского. В засуху по его молитвам ниспосылался дождь, и верные ограждались от бед его предстательством.

Преподобный Андрей жил долго. Имеются свидетельства, что он приносил похвальные слова святым, уже убеленный сединами. Есть и в словах его Великого канона указания на то, что это произведение пастырь Критский писал в преклонном возрасте. В 712 году преподобный Андрей, возвращаясь с Константинопольского Собора, куда он ездил по церковным делам, почувствовал, что не доедет обратно на Крит, на острове Мителена заболел и скончался в г. Иерис. Свидетельством долгой подвижнической жизни остались его творения, – его, по слову святителя Димитрия Ростовского, «медоточные глаголы».

Наследие преподобного Андрея Критского обширно. Профессор И. А. Карабинов в своем основательном исследовании Постной Триоди считает, что всех канонов пастыря Критского по древним ирмологиям насчитывается до 70. Он указывает, что песнотворческая деятельность преподобного Андрея очень мало изучена[188]188
  См.: Карабинов И. А. Постная Триодь… С. 98.


[Закрыть].

Преосвященный Филарет Черниговский различает в песнотворческом наследии Критского пастыря различные формы произведений[189]189
  См.: Филарет (Гумилевский), архиепископ. Исторический обзор… С. 195–196.


[Закрыть].

1. Песни богословские. К ним относятся:

а) трипеснцы на повечерии Недели ваий и первых четырех дней Страстной седмицы;

б) каноны:

на воскрешение Лазаря,

на Неделю мироносиц,

на Преполовение Пятидесятницы,

на Рождество Иоанна Предтечи;

в) стихиры самогласные:

на Сретение Господне,

на Воздвижение Креста Господня,

на Рождество Христово.

2. Песни в честь Богоматери:

канон на Рождество Богородицы,

канон на Зачатие святой Анны (9 декабря).

3. Песни в честь Апостолов:

стихиры святым апостолам Петру и Павлу,

стихиры святому апостолу Андрею.

4. Песни мученические:

каноны святым Маккавеям,

канон Усекновению главы Иоанна Предтечи,

канон святым мученикам Трифону и Феофилу (23 июля),

канон священномученику Игнатию Богоносцу (20 декабря),

святым избиенным младенцам (29 декабря),

мученику Прову (12 октября),

великомученику Димитрию (26 октября).

Однако наряду со всеми упомянутыми произведениями преподобного Андрея наибольшую известность дал ему его Великий канон, которой положен Святой Церковью к чтению на утрени четверга 5-й седмицы Великого поста, а также по частям на великом повечерии в первые четыре дня 1-й седмицы святой Четыредесятницы.

Архиепископ Филарет Черниговский утверждает, что во время жизни преподобного Андрея Критского именования канона как такового не имелось; Великий канон назывался стихирою, или «стихирами Святоградца» (напомним, что за преподобным Андреем сохранилось имя Иерусалимлянина), а также «последованием песней Святоградца». Эта великая стихира преподобного Критского пастыря лишь позднее приобрела форму канона. При этом были написаны тропари преподобной Марии, поскольку и самое чтение Великого канона положено на день ее памяти на утрени в четверток 5-й седмицы Великого поста.

Это преобразование великой стихиры Святоградца в форму канона преосвященный Филарет Черниговский относит к трудам преподобного Иоанна Дамаскина[190]190
  См.: Там же. С. 199–200.


[Закрыть], в то время как более поздний исследователь песнопевцев профессор И. А. Карабинов связывает эту работу с именем преподобного Феодора Студита[191]191
  См.: Карабинов И. А. Постная Триодь… С. 101.


[Закрыть]. Ирмосы песен Великого канона преподобный Андрей брал, по-видимому, непосредственно из библейских песен, причем не опуская 2-й песни, которая имеет непосредственное отношение к глубокому чувству покаяния, чему посвящен и весь Великий канон.

Кроме перечисленных произведений Критского пастыря, И. А. Карабинов относит к его трудам канон в среду сырной седмицы, указывая также, что многое из его произведений находится в рукописях, и упоминает, что несколько самогласных стихир на Неделю ваий, Великий Четверток и Пяток также принадлежат перу преподобного Андрея Критского[192]192
  См.: Там же. С. 99–106.


[Закрыть]. Преосвященный Филарет Черниговский говорит, что в рукописях находятся каноны преподобного Андрея на исход души и канон покаянный 6-го гласа[193]193
  См.: Филарет (Гумилевский), архиепископ. Исторический обзор… С. 197.


[Закрыть].

Исследователи творчества пастыря Критского единогласно признают, что произведения его были чрезвычайно пространны и позднее сокращались. Сокращены и трипеснцы, несмотря на их высокое достоинство. Имеются сокращения и в 9-й песни Великого канона. В практике церковного богослужения многие каноны святого Андрея Критского со временем были заменены появившимися позднее канонами преподобных Космы Маиумского и Иоанна Дамаскина. Возможно, что одной из причин этой замены было то, что каноны преподобного Андрея были чрезвычайно пространны.

Воскрешая образ преподобного пастыря Критского в своем «Историческом обзоре песнопевцев… Греческой Церкви», преосвященный Филарет, архиепископ Черниговский, говорит, что в его произведениях отмечаются «основательное знание и богатство учености, речь приятная и стройная»[194]194
  Ср.: Там же. С. 195.


[Закрыть]. В другом своем произведении преосвященный Филарет характеризует преподобного Андрея прежде всего как витию и церковного поэта. Он перечисляет большое количество его «Слов» (до 20) на Великие Господские и Богородичные праздники, упоминает и о стихах, которые написал Преподобный архидиакону Агафону в благодарность за доставленное ему архидиаконом описание деяний VI Вселенского Собора. В этих стихотворениях преосвященному Филарету наиболее значительными представляются слова Критского пастыря: Два во Христе действия, – два в Нем хотения. Это утверждение преподобного Андрея очень важно как его мнение против распространенной в то время монофелитской ереси[195]195
  Филарет (Гумилевский), архиепископ. Историческое учение… Т. 3. С. 184.


[Закрыть].

Ссылаясь на издание проповедей преподобного Андрея Комбефизом и Дюпеном, преосвященный Филарет с большим удовлетворением отмечает, что эти издатели, подобно ему самому, с похвалой отзываются о достоинстве произведений Критского пастыря, «указывая в них украшения речи приятные, стройный состав, обилие чувствований, основательность мыслей богословских, высоту созерцаний таинственных»[196]196
  Там же. Т. 3. С. 184.


[Закрыть].

Следует также указать, что в своих чтениях по литургике профессор Московской Духовной академии А. П. Голубцов, часто высказывающий критические замечания в адрес знаменитых церковных песнописцев, не делает таковых в отношении трудов преподобного Андрея Критского. Он говорит, что «составители полных песненных канонов Иоанн Дамаскин и Косма Маиумский отмечают уже эпоху окончательной организации этого рода произведений и стоят на конце долгого пути, пройденного этою отраслью песнопения. Поднимаясь от них выше, – продолжает А. П. Голубцов, – мы встречаемся с именем Андрея Критского…». Он допускает, что Преподобный пользовался в качестве ирмосов особыми песнями «и по ним составлял свои строфы или тропари». Вслед за преосвященным Филаретом Черниговским А. П. Голубцов говорит о Великом каноне преподобного Андрея как о поэме[197]197
  Голубцов А. П. Из чтений… Ч. 2. Литургика. С. 220.


[Закрыть]. Из слов А. П. Голубцова о трудах Критского пастыря явствует глубокое уважение его к деятельности Преподобного.

Интересно, что и в новых исследованиях по истории Византии авторы, дающие разбор византийской культуры, отзываются с большой симпатией о личности преподобного Андрея, говоря об «эмоциональной теплоте» его произведений[198]198
  Аверинцев С. С., Сыркин А. Я. Литература // История Византии. Т. 2. Ч. 1. Гл. 6: Византийская культура в конце VII – первой половине IX века. С. 88.


[Закрыть].

Образ святителя Критского, подвизавшегося на удаленном от центров Византийской империи острове, умершего на пути, на другом острове при исполнении своего церковного послушания, вырисовывается с определенной отчетливостью из толщи многих веков. Еще отчетливей можно прочитать особенности души преподобного Андрея, его неповторимой индивидуальности, образ его миросозерцания и мироощущения в строках его божественных произведений.

Умерши в начале VIII века (712), уже к концу этого века, когда дорабатывался преподобными песнописцами его Великий канон, Критский святитель был канонизирован, и ему как святому были составлены тропари, в которых взыскуется его помощь и заступление перед престолом Божиим.