Текст книги "Цацики и любовь"

НА МОСТУ БЫЛ МЛАДЕНЕЦ РОЖДЕН

– Уступи же дорогу, чайник! – ругался Йоран, сигналя машине, которая еле-еле ползла перед ними. – Моя жена рожает! И зачем эти люди садятся за руль зимой!

Цацики не знал, плакать ему или смеяться. Йоран ругался, Мамаша тяжело пыхтела. Схватки были уже такие частые, что Йоран отказался везти Цацики к бабушке с дедушкой. Цацики позвонил дедушке и попросил забрать его из роддома, если они когда-нибудь туда доберутся.

На мосту Вестербрун была пробка, и хотя Йоран беспрерывно сигналил, они ползли со скоростью улитки.

– Всё! – закричала Мамаша. – Началось!

– Нет! – закричал Йоран. – Потерпи!

– Я не могу! Останови машину!

– Подожди! – крикнул Йоран и свернул на полосу для общественного транспорта.

– Я не могу, говорю же тебе! – крикнула Мамаша в ответ. – Остановись ты… Ай!

Йоран включил аварийный сигнал и подъехал к тротуару. Четвертый автобус злобно просигналил, когда Йоран выскочил из машины и подбежал к пассажирской двери.

– Я представлял себе всё это немного иначе, – крикнул Йоран.

– Я тоже, – рассмеялась Мамаша, несмотря на боль. – Зато как в кино!

– Ты с ума сошла! – засмеялся сквозь слезы Йоран. – Думаешь, мы справимся? Может, поймаем такси? Не видишь такси, Цацики?

– Такси? – простонала Мамаша и прямо на тротуаре стянула с себя теплые кальсоны.

– Разве они не принимают роды в дороге? – спросил Йоран, снимая куртку, чтобы положить под спину Мамаше, которая снова забралась в машину.

– Ты же военный, ну сделай хоть что-нибудь! – закричал Цацики, повернувшись спиной ко всем, кто стоял в пробке и глазел на них.

Мамаша полулежала на заднем сиденье, разведя колени в стороны, и тужилась. Она так ужасно стонала, что казалось, она умирает.

– Ночь тиха, ночь свята… – громко запел Цацики, стараясь перекричать Мамашу. Этот рождественский гимн они пели в школе.

В небе свет, красота… Стокгольм сверкал миллионом гирлянд и звезд. Красота необыкновенная, но когда же всё это кончится? А вдруг Мэрта ошибалась, вдруг Мамаша умрет, как Димитрис?

– На мосту был младенец рожден…

Мамаша кричала.

– Ну, давай же! – повторял Йоран раз за разом. – Давай! Умница! Ты справишься!

И снова Мамашин крик. Как истошное каратистское «ки-я-я!»

– Всё! – кричал Йоран. – Молодец!

Цацики повернулся к красной «вольво», где вдруг стало совершенно тихо. Он не смел пошевельнуться, не смел дышать. Только что в этой старой развалюхе произошло чудо. Он это чувствовал.

– Девочка! – всхлипывая, сказал Йоран, неуклюже вылезая из машины. Слезы текли по его щекам. А потом он поднял руки и закричал на весь Стокгольм:

– Девочка! Цацики, у тебя родилась сестра!!!

Цацики бросился в его объятья, а Йоран подхватил его и подбросил так высоко, что дух захватило.

– Все-таки Рецина, – устало проговорила Мамаша, когда они снова залезли в машину, чтобы Цацики тоже мог поздороваться со своей новорожденной сестрой. – Какая сцена! Иисусу такое и не снилось.

На животе у Мамаши лежал и дышал маленький новый человек, его почти не было видно, из-под Мамашиной куртки только торчал взъерошенный, перепачканный в крови хохолок.

Цацики осторожно потрогал свою младшую сестру. А та тихонько заскрипела.

– Поздравляю, старший брат, – сказала Мамаша и погладила Цацики по щеке.

Тут Цацики тоже всплакнул немного. Он не знал почему, но чувствовал, что произошло что-то очень-очень важное.

– Привет, – сказал он своей младшей сестре. – Привет!

НАСТОЯЩАЯ СЕМЬЯ

Это просто ужас, сколько всего нужно маленькому ребенку. Цацики и Йоран купили всё из Мамашиного списка: памперсы, соски, коляску и ползунки. Они принесли с чердака старую кроватку Цацики и его детские вещи.

Но ведь надо было еще подготовиться к Рождеству, купить елку, сделать леденцы.

Мамаша с Рециной остались на несколько дней в роддоме, потому что Рецина немного замерзла тогда на мосту. Первый день она провела под специальным стеклянным колпаком. Маленькая и несчастная.

– Как крыска, – сказал Цацики.

– Что ты такое говоришь, – возмутился Йоран. – Ты что, не видишь – это самая красивая девочка в мире!

– Конечно, конечно, – сказал Цацики, но остался при своем мнении. Рецина ему и правда казалась довольно страшненькой. Эдакая красная сморщенная старушонка.

Мамаша с Йораном так не считали. Они говорили, что она – чудо, и могли часами сидеть и любоваться большим пальцем ее ноги, пятками или ушами.

Навещая Мамашу и Рецину в роддоме, Цацики чувствовал себя лишним и никому не нужным. Он просто садился на стул и читал комиксы. И только когда Рецину привезли домой, он понял, что имели в виду Мамаша и Йоран.

Он держал сестру на руках, когда она вдруг открыла глаза и в упор посмотрела на него. Цацики решил, что она ему улыбается.

Цацики утонул в ее взгляде. Теперь он видел, что это действительно чудо, и что Рецина и правда симпатичная, особенно когда сосет нижнюю губу или просит есть.

Есть она просила всегда. Мамаша даже не успевала подобрать с пола «Лего», которое Цацики оставлял для нее. Рецина только и делала, что ела. Со стороны это выглядело очень аппетитно, но грудное молоко оказалось совсем невкусным. Мамаша как-то дала Цацики попробовать. Рождественские тефтельки Йорана были куда вкуснее.

Цацики стащил одну из холодильника и едва смог закрыть его – столько там было еды. Только что приезжали бабушка и дедушка – проведать Рецину и оставить подарки и угощение. Они приезжали каждый день – понянчиться с Рециной.

Дедушку словно околдовали. Цацики даже заревновал.

– Ты бы видел, что с ним творилось, когда ты родился, – смеялась бабушка. – Он ни на секунду от тебя не отходил. Хорошо, что сейчас у вас есть Йоран, не то бы дедушка сюда переехал.

В этом году подарков под елкой было больше обычного. Подарки от бабушки можно было узнать по оберточной бумаге из универмага NK. Подарки от Йорана и Мамаши были завернуты в коричневую бумагу и перевязаны красными ленточками. Цацики перебрал все свертки. Рецине предназначалось ровно столько же подарков из NK, сколько ему. Сам он купил для нее медвежонка и думал, не завернуть ли ей в придачу все свои старые плюшевые игрушки. Все равно он в них уже не играет. Здорово иметь сестру, которой можно дарить подарки.

Все было настолько прекрасно, что и не передашь. Рождественское настроение в нем так и бурлило. Во всей квартире пахло Рождеством. Окорок томился в духовке, Йоран спал на диване с Рециной на животе, а завтра должны были приехать родители Йорана. Они наверняка тоже привезут подарки. А еще пряники. Йоран сказал, что его мама печет лучшие пряники в мире.

– А кем мне теперь приходятся родители Йорана? – спросил Цацики Мамашу, которая пришла на кухню проверить окорок.

– Никем, – сказала Мамаша.

– Но ведь они бабушка и дедушка Рецины, значит, они должны и мне кем-то приходиться.

– Нет, твоя бабушка по папиной линии в Греции.

– Если хочешь, они могут быть твоими бабушкой и дедушкой по линии Йорана, – предложил Йоран, войдя в кухню со спящей Рециной на руках.

– Положи ее в кроватку, – сказала Мамаша.

– Не могу. Я не могу от нее оторваться.

– То есть, у нас с Рециной разные родственники? – продолжал Цацики. – Это очень странно. Согласитесь!

– Важны не родственные связи, а любовь, – сказала Мамаша. – А знаешь, что мне кажется странным? Что мы вдруг стали такой большой семьей. Твоя семья, моя семья, семья Йорана. А все вместе мы…

– Настоящая семья, – закончил Цацики и побежал в прихожую, так как в дверь кто-то настойчиво звонил.

– Мортен?! – удивился он. – Привет, ты приехал?

– Мортен! – воскликнула Мамаша и обняла его. – Я думала, ты справляешь Рождество в Энчёпинге.

– Нет, – ответил Мортен. – Я сбежал. Я ехал автостопом.

– Это же дико опасно, – сказал Цацики. – Тебя могли убить.

– Ну заходи, раздевайся, – сказала Мамаша. – Бедняга, ты совсем продрог.

РЕЦИНА

Отец Мортена так и не бросил пить, поэтому Мортен попал в приемную семью в Энчёпинге. На Кунгсхольмене опекунов для него не нашлось. Во всяком случае, таких, которые захотели бы воспитывать Мортена Вонючую Крысу.

Цацики и Мамаша как-то навещали его в Энчёпинге. Они вместе ходили в пиццерию, и Мортен тогда сказал, что всё в порядке. Но видно, не всё было в порядке, потому что сейчас он сидел на диване и рыдал так, что все его тело вздрагивало. Рецина проснулась и тоже запищала.

– Они что, тебя обижали? – возмутилась Мамаша и дала Рецине грудь, чтобы она замолчала.

– Нет, – сквозь слезы ответил Мортен. – Они хорошие, но я не могу там жить, мне все время хотелось домой. На Кунгсхольмен, к приятелям, к вам…

– И к папе, да? – спросил Цацики.

– Угу, – рыдал Мортен. – Даже к нему. Я сперва к нему и пошел, но его не было дома, а у меня нет ключей.

– А ты на пьяной лавочке проверял? – спросил Цацики. Он всегда здоровался с папашей Мортена в парке, по дороге из школы.

– Там его нет, – всхлипнул Мортен. – Сейчас слишком холодно. В метро тоже нет.

– Йоран, позвони в Энчёпинг, – попросила Мамаша. – Они, наверное, места себе не находят от волнения.

– Я туда не вернусь, – плакал Мортен. – Вы меня не заставите! А если заставите, то я снова убегу.

– Пусть празднует Рождество с нами, – предложил Цацики. – Он же тоже член семьи?

– Еще бы, – согласилась Мамаша.

– Конечно, – сказал Йоран. – Я пойду звонить в Энчёпинг, а потом мы попробуем окорок. Мортен, ты, наверное, умираешь с голоду.

Кто с голоду точно не умирал, так это Рецина. Она наелась до отвала, молоко даже стекало по подбородку.

– Хочешь подержать? – спросила Мамаша Мортена.

– А можно?

– Надо поддерживать голову, – со знанием дела объяснил Цацики. – И смотри осторожней, она может так срыгнуть, что мало не покажется.

– Ой, – сказал Мортен. – Какая красивая. Как бы я тоже хотел быть маленьким. Ни о чем не думать, а просто сидеть у кого-нибудь на коленях.

– А я бы не хотел, – сказал Цацики. – Мне нравится быть взрослым.

В этот Сочельник Цацики почувствовал себя почти совершеннолетним. Раньше он всегда засыпал до полуночи, не дождавшись, когда придут гномы и разложат в чулки свои подарки.

Но сейчас ему не спалось, потому что Рецина тоже долго не засыпала и громко плакала. Цацики лежал и думал о бедном Мортене, у которого нет настоящей семьи. Только пьянчужка отец и мама, которую он даже не помнит.

По взгляду Мамаши Цацики понял, что Мортен у них задержится. Только его это уже ничуть не смущало. Раньше Цацики обижался на Мортена за то, что он проводит столько времени с Мамашей. Словно хочет присвоить ее себе.

Теперь до него дошло, что Мамаша имела в виду, говоря, что любовь бесконечна. Нельзя отнять у человека любовь, чтобы отдать ее другому. Чем больше людей ты любишь, тем больше любви к тебе возвращается.

Ведь Мамаша не стала любить его меньше оттого, что теперь любит еще и Рецину, а Цацики не разлюбил Мамашу из-за того, что полюбил папу Ловца каракатиц и Йорана. Любовь – это как бабушкины подарки: чем больше человек в них нуждается, тем их больше.

Вдруг открылась дверь, и в комнату на цыпочках вошли Мамаша с Йораном.

Йоран чертыхнулся, наступив на острую детальку «лего».

– Тсс, – шикнула Мамаша.

Цацики едва сдерживал смех, и, как только они запихнули свертки в чулок, зажег лампу.

– Попались, – засмеялся он. – Я знал, что это вы!

– Ты что, не спишь? – покраснев, пробормотала Мамаша.

– Попробуй усни в этом доме, – сказал Цацики.

– Мне только что звонили гномы… они попросили меня помочь – у них столько дел… – соврала Мамаша.

– Ага, – сказал Цацики. – Ты еще про Красную Шапочку расскажи. Можно я открою подарки? Ведь Рождество уже наступило – первый час.

– Нет, – прошептала Мамаша и обняла его. – Завтра утром. Спи, завтра длинный день.

– А Мортен тоже получит подарки? – спросил Цацики.

– Конечно, – сказал Йоран. – Я только что заходил к нему и повесил чулок. Он спит как убитый. У Рецины тоже есть чулок. Маленький-маленький.

Мамаша и Цацики переглянулись и захохотали.

– Чего? Что такое? Что вы смеетесь? – не понял Йоран.

– Рецина, – хихикнул Цацики. – Вот ты и сам сказал.

– Что, уже и передумать нельзя? Я же не виноват, что ее, похоже, и правда зовут Рецина. Я весь день пытался называть ее Карин. Это невозможно.

– Рецина – через «ц», как Цацики, – сказал Цацики.

– Ага, – сказала Мамаша. – Цацики и Рецина. Мои дети!

– И мои тоже, – обиделся Йоран. – Прошу не забывать.

Давайте дружить!

www.samokatbook.ru

facebook.com/SamokatBook

vk.com/samokatbook

instagram.com/samokatbook

twitter.com/Samokatbook

samokat-library.livejournal.ru

Сведения об издании

Литературно-художественное электронное издание

Для среднего школьного возраста

В соответствии с Федеральным законом № 436 от 29 декабря 2010 года маркируется знаком 12+

Любое использование текста и иллюстраций разрешено только с согласия издательства.

© Moni Nilsson and Natur & Kultur, Stockholm, 1999

© Pija Lindenbaum and Natur & Kultur, Stockholm, 1999

© Людковская М. Б., перевод на русский язык, 2013

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательский дом «Самокат», 2013

© ООО «Издательский дом «Самокат», 2013

Перевод со шведского Марии Людковской

Иллюстрации Пии Линденбаум

Верстка Дмитрия Кобринского

Литературный редактор Полина Лебедева

Корректор Надежда Власенко

Выпускающий редактор Полина Лебедева

Директор издательства Ирина Балахонова

ООО «Издательский дом «Самокат»

101000, Москва, а/я 487

[email protected]

Тел.: +7 495 506 17 38

Тел./факс: +7 495 953 59 72

Электронная версия книги подготовлена компанией Webkniga, 2014

Книги Мони Нильсон

Шведскую писательницу Мони Нильсон знают и любят во всем мире, благодаря удивительным историям про смешного, умного и обаятельного мальчика с необычным греческим именем и его невероятную Мамашу! Они переведены на двадцать языков, а по первой книжке снят фильм.

Электронные книги издательства «Самокат»

Дорогой читатель, мы хотим сделать наши электронные книги ещё лучше! Всего за 5 минут Вы можете помочь нам в этом, ответив на вопросы здесь.