Текст книги "Неукрощенный"

Рори.

Он склонился над ней, зарывшись в ее волосы. Она слышала, как неистово колотится его сердце на уровне ее щеки. Вдыхала его ни с чем не сравнимый запах – запах вереска и солнца. Изабель встретилась с ним глазами и смотрела на него, не отрываясь. Рори глядел на нее так, словно хотел на всю жизнь запомнить ее черты. И тогда она вдруг увидела на его лице выражение, которое не рассчитывала когда-нибудь увидеть на его лице. Он был напуган. Он боялся за нее.

Рори испытал момент настоящего животного страха. Ужаса от того, что примчался слишком поздно. Сердце все еще колотилось как сумасшедшее. Большим пальцем он погладил сбоку ее разбитое лицо.

– Слава Богу! Когда я понял, кто лежит под этим дьявольским отродьем… – Кончиками пальцев он дотронулся до ее щеки и заглянул прямо в глаза. – Изабель, с тобой все в порядке?

Он глазами пожирал ее лицо, которое во снах преследовало его эти два месяца, а сейчас было покрыто ссадинами и синяками, и пытался убедить себя, что она не умрет. По ее лицу текла кровь. Темные тени окружали запавшие глаза. Нездоровая серая бледность появилась на всегда молочно-белом, гладком лице. По челюсти растекся синяк, покрытый красными и черными крапинками. Это место уже набухло. Ее роскошные волосы спутались и свалялись. Костюм для верховой езды висел клочьями.

Фиалковые глаза возбужденно метались по его лицу. Не веря своим глазам, она коснулась его небритой щеки, словно пытаясь убедиться, что он настоящий.

– Рори, это действительно ты? Но откуда? – Она вцепилась в него, как будто боялась, что он может исчезнуть.

– Потом. Все объясню потом. Сначала нужно отправить тебя в замок.

Изабель стала понемногу успокаиваться, когда он повел ее к своему коню, но в следующий момент ужас вернулся.

– О Господи! Рори, там Алекс. Нам нужно помочь Алексу. – Она отпустила его руки, за которые цеплялась мертвой хваткой, и посмотрела назад, жадно высматривая Алекса.

Рори уткнул ее лицо в свое плечо. Ему не хотелось, чтобы она видела кровавую бойню, которая окружала их. Свидетельство его ярости. Мертвые Маккензи валялись на земле, скрюченные, в неестественных позах, пробитые стрелами, порубленные мечом. Кровь заливала осыпавшуюся ярко-желтую осеннюю листву густым красным цветом.

– Не волнуйся, Изабель. С Алексом все будет в порядке. – Он пострадал от тяжелого удара в голову, было несколько порезов, несколько синяков, но он должен выздороветь. – Дуглас уже везет его назад к лодке. – Туда, где Рори, к своему удивлению, столкнулся с небольшой группкой воинов, которая ждала возвращения охотников.

Кровь снова кинулась в голову при воспоминании, как Колин и Маргарет выскочили из чащи и рассказали о нападении. Как он молился, чтобы успеть вовремя. Вспомнил свою злость и беспомощность, когда увидел бездыханное тело брата, лежавшее на земле, и Изабель, придавленную этим гнусным Маккензи. Сознание Рори померкло. Жажда крови пронзила каждый фибр его существа. Полубезумный, он бросился в атаку, как делали его предки, от которых шла его родословная.

– Рори, прости меня. Это я виновата, пожалуйста… Я не думала… – Она тихо заплакала у него на плече, легкая дрожь сотрясала ее тело.

– Тш-ш… Тихо-тихо. Не будем сейчас. Потом, Изабель. – Рори говорил вполголоса, поглаживая ее по шелковым волосам. Первым движением было обнять ее, нежным поцелуем унять все скверные воспоминания. С чувством собственника ему хотелось стереть запах напавшего на нее негодяя. Но после того, через что ей только что пришлось пройти, это было бы слишком рано. Она была очень хрупкой.

Но Изабель еще раз удивила его.

Она обхватила его за плечи и приблизила губы к его губам.

– Пожалуйста. – Она дрожала. – Тот человек… – Рори видел ужас в ее глазах. – Рори, пожалуйста, поцелуй меня.

Сердце неровно застучало в ответ. Это было предложение, которое он принимал с самой большой охотой.

– Конечно. С удовольствием, милая.

Он знал, что ей сейчас требуется. Поэтому он ласково накрыл ее губы своими.

Изабель не могла поверить в собственную храбрость. Но ей было нужно подтверждение того, что она жива и под защитой, чтобы поскорее избавиться от сковавшего ее ужаса.

Его первое прикосновение ошеломило. Второе было упоительным, глубоко волнующим. Ей никогда бы не пришло в голову, что этот суровый воин может быть таким ласковым, что сердце замирает. У него был мягкий, но сильный мужской рот. И губы были по-прежнему горячими, какими она их запомнила. Рори обхватил ее и поцеловал так искренне, что она задохнулась.

Когда поцелуй закончился, она, не доверяя своим чувствам, не могла сказать ни слова. От страха, что эмоции, которые переполняли ее, вырвутся наружу.

Рори поднял ее на коня. Через секунду она почувствовала, как сильные руки обняли ее за талию, и его твердую грудь у себя за спиной. Он бережно, будто она была новорожденной, закутал ее в шотландку, прикрывая разодранный лиф. Изабель была слишком занята собственными переживаниями, чтобы думать о благопристойности своего вида. Господи Боже, ее чуть не изнасиловали. Если бы Рори не приехал…

Конь резво скакал через лес, легко неся дополнительный вес еше одного седока. Ветер точно так же развевал ее волосы, как несколько часов назад. Целую жизнь назад. Ей было спокойно на этой груди, прикрытой кольчугой. Размеренный ход коня и теплая сила объятий Рори убаюкивали.

Когда Изабель почти заснула и все поплыло вокруг, ей неожиданно вспомнилось, что она собиралась ему сказать, когда увидит его.

– Спасибо за книгу. Она чудесна, – проговорила Изабель тихо и вяло.

Она почувствовала у себя над ухом его теплое дыхание.

– Всегда пожалуйста.

Оказавшись наконец в безопасности, Изабель провалилась в сон.

Глава 13

Пять дней спустя он увидел Изабель у постели Алекса. Все это время, после того как он спас ее от рук Мердока Маккензи, днями и ночами она оставалась здесь. В смешении вражеских лиц Рори сразу узнал младшего сына Маккензи и, не колеблясь, покончил с его дурацкой жизнью. Это был парень самого худшего сорта, из тех, кому доставляет удовольствие мучить других. Но все равно Рори понимал, что ему придется разбираться со старым Маккензи из-за смерти его сына. Но это уже было не важно. Стоя в дверях и наблюдая, как Изабель, склонившись над неподвижной фигурой брата, меняет холодный компресс на лбу, Рори не сомневался, что он снова и снова убивал бы изверга за то, что тот чуть было не сотворил.

Алекс получил очень серьезный удар в голову, более тяжелый, чем они сначала подумали. На голове образовалась огромная шишка размером с яйцо, и почти два дня он оставался без сознания. Даже теперь он приходил в себя ненадолго, и это всегда сопровождалось головокружениями и сильной рвотой.

Почувствовав присутствие Рори, Изабель повернулась, но не издала ни звука, когда он вошел. Лишь на усталом лице появилась слабая приветственная улыбка.

– Опухоль заметно спала. – Несмотря на изнеможение, в голосе прозвучало явное облегчение. Тонкие брови озабоченно сдвинулись над переносицей. – Пока он только ненадолго приходит в себя.

Рори подошел к постели и заботливо оглядел мирно спавшего брата.

– Он выглядит намного лучше. Пусть спит больше. Когда он просыпается, у него одна нескончаемая головная боль. Кстати, – он усмехнулся, – у Алекса каменная башка, так что удар по макушке не выведет его надолго из строя.

Она заулыбалась.

– Он не единственный в замке, у кого такая же башка. – Увидев его преувеличенно обиженный вид, она рассмеялась, на мгновение став похожей на всегдашнюю себя.

Рори подошел поближе и положил ей руку на плечо. С того дня в лесу он не мог подавить в себе желание дотронуться до нее. Кончиками пальцев он ощущал, как она напряжена. Несмотря на ее явную усталость, желание переполняло его. Ему хотелось снять с нее напряжение, лаская, пройтись пальцами по шелковистой коже, руками, а потом губами разгладить следы нескольких последних дней.

Но сначала им нужно было поговорить.

Опережая его мысли, она взяла Алекса за руку, защищая, как мать защищает дитя. Глаза загорелись вызовом. Она не собиралась расставаться со своим местом главной сиделки.

Рори знал, что она во всем винит себя и очень переживает из-за ранения Алекса. Но не собирался позволять ей и дальше бередить чувство вины.

– Изабель, нам нужно поговорить. Маргарет присмотрит за Алексом. Да и ему нужно отдохнуть. Сейчас ты здесь не нужна. Пойдем.

– Но не могу же я его оставить. А вдруг он очнется и ему что-нибудь потребуется? Пожалуйста, давай отложим.

– Изабель, прекрати. Это уже ребячество. Надо поговорить. Сегодня вечером – самое позднее. Я уже послал за Маргарет. Она тоже хочет ухаживать за Алексом. Ей кажется, что во всем, что случилось – ее вина. Она хочет ее загладить. Мы поговорим, но сначала тебе нужно принять ванну, отдохнуть, хоть немного поесть, иначе заболеешь сама. Иди к себе. Сейчас же.

Наклонив голову, она старательно делала вид, что обдумывает его просьбу. Он не видел ее лица. Видел только роскошные медно-золотые волосы, мягко скрывавшие ее черты. Его просьба – они понимали это оба – означала приказ. Она стала рассеянно поправлять простыни на постели. Немного погодя покорно вздохнула, согласившись.

Откинув волосы за плечи, Изабель подняла подбородок.

– Как пожелаете, вождь. Поговорим этим вечером. Сейчас я возвращаюсь к нам в комнату и сделаю все, что вы прикажете. – Выделив последнее слово, она встала со своего места возле кровати Алекса, еще раз поменяла ему компресс, потом развернулась и величественно выплыла из комнаты.

Рори усмехнулся. Ее замечание удивило его. Но он действительно был вождем и должен был отдавать приказы. По правде говоря, у него не было большого опыта, как уговаривать дам. И он слишком долго терпел, пока не случилось беда в лесу рядом с Данвеганом.

Шок от нападения прошел, сменившись плохо сдерживаемым гневом. Но ему нужно было услышать, что скажет она. При этом одна вещь была совершенно очевидна: его приказ не покидать замок просто проигнорировали.

Он сидел на маленьком деревянном стульчике, приставленном к кровати, бархатная подушка которого была еще теплой, и задумчиво смотрел на спящего брата. На осунувшееся, такое родное лицо. Насупленные брови выдавали, о чем он думал. Ранение Алекса потрясло его. Помимо удара по голове, брат был жестоко избит людьми Маккензи. То, что Изабель винит себя в страданиях Алекса, было очень заметно. Все так же задумчиво он запустил пальцы в волосы и откинул их с лица. Тряхнул головой, как будто это могло помочь разобраться с накопившимися мыслями. Рори не знал, кого винить.

Уголки губ приподнялись в смущенной улыбке. Многие боролись за эту сомнительную честь. В дополнение к Изабель и Маргарет Колин тоже вознамерился взять на себя вину за то, что Алекса чуть не убили, а Изабель чуть не изнасиловали. А зная брата, можно было не сомневаться, что Алекс, когда окончательно придет в себя, тоже возьмет на себя всю вину за случившееся в тот день. В тот жуткий день. Он не мог думать об этом и не испытывать приступа тошноты, вспоминая, как ожесточенно билась Изабель, придавленная к земле Мердоком Маккензи, с юбками, задранными к горлу, с разбитым в кровь лицом, с глазами, полными ужаса. Сейчас он понимал, что все могло кончиться хуже. Много хуже. Если бы он со своими людьми не подоспел вовремя, если бы Маргарет и Колин не сумели предупредить их… Им повезло.

Рори намочил салфетку в холодной воде в тазике, отжал ее и положил на лоб Алексу, как делала Изабель перед тем, как покинуть пост против своей воли.

Колин уже вкратце доложил ему о том, что они делали в лесу, но так и не смог внятно объяснить, почему их группа оказалась за стенами замка в прямом противоречии с приказом Рори, не говоря уж о том, как получилось, что они оказались без охраны. Алекс, когда придет в себя, должен будет рассказать больше. Но сейчас Рори хотел услышать объяснения из уст Изабель. Как она попытается оправдать настолько идиотское поведение?

Помимо ярости, он запомнил, как посреди резни ощутил внутреннюю связь с ней. Не раздумывая, она кинулась к нему. Это походило на то, как будто между ними протянулись тончайшие нити, соединяя их друг с другом. Нити настолько тонкие, что их легко можно было порвать, дернув чуть-чуть сильнее. Но можно сделать более прочными, если переплести их с какими-нибудь другими.

Нападение заставило его по-новому взглянуть на растущее чувство к Изабель, от которого он надеялся избавиться во время поездки. Рори не собирался отсутствовать долго, но дела в Эдинбурге заняли больше времени, чем он рассчитывал. В дополнение к визиту к королю, чтобы подтвердить свою лояльность, он продолжил переговоры с графом Аргайллом. Получив от Рори уверения о его намерении заключить союз с кузиной графа Элизабет Кемпбелл, Аргайлл пообещал, что понудит короля решить вопрос о принадлежности Троттерниша. Но король Яков по-прежнему отказывался занять чью-либо сторону, даже после того, что Слит сделал с Маргарет. Это выводило Рори из себя.

Как исполнить свой долг перед кланом, становилось более или менее ясно. Но он также вдруг понял, что зашел слишком далеко в своих заботах о девушке, которой по-прежнему не мог доверять. Первобытная страсть, с которой он среагировал, когда ее попытались изнасиловать, только обнажила глубину этого чувства.

Рори опустил голову. Надо посмотреть правде в лицо. Ничего не изменилось. Его долг перед кланом – жениться на девушке из Кемпбеллов. Изабель не для него. Но в первый раз он задумался: может, есть еще какой-нибудь путь, чтобы покончить со Слитом и вернуть Троттерниш? И чтобы Элизабет Кемпбелл была бы здесь ни при чем.

Рори не переставал размышлять над этим весь долгий вечер. Вечер показался еще длиннее оттого, что пришлось скрывать ото всех удовольствие от присутствия Изабель, сидевшей рядом.

Даже теперь призывный аромат лаванды щекотал нос. Он знал, что, если склонится к ее распущенным влажным волосам и вдохнет, аромат станет еще сильнее. А потом станет еще сильнее, когда он нагнется еще больше и уткнется лицом в изгиб стройной шеи, гладкой, как слоновая кость. А если он опустится еще ниже, вдыхая тепло ее тела… Рори простонал и заерзал на месте, оценив, сколько неудобств может доставлять возбуждение. Это, можно сказать, было постоянным неудобством с того момента, как его невеста появилась здесь.

– Что случилось, Рори? У тебя что-нибудь болит? – Изабель положила пальчики ему на локоть и подняла на него глаза. Во взгляде читалось неожиданное беспокойство.

– Нет, – ответил он чуть-чуть резко. Рори взялся за теплые пальчики – это прикосновение только усилило боль – и осторожно освободил свою руку. – Стукнулся коленкой об стол. И все.

Он снова застонал. «Вот черт, говорю совсем не то». Немедленно ее внимание переключилось на его будто бы ушибленную ногу. Рори перехватил ее руку, потому что, решив прощупать ему ногу, она могла нечаянно наткнуться на то «место», которое доставляло настоящую боль.

– Все в порядке. Небольшой ушиб. Не беспокойся.

– Уверен? Лучше позволь, я немного приподниму шотландку и посмотрю, нет ли синяка. Может потребоваться мазь. Я могла бы втереть ее.

Он чуть не задохнулся. Ох, эти женщины! Сочетание невинности и двусмысленности сводило с ума. Не отпуская запястья, он отстранил ее руку и положил ее ей на колено. Его голос прозвучал принужденно и резко даже для собственных ушей:

– Все. Забудь! – Нужно было поменять тему. У нее на лице появилось особое выражение упрямства, которое он уже хорошо знал. Он чуть не расхохотался. Ее цепкость напомнила ему знакомых мамаш, у которых имелись дочки на выданье. – Лучше скажи, как ты? Отдохнула от бдений возле Алекса?

Он внимательно рассматривал ее. Ванна и отдых сделали свое дело. Она выглядела намного лучше. Волосы снова засияли золотом, очертания губ снова стали мягкими и спокойными, исчезла тонкая сетка морщинок возле глаз, темные пятна, скрытые под кожей, были почти незаметны, если только не разглядывать ее вплотную, как сейчас разглядывал он. Рори не очень удивился, увидев за фасадом невозмутимости следы страданий. Ей пришлось много пережить за эти дни. Конечно, тревога и беспокойство наложили отпечаток. Но он даже немного гордился, глядя, с какой невозмутимостью она держит себя. Пройдя через такое, большинство женщин не вставали бы с постели. Ее же стойкость восхищала.

И все-таки его вопрос заставил Изабель отвлечься. Забота о колене, так смущавшая его, сменилась раздражением, потому что напомнила ей, как ее отлучили от обязанностей сиделки при Алексе. Взгляд стал острым. Сердито нахмурившись, она повернулась к нему, но потом вдруг передумала и улыбнулась мило и застенчиво. Немного наклонив голову, она рассматривала его сквозь длинные ресницы.

– Ты спросил о моем самочувствии? Я чувствую себя лучше. Целая ванна теплой воды – это чудо. Я заснула до того, как поняла, что лежу в постели. Наверное, устала больше, чем казалось. – И неохотно добавила: – И хотела есть. Если только вот этот пустой поднос может быть доказательством.

Он засмеялся и, не соображая, что делает, накрыл ее руку своей. Упрямая девчонка не любила признаваться, что не права.

– Может показаться, что я веду себя грубо, но это только ради твоего блага. Ты выглядела утомленной. Боялся, что ты упадешь в обморок от усталости: ведь пять дней и ночей напролет не отходила от постели Алекса. Тебе нужно было отдохнуть.

– А я подумала, что тебе просто нравится отдавать приказы.

Рори хмыкнул.

– Не отрицаю. Что делать – положение обязывает.

Изабель ядовито усмехнулась.

– Я думаю, у тебя это от рождения.

Изабель могла бы все время, не отрываясь, смотреть на Рори, Огонек в его глазах, ямочки на щеках, появлявшиеся, стоило ему слегка улыбнуться, сводили с ума. Потрясающе красивый, когда был серьезным, он был просто неотразим, когда шутил и улыбался. Она посмотрела на его огромную, всю в боевых шрамах ладонь, прикрывшую ее руку, и от этого сердце забилось где-то в горле. Она почувствовала, как все его недюжинное обаяние сконцентрировалось на ней. И ощущение своей беспомощности перед ним пугало.

– Если закончила, поднимемся ко мне. Поговорим в более спокойной обстановке.

Изабель проглотила комок в горле и, сопровождаемая Рори, спустилась с возвышения. Она знала, время подошло. Нужно принять наказание за нарушение его распоряжения. То, как он ласково обращался с ней в лесу, его убаюкивающее спокойствие нескольких последних дней закончились. Наступил час платить за собственную несдержанность.

Изабель была готова признать свою вину. Но ее переживания из-за того, что она так надолго оказалась заточенной в замке, тоже нужно принимать во внимание. Он оставил ее одну, без связи, на несколько месяцев.

Она приняла предложенную руку, и Рори вывел ее из зала. Изабель не могла не заметить красноречивых взглядов, которыми их провожали. Клан почувствовал, что между вождем и его избранницей стало больше близости.

Они вышли наружу и двинулись по мощеной дорожке, соединявшей две башни. Изабель вздрогнула от холодного ночного воздуха. Инстинктивно он прижал ее к себе. Это выглядело так естественно, словно их тела составляли одно целое. Но даже его тепло не могло согреть ее. Она дрожала.

– Мне давно хочется соединить башни теплой галереей. Надо будет нанять каменотесов, которые сделают эту работу за пару лет.

У нее зуб на зуб не попадал.

– Звучит отлично. Только лучше подумай, где найти тех, кто построит быстрее.

Рори усмехнулся.

– Подумаю.

Они вступили в гостеприимное тепло башни Фей, и Изабель обрадовалась, когда по винтовой лестнице он повел ее не в их спальню, а в библиотеку. На нейтральную территорию. Войдя в башню, она почувствовала укор совести. Когда Рори уехал в Порт-Рей, а потом в Эдинбург, она понадеялась, что воспользуется возможностью и обыщет эту башню, как и старую. Но удобного времени так и не выдалось.

А возможно, призналась она себе, ей самой не очень хотелось подыскивать такой случай.

Изабель пересекла комнату и направилась прямо к огромному окну, выходившему на залив.

– Как красиво! – невольно вырвалось у нее.

– Да, согласен. – Но Изабель поняла, что он не смотрит на открывшийся вид. Дрожь предвкушения пробежала вниз вдоль позвоночника, как было всегда, когда он оказывался рядом. Рори прочистил горло. – В ясный день на севере можно увидеть острова Харрис и Норт-Юист, а на западе будут Столы.

– Столы?

– Столы Маклаудов. Это две горы с плоскими вершинами. Их так назвали благодаря шутке, которую мой дед сыграл с одним заносчивым английским аристократом. Дед поспорил, что самый роскошный стол с самым ярким освещением может быть только на острове Скай. Англичанин не поверил и приехал убедиться, что этого быть не может. Тогда дед на этих горах устроил небывалый пир, а в это время с неба падали тысячи звезд. И утер англичанину нос.

Изабель рассмеялась, захлопав в ладоши.

– По-моему, твой дед был старым хитрым лисом.

Рори усмехнулся.

– Дед таким и был. – Он подошел к окну и указал на черноту внизу. – Но смотреть на море мне нравится больше всего.

Изабель глянула вниз на обрыв под ними, на черную вздымавшуюся поверхность моря. Серебряный свет луны с трудом пробивал туман ночи. Кивнула головой в знак согласия.

– Мне казалось, я всегда должна жить у воды. Дворцовые сады просто чудесны, но мне так не хватало вида на залив Каррон. Было так странно – выглянуть в окно и не увидеть море. – Она мечтательно вздохнула. – Нет ничего более завораживающего, чем смотреть, как волны равномерно бьются о скалы.

Услышав, как искренне она говорит, Рори с интересом посмотрел на нее.

– У меня такое же чувство. Здесь на острове я ощущаю себя частью моря. Оно вошло в мою кровь. Когда я уезжаю отсюда, оно зовет меня назад на Скай.

Изабель поняла, что сейчас Рори приоткрыл ей кусочек своего сердца. Он воспринимал вещи гораздо тоньше окружающих и не хотел, чтобы это заметили другие. Это грело душу, и она улыбнулась этому своему неожиданному открытию. Рори взглянул на нее с удивлением.

Явно сбитый с толку, он вытянул стул из-под стола и сменил тему.

– Садись, пожалуйста. Мне нужно задать несколько вопросов о том, что произошло в лесу в тот день, когда ранили Алекса, а тебя чуть…

Кровь отхлынула у нее от лица.

– …а на тебя напал Маккензи. – Он быстро поправился. Изабель уселась на предложенный стул и скромно сложила руки на коленях, чтобы не дрожали. Он говорил спокойно, но ее все равно трясло. Она глубоко вздохнула.

– Что ты хочешь услышать? Я уверена, Колин и Маргарет рассказали тебе, что я уговорила Алекса отвезти нас поохотиться.

– Да, Колин объяснил, что вы делали в лесу, но не сказал, почему вы подвергли себя и других такой опасности, когда покинули замок.

Она коротко перечислила события того дня. Когда Изабель закончила, а Рори, не говоря ни слова, просто глядел на нее, она занервничала.

– Алекс предпринял все меры предосторожности. Мне хотелось устроить маленькую передышку. Неделя за неделей безвылазно сидеть в замке – это так утомительно. Ты знаешь, что мы очень усердно занимались бухгалтерией, чтобы успеть к Михайлову дню. – Она понимала, что ее объяснение звучит нелепо. Так, впрочем, и было на самом деле. Сейчас ей было так стыдно за то, что она подстрекала всех нарушать приказ Рори.

– Значит, тебе было неизвестно, что я отдал приказ, чтобы вы с Маргарет не покидали Данвеган, пока меня не будет? Разве Алекс не объяснил этого? Разве он не рассказал, как опасны Маккензи?

– Алекс, разумеется, объяснил твою волю. Просто… Просто мне показалось, что ты сам не знал, как надолго уезжаешь… И не стал бы возражать в такой ситуации. Был такой прекрасный день, нам было весело. И мы не забрели уж очень далеко от замка. Я представить не могла, что Маккензи могут настолько обнаглеть и подойти так близко. – Она снова была маленькой девочкой, стоящей перед отцом, стискивая руки от отчаяния и пытаясь объяснить свое поведение, которое не могла бы разумно объяснить самой себе.

– Единственное, что я не понимаю, почему Алекс согласился на это? Почему он ослушался моего вполне четкого приказа?

Она покусала губу. Рори внимательно наблюдал за ее лицом и ошибочно принял выражение вины за ответ. Он прищурился.

– Ты что-то предприняла для этого?

– Нет, ты все не так понимаешь. Это трудно объяснить. Я просто чувствую себя виноватой… Ладно… – Руки задрожали еще сильнее. – Мне казалось, что Алекс питает ко мне теплые чувства, и я уговорила его. Я понимаю, что была не права. – Ее щеки горели от смущения и стыда.

Рори запустил пальцы в волосы и внимательно поглядел на нее.

– Да, похоже, ты им манипулировала. Если то, что ты говоришь о чувствах Алекса, правда, ты не должна была поощрять его.

– Я не поощряла. Я не собиралась пользоваться его добрым отношением ко мне. Ты говоришь так, словно я все рассчитала заранее. Вот теперь, когда ты упомянул об этом, я поняла свою вину. Мне, вероятно, не нужно было ходить к Алексу, просить его ослушаться твоего приказа.

– Да, не нужно. Ты еще убедишься, что не все мужчины будут соглашаться на твои уговоры. Не на всех мужчин подействует то, как ласково ты улыбаешься, как чаруешь их нежным взглядом. Уму непостижимо, что мой брат так легко попался на эту удочку. Я не попадусь! – Это прозвучало решительно и жестко. – Увидишь, что меня не так легко уговорить.

– О чем ты говоришь?

– Не вздумай меня обманывать. Никогда!

По спине побежал холодок.

– Ты закончил?

– Нет. – Гнев Рори, которого страшилась Изабель, выплеснулся наружу. Глаза у него засверкали. – Ты что, не понимаешь, что случилось бы, если бы я не подоспел вовремя? Они бы убили Алекса и надругались над тобой. Надумала отправиться на охоту! Можно было бы дождаться моего возвращения.

– Возвращения? – В ней заговорила боль оттого, что он ее оставил тогда. – Тебя не было так долго. Я начала спрашивать у всех, вернешься ли ты вообще? – Горло перехватила судорога. – Ты даже не удосужился написать мне. Ни слова.

Она не поднимала глаз от пола. Ей не хотелось, чтобы он увидел, как она вот-вот разрыдается.

– Что ты от меня хочешь? – спросил он напрямик. – По-моему, я все разъяснил тебе достаточно ясно.

Неожиданно Изабель оказалась у него в объятиях. Он, должно быть, хотел показать ей, как переживает за нее. Закинув голову, она заглядывала ему в глаза, пытаясь найти хоть какой-нибудь признак того, что он ее понимает. Никакой жалости, никакого сочувствия не было на этом твердом, непроницаемом лице. Глаза прищурены, рот сжат в прямую линию, руки жесткие, недобрые.

Как будто он раздумывал – то ли встряхнуть ее как следует, то ли поцеловать. Так они стояли и смотрели друг на друга, балансируя на грани. Изабель затаила дыхание, понимая, что сейчас в нем происходит ожесточенная внутренняя борьба. Ей не терпелось дождаться ее исхода, но она решила не вмешиваться. Обняв за шею, она приподнялась на цыпочках, почти достав губами до его рта. Прильнула к нему, ощущая телом силу его мускулов.

– Я хочу вот этого. – Она поцеловала его. Он тихо вздохнул и прижал ее к себе, и не просто вернул ей поцелуй, а выложился в нем полностью. В этом поцелуе была не просто жажда, была смертельная жажда. А еще отвага и ярость.

Он целовал ее, словно пытался найти в этом облегчение. В нем было столько настойчивости, словно он понимал, что утекающее как песок время становилось главным врагом всех его намерений. Ее сердце колотилось неистово не от страха, а от возбуждения и в унисон с его сердцем.

Предвкушение возбуждает больше всего. Стоило ему прикоснуться к ней губами, как в ней вновь вспыхнула страсть, разбуженная тем последним поцелуем. Изабель вздрогнула как от удара. Она знала, что хочет его, хочет, как женщина хочет мужчину.

Рори овладел всеми ее чувствами, наполняя ее страстью, подавляя волю, когда в голове не оставалось ничего, кроме мысли, чтобы этот мужчина не выпускал ее из рук. Его требовательный рот, мягкое прикосновение светло-каштановых волос к щеке, шершавая однодневная щетина, царапавшая ей кожу, пьянящий запах соли и моря, казалось, въевшийся в него, вкус вина, оставшийся на его губах, заставили полностью забыть про все свои тайные намерения, ради которых родня доставила ее в этот замок.

Постепенно он ослабил руки. Его грубые пальцы вдруг неожиданно невесомо прошлись по ее рукам до самых плеч, потом по шее вверх и остановились у щеки. У нее зазвенело в ушах, когда он приподнял ей подбородок, а потом обнял еще крепче.

Изабель понимала, что поцелуя ему недостаточно. Его страсть порвала все путы, и столь долго подавляемое желание вырвалось на свободу. Теперь его нельзя было остановить ласковыми уговорами. Она ощутила силу этого желания, когда его пальцы и губы стали действовать заодно. Он раздвинул ей губы и, как вор и мародер, проник языком внутрь, доводя до головокружения. Не в силах сопротивляться собственной страсти, она инстинктивно откликнулась, касаясь его языка своим, откликнулась невинным, но полным знания способом.

Он прижал ее к стене рядом с окном, навалившись на нее всем телом. Сила его тела, такого мускулистого и стройного, разбудила первобытное желание почувствовать себя защищенной, над чем она посмеялась бы еще несколько месяцев назад. Но только не теперь, после того, как узнала, что такое быть беззащитной, побывав в руках Мердока Маккензи. С Рори она ощущала себя настоящей женщиной. Беззащитной, но под защитой одновременно. И самое главное, желанной. А он мял и ощущал ее, как будто ему все было мало.

Его руки были повсюду. Они гладили ее. Словно завоеватель, он каждым прикосновением осваивал ее, как победитель осваивает новую территорию. Движения стали грубее, жестче и неистовее, как будто от испуга, что голос разума остановит его. Пальцы проскользнули под лиф платья и погладили ей грудь. Соски сразу же затвердели в предвкушении ласки языком. Он взял один в рот, пососал, покатал между зубами и языком. Она съежилась от остроты ощущения.

Прохладный воздух волной лрошел по разгоряченной коже, когда он задрал юбки и оголил ей ногу. Почувствовав, что он тискает ее голые ягодицы, она специально вплотную прижалась к нему бедрами. И вздрогнула от предвкушения, когда возбуждение начало разрастаться там, где их тела соприкоснулись друг с другом.

Он губами опять нашел ее рот, а руку дерзко устроил между бедер. Она напряглась, сердце заколотилось от острого желания, нетерпения. Прикосновение было по-настоящему болезненным. Господи, как он мучает ее! Он гладил ее, мял, все сильнее и сильнее прижимаясь к ней, пока наконец она не задрожала от желания. Пока она не стала влажной и горячей, пока ей не захотелось еще и еще. Язык все глубже и глубже входил в нее, и внезапно она поняла, что он сделает дальше. Поняла и зажала бедрами его руку в молчаливой просьбе.