Текст книги "Стрела любви"

– Вероятно, нет.

Маргарет снова почувствовала, как защемило сердце. Только на сей раз – гораздо сильнее. Неужели она надеялась, что он ответит иначе?

– Полагаю, тебе лучше уйти. – Она отвела глаза.

– Это было бы разумно, – последовал ответ.

И тотчас же по всей груди разлилась боль. Девушка уставилась на мокрые носки своих туфелек, выглядывавшие из-под серовато-голубого платья. Когда же он отодвинет табуретку и встанет?

Но тут она вдруг почувствовала его шершавые пальцы на своем подбородке и подняла голову.

– Но не хочу я этого, – произнес он.

– А чего ты хочешь?

– Тебя. – В его глазах появилось что-то новое и непонятное. Мука? Колебание? Решимость?

Что бы это ни было, все показалось незначительным, когда его губы слились с ее губами.

Глава 8

Йен знал, что дело плохо. Проклятье, он совершенно не мог себя контролировать. Не мог даже в замке, полном гостей. Что уж говорить об этом уединенном домике… Да, он прекрасно знал это, однако…

Увы, ему еще предстояло убедиться, что знать и уметь останавливаться совсем не одно и то же. Он жаждал заключить ее в объятия еще с тех пор, как догнал в конюшне. Когда же вошел в коттедж и увидел ее сидящей за столом, то окончательно понял: война с самим собой проиграна.

Да-да, он должен прикоснуться к ней. Ему необходимо показать ей, что она ему нужна и что все обязательно будет хорошо, поэтому во второй раз за последние дни он совершил неразумный поступок. И это было потрясающе. Оказалось, что страсть, вспыхнувшая между ними в библиотеке, ничуть не утихла, лишь усилилась. И Мэгги очень хорошо целовалась, она… Йен отбросил эту мысль, не желая думать о том, как она целовалась с братом Бригид.

В нем взыграл собственнический инстинкт, и поцелуй его стал более чувственным.

Но чего же он добивался? Может, хотел шокировать ее? Йен не знал ответа на этот вопрос, но искренне наслаждался ее удивлением, явно указывавшим на то, что испытываемые ею чувства были для нее новыми. В какой-то момент он сдернул с ее плеч плащ и стал покрывать поцелуями шею, плечи, руки…

А Мэгги все больше слабела в его объятиях. Запрокинув голову, она часто и тяжело дышала, груди ее словно сами собой поднимались ему навстречу. Ах, что это были за груди – полные, мягкие, отличной формы! Именно о таких грудях он мечтал по ночам, когда был мальчишкой-подростком.

Напряжение в паху стало нестерпимым, и Йен глухо застонал. Он накрыл ладонями груди девушки, а его губы продолжали скользить по ее шее. Ощущение нежных округлостей в руках оказалось настолько приятным, что Йена бросило в жар, а затем он почувствовал, что подошел к грани. Мэгги выгнулась ему навстречу, вжимаясь грудями в его ладони… и он рухнул в пропасть.

Маргарет не понимала, что происходит, но точно знала, что не желает останавливаться. Теперь Йен всецело владел ее телом, и она не хотела, чтобы он возвращал его ей. В этом не было никакого смысла – ведь он доставляет ей столько удовольствия!

Ощущение мужских ладоней на грудях было совершенно новым и восхитительным. Она никогда еще не испытывала ничего подобного… и даже не предполагала, что такое возможно. Тристан однажды попытался погладить ее грудь, но она так врезала ему коленом по яйцам, что он потом неделю не мог нормально ходить. По крайней мере, так он утверждал. Но Йен… Она хотела, чтобы он ласкал ее… там. И чем ниже его губы спускались к краю декольте, тем больше ей хотелось, чтобы он ласкал ее груди не только руками, но и губами, языком.

Ее лихорадило. Кожа стала горячей, дыхание неровным, сердце колотилось словно безумное, колени подгибались, и она едва могла стоять.

Но молодой воин поддерживал ее. Его сильное тело было как спасательный канат, который удерживал ее на плаву, пока вокруг бушевали волны.

Вот только… Ох, ей было этого мало. Да и шторм, если разобраться, был не вокруг, а у нее внутри. И ей просто надо было найти способ… В общем, инстинкт подсказывал, что ей надо, и она прижималась к мужчине все сильнее и требовательнее.

А он… Он отвечал ей! Когда же он накрыл губами ее сосок… О боже! А потом, когда его твердый фаллос коснулся местечка между ног, она моментально стала влажной от желания.

Ах, как ей хотелось большего! Ох, неужели она сказала это вслух?

Маргарет слышала, как выругался Йен, и уже в следующий момент ощутила, как он прижал ее спиной к каменной стене дома, задрал юбки, положил одну ногу себе на бедро и принялся возиться с завязками у себя на бриджах.

Она могла остановить его, но не желала. Ни за что. Она хотела продолжения не меньше, чем он.

Она, конечно, хотела ощутить его в себе, но все же испытала шок, когда почувствовала фаллос в своем интимном месте, и негромко ахнула.

На короткое мгновение пелена страсти рассеялась, и глаза их встретились. Маргарет почувствовала, как по его телу пробежала судорога. Да, он дрожал! И все его мышцы были напряжены.

– Скажи, что ты хочешь этого, – потребовал Йен. Его синие глаза потемнели настолько, что казались черными.

И было ясно: он не станет продолжать, если она этого не захочет. Он давал ей шанс передумать.

– Я хочу этого, – тихо сказала девушка.

– Слава богу, – простонал он. – Мне жаль…

Маргарет не поняла, с какой стати он извинялся. Но тут Йен одним толчком вошел в нее, и она закричала, почувствовав острую боль, словно разорвавшую ее пополам.

– Прости меня, – пробормотал молодой воин. – О господи, малышка. Извини, сейчас станет легче.

Маргарет надеялась, что так и будет. Хотя ей было хуже некуда. Казалось, она не могла дышать, тем более – говорить. Заметив тревогу в глазах Йена, она взяла себя в руки и кивнула.

Он поцеловал ее, и этот нежный поцелуй совершенно не походил на прежние: казалось, он старался хоть как-то унять ее боль.

«Нет, – поняла Маргарет, – все не так». Он добивался ее расположения, давал понять, что она ему нужна.

И теперь уже Маргарет не сомневалась, что полюбила этого мужчину. Любовь совсем недавно зародилась в ее сердце и очень быстро расцвела роскошным пышным цветком. Да, это было единственное объяснение происходящему. Она полюбила его, этого серьезного и красивого молодого воина, ученого, как монах, но целующегося с первобытной страстью мужчины, знающего, как грешить. Ей нравилось его сдержанное чувство юмора, которое он демонстрировал только ей. И нравилось дразнить и смешить его, а главное – ей нравились доброта и нежность в его глазах, когда он смотрел на нее.

Мало-помалу ее тело расслабилось, и острая боль почти ушла.

Только тогда Маргарет по-настоящему почувствовала его внутри себя. Огромный и твердый фаллос наполнял ее своим теплом. Теперь они стали одним целым.

Разумеется, Маргарет и прежде знала, что происходило между мужчиной и женщиной в постели. Ей многое стало известно от братьев и старших подруг, в том числе и то, что это может быть очень даже приятно. Но ей казалось, что она почувствует смущение и неловкость. Однако ничего такого не было. Она чувствовала только непередаваемую близость, возникшую между ними.

Йен поднял голову и тихо спросил:

– Ты в порядке?

Видя в его глазах искреннюю тревогу, Маргарет едва не задохнулась от избытка чувств. Она знала, что запомнит этот момент на всю оставшуюся жизнь и всегда будет лелеять эти воспоминания.

– Все отлично, – ответила Маргарет, проводя ладонью по его подбородку, уже покрытому чуть отросшей щетиной. И она не кривила душой, она нисколько не сомневалась: ее место – рядом с этим мужчиной. Она соединилась с ним по воле Божьей, и ей было наплевать, что по этому поводу говорят священники. Такое не могло быть грехом, потому что это сущий рай.

Йен скрипнул зубами – ужасно хотелось двигаться, и желание было невероятно мощным. Он уже занимался этим раньше. Возможно, не так часто, как Фин – у него было слишком много важных дел, поэтому не хватало времени волочиться за женщинами, – но все же он понимал: на этот раз все по-другому.

И не только потому, что Маргарет оказалась девственницей. Хотя, видит бог, он не ожидал, что ей будет так больно. Испуг поначалу лишил его желания, но оно тотчас вернулось – вернулось с удвоенной остротой. А чувства, бушевавшие в его сердце… Раньше Йен не верил в россказни бардов о судьбе и предназначении, но теперь, глядя в золотистые глаза Маргарет, вспомнил слова странствующих певцов. Ему еще не приходилось испытывать столь сильные эмоции. И хотелось защищать ее, поклоняться ей, главное же – заниматься с ней любовью, отдавая всего себя.

К несчастью, первобытные инстинкты, тоже жившие в нем, требовали другого. У него оставалось не так уж много времени, ибо он уже подошел к границам самоконтроля.

Почувствовав, что Маргарет наконец-то расслабилась, он понял, что больше не может сдерживаться. И он начал двигаться. Сначала медленно, а потом, когда дыхание Маргарет участилось и она стала тихонько стонать, – все быстрее и быстрее.

Ее отклик доводил его до безумия. Она выгнула спину, нога, лежавшая на его бедре, напряглась – и Йена захлестнула волна наслаждения.

– Боже, Мэгги, как хорошо… Я сейчас…

Договорить он не успел: замер на мгновение, содрогнулся, издал гортанный крик и излил свое семя.

Разрядка ошеломила его. Он иссяк, был выпит до дна, лишился всей своей жизненный энергии. Теперь он мог только стоять, привалившись к Мэгги и тяжело дыша. Когда-то, когда ему было семь лет, он купался в море недалеко от замка и попал в отлив. Он едва не утонул, больше часа боролся с течением, но все же сумел вернуться к берегу и без сил рухнул на песок. Примерно так же Йен чувствовал себя и сейчас.

Прошло несколько минут – или часов? – и в его затуманенное сознание проник тихий голос.

– Йен, с тобой все в порядке?

Ад и проклятье! Тихо выругавшись, он поспешно отстранился, сообразив, что слишком сильно прижимает Мэгги к каменной стене. Тут до него начало доходить и кое-что другое… например, то обстоятельство, что он лишил девственности восемнадцатилетнюю девушку.

Она, наверное, смущена, встревожена, не знала, что теперь будет, – иными словами, чувствовала то же самое, что и он. У него до сих пор не было опыта подобного «общения» с девственницами.

Йен не стал задавать себе пустые вопросы: мол, что ты натворил или о чем думал? Он точно знал, что натворил. О господи!

– Извини, – пробормотал он. – Я не хотел, чтобы это случилось… именно так. Ты заслуживаешь лучшего.

Маргарет в изумлении уставилась на молодого воина.

– Ты жалеешь?

– Нет, конечно, нет. Видит бог, я должен сожалеть – но нет, не жалею.

Жалеть о чем бы то ни было уже слишком поздно, как и ругать себя последними словами. Слишком поздно говорить себе, что совершил ошибку. Слишком поздно утверждать, что не должен был приводить ее сюда.

Даже если ему хотелось разгневаться на самого себя за столь глупый (и, чего греха таить, бесчестный) поступок, который принесет им обоим бездну проблем и поставит под угрозу его назначение в тайную гвардию Брюса, все равно уже ничего нельзя изменить. Что сделано, то сделано. Больше не имеет значения, подходящая Маргарет для него партия или нет. Она принадлежит ему. И, будь он проклят, если эта мысль не доставляла ему удовольствие.

Он нежно погладил ее по щеке. Она была так красива, что дух захватывало. А сейчас, когда на ее лице все еще сохранялись следы их страсти – припухшие от поцелуев губы и чуть покрасневшие щеки, – она казалась богиней. Богиней любви.

Йен был вынужден признать, что в нем сохранились некоторые привычки его предков – мародерствующих викингов.

– Я только имел в виду, – поспешно объяснил он, – что ты заслуживаешь лучшего, чем заниматься любовью с мужчиной, стоя у шершавой каменной стены старого рыбацкого домика. И будь у меня больше чести и самоконтроля, я должен был бы доставить тебе намного больше удовольствия.

На ее прекрасном лице отразилось облегчение, и она широко улыбнулась.

– Но ты и так доставил мне удовольствие.

Йен это понимал и не переставал удивляться этому факту. Он часто слышал, что для девушки первая физическая близость с мужчиной всегда ужасна. Но Маргарет понравилось. Он вспоминал, как ее тело реагировало на его прикосновения, как она старалась теснее прижаться к нему, хотя теснее вроде бы уже было невозможно… Да, сомнений быть не могло – она тоже наслаждалась соитием.

Он заглянул в ее глаза и провел пальцем по нижней губе.

– Его будет больше, малышка, намного больше.

– Правда?

Ее глаза вспыхнули предвкушением, вызвавшим у него моментальный отклик в области паха. Маргарет все еще стояла у стены, и он отчетливо помнил, как она выглядела, охваченная страстью: глаза полузакрыты, дыхание учащенное, щеки горят…

Он намеревался увидеть эту восхитительную картину снова, но только на сей раз хотел все сделать правильно.

– Чистая правда. Но прежде чем я тебе покажу, о чем речь, ты должна согласиться на одно условие.

– Какое еще условие? – нахмурилась Маргарет.

– Стать моей женой.

Выражение изумления – даже, пожалуй, шока – на ее лице казалось бы забавным, не чувствуй Йен за собой вины.

– Ч-что?.. – пролепетала она.

Молодой воин нахмурился. Черт побери, она принадлежит ему, и он не собирался ее отпускать.

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Мэгги. Здесь и сейчас.

У Маргарет шла голова кругом.

Сначала она решила, что он сожалеет о случившемся, и это оказалось для нее страшным ударом. А теперь он делает ей… предложение? Ну что за день такой?!

– Тайный брак? – спросила она.

Йен мрачно кивнул.

– Конечно, это не идеальное решение, и если бы имелся другой вариант, то я бы его предложил. Но тебе известно так же хорошо, как мне, что наши семьи не захотят такого союза. Пусть церковь не одобряет неформальные церемонии, но это будет брак действительный и обязывающий.

Маргарет поняла, о чем речь. Даже если их семьи захотят аннулировать брак, то не смогут. Если они станут мужем и женой здесь и сейчас, произнесут клятвы и подтвердят свой брак физической близостью, в глазах церкви они будут женаты, как если бы сделали оглашение и обменялись клятвами в церкви.

– Но если мы объясним им, что произошло…

– Хочешь рискнуть? – спросил Йен. – Как ты думаешь, что скажет твой отец?

Она точно знала: отец будет в ярости. Даже не хотелось думать о том, что он скажет. Ее больше интересовало, что он сделает. Она не могла поручиться за благоразумие отца, ведь его честь… О боже! Он желал, чтобы она вышла замуж за сына Баденоха, и не важно, что теперь это невозможно. Отец ни за что не согласится на родственника Брюса, тем более – третьего сына.

Отец хоть и любит ее, но сделает все возможное, чтобы их разлучить, и не важно, осталась девственность при ней или нет.

Йен прав: если они не поженятся сейчас, другого шанса не представится.

Тем не менее что-то удерживало Маргарет, не позволяло ей сказать «да». Она всмотрелась в красивое и очень серьезное лицо воина, нашедшего путь к ее сердцу.

– Почему ты хочешь на мне жениться?

Йен нахмурился.

– Я думал, это очевидно.

В этом-то и заключалась проблема. Маргарет не была романтичной. Она всегда считала, что чувства мужа к ней не будут иметь значение, когда она выйдет замуж. И ее приводил в замешательство факт, что чувства эти, как оказалось, имели значение, причем немалое.

– Никто не знает, что здесь случилось, и нет необходимости кому-либо об этом сообщать, – сказала она.

Йен стиснул зубы. Его глаза потемнели.

– Я знаю! – рыкнул он. Его взгляд скользнул по ее телу, словно он старался запомнить каждую деталь. – Но ты отдалась мне, Мэгги, и я не стану делать вид, что ничего не произошло. Если ты думаешь иначе, то плохо меня знаешь.

Еще одна проблема… Она тяжело вздохнула.

Заметив опасный блеск в глазах Йена, Маргарет вздрогнула. Она бы отступила на несколько шагов, но и так была прижата спиной к стене. И все же она никому не позволит запугивать ее!

– Не надо хвататься за меч, чтобы защитить мою репутацию, Йен, – снова вздохнув, сказала она. – Боюсь, для этого уже слишком поздно. Женившись на мне, ты не заставишь их думать иначе. Ничего не изменится.

Молодой воин прищурился и проворчал:

– Меня это не интересует, Мэгги.

– Разве? Поверь, я достаточно сильна, чтобы противостоять буре, и не стану легкой добычей. Мне все равно, что они говорят. Я знаю правду. Хочешь – верь, хочешь – нет, но дома люди меня любят.

Йен долго молчал, и она решила, что он больше не раскроет рта, но, как обычно, выражение его лица не выдавало его мыслей.

– Я верю. И именно поэтому хочу на тебе жениться.

Ей потребовалось время, чтобы понять смысл его слов. Когда же до нее дошло, что он имел в виду, из-за грозовых туч выглянуло солнце. Или ей показалось?

– Я тебе нравлюсь? – прошептала она.

Йен привлек ее к себе.

– Да, ты мне очень нравишься.

Девушка почувствовала, как по коже ее побежали горячие мурашки. Она обвила руками шею Йена.

– А ты очень нравишься мне, – сказала Маргарет.

– Вот и хорошо. А теперь, если закончились твои вопросы, у тебя есть пять секунд, чтобы дать мне ответ, прежде чем я отнесу тебя на кровать, где ты станешь моей женой.

Глаза Маргарет распахнулись. Она вдруг увидела необузданность мужчины, данного ей судьбой, и это потрясло ее. Сердце забилось чаще, кровь вскипела.

– Значит, так?

– Только так.

Его ладонь легла ей на грудь. Подушечкой большого пальца Йен стал теребить сосок, а когда тот затвердел, взял его двумя пальцами и легонько сжал. Маргарет ахнула и затрепетала.

– Итак, Мэгги… – Он говорил ей прямо на ухо, и она чувствовала жар его дыхания.

Качаясь на волнах наслаждения, она не сразу поняла, о чем речь.

– Что?..

Йен подхватил ее на руки.

– Твои пять секунд истекли.

Глава 9

Йен понятия не имел, что на него нашло, и только одно знал точно: он не уйдет отсюда, пока не назовет Маргарет Макдауэлл своей женой.

Эта девушка сделала с ним что-то непонятное: не только превратила его в одержимого похотью юнца, но также заставила проявить собственнические черты, о существовании которых он даже не подозревал. Он не был уверен, что ему это нравится, и уж точно не был в восторге от того, что выказал себя дикарем, но не мог отрицать: шагая со своей драгоценной ношей к пыльной кровати, намеревался поступить с ней как истинный дикарь.

Подойдя к кровати, Йен поставил Маргарет на пол, чтобы накрыть соломенный тюфяк пледом. В следующий раз будут шелковые простыни и пух, но пока сойдет и так. По крайней мере, это лучше стены.

С другой женщиной он бы не стал разговаривать, а сразу начал действовать, но Маргарет была особенная, поэтому он сказал:

– Я хочу видеть тебя, малышка, всю тебя.

Она не сразу поняла, что он имел в виду, а когда поняла, густо покраснела, но не отвела глаз и спросила:

– А если я хочу от тебя того же самого?

Йен надеялся, что она именно так и скажет. Все же есть положительные моменты в том, что жена не боится бросить ему вызов.

– Я не смогу отказаться, – ответил он с ухмылкой.

– Ты первый, – прошептала она.

Ему неоднократно приходилось раздеваться перед женщиной, но еще ни разу он так остро не чувствовал эффект, производимый его наготой на женщину. Пока он избавлялся от одежды, Маргарет следила за каждым его движением с напряженным вниманием ястреба. Ее дыхание участилось, а когда он снял полотняную тунику, обнажив грудь, похоже, совсем остановилось. Маргарет буквально пожирала глазами его обнаженные плечи, грудь и живот. Судя по всему, ей нравились мускулистые мужчины.

Йен всем своим существом ощущал ее возбуждение и сам от этого возбуждался все сильнее.

Когда же он, наконец, снял брэ [2]2
  Брэ – деталь мужского костюма, нижнее белье. – Примеч. ред.


[Закрыть], его фаллос стал твердым как копье. И он заметил, с какой жадностью Мэгги рассматривала эту часть его тела. Губы девушки непроизвольно приоткрылись, образовав букву О, и ему тотчас же вспомнились ее слова: «Если знаешь, как открывать рот…»

Ну что за мука? Йен тихо застонал, и Маргарет, наконец, отвела глаза от его фаллоса.

– Ты такой большой везде, – сказала она, и в ее голосе отчетливо прозвучали обвинительные нотки. – Неудивительно, что было так больно.

Йен ухмыльнулся – не смог сдержаться.

За большой фаллос он точно не собирался извиняться. Она еще оценит его в будущем, хотя сейчас ей трудно было в это поверить.

– Теперь ощущения будут лучше, обещаю, – сказал он и после паузы добавил: – Ну, твоя очередь…

Маргарет бросила на него насмешливый взгляд, тихонько фыркнула и начала раздеваться. И теперь настал его черед следить за ней словно ястреб. Он не смог бы отвести от нее взгляд, даже если бы вся английская армия в этот момент осадила дом.

В ее быстрых и четких движениях не было ни намека на кокетство. Но именно поэтому Йен все сильнее возбуждался. В этой девушке была природная чувственность, которая не могла не возбуждать всех смотревших на нее мужчин.

Каждое ее движение являлось молчаливым призывом, и казалось, она соблазняла, завлекала, заманивала… Йену ужасно хотелось к ней прикоснуться, но он не двигался с места.

А она изгибалась, наклонялась, поворачивалась то в одну сторону, то в другую. Она искушала и пробуждала в нем желание с искусством Саломеи.

Когда же Маргарет в конце концов взялась за подол сорочки и стянула ее через голову, обнажив тело… О, увидев ее сейчас, Венера зарыдала бы от зависти, и Йен понял, что больше не выдержит. Он инстинктивно сжал пальцами свой фаллос, мысленно взмолившись, чтобы Господь послал ему еще немного выдержки. Его движение не ускользнуло от внимания Маргарет, и она с любопытством уставилась на него. Йен выругался себе под нос и убрал руку. Проклятье! Она определенно решила доконать его.

Что же касается ее тела, то оно оказалось даже прекраснее, чем он думал, – а он ведь никогда не жаловался на скудость воображения. Длинные стройные ноги, округлые бедра, узкая талия, чудесные груди с розовыми ягодками сосков… и безупречная бархатистая кожа.

Маргарет стояла перед ним словно гордая воительница, не испытывая ни капли стыда, а он смотрел и никак не мог насмотреться. Ей нечего было стыдиться. Ее тело было совершенно безупречным.

И вся она принадлежала ему. Его маленькая дерзкая колдунья.

Глядя ей в глаза, он медленно поднял руку и тронул розовый сосок.

– Ты прекрасна, малышка. Неправдоподобно красива.

Маргарет улыбнулась.

– Ты тоже. Она обвила руками его шею, прильнула к нему, и их обнаженные тела впервые соприкоснулись.

– Воины не могут быть красивыми, – сказал он, поглаживая ее плечи, спину, ягодицы. – Тебе придется придумать другое слово.

У Маргарет перехватило дыхание, когда его губы скользнули к ее ушку.

– Иначе что?

Йен легонько прикусил мочку ее ушка.

– Иначе мне придется тебя наказать.

Он почувствовал участившееся биение ее сердца.

– Но как именно? – Она улыбнулась.

Ах, проказница!

– А вот так. – И он стал покусывать мочку ее уха, его рука тем временем опустилась ей на грудь, и пальцы принялись теребить сосок. Судя по ее томным вздохам, ощущения ей понравились.

Йен осторожно опустил девушку на узкую кровать, а сам пристроился рядом, на боку.

Маргарет чувствовала под спиной колючие соломинки тюфяка, и это значило, что ей больше не надо думать о том, как устоять на ногах. Так что можно было полностью сосредоточиться на новых восхитительных ощущениях.

Все было удивительно приятным – и как он покрывал легкими поцелуями ее шею, и как его пальцы теребили соски, и как он прижимался к ней своим большим сильным телом. Тепло его кожи, с которой еще не сошел летний загар… золотистые волоски на груди… и треугольник таких же золотистых волос вокруг фаллоса…

О, как же ей хотелось к нему прикоснуться! А его твердое мужское копье… Даже просто глядя на него, она возбуждалась. Йен ошибался, сказав, что воин не может быть красивым. Он был потрясающе красив – высокий, широкоплечий, мускулистый. А его тело словно было высечено из камня.

Когда же Йен потянулся к ней, чтобы поцеловать, Маргарет погладила кончиками пальцев его мускулистый живот, желая убедиться, что зрение ее не обманывало.

Ей нравилось чувствовать твердость и тяжесть его тела. И их единение.

Он целовал ее шею и груди. Влажное тепло его губ дарило наслаждение. Она бесстыдно выгнулась ему навстречу, желая большего. И тотчас же ощутила, как ее охватило какое-то странное чувство, которое накапливалось и становилось все сильнее. Ее кожа стала горячей, конечности ослабели, а интимное местечко между ног увлажнилось.

И тут Йен прикоснулся к ней в том самом месте, и его пальцы стали ласкать его. Маргарет застонала, наслаждаясь чудесными ощущениями, но вскоре ей этого показалось мало, хотелось большего. Она задрожала, и ее бедра стали подниматься навстречу его руке.

Йен же зарычал и продолжил свои восхитительные ласки. Когда же его пальцы скользнули в ее лоно, она громко вскрикнула. О, это было истинное наслаждение!

Маргарет извивалась и стонала, погрузившись в океан ощущений, которых не понимала. Ее тело, казалось, боролось против чего-то.

В какой-то момент она почувствовала прохладный воздух на своей влажной груди – оказалось, Йен оторвался от ее соска, поднял голову и посмотрел ей в лицо. О, она никогда не забудет этот его взгляд – напряженный, полыхающий огнем желания.

– Все в порядке, милая, не сопротивляйся, – прошептал он. – Я буду рядом.

И в тот же миг Маргарет полностью отдалась чувствам, и ее тело словно взмыло высоко в небеса.

«Полет среди ангелов», – промелькнуло у нее. Иными словами она не могла описать свой стремительный взлет в небеса, звездный хоровод и в завершение – плавное покачивание на облаках, пока ее тело билось в сладостных судорогах наслаждения.

Когда же, наконец, она вернулась на землю, Йен, как и обещал, находился рядом.

Смотреть на Маргарет в объятиях страсти – то была самая замечательная картина, которую Йену доводилось видеть. И самая эротичная. Он больше не мог терпеть. Надо было как можно быстрее войти в нее.

Нежно поцеловав ее в губы, он лег сверху, оперся на локти и заглянул ей в глаза.

– Я хочу услышать твою клятву, Маргарет.

Ее губы медленно растянулись в улыбке.

– Я, Маргарет, беру тебя, Йен, в мужья, чтобы быть вместе, пока смерть не разлучит нас.

Йен повторил клятву – и одним рывком вошел в нее, тем самым скрепив узы брака.

На минуту он замер, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Он всем своим существом испытывал глубочайшее удовлетворение и уверенность, что поступил правильно.

Дело сделано. Теперь они – муж и жена. Сам Господь связал их брачными узами.

Они оба чувствовали остроту момента, которая, казалось, висела в воздухе и проникала в грудь.

Маргарет заглянула в глаза своего супруга. Он ясно видел бурю эмоций в ее глазах и гадал, что видела она.

– Нет пути назад, – проговорила Маргарет.

– Нет пути назад, – согласился он.

Она засмеялась.

– Ты был прав.

– В чем?

Маргарет улыбнулась.

– Во второй раз было не так больно, как в первый. – Она прикусила губу. – Наоборот. Очень даже приятно. Мне хорошо с тобой.

– А мне – с тобой, – простонал Йен. – Лучше не бывает.

Он начал медленно двигаться и тут же почувствовал, как потеплело на сердце. Он любил ее и сообщал ей об этом каждым своим поцелуем, каждым прикосновением. Когда же он привел ее к вершинам блаженства, сам последовал за ней.

Они долго молчали. Йен чувствовал себя абсолютно счастливым. Его молодая жена лежала рядом с ним, положив голову ему на грудь. Ее пышные волосы укутали его словно шелковое покрывало. Он прижимал ее к себе и думал о том, что еще никогда в жизни не чувствовал такого удовлетворения. В домике постепенно становилось темно, но ему не хотелось уходить.

Тем не менее надо было возвращаться. Солнце, проникавшее внутрь сквозь дыру в крыше, уже почти скрылось. Йен очень хотел еще немного побыть здесь и оттянуть то, что должно было стать весьма неприятным возвращением в замок. Они отсутствовали уже несколько часов, и это наверняка не осталось незамеченным. Люди начнут сплетничать, а это последнее, что нужно было Маргарет. Очень скоро кто-нибудь – скорее всего члены ее семьи – отправятся на поиски.

Если ее семья застанет их здесь, и без того опасная ситуация существенно ухудшится. Йен знал: несмотря на тайный брак, ему повезет, если он не получит кинжал в бок, возможно – от самого Дугалда Макдауэлла, возможно – от одного из братьев Маргарет.

О реакции своей собственной семьи Йен не желал думать.

Маргарет подняла голову.

– Ты этого хотел?

Он не стал делать вид, что не понимал, о чем речь. Убрав несколько рыжих прядей, упавших на лицо Мэгги, он нежно погладил ее по щеке. Вероятно, он никогда не перестанет восхищаться бархатистой мягкостью ее кожи.

– Да, я этого хотел.

Ее глаза засветились счастьем, а улыбка, казалось, согрела полутемную комнату. Однако же… В дом как будто вползли вместе с темнотой безотрадные мысли о будущем.

– Я люблю тебя, Йен, – прошептала Мэгги.

Это не было для него тайной, но слышать такие слова было очень приятно.

– Я рад, малышка. – Он действительно был очень рад. Их взаимные чувства помогут справиться с бурей, которая вот-вот разразится.

По крайней мере, Йен на это надеялся.

Однако глядя на длинные ноги любимой, которые переплелись с его ногами, глядя на ее пышные волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам, и прекрасное лицо, обращенное к нему, он вдруг почувствовал укол сомнения.

В памяти всплыли слова Финна: «требовательная… дикая…»

Нет, друг, конечно же, ошибался. Да, Маргарет временами говорит и поступает не так, как принято, но это лишь потому, что не знает, как надо, не умеет иначе. Несмотря на необычную для девушки свободу, в которой она была воспитана, в ней было что-то детское, невинное.

Она ничего не знала об общепринятых нормах, только и всего. А ее нетрадиционное поведение было вызвано невежеством, а не безнравственностью. Ну, может быть, немножко безнравственности в ней все же было, но Йен не возражал, ибо полагал, что это даст ему больше удовлетворения в постели.

Со всем остальным поможет справиться его мать. Когда же Маргарет проведет какое-то время в его доме с матерью и сестрами, узнает, как следует себя вести и чего ждут от его жены.

Может, в его планах что-то не вязалось, но он предпочел об этом не думать. Все будет хорошо.

Маргарет снова положила голову ему на грудь и стала водить кончиком пальца по светлым волоскам.

– Жаль, что мы не можем остаться здесь навсегда, – сказала она со вздохом.

Йен решил, что жена прочитала его не самые радостные мысли, но тут она вдруг рассмеялась.

– Я часто думала о том, какой будет моя свадьба, но ничего подобного мне не приходило в голову.

– Ты мечтала о пышной свадьбе? – Конечно, мечтала. Все девушки об этом мечтают. Проклятье! – Мне очень жаль, Мэгги…

Маргарет покачала головой.

– Я не это имела в виду. Просто я никогда не думала, что моя свадьба будет такой романтичной… и что я могу быть так счастлива, совершив безнравственный поступок. – На ее лице появилась озорная улыбка. – Хотя, возможно, нам следует придумать другую историю, которую мы сможем рассказывать детям.