Текст книги "Цветы пиона на снегу. Том 1"

Взгляд Вэнь Шаньяо замер на висевшем на поясе Лу Сицина мече, выкованном из клыка ужасной твари, когда-то водившейся в пещере под озером. Хотя заклинатели в кланах и получают мечи, многие потом отказываются от них, собственноручно создавая новые, которые после смерти хозяина пополнят коллекцию клана.

Меч Лу Сицина имел имя Байтянь[20]20
  Байтянь – досл.: Белый День.


[Закрыть], а также у него был брат-близнец – Шэнье[21]21
  Шэнье – досл.: Глубокая Ночь.


[Закрыть], принадлежащий младшему мастеру Лу.

Вэнь Шаньяо взглянул на цветы Ши Фэнми и Мэн Юэлян. У первого медленно отгибались листочки, но все лицо юноши покраснело от натуги, а пот вновь промочил воротник. У второй же дело шло бодрее, но запас духовной энергии у девушки был невелик, и она уже выдыхалась. Если так пойдет и дальше, кувшинка вновь закроется.

По крайней мере, в них был потенциал, что весьма удивило Вэнь Шаньяо. Он даже не ждал, что они смогут раскрыть первые листы, но спустя четверть часа оба уже наполовину справились с задачей, хотя и были на последнем издыхании. Да, у них действительно есть потенциал, вот только навряд ли школы примут их как достойных: Ши Фэнми засмеют за его лишний вес, а ребенка без поддержки семьи либо и вовсе не примут, либо заставят выполнять самую унизительную работу. Жалко, но ничего не поделаешь.

За час из присутствующих только один смог полностью раскрыть кувшинку. Лу Сицин лично проводил его, вновь вернувшись и бросив задумчивый взгляд на Вэнь Шаньяо, чей бутон до сих пор не раскрылся. Много кто ушел, так и не сумев себя показать, другие же упорно сидели.

– Пожалуйста, ну пожалуйста… – шептал Ши Фэнми. Его руки уже дрожали от напряжения, а на виске вздулась вена. – Раскройся же… я… я обещаю, что стану хорошим заклинателем!.. Сброшу вес, перестану есть булочки…

Какое жалкое зрелище…

Цветок Ши Фэнми качнулся, и листья начали медленно закрываться в бутон. Увидев это, юноша всхлипнул и прошептал:

– Бездна, хотя бы ты мне помоги!

Вэнь Шаньяо застыл, ощутив легкое головокружение и вкус крови на языке.

Бездна, она же Колыбель, – место, откуда когда-то вышли первые люди и демоны и где заперт Хаос после войны с Цзинь Хуэем. Раз в несколько сотен лет Бездна избирает демона, который должен будет повести за собой остальных и освободить Хаоса. Люди прозвали его Королем Бездны.

Словно в тумане, Вэнь Шаньяо незаметно коснулся Ши Фэнми, и его кувшинка вмиг расцвела. От неожиданности юноша застыл, сморгнув проступившие слезы, но все же заплакал, старательно утирая глаза и нос. Покачиваясь, он поспешил подняться, бросив счастливый взгляд на Вэнь Шаньяо и заметно оживившуюся Мэн Юэлян, и поспешил к заклинателям.

– Ну если он смог, то и я…

Шепот девушки прервал недовольный возглас позади, нарушивший тишину испытания:

– Этот цветок испорчен! Он не хочет цвести!

Вэнь Шаньяо с интересом оглянулся, смотря на незнакомку с дорогими заколками и в расшитом золотыми нитями шелковом платье. Среди остальных она смотрелась крайне неуместно, вызывая едва ли не смех.

– Цветок не может быть испорчен, – ответил Лу Сицин, неторопливо подойдя к ней.

– А этот испорчен. Замените его на другой! – не проявив и капли почтения, упрямо заявила девушка.

Уже все с интересом и настороженностью наблюдали за развернувшейся сценой, а Вэнь Шаньяо и вовсе наслаждался ею.

Лу Сицин нечитаемым взглядом смотрел на девушку, прежде чем наклониться и одними кончиками пальцев коснуться бутона. Не прошло и секунды, как тот раскрылся, вызвав у присутствующих довольные усмешки.

– С цветком все в порядке, но, видимо, у вас просто не хватает духовных сил для его раскрытия.

– Это неправда! – возмутилась девушка. – Я – Мэн Гуансянь, в моем роду были заклинатели! Разве вам незнакомо это имя?! Только узнав его, вы уже обязаны принять меня, дабы не опорочить себя!

Вэнь Шаньяо мысленно поразился внутреннему спокойствию Лу Сицина: тот даже не переменился в лице, разве что взгляд стал холоднее.

– Вам лучше покинуть территорию Байсу Лу и больше никогда не ступать на эту гору.

Мэн Гуансянь, пораженная, взглянула на заклинателя, с трудом веря его словам. Вэнь Шаньяо же еле сдержал желание расхохотаться: избалованную девчонку, которая никогда не получала отказа, добиваясь всего при помощи «хочу», внезапно спустили на землю.

– Что вы… да как вы… вы не можете! Семья Мэн – одна из самых влиятельных в Цзу! Вы не смеете мне отказывать! – закричала девушка, покраснев до кончиков ушей. – Неужели вы настолько слепы, что не видите мой потенциал?! Значит, вы всего лишь дуралей, как и весь ваш клан!

Лу Сицин не ответил, взглядом веля ближайшему заклинателю выпроводить Мэн Гуансянь. Та на прощание пнула свой столик, опрокинув тарелку с кувшинкой и заметив сидевшую впереди младшую сестру, вмиг сжавшуюся от ее взгляда.

– О нет… – испуганно прошептала Мэн Юэлян, побледнев.

– Ты! Мерзкая дрянь, что ты здесь делаешь?! Сбежала из дома, обманув прислугу?! Отец с тебя три шкуры снимет, когда узнает про твои проделки!

– Уведите ее, – приказал Лу Сицин, положив ладонь на рукоять меча.

– Тогда и ее тоже! – не переставала кричать Мэн Гуансянь, указывая на сестру. – В ней нет и капли духовной энергии! Она бесполезна!

– Это невозможно.

– Почему?! Зачем вы ее защищаете?!

– Потому что, в отличие от вас, она прошла испытание, – невозмутимо ответил Лу Сицин, кивнув на распустившийся цветок в блюдце.

Мэн Гуансянь застыла на месте, нелепо открывая и закрывая рот и отказываясь верить собственным глазам.

– Нет… не может быть… Она же бездарность…

Двое заклинателей подхватили ее под руки и поспешили вывести за пределы Байсу Лу. Мэн Юэлян же с облегчением выдохнула и, все еще с удивлением глядя на свой распустившийся цветок, поспешила пройти за Лу Сицином.

Вэнь Шаньяо незаметно усмехнулся. Это было действительно интересно, даже забавно. Изначально он и не думал ничего делать, но эта девчонка так истошно визжала… было бы жалко, если бы она восторжествовала над Мэн Юэлян.

Подождав еще несколько минут, Вэнь Шаньяо распустил и свою кувшинку, как ни в чем не бывало поднявшись и оправив полы одежды. Заметив направившегося к нему Лу Сицина, он постарался сдержать дрожь в руках, с поклоном приветствовав заклинателя.

– Идем, я провожу тебя дальше, – с заметной улыбкой произнес старший мастер клана.

Покинув поляну, они ступили на тропу, выложенную широкими белыми плитами.

– Я слышал от Цянь Жунъюй, что ты путешествовал некоторое время с Ху Симао, – осторожно произнес Лу Сицин.

Вэнь Шаньяо едва не споткнулся от неожиданности, приказав себе сохранять спокойствие. Надо прикинуться жалким и слабым, каким и был Ян Сяо.

– Господин Ху был хорошим человеком, он спас меня от деда, – тихо произнес Вэнь Шаньяо, опустив взгляд. – Тот издевался надо мной, а господин Ху забрал к себе. Да, мы ночевали под небом, да и голодали довольно часто, но он всегда отдавал мне свою еду…

Вэнь Шаньяо грустно вздохнул, буквально чувствуя, как взгляд Лу Сицина смягчился и наполнился сожалением. Все же тот имел слабость к калекам и немощным.

– Если тебе не трудно, не расскажешь, как умер Ху Симао?

Вэнь Шаньяо нарочно помедлил с ответом, но все же кивнул, с дрожью в голосе произнеся:

– Господин Ху очень долго мучился от внутренней боли. Стоило наступить ночи, как кровавый кашель начинал изводить его, и так продолжалось до самого утра. А порой и вовсе глоток простой воды причинял ему жуткую боль. В последнюю ночь господину Ху стало еще хуже, и на рассвете… он… покинул меня…

Всхлипнув, Вэнь Шаньяо быстро вытер глаза, мимолетом взглянув на Лу Сицина и успев заметить испуг и изумление в его взгляде, которые сменились сожалением и болью. Неужели он не был равнодушен к тому, кто предположительно отравил жену и ребенка главы клана? Да и Цянь Жунъюй на смерть Ху Симао отреагировала весьма болезненно. Видимо, они и сами не верили в его причастность к этому делу, но помочь ничем не могли.

– Что меня ждет дальше? – поспешил сменить тему Вэнь Шаньяо.

Лу Сицин ответил не сразу.

– Ты уже прошел в клан, однако нам стоит определить твои силы. Дальше будут два небольших задания, не стоит волноваться.

Вэнь Шаньяо послушно кивнул. Задания действительно были несложными, но с их помощью определяли степень подготовки адепта. Кто-то раньше даже не занимался развитием ядра, но духовной силы от природы было много, а кто-то посвятил полжизни этому, и ставить всех в одну группу было бы неправильно. Так что Байсу Лу распределяли всех на три группы: совсем несведущих, более-менее понимающих и тех, к кому в скором времени будут приставлены собственные мастера. Остальных ждет тот же путь, но через какое-то время.

Лу Сицин привел Вэнь Шаньяо на небольшой тренировочный плац, со всех сторон закрытый деревьями. Несколько из них, с мишенями на ветках, росли практически в самом центре.

– От тебя требуется всего лишь попасть в мишени, – произнес Лу Сицин. – Тут я оставлю тебя. Увидимся наверху.

Вэнь Шаньяо почтительно поклонился на прощание, оглянувшись и заметив невдалеке Ши Фэнми и Мэн Юэлян, которые поспешили к нему, хором произнеся:

– Ты прошел!

Их внезапная радость сбила Вэнь Шаньяо с толку. Они едва знакомы, а эти двое уже считают его за друга. Насколько же наивны детские сердца…

– Я так рад, что прошел! До последнего не верил, думал, что все потеряно, – признался Ши Фэнми.

– Я тоже! Этот цветок так внезапно раскрылся, словно по волшебству, – закивала Мэн Юэлян. – Видимо, судьба нам троим благоволит, раз мы до сих пор вместе.

Судьба же в лице Вэнь Шаньяо едва сдержала усмешку, но послушно закивала. Интересно, как долго они продержатся в Байсу Лу? Год или десять лет? Они хотя бы осознают, что, ступив на путь заклинателя, уже заранее подписали себе смертный приговор? Ведь следующие годы в истории Байсу Лу будут самыми кровавыми за все время существования клана.

Втроем они подошли к дожидающемуся их заклинателю, который раздал каждому по пять кинжалов и лук с пятью стрелами.

– С поступлением в Байсу Лу, – поздравил он их, указав на мишени. – Если вы попадете хотя бы пять раз, то вас определят во вторую группу, а если нет, то в третью. Если попадете больше шести раз, то вас могут определить в первую. Дальше мастера расскажут, что и как будет происходить.

– Я совсем не умею пользоваться луком, – со вздохом признался Ши Фэнми, стоило им подойти к оградительной черте на земле.

– Видимо, мы попадем в третью группу, – согласно кивнула Мэн Юэлян, вопросительно взглянув на Вэнь Шаньяо.

– Я умею немного охотиться, так что более-менее знаком с луком, – и глазом не моргнув соврал тот.

Хотя, как и все в секте, он обязан был знать, как использовать минимум три вида оружия: меч, кинжал и лук, но последним пользовался не так часто. Слишком обременительно таскать его с собой.

Перед ними стоял смуглый юноша со взъерошенными черными волосами. Одежда у него была грязной, один глаз скрыт за повязкой, а другой был черным с золотыми крапинками. Он с легкостью расправился со всеми мишенями, ни разу не промахнувшись и заставив троицу удивленно выдохнуть. Пропустив мимо ушей поздравления от остальных адептов, он молча прошел за заклинателем, оставив после себя неприятный холодок.

– Ох, я знаю его, – внезапно произнесла Мэн Юэлян, понизив голос. – Он из уличных. Я видела, как он несколько раз дрался с мальчишками, которые постоянно задирали остальных. Не думала, что он придет сюда.

Вэнь Шаньяо не мог сказать, что помнит этого человека, да и, судя по всему, тот предпочитал одиночество новым знакомствам. Что ж, прекрасно – лучше лишний раз ни с кем не разговаривать, чтобы меньше людей его искало после ухода.

Первой себя в меткости попробовала Мэн Юэлян, но из десяти раз попала всего пять, и то кинжалом. Вторым пошел Ши Фэнми, попав всего один раз из лука, и то по чистой случайности. Смотря на них, Вэнь Шаньяо все больше задавался вопросом: а не поторопился ли он? Да этих детей на первой же охоте съедят и косточек не оставят!

Но все оказалось куда хуже, когда дело дошло до него. Тело, не привыкшее держать что-то тяжелее обычной палки, едва не сломалось от тяжести кинжалов. Чудом попав четыре раза и едва не оставшись без пальца, Вэнь Шаньяо взял в руки лук и мрачно подумал о предстоящих тренировках. Нужно срочно что-то делать, иначе он сам на первой охоте умрет от упавшей на него ветки!

Из пяти выстрелов Вэнь Шаньяо попал только три раза, а четвертым чуть не задел стоявшего поблизости заклинателя, успевшего как ни в чем не бывало поймать стрелу. Что ж, все равно это лучше, чем вообще не попасть.

Махнув Ши Фэнми и Мэн Юэлян на прощание, Вэнь Шаньяо поспешил на следующий этап, вновь поднявшись по тропе из белых плит. В прошлые разы он так и не смог пройти его, оказавшись во второй группе. Видимо, дело было в его вечно пересыхающих меридианах, по которым с трудом текла ци.

Тропа оборвалась, выведя на неровную верхушку горы. То тут, то там вздымались уступы и скалы, покрытые причудливо изогнувшимися соснами и плачущими ивами. Внизу, под высеченными из камня мостами, протекала чистая река, с шумом спадая с обрыва. А впереди, за мостами и изящными воротами, прямо на краю водопада высились белоснежные здания с черно-зеленой черепицей, покрытой глазурью.

За главной горой виднелись и другие пики, на которых располагались тренировочные площадки, места для охоты, служебные здания, пещеры с мечами и духовной энергией, а также могилами. Легкий туман окутывал подножие гор, поднимаясь приятной прохладой вверх.

Тоска на миг сковала сердце Вэнь Шаньяо. Нет, он тосковал не по Байсу Лу и готов был сжечь эти горы снова, просто сейчас они напомнили ему о горах Дуфанг. Да, те не были настолько живописны и, кроме старого дворца в самой глубине, ничем больше не выделялись, но это был его дом. Тихий, спокойный, без лишних людей и практически без демонов. Сможет ли он там побывать и в этой жизни?

Поблизости неуверенно топталась группка новоиспеченных адептов, к которым Вэнь Шаньяо поспешил примкнуть, смотря на неторопливо расхаживающего перед ними старого заклинателя. Подождав еще немного, тот наконец заговорил. Голос его был громким, слегка рычащим, заставившим кожу покрыться мурашками:

– Что ж, поздравляю с поступлением в Байсу Лу. Я один из мастеров, которые будут обучать вас охоте на демонов, – Лу Цзинъянь.

Вэнь Шаньяо невольно дернулся. Хоть он и не помнил всех по лицам, но имена надолго врезались в его память. Он еще с прошлых жизней помнил, что Лу Цзинъянь крайне скверный и вредный старикашка, самый старший заклинатель в Байсу Лу и самый требовательный. Он любит поиздеваться над новичками, буквально не давая им пощады в первые годы тренировок. Его методы могут спокойно свести в могилу, и при этом ему все сходит с рук.

На вид Лу Цзинъяню было далеко за восемьдесят, но одним демонам известно, сколько сотен лет он топчет эту землю. Седые волосы с единственной черной прядью были забраны в тугой узел, а сморщенное лицо с глубоко запавшими глазами украшали густые брови и узкая бородка. Жилистый, покрытый сотнями шрамов, он внушал трепет и ужас как людям, так и демонам.

У Байсу Лу было пять легендарных мастеров: Свирепая Львица, Демон в Белых Одеждах, Доблестный Сокол, Праведный Клинок и Безжалостный Дракон. Праведным Клинком, как правило, называли Лу Сицина, а вот Драконом – старика Лу Цзинъяня, не знающего пощады к врагам и готового биться до тех пор, пока не лишится рук и ног. Вэнь Шаньяо как-то раз лично в этом убедился.

– …Испытание заключается в проверке ваших меридианов. Все, что вы должны, – стоять на месте и не двигаться. Те, кто не справится, могут сразу идти во вторую группу, впрочем, навряд ли кто-то вообще выдержит испытание.

Поочередно подходя к каждому, старик прикладывал к его груди ладонь, посылая столь мощный поток ци, что адепты тут же падали на колени, задыхаясь от неожиданности. Разочарованно цыкая и отсылая их обратно, Лу Цзинъянь проверял следующих. Дойдя до смуглого юноши с одним глазом, он был приятно удивлен, когда тот спокойно остался на месте.

– Неплохо, весьма неплохо, – довольно усмехнулся мастер.

Когда же очередь дошла до Вэнь Шаньяо, который на фоне остальных казался самым хилым, Лу Цзинъянь не сдержал смеха:

– Может, сразу уйдешь, пока я твои меридианы ненароком не выжег?

В прошлом практически так и было, но на этот раз Вэнь Шаньяо готов был рискнуть и упрямо взглянул на старика. Тот лишь хмыкнул, постаравшись вложить в удар как можно меньше сил, но Вэнь Шаньяо все равно пошатнулся. В его тело внезапно хлынул поток энергии, вмиг наполнив его меридианы, и, пройдясь по телу, вернулся к хозяину.

Вэнь Шаньяо не просто устоял – он даже не ощутил боли, как в прошлый раз, заметно удивив старика, который задумчиво поглаживал бороду.

Это тело не перестает удивлять! Не будь оно столь слабым, то стало бы идеальным сосудом!

Из всех адептов перед Лу Цзинъяном остались стоять только Вэнь Шаньяо и смуглый юноша, который даже не взглянул в его сторону.

– Что ж, двое тоже неплохо, – задумчиво произнес старый мастер, бросив в сторону: – Не так ли, старший мастер Лу?

Вэнь Шаньяо и не заметил, когда рядом с ними оказался Лу Сицин, с удовлетворением взглянув на юношей.

– Верно, вы еще не успели напугать их правилами?

– Только вашей команды и ждал, – усмехнулся тот, опустившись на ближайший камень, – но раз вы тут, то останусь в стороне.

Лу Сицин с благодарностью кивнул ему, обратившись к юношам:

– Как заместитель главы клана, я поздравляю вас с вступлением в Байсу Лу. Вы доказали, что достойны здесь обучаться, по праву заняв место в первой группе: это означает, что вы уже знаете некоторые азы и тренировки станут более глубокими и проработанными, а спустя время к каждому из вас будет приставлен личный мастер для индивидуальных занятий. Это могу быть как я, так и другие заклинатели, что чаще всего бывают в Байсу Лу. Но перед тем как подписать договор и нанести на вас метку клана, я должен предупредить, что быть заклинателем означает жертвовать собой. Вы можете погибнуть, так и не дожив до конца обучения, потерять ногу или руку на одной из охот или же не выдержать и уйти. Готовы ли вы на это?

– Да, – не сговариваясь, хором произнесли юноши, вызвав смешок у Лу Цзинъяня.

Лу Сицин кивнул, протянув им свитки с договорами. Быстро оглядев свой, Вэнь Шаньяо, как и раньше, уколол палец о предоставленную иглу, поставив печать на бумаге. В тот же миг шея вспыхнула огнем, и отличительная татуировка клана была нанесена. Ею можно было гордиться, но до чего же она порой напоминала оковы: надумай заклинатель сбежать, как татуировка тут же запечатает его духовные силы, а также даст остальным отследить его местоположение. Ее можно свести специальным настоем, но на его создание уйдет месяц.

Вэнь Шаньяо только протянул свиток обратно, как рядом раздалось ржание. Взгляд тут же выхватил уже знакомого черного коня-демона с огненной гривой. Лу Сицин знаком велел им отступить подальше, когда Лу Цзинъянь проворчал под нос:

– Вот же наглость – совсем нет уважения к чужому клану…

Конь остановился в жэне[22]22
  Жэнь – 2,5 метра.


[Закрыть] от Лу Сицина, встав на дыбы и недовольно выпустив из ноздрей дым. Сидевший на нем юноша поспешил слезть с коня, смахнув с головы капюшон и с почтительным поклоном обратившись к заклинателям:

– Мастера Лу, простите, что отвлекаю от ваших дел.

Вэнь Шаньяо невольно скривился от знакомого голоса. Лучше бы он вовек его не слышал! Даже не видя лица, он точно мог сказать, что это не кто иной, как верный пес Ян Сяо, которому было бы неплохо вырвать все его клыки.

– Мы как раз закончили, молодой господин Лэн. Что вы хотели обсудить, раз в такой спешке прибыли сюда?

Юноша выпрямился, бросив многозначительный взгляд на невольных свидетелей. При виде его холодного лица, напоминающего по цвету чистый снег, да забранных в высокий хвост черных волос с серебряными бусинами и кольцами Вэнь Шаньяо ощутил вскипающую в груди ненависть. Как же он ненавидел эти бледно-серые глаза, этот полный пренебрежения и льда взгляд! Хотелось убить. В прошлом Вэнь Шаньяо даже несколько раз это удавалось, но сейчас руки чесались еще больше. Ничего, у него еще будет очень много времени. Люди из Ганшаня пробудут тут как минимум год, прежде чем вернутся в свой покрытый снегом и льдом край.

– Идемте, – позвал юношей Лу Цзинъянь. – Покажу вам клан.

Вэнь Шаньяо был только рад пройти за стариком, до боли сжимая ладони в кулаки. Поспешил он поменять глаза – с прошлыми он хотя бы не видел лица пса Лэна, а сейчас был бы не против не видеть его вовек! Ну ничего, может, убить его Вэнь Шаньяо сейчас и не сможет, но точно заставит страдать и пасть в глазах всех, а потом добьет одним ударом. Дикий волк севера станет беззубой домашней шавкой, только и способной что скулить и поджимать свой облезлый хвост.

Комплекс зданий Байсу Лу занимал бо́льшую часть главной горы, располагаясь на одном из склонов ущелья. По краям высились высокие пагоды, едва различимые среди облаков. В них хранились таблички с именами всех умерших заклинателей клана, а также их амулеты. Войти внутрь разрешалось только старшим мастерам, для остальных же двери были закрыты.

Может, снова сжечь эти пагоды? В ночи они особенно хорошо пылают.

– Вход в клан обычным людям воспрещен, – неторопливо заговорил Лу Цзинъянь, заложив руки за спину, – но ваши метки беспрепятственно позволят подниматься на разные горы и спускаться с них. Однако не все горы доступны для адептов, да и для мастеров. Из пятнадцати пиков вы по праву можете находиться на трех, и мы как раз на одном из них, на остальные же вы попадете, когда придет время. Покидать клан по собственному желанию вы пока что не можете – только с позволения мастеров или вашего шифу. Так что, если попробуете покинуть клан, пограничные камни развернут вас обратно. Они же не дают демонам попасть сюда, только если их не приведет кто-то из старших мастеров для той же зоны охоты, до которой допускать вас пока рано. Так что постарайтесь не намочить штаны, если вдруг увидите сяннюй[23]23
  Сяннюй – дух-девушка, повелевающий водой и растениями.


[Закрыть] или сечжи[24]24
  Сечжи – дух-судья, обличающий ложь.


[Закрыть].

– А как же темные духи? Они могут сюда попасть?

– Могут, вот только за все существование клана дальше ограничительных камней не заходили. Наши горы охраняют светлые духи, а они ой как не хотят делить территорию со своими темными собратьями.

Лу Цзинъянь взглянул на них краем глаза и, удостоверившись, что его внимательно слушают, с ухмылкой заговорил дальше:

– Достопочтенный старший мастер Лу уже рассказал вам про группы: первой, к которой с этого дня вы принадлежите, руководим он и я…

Вэнь Шаньяо мысленно застонал. Да, этому телу нужны были тренировки, но под надзором старика он в первые дни в могилу сляжет.

– …Первая группа служит для всех примером, рано или поздно все в нее попадут, но вам повезло оказаться здесь раньше. У каждой группы свои привилегии, хотя мы и поддерживаем равенство. Ваши привилегии состоят в более суровых тренировках, готовых сломать ваши кости и стереть тело в порошок. Также вы сможете показать себя раньше всех: через пару недель под моим надзором мы отправимся на первую пробную охоту, которая и покажет, чему вы научились.

Вэнь Шаньяо пробрал холод от слов старика. Он и сам прекрасно знал, что больше всего трудностей на своей шкуре испытывает именно первая группа. Им постоянно выдают самые сложные задания, но ради справедливости рядом находятся два-три заклинателя, готовые прикрыть их спины.

На самой территории клана, как правило, не больше пятнадцати мастеров, остальные – слуги. Причем ими могут быть как люди, так и духи. Другие заклинатели, которых насчитывается в районе сотни, распределены по штабам или же в качестве пилигримов ходят по всей империи. Так что здесь никогда не бывает людно, да и глава клана нередко уходит по собственным делам, поэтому в прошлом Вэнь Шаньяо не составило большого труда перерезать бо́льшую часть Байсу Лу, а после и сжечь его, хотя он и действовал не один. Будь в этом месте постоянно несколько десятков заклинателей, как в Ганшане, он бы в сторону огня не посмел и взглянуть.

– …Вон там, – между тем продолжал Лу Цзинъянь, указав на постройки в стороне от главного комплекса, – общежития для адептов, с другой стороны – для мастеров. Жить вы будете в одиночестве, из-за индивидуального расписания, которое в будущем подберет для вас ваш мастер. Остальные группы живут по двое и по четверо.

А вот это уже порадовало Вэнь Шаньяо. Было бы трудно делить с кем-то комнату и при этом скрывать свою истинную натуру. Вдобавок ему нужно будет запастись травами и сделать несколько ядов.

– Первые недели у вас будут пересекаться тренировки с остальными группами. Мастера будут присматриваться к вам, так что постарайтесь показать себя в лучшем свете. Они же будут решать вашу дальнейшую судьбу: наставлять, давать задания, наказывать и поощрять, также они вправе отказаться от вас, а в редких случаях с согласия Главы или старшего мастера Лу выгнать из клана. Советую вам не допустить этого: как правило, тех, кого изгнали из клана, больше никакая школа не примет.

Они неторопливо пересекли каменный мост, подойдя к нескольким десяткам сыхэюаней[25]25
  Сыхэюань – традиционная китайская застройка, при которой четыре здания помещаются фасадами внутрь по сторонам прямоугольного двора.


[Закрыть] с небольшим двориком внутри. Стоящие поблизости деревья отбрасывали тени на белоснежные стены, окна были украшены тонкой замысловатой резьбой, в которой чаще всего прослеживались переплетение веток и образ оленьих рогов. Черные крыши были покрыты сверкающей глазурью, а на изогнутых коньках висели фонари.

В отличие от привычного сыхэюаня, здесь все четыре здания были отведены под просторные одиночные комнаты, но одна из них принадлежала духу-слуге, выполняющему мелкие обязанности по дому. На глаза он попадался редко, в своем привычном обличье неотличимый от обычных предметов, будь то прислоненная к стене метла, сковорода на печке или подсвечник.

Подойдя к ближайшему зданию, Лу Цзинъянь громко постучал по красной дверце кулаком:

– Просыпайся, паршивец Луань! Смотри, кто тут!

За дверью послышался топот маленьких ног, и в образовавшейся щели показалось заспанное лицо ребенка с взлохмаченными волосами и красной печатью на лбу. Он хмуро взглянул на старика, а потом на двух юношей, несколько секунд непонимающе моргая, прежде чем испуганно охнуть и тут же захлопнуть дверцу.

– Это дух-слуга Луань. Глупый, как яйцо, почему его так и зовут. Живет тут со времен первых заклинателей. Он должен выполнять ваши просьбы, но если начнет противиться, хороший пинок ему не повредит.

Дверь снова открылась, на этот раз полностью явив на пороге ребенка лет пяти, в подвязанных красной веревкой штанах, легкой жилетке на голое тело с пришитыми к ней монетами и с завязанными в два пучка черными волосами. На его детском личике так и читалась вселенская скука, под глазами залегли тени, а на лбу красовалась красная печать духа.

– Снова эти дети… Старик, я же сказал, что не буду о них заботиться, – проворчал Луань, всем своим видом показывая пренебрежение. – Отведи их к другому духу, а меня оставь в покое. Не намереваюсь я с ними нянчиться.

Лу Цзинъянь изловчился и, схватив духа за ухо, поднял его, держа так крепко, что даже когда тот завертелся, подобно ужу, молотя воздух ногами и руками, так и не смог вырваться.

– Ах ты, паршивец! Сколько раз тебе говорил – никуда ты от своих обязанностей не денешься! Или мне отправить тебя к тетушке Чжисюй? Она из тебя-то всю дурь выбьет! Пойдешь к ней, а?!

Луань вмиг испуганно затих, недовольно скрестив на груди пухлые ручки и бросив:

– Ладно, ладно, пускай остаются. Эти хотя бы не так требовательны, как тот Демон…

Лу Цзинъянь довольно хмыкнул, отпустив духа и приказав ему:

– Только попробуй их ослушаться – сразу к младшему мастеру Лу пойдешь! Подготовь комнаты и одежду для них, чтобы к ужину уже все было.

– Да понял я, старик, понял, – проворчал Луань. – Сделаю все в лучшем виде.

Лу Цзинъянь хмыкнул, позвав юношей дальше за собой.

– Это же гуй?[26]26
  Гуй – темный дух, душа умершего в муках человека.


[Закрыть] – внезапно подал голос смуглый юноша.

– Гуй.

– Но они боятся света.

– Эти гуй не боятся. С ними заключен контракт, делающий их слугами.

– Почему? – нахмурился юноша, и Вэнь Шаньяо с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.

– А разве сам не догадываешься? Они живучи, практически незаметны и заменяют собой нескольких человек. Могут и шить, и готовить, и стирать, и убирать. Сами потом этими духами обзаведетесь, как время настанет. Наша работа не позволяет нам иметь семью, так что вместо жены используем духов. Теперь ясно? – проворчал Лу Цзинъянь.

Юноша кивнул и больше ничего не произнес.

Лу Цзинъянь неторопливо проводил их по территории главной горы, показав купальни и находящиеся на склоне горячие источники, а также несколько навесных мостов, ведущих к одному из тренировочных пиков. На нем и будут начинаться их занятия.

Знавший наизусть территорию Байсу Лу, Вэнь Шаньяо лишь ради приличия кивал головой, едва давя зевоту. Глаза уже начинали побаливать, да и тело ломило после ступеней. Навряд ли он вообще завтра встанет, а ведь подъем будет ранним. Вэнь Шаньяо уже мечтал о личном мастере, который составит для него индивидуальный план, – к счастью, ждать придется недолго. А вот второй и третьей группам придется еще несколько лет пострадать, прежде чем и их перестанет сковывать расписание.

Солнце уже склонилось к горизонту, когда Лу Цзинъянь привел их к главному двухэтажному комплексу. От запаха еды у Вэнь Шаньяо едва не подкосились ноги. Он не ел с самого утра! Нужно срочно заполнить пустой желудок.

На первом этаже располагался просторный зал, в котором слуги уже расставляли еду и напитки к ужину. На балконе второго этажа, почти не обращая внимания на шум внизу, сидели трое в иссиня-черных одеждах. Правая сторона их лиц была расписана причудливой татуировкой голубого цвета, а глаза оказались светло-серыми, как толстый слой льда, скрывающий темную воду. Даже несмотря на летний вечер, их одежды были плотными, а на плечах чернел мех.

Самый старший из троицы выглядел лет на тридцать, с некрасивым, обезображенным шрамами лицом и ранней сединой в плотно завязанных на затылке волосах. Даже издали от него веяло ледяной энергией, от которой в воздухе блестели кристаллы снега.

Лэн Цзяньфэн. Легендарный мастер меча, ни разу не проигравший в дуэлях заклинателей, а также один из личных пилигримов самого императора. Не ведающий пощады и жалости волк севера. Опасный противник, чье внимание Вэнь Шаньяо меньше всего хотел получить.

Слева от Лэн Цзяньфэна сидел юноша лет пятнадцати, если не старше, с необычайно улыбчивым лицом, отчего на его щеках то и дело выступали ямочки, да и глаза казались не настолько холодными и пугающими. Его Вэнь Шаньяо не помнил.

Справа же восседал пес Лэн: он изредка бросал безразличные взгляды вниз, держа в руке пиалу с теплым вином. И чем он только привлекал девушек? Кроме симпатичного личика, у этого пса не было ничего выдающегося.