Текст книги "Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма"

– У них в кадре мелькнул плакат с символом Сэма и надписью – что-то об оккультных влияниях, – сказал я. – Только видеоряд, там ничего об этом не говорилось. Но сюжет показали на национальном телевидении, и никто не уловил связи. Те парапсихологи, должно быть, давно все поняли про отсылки… Знаю, что говорю безумные вещи.

– Для нас, обычных людей, это и впрямь звучит безумно, – возразил Ларри. – Но там совершенно другая культура. Есть люди, которые относятся к подобным вещам очень серьезно, и, кажется, мы имеем дело с кем-то из них.

– Просто прекрасно.

Как бы в подтверждение своей мысли Ларри потянулся за другой книгой, «Энциклопедией колдовства и демонологии».

– Мы новички во всем этом, а те люди – нет, – сказал он, указывая на отрывок, который мне предлагалось прочитать:

В Нью-Йорке ковены становятся все более неправильными и развращенными. Сегодня в них все глубже проникает извращенный сексуальный элемент, вплоть до садомазохистских практик… оккультизм используют в качестве оправдания.

Изучающие эти вопросы криминалисты полагают, что если такие люди пресытятся своими «постановочными» развлечениями, то могут перейти к немотивированным ритуальным убийствам. Тревожит тот факт, что в наши дни в Соединенных Штатах происходит немало подобных убийств.

Предупреждение было предельно ясным и повторялось во многих других изученных нами публикациях. В последующие годы его обоснованность еще не раз подтвердится в ходе расследования.

– Похоже, авторы особенно выделяют Нью-Йорк и Калифорнию, – отметил я. – Все признаки налицо, но я все еще сомневаюсь.

– Да уж, – согласился Ларри. – Знать и суметь доказать – совершенно разные вещи. Ты же не можешь пойти и просто так внедриться в культ.

– Да мы, черт возьми, даже не знаем, где они собираются! – сказал я. – Такие люди ведь не печатают объявления в газетах. Творят свои темные делишки под покровом ночи. А нам остаются лишь следы, вроде тех собак. Где же их искать, черт возьми?

– Надо просто продолжать поиски, – заметил Ларри.

– И делать это тихо.

Ларри нервно усмехнулся:

– Можешь не волноваться, что я сболтну кому-нибудь лишнее. В последние годы жить и без того стало слишком весело.

* * *

Разговоры об убийстве и смерти вызывали беспокойство. Не хотелось верить, что мы ступили на столь зыбкую почву; на самом деле, я отказывался признавать, что такое в принципе возможно. В воздухе витал явный запашок сюрреализма. Мы кружили над зверем, наблюдали за ним и пытались убедить себя, что он не станет на нас набрасываться.

Я достаточно насмотрелся на голливудских ведьм, чтобы теперь не верить в их реальность. Меня так и подмывало посмеяться над подобными идеями, но, с другой стороны, мы ведь нашли довольно много документальных свидетельств и доказательств их существования. Теперь, как бы меня ни раздражали суждения полиции, я внезапно понял их нежелание сплавляться по реке Стикс в царство Сатаны. У всех есть предубеждения, и от них не так легко избавиться. Тем не менее я по-прежнему не мог смириться с нежеланием властей расследовать заговор Сына Сэма как таковой. Сообщники – неважно, сатанисты они или дальнобойщики – остаются сообщниками.

В тот день мы с Ларри завершили изыскания тем, что сравнили даты нападений Убийцы с 44-м калибром с ведьмовским календарем, включавшим главные оккультные праздники – события, которые требовали той или иной формы жертвоприношения Сатане. Полиция в свое время удивлялась, что в атаках Сына Сэма не прослеживается никакой закономерности. Но мы нашли одну: за единственным исключением, все случаи стрельбы происходили незадолго до или сразу после оккультных праздников, каковых в году насчитывалось всего около десяти.

– Будь их по штуке на неделю, и можно было бы не принимать такое во внимание, – сказал я. – Это по-прежнему не прямые улики, но если сложить со всем остальным, то у нас получится убедительное косвенное доказательство.

Нападения не приходились точно на праздничные дни, но мы рассудили, что стрельба была работой на публику, а в нужные дни культ, возможно, проводил какие-то другие, закрытые, церемонии.

– Им ведь нужно было найти жертв. Может, им не удавалось сделать это в точную дату, или они изначально хотели стрелять в другой день, как можно ближе к празднику, – рассудил я.

У Ларри нашлось еще одно объяснение: он предположил, что группе приходилось отчитываться о содеянном на собрании культа – сначала стрелять, а потом описывать произошедшее другим участникам. Он также утверждал, что сектанты должны собираться не реже раза в месяц, в полнолуние, и, кроме того, на все главные праздники.

– Ты слишком много знаешь, – пошутил я. – Почему бы тебе не признаться прямо сейчас, чтобы мы могли покончить с этим.

При всем своем профессионализме Ларри, по понятным причинам, испытывал отвращение к тому, что мы обсуждали.

– Ты можешь себе представить, как эти люди пьют мочу и собачью кровь? Чтобы такое делать, надо быть под кайфом от кислоты или еще чего… Вот, возьми этот чертов список. У них скоро праздник. Желаю тебе весело провести время – окопайся на Пайн-стрит в полночь и пришли мне телеграмму, если они там объявятся.

Грядущее 21 декабря (День святого Фомы) и в самом деле считалось сатанистским праздником. Дни нападений Сына Сэма соотносились с ведьмовскими празднованиями, или шабашами, следующим образом:

СЫН СЭМА ВЕДЬМОВСКОЙ ПРАЗДНИК

29 июля, 31 июля 1 августа (Ламмас)

23 октября 31 октября (канун Дня всех святых)

27 ноября 30 ноября (канун Дня святого

Андрея)

30 января 2 февраля (Сретение)

17 апреля 24 апреля (канун Дня святого

Марка) и 30 апреля (Вальпургиева

ночь)

26 июня 23 июня (канун Летнего

солнцестояния или канун

Дня святого Иоанна)

Мы с Ларри выяснили, что некоторые культы отмечают также Страстную пятницу, поэтому сочли возможным, что апрельское нападение (в оставленном на месте стрельбы письме Боррелли упоминалась Пасха) могло быть приурочено к этой дате. Только убийство Вирджинии Воскеричян 8 марта не соотносилось ни с каким оккультным празднованием.

– Этот случай выбивается из привычного графика – не выходной и не ночное время, – отметил я. – Возможно, им пришлось отойти от плана по неизвестной нам причине.

– Например, в честь дня рождения лидера, – заявил Ларри. – Главный праздник, отмечается всеми лично заинтересованными.

В итоге наша встреча прошла очень успешно, мы обнаружили и подтвердили множество оккультных связей в деле Сына Сэма. Однако собранная нами информация хотя и была убедительной, но все же оставалась только косвенным доказательством. Нам предстояло еще немало работы.

По сути, двигаться тут можно было в трех основных направлениях и на любом из них обнаружить нужное нам подтверждение:

Мы могли найти сам культ и связать его с Берковицем.

Мы могли найти доказательства того, что человек, замешанный в этом деле – Берковиц, один из братьев Карр или некто, чье имя нам неизвестно, – состоял в культе.

Мы могли продолжать собирать доказательства, свидетельствующие о том, что Берковиц действовал не в одиночку – независимо от того, связаны ли эти сведения с культом или нет.

Пути расходились в разные стороны, но теоретически потом могли сойтись в одной точке. Какой бы отвратительной ни казалась мне сама идея сатанинского культа, я понимал, что проявлю ту же небрежность, что и полиция, если проигнорирую полученную информацию. Я был уверен, что сведения точны; собранные нами материалы не допускали разночтений. Но оставалось еще множество пробелов.

Вернувшись домой в Уайт-Плейнс, я позвонил Джиму Миттигеру и рассказал ему о результатах наших изысканий. Мы договорились встретиться на следующей неделе.

Миттигер приехал ко мне вечером в среду, 14 декабря, и мы отправились в Нью-Рошелл, где безуспешно пытались установить детали связи между Кассара, Фредом Коуэном и Берковицем. Дело ветвилось в слишком большом числе направлений, а нас было мало. Мы рисковали потратить неоправданно много сил на то, чем занимались лишь в дополнение к основной работе.

По мере приближения Рождества я несколько раз звонил в Северную Дакоту в попытке отыскать Джона Карра. Я нашел двух людей с таким именем, однако ни один из них не был тем самым Джоном «Уитисом». Я представлялся его старым знакомым по Военно-воздушным силам, но Джоны Карры, с которыми я говорил, оказались ветеранами пехоты.

Кроме того, мы связались с властями Лос-Анджелеса, где как раз начались убийства Хиллсайдского душителя [102]102
   Хотя первоначально считалось, что девушек в Лос-Анджелесе похищал, насиловал и убивал с октября 1977 года по февраль 1978-го один человек, в итоге оказалось, что тогда действовали двое преступников – двоюродные братья Кеннет Бьянки и Анджело Буоно, которые во время похищений выдавали себя за полицейских.


[Закрыть]. «Будет нелишним, – заявил тогда Миттигер. – В письме Бреслину его назвали насильником и душителем, а это именно то, что там сейчас происходит. Вдруг нам повезет, и это окажется он, или, по крайней мере, они случайно помогут нам найти этого ублюдка».

В Лос-Анджелесе Джона Карра, однако, не было.

Мы с Миттигером также объехали все места преступлений Сына Сэма, где лично набросали карту окрестностей, отметили близлежащие улицы и попытались создать у себя в голове их мысленный образ. Развивая этот проект, мы кое-что отфотографировали и как можно точнее восстановили обстоятельства каждого нападения.

Наша поездка на место преступления в Бруклине стала для меня третьей по счету. Сначала я потащил туда Джорджа Остина, а потом побывал там с еще одним другом. Каждый раз я объяснял спутнику произошедшее, и все они соглашались, что в официальной версии событий имеются серьезные противоречия.

Миттигер, бывший офицер полиции, тоже со мной согласился и решил продолжить исследование этого вопроса. Он организовал нам встречу с детективами 10-го убойного сектора и наметил ее на третий день после Рождества.

Тем временем я старался узнать как можно больше о том культе, что мы обсуждали с Ларри, – о Процессе. Конечно, мы могли бы обратить внимание и на другие сатанистские группы (и впоследствии так и сделаем), а еще наверняка существовали такие, о которых нам не было известно. Будь Берковиц членом небольшой, действующей исключительно на местном уровне секты, не имеющей связей за пределами Йонкерса, и мы бы сильно ошиблись в своем подходе.

Но мертвые немецкие овчарки служили заметным маркером событий, и эта порода собак действительно была связана с жуткой группой, известной под названием Церкви процесса Последнего суда. Вот так все и началось.

* * *

Поначалу меня удивляло, что в большинстве оккультных трудов, что я просматривал, отсутствовала внятная информация об этом культе. Почти все упоминания были расплывчатыми. Позднее, благодаря обширным полевым исследованиям и личным контактам с надежными источниками в Калифорнии мне удалось восстановить его историю, описанную ниже.

Помимо прочих, меня консультировал Эд Сандерс, автор книги «Семья» – превосходного исследования клана Мэнсона, – который любезно согласился провести со мной летний день в зарослях дикой черники на лугу в северной части штата Нью-Йорк и значительно расширил мои знания о скрытом от людских глаз культе.

Наша встреча проходила под открытым небом по просьбе Сандерса. «Уж слишком неприятная это тема, чтобы обсуждать ее где-либо еще, кроме места, где окружающая обстановка максимально далека от идей, что исповедуют эти люди», – объяснил он.

Сандерс не склонен к преувеличениям. Он вдумчивый, искренний человек, состоявшийся писатель, поэт и музыкант. Его группа The Fugs обрела известность в конце 1960-х и до сих пор время от времени воссоединяется, чтобы провести очередной тур. Сандерс полтора года изучал гротескный мир Чарли Мэнсона и его «Семьи» и не забыл, каково это было. Кроме него, имелись и другие источники, не сумевшие стереть память о тех днях, когда они узнали о Процессе, – и до сих пор побаивающиеся этой группы.

Ниже приводится краткая история организации, которую я, как и многие другие, считаю одним из самых опасных сатанинских культов в Америке.

Ныне Процесс, по всей видимости, раскололся, и отдельные его части – по-прежнему сохраняющие активность – ушли в подполье. Однако до того как это произошло, Процесс успел посеять семена разрушения по всей территории Соединенных Штатов. Ветра зла пронесли эти споры сквозь 1970-е годы и распространяют их и по сей день. Царство террора живо, пока большое число отпрысков повторяет грехи своего отца.

Однако в самом начале там были лишь мужчина и женщина, которые познакомились в Англии, в Лондоне. Шел 1963 год…

* * *

Сатанинские культы скрываются под разными обличьями, и методы привлечения новых сторонников в них также различаются. Многие собирают урожай при помощи псевдозаконного коучинга и групп «повышения осознанности», процветающих в кампусах, на военных базах и в крупных городах.

Ничего не подозревающий молодой человек, имеющий предрасположенность стать жертвой манипуляции, просто записывается на некие курсы, семинары или сеансы терапии, якобы помогающие осознать жизненные цели. Затем следует период тщательного отбора и отсева. Со временем немногих избранных начинает все глубже затягивать в паутину обмана, они постепенно отказываются от традиционных ценностей и принимают извращенные убеждения лидеров группы.

На первых порах Процесс был одной из таких групп.

Церковь процесса Последнего суда родилась в Лондоне в 1963-64 годах – дьявольский отпрыск двух высокопоставленных членов Церкви саентологии, порвавших с прежней организацией из-за философских разногласий с учением Л. Рона Хаббарда. Пара, подарившая жизнь Процессу, Роберт Мур и Мэри Энн Маклин, познакомилась на курсах повышения квалификации в Институте саентологии Хаббарда на Фицрой-стрит в Лондоне. Разойдясь с Хаббардом, они поженились и взяли фамилию де Гримстон.

Роберт Мур де Гримстон родился в Китае, в городе Шанхай, 10 августа 1935 года; Дэвида Берковица арестуют точно в день его рождения. Де Гримстон, высокий бородатый блондин, внешностью напоминающий Христа, получил хорошее образование – учился в Винчестере в Англии, а затем устроился на работу архитектором в Политехнический институт на Риджент-стрит.

Прошлое его невесты изобилует взлетами и падениями. Мэри Энн Маклин де Гримстон появилась на свет в шотландском городе Глазго 20 ноября 1931 года и была незаконнорожденным ребенком. По некоторым данным, детство она провела в исправительной школе, пережив немало разочарований.

Впоследствии Мэри Энн переехала в Соединенные Штаты, где познакомилась с бывшим чемпионом по боксу Шугар Рэем Робинсоном и обручилась с ним. Впрочем, отношения закончились еще до свадьбы, и Мэри Энн вернулась в Англию, где устроилась платной партнершей в танцевальный клуб.

Арендовав апартаменты в Лондоне, она организовала там место свиданий, куда захаживали весьма высокопоставленные лица, о чем стало известно во время скандала с участием Джона Профьюмо и Кристин Килер, который потряс британское правительство в начале 1960-х годов [103]103
   Политический скандал в деле Профьюмо был вызван не связями с танцовщицей Кристин Килер, а тем, что он, являясь действующим военным министром, выступил с публичным ложным опровержением этой истории, а потом, спустя несколько недель, под напором предъявленных доказательств был вынужден признать обвинения. Ситуация ухудшилась и потому, что Килер в тот же период времени имела интимные отношения с помощником военно-морского атташе посольства СССР в Великобритании, что могло означать разглашение гостайны.


[Закрыть]. Как минимум один из тех, кто был связан с делом Профьюмо, доктор Стивен Уорд [104]104
   Английского врача-остеопата обвиняли в получении денег от Килер за своднические услуги. Именно он познакомил девушку с Профьюмо и советским госслужащим, но истинную роль Уорда в деле установить не удалось, так как он погиб от отравления барбитуратами до окончания судебного разбирательства.


[Закрыть], придерживался оккультных взглядов. Уорд вскоре умер, по всей видимости, покончив жизнь самоубийством.

Именно в тот бурный период Роберт Мур и Мэри Энн Маклин как раз и познакомились. Тогда оба они погружались в глубокие воды прокачки разума в Институте саентологии Хаббарда.

Взяв себе новое имя и расставшись с прежними убеждениями, де Гримстоны начали экспериментировать с изощренными играми по управлению разумом. Они основали центр изучения того, что назвали «анализом побуждений», – якобы для исследований компульсивного поведения и борьбы с ним. Они проповедовали идею свободного выбора, заявляя, что люди сами выбирают себе судьбу, определяя собственные поступки – и страдания. Мэри Энн, к примеру, по некоторым данным, считала, что евреи сами выбрали газовые камеры. Де Гримстоны также верили в реинкарнацию, а потому говорили, что даже врожденные дефекты являются результатом свободного выбора, поскольку переносятся в настоящее из прошлых жизней. Богов, которым они поклонялись, было двое: Иегова и Люцифер.

Неудивительно, что Процесс сразу привлек последователей. Ищущих себя молодых мужчин и женщин тянуло к этой группе как магнитом. Де Гримстоны и сами активно вербовали людей – особенно из числа юных и богатых.

Подобный образ действий культа стоит отметить особо. Состоятельные новички служили сразу двум целям. Во-первых, они приносили крупные пожертвования, дававшие культу возможность развиваться дальше, а его лидерам – поддерживать определенный уровень жизни. Во-вторых, те новообращенные, у которых имелись деньги, нередко занимали высокие должности либо обладали связями в деловых, культурных, правительственных и финансовых кругах, что помогало создать сеть влиятельных друзей на самых разных уровнях.

В марте 1966 года воодушевленные собственным успехом де Гримстоны арендовали особняк на Балфур-плейс в фешенебельном лондонском районе Мейфэр. Захваченные игрой во власть, они поселились в этом доме вместе с двадцатью пятью раболепными последователями. Именно тогда на сцене появились немецкие овчарки – каждый из де Гримстонов завел себе большую собаку такой породы. Подражая лидерам, их приспешники тоже обзавелись немецкими овчарками, так что число собак в доме перевалило за тридцать.

Однако де Гримстоны не собирались останавливаться на достигнутом. В лучших традициях эгоцентричных гуру из любой точки мира они решили расширить свое влияние – выйти на международный уровень. В итоге в июне 1966 года они вместе с восемнадцатью учениками и несколькими овчарками отправились в Нассау на Багамах. Прожив там около шести недель, группа арендовала большой участок земли на побережье Мексики, рядом с поселением Штул, расположенным на полуострове Юкатан.

Мексиканский период оказался знаменательным, потому что именно в Штуле к двум богам Процесса, Люциферу и Иегове, добавился третий – Сатана. Группа начала проводить сатанинские ритуалы при лунном свете. Тогда же появилась идея преобразовать ее в Церковь процесса. Для участников Процесса пережитый в Штуле опыт был тем же, чем стали для Христа сорок дней и ночей, проведенных в пустыне [105]105
   Имеется в виду описанное в Новом Завете искушение дьяволом Иисуса Христа во время его сорокадневного поста в пустыне. В христианстве трактуется как доказательство особой природы Христа и результат благодатных плодов крещения.


[Закрыть].

Вернувшись в Англию, группа взялась за знаменитостей, помимо прочих попытавшись обратить в свою веру The Beatles и The Rolling Stones. Де Гримстоны открыли магазин и кофейню, начали выпускать журнал под названием «Процесс».

Культ был очарован идеями войны и кровопролития, и журнал отражал эту одержимость в полной мере. На его страницах Гитлер представал благородным джентльменом, достойным восхищения – и поклонения. В эпоху хиппи Процесс ненадолго сумел завлечь в свои ряды певицу Марианну Фейтфулл, близкую подругу музыкантов The Rolling Stones. Она даже сфотографировалась для одного из номеров журнала «Процесс», изображая покойницу с розой в руках.

В конце 1967 года Роберт де Гримстон опубликовал книгу «Как есть», изложив в ней философию Процесса:

Христос сказал: возлюби врага своего. Врагом Христа был Сатана, а врагом Сатаны был Христос. Любовь уничтожает вражду. Любовью святой и грешник уничтожают вражду между собой. Посредством любви Христос и Сатана уничтожили свою вражду и объединились ради Судного дня. Христос – чтобы судить, Сатана – чтобы приводить приговор в исполнение.

Ключ к пониманию этого трактата кроется в предложении, где говорится, что Христос и Сатана объединили усилия, чтобы привести мир к концу света. Христос, по мнению Процесса, использовал Сатану в качестве палача, поэтому поклонение Сатане сродни почитанию Христа. А убийство от имени Сатаны на самом деле считалось убийством во имя Христа – божественной миссией.

Естественно, участники Процесса мнили де Гримстона Христом и, поклоняясь Сатане, думали, что выступают агентами Бога, исполняющими приказы свыше и приближающими день Второго пришествия ради спасения мира от самого себя. Сам культ в итоге должен был выжить, чтобы построить новый мир во славу дьявола.

Признаки Второго пришествия широко известны благодаря их описанию в Библии – огни Армагеддона, смерть, хаос и смятение. Участники Процесса твердо верили, что их божественный долг состоит в ускорении прихода Судного дня, и извращенное толкование Библии подсказало им, как это можно сделать. На свет родился план масштабной бойни, отдельных убийств и прочих преступлений, совершение которых оправдывалось религиозными мотивами.

Но сумеет ли подобная извращенная теология привлечь достаточное число неприкаянных, мятежных и жаждущих власти душ? Де Гримстоны в этом не сомневались и в конце 1967 года двинулись в крестовый поход на Соединенные Штаты – идите, научите все народы [106]106
   Евангелие от Матфея, глава 28, стих 19.


[Закрыть].

* * *

«Мое пророчество об этой опустошенной земле и развращенном творении, сидящем среди руин, гласит: ДА УБИЙ».

Доподлинно неизвестно, распространяли ли участники Процесса, проникшие в Сан-Франциско на закате «Лета любви», брошюры с приведенной выше цитатой из книги Роберта де Гримстона «Иегова о войне». Но они, по крайней мере, приехали в этот город, привезя с собой своих немецких овчарок, журналы, обкатанные способы привлечения сторонников и нездоровую теологию.

В Соединенных Штатах царила эпоха студенческих волнений. Война во Вьетнаме провоцировала нарастание протестов, родительские ценности ставились под сомнение, в моду вошла психоделическая музыка, наркотики распространились повсюду, а движение хиппи, называвших себя «детьми цветов», переживало период буйного расцвета. Лето 1967 года и популярность квартала Хейт-Эшбери превратили Сан-Франциско в Мекку для определенного сорта паломников. Тимоти Лири [107]107
   Американский писатель и психолог получил скандальную известность за исследование влияния психоделиков на психику и нервную систему человека, после чего обрел огромную популярность в разгар движения хиппи. Баллотировался в губернаторы Калифорнии, соперничая с Рональдом Рейганом и используя в предвыборной кампании специально написанную для него Джоном Ленноном песню Come Together. Предложил три главных принципа для молодежи: «выпади» из традиционного общества, «включись» в наркотики, расширяющие сознание, и «настройся» на свою внутреннюю природу.


[Закрыть] призывал молодежь «включаться, настраиваться, выпадать». Это было время «твори, что хочешь», свободной любви и трансцендентальной медитации. Даже The Beatles тогда заигрывали с идеями Махариши [108]108
   Махариши Махеш Йоги (1918–2008) – неоиндуистский проповедник, основатель трансцендентальной медитации, учениками которого «битлы» стали в 1968 году, но впоследствии разочаровались в нем после поездки в Индию, хотя и остались верны учению медитации.


[Закрыть] и пели «Все, что тебе нужно, – это любовь».

Чрезвычайно благодатная почва для Процесса.

Культ в то время делился на три подгруппы, каждая из которых представляла одного из его богов. Иеговисты считались строгими и бескомпромиссными пуританами секты. Люциферианцы, напротив, придерживались свободных нравов – проповедовали чувственность, беззаботность и свободное употребление наркотиков. Наконец, сатанисты верили в то же, во что и их коллеги по всему миру, – кровь, насилие, жертвоприношения и поклонение дьяволу.

Новые участники Процесса могли свободно вступать в любую из подгрупп. Де Гримстоны никак не препятствовали их выбору, поскольку, согласно их учению, все три ветви все равно должны были слиться воедино в Судный день, который, как известно даже непосвященным, знаменует собой конец света.

Процессианцы, какому бы богу они ни поклонялись, воспринимали Судный день как радостное событие. Конец света близок, и они, будучи Избранными, должны стать частью этого великого события.

Осевший в Калифорнии Процесс считался лишь одной из многих похожих групп проповедников, торговавших собственным учением на и без того переполненном рынке. Они не привлекли к себе особого внимания властей, поскольку правоохранительные органы отнесли их к той же категории, что и прочих мессианских демагогов, засорявших улицы своей литературой.

Однако они сильно отличались от других. Процесс умело размахивал перед чужими носами морковкой, предназначенной для самых разных вкусовых рецепторов, и тем самым привлек значительное число новобранцев. Любители смерти и насилия вливались в сатанистское крыло, обещавшее разгул и разрушения на фоне грядущего конца света. Приверженцы свободной любви и наркотиков соблазнялись идеями люциферианцев, а склонные к самобичеванию и ношению власяниц примыкали к суровым иеговистам.

Дуализм Христа-Сатаны оказался чрезвычайно привлекательным и для великовозрастного дитя цветов по имени Чарльз Миллз Мэнсон. Связи Мэнсона с Процессом будут рассмотрены тут позднее. Пока же отметим лишь, что Мэнсон находился под сильным влиянием этой группы.

В Сан-Франциско Процесс поначалу разместился в доме на Коул-стрит, а затем переехал к более сговорчивому арендодателю на Оук-стрит. В марте 1968 года, раззвонив о себе всей округе, члены секты в составе тридцати человек, в сопровождении более дюжины немецких овчарок, отправились вниз по побережью, перебравшись в самое странное место на Западе – в Лос-Анджелес.

Там они сняли большой дом на Саут-кокрейн-стрит, откуда спускались на Сансет-стрип [109]109
   Часть бульвара Сансет, идущая через Западный Голливуд, которая является центром ночной жизни Лос-Анджелеса, поскольку там находится множество ресторанов и клубов.


[Закрыть] и кружили над ней, подобно стервятникам в поисках трупов. Новых учеников набирали из полчищ бродяг, изгоев, байкеров, торчков и прочих отщепенцев, считавших Стрип своим «домом».

Оставаясь верным собственным принципам, Процесс подкатывался не только к париям, но и к элите. Певец Джон Филлипс из группы The Mamas & the Papas, Мама Касс Эллиот собственной персоной, сын Дорис Дэй Терри Мелчер, ставший телевизионным и музыкальным продюсером, – все они относились к числу тех представителей шоу-бизнеса, которых, пусть и с переменным успехом, окучивали сектанты.

* * *

В Процессе предсказуемо полюбили черный цвет. Его участники носили черные накидки с капюшонами, у некоторых на спине красными нитками был вышит Козел Мендеса, олицетворение Сатаны. Под накидку надевали черные мантии или костюмы с водолазками, шеи украшали серебряными крестами. Некоторые носили нагрудные знаки с Козлом Мендеса. Официальный символ Процесса отдавал дань уважения восхваляемому ими Гитлеру и представлял собой искаженную свастику.

Весной 1968 года культ распространял на улицах Лос-Анджелеса номер журнала «Процесс» под названием «Секс». На обложке было фото сатанинской церемонии – обнаженная девушка лежала на алтаре в окружении группы культистов в капюшонах. Над сценой нависал перевернутый крест.

На задней стороне обложки красовался крылатый скелет, зависший над кучей обнаженных тел. Люди с разинутыми ртами то ли умерли, то ли попали в ад, то ли все сразу. Внутри этого очаровательного образца литературного искусства содержались статьи, затрагивавшие темы Черной мессы и некрофилии – практики сексуальных и прочих надругательств над трупами.

Следующий выпуск журнала «Процесс» назывался «Страх». На задней стороне его обложки группа марширующих нацистов извергала изо ртов огненно-розовый череп. Нацисты топтали людей, охваченных огнем. Лицо Гитлера проступало в кривом зеркале, а рядом человек горел заживо.

Надпись вверху страницы обещала: «В следующем номере: СМЕРТЬ».

Центральный разворот журнала изображал нечестивый союз Агнца Божьего и Козла Сатаны. Подпись гласила: «Агнец и Козел соединятся – чистая любовь, снизошедшая с Небес, и чистая ненависть, восставшая из глубин Ада».

Среди материалов, представляющих наибольший интерес в выпуске «Страх», стоит отметить также страницу с цитатами о страхе от членов байкерской группировки «Ангелы ада» («Процесс» активно вербовал байкеров, считая их передовыми войсками грядущей великой войны), эссе под названием «Сатана – это страх» и фотографию двадцати четырех овчарок Процесса, угрожающе скалящихся в камеру.

Что касается одержимости страхом, то не случайно одна из любимых лекций Чарли Мэнсона, адресованных его последователям, будет посвящена «переживанию страха».

Каким бы невероятным ни казался журнал «Процесс», его разглагольствования были для этих людей в порядке вещей, поскольку тексты исходили от группы, чей лидер Роберт де Гримстон написал в книге «Сатана о войне»: «Освободите дьявола, дремлющего внутри вас, ибо он силен и безжалостен, а его мощь намного превышает силу человеческих слабостей».

Призывал ли когда-нибудь трубный глас к насилию столь же отчетливо?

В ходе его деятельности Процессу удалось собрать и объединить вокруг себя людей из самых разных социальных слоев. Смесь получилась нестабильной, но общее дело привело к образованию долгосрочных союзов.

Я лично говорил с людьми на серьезных должностях, включая преподавателей, которые до сих пор сочувствуют идеям группы, поэтому любые суждения о том, что культу удалось привлечь в свои ряды только отбросы общества, следует признать ошибочными.

* * *

Во внутренней иерархии группы выделялось шесть уровней членства, во многом заимствованных из семейного устройства. Процесс нередко называл себя «семьей», и тот же обычай впоследствии заимствует Мэнсон со своей группой. Очередная интересная связь между Мэнсоном и Процессом, помимо многих других. К примеру, достигнув в Процессе определенного статуса, посвященные меняли настоящие имена на культовые. Ту же практику Мэнсон введет и в своей «Семье».

Самым низким в Процессе считался статус прислужника, за ним следовали новообращенный и вестник – ранг, в котором человек получал культовое имя, например брат Том, сестра Ребекка или отец Джонас. После вестника начинающий сектант мог превратиться в проповедника, священника и, в конечном счете, в магистра.

В какой-то момент приобщения к группе все ее члены – независимо от избранного ими бога – должны были пройти период поклонения Сатане, сопровождавшийся, по словам источников, кровавыми ритуалами и жертвоприношениями. В дальнейшем принятые в Процесс собирались дважды в месяц, чтобы призвать всех трех своих богов, которые затем «говорили» устами членов культа.

Большинство первых сектантов были гражданами Великобритании и, судя по всему, въехали в Америку по девяностодневным гостевым визам. Кое-кому удалось продлить визу, однако в итоге – летом 1968 года – многие внезапно исчезли из поля зрения. Считается, что некоторые из них вернулись в Англию, а некоторые, похоже, остались в Соединенных Штатах на нелегальном положении.

Сами де Гримстоны переехали в Нью-Йорк, где в конце 1968 года основали Церковь процесса на Корнелия-стрит в Гринвич-Виллидж. Кроме церкви, ее обширная паства занимала здание на Восточной 12-й улице, а чета де Гримстон проживала в Бруклине.

Как и в Калифорнии, Процесс вербовал сторонников среди художников, поэтов и орд контркультурной молодежи, посещавшей Гринвич-Виллидж. Позднее представитель культа заявит «Юнайтед пресс интернэшнл», что им удалось обратить в свою «веру» более двухсот американцев. Отделения Процесса появятся, в частности, в Новом Орлеане, Далласе, Торонто, Чикаго и массачусетском Кембридже.

В развитии событий, последовавшем за передачей бразд правления в руки местных последователей и имеющем решающее значение для этой истории, главную роль сыграли борьба за власть и связанные с ней распри. Между отдельными частями группы также возникли разногласия в вопросах философии и теологии.

После того как культ ушел в подполье после убийства сенатора Роберта Кеннеди (вероятно, на фоне обеспокоенности возможной информированностью законников об оккультных интересах Серхана Серхана [110]110
   Палестинский антисионист, застреливший 5 июня 1968 года известного политика Роберта Кеннеди, младшего брата убитого ранее президента США Джона Кеннеди.


[Закрыть] и его предполагаемой связи с участником Процесса), в северной и южной Калифорнии были созданы тайные подразделения Процесса, или его ответвления, носившие иные названия.