Текст книги "Азиатская Европа (сборник)"

Акатаев С. Н. Мировоззренческий синкретизм казахов. Вып. I–II. Алматы, 1993–1994.

Банзаров Д. Черная вера, или Шаманство у монголов… СПб., 1891.

Бедуелл Г. История Церкви. М., 1996.

Беликов Д. Н. Начало христианства у готов и деятельность епископа Ульфилы. Казань, 1887.

[Бузанд]. История Армении Фавстоса Бузанда. Ереван, 1953.

Валиханов Ч. Ч. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 1. Алма-Ата, 1961.

Васильев В. П. Буддизм Его догматы, история и литература. Ч. I, III. СПб., 1857, 1869.

Васильев Л. С. История религий Востока. М., 1983.

Вилинбахов Г. В. Крест царя Константина в средневековой воинской геральдике Европы // Художественные памятники и проблемы культуры Востока. Л., 1985.

Войтов В. Е. Древнетюркский пантеон и модель мироздания в культово-поминальных памятниках Монголии VI–VIII вв. М., 1996.

Ган К. Известия древних греческих и римских писателей о Кавказе. Ч. I–II. Тифлис, 1884.

Геюшев Р. Б. Христианство в Кавказской Албании: По данным археологии и письменных источников. Баку, 1984.

Джафаров Ю. Р. Гунны и Азербайджан. Баку, 1985.

Джонс А. X. Гибель античного мира. М., 1997.

[Евсевий]. Церковная история Евсевия Памфила. Т. 1. СПб., 1858.

Жабин И. Селение Привольное, Бакинской губ., Ленкоранского уезда // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Выпуск двадцать седьмой. Тифлис, 1900.

Жуковская Н. Л. Народные верования монголов и буддизм//Археология и этнография Монголии. Новосибирск, 1978.

Иностранцев К. А. К истории домусульманской культуры Средней Азии. Пг., 1917.

Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Getica. M., 1960.

История Старообрядческой церкви. Краткий очерк. М., 1991.

Истрин В. М. Сказание об индийском царстве//Древности. Труды славянской комиссии… Т. I. M., 1895.

[Каганкатваци]. История агван Моисея Каганкатваци. СПб., 1861.

Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. I–V. М., 1989–1996.

Керне Э. Дорогами христианства. История Церкви. М., 1992.

Ковальский Я. В. Папы и папство. М., 1991.

Крывелев И. А. История религий. Т. 1. М., 1975.

Кутузов Б. Трагическая ошибка или диверсия // Церковь. 1992. № 1. С. 46–47.

Ландышев Стефан. Космология и феогония алтайцев-язычников. Казань, 1886.

Латышев В. В. Известия древних писателей, греческих и латинских, о Скифии и Кавказе. Ч. I–II. СПб., 1893–1906.

Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан. СПб., 1904.

Магомедов М. Г. Живая связь эпох и культур. Махачкала, 1990.

Магомедов М. Г. Хазары на Кавказе. Махачкала, 1994.

Mapp H. Арабское извлечение из сирийской хроники Марибаса. СПб., 1902.

Mapp H. Крещение армян, грузин, абхазов и аланов святым Григорием. (Арабская версия Агафангела.) СПб., 1905.

Мифы народов мира: Энциклопедия. Т. 1–2. М., 1992.

Нейхардт А. А. Происхождение креста. М., 1975.

Пигулевская Н. В. Ближний Восток. Византия. Славяне. Л., 1976.

Пигулевская Н. В. Сирийские источники по истории народов СССР. М.; Л., 1941.

[Плано Карпини] Иоанн де Плано Карпини. История Монгалов. СПб., 1911.

[Поло]. Марко Поло. Путешествие в восемьдесят тысяч верст по Татарии и другим странам Востока венецианского дворянина Марко Поло, прозванного Миллионером. СПб., 1874.

Потанин Г. Н. Ерке. Культ сына неба в Северной Азии. Томск, 1916.

Потапов Л. П. К вопросу о древнетюркской основе и датировке алтайского шаманства // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. Новосибирск, 1978.

Прокопий из Кесарии. Война с готами. М., 1950.

Ранович А. Античные критики христианства (фрагменты из Лукиана, Цельса, Порфирия и др.). М., 1935.

Ранович А. Происхождение христианских таинств. М.; Л., 1931.

Ренан Э. Апостолы. СПб., 1907.

Ренан Э. Евангелия и второе поколение христианства. СПб., 1907.

[Рубрук]. Вильгельм де Рубрук. Путешествие в Восточные страны СПб., 1911.

Савинов Д. Г., Членова Н. Л. Западные пределы распространения оленных камней и вопросы их культурно-этнической принадлежности // Археология и этнография Монголии. Новосибирск, 1978.

Сагалаев А. М. Мифология и верования алтайцев, центральноазиатские влияния. Новосибирск, 1984.

[Сирин]. Ефрем Сирин. О днях празднования Рождества. Об основании первых церквей в Иерусалиме // Тексты и разыскания по армяно-грузинской филологии. СПб., 1900.

Собрание древнеармянских и древнегрузинских текстов. СПб., 1911.

Толстов С. П. По древним дельтам Окса и Яксарта. М., 1962.

Тысячелетие крещения Руси. Международная церковная конференция «Богословие и духовность». Москва, 11–18 мая 1987 года. Т. 1–2. М., 1989.

Успенский Ф. И. Церковно-политическая деятельность папы Григория I-Двоеслова. Казань, 1901.

Феодорит, епископ Кирский. Церковная история. М., 1993.

Хозроев А. Из истории раннего христианства в Египте. М., 1997.

[Хоренаци]. Мовсес Хоренаци. История Армении. Ереван, 1990.

Христианство. Энциклопедический словарь. Т. 1–3. М., 1993–1995.

Цыбиков Г. Ц. Буддист-паломник у святынь Тибета. Пг., 1919.

Эмин Н. О. Очерк религии и верований языческих армян. М., 1864.

Часть IV Дешт-и-Кипчак – страна незнаемая?

В чем состоит подвиг? В поступке, на который решится не каждый – не каждому дано совершать подвиги. Научный подвиг – это деяние ученого. Десятилетиями и веками скапливается информация, которая взращивает того единственного, кто дерзнет бросить вызов устоявшемуся мнению общества. И докажет свою правоту. Пусть даже его не поймут современники, не беда – поймут другие поколения. Истина не стареет.

Свой научный подвиг барон Владимир Густавович Тизенгаузен (1825–1902) совершил незаметно для сограждан. Он издал уникальный труд под прозаичным названием «Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды», в котором осмыслено-таки очень туманное не только для России время. Период этот до сих пор остается в мировой истории по сути «белым пятном». Было ли татаро-монгольское иго? И каковым было оно?

«Отсутствие основательной, возможно полной и критически обработанной истории Золотой Орды, – писал в 1884 году Тизенгаузен, – составляет один из самых важных и чувствительных пробелов в нашем отечественном бытописании».

Нельзя утверждать, что с тех пор что-то изменилось, как, впрочем, нельзя и умолчать, что до барона Тизенгаузена никто не предпринимал столь громадного труда[57]57
  В этой связи можно назвать, пожалуй, только работы Б. Д. Грекова и Л. Н. Гумилева, в которых сделана попытка отхода от стандартной позиции в освещении «степной» темы.


[Закрыть].

Дешт-и-Кипчак – страна в России незнаемая. История тюрков – наука неведомая. Будто их не было и нет. Почему? Праздный вопрос. Если даже в Энциклопедии не пишут о тюркском народе, о его культуре и языке… Славяне есть, а тюрков – нет. Да и чему удивляться, книгу Тизенгаузена, изданную в XIX веке, одобренную цензурой и посвященную нероссийским событиям многовековой давности, и ту «репрессировали» в 1937 году. В Государственной библиотеке страны остался нетронутым только первый том названной работы, изданный в 1884 году, а второй том переиздали в 1941 году. Переиздали, отредактировав и сократив, а оригинал уничтожили.

Но Тизенгаузен не был первым, кто попытался собрать воедино известное о Дешт-и-Кипчаке, или Орде, как его часто называли в России… В 30-х годах XIX века Российская Академия наук объявила конкурс на книгу о Золотой Орде. Безрезультатно – никто из ученых не откликнулся. Объявили о крупном денежном призе. Тоже безрезультатно: очень трудные условия выдвигал конкурс – чтобы, кроме прочих, и «русские источники были приняты во внимание во всем их объеме».

Выполнить это невозможно! Нельзя подвести что-то мало-мальски убедительное под точку зрения властей на историю юга России, не погрешив против истины и не поставив под сомнение свою научную честь. Их позиция слишком далека от Истины! Захват соседней страны он и есть захват.

Следы времени Великой Степи встречаются часто в геральдике Германии, Польши, Украины, России и других стран Европы

К сожалению, в те времена гордая своим просвещением Европа подчеркнуто не пользовалась плодами науки других – особенно восточных – стран. А российская научная мысль с XVIII века была под сильным воздействием западной, ее устраивали и европоцентризм, одобренный Римом, и собственное место далекой окраины Европы.

Отсюда подчеркнутое пренебрежение ко всему тюркскому, то есть более древнему – проще говоря, к своим корням. Такой Россию сделало западничество. Другая она там не нужна.

…Наконец на столе у жюри конкурса в Петербурге появилась единственная работа на немецком языке, ее автором был Иосиф фон Хаммер-Пургшталь. Правда, немецкий ученый пренебрег главным условием конкурса: он не утруждался русскими источниками не столько из-за слабого знания языка, сколько из-за их противоречивости. Книга им была написана как раз по нерусским источникам – по арабским, европейским, китайским, персидским.

Но даже ссылки на более чем 400 исторических документов не убедили жюри конкурса Российской Академии наук. Как и следовало ожидать, оно не могло не забраковать это исследование.

К предложению пересмотреть «ошибочную» позицию гордый немец отнесся с презрением. Через четыре года его работа появилась в печати. Мало того, он потребовал от членов жюри рецензий на свою отвергнутую работу, опубликовал и их, сопроводив желчными репликами, изобличающими ничтожество ученых-рецензентов. Их имена были опозорены в научном мире, а честь российской исторической науки поставлена под сомнение… Хотя слово «честь», может быть, здесь звучит слишком громко – оно явно не на месте.

Разразившийся скандал закончился тем, что работа Хаммера попала в цензурные списки и осталась для России библиографической редкостью, а интерес Академии наук к взрывоопасной теме заметно остыл.

Но время – лекарь. Все забывается, все обволакивается туманом беспамятства – забылся и конфуз с Хаммером. Мало-помалу и русские историки приступили к исследованию «степной» темы, правда, работали они под пристальным оком цензора. Ввиду опасности обобщений им разрешалось брать только небольшие эпизоды событий. Лишь маленькие осколки былого дозволялось трогать. И они трогали их трясущейся рукой.

Например, один из ученых глубокомысленно отмечал: «На многих монетах русских князей стоят непонятные черточки и точки». А несколькими строчками ниже делал из своего наблюдения обескураживающий вывод, это – древнерусское письмо. И мало того, давал перевод «непонятным черточкам и знакам», подгоняя его под известное: «Владимир на столе и се его сребро…» Академик Б. Рыбаков тоже внес свою неоценимую лепту переводами надписей с «древнерусских» пряслиц. Правда, в отличие от вышеназванного «переводчика», академик, как обычно, реконструировал текст, подрисовывая «пропавшие» буквы.

Глядя на такую «науку», остается вздохнуть и молча развести руками. «Древнерусские» тексты, выполненные «непонятными черточками и точками», на деле часто оказывались тюркским руническим письмом. Не зная древнетюркского, перевести их невозможно.

Настоящих (чтобы без политики!) научных работ по истории Степи, по истории тюрков не было и нет, хотя диссертации на эту тему были. Время от времени появлялись скромные статьи, короткие переводы, но к восстановлению панорамы событий ученых попросту не подпускали. Их «мелочовка» в основном дополняла сочинения восточных и европейских авторов, побывавших на землях Золотой Орды: Плано Карпини, Марко Поло, Ибн Баттуту, Вильгельма Рубрука и других. В Степи русским разрешалось искать только остатки славянских поселений, в крайнем случае – скифских. И они «находили» их.

Даже крупных ученых – В. Н. Татищева или Н. М. Карамзина – власти заставили сочинять первые «фундаментальные» истории России[58]58
  Кипчак, по происхождению выходец из знатного крымского рода, Н. М. Карамзин словно повторил судьбу другого историка-кипчака, Иордана Его примечания – тоже ключ «для пытливого»: порой они входят в явное противоречие с основным текстом, написанным по заказу царя.


[Закрыть]. Какие претензии к С. М. Соловьеву или В. О. Ключевскому – их последователям? Им выдавался каркас для сочинений (типа поучений Мономаха), а они подбирали живописующие детали, давая читателю возможность порассуждать о мелочах и тем отвести его от главного – от самого каркаса с его уродливой «официальной» архитектурой.

Архитекторы истории государства Российского всегда сидели в кабинетах цензоров, их имена безвестны, но именно они ставили условия. Они и сделали Россию страной с «двойным стандартом», а ее науку – с «двойной моралью»…

С XV века в Москву зачастили иностранцы, они оставили содержательные и очень поучительные записки, фиксируя в них то, что могло быть использовано Западом в его политике. Неточности в них почти исключались. Часть их записей, конечно, носила разведывательный характер, иные написаны льстивой рукой. Они сохранились! И по этим независимым от верховных правителей Москвы свидетельствам складывается совсем иное впечатление о Руси, о ее облике, нежели говорит «двойная» российская наука.

Едва ли не каждый иностранец, попавший в Москву XVI века, отмечал лживость и хитрость ее жителей. «Народ в Москве, как говорят, гораздо хитрее и лукавее всех прочих и в особенности вероломен при исполнении обязательств…» – записал один гость. «Что касается до верности слову, то Русские большей частию считают его почти нипочем, как скоро могут что-то выиграть обманом и нарушить данное обещание», – написал другой.

Перстень с четко обозначенной тюркской тамгой – знак ханской власти в Великой Степи. XII век. Хранится в Государственном Историческом музее как перстень русского князя

«…Всякий Русский не верит ничему, что говорит другой, но зато и сам не скажет ничего такого, на что бы можно было положиться. Эти свойства делают их презренными в глазах всех их соседей», – отметил Дж. Флетчер в XVI веке.

Только подневольностью, точнее, даже рабством можно объяснить пассажи в русских исторических сочинениях, над которыми откровенно смеялись трезвомыслящие люди. Примеров масса. Наиболее громкий – книга маркиза Астольфа де Кюстина, который в XIX веке досконально изучил переведенный на французский язык труд господина Карамзина… Кому только понадобилось делать сей перевод?

Французский ученый написал об «Истории государства Российского» Карамзина: «Если бы русские знали всё, что может внимательный читатель извлечь из книги этого льстеца-историка, которого они так прославляют, они должны были бы возненавидеть его и умолять царя запретить чтение всех русских историков с Карамзиным во главе, дабы прошлое ради спокойствия деспота и счастия народа… оставалось в благодетельном для них обоих мраке забвения».

Прекрасный совет! «Если бы знали…» Но откуда узнать? Общество медленно гниет «оттого, что поверило словам, лишенным смысла», писал де Кюстин о России. Противоречия убьют общество, «чтобы питаться его трупом». Как в воду смотрел этот уверенный в себе француз.

Фрагмент глиняных сосудов, найденных на Древнем Алтае

Особенно в XX веке Россия стала страной, «которую покидают с великой радостью и в которую возвращаются с великой грустью». Плохой страной для своего народа стала она! Но, заключает де Кюстин, «не напрасно Провидение скапливает столько бездействующих сил на востоке Европы. Когда-нибудь проснется спящий великан, и сила положит конец царству слова».

Так и будет, потому что ложь не вечна.

О мифических славяно-русах, из которых при неясных обстоятельствах получилась часть русских, здесь уже говорилось. Настоящий абсурд… Но он возведен в ранг академической науки. С XVIII века началось новое «превращение» – тюрки официально становились русскими. Число славян в иных поселениях России увеличилось в сотни и тысячи раз. В стране тогда творили не геноцид, а что-то иное, чему еще не подобрано название. Целый народ отправляли в небытие – то был тюркский народ!

Из татаро-монголов явилась на свет божий еще одна часть нынешних русских. Точнее – вся Южная Россия, лежащая к югу от Москвы-реки и до Кавказа! Десятки миллионов людей! Термин «татаро-монголы» утвердился. Им пугали детей в гимназиях и школах как кровожадным чудовищем, которое нарушило покой России, от которого идут все ее беды и страдания… Но что это за гибрид – «татаро-монголы»? И кто придумал его?

Впервые эту нелепость составил в 1823 году учитель гимназии П. А. Наумов. Он в своей брошюрке так построил рассуждения. «…Все историки между собой согласны, что сии свирепые завоеватели были не татары, а монголы», – рассказывал названный автор о событиях XIII века, монголы же «по мере приближения их к пределам нашего отечества и к странам Западной Азии были усилены местными татарами, т. е. народами турецкого племени». Наумову и пришла сногсшибательная идея: назвать их татаро-монголами. На большее учителю гимназии не хватило ни знаний, ни фантазии.

Но его «логика» понравилась научному Петербургу, и ярлык, подвешенный тюркам, с 1823 года вошел в научный лексикон. «Татаро-монгольское» иго устроило и российские власти своей страшащей неопределенностью… Что-то зловещее несло оно, действительно пугающее.

Находка из курганов Древнего Алтая

Разве кто-нибудь, кроме Карамзина, задумывался тогда, что народа «татары» в XIII веке в природе не было. «Ни один из нынешних народов татарских не именует себя татарами», – отмечал в XIX веке и сам великий историк России.

Тогда кто же такие татары?

Слово «татары» на Русь пришло от кипчаков, а к ним – от китайцев. Так в древности называли один из народов Центральной Азии, который обитал на границе Китая и Монголии. Этот народ по культуре был ближе к монголам. Позже слову «татары» китайцы придавали собирательный смысл, подобно тому, как в Европе произошло с «гуннами» или «варварами». От «татар» китайцы в III веке до новой эры отгородились Великой Китайской стеной. Но и по поздним китайским понятиям татары подразделялись на белых, черных и диких, иначе говоря, никто и никогда не видел в них этнической общности.

После покорения Чингисханом Китая слово «татары» там обрело уже иное значение и относилось только к монголам, вставшим во главе Орды.

Для русских разницы между татарами и монголами не было, для них и те, и другие были людьми Востока. Русские тогда и стали называть всех пришедших на Русь с Востока татарами, а с Запада – немцами.

Судьба же настоящих татар сложилась трагически: сперва их потеснил отец Чингисхана, Есугей-багатур; за это татары отравили его, но сын достойно отомстил за отца. В «Тайной истории монголов» Темучин сказал: «Мы сокрушили ненавистных врагов – татар, этих убийц дедов и отцов наших, когда мы в справедливое возмездие за их злодеяния поголовно истребили татарский народ». Лишь немногие спаслись от его страшной мести.

Поэтому говорить о союзе монголов и татар некорректно. Не было никакого союза! И быть его не могло. Было подчинение оставшихся в живых татар монголам. Даже теоретически эти два слова не имеют права встать рядом… А называть кипчаков этим ругательством некорректно вдвойне, заведомо зная, что они «не имели никакого касательства к центральноазиатским монгольским татарам». Прежде кипчаков на Руси называли «половцами», а в Европе – «куманами».

Зачем же русским правителям понадобилось унижать и дробить кипчакский народ на малые тюркские народы, придумывать им имена и клички? Чтобы, разделяя, властвовать? Разделять и властвовать!

Заслуга Владимира Густавовича Тизенгаузена и состояла в том, что он рискнул прояснить это недоразумение. Именно недоразумение! Осторожно, без комментариев предложил факты. Но «голые» факты, как выясняется, рассказывают куда больше, чем пухлые книги.

Только документы взял барон Тизенгаузен, они следуют один за другим, дополняя друг друга, – этим отличается его книга. Возможно, автор не случайно придал ей заметную монотонность, повторяемость сюжетов, которые явно утомляют, – обывателю книгу не одолеть… А не так ли он запутал царскую цензуру?

Если же преодолеть это препятствие, то книга открывает читателю удивительный мир степной страны, описанный иностранцами. Тизенгаузен привел отрывки из старинных рукописей, которые чудом сохранились, и – ожили давно минувшие дни! Зашумел Дешт-и-Кипчак, заволновалась степь, наполнилась запахом полыни. Даже песни послышались в ней после чтения записок Ибн Баттуты.

Собранные рукописи уникальны, в их многоголосии главная сила книги. Например, летопись Шафи хранится в Парижской национальной библиотеке, она существует в единственном экземпляре.

У каждого автора, как известно, свой стиль, свои приемы в работе; у Тизенгаузена предпочтение отдано историческому документу. Эту книгу надо просто читать – читать и думать. Потому что путешественники записывали то, что видели, у них не было времени на фантазии, которыми страдают историки, у путешественника мир каждый день разный, а впереди дорога. Только записывай.

Набор оружия из погребения кипчакского воина. Обращает на себя внимание серебряный перекрученный спиралью жезл – кадуцей, атрибут вестника богов

Первый том «Сборника материалов, относящихся к истории Золотой Орды» весьма внушительного объема, он сохранился таким, каким издал его автор. Здесь собрано почти все, что «извлечено из сочинений арабских». Многие страницы тома испещрены изящной арабской вязью, рядом – подстрочный перевод. Достоверность фактов вне сомнений: работа выполнена с академической педантичностью, проверить можно любое слово.

«Во второй том сборника, – как следует из предисловия, – войдут извлечения из сочинений персидских, татарских и турецких писателей». Однако что из этих извлечений вычеркнули советские цензоры и что оставили, остается только гадать.

Начинается повествование Тизенгаузена с летописи Ибн ал-Асира, человека знающего, он расспрашивал очевидцев, сам ездил по местам событий, прежде чем приступить к трудному рассказу в страны мусульманские».

«Несколько лет я противился сообщению этого события, – с истинно восточным тактом начинает он свой безрадостный рассказ, – считая его ужасным и чувствуя отвращение к изложению его; я приступал к нему и опять отступал. Кому же легко поведать миру о гибели мусульман да кому приятно вспоминать об этом?» И следуют страшные описания нашествия в Среднюю Азию, разрушений, причиненных татарами Востоку. Бедствие «шло, как туча, которую гонит ветер».

Изображены я всадников на камнях Дагестана (Гуннский проход)

Разбив лезгин и покорив Закавказье, как следует из летописи, татары повернули на Северный Кавказ, где в предгорьях жили аланы. Аланы знали о неминуемой буре и загодя приготовились к ней. Они заключили союз с кипчаками и вместе приняли бой. Наседавшие татары – эта туча, гонимая ветром, – ничего не могли сделать и вскоре запросили передышку…

Здесь прервем повествование Ибн ал-Асира, чтобы попытаться до конца прояснить вопрос – кто же такие татары?

Для выходцев с Востока этническая точность имеет очень большое значение. Монголы – это монголы, татары – это татары, тюрки – это тюрки, и путать их или мешать в кучу не следовало бы. Нет повода. Они – разные!

Слово «монгол» известно с X–XI веков, об этом сообщают сами монголы. Как прежде назывался этот народ, неизвестно. Его история, видимо, была связана с тюрками, с Алтаем – соседство двух народов бесследным не бывает. Тюрки, когда спустились с Алтая в степь, наверняка что-то заимствовали у монголов, этих признанных степняков-кочевников[59]59
  Конечно, общались они и ранее. Монголы кочевали южнее Алтая. Среди них выделялось племя онгутам. Китайцы их называли «белыми татарами», они были близки китайцам по внешности и по культуре. Кроме «белых» были «черные татары», которые жили в лесах и отличались иными культурными традициями… «Монголы», как видим, весьма сложное в этнографии понятие, они, как и тюрки, при внешней похожести многолики… Но не о них у нас речь.


[Закрыть]. У них они брали уроки жизни на равнине… Соседи!

Из Центральной Азии на запад шла именно монгольская армия, хотя воевали в основном тюрки: тюркская речь явно доминировала в войсках. Но армия была монгольской! Скажем, у Батыя насчитывалось 330 000 воинов, из них монголов всего 4000… В мире существует негласное правило: под чьим знаменем идут воины, того и войско. Тот платит воинам, тот составляет планы завоеваний, тот терпит поражение или оставляет себе добычу. Он – хозяин.

Здесь вроде бы все ясно.

А вот правильно ли при этом Темучина называть монголом? Вопрос иной. Чингисхан, как говорит народная молва, был синеглазым и рыжебородым. Да, он вел монгольские войска, да, он воевал под монгольским флагом, да, его победы достались Монгольской империи[60]60
  Между прочим, войска императора Наполеона вел маршал Мюрат, кипчак по происхождению, но называть французов кипчаками еще не додумался никто. Хотя жителей отдельных провинций Франции надо называть кипчаками, забывшими родство.


[Закрыть]. Ну и что? Отец и мать великого Темучина были тюрки… Когда и как он, их сын, превратился в монгола? Известные «узкоглазые» портреты великого полководца не более чем плод воображения художников – монголы всех людей на свете рисуют узкоглазыми. По-другому они не умеют.

Еще вопрос (болезненный и поучительный для тюрков!) – почему Темучин, прозванный Чингисханом, оказался в лагере монголов? Почему он воевал против своего народа? Ответ, кажется, понятен и очень обиден… Волею Бога Чингисхан родился гением военного искусства, его талант принадлежал не ему, не тюркам, а всему миру. Талант человека – дар Божий. Великий полководец создал свои великие шедевры – новую тактику боя, новые приемы осады крепостей и другое. Отсюда его победы. Но… оставаясь среди тюрков, которые грызлись между собой, как собаки, смог бы полководец проявить талант? Никогда! Соотечественники сожрали бы его, как они сжирали десятки других менее талантливых людей. Поэтому тюрки должны сказать большое спасибо монголам, которые дали состояться еще одному тюркскому гению… Бриллиант, не оцененный своим народом, украсил корону другого!

Темучина признали человеком этого тысячелетия. Человеком прошлого тысячелетия тоже был тюрк – великий Аттила…

Объяснить нелепость с «татаро-монголами» хотел и С. М. Соловьев, но им написанное ясности не прибавило, хотя какое-то прояснение наступило. «Быть может, – писал в XIX веке Соловьев, – некоторые упрекнут меня за это название, которое ведет к смешению (выделено мною. – М. А.) разноплеменных народов, ибо народ, известный теперь у нас под именем «татары», принадлежит к турецкому племени. Нельзя выкинуть из русской истории слово, которым предки наши исключительно называли своих поработителей; и древние, и настоящие русские люди не знают монголов, а знают только татар».

Блестяще! Все правильно. Пусть русские люди называют своих поработителей как им заблагорассудится. Но зачем «ругательное» слово переносить на тюркский народ, который тоже пострадал от тех же «татар»? Зачем давать народу Булгарского и других каганатов Дешт-и-Кипчака клички и ими, кличками, называть тюркские «народы»?

В России который уж век разжигают национальную рознь между двумя пострадавшими народами – кипчакским и русским! Ведется унизительная для всех национальная политика. Один народ противопоставлен всем другим народам[61]61
  А между тем при монголах казанский хан был в еще большем угнетении, чем московский князь. И князь, и хан, как известно, покупали у Великого хана в Сарае-Берке ярлык на правление, но в отличие от русского князя казанский хан никак не компенсировал затраты… У него не было дохода со сбора дани!


[Закрыть].

Забыто, что славяне и тюрки – жители одной страны, и, чем сильнее они будут ненавидеть друг друга, тем слабее будет Россия. От вражды выигрывает лишь третий, который стравливает. Сперва это были греки, потом другие.

…Из прекрасного повествования Ибн ал-Асира видно, на Северном Кавказе впервые сошлись на поле боя монголы и кипчаки – два разных народа!

Передышка, запрошенная монголами, закончилась неожиданно для алан. Их союзники, кипчаки, отказались воевать. «Мы и вы одного рода», – сказали монголы, подослав на переговоры с кипчаками кипчаков же, служивших у них. Кавказские кипчаки им поверили, они от братьев по крови приняли подарки и под заверения в дружбе повернули коней.

Едва они скрылись, как монголы напали на алан и легко выиграли бой. Потом догнали в степи кипчаков, ударили им в спину. «Брали вдвое больше того, что им (кипчакам) принесли», – сообщает арабский летописец. И пошла литься кровь…

Казалось бы, что предосудительного в том, что тюрки отказались от братоубийственной бойни? Ну, обманули их монголы. Однако этот трагический для тюркского народа факт русские истолковывали только как предательство кипчаков… Кого же они предали? Себя?

Профессор С. А. Плетнева в книге «Половцы» так и пишет о «первом предательстве» кипчаков. Серьезное обвинение народу, пострадавшему от монголов!

Но ни первого, ни второго предательства, как выясняется, не было, они придуманы русскими историками, чтобы лишний раз очернить Дешт-и-Кипчак и весь тюркский народ. Никто не удосужился даже проверить достоверность рассказов о «предательствах»[62]62
  Стоит, видимо, отметить, что выражения типа «предательство», «трусость», «вероломство» и т. д., которые едва ли не обязательны для российских исторических трудов о народе Великой Степи, не из научного лексикона. Это политические определения! Их и предлагали немцу Хаммеру, чтобы его работа выиграла конкурс Российской Академии наук… Как видим, научный скандал 1835 года хоть и забылся, но ничему не научил: обман продолжается поныне.


[Закрыть].

В летописи Ибн ал-Асира, на которого для убедительности ссылается и Плетнева, нет даже намека на «предательство» кипчаков, которые, может быть, показали себя слишком доверчивыми, слишком простодушными, но никак не изменниками… Видимо, настало время восстановить объективную истину о Великой Степи и ее народе. Хватит их ругать – не за что!

Следующую битву против монголов, 30 мая 1223 года, кипчаки вели вместе с русскими. Ибн ал-Асир рассказал об излюбленном приеме монголов, которые поспешно вроде бы отступали и, растянув силы соперника, быстро кончали с ним[63]63
  Вот она, мудрость Чингисхана, вот его военный талант! Новая тактика боя, о которой на Руси не ведали.


[Закрыть]. Так было и на этот раз. «Отступающий» отряд вывел погоню на Калку, где ее поджидали главные силы монголов. Здесь и началась бойня… «Кто спасся, тот прибыл в свою землю в самом жалком виде, вследствие дальности пути и поражения», – написал мудрый араб.

А у русских опять всё изложено по-другому: в исходе битвы на Калке, оказывается, виноваты тюрки. Они одни! И вновь – предатели… Удивительное постоянство. Даже Карамзин не поскупился: «Малодушные Половцы не выдержали удара Моголов: смешались, обратили тыл…» Хотя любой здравомыслящий человек, прочитав такое, вправе спросить, а какой тыл может быть у преследующей армии, растянутой на десятки километров? Была же погоня!

Да и в «малодушии» ли кипчаков причина поражения? Если тот же Карамзин пишет, что два русских князя – Киевский и Черниговский – даже не вступили в бой. Испугались. Они отсиживались с дружинами в укрытии, а Мстислав Галицкий, руководивший битвой, оказался никчемным полководцем: этот главнокомандующий проиграл из-за собственной бездарности.

Упомянутая Плетнева от карамзинского «малодушия» пошла дальше, придумав кипчакам «второе предательство» и «бегство с поля боя». Но остановитесь, господа! Оставьте хоть каплю справедливости в своих измышлениях. Во-первых, не было поля боя. А во-вторых, разве степняки бежали?

Вот что писал о кипчаках-воинах англичанин Дж. Флетчер, которого мы уже цитировали (разумеется, речь не о битве при Калке): «Смерть до того презирают, что охотнее соглашаются умереть, нежели уступить неприятелю, и, будучи разбиты, грызут оружие, если не могут уже сражаться или помочь себе». И вот что он пишет чуть далее: «Солдат русский, если он начал уже раз отступать, то все спасение свое полагает в скором бегстве».

Так кто же бежал с Калки? Кто обратил тыл?

Оказывается, Мстислав Галицкий! Он. Очевидцы видели, как этот полководец, пожелавший «воспользоваться честию победы», убежал, бросив войско. Объявив себя русским предводителем, имея 80 тысяч воинов, проиграл монголам, у которых в строю было только 20 тысяч. Четырехкратное превосходство упустил!

И в гибели тысяч русских после проигранной битвы тоже виноват Мстислав Галицкий. Кто, как не он, перепуганный, мчался с Калки, а переехав Днепр, «велел истребить все суда, чтобы Татары не могли за ним гнаться». Так записано у Карамзина, который не мог скрыть правду. И добавить к его словам нечего… Спаслась лишь десятая часть русского ополчения, на поле сражения вместе с остальными легли 6 князей и 70 бояр.