Текст книги "Учение Храма. Наставления Учителя Белого Братства. Часть 1"

ВЕРБЛЮЖИЙ ГОРБ
Урок 61

Истинно сказано: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие»[80]80
  Евангелие от Луки, 18:25.


[Закрыть]. Одна из интерпретаций этих слов Учителя связана с тем, что некогда в стене древнего города [Иерусалима] существовали ворота необычной формы, называвшиеся «Игольным ухом», и восточное вьючное животное верблюд не могло пройти сквозь эти ворота из-за горба на своей спине. Если вышеуказанное толкование библейского утверждения имеет под собой истинную почву, то такое же препятствие мы наблюдаем и в случае богатого человека. Собственность богача соответствует горбу на спине верблюда, и пока он цепляется за эту ношу – или она удерживает его, – ему нет входа в Небесный Град; то есть он остается в некоей низшей сфере. Но верно такое толкование или нет – не слишком важно; в действительности это утверждение само по себе является буквальной истиной. Я пойду еще дальше и скажу, что богатый человек не может встать на путь оккультизма. Первая же задача, которая дается ему после его просьбы принять его в ученики, – это добровольный отказ от всего имущества, отказ сразу и навсегда от всего, что может замедлить его развитие. Он может вновь обрести все, от чего отказался – и вдесятеро более того, – если его примут, но это имущество уже не будет принадлежать ему лично: оно будет принадлежать той ступени, на которую он вступил. Он может быть назначен управляющим всем этим достоянием, каждый грош из него может проходить через его руки, но способ его применения будет продиктован другими и ради блага других. Если он и получит от этого какую-то личную пользу, то это будет случайностью и результатом того, что он является частью той ступени, которая распоряжается способами употребления этого имущества. Чтобы показать, почему это выражение истинно, потребуется всего лишь небольшое серьезное размышление. Все мы прекрасно знаем, какое действие оказывает богатство на среднего мирянина. Самодурство, самопотворство, гордыня, алчность – вот лишь немногие из зол, порожденных обладанием большим состоянием. И, что еще хуже, – презрение и помыкание пресмыкающимися, исполненными страха лизоблюдами, что следуют за богачом по пятам, и притеснение бедняка, который не унаследовал или не заработал равного количества богатства. Все это мертвит душу богача, уничтожает всякое доверие с его стороны к человеческой природе и, наконец, оставляет его лишенным всего, что делает жизнь стоящей того, чтобы ее прожить. Подозревающий своих друзей, презирающий рядовых представителей рода человеческого, преисполненный страха, что его ближайшие и дражайшие жадными взглядами следят за ним, ожидая приближения того дня, который возвестит о его кончине и даст им возможность наложить руки на его богатство – и с чем же он остается? Даже у самого нищего бедняка в мире больше причин для радости, чем у него!

Тот, кто может недрогнувшей рукою сжимать покрепче свой кошель, проходя мимо другого, который явно голоден и лишен крыши над головой; кто может удержаться и не подать милостыни израненному нищему или больному ребенку, что лежит в лачуге или прямо на улице, через которую ему приходится идти к своему собственному уютному дому, никоим образом не смог бы узреть Учителя, стоящего на вершине великой Лестницы Посвящения.

Я отнюдь не собираюсь указывать, как именно богатый человек может наиболее мудро распорядиться своей собственностью; это касается лишь Бога и его собственной души. Но я вновь повторяю и подчеркиваю: человек, обладающий материальными богатствами, не может войти в Царство Божие, взойти на высоты совершенства, пройти великую Инициацию. Это одна из тех немногих привилегий, которые богатство не в состоянии ему купить. Слишком уж много «горбов на его спине»! Как правило, единственным постоянно преследующим его кошмаром является то, что ему придется умереть и оставить свое возлюбленное богатство. Бедняга! если бы только он мог оставить его – тогда бы для него оставалась некоторая надежда! Но, к несчастью, он не может: он берет свое богатство с собой, и оно становится его проклятием на целые столетия. Не само по себе материальное достояние (ибо оно никогда не имеет никакой особенной ценности) – но его результаты: продолжительные следствия того, что он сделал и оставил несделанным; несчастья, которые он навлек на других, собирая свое богатство; возвышенные, прекрасные, истинно христианские поступки, которые он мог совершить и не совершил. Сочувствие, сострадание, любовь, милосердие, о которых станет вопиять его голодная душа, он сможет видеть лишь подобно Дивесу[81]81
  Латинское слово dives (богач) часто употребляется в Вульгате. Притчу о богаче Дивесе и нищем прокаженном Лазаре можно найти в «Книге Урантии» (Последнее учение в Пелле, 169:3.2).


[Закрыть], «издали». Так называемую благотворительность, которой он до сих пор так гордился, он осознает как вещь никчемную и пустую, ибо то единственное, что могло сделать его благотворительность угодной [Богу] – Любовь, – никогда не было в нее вложено; посему ее нельзя и почерпнуть оттуда. Дар сам по себе не имеет никакой ценности – и даже слишком часто бывает ненавистен, если только побуждением к нему не были самопожертвование или любовь; а себялюбец утрачивает способность любить и помещает на ее место идола, сотворенного руками человеческими.

Истинно, никто из живущих так не нуждается в нашей жалости, как эгоистичный богач! К несчастью, бедняк не всегда осознает силу проклятия беспредельного богатства вовремя, чтобы это удержало его от попытки навлечь то же проклятие на себя самого. Воистину, умение довольствоваться – вот истинное сокровище.

УБИЙСТВО ИДЕАЛОВ
ОТ УЧИТЕЛЯ М.
Урок 62

Приходило ли вам когда-нибудь в голову, что даже предумышленное убийство не влечет за собою таких тяжких последствий для убитого или убийцы, как уничтожение высокого идеала каким-нибудь злопыхателем-сплетником? Смерть тела – безделица по сравнению со смертью души, а душа своим питанием, а, следовательно, и своей жизнью, обязана силе своих высших идеалов.

Всякое предвзятое сравнение, всякая инсинуация, оскорбление, саркастическое или насмешливое слово или мысль другого человека подрывает или ниспровергает нашу веру и доверие, которое мы испытывали к какому-либо идеалу Истины или Праведности. Когда в дивном сиянии, исходящем от идеала, появляется первая брешь, вы можете ощутить некоторый дискомфорт. В вас может даже возникнуть чувство протеста, но вы не осознаете масштабов этого нападения или его воздействия на вас. Ведь ваш идеал для вас является еще и святейшей, чистейшей вещью в мире, что бы он ни означал для других. Он столь сверхчеловечески чист, что малейшее пятно на нем сразу заметно, и разъедающая сила, которая породила это пятно, медленно вгрызается в самые сокровенные тайники вашего существа. Вы не можете забыть ее или игнорировать. Она разрывает ментальную ткань вашего идеала и оставляет зияющую пробоину, которая становится шире и глубже с каждой атакой, с каждым словом, которое якобы подкрепляет первую тень подозрения. И однажды вам приходит в голову, что вы оказались лицом к лицу с подлинным адом – вместо того чистого, прекрасного идеала, который убил ваш открытый враг или притворный друг. Ваш душевный покой исчезает. Материализм занимает место веры, подозрение изгоняет доверие, вы становитесь ходячим склепом мертвых надежд. А когда вы проводите опись своего состояния и выясняете причину своего явного ментального банкротства, то в девяносто девяти случаях из ста понимаете, что крушение ваше было подготовлено теми, кого вы полагали своими друзьями, и что удар был нанесен из зависти к вам или другим, ради личных амбиций или самоудовлетворения. А вы, святая простота, и не подозревали ничего за показным сочувствием к вашим высшим целям, за тонко проведенными сравнениями между вашими идеалами и их идеалами! Вам и присниться не могло, что глубокая жалость, выраженная по поводу вашего невежества; в теплых выражениях предложенная помощь; наконец, мерзкие карикатуры и гротескные изображения, появление которых сделало возможным близкое знакомство с идеалом и его создателем, были частью хорошо продуманного заговора врагов рода человеческого, обитающих на других планах. И вам осталась лишь болезненная пустота там, где когда-то обитал идеал вашей души; и все ваше существо пропитано ядом, столь умело преподнесенным, и лишено возможности выстроить себе иной идеал; ибо ваше воображение оказалось лишено должной живости, и у вас больше нет даже желания искать какой-либо другой предмет для обожания.

«Доколе, о Господи!» Доколе еще учить нам урок, что нет буквально никакой разницы между тем, сосредоточивать ли свой ум на индивидуальном образе такого идеала, воплощенного в некоей личности, – или на идеале сверхъестественного Бога! Ведь это мы сами вызвали к жизни этот идеал своей любовью и облачили его в духовные одежды. Имеет значение лишь то, что этот идеал значит для нас, а не что он значит для других; и будет он камнем или палкой, личностью или богом – тоже не имеет значения. Для нас даже не имеет значения то, что делает или чего не делает такая личность, будут ли палка или камень грубыми или обработанными. Посредством некоей космической связи, некоего кармического узла между нами и субстанцией идеала, воплощенной таким образом, имеем мы возможность получать помощь от Повелителя всей Жизни и отвечать ему необходимым почтением – тому Повелителю, которого мы ментально запечатлели внутри этого идеала. Только тогда, когда мы создаем идола из личности, палки или камня, забывая, что идол этот – всего лишь глина [под нашими руками], подвергаем мы себя опасности. Наш идеал нависает над нашими головами, как образец висит над работой ткача – и именно в этот узор, в этот священный идеал, пусть даже бессознательно, летят грязь и плевки человеческих мыслей и целятся людские злые языки, когда совершают намеренную попытку повергнуть нашу веру и уничтожить нашу любовь к своим идеалам.

ГОРНИЕ ВЫСОТЫ
Урок 63

Легко находятся слова для изложения философских или научных идей и теорий. Просто отыскать выражения для дел материального бытия – но где найти слова, как дать выражение глубоким истинам духовной жизни, тому напряженному, невыразимому стремлению пробудившейся души, что влечет ее к источнику ее существования? Как описать невыразимый экстаз мучений этой души, наконец ожившей, наконец осознавшей свою обособленность и свою связь – нет, более того, свое единство – со всем, во что ее когда-либо учили верить, и что она лично ощущала как Бога, как Бесконечность?

Жизнь человеческая ценится столь дешево; природа, похоже, соревнуется с человеком в пренебрежении единичной жизнью до такой степени, что неоценимое достоинство ее как дифференцированного аспекта Бесконечного Отца-Матери не получает того почтительного признания, которого заслуживает. В сущности – не получает вовсе никакого признания, о котором стоило бы говорить, если только не имеет выражения в денежных знаках. Непризнание ценности жизни особенно заметно в случаях с непробужденными и загубленными душами людей. Первые вообще никогда не испытывали ничего, что могло бы каким-то образом натолкнуть их на гипотезу или аналогию, с помощью которых они могли бы провести вразумительное сравнение и обрести представление о состоянии духовного сознания. Последние же, если у них и осталось воспоминание о подобных переживаниях, отказываются на них задерживаться по той причине, что за такими воспоминаниями следуют страх или безнадежность, а ведь оба эти чувства пробуждают невыносимые страдания. И лишь тем, кто достиг, хотя бы и в самой малой степени, некоторых из неизмеримых высот духовного одиночества, я с готовностью передам с помощью своих слов малую толику сочувствия и желания помочь, которые струятся сквозь мое сердце.

О, дети мои, если бы вы только могли представить, что одно-единственное слово «отчужденность» содержит ключ ко всем подобным страданиям! Если бы вы только могли принудить свои сердца отзываться на зов вашего разума, когда пытаетесь синтезировать жизненные силы и обрести некую интеллектуальную концепцию единства, таким образом достигнув твердого духовного знания о том, что та же самая душа – сущность, которая пульсирует в ваших собственных сердцах, – точно так же пульсирует и в сердце любого другого человеческого существа, доброго, дурного или равнодушного! Если бы вы могли интуитивно почувствовать, что великая Энергия Любви, к которой тянется ваша душа со столь невыразимым рвением и стремлением, точно так же взывает к вам во взоре любого живого существа, вне зависимости от того, сознает ли этот призыв разум данного существа, и всего лишь больший или меньший недостаток опыта удерживает вас обоих от признания своей связи и долга друг перед другом! Никогда, пока ваше собственное сердце не растает от истинного духовного огня любви ко всему живому, не сможете вы переступить через вершины этих высот одиночества! Человеческая любовь, которой вы позволяете привязать себя к какому-нибудь одному человеческому существу, таким образом порождая в себе безразличие ко всем прочим, служит лишь тому, чтобы утвердить стопы ваши на одной из ступеней горной лестницы. В этой человеческой любви, как и во всех прочих материальных выражениях жизни, всегда присутствуют и пребывают в движении две великие универсальные силы – действие и противодействие. В то время как эта человеческая любовь позволит вам ненадолго уловить слабый отблеск того, какой может быть духовная любовь к Богу и Его ответная любовь, реакция противодействия на ее силу, которая неизбежно последует, столь же неизбежно сделает вас холодными и небрежными по отношению к предмету вашей первоначальной привязанности, равно как и ко всем другим.

Не с целью собственного удовлетворения вновь и вновь повторяю я вам, что тянусь к вам и притягиваю вас к себе в страстном стремлении. Я пытаюсь запечатлеть в вашем сознании, если это возможно, что пока вы не сумеете увидеть великую силу Отца-Матери под внешним обликом самого презренного, самого отвратительного человеческого существа; пока вы не сумеете почувствовать сердцебиение Великого Учителя рядом со своим собственным сердцем как при виде своего злейшего врага, так и при виде того, кого вы искренне любите, – до тех пор не обретете вы возможность подняться на эти высоты и достичь небесной обители душевного удовлетворения. Не позволяйте лицемерным рассуждениям тех, кто сам не понимает, что говорит, заставить вас поверить, что мудрость достигается удушением сочувствия и убийством любви! Ибо реакция, которая воспоследует за такими методами, неизбежно погрузит вас в преисподнюю неистового, неутоленного и неутолимого желания, какое ни один язык не в силах описать. Бога нельзя безнаказанно высмеивать либо умалять, ибо Бог есть любовь.

Что́ вам в сокровищах затонувшей Лемурии, в скрытой мудрости пирамид, в знаниях о действии объединенных Солнц Космоса, о Земле, о море и небе, если одна великая реальность, стоящая за всем этим и пребывающая во всем, вам недоступна?

Все остальное, что я и подобные мне накопили в бесчисленных инкарнациях и чем могли бы поделиться с вами, есть ни гроша не стоящая мякина в отсутствие пшеницы – любви, которая одна может сообщить жизнь и ценность всему этому и всему прочему.

И что же удивительного в том, что я порой утомляю некоторых из вас якобы напрасными повторениями? Хотели бы вы, чтобы я кормил вас одной шелухой и, глядя в ваши изможденные от голода лица, отказывался дать вам хлеб и вино, опасаясь, что вам трудно будет их переварить или что вы снова швырнете их обратно мне в лицо, как уже делали прежде?

Однажды спадут шоры с невидящих ныне глаз – и да достигнет свет, который я несу, сокровенных уголков наглухо закрытых сердец, запертых ныне от меня гордыней и невежеством!

ДА БУДЕТ СВЕТ!
Урок 64

Если общепринятый афоризм «самосохранение – первый закон природы» действительно несет в себе ту истину, которую подразумевает, и если эта истина применима ко всем уровням личности, то сохранение «я» среднего человеческого существа требует гораздо больших усилий со стороны природы, чем это очевидно случайному наблюдателю – учитывая, что ей приходится уравновешивать усилия, предпринимаемые многими людьми для разрушения своего «я».

Это особенно верно в отношении бывшего христианина, который отверг фундаментальные истины христианства в пользу материалистической мышеловки, предложенной ему под подвергшимся стольким злоупотреблениям именем науки – и предложенной как подачка беспокойной совести, которая все еще никак не может примирить, к своему полному удовлетворению, желание пройтись коваными сапогами по существующему своду моральных законов со все еще тлеющими углями своей прежней веры. Поэтому во многих случаях такие христиане принимают эту подачку, которая предлагает им свободу от всех ограничений во имя материалистической науки.

Утверждения о несуществовании Христа-Спасителя, сделанные означенной наукой, низведение ранее принятого идеала Бога до бессознательной, неличностной формы энергии и возведение на трон меньшего бога, обозначенного как «первичная материя», быстро отнимает у природы способность защитить «я», которое, похоже, на некоторое время оказалось покинутым на милость разрушительных природных сил.

Идеи, которые заместили прежние идеалы в подобных случаях, вначале медленно просачивались в мышление, подкрепляемые невероятной мощью самовнушения, и одновременно с окончательным отказом от идеалов начали активную жизнь как материалистическое исповедание. То тут, то там приходится слышать, как такие предающиеся самообману люди выражают жалость к «бедному невежественному простофиле, который упорствует в цеплянии за свои изношенные верования или за свод моральных законов, чересчур узких для просвещенного человека девятнадцатого столетия», и с радостью приветствуют новый алтарь, возведенный во славу нового бога – бога вседозволенности и самопотворства.

И совсем неудивительно, что среди всего этого смятения; среди противоречивых утверждений, сделанных теми, кого человек выучился чтить; среди новомодных фраз, намекающих на какие-то смутные открытия в области эволюции – посреди всего этого измученное ранами, осаждаемое страстями, потерявшее волю к жизни человеческое существо впадает в отчаяние и, не надеясь более когда-либо узреть «лик истины», наконец, удовлетворяется все тем же старым безответственным выкриком: «Давайте есть, пить и веселиться, ибо завтра мы умрем», срывающимся с губ, в то время как его упавшее сердце не желает ничего понимать. А то еще бывает, что человек попадается в руки какому-нибудь помешанному на психизме индивидууму, который посвящает его в тайны медиумизма, если так случилось, что он еще не в состоянии отказаться от всего, что до сих пор наполняло его жизнь смыслом – от своей религии. И, наконец, он проходит путь, аналогичный тому, который прошел его собрат-материалист, совершено запутавшись в обманчивых и малопонятных феноменах.

Ах, какую жалость это вызывает! И все это – из-за недостатка понимания фундаментальных принципов всех религий, из-за по невежеству инспирированных сомнений в великих истинах, которые большинство никогда не имело даже шанса интеллектуально осмыслить! Все это из-за ошибок или недостатка возможностей для исследований, если речь идет о тех, кто находится в положении учителей, или из-за мишурного ореола, наброшенного на великие тайны теми, кто, зная истину, все же скрывает ее – либо из страха перед насмешками большинства, либо ради эгоистичных, амбициозных собственных устремлений.

Христос не умер

Если бы слова первой приведенной мною цитаты – «самосохранение – первый закон природы» – смогли достигнуть ушей этих предавшихся самообману несчастных или жертв людского невежества и бесчеловечности с достаточной силой, чтобы удержать их внимание и заставить слушателей спросить себя, сколько же действительной истины в этих словах, и если она там есть, то где находится и чем является то «я», которое естественный закон должен защищать, а затем отставить свои предубеждения и предрассудки в сторону и вернуться к началу времен и действия естественного закона в поисках ответа на эти вопросы – то все их отчаяние, вся сжигающая душу му́ка утраты и слабые попытки ухватиться за те немногие реальности, которые остались от прежде приемлемого для них религиозного опыта, им бы не понадобились. И лучезарная возможность могла бы забрезжить в их разуме, пробиться сквозь тьму и затопить их души пониманием дотоле скрытого и таинственного значения бесчисленных дорогих сердцу и почитаемых, хотя и непонятных высказываний мудрецов и пророков в отношении Христа, которого они теперь считают либо мертвым, либо мифом. Ибо я, Иларион, Посвященный Сокровенного Знания, объявляю вам, что Христос не умер, никогда не умрет и что вы – выражение Христа – живы, всегда жили и никогда не умрете.

Иисус сказал: «Я и Отец – одно»[82]82
  Евангелие от Иоанна, 30:10.


[Закрыть], «И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек»[83]83
  Там же, 11:26.


[Закрыть], «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал сына своего единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную»[84]84
  Там же, 3:16.


[Закрыть]. Эти слова не просто запечатлели общепринятые истины христианства – они выражают глубочайшие истины всех религий.

Если вы утратили веру в эти великие, вдохновляющие душу обетования, давайте отступим ненадолго в сторону и уясним, что они означают и какого рода воздействие понимание этих слов может оказать на вашу жизнь. Но прежде всего – будьте открыты, мужественны и достаточно справедливы, чтобы задать себе следующий вопрос.

Если персональный идеал Бога, который формирует большинство христиан и который напоминает несколько более великого, более могущественного и справедливого, равно как и более нежного Отца, чем тот отец, который дал тебе физическую жизнь, каким-то образом растворился бы в несравнимо более величественном, более мудром и справедливом проводнике сознания, в котором проявляют свою высшую деятельность всякая Любовь, всякая Мудрость, всякая Мощь; в котором ты – истинный ты – твое «я» пребывает вечно; с которым ты по мере неуклонного роста когда-нибудь сознательно и индивидуально отождествишься; то, как по-твоему, сильно бы ты страдал, обменяв свой идеал этого почти земного Отца на более великого проводника сознания – Принцип, Бога, зовите как хочешь, – описанного здесь?

И это еще самое близкое расстояние, на которое я могу подойти к истине в попытке дать вам некую адекватную идею о непонятом по большей части Христе, которого так почитали люди древности и которому поклоняются Посвященные Великих Тайн! И причина этого почитания и поклонения в том, что они видели незамутненным оком Его воздействие на жизни и души – воздействие Совершенного, Спасителя рода человеческого – и знают, о чем они говорят.