Текст книги "Искал Аллаха – нашел Христа. История бывшего мусульманина"

5. Рассказы о пророке

– Идемте скорее, мы опаздываем!

Было субботнее утро. Абба стоял в дверях и ждал нас. Каждую субботу наша семья отправлялась из Дануна в Глазго в мечеть нашего джамаата. Для нас это был любимый день недели: день, когда можно пообщаться с другими мусульманами, по большей части тоже пакистанцами. Все они были здесь такими же чужаками, как и мы, так что мы с ними прекрасно друг друга понимали. Амми, можно сказать, жила ради этого дня – единственного дня, когда ей удавалось распустить волосы вне дома, как фигурально, так и буквально. Мусульманки в обществе других женщин снимают бурки – и обычно в такие моменты предстают настоящими модницами.

Мечеть – мусульманское место для молитвы.

Амми всегда очень этого ждала, но и всегда опаздывала. Всегда. В пакистанской культуре пунктуальность далеко не так важна, как в западном мире. На первом месте стоят социальные условности. Быть строго пунктуальным – особенно приходить в гости точно к назначенному времени – часто считается даже грубым. Что, если хозяева не все успели приготовить? Если гости придут, когда их еще не готовы принять, – то бросят тень на гостеприимство хозяев. Так что лучше дать им запас времени – и прийти на четверть часа или на полчаса позднее.

Но Абба во флоте от такого отношения ко времени отучился. Теперь он был военным, и наша мешкотность его раздражала. Однако, как ни старался, он не мог изменить привычек Амми. Она всегда поступала, как хотела, а Абба всегда напоминал ей, что мужчина в доме он. Несколько минут она покорно его слушала, а затем успокаивала ласками и шутками, возвращая ему доброе расположение духа. Такие сцены повторялись у нас в доме каждую субботу.

Однако такая суббота, как сегодня, наступала лишь раз в году. В этот день наш джамаат отмечал Сират-ан-Наби, «День Пророка». Это не был день рождения Мухаммада – просто день, выбранный общиной для того, чтобы вспоминать и рассказывать истории о его жизни.

Жизнь Мухаммада мусульмане считают для себя примером, и благочестивые верующие стараются, насколько возможно, подражать пророку во всем. Для этого они изучают истории о его жизни, почерпнутые из сир и хадисов. Мусульмане почти никогда не читают эти истории в книгах – гораздо чаще слышат их во время проповедей в мечети. Те, кто хорошо знает хадисы, умеет рассказать их наизусть и применить к конкретным обстоятельствам, пользуются большим уважением. Так что ходить в мечеть для мусульманина важно и по религиозным, и по социальным причинам.

Сира – жизнеописание Мухаммада.

Но мы опаздывали.

– Чалло! Идем!

Утро для Амми, Баджи и меня было расписано буквально по минутам: мы просыпались, читали утренние молитвы, затем Амми одевала меня и Баджи, кормила нас завтраком, накладывала макияж. «Я готова!» – громко сообщала она после того, как наложила основу, но перед губной помадой. В то утро она взяла помаду с собой в машину. Скоро мы уже ехали в Глазго.

Чтобы попасть в Глазго из Дануна, нужно пересечь Холи-Лох, Святое озеро. Во времена холодной войны в этом озере, а вернее, длинном и узком заливе, стояли американские подводные лодки. Абба отвечал за безопасность и охрану окружающей среды на плавучей мастерской, обслуживавшей эти лодки. Разумеется, в то время я этого не знал. Все, что я знал – что через залив ходят два парома, маленький красный и большой черный, и на черном есть буфет, где подают бутерброды с сыром. Ко времени прибытия на паром Абба и Амми обычно уже мирились; но сегодня они решили остаться вместе с нами в машине и подготовить нас ко дню Сират-ан-Наби.

Амми принялась нас экзаменовать. Отвечали Баджи или я, в зависимости от того, кто знал ответ.

– Батао, скажите мне, где и когда родился Мухаммад?

– В 570 году нашей эры в Мекке.

– Шабаш, молодец! Уб батао, теперь скажите, кто был его отец?

– Его звали Абдуллах, но он умер еще до рождения Мухаммада.

– А мать?

– Ее звали Амина, и она умерла, когда ему было шесть лет.

– А кто заботился о Мухаммаде после ее смерти?

– Его дед Абд аль-Мутталиб, но только два года. Потом он тоже умер.

– А потом?

– Его дядя Абу Талиб. С ним Мухаммад жил, пока не вырос.

Все это рутинные вопросы, часть начального религиозного образования каждого юного мусульманина. Родители часто гордятся тем, сколько их дети знают об исламе, и Абба и Амми здесь не были исключением.

– А вот теперь вопрос посложнее. Скажите мне, что случилось однажды с Мухаммадом до того, как умерла его мать?

Ответила Баджи:

– Однажды, когда Мухаммад играл с другими детьми, два ангела сошли к нему и открыли ему грудь. Другие дети испугались и подумали, что это джинны. Они убежали. А ангелы извлекли сердце Мухаммада и начали мыть и чистить, пока оно не засияло. А потом вложили сердце обратно ему в грудь и исчезли[8]8
  «Сахих» Муслима 1.311.


[Закрыть].

Джинны – духовные сущности, в христианстве их аналог – бесы.

– Шабаш, гурия! – Так Амми часто называла Баджи: это слово означает «куколка». – А теперь скажи ты, Набиль, батао: кто была первая жена Мухаммада, и как они поженились?

Ну, это легкий вопрос!

– Первую жену Мухаммада звали Хадиджа. Она была богатой вдовой, а Мухаммад служил у нее приказчиком. Когда она увидела, как он честен и хорошо ведет дела, то предложила ему на себе жениться.

– И сколько им тогда было лет?

– Мухаммаду двадцать пять, а Хадидже сорок.

– Хорошо. Но, пожалуй, это слишком простые вопросы. Биллу, уб батао, а как Мухаммад узнал, что он пророк?

– Однажды он молился в пещере…

Тут Абба прервал меня:

– А как называлась пещера?

– Пещера Хира. Он молился, и вдруг ему явился ангел и приказал читать. Но Мухаммад не умел читать.

Три раза ангел обратился к нему с этим приказом, а затем дал Мухаммаду первые строки Корана.

– Шабаш, – ответила Амми. – И какую суру дал ему ангел?

На этот вопрос ни Баджи, ни я не знали ответа. Вопрос был не из легких, поскольку суры в Коране расположены не в хронологическом порядке. В книгах, которые мы читали, этому вопросу тоже не уделялось особого внимания, и я это как-то упустил.

– Ничего, не беспокойтесь! Но на случай, если кто-нибудь спросит вас сегодня, запомните: это была сура «Аль-Аляк».

– Джани, никто не станет их спрашивать, что это была за сура. Лучше задавай важные вопросы.

Слово «джан» или «джани» на урду означает «жизнь моя». В обращении между любящими друг друга людьми – как сейчас в обращении Аббы к Амми – его можно приблизительно перевести как «милый» или «милая».

Но Амми на это не купилась.

– По-твоему, название суры не так важно, как название пещеры? Что ж, ладно. Пусть теперь спрашивает наш мужчина в доме!

– И спрошу. Чалло, батао: кто первым признал Мухаммада как пророка?

– Его жена Хадиджа.

– А из мужчин?

– Его лучший друг Абу Бакр.

– А чем знаменит Абу Бакр?

– После смерти Мухаммада он стал первым халифом. – С именем Абу Бакра связан важный шиитский раскол; но этого мы с Баджи еще не знали.

– Хорошо. А кто среди детей первым принял ислам?

– Двоюродный брат Мухаммада Али.

– И чем знаменит Али?

– Он стал четвертым халифом.

Шииты – последователи шиизма, одной из двух крупнейших ветвей ислама.

– Как восприняло ислам большинство жителей Мекки?

– Они несколько лет преследовали мусульман, оскорбляли и нападали на них.

– И что произошло дальше?

– Мухаммаду пришлось бежать в Медину.

Тут паром начал причаливать к берегу, и Абба замолчал. Волны мягко бились о борта, но, кроме их плеска, ничто не нарушало тишины. Отвлекшись от вопросов, задаваемых с быстротой перекрестного огня, я спросил себя: о чем задумался Абба?

Наконец он заговорил – негромко, задумчиво, почти с горечью:

– Биллу, батао, расскажи мне о первой битве Мухаммада.

– Это была битва при Бадре. Жители Мекки пришли в Медину с войском, чтобы разгромить и уничтожить мусульман. У них была тысяча воинов и множество лошадей. А у мусульман всего триста тринадцать мужчин и несколько лошадей, и доспехов почти не было.

– И кто победил?

– Конечно, мы!

– Почему?

– Потому что мы были круче!

– Нет, бейта. Они во всем превосходили нас. Мы победили, потому что нам помогал Аллах. Если бы эта битва шла естественным путем, мы были бы побеждены, а Мухаммад убит, аудху биллях. Но Бог всегда помогает мусульманам, ибо мы – Его народ. Хорошо, бейти, теперь скажи мне, какие еще битвы происходили близ Медины?

– Битва при Ухуде и битва у Рва, – отбарабанила Баджи, пожалуй, чересчур радостно для такой темы.

– А почему мусульманам приходилось сражаться? Мы на кого-то нападали?

– Нет, Абба. Мусульмане сражались, чтобы защитить себя. На них нападали жители Мекки.

– И что сделали мусульмане, чтобы остановить мекканцев?

– Завоевали Мекку.

– И где было пророчество об этом?

И тут встрял я:

– В Библии! В Книге Второзакония![9]9
  Мусульманские апологеты часто истолковывают Втор 33:2 как пророчество о победном возвращении Мухаммада в Мекку.


[Закрыть]

По теме «Мухаммад в Библии» между мусульманами идут ревностные споры, и книги исламских ученых полны отсылок к библейским пророчествам о Мухаммаде. Эта тема меня завораживала, а кроме того, мне очень нравилось слово «Второзаконие», хоть я и понятия не имел, что оно означает.

– Хорошо, последний вопрос. Что сделал Мухаммад, когда покорил Мекку?

– Он всех там простил!

– Верно…

Абба снова умолк. Я понимал: он готовится сказать что-то важное. Порой любовь к исламу переполняла его; в такие минуты, даже если его никто не слышал, он готов был проповедовать ветру. Такое случалось нечасто – но я обожал эти моменты и всем сердцем впивал его проповедь.

– Да, он простил всех жителей Мекки. Тех, кто убил его дядю, кто нес ответственность за смерть Хадиджи, кто долгие годы преследовал мусульман и шел войной на беззащитную общину. И вот, когда Мухаммаду наконец представилась возможность нанести ответный удар, которого они вполне заслуживали – он сжалился над ними. Стоит ли удивляться, что Мухаммада называют Рахматулла – «Милость Аллаха»?

Абба помолчал, глядя на горизонт. Мы затаили дыхание, впитывая каждое слово, полные преклонения и гордости за своего пророка.

– Многие жители Мекки в тот день, увидев милосердие Мухаммада, преклонились перед красотой ислама. Вся Аравия так благоговела перед Мухаммадом, что скоро все аравийцы стали мусульманами. Вестнику и его вести было невозможно противостоять, и вскоре мусульманская империя распространилась от Испании до Индии. Пока Запад коснел в Темных веках, ислам переживал свой Золотой век. Западное общество многим обязано исламу. Наука, медицина, математика, философия… Во всех этих областях вклад мусульман огромен. Вот почему во всех них до сих пор используются арабские слова, такие как «алгебра» или «алхимия». К несчастью, там, где западные цивилизации побеждали, они уничтожали все. Грабили города, сжигали библиотеки, убивали исламских ученых. Испанская инквизиция – лишь один пример того, как обращались с мусульманами христиане.

Хазрат – почетный титул, переводится как «уважаемый» или «почитаемый».

Иса – арабское произношение имени Иисус.

– Но почему христиане так обращались с мусульманами? – удивился я вслух. – Разве они не следовали Хазрат Иса?

– Бейта, они не следовали Хазрат Иса. Перестали ему следовать давным-давно. Они превратили Иисуса в бога, и этим обесчестили Хазрат Иса и оскорбили Аллаха! Вот почему Аллах ниспослал Мухаммада и ислам, как заключительную весть человечеству. В исламе воплощены все послания, что передавал Аллах через своих пророков: Адама, Ноя, Авраама, Измаила, Исаака, Моисея, Давида, Илию… все они несли весть от Аллаха народу своему, и народ вначале принимал ее, но затем последующие поколения ее искажали. Чем более удаляешься от источника света, тем он становится тусклее! Поэтому в наше время и Библии нельзя доверять: она тоже испорчена. Только Коран совершенен. Только ислам не подвержен порче. Аллах будет охранять его, пока слово ислама не распространится повсюду и весь мир не станет мусульманским. Тогда придет судный день. В тот день ислам победит!

Я понимал: он готовится сказать что-то важное. В такие минуты, даже если его никто не слышал, он готов был проповедовать ветру. Такое случалось нечасто – но я обожал эти моменты

Все мы были заворожены глубокой любовью Аббы к вере и его грандиозным видением исламского будущего. Ни следа насилия не было в этом видении: отец говорил о мирном распространении ислама, о торжестве истины.

Несколько минут все молчали, пока наконец Амми не вернула нас к реальности:

– Чалло, довольно! Через несколько минут мы приедем в мечеть.

Она была права. Мы уже подъезжали к мечети. Время для меня словно остановилось, и я не заметил, как мы съехали с парома.

Я любил разговоры о вере. Коран, Аллах, Мухаммад, даты, места и имена… все это меня завораживало. Интересовали меня и разговоры об Иисусе и Библии. Все это казалось мне частью какого-то грандиозного плана, задуманного Аллахом – плана для человечества, который наконец воплотил в жизнь Мухаммад, величайший человек всех времен и народов. Ему принадлежали и сердца наши, и наша верность.

Подробнее о взглядах мусульман на Мухаммада читайте в книге «Нет Бога, кроме Единого» (No God but One), часть 3: «Мухаммад или Иисус: разные основатели».

6. Ритуал праведной веры

Мечеть в Глазго в детстве была одним из моих любимых мест. Находится она вблизи главной городской улицы, у реки Клайд, на перекрестке нескольких улиц, пересекающихся под непривычными углами. Это многоэтажное здание из красного кирпича с зеленым куполом полно комнат, лестниц и дверей. Как весело было играть там в прятки с другими мусульманскими мальчишками!

Помимо детских игр, в мечети происходило еще много интересного. Там мы собирались на праздники, юбилеи, свадьбы, похороны, пикники, вечеринки и еще ради многого другого, что стремились делать вместе. Мечеть всегда очень дорога мусульманам, особенно вдали от родины, где они тоскуют по единоверцам и привычному окружению. Но это не первая и не главная задача мечети.

Важнейшее предназначение мечети – служить местом общей молитвы, намаза. Существует обязательный молитвенный ритуал, который все мусульмане исполняют ежедневно, пять раз в день. Сперва они стоят, затем кланяются, затем простираются ниц, коснувшись лбом земли, затем поднимаются и садятся на пятки – и при этом читают на арабском языке предписанные моления к Аллаху.

Намаз – исламские ритуальные молитвы.

У каждой из пяти ежедневных молитв – свое название: фаджр, зухр, аср, магриб и иша. И слова, и позы в каждой молитве одинаковы, различно лишь число повторений. Каждое повторение называется ракаат. От мусульманина требуется делать не менее семнадцати ракаатов в день, а можно и больше. В нашем джамаате было принято, если есть возможность, делать каждый день тридцать один ракаат.

Ракаат – «единица» исламской молитвы: молящийся стоит, затем кланяется, простирается ниц, поднимается и садится, произнося при этом определенные тексты.

Молитвы часто становятся для мусульман частью повседневного расписания: мусульманин просыпается от адана на фаджр, в конце утра делает перерыв в работе на зухр, идет домой с работы после асра, ужинает после магриба, готовится ко сну после иша. Перед каждой молитвой, после того, как услышат адан, мусульмане совершают вуду,́ церемониальное омовение рук, ног и лица. Во время вуду ́ они часто читают дуа, которые знают наизусть. Затем спешат в мечеть, чтобы присоединиться к молитве.

Вуду́ – церемониальное омовение перед намазом.

Мусульмане по всему миру молятся примерно одинаково. Все поворачиваются лицом в одну сторону – к Каабе, мусульманской святыне в Мекке, имеющей вид черного каменного куба. Исламское предание гласит, что Каабу воздвиг Авраам вместе с сыном Измаилом, и когда Мухаммад бежал из Мекки в Медину, то приказал мусульманам совершать намаз, стоя лицом к Каабе. С тех пор они так и делают: в Великой мечети, выстроенной вокруг Каабы, выстраиваются в круг, в других местах обращаются лицом на восток или на запад, в зависимости от того, где находятся сами. На Западе нередко можно увидеть ревностного мусульманина, который, прежде чем встать на молитву, сверяется с компасом. Я видел даже молитвенные коврики с вшитыми в них компасами.

Молитву возглавляет имам. Мужчины и женщины молятся раздельно, однако вблизи друг от друга, чтобы и женщины могли слышать голос имама. Одни части молитв имам читает вслух, вместе со всеми, другие каждый прочитывает молча, про себя. В каждой молитве имеются цитаты из Корана, и имам всегда читает их по памяти.

Имам – исламский лидер: обычно так называют того, кто руководит молитвой в мечети.

Чтение Корана во время молитвы стало неоценимым методом распространения Корана в Аравии VII века, где большинство людей были неграмотны. Работает этот метод и сегодня. Вот почему единственный критерий «профпригодности» имама – то, что он хорошо знает Коран и способен бегло воспроизводить по памяти большие его разделы. Однако и имам иногда ошибается, и в этом случае мусульмане, стоящие в первом ряду, обязаны его поправить. Так повелось, что в рядах совершающих намаз соблюдается иерархия благочестия: пожилые, самые знающие и уважаемые обычно стоят впереди.

Однако мусульмане гордятся тем, что, за этим исключением, в рядах совершающих намаз царит равенство. Богатые и бедные, государственные мужи и простые труженики – все стоят плечом к плечу и молятся, как один человек. Молитва – дело серьезное и торжественное: во время намаза никто не разговаривает, не ходит по рядам и не мешает молитве.

Точнее, никто, кроме одного пятилетнего американского мальчишки. Несколько раз, когда во время намаза я принимался бегать и шалить, кто-нибудь из молящихся отвешивал мне шлепка. Родителей это устраивало: члены нашего джамаата вполне доверяли друг другу. Да и как растить мусульманского ребенка без мечети?

Однажды во время намаза я никак не мог устоять на одном месте. Вдруг, откуда ни возьмись, мне прилетел шлепок по попе. Я оглянулся, чтобы посмотреть, кто меня шлепнул, но за спиной никого не было. Я решил, что это был мой дядя, стоявший рядом, и после намаза начал со слезами обвинять его в том, что он меня ударил. Он, не моргнув глазом, указал на небеса и ответил: «Нет, это был Аллах». Глаза у меня полезли на лоб. «Надо же, – думал я, – стоило чуть быстрее обернуться – и я увидел бы руку Аллаха!» Двадцать лет спустя дядя признался, что это был он; но долго еще я верил, что мне выпала честь ощутить на себе тяжелую руку самого Бога. С тех пор на намазе я не озорничал и стоял смирно.

Однажды во время намаза я никак не мог устоять на одном месте. Вдруг, откуда ни возьмись, мне прилетел шлепок по попе. Я оглянулся, чтобы посмотреть, кто меня шлепнул, но за спиной никого не было

Поскольку все слова и позы во время намаза регламентированы[10]10
  Единственное исключение – выбор отрывков из Корана.


[Закрыть], ничего случайного и личного в нем не остается. Для подавляющего большинства мусульман намаз – чистая обязанность, в которую не вкладывается никакого личного, живого чувства.

Разумеется, мусульманин может вдумываться в слова, которые произносит во время молитвы, и стараться ощутить соответствующие эмоции; однако едва ли какому-либо молящемуся удастся проделывать это каждый день по семнадцать раз! Тем более что слова молитв для верующих малопонятны, не в последнюю очередь потому, что читаются на чужом языке. Это верно даже для арабоязычных мусульман. Современные арабы говорят на разговорном арабском, диалекты которого различаются от региона к региону. Диалект арабского, близкий к классическому, специально учат в школе. Так что язык мусульманских молитв – ни для кого не родной.

Может возникнуть вопрос: зачем же мусульмане молятся пять раз в день? К чему каждый день по пять раз повторять одни и те же слова, не имеющие для тебя никакого личного смысла? Я и сам удивлялся этому, когда был молод. Однажды задал этот вопрос отцу, и он мне ответил:

– Набиль, перед Аллахом все мы покрыты грязью и нуждаемся в очищении. Представь себе, что ты пять раз в день принимаешь ванну. Каким ты станешь чистым! Намаз – это духовная ванна, которую даровал Аллах мусульманам, чтобы мы оставались чисты. Для этого мы и молимся пять раз в день.

В этих молитвах существуют вариации. По пятницам – в исламский «выходной» – имам произносит проповедь, а затем мусульмане читают измененную форму зухра, именуемую джума. Слово «джума» означает «собранные»: читать эту молитву необходимо группой не менее чем из трех человек. Молитва джума так важна, что по ее имени в арабском языке и в урду названа пятница. Амми и Абба говорили нам: если пропустить три молитвы джума подряд, на сердце останется черный шрам, который уже ничем не изгладишь.

Джума – исламский день отдыха.

К сожалению, из-за большого расстояния до Глазго и служебного расписания Аббы мы не могли ездить в мечеть по пятницам. Тем более не было у нас возможности ходить туда пять раз в день. Поэтому и ежедневный намаз, и джума мы обычно совершали дома, в семейном кругу. Если Абба был на службе и в доме не было родственников-мужчин, вести молитву Амми поручала мне. Началось это очень рано – едва Амми решила, что я для этого уже достаточно большой.

Хотя мне очень нравилось вести молитву и хотя некоторые имамы нашего джамаата обладали внушительной внешностью и мелодичными голосами, моим любимым имамом оставался Абба. Его поза, голос, ритм и мелодика – все казалось мне безупречным. Даже сейчас стоит закрыть глаза – и я слышу, как он декламирует по памяти Коран. Многие части Корана я знаю наизусть, потому что постоянно слышал их от отца. Намаз сделал отца моим духовным наставником и нерушимо утвердил Коран в моем сердце. Такова сила намаза.