Текст книги "Инстинкт мести"

Глава 8

Свой первый заслуженный выходной Ася намерена была посвятить отцу. Итак, всякое преступление живет за счет тайны. Ася вытащит за ушко да на солнышко эту тайну, которую от нее тщательно скрывают люди, пытающиеся любыми способами обойти закон. И непременно докопается до преступных ходоков, чего бы ей это ни стоило.

Она бродила по Интернету, пытаясь найти хоть какие-то упоминания о Трунове и банке «Солли»… Ах вот даже как! Трунов и не думает скрываться. Сейчас он находится в своем загородном доме в Барвихе, охраняемый верными секьюрити и собаками. А вот и еще свежая информация: «Известный бизнесмен Трунов К. В. намерен в ближайшее время отправиться в круиз по Средиземному морю на одном из самых лучших пятизвездочных лайнеров».

Если он не опасается раскрывать свои планы после того, что с ним случилось, значит, наверняка собрался в противоположную сторону. Знать бы только, где именно эта сторона находится… И нигде ни строчки, что он провел почти две недели в СИЗО. Ловкий же гусь, однако, этот Трунов: скрыть от прессы такую важную деталь биографии. Даже в связи с шумихой о хищениях в коммерческом банке «Солли», поднятой СМИ, никому не стало известно, что Трунов полтора года назад был сотрудником оскандалившейся ныне кредитной организации.

Интересное кино! Неужели Зацепин ее дезинформировал? Но зачем?! Только для того, чтобы как следует запугать? Чтобы она даже и думать забыла о Трунове? Ну да, щас-с, как только, так сразу! А вот со встречей следует поторопиться, пока тот не скрылся. Одно неясно: каким образом Трунов умудрился превратиться из сотрудника банка в бизнесмена. Значит, он был не просто сотрудником, а входил в число первых лиц руководящего состава?

Тогда тем более странно, что подобная тайна не вышла наружу. Хотя это вполне понятно: если в банке полностью уничтожены все архивы, документы, бумажная и электронная базы данных об обязательствах кредитной организации, значит, уничтожены и данные о бывших работниках… А не пора ли Асе съездить в Барвиху? Ведь она не была в загородном доме со дня смерти отца.

– Мам, я не найду свои ключи от загородного дома. Ты их не убирала?

– Зачем они тебе?

– Что за дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос?

– Извини. Ключи в верхнем ящике письменного стола в кабинете отца… Уж не собралась ли ты туда поехать?! – Маргарита уставилась на дочь как на сумасшедшую.

– Собралась. У меня сегодня выходной, так почему бы не съездить за город на природу? И не смотри так на меня. Я еду с друзьями.

– Но сегодня понедельник. У твоих новых друзей тоже выходной день?

– Хватит меня контролировать!

– Можно я поеду с тобой? Пожалуйста! Ведь я с ума сойду от переживаний. Не бросай меня одну в пустой квартире… Асенька, ты же знаешь, что, кроме тебя, у меня никого на свете. А после смерти отца мне и вовсе никто больше не нужен.

– Хорошо. Только возьми с собой какой-нибудь еды и быстро собирайся. Я уже вызываю такси.

Через двадцать минут они мчались в Барвиху, и Ася нисколько не жалела, что позволила матери ехать с собой. Она только теперь по-настоящему осознала, что не смогла бы находиться одна в доме, где чуть не лишилась рассудка при виде убитого отца. А чужих в доме она видеть не хотела.

По прибытии мать отправилась в кухню-столовую и занялась уборкой и готовкой. Ася поднялась в свою комнату, постояла немного у окна, разглядывая двор с неухоженными, заросшими сорняками клумбами, замусоренные дорожки, накрытый брезентом бассейн, которым этим летом ни разу не воспользовались.

Смогут ли они здесь жить? Наверное, да. Но только со временем. Ведь этот дом – память об отце. Он так хотел сделать их с матушкой счастливыми, когда строил его… Или нет? В любом случае этот дом без него уже никогда не наполнится счастьем.

Так что там с Труновым? Ах да, надо придумать вескую причину, чтобы убедить его встретиться с Асей. Но сначала отыскать его в Барвихе, если он, конечно, уже не уехал куда-нибудь отдыхать за границу. Ася спустилась вниз.

– Мам, ты знаешь здесь кого-нибудь из соседей?

– А кто тебе нужен? То есть я хотела сказать, что в Барвихе живет моя бывшая сокурсница по университету Варенька Морозова, ныне Варенцова. Она как замуж вышла, проживает здесь постоянно.

– Ты не могла бы попросить ее, чтобы она со мной поговорила по телефону?

– Могу, конечно, но зачем тебе? Хочешь о ком-то из местных узнать? – Ася молча смотрела на мать. – Хорошо, я позвоню. – Мать поискала в сотовом и набрала номер. – Варенька, здравствуй, это я… Ничего не пропала, просто мне сейчас… В Барвихе, с дочерью… Но я только хотела… Да, конечно, приезжай.

Мать повернулась к Асе, в растерянности пожимая плечами.

– Она мне даже рта не дала раскрыть. Так обрадовалась, что я здесь, рядом. Сейчас примчится за нами на своем роскошном «Мазерати» и заберет нас в гости. Ты не возражаешь? По-моему, так даже лучше, чем просто о ком-то любопытствовать по телефону. Ты не находишь?

Через полчаса моложавая изысканно одетая блондинка уже водила их по своему роскошному жилищу, который и домом-то нельзя было назвать, так как он больше походил на дворец. Великолепие отделки поражало воображение. Золоченая мебель могла тягаться только с обстановкой королевской резиденции и непременно одержала бы победу. Огромные люстры отбрасывали бриллиантовые отблески на потолки и стены, на которых красовались картины – даже дух захватывало – самых известных мировых художников!

И среди всего этого фантастического изобилия – очаровательная хозяйка дворца, увешанная драгоценностями и устроившая для своих дорогих гостей экскурс по огромным залам, заполненным сокровищами. Вот они – неотъемлемые атрибуты барвихинской жизни: элитный просторный особняк-дворец, ухоженный модным ландшафтным дизайнером участок, богатое убранство дома, вышколенная прислуга, искусный повар из-за границы, которым и похвастать можно при случае, дорогущие автомобили и баснословной цены украшения.

Для кого-то такая жизнь – недоступная сказка, а для избранных лишь повседневная реальность, само собой разумеющаяся и уже привычная, как чашка кофе по утрам. Здесь свое государство в государстве, свой уютный мирок стабильности и комфорта, куда чужим хода нет.

Здесь деньги текут рекой, и надо вливаться в общий поток, иначе стая тебя отвергнет. Простым смертным и в мечтах не стать покупателями здешней элитной недвижимости, а богатым даже в страшных снах не ломиться за дешевыми товарами. Потому что у всех свои приоритеты и неписаные законы, соблюдать которые заставляет статус. Потому что единственная истинная причина всему – Его Величество Капитал. Деньги!

А как же тогда их заброшенный дом? Да никак. Ася вряд ли когда-нибудь поменяет свою уютную квартиру в относительно тихом центре столицы на другое жилье. Даже если у нее окажется достаточно денег на содержание загородного дома.

Здешнее сказочно-фантастическое прозябание в роскоши и одиночестве, как у Вари, ее нисколько не прельщает. Асе комфортнее находиться среди людей, в гуще событий, чтобы жизнь текла бурным потоком. Главное – не утонуть. Особенно когда ты только учишься плавать.

– Ритуля, ты даже представить себе не можешь, как я рада, что наконец-то заманила тебя к себе. А то все кафешки да рестораны. Надоело! Надеюсь, теперь ты будешь ко мне заезжать на огонек. И не спорь. Иначе я здесь одна скоро на луну начну выть… До чего же чудесная у тебя дочка, – разглядывала она Асю небесно-голубыми глазами и вздыхала. – А моя-то дочечка Лизонька в Англии живет. Я тоже пыталась там жить, но мне в Лондоне, видимо, не климат. Да и по Москве ужасно скучаю, хотя сижу в Барвихе почти безвылазно и только в окна смотрю или по аллее туда-сюда гуляю для моциона. Вот и приходится разрываться между Москвой и Лондоном. В следующий раз поеду, так тебя с собой возьму. И даже не спорь.

После полного экскурса, от которого они устали, как от похода по музеям, хозяйка дворца провела их в огромную гостиную к богато накрытому столу. И даже когда сели и приступили к трапезе, Варя все говорила и говорила, словно до этого ей пришлось держать длительный обет молчания.

– Кушайте, гости дорогие. Я обожаю трюфели, впрочем, как и все здесь. У меня повар готовит их просто сказочно. Вот отведайте карпаччо из говядины с белыми трюфелями, яйцо пашот со спаржей, а еще филе благородного оленя в тесте с артишоками и грибами с соком трюфелей, расстегаи и перепела. Ну и всякие сласти и фрукты. – Варя перевела дух и приказала стоящему рядом повару разлить вино. – Серж, спасибо за роскошный стол, вы можете быть свободны.

Невысокий худенький смуглый мужчина лет пятидесяти довольно улыбнулся и, немного склонив голову, словно прощаясь с присутствующими, удалился.

– Ну что же вы, приступайте. Ешьте, что приглянулось. А лучше попробуйте все блюда, что на столе. Уверяю вас, не пожалеете. Будем считать, что сегодня у нас праздник. Я особо много не ем, фигуру берегу. Вот мой повар и расстарался, как узнал, что у меня гости… А Коленька мой все в разъездах, дома почти не бывает. Работает, работает день и ночь, деньги зарабатывает. Говорит, что если бросит работать, то или сопьется, или с ума сойдет от своего богатства, так как они, деньги то есть, требуют к себе уважительного отношения. Ими нужно постоянно заниматься. Я ему: «Коленька, а когда же отдыхать, если все время работать?» А он мне: «Варенька, пойми, если деньги не будут работать, мы их скоро потеряем. Никогда не следует устанавливать максимальный уровень для своих доходов». Я ему: «Если ты столько работаешь, то выходит, что не деньги для тебя, а ты для них?» А он: «Ошибаешься, дорогая. Если бы я не доказал, что могу справляться с тем, что у меня есть, то не только не получил бы большего, но и то, что есть, потерял бы. А это значит, что именно я управляю деньгами и заставляю их работать на себя»… И снова уходит на работу. А я все одна да одна. Подруг, ты знаешь, у меня только две – ты да Соня Василевская. Но она сейчас за границей. Остальные Коленьке не понравились чем-то, вот и пришлось с ними раздружиться. Как же я рада, Ритуля, что заполучила наконец тебя к себе!

– Варвара Петровна, – Асе все же удалось втиснуться в бесконечный монолог хозяйки, – а разве с соседями вы не дружите?

– Дружба – сильно сказано. Здороваемся, немного сплетничаем о других соседях, когда встречаемся в торговых или оздоровительных центрах. Но в гости друг друга не приглашаем: никто не хочет раскрывать свои секреты и выставлять напоказ скелеты в шкафах. Да и какие в нашем возрасте новые друзья? Остались лишь проверенные временем. А заводить других нет ни надобности, ни особого желания. Неизвестно, на кого еще нарвешься. И Коленька против того, чтобы я слишком тесно общалась с соседями. Но любопытство друг друга все же при редких встречах удовлетворяем.

– Значит, вы более или менее знаете соседей?

– Думаю, да. А тебя, Асенька, кто интересует конкретно? Если я его знаю, расскажу все, не утаю. Ужасно люблю о ком-нибудь посплетничать. Но это не со зла, а скорее от скуки.

– Не то чтобы интересует… Хотя, да, очень интересует. Я недавно разбирала документы отца и нашла одну долговую расписку на приличную сумму. Подумала, что если она не уничтожена, то и долг до сих пор не отдан. Вот и хочу встретиться с этим человеком и поговорить о его обязательствах. Но так как совсем его не знаю, хотелось бы хоть что-то о нем выведать, чтобы не попасться на удочку этого господина.

– А как зовут твоего должника?

– Трунов Константин Валентинович.

Мать побледнела и замерла, в изумлении уставившись на дочь, а Варя даже рот ладошкой прикрыла, словно боясь проговориться. Молчание затянулось.

– Ты чего это удумала? – наконец разлепила мать сжатые в напряжении губы. – Разве забыла, что его подозревали в убийстве твоего отца? И еще неизвестно, как он так ловко выкрутился. Может, выкупил свою вину у полиции. Неужели ты не понимаешь, как он опасен для тебя, для нас?

– Асенька, а может, ну его, этот долг? – робко вставила притихшая Варя, у которой враз пропало желание говорить без умолку. – Я одолжу тебе столько, сколько нужно. И торопить с возвратом не буду. Отдашь, когда появятся лишние деньги. Поверь, он очень страшный человек. Про него такое рассказывают, что я даже повторить не решаюсь.

– В Интернете я про него не прочитала ничего страшного.

– А о том, что ему пришлось посидеть в СИЗО, хоть кто-то решился написать?

– Нет. Там об этом ни строчки.

– Вот и я о том же.

– Тогда, может, расскажете, что про него люди говорят?

Хозяйка колебалась недолго.

– Хорошо. Так вот, у нас тут один сосед надумал с ним судиться. Уж и не знаю, какая собака между ними пробежала, но отнес он в суд исковое заявление. А на следующее утро… его в своем доме нашли мертвым. Врачи говорят, инфаркт.

– Ну и что?

– Да разве пошел бы он в суд, если бы у него было больное сердце? – Ася промолчала. – Тогда другой пример. Его сын от первого брака в прошлом году сбил в городе какого-то мужика, насмерть. Так Трунов сразу же из заграницы примчался. А потом снова уехал. Вот только единственный свидетель этого происшествия на следующий же день, как обратился в полицию, словно в воду канул.

– Может, Трунов от него откупился, и мужик уехал куда-нибудь отдыхать?

– Ну да, а жену с малолетним ребенком бросил на произвол судьбы? До сих пор мужика того не могут найти. А как тебе еще пример? Один бизнесмен года два назад написал на него жалобу в прокуратуру, что якобы Трунов обирает вкладчиков… Кстати, ты знала, что он работал когда-то управляющим в коммерческом банке «Солли»?

– Нет, не знала, – солгала Ася на всякий случай.

– Так вот, послали в банк проверку, а сведения не подтвердились. Так этого мужика Трунов потом по судам затаскал за клевету. Тому, кажется, даже штраф присудили. А где-то через неделю этот жалобщик поехал на рыбалку и утонул. Тоже случайность?

– Не знаю.

– Вот и никто не знает. Но на всякий случай держатся от него подальше. Чего и тебе советую.

Ася и в самом деле уже передумала встречаться с Труновым.

– Хорошо, я забуду про этот долг. – Обе женщины облегченно вздохнули. – И все же где он живет-то? – мило улыбнулась она хозяйке.

– Так через четыре дома от нашего, – вырвалось у Вари. Она прикрыла ладонью рот, но было уже поздно.

– Сказала же: не буду искать с ним встречи. И не надо смотреть на меня как на сумасшедшую.

– Асенька, займи у меня деньги. Столько, сколько нужно. Я тебе их просто так дам, подарю. Мне для дочери единственной подруги ничего не жалко.

– Спасибо, но они мне пока без надобности. Однако как только испытаю в них нужду, в первую очередь обращусь к вам. А теперь давайте закроем эту неприятную тему. Мы же отдыхать здесь собрались, а не пугать друг друга.

– Слава богу! – успокоилась Варя, чего о матери сказать было нельзя. Уж она-то понимала, что Ася все, что ей нужно, как говорится, на ус успела намотать. – Когда солнечная теплая погода, я кофе пью в садовой беседке, среди роз. Но сегодня на улице как-то прохладно, да и солнце уже к закату клонится. Поэтому пойдем пить кофе в зимний сад. Это моя гордость и отрада. Там всегда комфортная погода, все цветет и благоухает, птицы поют круглый год.

И Варя повела гостей в зимний сад, дав распоряжение горничной. Во время экскурсии Варя, наверное, специально обошла стороной это чудо из чудес, оставив его на десерт. Здесь и в самом деле было на что полюбоваться. В центре большого зала с потолками в шесть метров расположился фонтан, вокруг него полукругом – статуи античных богов. Полы из роскошной мраморной плитки и цветной мозаики сверкали безупречной чистотой. Птицы в клетках пели, как можно петь только в раю. Конусообразная застекленная крыша пропускала лучи заходящего солнца, высвечивающего нереальный фантастический мир рукотворного и природного благолепия.

Они устроились в удобных мягких креслах вокруг столика, заставленного заморскими фруктами и сластями. Горничная принесла благоухающий кофе. Восхищенные гостьи с довольной хозяйкой погрузились в блаженство вкушения необыкновенно ароматного напитка и угощений.

А вокруг чуть покачивали верхушками высокие пальмы – ветерок обеспечивали кондиционеры, поддерживающие в зимнем саду необходимый микроклимат. Лекарственные и плодоносящие растения, целое море живых цветов, стилизованные клумбы – все говорило о достатке, комфорте и душевном покое хозяев.

Повезло матери с подругой: и приветливая, и независтливая. Может, потому что у самой и дом полная чаша, и муж хоть куда, и дочка в порядке? Всегда приятно иметь дело со счастливыми людьми. Но для этого надо и самим быть счастливыми. Чтобы не завидовать.

Ася же завидовала. Вариной дочери Лизе. Тому, что у той был жив отец. Тому, что они счастливы, хоть и порознь живут. Зато часто встречаются и не успевают надоесть друг другу. А может, Асино счастье – которое, несомненно, было когда-то, – разрушилось именно потому, что кто-то позавидовал ей или ее семье?

Не зря зависть является одним из смертных грехов. Тогда пусть Лиза со своими близкими и дальше будет счастлива. И да минует их чаша горя. Хотя никому не избежать вынужденных потерь и расставаний. Все когда-нибудь потеряют друг друга навсегда.

Желанные гости засиделись допоздна. Варя настаивала, чтобы они остались с ночевкой, но Ася и мать дружно рассказывали о каких-то неотложных делах, которые непременно должны успеть сделать в доме перед тем, как уедут. Поэтому гостеприимной хозяйке пришлось смириться и приказать водителю отвезти гостей домой.

Как только приехали, мать тут же ушла к себе, и Ася услышала, как зашумела вода в смежной с ее спальней ванной. Ася приблизилась к двери спальни, в которой два месяца назад они со Следопытом обнаружили убитого отца, постояла немного, но зайти не решилась.

Она спустилась вниз и вошла в кабинет отца. Все здесь было как прежде, только покрылось толстым слоем пыли. Ася села за стол и включила настольную лампу, выдвинула ящик стола и заглянула внутрь, вытащила тонкую стопку газет и положила на стол. Больше в столе ничего не было. Видимо, остальное изъяли при обыске.

Не притрагиваясь к крышке стола, чтобы не запачкаться, поднялась и подошла к картине на стене. Нажав потайную кнопку на панели, немного отстранилась, так как картина подалась вперед, открывшись, словно дверка, и явив перед Асей встроенный в стену сейф.

Когда-то отец говорил ей, что все его сейфы, где бы они ни находились, имели один код, состоящий из его и их с матерью годов рождения. «Почему так просто?» – удивилась тогда Ася, на что отец ответил: «Зато это самые замечательные даты в нашей жизни. Если бы не они, мы бы вряд ли встретились».

Она набрала на панели код и услышала щелчок открываемого замка. Повернула ручку и распахнула дверцу сейфа. Верхняя полка была заполнена деньгами, на нижней помещалось несколько папок, а сверху стояли две длинные бархатные коробочки. Ася забрала документы и коробочки и уже собралась было запирать дверцу, как ее внимание привлек темный пакет в глубине сейфа. Так как руки были заняты, разворачивать тяжелую находку не стала и тоже прихватила с собой.

Заперев сейф и вернув на место картину, она поднялась к себе. Шум воды в комнате матери уже стих. Ася на цыпочках прошла мимо двери дальше в конец коридора, где была ее комната. Разложив найденные сокровища на кровати, первым делом занялась тяжелым свертком, уже догадываясь, что в нем может быть.

Развернув плотный бумажный пакет, она с ужасом увидела пистолет. Взяла его в правую руку и прицелилась. «Хорошая игрушка для взрослых», – подумала Ася. Почувствовала, как пистолет, словно влитой, удобно устроился в ее ладони. Холодная сталь металла будоражила воображение. У Аси даже дух захватило от одной только мысли, что она теперь сможет себя защитить.

Плечи тут же расправились, голова гордо приподнялась. Вот где силища-то! От такого могущества и крышу может снести. Ася испытывала страх и волнение, необычное возбуждение и излишнюю самоуверенность. Однако стоило только представить, что она стреляет, как на лбу выступила холодная испарина. От ужаса.

Ася прекрасно понимала, что иметь пистолет и остаться живой, если придется от кого-то отстреливаться, – не одно и то же. Надо еще умудриться успеть достать оружие и сделать выстрел. Не говоря уже о том, чтобы не промазать и попасть в цель. Но главное – самой не превратиться в живую мишень.

Она выпустила из рук пистолет, и тот упал на покрывало. Лучше все-таки держаться от него подальше. Наверное, только спокойные и уравновешенные люди – к которым, кстати, она себя не относила, – имеют право носить его, так как у психов оружие наверняка вызывает желание пальнуть в обидчиков. Страшная и опасная штука. Завернув пистолет в пакет, она сунула его в прикроватную тумбу: завтра вернет обратно в сейф.

Затем открыла одну из черных бархатных коробочек и ахнула: внутри оказалось роскошное колье из белого золота с бриллиантами и изумрудами. Подобной красоты Асе видеть не приходилось. На внутренней стороне крышки коробочки выгравирована надпись золотом: «Мара, я люблю тебя! Антон». У Аси от умиления даже слезы выступили на глазах. Как же отец любил матушку! Зато та оставалась к нему до странности холодна. Неужели Ася теперь никогда не простит ее? Простит, конечно, но только со временем. А коробочку эту пока не станет показывать.

Кстати, а вторая-то с чем? Может, отец и Асе подарил такое же колье, как и матери? Ася открыла коробочку и действительно увидела точно такое же украшение. Но надпись внутри крышки заставила ее усомниться, что она не спит. Ася даже глаза на секунду зажмурила. А когда открыла, прочла: «Мара, я люблю тебя! Антон».

Две одинаковые коробочки с одинаковым содержимым и одной и той же надписью. Что бы это значило? Ерунда какая-то! Зачем матери второе ожерелье? На случай, если вдруг потеряет первое? Какая беспросветная чушь ей лезет в голову! А умной мысли – ни одной. Ну и ладно. Два, значит, два. Может, это просто выгодное вложение денег? Ну конечно, а как же! Особенно выгодное, если с двумя одинаковыми надписями.

Мучения Аси прервал завибрировавший на прикроватной тумбе и запевший голосом Алекс Хепберн сотовый.

– Асенька, здравствуй! Это Катя, дочь Марии Ивановны. Я не поздно звоню?

– Нет, Катюша, все в порядке. Я вас слушаю.

– Мне сегодня звонил следователь из Следственного комитета. Ростоцкий Борис Иванович. Ты знаешь такого? Он на тебя ссылался.

– Да. Знаю. Это я попросила его снова заняться делом гибели Марии Ивановны. А вы против?

– Нет, конечно! Спасибо тебе большое, что принимаешь участие. Я завтра иду к нему, с утра. Но о чем бы мы с ним ни говорили, я уже не смогу доверять ему до конца. Надеюсь, ты меня понимаешь?

– Да. У меня тоже зуб на них, и я тоже им не особенно доверяю.

– Вот именно. Асенька, ты не могла бы зайти ко мне? Чайку попьем, поговорим. Сегодня уже поздно. А вот завтра в обед сможешь подойти?

– Договорились.

Не успела Ася положить телефон на тумбу, как тот снова зазвонил.

– Ась, ты? Это Стас Ключевский. Помнишь такого?

– Который Владимирович? Помню, конечно. Рада тебя слышать.

– Думаешь, звоню, чтобы долг тебе отдать? Даже не мечтай!

– Стас, ну что ты такое говоришь! Отдашь, когда разбогатеешь.

– Я и не сомневаюсь, что разбогатею. Во всяком случае, настолько, чтобы рассчитаться с тобой. Терпеть не могу кому-то быть должным. Можешь меня поздравить!

– Поздравляю!

– Но ты даже не знаешь, с чем.

– Я все равно рада за тебя.

– Меня на работу взяли. В газету. В какую? Пока секрет. Чтобы не сглазить. Завтра у меня первый рабочий день.

– Желаю тебе всего!

– Спасибо. Ну, пока!

Короткий и почти не значащий ничего разговор, а ей кажется, что весточку от друга получила. Хотя какой ей Стас друг? Так, просто мимо проходили. А все равно приятно.

Два звонка за вечер. От людей, которым она небезразлична. Так же, как и они ей. Много ли надо человеку? Вовремя позвонить, вовремя сказать доброе слово. А если это не просто доброе слово? Если это отправленный ею посыл? Людям, которые непременно должны были отозваться на зов ее сердца? Ведь как ты к людям, так и люди к тебе.

В папки она даже заглядывать не стала. Вроде бы отдыхала весь день, а устала, словно не покладая рук работала. Это, наверное, от незапланированного отдыха. Когда к намеченному готовишься заранее, вроде бы и времени самого отдыха становится больше, и так сильно от него не устаешь… А вот если она сейчас не перестанет себе глупостями голову зря морочить, ляжет пораньше спать и выспится как следует, то и завтрашний день ей покажется удачным.

Ася сунула в сумку коробочки с драгоценностями, папки и на всякий случай – чтобы завтра случайно не забыть вернуть на место, – сверток с пистолетом и отправилась в ванную комнату, смежную со спальней. Какой все-таки удобный дом построил для них с матерью отец. Зря они раньше сюда не приезжали. Теперь уже поздно к нему привыкать. Настолько поздно, что поскорее бы уже отсюда убраться.