Текст книги "Год дракона"

Боевое крещение

– Хочешь развлечься? – неожиданно спросил брат, когда мы вошли в наш номер.

– Даже не знаю. А что ты предлагаешь?

– Можем съездить в какой-нибудь клуб, оттянуться. Или в казино.

– У нас есть деньги на казино? – удивился я.

– Нам надо заработать денег на поездку, и казино неплохой для этого вариант.

– Значит, поехали в казино.

Приезд в столицу всколыхнул в моей душе всевозможные чувства от страха до восторга, но я был рад этой гамме, потому что давно уже не испытывал такого разнообразия. Я был за любой поход, который предложит брат.

В десятом часу вечера мы отправились в казино. Я думал, что Вовка наденет свой тёмно-синий костюм и будет изображать Джеймса Бонда, но он вырядился в джинсы и чёрную толстовку. Я же был в том, в чём ездил к Шу. Вовка пояснил, что провинциалы в обычной одежде не привлекут внимания, что было нам на руку.

Ночная Москва потрясла меня подсветкой зданий и обилием транспорта, несмотря на поздний час. В городе, где я учился в училище, фонари стояли только на нескольких центральных улицах, а остальные освещались окнами домов, витринами магазинов да редкими светильниками, установленными местными бизнесменами. Поэтому с наступлением темноты мало кто разгуливал по тем улицам – только молодежь, ищущая развлечений, да владельцы собак, выгуливающие своих питомцев.

В Москве всё было иначе. С наступлением вечера и даже ночи толпы людей и потоки машин не уменьшались.

– Москва никогда не спит, – пояснил брат. – Здесь даже книжные магазины и спортзалы работают круглосуточно.

Мы подъехали к сверкающему огнями казино «Алмаз». Охранник на входе строго поинтересовался, совершеннолетний ли я. У меня по привычке похолодела спина, потому что восемнадцати мне ещё не исполнилось, но в новых документах я был на год старше реального возраста.

Раздевшись в гардеробе и обменяв деньги на фишки, мы прошли в большой и накуренный зал без окон. Здесь было много народу, штук десять игровых столов, на стенах висели плазменные телевизоры, по которым транслировались спортивные матчи. Между игровыми столиками сновали официанты с подносами.

– Зря не надел костюм, – оглядев публику, резюмировал я. – Ты бы выглядел шикарно.

– В костюме неудобно драться.

– С кем?!

– Когда мы поднимем большую сумму за игровым столом, к нам подойдут специально обученные люди, чтобы решить этот вопрос, – Вовка непринуждённо осматривал столы. – Поэтому нам, чтобы выйти отсюда, придётся драться.

– А если мы не сможем…

– Сможем!

– А если мы не поднимем большую сумму?

– Мне везёт, ты забыл? – брат подмигнул и быстро направился к столу, где играли в покер. Я следовал за ним, но на полпути Вовка остановился, дал мне треть фишек и велел пойти в соседний зал:

– Не надо, чтобы нас видели вместе.

– А если я проиграю деньги?

– Делай с ними, что хочешь.

Я отправился бродить по казино. Оно имело ещё два зала кроме основного, в одном из них стояли игровые автоматы. Я кинул фишку в прорезь и дернул рычаг «однорукого бандита». Первые две игры я проиграл, а вот на третьей мне повезло, и в лоток для денег насыпалась небольшая горка монет. Я кое-как сгрёб их в кучу и отправился менять на жетоны. Проходя через основной зал, я бросил быстрый взгляд на Вовку. Перед ним на столике стояли две стопки фишек, каждая из которых была в три раза выше той, с которой он пришёл. Когда я возвращался обратно, брата за покерным столом уже не было. Я пошарил взглядом по залу и обнаружил Вовку за рулеткой. Мне тоже захотелось попытать счастья с красным и чёрным. Первую ставку я сделал небольшую и проиграл, как проиграл вторую и третью. На четвёртой я выиграл немногим больше той суммы, с которой пришёл. Играть только ради того, чтобы выйти в ноль, мне было неинтересно, и я уже хотел закончить игру, как вдруг со мной произошла одна странная вещь.

Рядом сидела женщина, увешанная золотом, как новогодняя ёлка – шарами. Однако не золото, не перстни, серьги и цепочка томили меня. Я ёрзал на месте, пропуская ставки, и чувствовал себя всё хуже и хуже, не понимая причину такого состояния. И в тот момент, когда я уже решил встать и уйти, женщина вдруг чертыхнулась и принялась стягивать перстень с голубым камнем. И едва мой взгляд коснулся этого камня, как изнутри меня обожгло холодным огнём, будто я целиком проглотил шарик мороженого. Я понял, что вызывало во мне эту неведомую доселе тревогу, и с интересом смотрел, как женщина избавляет руку от перстня. Это давалось ей непросто, потому что палец отёк, а я за это время успел разглядеть мучивший меня предмет.

Перстень был серебряный, хотя остальные украшения на женщине были из чистого золота. Сам камень был тёмно-голубым, прямоугольной формы. Я не знал, какие драгоценные камни имеют такой цвет. Я вообще очень плохо в этом разбирался, потому просто рассматривал огранку голубого минерала. Первая ассоциация, которую он у меня вызвал, была с футбольным стадионом. Серебряное гнездо не огибало его по периметру: инкрустированные бриллиантовой крошкой планки на пару миллиметров не доходили до угла, и этим напоминали трибуны. Боковые же грани камня уходили под углом вверх, напоминая конус с усечённой вершиной. Из-за этого свет причудливо играл внутри минерала, отбрасывая отражение под разными углами и в разных направлениях. И мне то казалось, что внутри перстня жидкость, в которой плещутся мелкие блестящие звёздочки, то вдруг я видел камень не выпуклым, а вогнутым, а ещё через несколько мгновений мне почудилось, что он меняет свой размер, расширяясь в оправе, хотя такое вряд ли было возможным.

Я неотрывно смотрел на этот перстень, и у меня в горле начинались спазмы. Женщина, видимо, тоже стала чувствовать нарастающий дискомфорт.

– Что случилось? – обратился к ней сидящий рядом мужчина.

– Не могу больше… Сильно давит.

– Надо тебе сходить к врачу. Отёки – это нехорошо.

– Знаю, – огрызнулась женщина, наконец, избавилась от перстня и протянула его спутнику. – Спрячь подальше.

Мужчина сунул украшение во внутренний карман пиджака. В этот момент во мне и проснулась жажда охоты – настолько сильное и необычное чувство, что я уже не мог ему сопротивляться. Я ощущал это кольцо – так, словно держал его в руках, только не пальцы передавали сигнал моему разуму. Иной орган осязания гладил шероховатую поверхность металла, усыпанного бриллиантами, и прохладную гладь минерала. От этих ощущений мне было трудно дышать, и я мысленно повторял:

– Иди ко мне… Иди ко мне…

Я не знал, как это произойдёт и произойдёт ли вообще, но я страстно желал заполучить этот перстень. Охотничий азарт лишал меня здравого смысла, и мне с трудом удавалось скрывать своё возбуждение.

Сам процесс выскальзывания перстня из кармана я не видел. Я только услышал звук его падения. Откинувшись на спинку кресла, как будто я решил переждать несколько туров, я опустил глаза и заметил кольцо на полу. Продолжая его звать, я смотрел, как оно катилось ко мне, преодолевая шероховатости коврового покрытия и огибая ножки стульев. Когда оно оказалось рядом, я поставил на него ногу и сделал последнюю ставку. Деньги я проиграл подчистую, поэтому мне оставалось только встать и уйти. Напоследок я уронил свой сотовый, нагнулся поднять его и заодно прибрал перстень.

Я медленно отходил от места преступления, осматриваясь со скучающим видом. Совершённое воровство будоражило меня, но при этом я не чувствовал стыда. Я ощущал, что чужая вещь сама пришла ко мне, как если бы нашёл на улице чью-то собаку, и она пошла за мной. Трогая в кармане перстень, я наблюдал за Вовкой, дела которого, судя по количеству фишек, шли в гору. Но мне было немного не по себе: вдруг мужчина обнаружит пропажу, начнётся обыск. Как тогда мне избавиться от кольца? Я направился к брату.

Очередной выигрыш принёс ему новую порцию фишек. Крупье придвинул их к Вовке специальной лопаточкой и окинул взглядом других игроков:

– Делайте ставки!

– Вов, поговорить надо, – шепнул я брату на ухо.

– Последний тур. Пан или пропал, – Вовка собрался передвинуть один столбик на игровое поле, но я схватил его за рукав:

– Срочно!

– Ладно, ты прав. Пора остановиться, – брат встал и обратился к крупье: – У вас есть пакет?

– Ставок больше нет, – объявил тот играющим и вынул откуда-то из-под стола прозрачную «маечку».

– Спасибо, – кивнул Вовка и протянул пакет мне: – Держи.

Я подождал, пока он сложит в него фишки, а потом мы направились к выходу.

– Надо сматываться срочно, – сквозь зубы сказал я.

– Я, по-твоему, что делаю? – Вовка вёл себя непринуждённо, хотя я видел, как он стреляет глазами по залу. – Сейчас обменяем фишки и свалим.

Но сделать этого нам не дали: с разных сторон наперерез к нам двинулись два парня в чёрных костюмах.

– Когда я скажу «енот», зажми уши, понял? – приказал Вовка и остановился, ожидая, когда парни приблизятся к нам.

– Добрый вечер, – заговорил один. – Вы не могли бы пройти с нами?

– С какой стати? Я что-то натворил? – наигранно удивился брат.

– Нет-нет, просто наш босс – ваш одноклассник, – второй парень взял Вовку под локоть. – Он приглашает вас выпить.

– Я не ходил в школу, – Вовка освободился от хватки, но тут же второй вышибала подхватил его под другую руку:

– Это займет пять минут.

– У вас не босс, а какой-то бешеный енот! – вспылил Вовка, и я тут же приложил ладони к ушам. Я не разобрал ни слова, но слышал, что брат произнёс что-то быстро и отрывисто, а потом громче добавил:

– Пошли вон! Оба!

Вышибалы несколько секунд непонимающе смотрели на него, а потом развернулись и отправились прочь.

– Быстро! – Вовка схватил меня за рукав и потянул к выходу. – Возьми вещи, заводи «Черик» и выруливай со стоянки.

Я бросился с бирками в гардероб, а брат свернул в кассу – обменивать фишки. По парковке я шёл быстро, но старался не выдавать своего волнения, чтобы не вызвать подозрения у тех, кто следил за мониторами видеокамер наружного наблюдения. Быстро сел за руль, включил зажигание, дал задний ход. В зеркало заднего вида я наблюдал, как Вовка вышел на крыльцо казино и направился ко мне, но через пару секунд вслед за ним выскочили два охранника. Вовка двумя ударами разделался с ними и побежал к машине, но на крыльцо выскочила вторая партия охраны и рванула за братом, на бегу выхватывая пистолеты. Я чувствовал, что мне пора вмешаться, но не знал, как это сделать: покидать водительское место нельзя, потому что придётся рвать когти, и надо, чтобы машина была на старте.

Тем временем Вовка поднял руки и что-то выкрикнул. Я видел, как двигались его губы и как замер вооружённый громила, словно сказанное поставило его в тупик. Брат точным ударом выбил у него пистолет и апперкотом отправил противника на землю. Выиграв ещё несколько секунд, он заскочил в джип и захлопнул дверцу. Я втопил педаль, но наперерез мне выскочил ещё один вышибала с пистолетом. Я ударил по тормозам и дал задний ход. В тыл «Черику» никто не решился заходить, потому что дорогу я видел плохо, а скорость была большая. Развернувшись на полном ходу и ударив чью-то машину, я переключил скорость и рванул чуть ли не под сто километров. Послышались выстрелы, но, слава богу, ни один не достиг цели.

– Если они поцарапали «Черик», я их удавлю ногами! – выплеснул эмоции Вовка, а потом потряс перед собой пакетом. – Пол-лимона, Женька! Теперь наши!

– Нас будут искать.

– Счастливых поисков!

– У меня тоже улов, – скромно признался я и вынул кольцо. – Вот.

– Ух ты! «Слеза дракона»! – неподдельно восхитился Вовка. – Поздравляю, Жень, оно тысяч сто стоит, не меньше.

– Серьёзно?

– Ну… может, восемьдесят. Перекупщики возьмут за шестьдесят.

– Понимаешь, оно само ко мне пришло. Как будто звало меня, а потом раз – и пришло!

– У тебя уже пограничное состояние. Надо быстрее ритуал проводить, – Вовка вздохнул. – Зря Шу медлит. Упустим время…

Богем

Оставив меня в номере, Вовка ушёл, как он выразился, заметать следы.

– Никому не открывай, из номера не выходи, – сказал он, перед тем как выйти. – Если кто-то сунется – стреляй. Мне проще разобраться с чужим трупом, чем с твоим.

Я понимал, чем продиктовано волнение брата: когда мы улепетывали из казино, мне казалось, что за нами погоня. Не такая, как в боевиках, когда приходится шнырять между машинами и выскакивать на тротуар, а тихая и неприметная, как слежка. Я пытался вычислить этот автомобиль, но слепящие фары и отражающиеся в кузовах огни делали все машины в Москве одинаковыми. И когда я парковался, то всматривался в темноту: не притаился ли где-нибудь шпион. Поэтому и выходить из номера у меня большого желания не было: разбираться со столичными вышибалами – это тебе не деревенскому парню наподдать.

После ухода Вовки я пытался уснуть, но не мог: волновался за брата. Он, конечно, сильный и ловкий и наверняка контролирует ситуацию, но после того, как он мне рассказал о предназначении драконов, я стал беспокоиться, что брату не хватит сил одолеть противника. Я зажёг свет и включил телевизор. Машинально переключая каналы, я думал о том, что произошло сегодня – и про визит к Шу, и про покупку кольца-знака, и про кражу перстня. Ещё в январе я не мог представить вокруг себя такую жизнь, и если бы кто-то сказал мне, что я буду ходить по казино и обкрадывать его посетителей, а потом вместе с братом спасаться бегством от охранников, – я бы от души посмеялся.

Остановившись на музыкальном канале, я разглядывал украденный перстень. Внутри него отражённый свет перекатывал тёмные волны, словно топаз дышал – мерно, как спящий человек. И чем больше я смотрел на камень, тем сильнее становилась моя тревога. Смутные страхи поднимались с глубин души, и эта неизвестность пугала ещё сильнее. Напряжение стало таким сильным, что, когда в коридоре кто-то громко рассмеялся, я вздрогнул, словно от выстрела. Я убрал кольцо во внутренний карман куртки и снова лёг. Мне удалось заснуть на полчаса, но я проснулся от страха. Мне не снилось ничего ужасного, даже тех учёных с пробирками и приборами я не видел, но я открыл глаза в совершенной панике. Она не ушла ни во время просмотра кино, ни после принятия душа. Впервые замкнутое пространство давило на меня, хотя раньше мне было уютно в тесных помещениях. В них я чувствовал себя защищённым. Сейчас же всё было с точностью до наоборот. Я открыл окно, но это не помогло. Звонить брату я не стал: мало ли в какой момент застанет его мой звонок. Я ходил из угла в угол, не в силах справиться с эмоциями. В конце концов, сунув за пояс джинсов пистолет, я надел свой старый свитер грубой вязки, чтобы он скрывал оружие, и спустился в бар.

Как учил меня брат, прежде чем сесть за стойку, я продумал как минимум два пути к отступлению. Бармен посмотрел на меня с неприкрытым подозрением, и я пожалел, что оставил в номере свой паспорт.

– Колу со льдом, – попросил я. Бармен кивнул и отправился к холодильнику за бутылкой.

По телевизору шёл матч между «Вашингтоном» и «Питтсбургом», и на какое-то время я увлёкся хоккеем, но потом тревога снова пробралась в мои мысли. Я заказал ещё кока-колы и пил её маленькими глотками, чтобы унять беспокойство.

– Болеешь за кого-то? – раздался над ухом женский голос, и я чуть не подпрыгнул – так напряжены были мои нервы.

– Нет, так… – я повернулся к своей собеседнице, но рассматривать её больше трёх секунд мне стало неловко. Я отметил только, что она блондинка с короткой стрижкой и на ней надета блестящая зелёная блузка с глубоким декольте.

– Ночной рейс? – не унималась блондинка.

– В смысле?

– Почему так поздно в баре? Улетаешь утром или прилетел недавно?

Я поймал удивлённый взгляд бармена, который явно недоумевал, что ночная бабочка нашла в посетителе, одетом так, словно он только что вернулся с копки картошки. Впрочем, этому парню я сразу не понравился.

– Нет, просто… бессонница, – её допрос меня сильно смущал, потому что я понимал, с какой целью она подсела ко мне. Собственно, чего я ожидал в пятом часу утра в баре отеля?

– Такой молодой – и уже бессонница? – она положила свою ладонь поверх моей. – Тебе надо расслабиться.

Это прикосновение сыграло роль катализатора, словно в нём слилось всё то тревожное и паническое, что мучило меня весь вечер. Стрелка на шкале моего беспокойства скакнула к критической цифре.

– Спасибо, но нет. У меня нет денег.

– Это будет стоить, как три бутылки кока-колы, – её пальцы поглаживали мои. – На три бутылки у тебя есть деньги?

Я взглядом послал бармену призыв о помощи, но тот, видимо, был в доле, потому что сделал вид, что не замечает происходящего.

– Я не выпью три бутылки, поэтому у меня денег только на две, – я поднялся, но девушка держала меня за руку, не желая отпускать клиента.

Я чувствовал себя препогано: угодил в сети путаны, которая, видимо, за ночь не подцепила ни одного клиента и теперь готова вытрясти деньги с любого. Провинциальный паренёк, попивающий в баре кока-колу, конечно, был лёгкой добычей. Я не знал, как мне выбираться из всего этого на глазах у редких посетителей бара. Я бросил на стойку деньги за кока-колу и выдернул руку из пальцев женщины. Она тут же сорвалась за мной. «Ладно, – думал я, – выйдем отсюда, я дойду до рецепции и попрошу их принять меры относительно навязчивой девушки». Но как только я поднялся по ступеням в холл, путана испарилась. Я не удивился, а скорее, обрадовался этому обстоятельству и с облегчением выдохнул: пусть цепляет пьяных иностранцев!

В это время в двери отеля вошёл Вовка. Был он какой-то напряжённый и мрачный, но я не придал этому значения. Я так обрадовался его появлению, что забыл: я ведь нарушил его приказ.

– Вов! – я чуть не бросился к нему в объятия. Всё-таки рядом с братом я чувствовал себя в безопасности.

– Ты меня тут всю ночь встречаешь? – слабо улыбнулся он.

– Нет, в окно тебя увидел, – я был рад, что он не накинулся на меня с выговором за покинутый номер.

– Я приметная фигура, – согласился Вовка, неожиданно обнял меня за плечи и повёл к лифту. – Устал я.

– Завтра спим до обеда? – осторожно поинтересовался я.

– Точно!

Это тоже не походило на Вовку. Даже проведя ночь за рулём, он всё равно утром выходил на пробежку. И обещал, что в Москве поблажек не будет. Видимо, заметание следов после похищения полумиллиона вымотали его окончательно. Это означало, что завтра ночью он пойдет на охоту и, возможно, возьмёт меня с собой. Охотиться в Москве! Это действо обещало много интересного. Будет что вспомнить на старости лет.

Мы вошли в лифт, но за нами успел заскочить портье.

– Какой вам? – он вежливо повернулся к Вовке.

Брат промолчал, и пришлось ответить мне. Портье вышел на пятнадцатом.

– Почему ты не сказал ему этаж? – спросил я, когда двери за служащим закрылись.

– Не хочу, чтобы каждая собака знала, где мы живём, – буркнул Вовка.

Эта излишняя подозрительность мне не понравилась. Любой работник отеля, если захочет, может получить доступ к информации о номере проживания гостя, поэтому скрытность ничего не даст. Я не стал делиться своей теорией с братом, но когда мы вышли из лифта, произошла ещё одна странность. Край ковровой дорожки на площадке возле лифта загнулся, наверное, кто-то из гостей так усердно тащил свой чемодан. Я запнулся об этот край и остановился, чтобы поправить его. Вовка тоже встал, ожидая, когда я закончу. Я намеренно долго расправлял ковёр и притаптывал его ногой, чтобы он больше не задирался. Вовка всё ещё стоял в нескольких шагах от меня. И тут я понял, что он не знает, куда идти. Моё сердце буквально взорвалось бешеным ритмом: мой брат не был моим братом, потому что уж слишком много странностей в последние пять минут произошло с его подачи. Я не знал, что случилось: вселилась ли в Вовку какая-нибудь тварь или он находится под действием каких-то препаратов, – но я не мог разработать план действий. В голове крутился только наказ брата относительно слежки. «Продолжай движение. В дом не заходи, в машину не садись – не показывай врагу место твоей дислокации», – говорил он. И я намеренно свернул в другое крыло, на ходу вынимая карточку-ключ. Вовка шёл за мной, что убедительно доказывало мою теорию. Я остановился у первой попавшейся двери и всунул карточку в прорезь. Красная лампочка продолжала гореть. Я повторил попытку.

– В чём дело? Почему не срабатывает? – нахмурился Вовка.

– Ну-у… наверное, потому, что это не наш номер, – улыбнулся я, быстро выхватил пистолет и наставил его на брата. – Кто ты, чёрт возьми?!

– Ты чего? – он отшатнулся. – Опусти пистолет!

– Назови меня по имени!

– Что?

– Скажи, как меня зовут!

Вовка выдохнул, повёл бровью и выдал:

– Евгений.

– Мимо! Два шага назад, тварь! – я снял пистолет с предохранителя. – Или ты говоришь, кто ты, или я снесу тебе голову.

– Снесёшь голову брату? Жень, ты даёшь! – Вовка горько усмехнулся и развёл руки в стороны. – Ладно, если ты хочешь пристрелить меня – валяй. Из-за того, что я запутался в расположении комнат ты готов пустить пулю в родного брата, который вытащил тебя из детдома.

– Ты же говорил, что не первый раз останавливаешься в этом отеле!

Вовка закатил глаза и покачал головой.

– Ты неправильно назвал моё имя.

– Жень, не передергивай. Мы все устали: ты и я. Был безумно трудный день…

– Ты странно повёл себя с самого начала, – не сдавался я. – Ты велел мне оставаться в номере, а я вышел. Вовка бы отчитал меня.

– Не хотел делать это на людях. Что бы они подумали, если бы я начал ругать тебя, как пятилетнего ребёнка? Я просто оставил этот педагогический момент до возвращения в номер.

– Спать до обеда ты тоже собирался, чтобы люди ничего не подумали?

– Господи, да я пошутил! Хотел обнадёжить тебя, а потом поднять ни свет ни заря, чтобы ты не расслаблялся.

– Ни свет ни заря уже сейчас, – бессонная ночь лишила меня здравого смысла. Я понял, что сглупил, наставив на Вовку пистолет, и мне стало стыдно. Я хотел выйти из ситуации, сохранив остатки гордости, но не мог ничего придумать.

– Ты просто устал, – Вовка медленно приблизился. – Нервы сдают в самый неподходящий момент, да? Спрячь пушку, и сделаем вид, что ничего не было. Не буду гнобить тебя этим, обещаю.

Я прерывисто вздохнул и сунул пистолет обратно за пояс.

– И чтобы доказать тебе, что я твой брат… Дай карточку!

Я протянул её Вовке. Он ловко крутанул её между пальцев, направился в нужное крыло и подошёл к двери нашего номера:

– Ну? Будешь там стоять или зайдёшь?

Я двинулся к нему, чувствуя, как лицо моё заливает краска. Вовка тем временем открыл дверь и, придерживая её, ждал, когда я войду. Уже переступая порог, я вдруг краем глаза заметил левое запястье брата: на нём не было браслета.

– А где твой… – я не успел закончить фразу, как Вовка толкнул меня в грудь – с такой силой, что я упал на пол, чуть не ударившись головой о косяк.

– Глупое ничтожество! – прошипел он незнакомым голосом и бросился ко мне. Я еле успел увернуться, вскочил на ноги и выхватил пистолет, но в следующую секунду оружие отлетело к окну.

– Чёрт! – я схватил гостиничный телефон и хотел ударить брата по голове, но тот закрылся рукой, а второй, как пушинку, швырнул меня на соседнюю кровать. Я успел только моргнуть, как Вовка оказался надо мной и, навалившись всем весом, принялся душить. Правда, душил он меня странно, по крайней мере, мне представлялось, что делать это надо не так – не тянуть шею жертвы к себе, а сдавливать, перекрывая кислород. Резкая боль пронзила меня. Она начиналась между лопаток и ударяла мощными лучами в поясницу и затылок. От боли у меня выступили слёзы и парализовало руки и ноги. Я ждал, когда же брат меня задушит, но он оставлял мне возможность делать судорожные вдохи и выдохи.

Вдруг Вовка встрепенулся, и я заметил, как над его головой сверкнул клинок. Брат увернулся, но сталь полоснула его по левому плечу. Брат зашипел, как прохудившаяся шина. В первую минуту мне показалось, что от недостатка кислорода у меня начались галлюцинации, но, сев, я понял, что глаза меня не обманывают: в номере находились два Вовки. Оба в одинаковой одежде, оба похожи как две капли воды, только у одного был меч и браслет на руке, а у второго… Второй скалился и рычал, как животное, отступал к стене, готовясь к атаке.

– На меня твои уловки не действуют, – хмыкнул настоящий Вовка, но не нападал, чего-то выжидая.

– Не советую тебе связываться со мной! – прохрипел лже-брат.

– Ты зашёл в моё гнездо, отсюда нет выхода, ты знаешь.

– Я убью твоего брата!

– Кишка тонка! – Вовка сделал резкий выпад, снова задев двойника клинком. Тот взвизгнул, как собака, и, ощерившись, кинулся на моего брата.

Описывать то, что происходило последующие минут пятнадцать, не хватит слов. Два Вовки схлестнулись не на жизнь, а насмерть. Мой пытался отрубить двойнику голову, тот же оказался проворнее и сильнее раза в два. Он скакал по стенам, он перемещался с помощью странных акробатических фигур, он изгибался так, как ни за что не смогло бы изогнуться человеческое тело. А потом он выбил у настоящего Вовки меч из рук, схватил моего брата и прыгнул с ним на потолок. Прижав его, как когда-то меня, двойник вцепился ему в шею. Я очень хотел помочь Вовке, но не знал, что предпринять. Меня хватило лишь на то, чтобы вскочить на кровать и схватить нападавшего за пальто. Я рванул двойника в сторону, но тут пальто порвалось, и я грохнулся на пол. К моему изумлению, кусок ткани в моих руках превратился в бесформенное желеобразное вещество бледно-зелёного цвета. Меня чуть не стошнило, и я отбросил кусок подальше.

В поединке на потолке наступил переломный момент: Вовка столкнул с себя нападавшего и, поскольку на моего брата по-прежнему действовало земное притяжение, рухнул вниз, увлекая за собой тварь.

– Меч! – выкрикнул не своим голосом Вовка, и я тут же бросился искать оружие. Оно отлетело за тумбочку, на которой стоял телевизор. Я просунул руку между тумбочкой и стеной, нащупал рукоятку и пытался ухватить её двумя пальцами.

– Жень… – брат терял силы, и мне пришлось толкнуть тумбу в сторону. Телевизор с грохотом свалился на пол, а я смог достать меч.

Лже-Вовка в этот момент понял, что наибольшую опасность представляю я, и ринулся ко мне, но рука моя не дрогнула: голова монстра гулко ударилась об пол и тут же превратилась в желеобразную медузу. Вовка тем временем с трудом поднялся на четвереньки, одним рывком бросил своё тело к поверженному врагу и вызвал внутренний свет. Из растекающейся массы вырвалось пламя насыщенного серого цвета. Его языки плясали, пытаясь уйти от воронки, но свет дракона постепенно втягивал их в себя. Через минуту всё было кончено. Мы имели на полу три лужи зелёной субстанции, разбитый телевизор и разбросанные по всему номеру вещи. У меня ужасно болело между лопаток, а на Вовку было страшно смотреть: из разбитой правой брови и из раны над левым ухом стекали струйки крови, пальто было порвано, костяшки правой руки разбиты.

– Что это за хрень? – тихо спросил я, опускаясь на кровать.

– Богем. Демон высшей категории, – ослабшим голосом ответил брат. – На таких я ещё не охотился.

– Я думал, демоны вселяются в людей…

– Богемы могут не только вселяться, но и принимать любой облик. Их энергетический уровень настолько силён, что позволяет создавать плотную материю. Во время охоты они могут принимать разные образы, чтобы обезоружить жертву, сбить её с толку.

Я сразу вспомнил проститутку в баре, а Вовка продолжал:

– Богем может вселяться в человека, но человек не может долго выдерживать этого демона и умирает, поэтому богемы в постоянном поиске душ.

Я всё ждал, когда же брат скажет, что велел мне сидеть в номере и что всего бы этого не случилось, если бы я послушался. Но Вовка только тяжело дышал, утирая кровь.

– Прости, что я не остался в номере, – я сам подставился под удар.

– Это я виноват. Я совсем забыл про топаз, – брат бросил меч на пол. – Он подавляюще действует на драконов.

– Какой топаз?

– На перстне, который ты украл. Топазы называют слезами драконов, потому что, по преданию, эти камни наполнены страданиями наших предков. Дракона невозможно заставить плакать, но уж если это произошло, то падающие слёзы каменеют и превращаются в топазы.

– Ого!

– Красивая легенда – не более. Но я так и не нашёл объяснения, почему эти камни вызывают у драконов тревогу и даже панику.

– Я уже настоящий дракон? – я гордо подбоченился.

– Был бы настоящий – отличил бы демона от брата, – Вовка встал и хлопнул меня по плечу. Боль отдалась в спине между лопаток, и я невольно застонал.

– Замочек сработал, да? – ухмыльнулся брат. – Я же говорил: лучше быть сейфом, чем завтраком богема.