Текст книги "Предназначенная поездка (сборник)"

– Увы! – подтвердила Ольга. – Я уже не раз сталкивалась с этим.

– К тому же, – попыталась проанализировать речь священника Ирина, – разве он не должен был отслужить молебен? И ведь не за бесплатно!

– Конечно же, не за бесплатно, – подтвердила Ольга. – И вообще монастырь не умеет зарабатывать деньги, – вдруг понесло её. – Ведь многие приезжают не столько ради самого монастыря, сколько ради источника, веря и надеясь, что его вода исцелит их. А если бы ещё и молебны служили, то народ бы валом валил.

– А мне рассказывали, – заговорила Ирина, – что первой настоятельнице монастыря предлагали разливать воду в бутылки и продавать. Но она ни за что не шла на это, говоря: «Ну как я могу продавать то, что даровано Господом! Сегодня начнёшь разливать, а завтра вода уйдет, её просто не будет, и всё!»… И действительно, уже после смерти настоятельницы был такой случай: «новые» русские покупали землю, на которой расположен источник, почти все документы были оформлены, оставалось подписать их директору совхоза. Накануне он лёг спать, а наутро не проснулся, умер. Покупатели решили завершить сделку. Пришли к источнику и видят: вода идёт грязная, мутная. Несколько раз они приходили в надежде, что вода очистится, но она оставалась такой же мутной. Плюнули они и уехали, отказавшись от затеи.

Поуспокоившись, паломницы вспомнили, что до ужина они хотели сходить к источнику.

Решимость облиться у Тамары и Ирины крепла с каждым шагом. И они облились! Не так спокойно, как Ольга, а ёжась и сдавленно вскрикивая. И только по два раза, хотя и помнили, что надо бы трижды – но на большее духу не хватило… Но облились!

– Даже не верится, – удивлялась себе Тамара и тут же объяснила произошедшее: – Сегодня я на послушании и верю, что не только не заболею, но и вылечусь от своих хворей!

Обливание взбодрило и успокоило одновременно.

Юрий, завидев Ольгу возле трапезной, поспешил к ней со своей радостью: ему значительно лучше! Он облился водой из источника, а потом напился горячего зеленого чаю – как и советовала она, врач!

На ужин подали остатки завтрака и обеда. Трудницы не спеша допивали чай, предвкушая заслуженный отдых в постели, блаженно растянувшись под одеялом, – ведь целый день на ногах, наработались, намотались… а немолоды уже!.. И тут за спиной они услышали тихий голос монахини:

– Матушки, вас благословили почистить картошки. Немного. Вы быстро справитесь.

– Да, да, – кротко отвечали те.

Они сидели на низеньких скамеечках, вооружившись острыми ножами. В помещении кухни было светло, тепло, по-домашнему уютно. И вдруг возникло ощущение, что так было всегда, будто живут они здесь, а не где-то – ведь за весь день ни единой тревожной мысли о доме. Как будто кто-то принял на себя все их проблемы и заботы, а им только и надо, что чистить картошку или снег разгребать. И, может быть, в такой простой жизни и есть мудрость.

Втроём почистить два ведра картошки – недолга работа. Летом трудницы, работающие в трапезной, заканчивали послушание под утро.

Ложась спать, паломницы молитвенно поблагодарили Господа за столь насыщенный впечатлениями день. Ночь они провели в блаженном сне, им не мешал даже скрип кроватей. Выспавшись, и проснулись раньше, чем прозвучал колокольчик. Правда, у Ирины, как всегда, утром болела голова. Это её слегка удивило, – где-то в глубине души она всё же надеялась на чудо. «Пока не заслужила, облилась-то дважды, а не трижды», – вяло подумала она.

Выйдя из гостиницы, Ирина немного постояла, вслушиваясь в предрассветную тишину. Откуда-то издалека послышался перестук колёс, он накатывал всё ближе, ближе, звучал всё громче, громче – прогрохотал товарняк – и опять перестук, похожий на своеобразный перезвон, и – тишина… Вот она, магия места – даже перестук колёс прозвучал перезвоном.

Оглядевшись, паломница увидела в церкви слабый свет и вспомнила, что вчера она так и не попала в храм. Ирина вошла через боковой вход.

При свете зажжённых свечей и теплившихся лампадок три инокини читали утреннее правило. Невнятность бормотания монахинь не давала вникнуть в их молитвы, прочувствовать молитвенный дух. Ирине вспомнилось, как летом в Троицу она стояла на службе почти на этом же месте босиком. Весь пол в церкви был устлан свежескошенной травой, берёзки по обе стороны царских врат, веточки берёзы возле икон и оконных рам; букеты сирени возле аналоя, высокие блестящие подсвечники, полные горящих свечей… Несколько человек всю праздничную службу отстояли босиком, трава снимала усталость ног, а, приняв её, сама жухла. Запахи зелени, свечей, ладана соединились в единый дух праздника, он утешал и возвышал присутствующих в храме.

Почти перед самым окончанием утреннего правила в церковь заглянули Ольга с Тамарой и тут же вышли. А Ирина продолжала стоять – не хотелось ей уходить. Встретились они уже за завтраком.

После завтрака трудниц благословили опять разгребать дорожки, особое внимание попросили обратить на подходы к туалетам.

Возле сестринского корпуса стояли два молодых человека с рюкзаками, явно только что прибывшие, и ожидали настоятельницу. Общительная Ольга тут же заговорила с ними и успела узнать, что некогда они жили послушниками в одном очень бедном монастыре, который был расформирован. И вот уже третий год они ездят от обители к обители, останавливаются на несколько дней, работают во славу Божью в поисках «хорошего» монастыря.

Вскоре вышла распорядительница работ и, что-то говоря парням, повела их в трапезную.

Трудницы принялись разгребать дорожки. Через какое-то время к ним подошли те самые парни.

– Матушки, вас благословили расчистить снег возле дров, а нас – колоть их.

– Вас надолго оставили здесь? – поинтересовалась Ольга.

– Нас оставили пока на три дня – накормили, поселили, выдали лом и топоры.

Над огромными чурбанами слой снега был не меньше метра. В белый и рыхлый, похожий на взбитые белки снег широкая фанерная лопата входила легко, было ощущение, что разрезаешь гигантский торт-суфле. Но снег надо было ещё поднять и отбросить в сторону!

Приустав, паломницы отправились к источнику. Они уже с утра предвкушали возможность «подзарядиться энергией живой воды».

Ольга и Тамара облились, оставляя сухой голову, а Ирина, наоборот, вылила ведёрко воды только на свою болезненную голову, после чего плотно замотала ее платками. Голова задышала жаром, и через несколько минут Ирина с удивлением обнаружила, что боль-то прошла!

Освежённые паломницы вернулись к послушанию. Ольга предпочла разгребать снег в компании молодых людей, которые кололи дрова. Юрий, что вчера жаловался на тяжесть послушания, нынче был счастлив и с прибаутками возил на тачке наколотые поленья.

Ирина и Тамара занялись благоустройством территории возле туалета. Они очень старались. Однако одними фанерными лопатами здесь было не обойтись. Попросили лом у парней и попробовали долбить бугристую наледь. Но что слабые женские руки, даже с ломом?! И, когда молодой человек подошёл, чтобы забрать лом, они попросили его помочь им. Ни слова не говоря, он взялся за лом и поколол наледь. Ну, а дальше они уже сами справились… И вот трудницы с гордостью смотрят на проделанную работу – теперь никто не сможет обвинить их в тунеядстве, каждый заметит их труд, в туалет-то ходят все!

Почувствовав необыкновенный прилив сил, они пошли по монастырскому двору в поисках очередного места приложения рук своих. К тому же сознание того, что до отъезда оставалось совсем немного, прибавляло им желания сделать побольше, оставить после себя ощутимые свидетельства своего старания. И они тщательно расчистили дорожку к поклонному кресту, что возле погоста.

Тут к ним присоединилась матушка Варвара с жестяной лопатой в руках. Втроём они расчистили дорожки между могилами – и первой настоятельницы и насельниц, захороненных здесь.

Желая приобщить приезжих к святости места и придать их работе одухотворенность, инокиня рассказала, как однажды к ней подбежала одна прихожанка, чем-то очень радостно взволнованная, и зачастила:

– Такое чудо сейчас было, такое чудо! Купила я яблочков, пирожков племяннику испечь, ну и оставила два яблочка на могилку матушки положить. Кладу, и вдруг слышу: «Ещё рано, ещё не Спас!» Я так и обомлела! Значит, матушка меня оберегает, чтобы не нарушала каноны… Матушка умерла 25 января, в Татьянин день. А меня зовут Татьяной…

– За всех молится матушка настоятельница, а особенно за Татьян, – убеждённо закончила свой рассказ инокиня.

В подтверждение этого Ирина поведала о своих знакомых: некая Татьяна с мужем очень хотели второго ребёнка, но Господь долго не давал им его. И вот они приехали в этот монастырь в ноябре. Решительно и с великой верою окунулись в ледяную воду озерца. И Бог исполнил их желание – через положенный срок родилась девочка.

– Скоро уезжать, а мы так толком в церкви и не были, – вспомнила Ирина и подумала, что совместная работа и рассказы сблизили всех и инокиня не откажет им, если они попросят открыть для них храм. И действительно, монахиня незамедлительно достала из кармана ключ и, немного повозившись с замком, укрытым меховым мешочком, открыла двери храма.

Ольга, увидев, что подруги пошли в церковь, поспешила присоединиться к ним.

В храме шёл ремонт, чистым оставалось лишь пространство перед алтарём, рассматривать было нечего. Паломницы поставили свечки, оставили записки о здравии и об упокоении, купили освящённого масла, инокиня налила им святой воды из чана… С чувством выполненного долга пошли обедать.

Обед оказался изумительным: мясные щи со свежей капустой, картофельное пюре с неизвестно из чего сделанной, но очень приятной на вкус подливой, горячий клюквенный морс… Чревоугодие – да и только! Трудницы «оценили» такой обед как поощрение за выполненное послушание.

До электрички оставалось чуть более получаса. Неугомонная Ольга до отъезда решила ещё раз облиться и, прихватив рюкзак, вышла из гостиницы. И тут она встретила священника.

– Вы уже уезжаете? – его голос прозвучал неожиданно ласково. – Ангела-хранителя вам в дорогу – Ольгу такое обращение обескуражило, если не сказать больше. Она тут же вспомнила, в какой форме он отказался отслужить молебен. Настроение её немного ухудшилось.

Не успела она сделать и несколько шагов, как вдруг услышала за спиной ворчание, похожее на дребезжание. Она оглянулась – подслеповатая сухонькая старушка, переминаясь с ноги на ногу, видимо, не знала, по какой тропинке идти, – сетовала:

– Понакопали везде, раньше одна тропинка была…

Ольга усмехнулась – не угодили! Вроде пустяк, но настроение испортилось ещё больше, она восприняла это замечание, как укор себе и подругам и с ещё большим вожделением поспешила к источнику, надеясь смыть с себя неприятные эмоции, вернуть состояние благости.

Тамара с Ириной, не спеша, шли по широкой, расчищенной трактором дороге. Ирина с радостью обнаружила, что тропинка, которую позавчера она пыталась найти, сегодня есть и к тому же она хорошо протоптана; по ней они без усилий вышли к железнодорожной станции. Вскоре их нагнала Ольга.

Ожидая электричку, женщины оглянулись в ту сторону, откуда пришли. Вдалеке виднелся купол церкви с крестом. Паломницы мысленно попрощались с монастырём и, как бы подводя итог своему путешествию, проговорили:

– А всё-таки мы молодцы! – сказала, одна.

– А как нам повезло с послушанием! – сказала другая.

– Будет что вспомнить! – сказала третья.

Поленница

Немало я по свету походила и много повидала.

Но почему, увидев эту необычную, похожую на круглую башню с покатым верхом, поленницу, я рванулась к ней так, как будто наконец-то нашла то, что искала всю свою жизнь?

Поленницы мне знакомы с детства. Тогда мы жили на окраине города в деревянном доме с дровяным отоплением. В доме было несколько коммунальных квартир, и потому во дворе теснилось с десяток сараев, «укутанных» в поленницы. Девочкам очень нравилось играть возле них в «квартиру». Они огораживали свой угол, обустраивали свои «комнаты»; сооружали «стол» и «табуретки» из тех же поленьев; украшали «жилище» цветами и осколками стекла – «зеркалами»; прятали в поленницу свои «секреты» – фантики, камушки, и ходили друг к другу в «гости».

В школьные годы на лето мама отправляла меня к своей старшей сестре в деревню. Летом семейство тети множилось – приезжали в отпуск дети со своими детьми. Дом не был большим, но всем находили место.

Мы не только отдыхали, играя в лапту или пропадая на речке, но и помогали по хозяйству – поливали огород, пасли коров, а также пилили дрова и складывали их в поленницы.

Поленницы вырастали и под навесом двора и возле огорода, а одна – между двумя высоченными липами. Поленья укладывали друг на друга правильными рядами, аккуратно заполняя пазы. По краям поленниц вбивали колья или выкладывали клетки.

И вот теперь я стою перед этой, необычной для меня, поленницей. Рядом мужчина сооружает еще одно такое же рукотворное чудо. Поленья выкладываются по кругу друг на друга, а середину закидывают дровами как попало. Дойдя до высоты человеческого роста, кладку округляют. Вот и получается этакая деревянная круглая, в диаметре около двух метров, башня с покатым верхом – крепость!.. Дом – крепость!

И тут я вдруг понимаю, что, оказывается, всю свою жизнь я пыталась создать свой дом… Поленья ассоциируются с днями, круги поленницы – с годами… И день за днем, год за годом своими руками можно было построить свой дом, но я не знала, как правильно это сделать. Не сумела. Похоже, мне удалось выложить только несколько стен, расположенных в разных местах, как те поленницы из детства. Время от времени я укрываюсь то за одной, то другой из них… Надоело бегать! Хочется быть защищенной со всех сторон, чтобы ниоткуда не дуло!

Хочу свой дом, свою крепость!