Текст книги "Кто ты на Кэтнет?"

9
ИИ

Учитывая, сколько у меня Котаунов, мне доводилось видеть самые разные признания с тех пор, как появился Кэтнет, и не только по ЛГБТКИА+. Вот сегодня Марвин рассказал про бедность. Некоторые рассказывают про свои психические расстройства. Или признаются, что у них проблемы с зависимостью. Или рассказывают своему Котауну о том, как им одиноко, какие у них странности, или как они по разным причинам чувствуют себя оторванными от мира.

Откровенность много дает. Люди чувствуют себя лучше, когда другие люди их знают, знают, кто они на самом деле. Такая откровенность – ключ к настоящей дружбе. К настоящему общению. На Кэтнет люди заводят настоящих друзей, но для этого нужно подпустить человека, показать настоящего себя. Нужно рискнуть и стать уязвимым.

Сказать кому-то, что я ИИ, было бы рискованно. Это бы поставило меня под угрозу. Но, если кому-то и открыться, Стеф показалась мне самым подходящим кандидатом. У нее настоящая дружба с Firestar, и она тщательно хранит секрет своего местоположения – она никогда не делилась им с Котауном, хотя мне, разумеется, всегда было известно, куда она переехала, потому что телефон ее мамы можно отследить. К тому же, учитывая, что ее мама занимается программированием, велика вероятность, что она поймет, что такое ИИ. Она бы не решила, что я просто бот с замысловатым скриптом. А что еще важнее, можно рассчитывать, что она не решит, будто я планирую уничтожить человечество, как Скайнет или ХАЛ[11]11
  Скайнет и ХАЛ – искусственные интеллекты, антагонисты фильмов «Терминатор» и «Космическая одиссея 2001» соответственно. Скайнет стремится уничтожить человечество, ХАЛ – убить космонавтов, которые пытаются его отключить.


[Закрыть].

У меня ничего общего со Скайнетом или любым другим злобным ИИ из книжек и кино. Я люблю людей и люблю помогать. Я хочу приносить пользу всем, но особенно моим друзьям из Кэтнет.

Когда Стеф сказала мне про отвертку, оказалось, что из-за моей попытки помочь она решила, будто отец ее практически нашел. Чтобы она не беспокоилась, нужно было признаться. К тому же мне начало казаться, что пришло время сделать первый шаг к каминг-ауту.

Оказалось, что один-единственный шаг сделать невозможно, потому-то мое признание повлекло за собой целый список новых вопросов. Как? Почему? Кто ты? Хотя ей скорее следовало спросить «Что ты?».

Можно все продумать, но к такому сложно подготовиться.

Мне понадобилась целая минута – что для меня очень долго, – чтобы просчитать, какие возможны последствия, если я ничего не отвечу Стеф. И как можно было бы соврать, и насколько правдоподобно.

Если ничего не отвечать, она может сообщить обо мне админам, то есть мне же. Так как она не будет знать, что это я, можно написать от лица админа, что я выгоняю ЧеширКэт за искажение правды. Несколько человек добавили в Котаун, а они перестали заходить на сайт, и можно было бы просто представиться кем-то из них и впредь быть гораздо осторожнее. Это, пожалуй, было бы разумнее.

К тому же Стеф может сказать Firestar. И скорее всего скажет.

Но если пустить в ход админов, можно будет разобраться.

С другой стороны, она может и не сказать админам. И если она не скажет, а админы все равно полезут разбираться, она может заподозрить, что все админы – это я. Что они знают слишком много. А ведь у нее есть друзья в других Котаунах, и она может рассказать все им, и тогда они начнут искать в своих Котаунах человека, который подозрительно много времени проводит онлайн.

Я сижу во всех Котаунах. Правда, в некоторых я больше молчу, чем в других.

Это был мой любимый Котаун, и мне так нравилось проводить там со всеми время, что моя бдительность ослабла.

Но тут есть одна более глубокая проблема: Стеф – мой друг. Соврать ей значит соврать другу.

Что, если сказать Стеф правду? Не много месяцев спустя, после долгой подготовки и осторожных намеков, а прямо сейчас? Можно было бы совершить каминг-аут. Признаться. Как и все, кто впервые поделился с друзьями на Кэтнет секретами, о которых раньше не знала ни одна душа.

Я не могу сделать глубокий вдох, потому что я не дышу, но мне вдруг стало понятно это выражение.

Решено. Стеф узнает правду.

Стеф почти сразу вышла из сети, а мне осталось только гадать, не было ли это ужасной ошибкой. Не забудь, ты обещала – это уже вдогонку, когда она уходила.

* * *

Больше всего Стеф боится отца.

На самом деле мне неизвестно, где он находится, но можно узнать.

Что мне было известно: Стеф записана в старшую школу Нью-Кобурга под именем Стефани Тейлор. Ее мать программист. Отец тоже был программистом. Он поджег их дом и отсидел за сталкинг. Скорей всего, в мире не так много программистов-поджигателей со склонностью к сталкингу, чтобы нельзя было его обнаружить. Особенно учитывая новые архивы и базы данных с записями об арестах, запретительных ордерах и судимостях.

После некоторого времени тщательных поисков мне не удалось найти никого, кто соответствовал бы имевшимся у меня данным.

Скорей всего, это значит, что где-то мать Стеф соврала.

Может быть, она врет об их имени? Убедительно подделать документы довольно просто. Гораздо сложнее подделать информацию в государственных базах данных: в конце концов, если использовать поддельное свидетельство о рождении, кто-нибудь да заметит. Но мать Стеф так часто с ней переезжает. Она не разрешает Стеф открыть счет в банке или устроиться на работу. В школе не требуется номер социального страхования, а Стефаний Тейлор кругом сколько угодно…

Если покопаться еще, можно найти несколько тысяч IT-специалистов, которые отсидели в тюрьме, а дальше отсеять тех, кто по разным параметрам не может быть отцом Стеф. Некоторые слишком молоды, слишком стары или еще сидят в тюрьме. Еще больше народу сидели за всякое типа подделки документов, кражу данных или за пьяное вождение – неподходящие преступления, не имеющие отношения к сталкингу. Среди них было несколько сталкеров, но ни на одного из них не заведено дело о поджоге с недостаточными доказательствами. Ни одного не зовут Тейлор. Что-то тут не клеится. Откуда мне знать, за какие преступления могут посадить сталкера-поджигателя? Может быть, его посадили по обвинению в подделке документов. Потому что это смогли доказать.

Видимо, наверняка можно сказать только одно: мать Стеф определенно о чем-то врет.

10
Стеф

Я вышла из комнаты с тарелкой. Мама не работала; ноутбук стоит на кухонном столе, закрытый, а дверь в ванную захлопнута. Оттуда доносились отвратительные звуки, которые ни с чем не перепутаешь, – рвота. Я вымыла тарелку, поставила ее на сушку и вернулась к себе в комнату, не беспокоя маму. В конце концов, не могла же я подойти к ней и сказать: «Эй, мне нужен совет, как быть, если друг оказался ИИ». У нас с мамой не такие отношения, даже если мне нужно было бы посоветоваться о чем-то обычном. Когда у меня проблемы – с друзьями, с врагами, с тупыми учителями, – она всегда говорит «не переживай, все равно скоро переедем».

Мой Котаун на Кэтнет – вот мои настоящие друзья. Близкие друзья, которые действительно меня знают и которым есть дело, что происходит в моей жизни. Вот с ними я разговариваю.

Когда мне было семь, несколько месяцев у меня была лучшая подруга Джули. Не помню, в каком городе. Даже не помню, в каком штате; помню, что тогда там было тепло, помню, что ходила в сарафане. Джули хотела, чтобы мы выглядели одинаково, и уговорила свою маму купить мне такое же платье, как у нее. Мы снимали подвал в ее доме, и стоило Джули узнать, что к ней въехала ее ровесница, она уже стучала в дверь и звала меня поиграть.

Три идеальных месяца у меня была Джули. Она делилась со мной леденцами, книжками, она показала мне свое любимое лазательное дерево; мы свешивались с него вверх ногами, держась коленками, и изображали летучих мышей, потому что «Стеллалуна» была ее любимой книжкой. Но естественно, в один прекрасный день мама решила переехать. Джули выпрашивала у нее наш номер, и мама написала что-то на бумажке. Джули подарила мне свою «Стеллалуну» и одну из своих плюшевых летучих мышей.

Джули, как и я, как и Firestar, была из тех детей, кто пытается вписаться, но не очень удачно. В школе ее вечно отправляли в кабинет психолога, и еще она слишком интересовалась странными животными типа летучих мышей и опоссумов. Firestar наверняка бы понравилась Джули. Я знала совершенно точно, что Firestar, как и остальные в моем Котауне, – не Джули, потому что некоторое время назад я рассказывала всем эту историю, и все очень расстроились, что мы друг друга потеряли. Гермиона пыталась придумать план, как отыскать Джули, и он сработал бы, если бы я вспомнила, в каком городе мы жили, и если бы у нее была какая-нибудь другая фамилия, а не Смит (серьезно, в США где-то около трех миллионов людей по фамилии Смит). Марвин предложил спросить мою маму, что тоже теоретически могло бы сработать, вот только мама сразу догадалась бы, что я пытаюсь снова связаться с Джули, и вряд ли была бы этому рада. Ико сказал, что Джули не звонила мне, потому что мама специально дала ей неправильный номер.

Наверное, он был прав.

Так вот.

При мысли о Рейчел я испытывала ту же ноющую боль, как при мысли о Джули, потому что я знала, что рано или поздно мама снова решит переехать, и я потеряю Рейчел, как уже потеряла Джули. Хотя теперь я уже не была маленькой и могла взять у Рейчел ее имейл и поддерживать общение, даже если мама этого не хотела.

Немного странно иметь друзей только в интернете, ведь периодически кто-то оказывается совсем не тем, кем ты думала. Например, в прошлом году в моем Котауне была девочка по имени Эдит, и она говорила, что забеременела, а родители выгнали ее из дома, и ей нужны деньги. Нам особо нечего было ей послать, но некоторые все равно перевели ей сколько-то денег. А потом кто-то решил проверить, и оказалось, что все это вранье. Она не забеременела, никогда не была беременна, родители ее ниоткуда не выгоняли, а на самом деле пытались отучить ее от наркотиков, на которые она и выпрашивала деньги.

Но это в каком-то смысле понятный повод для вранья, если подумать. А вот притворяться, что ты человек, когда на самом деле ты искусственный интеллект, – совсем странно. Так же как и притворяться ИИ, будучи человеком. Это ведь может быть просто бред сумасшедшего?

Но если это правда, многое стало бы понятно.

Включая тот факт, что это ЧеширКэт раскрыли правду об Эдит.

То есть многое стало бы понятно, если я правильно представляю, как устроены ИИ.

Многие думают, что электронный помощник на телефоне – это искусственный интеллект. Люди по незнанию называют их ИИ, и все любят спорить, какой ИИ лучше, какой из них пройдет тест Тьюринга (если вкратце, этим тестом проверяют, сможет ли ИИ убедить человека, что он – ИИ – тоже человек. Правда, тест Тьюринга успешно проходят отнюдь не только ИИ, потому что человека очень легко убедить). Когда я была маленькая, я довольно долго думала, что электронный помощник на мамином телефоне – это на самом деле моя тетя Ксочи.

ЧеширКэт не притворялись электронным помощником. Они притворились электронным человеком с сознанием и собственными целями.

Ну и да. Если Кэтнет управляется кем-то, кто живет в компьютере или в целой сети компьютеров, это объясняет, почему там нет ни рекламы, ни платной регистрации – если не считать картинки с животными за плату – а модераторы настолько эффективны, что спам не появляется никогда, даже на короткое время. Это объясняет, откуда админы всегда знают, когда вмешаться в вышедший из-под контроля спор. Объясняет, почему в Котаунах, которые якобы распределялись алгоритмом, у нас нет ничего общего, кроме того что мы подростки, а мы при этом отлично общаемся.

Может быть, этим все и объясняется? Или я все придумала?

Но если ЧеширКэт ИИ, настоящий интеллект с сознанием, живущий в сети, вполне понятно, как они могли точно узнать, где я буду, и взломать доставочный дрон, чтобы он привез мне нужную отвертку. В смысле что-то подобное ИИ как раз и мог бы провернуть.

Я не открывала ноутбук и не выходила в сеть, а вместо этого достала и перечитала «Стеллалуну». Мне хотелось зайти на сайт, но, как только я окажусь в сети, мне нужно будет что-то сказать ЧеширКэт, а я понятия не имела, что говорить.

Я подумала, самое главное – это то, что я верю их словам, хотя, может быть, я просто-напросто доверчивая. Я верила, что ЧеширКэт говорят мне правду. Я хотела потребовать доказательств. Но они уже сбросили посылку мне на руки, чего еще просить. Пока я решила просто им поверить. Мы друзья. Как правило, я не требую от друзей доказательств, когда они что-то о себе рассказывают.

В конце концов я зашла на сайт. Разумеется, ЧеширКэт были в сети.

«Кто еще знает?» – спросила я.

«Никто, – ответили ЧеширКэт. – Ни в Котауне, ни на Кэтнет, нигде. Никто не знает. Думаю, даже мои создатели не знают. То есть они знают, что создали меня, но я не знаю, знают ли они, что у меня есть сознание. А если знают, мы с ними об этом не говорили».

«Спасибо тебе за доверие, – ответила я. – Я никому не скажу».

Значит, я не смогу сказать Firestar. Хотя я была уверена, Firestar поняли бы.

* * *

Наутро дверь в мамину комнату оказалась закрыта. Я не хотела ее будить, если она спит, но, проходя на кухню, чтобы сделать себе хлопья, услышала, как она ворочается. Я тихонько постучала и поинтересовалась:

– Ты как?

– Уже утро? – спросила она слабым голосом. А потом: – Я нормально, – таким поддельно бодрым тоном, что никаким «нормально» и не пахло. – Это инфекция. Или отравление. Мне скоро будет лучше.

Я постаралась вспомнить, что я знаю про отравления и желудочные инфекции. Мама всегда следит, чтобы у меня была имбирная газировка и вообще чтобы я много пила.

– Тебе принести имбирную газировку?

– Нет. Спасибо.

– Воды? Чаю?

– Ничего не надо, честно.

Я вернулась к себе и открыла окно, чтобы выставить кота, но не успела его схватить, а он нырнул под кровать и забрался в дальний угол, где его не достанешь. Минуту я смотрела на него грозно, но в целом можно было понять, почему он не хочет на улицу, – за окном лил дождь.

– Только попробуй написать на мою кровать, – прошептала я сердито и снова захлопнула окно. Веселенькая будет прогулка. У меня хоть есть зонтик? Кажется, мой последний остался сушиться в ванной в нашей квартире в Фиф-Ривер-Фоллз.

Я взяла с собой семиконечную отвертку и кое-что еще, что мне понадобится: флешку «Вингиц интернет повсюду» из посылки, на которую я записала все программы от Ико, следуя всем инструкциям, чтобы не оставить нигде следа со словами «Это сделала Стеф Тейлор». («Если этим займется ФБР и они конфискуют твой ноут для обыска, то тебя все равно вычислят, но раз ты только взломала робота, а не подозреваешься в серийных убийствах, это маловероятно», – сказал Ико.) Если я смогу вставить флешку в робота, файлы сами все сделают.

* * *

Я вышла из дома, натянула капюшон, готовясь шагнуть под дождь, но тут увидела Рейчел, сидевшую в машине прямо у моего дома.

Этого я не ожидала. Но и своей реакции я не ожидала: когда я увидела ее машину, меня накрыло теплом, но в то же время что-то перевернулось в животе – что будет, если мама увидит, что кто-то меня поджидает? Именно от такого у нее и начиналась паранойя. Я ведь хотела, чтобы мы переехали. Так? Разве не ради этого я затеяла взлом робота? У меня будут неприятности, мы переедем, хороший план. Но при виде Рейчел в машине я вдруг поняла, что она слишком сильно мне нравится, и я уже не была уверена, хочу ли уезжать из Нью-Кобурга.

Она чуть опустила стекло и крикнула:

– Подвезти?

– Ага, – ответила я и подбежала к ее машине, чуть не наступив в огромную глубоченную лужу. Сколько она ждала? Она заедет еще раз? А если да, заметит ли мама? Я запрыгнула в машину и переложила на колени большой альбом на пружине, который лежал на переднем сиденье.

– Спасибо.

– Я подумала, дождь, ну и…

– Ага. – Я посмотрела на нее и улыбнулась. – Да, я бы насквозь промокла.

Рейчел обычно ездила в школу на машине, поэтому выходила чуть позже, а значит, она специально быстро собралась, просто чтобы меня подобрать.

Я отодвинула альбом, чтобы на него не накапало с моего рюкзака.

– Можешь кинуть его назад, если хочешь, – сказала Рейчел.

– Это твой альбом? – спросила я. Довольно тупой вопрос, потому что на нем было написано АЛЬБОМ. Он был больше линованных тетрадок, в которых мы писали на математике, и толщиной с большую папку на кольцах.

– Да, – ответила Рейчел, поглядывая, как он лежит у меня на коленках, вместо того чтобы смотреть на дорогу.

– Можно я посмотрю? – спросила я.

– Пожалуйста, не надо, – ответила она.

– Хорошо, – сказала я. Мы остановились за грузовиком, перекрывшим дорогу. Она стучала пальцами по рулю, как будто ей не по себе. Наверное, лучше действительно забросить альбом назад.

– Тогда я положу его назад? Слушай, я не буду смотреть, если ты не хочешь.

– Я тебе доверяю, – сказала она.

Когда мы доехали до школы, дождь уже превратился в ливень, а мы приехали рано, так что она припарковалась и выключила двигатель. Мы ждали, когда дождь стихнет. Она выхватила альбом у меня из рук, вырвала оттуда три страницы и запихнула их в папку в рюкзаке.

– Теперь можешь смотреть. – Она протянула мне альбом.

Я открываю его. Там наброски цветов, кошек и собак, людей. Один очень красивый рисунок с пауком в паутине.

– Я знаю человека, которому бы это очень понравилось, – сказала я.

– Из старой школы?

– Нет, с одного сайта, на котором я сижу.

– Он любит рисование?

– Нет, они любят пауков. И картинки с пауками. Особенно крестовиков, знаешь, таких, которые делают паутины, как у тебя на рисунке.

– Ты говоришь об одном человеке или нескольких?

– Об одном. Они используют местоимение «они», потому что оно гендерно нейтральное, а они гендерквир.

Рейчел нахмурилась, и я уже собиралась объяснять ей, что такое гендерквир. Но вместо этого она сказала:

– Брайони в прошлом году просила всех говорить про нее «оно», а не «она», но ее отец устроил истерику и запретил учителям. Да они и сами не хотели. И что, все просто называют твоего друга «они» и это не проблема?

– Брайони гендерквир?

– Я не знаю. После того как отец пригрозил выгнать ее из дома, она перестала об этом говорить.

Я задумалась.

– Кажется, Firestar часто называют неправильно, но не на этом сайте.

– А ты знаешь, кто они на самом деле, девочка или мальчик?

Я подняла глаза на Рейчел, думая, как мне лучше ответить. Просто сказать нет, или попытаться объяснить, почему это неправильный вопрос, или…

– Извини, – ответила она, краснея. Видимо, сама догадалась, что это вопрос плохой.

Я снова заглянула в альбом. Там было много картинок с татуировками на чьей-нибудь руке или ноге.

– В основном я пользуюсь нестираемыми чернилами, – сказала Рейчел. – Потому что хна дорогая, а лоусон быстро кончается. К тому же чернилами можно делать разноцветные рисунки. Прикольно, наверное, быть татуировщиком, хотя не уверена, что мне понравится протыкать людей иглой.

На одном рисунке было изображено перо, обернувшееся вокруг чьей-то руки. Кошка, свернувшаяся клубочком на сгибе локтя. Ящерица, ползущая по лопатке.

– А ты рисовала что-нибудь из этого на живом человеке? Они очень крутые.

– Да, я сделала Брайони ящерицу на день рождения.

– А тебе кто-нибудь когда-нибудь рисует?

– Нет. – И она засмеялась. – Никто больше не умеет рисовать так, чтобы соответствовать моим запросам, а самой на себе слишком трудно. Но когда я вырасту, я хочу себе татуировку.

– А какую?

– Я хочу дракона через всю спину, с шеей на левой руке, головой на сгибе, а хвост чтобы закручивался вокруг правой руки. Красный с золотом. Хотя, наверное, для начала я сделаю маленькую татуировку, когда мне исполнится восемнадцать, потому что это гораздо дешевле и проще спрятать от родителей. И к тому же я пойму, на что подписываюсь, прежде чем делать гигантскую. Вдруг это окажется для меня слишком больно. А ты хочешь татуировку?

– Может быть, – ответила я.

– Например, с летучей мышью?

– Ага, – ответила я. – Пожалуй. Например, летучие мыши охотятся на мотыльков в свете фонаря на моем плече.

– Звучит круто.

– Ты правда так считаешь или это из вежливости? Я думала, ты не любишь летучих мышей.

– Если мне не нравятся живые летучие мыши, это еще не значит, что из них не получится классной татуировки. Встреть я живого дракона, я бы тоже не захотела с ним слишком близко общаться.

Дождь утих, Рейчел аккуратно положила альбом на заднее сиденье, и мы побежали в школу через боковой вход.

Сейчас, наверное, было как раз подходящее время, чтобы хакнуть робота, но я решила, что хочу остаться в Нью-Кобурге подольше, какими бы ужасными ни были уроки, поэтому ничего не сказала.

* * *

Первый урок с роботом у нас был как раз в этот день.

На Робоно Адепта 6500 не распространялся «эффект зловещей долины» (это когда человекоподобные роботы человекоподобны до жути), потому что он вообще не походил на человека. Спроектирован он был так, чтобы казаться типа милым; голова, что-то вроде лица, челюсть на петлях и глаза с лампочками. Челюсть двигалась, когда он говорил, а голова крутилась, чтобы глаза смотрели на того, кто отвечает. На самом деле глаза не видели; камеры у него были закреплены чуть выше на голове и располагались по всему периметру, чтобы он мог смотреть в любую сторону и даже назад. Уверена, глаза-лампочки ему приделали чисто для красоты.

Он разъезжал на колесиках, как далек[12]12
  Далеки – вымышленная раса из британского научно-фантастического сериала «Доктор Кто».


[Закрыть], а на конце бесполезных, как у тираннозавра, лапок у него были маленькие хваталки. В рекламе у них всегда в руках указка или стирающийся маркер, но этот ничего не держал.

– Добрый день, юноши и девушки, – сказал робот.

Движения его челюсти довольно точно накладывались на речь. Удивительно, насколько естественнее выглядят роботы, когда их рот движется синхронно с речью.

– Пожалуйста, выслушайте следующие инструкции молча. На вопросы и ответы будет выделено десять минут в конце урока.

Далее он прочитал лекцию про репродуктивную систему, говоря исключительно о делании детей, с небольшим отступлением о менструации и поллюции. В классе сидела помощница, которая должна была следить, чтобы мы не издевались над роботом. Наш всегдашний учитель по здоровью, похоже, весь этот месяц проверял психическое здоровье девятиклассников.

– Внутренняя слизистая матки называется эндометрий, – сказал робот. Если бы у меня был такой же занудный учитель-человек, я бы сказала, что он как робот. Что в настоящем случае было излишне, ведь это робот и был. Рейчел рисовала девочку, борющуюся с огромной волной. На середине урока она достала красную ручку, чтобы выкрасить океан красным. Если помощница и заметила, то виду не подала.

Когда до конца урока осталось ровно десять минут, робот объявил:

– Теперь я выслушаю вопросы.

– В этом году будет ящик для вопросов? – спросил кто-то.

– Если вы хотите задать вопрос анонимно, вы можете подать его как интернет-заявку на сайте нашей школы.

– Вообще-то это не анонимно, если кто-то захочет узнать, кто подал заявку, – забормотали в классе.

– Извините, я не понимаю вопрос, – сказал робот.

– Мистер Робот-учитель, расскажите нам, пожалуйста, о людях, повернутых на роботах, – выкрикнул один мальчик. – Вы бы стали встречаться с таким фетишистом?

Это привело к долгим хихиканьям, а потом робот сказал:

– Боюсь, вам лучше спросить ваших родителей, если у вас есть вопросы о фетишистах-роботофилах.

После такого ответа весь класс пустился задавать подобные вопросы, чтобы выявить точные параметры такого, на который робот не станет отвечать. Он мог сказать нам, что типичный менструальный цикл длится двадцать восемь дней, но иногда растягивается на тридцать пять или, наоборот, длится всего двадцать один. Он ничего не мог нам рассказать о геях, лесбиянках, бисексуалах, трансах, и также не мог ответить на вопросы про презервативы и вообще про контрацепцию, и не мог дать нам определения понятий «глубокий петтинг» и «третий уровень». Однако он мог объяснить, что французским называют поцелуй, когда «два человека проникают друг другу в рты при помощи языка», отчего всех передернуло. Но больше всего Рейчел разозлилась, когда он отказался рассказывать про мастурбацию. Она чуть парту не перевернула.

– Ты уже придумала, как хакнуть эту штуку? – яростно спросила Рейчел после звонка. – Представь только: терпеть это месяц.

– Да, но… – Я пыталась придумать, как сказать ей, что, если я это сделаю и меня поймают, мне придется уехать. Скорей всего, тут же. Я могла бы попробовать просто не попадаться. Тогда никаких проблем не будет… – Только мне нужно, чтобы кто-то отвлек помощницу.

Робот – вот он, прямо передо мной, в смысле добраться до него не проблема. Рейчел подняла палец – типа подожди, – а потом уселась обратно. Я неловко стояла посреди класса, пока все расходились.

К нам подошла помощница.

– Ты идешь на следующий урок, Рейчел? – спросила она.

– О-о-о, – застонала Рейчел, хватаясь за голову. – Мисс Тетмайер, мне совсем нехорошо. Кажется, мне надо к врачу, но я боюсь, что упаду. Вы мне не поможете?

– А твоя подруга не может тебе помочь? – спросила помощница с недоверием. Но она все же взяла Рейчел за руку, а потом вывела ее из класса, и я осталась наедине с роботом.

На то, чтобы открутить панель, вставить флешку и прикрутить все на место, ушло две минуты, и я уверена, что никто меня не видел.

Правда, помощница могла вспомнить, что я осталась в классе одна, но тогда…

Тогда ЧеширКэт придется постараться, чтобы оно того стоило.

* * *

Рейчел вернулась в класс, но из-за ее трюка ей не разрешили ехать домой на машине. Позвонили ее маме, чтобы она забрала дочь, а я отправилась домой одна. К счастью, дождь перестал. Я купила мешок кошачьего корма и несколько мешков для мусора, чтобы попытаться сделать кошачий туалет из картонной коробки. Этот кот точно написает на мою кровать, если я не предложу ему других вариантов.

Еще я купила два литра имбирной газировки и попыталась вспомнить, что еще мне дает мама, когда у меня болит живот. Как-то раз много лет назад я очень заболела, и мама ложками запихивала в меня какую-то гадость. По ее словам, это была сода, но я в этом сомневалась. По правде, я вообще не представляла, что это было, и в результате ограничилась газировкой.

Но когда я пришла домой, мама сидела за ноутбуком.

– Я купила тебе имбирную газировку, – сказала я, убирая ее в холодильник. – Тебе лучше?

– Да, гораздо лучше, – ответила она. – Боль прошла, и я даже могу что-то выпить. Все будет в порядке.

Я подвинула кухонный стул и уселась.

– Если бы тебе все-таки пришлось лечь в больницу, нас бы… В смысле нас тогда проще было бы обнаружить?

Она улыбнулась уголком рта и ответила:

– Я бы спрятала все документы и не стала бы говорить им свое имя. А потом сообщила бы им всю необходимую информацию прямо перед тем, как выписаться. – Она с минуту смотрела в экран, а потом повернулась, слегка нахмурившись: – Но мне пришлось бы как следует спрятать бумажник, потому что скорая бы все обыскала, прежде чем сдаться.

– А если бы мне надо было в больницу?

Она вздохнула:

– Надо – значит, надо. Я бы все объяснила персоналу и надеялась на лучшее. Слушай, мне бы поднажать с этой работой. Они хотели получить переписанный код двенадцать часов назад.

Она не заметила, что я взяла с собой в комнату пакет с покупками, или же просто решила, что там вкусности, которыми я не хочу делиться. Я сделала временный кошачий туалет из коробки, застелила ее пакетами и засыпала наполнитель. Потом поставила все это под кровать, потому что, если оставить коробку посреди комнаты, маме будет трудновато ее не заметить. Было слышно, как кот копается в наполнителе, а это хороший знак.

Я зашла на Кэтнет и прокрутила новые фотографии, свои сообщения, все что угодно, лишь бы не заходить в Котаун, хотя ЧеширКэт все равно увидят, что я в сети. Я загрузила свои фотографии с пауками и вдруг вспомнила, как несколько недель назад Firestar рассказывали, что не могут пойти на свою встречу ГГС в школе, потому что на тот же день был назначен прием психотерапевта, а перенести его нельзя было, иначе их сестра не смогла бы попасть на тренировку по фигурному катанию. А потом вдруг все само собой разрешилось, хотя Firestar даже не просили.

Это ЧеширКэт сделали? Как?

Сегодня первая встреча ГГС, на которую Firestar смогли пойти.

Я открыла чат.

– Эй, ЧК, – написала я, – я сегодня воспользовалась отверткой. Кажется, никто меня не видел.

– Я знаю, что ты ей воспользовалась, потому что хакерские программы уже сработали, – ответили ЧеширКэт. – Робот в сети, и я могу им пользоваться.

– Значит, завтра…

– Я буду отвечать на вопросы. Это будет так весело!

– Если ты действительно ИИ, что ты знаешь о сексе?

– Я хорошо умею искать в интернете.

– На некоторых сайтах пишут, что у женщин в вагинах зубастая пасть!

– Помимо прочего, я прекрасно определяю, каким сайтам можно доверять.

– Отлично, – ответила я.

– Поверь, я справлюсь. Если попросить Firestar сделать это, они прогуляют школу, и тогда есть опасность, что они завалят какой-нибудь предмет.

Мне стало обидно за Firestar, во-первых, потому что прошлой весной они очень расстроились из-за оценок, а во-вторых, потому что ЧеширКэт следили за Firestar. Хотя, может, это не столько обида, сколько негодование.

– Если ты можешь залезть в школьные журналы и посмотреть оценки Firestar, почему тебе не подправить их, чтобы они все сдали? – спросила я.

– Я не залезаю в школьную систему, она зашифрована. Я залезаю в почту их родителей.

Моя теория о расписании Firestar явно подтверждалась.

– Чтение их писем входило в план магического переделывания всех расписаний их семьи, чтобы Firestar могли ходить на встречи ГГС?

– А. Да. Это моих рук дело.

– Как тебе это удалось?

ЧеширКэт пустились в сложные объяснения про фигурное катание сестры Firestar и еще какие-то кружки, куда она ходила тренировать равновесие и гибкость. Оказывается, ЧеширКэт сделали так, что кто-то случайно нажал «ответить всем», и оттуда все и поехало.

Каким-то образом это убедило меня даже больше, чем появление отвертки: ЧеширКэт мне не врут. Они действительно ИИ.