Текст книги "Армянские сказки"

Волшебный перстень

Жила-была старуха, и у нее был сын. Старуха ежечасно учила сына, чтобы тот не причинял вреда ни людям, ни животным, ни деревьям. Жили они бедно. Каждый день сын ходил в лес, таскал на спине хворост, продавал на базаре и на выручку покупал хлеб себе и матери. Однажды, возвращаясь в село, паренек увидел, как детвора мучает кота, обвязав его веревкой. При виде страданий животного парень сжалился над ним и стал молить детей отпустить кота.

– Если уж так жалеешь, дай нам грошей – выпустим кота!

Сын старухи отдал детворе свою дневную выручку – двадцать пиастров – и вырвал кота из рук мучителей. В тот день мать и сын легли спать голодными.

На другой день, когда сын старухи пошел в лес за хворостом, за ним поплелся и кот. Вечером он продал хворост на базаре за сорок пиастров и на двадцать купил хлеба. Возвращаясь домой, парень увидел, как детвора, поймав собаку, колотит ее. Сын старухи отдал мальчикам двадцать пиастров и освободил собаку.

Ha следующее утро с ним пошли в лес и кот, и собака. Выручив от продажи хвороста шестьдесят пиастров, он на двадцать купил хлеба, на двадцать накормил кота и собаку и с оставшимися двадцатью пиастрами вернулся домой. На этот раз по дороге в село он увидел, как дети, поймав змея, истязают его. Выкупив змея за двадцать пиастров, парень положил его в глиняный кувшин. На следующий день, когда сын старухи хотел выпустить змея на волю, тот не захотел уйти от него. В полдень, когда сын старухи вместе с котом, собакой и змеем пошел к холодному роднику обедать и накормил также и змея, тот вдруг превратился в красавца-парнишку, уселся рядом с сыном старухи и рассказала ему следующее:

– Я – царевич. Колдуны меня похитили и превратили в змея. Они наложили на меня зарок – оставаться до тех пор змеем, пока я не получу хлеба из рук человека. Потому-то я и приполз в село. Ты меня избавил от мученья, ты освободил меня от чар – я век буду тебе обязан.

Тогда сын старухи решил пойти и рассказать царю о случившемся с ним. Узнав об этом, царевич посоветовал парню:

– Когда царь спросит, чего бы ты хотел за услугу, проси перстень с его пальца. Перстень этот – волшебный, покрутишь камень в перстне – получишь, чего ни пожелаешь.

Когда сын старухи пришел к царю, тот сказал:

– Ты освободил моего сына, проси чего хочешь!

– Хочу перстень, что на твоем пальце, царь! – ответил тот.

– Да согнется шея того, кто тебя научил этому! Однако я должен дать тебе его, раз обещал, – сказал царь и, сняв с пальца перстень, отдал его сыну старухи.

Несколько времени спустя мать посоветовала сыну взять себе в жены дочь царя. Сын согласился. Старуха пошла и села на скамье, предназначенной для свах. Царь вышел к ней и спросил, чего она хочет. Старуха ответила, что пришла сватать царевну за своего сына.

– Дочь я выдам, но сумеешь ли ты собрать мне такой халат (плату за дочь), какой я захочу? – спросил царь представшего перед ним парня.

– Достану все, что ты пожелаешь.

– Так достань золотую казну, дворец, равный тому, где я живу, два ряда деревьев от моего дворца до твоего дома, да чтоб посредине ковер был и по бокам ковра – всадники на белых конях.

Сын поклонился царю и побежал домой. Тут он повертел камень перстня, и царское желание исполнилось. Парень женился на царевне и поселился во дворце.

Прошло немного времени, как проведал о кольце один старик, знавший его чудесную силу. Он тотчас же проник во дворец под видом продавца колечек. Старухи уже не было, она умерла. Не было дома и сына старухи. Перстень лежал на полке, и старик его тотчас узнал. Он сказал царевне:

– Вот ты выбрала из моих перстней три – уступлю их все три за тот caмый, что лежит на полке.

Ничего не знавшая царевна охотно достала перстень и передала его старику. Тот повертел камень и сказал:

– Пусть этот дворец с царевной и со всем ее добром перенесется на остров за семью морями.

И желание старика тотчас же сбылось.

Когда вечером вернулся сын старухи, он увидел на месте дворца свою прежнюю жалкую хижину. Понурив голову, царский зять пустился бродить по долам и по горам.

Кошка и собака сильно опечалились, узнав о горе, приключившемся с сыном старухи. Они дали зарок во что бы то ни стало раздобыть перстень и вернуть его своему хозяину. И вот, пустившись в путь, собака и кошка через моря и сушу добрались до царства мышей. Войска, оберегавшие границы, в испуге разбежались, и весть о появлении кота разнеслась по всей стране.

Мышиный царь собрал великий совет, укрепил границы и написал письмо царю черепах с просьбой послать ему на помощь против кота несколько тысяч воинов в броне. Написал также царю ежей, прося от него несколько тысяч колючих воинов. За эту помощь мышиный царь обещал царям черепах и ежей платить им дань в течение десяти лет, если только избавится царство мышей от кота. Не успел он подписать бумагу, как прибежала собака и сказала, что пришла послом от кота.

– Если хотите, – говорила собака, – чтоб всемогущий кот не истребил все мышиное племя, пусть мышиный царь пошлет к коту несколько жирных мышей, умеющих плавать, и пусть они повезут кота и меня по морям.

Мышиный царь выполнил это требование кота. Он выделил семь жирных мышей.

– Довольно! – сказала собака.

Когда мыши предстали перед котом, тот велел им броситься в море, за ними бросилась в воду собака, на которую сел кот, и они стали плыть по морям. Добравшись до средины семи морей, они увидели остров, на котором высился дворец. Кот приказал мышам войти во дворец и достать у старика перстень. Дело было ночью. Во дворце все спали. Мыши прогрызли в стене дырочку, добрались до покоев, где спал старик. Но на пальце старика перстня не оказалось. «А может, он спрятан у него во рту?» – решили мыши. Тут одна из них запустила хвостик в лежавшую рядом со спящим табакерку с нюхательным табаком и потом сунула кончик хвоста в ноздрю старика. Тот чихнул, перстень вылетел изо рта, мыши подхватили его и доставили коту. Кот за эту услугу возвел семерых мышей в ханский сан. Когда кот и собака вернулись к своему хозяину и положили перед ним перстень, тот повертел камень и вернул себе на старое место дворец и царевну. Во дворце был и тот старик, высохший от испуга.

С этих пор сын старухи никогда не расставался с котом и собакой и не чаял в них души.

Г. Срвандзтян. «Хамов-Хотов».

Записана в Турецкой Армении.

По одежке протягивай ножки

Однажды царь вызвал к себе всех портных своей страны и приказал им сшить ему одеяло по его росту: не длинно и не коротко. Никто из портных не мог исполнить желания царя, и он велел отрубить всем им головы.

После этого пришел к нему еще один портной.

– Царь, – сказал он, – я сошью тебе одеяло, и оно тебе будет впору: не длинно и не коротко. Прикажи – возьмусь за работу.

– Ладно, шей, – ответил царь, – но смотри, предупреждаю заранее, если оно будет хоть немного длинно или коротко, прикажу отрубить тебе голову.

– Согласен, – ответил портной.

Он взялся за работу, сшил одеяло нарочно немного покороче, принес и положил перед царем; сам же под фартуком спрятал хлыст.

– Царь, будь здоров, – сказал портной, – я принес тебе одеяло, какое ты хотел; посмотри, доволен ли ты.

– Дай-ка погляжу, впору ли оно.

Царь лег, натянул на себя одеяло, но ноги его остались непокрытыми. Тогда портной достал из-под фартука хлыст и стегнул им по голым ногам царя. Царь сейчас же спрятал ноги под одеяло.

– Держи ноги по длине своего одеяла, – сказал портной.

Услышав эти умные слова, царь ничего не сказал портному, щедро вознаградил его и отпустил с миром.

Недаром говорит пословица:

– По одежке протягивай ножки.

Т. Навасардян. «Армянские народные сказки», кн. III.

Записана в араратской деревне.

Лгун

Жил-был царь. Однажды он послал во все стороны трубачей, которые стали кричать народу:

– Эй вы! Кто из вас лучше всех солжет, тому царь даст золотое яблоко!

Стали приходить к царю отовсюду: царевичи, дети назиров, визирей – одним словом, очень много людей, но никто не мог угодить царю.

Пришел наконец к царю бедняк с большим кувшином в руке.

– Чего тебе надо? – спросил царь.

– Здравствуй, царь, – ответил бедняк, – я пришел получить свои деньги: ты ведь мне должен кувшин золота.

– Врешь ты, – ответил царь, – я тебе ничего не должен.

– Вру? Так дай мне золотое яблоко, коли я вру.

Царь, поняв его хитрость, стал отнекиваться:

– Нет, ты не врешь.

– А не вру, так плати долг.

Царь, видя, что лгун выиграл, ни слова не сказав, достал и дал бедняку золотое яблоко.

Т. Навасардян. «Армянские народные сказки», кн. III.

Записана в араратской деревне.

Женщина, давшая себя поцеловать нищему

Жил-был поп. Однажды, когда надо было служить обедню, он встал рано утром и пошел в церковь.

Его жена должна была в этот день печь хлеб. Растопила она тандыр и начала выпекать хлеб. От жара тандыра лицо попадьи до того покраснело, что стало похоже на яичницу.

В это время по улице проходил нищий. Услышав запах свежего хлеба, он сказал про себя: «Пойду-ка попрошу кусочек».

Открыв дверь, он вошел и остановился у тандыра. Но, увидев раскрасневшиеся щеки попадьи, нищий совсем забыл о хлебе и все смотрел ей в лицо. При виде нищего попадья, по местному обычаю, сейчас же вынула из тандыра горячий хлебец и протянула ему. Но нищий отказался.

– Так чего же ты хочешь, дядя? – спросила попадья.

– Мне ничего не нужно. Молю тебя только об одном: дай, ради бога, расцелую тебя в обе щеки и уйду.

Попадья, услышав имя божие, не устояла: осмотрелась по сторонам и, видя, что никого нет, молча подставила щеки нищему. Тот хорошенько, со смаком, поцеловал ее в обе щеки и пустился наутек.

После службы поп вернулся домой и, увидав жену, занятую выпечкой хлеба, сказал:

– Жена, я хочу спросить у тебя одну вещь, но, смотри, говори правду.

– Ну что ж, спрашивай, отчего не ответить.

– Не согрешила ли ты сегодня?

Попадья стала было отпираться, но, видя, что поп сильно настаивает, рассказала подробно все, что с ней случилось.

– Сегодня, – начала она, – пришел к нам нищий. Дала я ему хлеба, а он не взял. «Чего же тебе надо?» – спрашиваю я его. «Умоляю именем бога, подставь мне щеки, поцелую разок». Ради бога я подставила ему щеки, он поцеловал и ушел. Вот и все, муж мой: не знаю теперь, согрешила я или угодила богу – поступай со мной, как хочешь.

– Если, жена, ты так любишь бога, – ответил поп, – то погляжу я, бросишься ли ты ради него в тандыр.

При этих словах попадья положила в сторону рапату [13]13
  Подушка, на которую натягивают тонкие полосы теста, когда пекут армянский хлеб – «лаваш».


[Закрыть], перекрестилась и бросилась в пылающий тандыр.

По велению бога, тандыр сейчас же наполнился водой, а попадья превратилась в прекрасную рыбку и начала в ней плавать.

T. Навасардян. «Армянские народные сказки», кн. III.

Записан в араратской деревне.

Охик [14]14
  Охик – имя, образованное от междометия «охай», означает: «Ах, как хорошо!»


[Закрыть]

Жили-были муж и жеиа. Был у них один-единственный сын. Однажды отец взял его с собой, чтоб отдать мастеру в ученье. Дойдя до родника, крестьянин остановился напиться, утолил жажду и сказал: «Охай!» Сейчас же из-под воды вышел Охик и, став перед ним, спросил:

– Что тебе от меня нужно? Куда держишь путь?

– Иду отдать сына в ученье, – ответил мужик.

– Дай его мне, я хороший мастер.

Отец отдал ему сына, и Охик, взяв мальчика, спустился к себе вниз под воду. Крестьянин вернулся домой.

Прошло некоторое время, и родителям мальчика стало житься плохо.

Отец пришел к роднику, напился и сказал: «Охай!»

Сейчас же вышел из-под воды Охик и спросил:

– Зачем ты вызвал меня?

– Да вот живется нам туго; я пришел, чтоб взять к себе сына, пусть он нам помогает, – ответил отец.

– Он еще не обучился мастерству, – сказал Охик.

– Коли так – дай нам что-нибудь, чтоб мы могли перебиваться.

Охик спустился в воду, вынес скатерть, дал ее мужику и сказал:

– На, бери это себе. Если захочешь есть – разверни ее, она вся покроется пищей.

Мужик взял скатерть и вернулся к себе. Дома он разостлал ее и увидел, что на ней появилась всяческая пища.

С тех пор они стали жить без нужды. Однажды жена говорит мужу:

– Я хочу пригласить к нам в гости жену мелика [15]15
  Мелик – феодальный князь.


[Закрыть].

– Не надо, жена, – ответил мужик, – увидит она у нас скатерть и отнимет ее.

– Ну, а я все-таки приглашу ее, – настаивала жена.

– Не надо, говорят тебе, сама не обрадуешься.

Но жена настояла на своем и пригласила жену мелика и других соседок в гости.

Гости пришли к ней и заметили, что у хозяйки ни очаг не горит, ни приготовлений к обеду не сделано.

– Зачем же она зря нас пригласила? – стали они спрашивать друг у друга.

Когда настала пора обеда, женщина достала скатерть, постлала ее, и она сейчас же покрылась всякими яствами. Увидя это, жена мелика подумала: «Дай-ка я украду у нее эту скатерть», – и, обратившись к находившемуся тут деревенскому старосте, шепнула:

– У нас дома есть точь-в-точь такая же скатерть, беги и принеси ее, мы их обменяем.

Староста побежал в дом мелика, принес, что она просила, и жена мелика тайком подменила скатерть крестьянки.

Гости разошлись.

Вечером, когда мужику и его жене захотелось есть, они достали скатерть и постлали ее, но, к их удивлению, скатерть ничем не покрылась. Тут они догадались, что скатерть украла жена мелика.

На следующий день мужик с женой пришли к роднику, напились и сказали: «Охай». Немедленно выскочил Охик:

– Чего вам надо?

– Голодны мы, – ответили они.

– Да ведь дал же я вам скатерть?

– Пришла к нам жена мелика и украла ее.

Охик спустился к себе и принес им тыкву.

– Вот вам, берите. Если вы станете ее трясти, из нее выскочит конница; она пойдет войною на мелика.

Муж и жена взяли тыкву и вернулись к себе. Дома они стали ее трясти, и из тыквы выскочили вооруженные всадники. Собравшись, они пошли войною на мелика и начали ломать стены, двери, окна его дома. Собравшиеся спросили, почему они воюют:

– Мы приехали взять обратно скатерть, украденную женою мелика, – ответили воины.

Мелик испугался и сейчас же отдал скатерть воинам, а они возвратили ее крестьянину. Тот снова спрятал конницу в тыкву и повесил ее на стене.

Прошло несколько лет, и, наконец, крестьянин сказал жене:

– Наверное, наш сын уже обучен. Пойдем-ка за ним.

Они отправились к роднику, напились воды, сказали: «Охай».

Охик появился и спросил, зачем его вызвали.

– Верни нам нашего сына, – ответили родные, – обучен или нет – довольно с него.

– Пойду и посмотрю – если увижу, что обучен, приведу, – сказал Охик и спустился к себе.

У Охика была дочка. Она сказала юноше:

– Видишь, сколько здесь отрубленных голов? Это все головы учеников моего отца. Если отец спросит тебя, научился ли ты ремеслу, отвечай – нет. А не то и ты тоже лишишься головы.

Охик, придя к себе, спросил юношу:

– Ну, паренек, скажи, обучен ли ты, чтоб я вернул тебя твоим родным?

– Нет, мастер, не обучен.

Охик стал его бить, исколотил и все требовал, чтоб парень сказал, что обучен. Но тот все твердил, что не обучен. Видя, что старания его бесполезны, Охик взял юношу и вернул его родным. Дорогою сын сказал родителям:

– Идите вы вперед, а я вас догоню.

Юноша превратился в вороного коня, обогнал родителей, задев по дороге отца, и, опять превратившись в юношу, подошел к ним.

Увидя сына, отец сказал:

– Сынок, жаль, что ты отстал от нас. Когда тебя не было, мимо нас промчался огненный конь. Будь ты с нами – мы бы его поймали.

Покуда они дошли до дому, сын превращался в десять различных животных и пробегал мимо родителей. Дома он сказал отцу:

– Отец, бежавшие мимо тебя конь, лань, олень и другие животные – был я. Мое ремесло – превращение. Вот я превращусь в коня, и ты возьми меня и продай на базаре. Но смотри, продай без узды. Узда – это я, если ты ее продашь вместе с конем, я больше не вернусь.

Несколько раз превращался он в вороного коня, отец продавал его без узды, и сын вечером прибегал домой. Однажды, когда отец продавал сына, превращенного в коня, Охик был на базаре; он узнал в коне своего ученика и его отца и подошел к ним. Отец не узнал Охика.

– Что дать тебе за этого коня? – спросил Охик мужика.

– Сто пятьдесят, – ответил отец.

– Но ты должен продать мне с уздой.

– Нет, я продаю без узды.

– Я дам тебе двести, только продай коня с уздой, – сказал Охик.

Мужик соблазнился деньгами и уступил. Охик взял коня к себе в родник, привязал к столбу и сказал дочери:

– Присмотри-ка за ним, я пойду принесу лук и пронжу его стрелой.

По уходе Охика девушка освободила коня, и тот, превратившись в птицу, улетел. Охик пустился за ним, превратившись в ястреба. Птичка, завидя свадьбу, превратилась в розу и упала среди пирующих. Ястреб превратился в ашуга [16]16
  Ашуг – народный певец на Востоке.


[Закрыть] и с сазом [17]17
  Саз – струнный инструмент вроде мандолины.


[Закрыть] в руке пришел к пирующим. Все гости по очереди стали нюхать розу, когда же черед дошел до ашуга, он взял розу, смял и хотел разорвать ее, но роза превратилась в горсть проса и рассыпалась по земле. Одно из зерен попало в чувячок одного из гостей. Ашуг превратился в курицу-наседку, и та со своими цыплятами стала клевать просо. Но зерно, застрявшее в чувячке гостя, превратилось в лисицу, задушило наседку с ее цыплятами и вновь превратилось в юношу.

С неба упали три яблока: одно тому, кто рассказал, другое тому, кто слушал, третье всему белому свету.

Т. Навасардян. «Армянские народные сказки», кн. VI.

Записана в араратской деревне.

Трое безбородых и разоритель Яро

Жили-были в одном городе трое безбородых. Они занимались тем, что каждый день выходили на проселочные дороги и надували встречных крестьян. Безбородые нарочно не работали вместе, чтоб показать крестьянам, что они не знают друг друга.

Как-то раз один мужичок по имени Яро послал своего сына в город с коровой, наказав ему продать ее:

– Смотри, сынок, бери за корову не меньше трех золотых: корова наша красивая и молочная.

Рано утром сын крестьянина пустился в город, погнав перед собою корову, единственную кормилицу семьи. За селом он встречает одного из безбородых.

– Здорово, братец, куда держишь путь? – спросил безбородый.

– Доброго здоровья, я иду в город. Отец мой наказал продать там эту корову, – ответил парень.

– Да что с тобой, не говори другим, что это корова, – над тобой посмеются. Это телка, а не корова. Если ты хочешь ее продать, так и быть, я куплю ее за тридцать курушей [18]18
  Куруш – пиастр, турецкая мелкая монета.


[Закрыть].

– Дурака, что ли, ты нашел, брат, что смеешься надо мной? – сказал мальчик и пошел дальше.

– Хе-хе, – расхохотался безбородый, – вот придешь в город и там поймешь, что животное твое не корова, а телка.

Пройдя немного дальше, мальчик встретил другого безбородого.

Тот сказал ему то же самое, что и первый. Мальчик не послушался.

– Паренек, – добавил безбородый, – я за телку дам на десять курушей больше, чем другие, послушай ты меня – не то пожалеешь. Мне тебя жалко: вижу, что ты человек бедный.

Пройдя дальше, мальчик стал говорить про себя: «Боже, неужто отец подсунул мне телку и сказал, что она корова? Будь, что будет, ведь не безбожники же все горожане, чтобы обмануть меня. Если встречу еще покупателя, который скажет, что это телка, – продам».

Прошел мальчик еще немного и добрался до города. Тут его остановил третий безбородый. Повторив все, что сказали двое первых, он добавил:

– Братец, пойми, ведь мы христиане, окрестили нас в одной купели, почему же ты упираешься? Дай мне телку, человек я недурной и заплачу за нее на пятнадцать курушей больше, чем другие.

Увидя, что все встречные в один голос говорят, будто у него телка, а не корова, и боясь, что другие, может быть, не дадут за нее и сорока курушей, а этот встречный дает целых сорок пять, мальчик сказал безбородому:

– Давай деньги, я продам телку тебе.

Мальчик взял деньги, радостно вернулся домой и закричал на отца:

– Отец, да обрушится твой дом [19]19
  Точный перевод общеупотребительного восклицания.


[Закрыть], почему ты зря выдал телку за корову? Кого я ни встречал, все мне говорили, что это телка, и я ее спустил за сорок пять курушей.

– Да чтоб ты ослеп, дурачина! – ответил отец. – Кому это ты спустил, ведь тебя надули!

– Нет, отец, люди, которых я встретил дорогой, были хорошие. Их было трое.

– Ах, сынок, знаю, это безбородые. Хорошо, не беда. Я буду не я, если не отомщу.

Бедняк был человек добрый и умный, но денег у него не было и неоткуда было их ему раздобыть.

После долгих поисков он пошел к соседу и сказал:

– Молю тебя, бери себе, если хочешь, мою избу, но дай мне в долг три золотых.

Сосед дал ему три золотых, и он, вернувшись домой, взял своего осла и погнал в город. Завидев одного из безбородых, он немедленно всунул в зад осла золотые. Поровнявшись с ним, Яро пырнул осла острым концом палки; осел поднял хвост и выбросил один золотой, а крестьянин сейчас же поднял его и положил себе в карман.

Заметив это, безбородый страшно обрадовался и сказал:

– Братец, продай мне своего осла, я его куплю.

– Нет, брат, осел этот не имеет цены, если семь колен твоих дедов соберутся – не смогут заплатить за него.

Пошел Яро дальше и, поровнявшись со вторым безбородым, вновь подтолкнул осла палкой – тот снова выбросил золотой. Яро поднял, положил его себе в карман. То же проделал Яро и перед третьим безбородым. Все трое безбородых, убедившись, что осел Яро выбрасывает золото, собрались и пристали к нему:

– Продай, братец, осла, мы хотим его купить.

– Да рехнулись вы, что ли? За него вы не можете мне заплатить. Одно я могу сделать для вас – уступлю я вам своего осла на двадцать четыре часа.

После долгих разговоров Яро спустил осла безбородым за восемь тысяч курушей и, продав, научил их, как ухаживать за ослом, чтобы тот выбрасывал золото.

Осла взял к себе один из безбородых, ходил за ним, как наказал Яро, продержал его у себя двадцать четыре часа, но осел не выбрасывал ничего, кроме навоза. Безбородый же был человек себе на уме: ничего не сказав об этом своим товарищам, он передал им осла. Те тоже стали ходить за ослом, как им говорил Яро, но не добились ничего, кроме навоза. Они схватились за головы.

– Вот так дело! – сказали они. – Армянин этот нас надул и забрал наши деньги.

Яро же, придя домой, стал размышлять, как поступить ему дальше. Он знал, что так легко ему не избавиться от безбородых.

Он пошел и купил двух зайцев, заплатив за них пять золотых. Денег, что ли, у него не было! Да ослепнет нужда! Он совал руку в один карман – доставал золото, совал в другой – доставал серебро. Благо, не таскал камни, чтоб болели плечи!

Купив зайца, Яро сказал жене:

– Жена, я иду в поле. Возьми одного из зайцев себе и спрячь, другого я возьму с собой. Я знаю, безбородые придут и спросят меня. Если придут – направь их ко мне в поле, а сама не забудь: приготовь двадцать разных кушаний и жди нас. Я хочу сыграть над ними шутку. Может, мне удастся обмануть их опять и подсунуть им зайца в оплату осла.

Чуть свет безбородые, запыхавшись, прибежали к Яро и спросили:

– Куда делся разоритель Яро?

– Дьявол ведает его. Наверно, работает в поле! – ответила им жена.

Узнав, где работал Яро, безбородые прибавили к своим двум ногам по двенадцати новых и стремглав пустились за ним. Найдя Яро в поле, безбородые чуть было его не убили.

– Братцы, – сказал им Яро, – зря вы сердитесь. Хотите ваши деньги – ладно, я их вам верну, они у меня дома. Посидите немного, я кончу работу, пойдемте со мной домой. Там позакусим малость, и я вам верну ваши деньги. Будьте покойны, я их не съел.

Сказав это, Яро достал из сетей зайца и, сказав: «Побеги домой, скажи жене, чтоб она приготовила обед мне и гостям», – выпустил его.

Заяц, конечно, во всю прыть пустился в горы, но Яро так ловко подстроил это, что безбородые поверили, будто заяц побежал прямо домой.

Немного времени спустя Яро обратился к безбородым:

– Ну, братцы, двинемся ко мне. Там позакусим, верну я вам ваши деньги, и идите с богом. Знайте, что я не из тех людей, которые присваивают чужое.

Под вечер, когда они дошли до дому, Яро, еще не переступив порога, закричал:

– Ну, жена, живо подай нам покушать! Поедим малость, отдам я им их деньги, и пусть идут с богом.

Когда жена Яро стала расставлять двадцать кушаний, безбородые опешили. «Как ловко понял заяц слова Яро и передал жене его поручение», – думали они про себя, но не знали, что один такой же заяц у него был припрятан дома. Яро, конечно, сейчас же догадался, о чем они размышляли, и, не подавая виду, что знает их мысли, сказал гостям:

– Полно вам, братцы, думать. Кушайте на здоровье! Сейчас вот встану и верну вам ваши деньги.

Как только безбородые съели свой обед, разоритель Яро закричал:

– Жена, живо, дай ключ, я верну им их деньги!

Когда жена немного замешкалась, Яро напустил на себя гнев, взял палку и сделал вид, будто поколотил бы жену, не будь гостей.

– Ну, брат, успокойся, побойся бога, – сказали безбородые, – зря не доставай денег, мы хотим у тебя купить зайца.

– Нет, братцы, шалите вы, зайца я вам не продам. Какая была мне польза от того, что я вам продал осла, а сейчас вы хотите, чтоб я вам зайца продал?

Но безбородые были люди жадные, душу свою продали бы за деньги и потому решили между собой: «Если мы купим зайца, не только вернем наш убыток, но и наживемся». Они дали за зайца Яро столько же, сколько заплатили ему за осла, и, взяв зайца, ушли.

Когда они приблизились к городу, достали из мешка зайца и выпустили, наказав ему, чтоб он побежал и велел их женам приготовить обед. Но, придя домой, безбородые увидели, что жены их и палец о палец не ударили, и хорошенько поколотили их. Жены клялись и божились, что они не видели никакого зайца. Тут только безбородые догадались, что опять стали жертвой разорителя Яро, и повернули назад к нему. Но Яро заранее приготовился к встрече безбородых. Он наполнил пузырь кровью и сказал жене:

– Я знаю, безбородые придут опять. Привяжи этот пузырь на шею. Когда они придут, я тебе скажу: «Скорей принеси деньги». Ты ни с места, будто не тебе говорят. Я рассержусь, закричу на тебя. Ты опять будто не слышишь. Тогда я схвачу острый нож и тебя зарежу. Ты не бойся – я проколю только пузырь. Как хлынет кровь – ты притворись мертвой.

Не успели войти безбородые, как Яро заорал на жену:

– Ну, жена, живо, достань и принеси их деньги!

Та – как будто не ей говорят.

– Да что это – ты не слышишь? Говорят, принеси деньги!

– Чтоб вы все очумели! Не знаю, где ключ!

– Тебе говорят, негодяйка, живо!

– Чего ты кричишь? Говорят тебе, нет у меня ключа: девочка взяла да потеряла.

– Достань немедля ключ, не то зарежу тебя, как собаку.

– Руки коротки. Так я и поверила!

При этих словах Яро, будто вне себя от ярости, схватил жену за волосы, поволок в угол, повалил наземь и сделал вид, будто режет ее. Земля покрылась кровью.

Безбородые, увидя это, порядком струсили, подумав, что они еще могут оказаться причиной убийства. Они бросились к двери, но со страху и замешательства не находили ее.

– Радуйтесь, глупцы, из-за вас я понапрасну зарезал человека. Теперь ваша очередь, не удерете вы от меня! – заорал на них Яро.

Покуда нашли дверь, у безбородых душа превратилась в зернышко проса. Они пустились без оглядки, дав себе зарок не показываться больше в тех краях, покуда там будет слышен голос Яро.

«Aht ahta khalmas» [20]20
  Турецкая пословица, по смыслу аналогичная библейской: «Кто другому яму роет, сам в нее попадет».


[Закрыть], – говорит турок, который сам проклят, но слово его священно.

Теперь вернемся к Яро. После бегства безбородых жена его встала живая и здоровая. Муж и жена обняли друг друга, ели, пили, веселились, сбросили свои лохмотья и надели новые наряды. С тех пор полы шубы Яро всегда доходили до земли.

«Хлеб дурака в желудке голодного».

Да не покинет их никогда веселье, а безбородых – божий огонь!

Эминский сборник, вып. II. Москва.

Записана в Турецкой Армении С. Айкуни.