Текст книги "Король сыщиков (сборник)"

– Миссис, ста тысяч я вам не дам, но десять тысяч вы можете получить хоть сейчас.

И, подойдя, он обнял ее за талию.

– Кровь во мне забурлила от негодования! – воскликнула Эллен Галовей. – Во мне течет испанская кровь. Я потеряла голову. На столе лежал нож для разрезания бумаг. Я схватила его и изо всех сил вонзила в грудь негодяю. Когда я опомнилась, он был мертв. Я решила идти до конца. Взяв его ключи, я поехала к нему на квартиру и вынула из кассы наши деньги. Мужу я сказала, что эти деньги составляют мое приданое. Вот и вся история моего преступления. Арестуйте меня, но мужа моего не трогайте; он не знает решительно ничего!

И несчастная женщина снова залилась слезами.

– Успокойтесь, почтенная миссис Галовей! – твердо сказал Пинкертон. – Суд будет снисходителен к вам.

В тот же день Эллен Галовей была арестована, но отпущена на поруки.

Предположения Пинкертона оправдались. Судебный процесс по делу Галовей взволновал всю страну. Присяжные заседатели признали, что обвиняемая действовала в состоянии законной самообороны, и вынесли оправдательный приговор, который был встречен восторженно.

Гарлей же поступил на службу к Пинкертону, которого он считал своим спасителем.

Всю свою жизнь он посвятил борьбе со злом и особенно горячо отдавался тем делам, где для него являлась возможность отстоять невинного и предупредить таким образом судебную ошибку, страшнее которой нет ничего на свете…

Пинкертон в гробу

Глава 1. Трагическая кончина

Аристократические круги Нью-Йорка были потрясены неожиданной смертью молодой красавицы – жены известного миллионера лорда Артура Кусвея. Четыре месяца назад состоялся этот брак, который заставил говорить о себе всю Америку и высшие круги Англии. Брак этот был неравным во всех отношениях.

Лорд Кусвей был стариком семидесяти пяти лет, а его жене Кэтти только исполнилось двадцать пять! Лорд принадлежал к одной из старейших английских фамилий, а Кэтти была артисткой в бродячей труппе. Лорд обладал огромным состоянием, тогда как имущество Кэтти заключалось в ломбардных квитанциях на заложенные вещи.

Понятно поэтому, что запоздалое увлечение лорда Кусвея послужило темой для всевозможных сплетен и пересудов. Светские кумушки не находили достаточно сильных выражений для осуждения «мальчишеского» поступка лорда и обливали помоями его молодую жену.

И вот свет еще не успел примириться с этим браком, как молодая леди Кусвей заболела тифозной горячкой и в одну неделю умерла.

Смерть ее как громом поразила престарелого лорда. Все время болезни он не отходил от ее постели и проводил ночи без сна.

Когда Кэтти умерла, он продолжал безотлучно находиться у ее тела.

В огромной зале великолепного дворца лорда Кусвея устроена была роща из пальмовых деревьев, и в тени этих пальм покоилось тело безвременно почившей красавицы, положенной в роскошный гроб из черного дерева с дорогими серебряными украшениями. Стены зала были увешаны гирляндами из незабудок, любимых цветов покойной. Сотни свечей распространяли мягкий свет в пространстве, затемненном широколиственными пальмами.

Тело Кэтти было набальзамировано, и она лежала в гробу как живая. Только лицо ее было бледным, а опущенные веки отливали свинцовым светом. Ее роскошные волосы в виде золотой короны украшали красивый небольшой лоб, а через чуть приоткрытый рот видны были ослепительно-белые зубы.

Но что более всего бросалось в глаза, так это обилие громадных бриллиантов, изумрудов, жемчугов и рубинов, покрывавших грудь, шею и руки усопшей. Чудесное бриллиантовое колье переливалось всеми цветами радуги, а в волосах Кэтти искрилась диадема, в центре которой ослепительно сверкал редкий голубой бриллиант. Десятки браслетов и колец привлекали взоры красотой своих форм и подбором редких цветных камней.

Лорд Кусвей стоял у гроба и любовался чертами дорогого ему лица. Лицо его носило следы пережитых мук и бессонных ночей.

Обратившись к стоявшему рядом господину, который был нотариусом, он сказал:

– Мистер Брюс, я пригласил вас для того, чтобы переделать завещание. Случилось то, чего я не ожидал. Кэтти, солнце моей заходящей жизни, которую я хотел оставить наследницей своего состояния, умерла! Я пережил ее…

Старый лорд запнулся. На глазах его показались слезы.

– Да, мистер Брюс, – продолжил он через несколько минут, – теперь я лишился всего. Я случайно встретился с этой чудной женщиной и питал себя ложной надеждой… Я не мог предложить ей любви, так как был для этого слишком стар. Но я хотел украсить остаток своих дней ее присутствием, а ее осчастливить своим именем и богатством. Я хотел превратить ее из бедной актрисы в знатную вдову, обладательницу десятков миллионов. Но судьба решила иначе… Она в гробу, а я, при своем титуле и богатстве, снова одинок… Взгляните, мистер Брюс, как она красива! Как идут ей эти бриллианты, которые она так любила при жизни и которые она унесет с собой в могилу! Таково мое решение. Но приступим к делу. Медлить нельзя, так как, знаю, мне осталось жить недолго. Пойдемте же!

Они прошли через ряд комнат и занялись составлением нового завещания. Лорд Кусвей разделил свое имущество на две половины. Одну он завещал на благотворительные дела, а другую – своим родственникам, проживавшим в Англии.

Из родственников наибольшую долю имущества лорд Артур Кусвей завещал своему брату лорду Горасу. Остальную же часть назначил своему племяннику, сыну старшей сестры, лорду Стаунтону.

Кроме них у лорда Артура были еще два племянника – от младшей сестры, вышедшей замуж за француза, маркиза Артэ. Но этих родственников он не хотел признавать, так как сестра вышла замуж против желания семьи Кусвей, не согласившейся принять в свою среду человека, пользовавшегося плохой репутацией. К тому же эти племянники проживали в Париже и были известны своими кутежами. Они жили широко, не по средствам, вели крупную игру, были неразлучны и имели в мире веселья прозвища Билл и Вилл. Лорд Артур даже не упомянул их в завещании.

Зато он не забыл слуг и обеспечил их до конца жизни.

Нотариус, изложив волю завещателя, дал ему подписать бумагу и приложил печать.

– Ну, теперь я могу спокойно умереть, – сказал лорд и, поднявшись, направился к гробу жены.

Его предчувствие скоро оправдалось. Когда стали заколачивать крышку гроба и уже собирались выносить его из дома на погребальные дроги, лорд Кусвей покачнулся, упал и лишился сознания. Прибывшие врачи безнадежно развели руками. К вечеру не стало и старого лорда, который не смог перенести разлуки с женой.

Глава 2. Наследники

Несколько дней кряду нью-йоркские газеты описывали подробности этой трогательной драмы, рассказывали о пышных похоронах, о драгоценностях, которые унесла с собою в гроб покойная красавица, о роскошном склепе, в который были положены тела супругов.

Нотариус Брюс известил наследников покойного лорда Артура об его последней воле.

Лорд Стаунтон приехал через две недели в Нью-Йорк. Лорд Горас Кусвей прибыл неделю спустя.

Лорд Горас Кусвей был лишь немного моложе своего брата. Это был невероятно красивый старик с гордой осанкой, всегда сжатые тонкие губы которого свидетельствовали о сдержанности и непреклонности. Он был очень богат, к тому же холост.

Лорд Стаунтон был видным мужчиной лет сорока. Он уединенно жил в имении, доставшемся от родителей, и занимался хозяйством, вел скромный образ жизни, предпочитал простую пищу и любил спорт. Соседям он не нравился за необщительность, а служащим – из-за скупости. Прибыв в Нью-Йорк и ожидая приезда дяди, он поселился в скромном отеле и, как бы вознаграждая себя за деревенское одиночество, почти все время проводил, осматривая город и посещая театры, а возвращался в отель довольно поздно. По приезде он в сопровождении старого слуги покойного дяди, дворецкого Иосифа Керринга, отправился на кладбище и возложил венки на могилы своих родственников. Он долго любовался художественной постройкой склепа, сооруженного из мрамора и украшенного при входе двумя фигурами плачущих ангелов, изваянных резцом одного из величайших французских скульпторов. Фигуры эти даже на его флегматичном лице вызвали выражение восторга.

Лорд Горас Кусвей остановился в доме покойного брата. Лишь только он прибыл, как известил об этом нотариуса и лорда Стаунтона. Нотариус прочитал завещание в присутствии обоих лордов. Лорд Кусвей выслушал его с невозмутимым спокойствием. На лице же Стаунтона появилась гримаса неудовольствия, когда он узнал, что бóльшая часть имущества завещана покойным на благотворительные дела и что ему достанется только десятая часть богатств дяди Артура.

Нотариус, дочитав завещание до конца, задумался. Покойный лорд завещал своему слуге Иосифу Керрингу в благодарность за долголетнюю преданную службу два больших бриллиантовых перстня. Нотариус вдруг вспомнил, что эти перстни остались на руке покойного и погребены вместе с ним.

– Милорды, – обратился он к наследникам, – я должен сообщить вам неприятную вещь. В суматохе, царившей во время похорон покойного лорда Артура Кусвея, я забыл распорядиться о снятии с его пальцев перстней, завещанных им дворецкому. Об этом пункте завещания знал только я один, поэтому прошу прощения за допущенный промах. Следует решить, что следует предпринять в данном случае.

Лорд Горас задумался, а лорд Стаунтон раздраженно заметил:

– Это крупный промах, и вряд ли его можно исправить. Теперь все зависит от дворецкого. Упросите его не настаивать на выполнении этого пункта и оплатите убытки.

Нотариус скорбно склонил голову и позвонил. В комнату вошел старый Иосиф.

– Вы мне нужны, – сказал нотариус. Раскрыв ему суть дела, он заявил: – Перстни эти оценивались покойным в пять тысяч долларов. Я предлагаю вам взять эту сумму и не настаивать на точном выполнении завещания, в противном случае нам придется нарушить покой вашего хозяина и вскрыть его гроб.

– Я этого не допущу, – сказал лорд Кусвей.

– И я тоже, – подтвердил лорд Стаунтон.

Лицо дворецкого изобразило смущение. Но потом он оправился и сказал:

– Милорды, покойный хозяин оставил мне достаточно для того, чтобы я мог безбедно провести остаток своих дней. И если бы он хотел оставить мне еще пять тысяч, то так бы и упомянул в завещании. Он завещал мне два перстня, которые всю жизнь не снимал с руки и которыми очень дорожил. Милорды, такой знак внимания с его стороны я ценю дорого. Эти перстни я никому не уступлю, ни за какие деньги! Конечно, я понимаю, что вам тяжело согласиться на то, чтобы вскрыть гроб, в котором находятся останки моего дорогого хозяина, но и мне нелегко требовать этого. Однако я всю жизнь беспрекословно исполнял все приказания и желания покойного и не могу нарушить его последней воли. Она для меня священна. Я желаю получить завещанные мне перстни.

Лорд Кусвей слушал, кусая губы.

– Иосиф, вы требуете невозможного! – не сдержался лорд Стаунтон. – Это гнусно! – воскликнул он. – Вы требуете, чтобы мы превратились в гробокопателей и осквернили родственные нам могилы! Мы такой подлости не допустим!

Нотариус сидел с печальным лицом и мягко уговаривал Иосифа отказаться от своей претензии.

– Я дам вам семь тысяч долларов, пожалейте хоть меня. Вы же знаете, что я был другом вашего покойного хозяина.

Но Иосиф оставался непреклонен.

– Нет! – твердо заявил он. – То, что приказал лорд Артур, должно быть исполнено свято!

Лорд Стаунтон снова начал браниться, но нотариус заметил:

– Милорды, как представитель закона я должен констатировать, что Иосиф предъявляет вполне законное требование и вправе настаивать на выполнении пункта, помещенного в завещании. Прискорбно, тем не менее я вынужден принять его сторону, а впоследствии готов нести ответственность за допущенную оплошность.

Лорд Кусвей покачал головой.

– Если закон на стороне Иосифа и если его решение неизменно, придется подчиниться. Мы отправимся в склеп, вскроем гроб, снимем перстни с пальцев покойного и будем просить прощения у его души за вторжение в ее последнее пристанище.

Глава 3. Драгоценности пропали

Нотариус пригласил двух полицейских инспекторов, захватил двух рабочих с инструментами, и через час на кладбище к склепу супругов Кусвей подошли восемь человек. Иосиф открыл тяжелую бронзовую дверь склепа, и они вошли. Рабочие осторожно приподняли крышку гроба, и присутствующим представилось хорошо сохранившееся набальзамированное тело лорда Артура.

Нотариус взял его за левую руку и увидел, что на ней нет перстней.

Все остолбенели… Как такое могло произойти? Может, покойный лорд снял перстни перед смертью и они остались в доме, а наследники напрасно потревожили прах усопшего?!

Но старый слуга Иосиф решительно заявил:

– Милорды, я утверждаю, что перстни не были сняты с руки покойного. Я это отлично помню, так как сам укладывал тело. Я еще нарочно положил левую руку хозяина на правую, чтобы перстни были видны…

Нотариус, растерянно потирая лоб, заметил:

– Да, и я припоминаю, что перстни не были сняты. Но мы можем проверить, был здесь вор или нет. В гробу лорда Артура Кусвея драгоценностей было только на пять тысяч долларов, а в гробу его супруги – на миллион! Я предлагаю для проверки вскрыть гроб леди Кусвей. Вор, возможно, ошибся и сперва открыл гроб лорда, а затем тот, ради которого пришел…

Лорд Горас Кусвей одобрил предложение нотариуса, и рабочие стали снимать крышку со второго гроба. Когда они ее приподняли, раздался крик изумления и негодования. Тело леди Кусвей было не только ограблено, но и обезображено. Диадема была снята вместе с волосами, серьги вырваны из ушей, пальцы отрублены, шея изрезана. Все драгоценности были похищены…

Старый Иосиф от ужаса и волнения лишился чувств. Лорд Кусвей и лорд Стаунтон стояли бледные, расстроенные и не могли произнести ни слова.

Даже полицейские, привыкшие ко многому, совсем растерялись.

– Мы должны немедленно известить сыскную полицию! – воскликнул наконец нотариус. – Кто едет со мной?

Вызвался лорд Стаунтон, прочие же остались присутствовать на церемонии закрытия гробов. Через час, удрученные печальным событием, все вышли из склепа.

Лорд Горас Кусвей с Иосифом направились в карете домой. По прибытии туда Иосиф вошел к лорду и, упав перед ним на колени, сказал:

– Простите, что я причинил вам столько горя. Но если бы я не повиновался слепо предсмертной воле покойного, страшное преступление так и осталось бы нераскрытым. Мы должны отомстить за поругание дорогих нам останков. Полиция здесь ничего не сделает. Отыскать преступников может только один человек – Нат Пинкертон. Умоляю вас, пригласите его заняться этим делом!

Лорд поднял старого слугу и сказал:

– Успокойтесь, Иосиф. Я вижу, как вы любили моего покойного брата. Мы должны отомстить негодяям. Я согласен передать это дело Нату Пинкертону.

Глава 4. Билл и Вилл

Между тем у подъезда дома остановился автомобиль. Из него вышли два элегантно одетых молодых человека и, позвонив, попросили передать свои визитные карточки лорду Горасу. Последний, прочитав их, страшно изумился.

– Билл и Вилл! – воскликнул он и распорядился: – Просите.

Билл и Вилл вошли в комнату. Дядя встретил племянников очень холодно.

– Как вы здесь оказались? – спросил он.

– Мы приехали, – сказал Билл, – чтобы узнать, как покойный дядюшка распорядился своими миллионами. Нам очень пригодилась бы парочка-другая.

– Вы очень прыткие мальчики, – ядовито заметил лорд Горас, – но покойный брат, хорошо зная, куда уходят деньги из ваших карманов, решил не обременять вас ими.

Лица племянников выразили искреннее разочарование. Дядя спросил:

– И давно вы здесь?

– Уже целую неделю. Мы ждали вашего приезда, так как слышали, что дядя Артур сделал вас своим душеприказчиком.

– Вы напрасно ждали, я по вашим счетам платить не буду. Я уже довольно вас выручал!

Билл и Вилл с тоской смотрели в непроницаемое дядино лицо. Очевидно, они рассчитывали, что он, получив громадное наследство, ласково с ними обойдется. Но холодность лорда Гораса ясно показала, что они ошиблись.

Вилл решил разжалобить сурового старика. Он описал ему их тяжелое материальное положение, нарисовал картину предстоящего разорения и позора, в конце просил не губить их и выделить им хоть частичку из оставленного дядей Артуром богатства…

– Оставьте меня в покое, – ответил дядя. – Вы достойные сыновья своего беспутного отца. Я не хочу вас знать, вы для меня перестали существовать.

Во время этих объяснений лакей подал лорду Горасу визитную карточку. Взглянув на нее, лорд сказал:

– Ну, Билл и Вилл, я вас не задерживаю! У меня возникли неотложные дела.

Племянники сконфуженно вышли.

Навстречу им шел высокий господин с бритым лицом и проницательным взором. Это был Нат Пинкертон, которого Иосиф привел из бюро.

Лорд Горас попросил Пинкертона присесть и принялся излагать свое дело. Пинкертон внимательно слушал, изредка задавая вопросы, и наконец спросил:

– Нет ли обойденных вашим братом наследников?

– Вы их только что видели, – ответил лорд Горас, – это наши племянники. Брат и я давно уже отказались иметь с ними какие бы то ни было дела.

И лорд Горас дал подробную характеристику Виллу и Биллу. Пинкертон внимательно слушал, затем встал и подошел к лорду Горасу.

– Позвольте взглянуть на ваш перстень. Он очень дорогой? Откуда он у вас?

Старый лорд с недоумением взглянул на Пинкертона.

– Это перстень родовой, он достался мне от отца. Ценность его громадна. Но я не понимаю, зачем вам это?

Пинкертон улыбнулся.

– Интересно, известно ли вашим племянникам о существовании этого перстня?

– Несомненно, я никогда с ним не расстаюсь и всегда ношу его, так что о нем знают все мои знакомые.

– Ну, тогда мы сможем раскрыть преступников, ограбивших трупы вашего брата и его жены. Задача облегчается. Но для этого необходимо умереть…

Лицо лорда окаменело, и он сказал:

– Я вас, мистер, не для шуток пригласил.

– Простите, милорд, но я и не думал шутить. Я говорю серьезно: необходимо, чтобы вы скончались, но чтобы похоронен был я.

Лорд смотрел на собеседника изумленными глазами.

– Да, – продолжал Пинкертон, – вы должны скончаться. Конечно, лишь для вида, о чем будет известно только вашему дворецкому и мне. Похоронен буду я, но, конечно, тоже не на самом деле, так как лягу в гроб живым и живым оттуда выйду.

– Но как же все это сделать? – спросил лорд.

– Вы только дайте согласие, а уж остальное я сделаю сам.

Лорд согласился.

– Тогда я прошу вас удалиться во внутренние покои и никого к себе не допускать, кроме дворецкого и меня. Вы ляжете в постель и притворитесь тяжелобольным. К вам будет приглашен нотариус. Вскоре после этого вы будете объявлены умершим. Я буду похоронен, а вы спокойно станете ожидать развития событий.

Глава 5. В гробу

Лорд в точности выполнил план Пинкертона. Он лег в постель, а Пинкертон поручил своему помощнику Бобу пригласить какого-нибудь нотариуса. Когда последний явился, его проводили к лорду. Лорд Кусвей, следуя заранее указанному Пинкертоном порядку действий, передал нотариусу запечатанный конверт и заявил, что, чувствуя приближение смерти, завещает похоронить себя немедленно, без всяких церемоний, а через месяц вскрыть конверт, в котором оставляет подробное завещание. Нотариус составил акт и удалился.

Утром гроб с Пинкертоном уже стоял на столе, а в газетах появилась заметка:

Положительно злой рок преследует род лордов Кусвеев. Не успели мы забыть о трагической одновременной кончине лорда Кусвея и его молодой супруги, как вчера ночью скоропостижно скончался его наследник, лорд Горас Кусвей. Последний передал свое завещание нотариусу N. Похороны, согласно воле покойного, должны состояться сегодня же утром безо всякой помпы.

Все произошло так быстро и неожиданно, что родные успели появиться только к выносу тела.

Пришли лорд Стаунтон и два его кузена Билл и Вилл.

Сам лорд Горас оставался в своей спальне, а старый Иосиф суетился, охал, вздыхал и жаловался на злой рок, обрушившийся на род Кусвеев.

Родственники выражали удивление по поводу внезапной кончины лорда, но одновременно были рады этому, так как рассчитывали на получение крупного наследства. Похоронный обряд, согласно воле мнимого покойного, был чрезвычайно прост. Через два часа гроб с Пинкертоном находился уже в фамильном склепе, а старый Иосиф запер тяжелые бронзовые двери и передал ключ лорду Стаунтону.

Пинкертон хотя и мог двигаться и поворачиваться в гробу, но чувствовал себя чрезвычайно скверно. Однако необходимо было дождаться вечера, чтобы никто не узнал о ловушке, которую он приготовил дерзким грабителям, не останавливающимся даже перед вскрытием гробов.

Когда наступила темнота и кладбищенский сторож в последний раз совершил обход, Пинкертон осторожно поднял крышку гроба и встал из него, чтобы размять онемевшие члены. Началось томительное ожидание. На ближайшей башне часы пробили десять, одиннадцать, двенадцать часов…

Глава 6. Попались!

Пинкертон прислушивался. Ночь была темная. Поднялся ветер и зашелестел ветвями деревьев, зеленой цепью окаймляющих могилы. Было жутко.

Пробило час, когда Пинкертон уловил отдаленные шаги. Он тут же лег в гроб, опустил и закрепил крышку. К дверям склепа подошли две фигуры, завернутые в черные плащи. Сверкнул луч потайного фонаря. Раздался царапающий звук. Это грабители возились с замком. Через минуту дверь склепа открылась.

Грабители подошли к нише, в которую был поставлен гроб с Пинкертоном.

– Однако, гробик основательный, – с усмешкой сказал один из них. – Сюда можно уложить двоих. Видно, покойный не любил стеснять себя ни в чем.

Они приступили к работе. Отвернув винты, которые были ввинчены только для виду, грабители начали поднимать крышку, сняв ее, навели фонарь на лицо покойника.

– Здесь подлог – это не он! – крикнул один из мошенников.

И тут мнимый мертвец встал из гроба и, наведя на преступника два револьвера, громовым голосом закричал:

– Руки вверх!

Грабители, полумертвые от испуга, замерли с искаженными лицами, с широко раскрытыми глазами, и Пинкертон мгновенно надел им наручники. Тогда только они спохватились и хотели было бежать, но Пинкертон прогремел:

– Ни с места, если вам дорога жизнь! Я буду стрелять!

Ответом на его угрозу стал град проклятий.

Пинкертон же спокойно сказал:

– Повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сложить. Нехорошо быть такими жадными!.. Вы, лорд Стаунтон, получили огромное наследство, но при этом так жадничаете, что обираете трупы своих родных. А вы, мистер Брюс, неправильно понимаете, в чем состоят обязанности нотариуса.

Преступники стояли, понурив головы. Лорд Стаунтон хранил молчание, но нотариус взмолился:

– Послушайте, мистер, отпустите нас, мы заплатим вам сто тысяч!

Пинкертон ядовито ухмыльнулся.

– Это дешево! – сказал он.

– Мы дадим вам миллион! – со слезами умолял нотариус.

– Дешево, милорды, дешево! Вы, очевидно, мало знакомы с Натом Пинкертоном.

– Пинкертоном? – переспросил нотариус, и лицо его покрылось мертвенной бледностью. – Ну, тогда мы пропали!..

Лорд Стаунтон сказал:

– Мистер, я не переживу такого позора… Позвольте мне лечь в гроб! Пусть я задохнусь и никто никогда не узнает о моей смерти!

– Я, милорд, не судья, а только представитель закона. Суд будет к вам снисходительнее, чем вы сами, и приговорит к менее тяжкому наказанию. А теперь пожалуйте со мною к судебному следователю…

Вызвав кладбищенского сторожа, Пинкертон отвез преступников в тюрьму…

Старый лорд Кусвей с нетерпением ждал вестей от Пинкертона. От волнения он не мог уснуть. Поэтому, когда в три часа ночи раздался телефонный звонок, лорд сам подошел к аппарату.

– Алло! Кто у телефона?

– Нат Пинкертон.

– Что слышно?

– Преступники пойманы и доставлены в тюрьму.

– Билл и Вилл?

– Нет. Лорд Стаунтон и нотариус Брюс…

Старый лорд переспросил еще раз: он не хотел верить своим ушам.

Лорд Стаунтон покончил с собой в тюрьме, повесившись на перекладине решетки. Нотариус пытался бежать, но, прыгая с ограды, сломал ногу и был приговорен к трем годам каторжных работ.

Выиграли в этой истории Билл и Вилл.

Лорд Кусвей, подозревавший их в столь позорном деянии, не пожелал остаться перед племянниками в долгу. Он призвал молодых людей к себе и, ближе познакомившись с ними, убедился, что пусть они и легкомысленные гуляки, но честные и благородные юноши.

Поэтому старый лорд приблизил их к себе и сделал своими наследниками.