Текст книги "Точка невозврата"

Глава 16. Зайка

«Рейчел Адамс. 30 лет. Не замужем. Детей нет. Не привлекалась.

Адрес проживания: Западный Бруклин…

Пропала без вести в период с 14 по 16 апреля. Последний раз ее видели уходящей с работы…

Приметы: рост 160 см, телосложение среднее, темно-рыжие волосы по плечи, синие глаза…

Одежда: Темно-синие джинсы, клетчатая рубашка, серый плащ…»

Детектив нью-йоркского департамента полиции Алекса Банни в очередной раз пробежалась по досье пропавшей женщины и всмотрелась в прикрепленную фотографию.

– Рейч, Рейч…, куда же ты снова втянула себя, – прошептала она, плюхаясь на офисный стул в своей маленькой каморке. Банни не любила работать в общем офисе, ее раздражали и отвлекали посторонние шумы. И поскольку она уже успела себя проявить, как хороший детектив, капитан выделил ей собственный кабинет.

Прошел уже почти месяц с момента, как подруга Рейчел Люси обратилась в полицию с заявлением о пропаже. Люси рассказала, что звонила подруге все выходные, отправляла ей сообщения, но ответа не получила. И когда в понедельник Рейчел не явилась на работу, поехала к ней. Люси долго стучала в дверь, пока не вспомнила – у нее ведь были ключи. Рейчел дала ей их давным-давно, когда уезжала в командировку, чтобы коллега поливала цветы – хиленькую фиалку и два облезлых хлорофитума. Бедным цветам не хватало света, а Рейчел – денег, чтобы купить лампу.

«Когда я вошла, в доме было тихо и холодно. Отопление у Рейч почти не работает, и она постоянно пользуется обогревателем. Но обогреватель явно не включали несколько дней. Цветы тоже были не политы. Рабочей одежды нигде не было – обычно Рейч переодевается после рабочего дня, а на выходные юбку, блузку и галстук берет с собой, чтобы постирать. Мне кажется, она так и не вернулась домой с работы в пятницу», – прочитала Алекса показания Люси.

Это дело сразу передали детективу Банни, ведь Рейчел Адамс была ее сводной сестрой, хоть в последние годы они почти не общались – Алекса училась в академии, а Рейчел устало волокла собственное существование.

Едва Банни узнала о пропаже сестры, сразу же поехала в ее квартиру, прихватив с собой Люси. Девушка проверила ее почту – обычную и электронную, зашла в социальные сети. Рейчел и правда не открывала сообщения еще с пятницы. Никакой записки, ничего. Алекса знала, что сестра никогда не оправляется в путешествие без своего спортивного рюкзака и проверила – рюкзак, также, как и другие сумки, был на месте. Ничего не указывало на то, что человек, живший в квартире, куда-то собирался. Следов борьбы также не было видно. Банни понадеялась, что кто-то из соседей видел Рейчел в пятницу вечером или в выходные, но даже «всевидящая» бабулька из дома напротив рассказала, что видела, как женщина с утра уходила на работу. Закрыла дверь на ключ, погладила бродячую собаку, дала ей что-то из сумочки, вытащила телефон, что-то напечатала, положила обратно и отправилась в сторону автобусной остановки.

– Вы просто кладезь информации, – улыбнулась Алекса.

– Она одна жила. Иногда я видела, какой-то парень приходил на ночь, – осуждающе заметила старушка, – но в последние месяца три-четыре я его не видела.

«Как всегда, – подумала детектив, – выбрала не того».

Найти бывшего кавалера Рейчел было не трудно. Его звали Джон и он работал на заправке. Банни поговорила с ним и у него было алиби на все выходные – он буквально жил на СТО возле своей работы и с прошлой среды чинил чью-то машину, не отлучаясь из гаража. Это легко проверялось записями с видеокамеры.

Следствие зашло в тупик и Банни была уверена – Рейчел надо искать за пределами штата. Бесследно исчезнуть – не в ее правилах. Женщина часто грозилась, что вот уедет из города и никому ничего не скажет, но даже отправляясь в отпуск всегда звонила сестре и рассказывала.

– Ты наизусть что ли это досье учишь? Целыми днями смотришь на одни и те же буквы, – прервал размышления Алексы ее напарник Юджин. Высокий, под два метра, немного смуглый накаченный брюнет с аккуратной бородкой.

– Ой, отстань, – отмахнулась девушка, тряхнув длинными пшеничными волосами.

– Слушай, ты устала. Тебе надо развеяться и тогда возможно ты взглянешь на это дело по– новому. Давай, вставай, пойдем в бар, – Юджин похлопал напарницу по плечу и улыбнулся. Но в ответ увидел лишь гневный взгляд светло-голубых глаз.

– Не кипятись, – низкий бархатный голос напарника стал еще ласковее.

Мужчина был прав – от постоянного разглядывания досье, Алекса не сможет быстрее найти сестру. Поэтому, немного подумав, она согласилась на предложение Юджина.

Раньше Банни довольно часто зависала с коллегами в полицейском баре совсем рядом с участком. Хоть она была новичком, многие матерые копы ее побаивались – в гневе Алекса была опасна. Она прищуривала глаза, сжимала свои маленькие розовые губки и начинала говорить таким злобным тоном, словно сошла с экрана фильма ужасов. Но девушка была очень веселой и быстро успокаивалась, поэтому ее любили. Боялись и любили абсолютно все.

– Юджин, – позвала Банни напарника. Битый час она молча сидела, уставившись с бокал пива, которое уже выдохлось. Юджин всех предупредил, чтобы не лезли к ней.

– Да, зайка, – ответил он. Многие так называли Алексу еще со школы, поэтому она не обратила внимания на нечаянную нежность.

– Нам нужно проверить все полицейские сводки всех штатов за последний месяц.

– Чего? – зеленые глаза Юджина чуть не выпали от удивления, – ты представляешь сколько это информации? Да весь наш отдел не справится, если начнет мониторить новости всей страны.

Алекса немного смутилась. Она не знала, как ему объяснить, что она имеет ввиду…

– Ну… нужны не совсем все сводки, а новости, где есть что-то необычное… что-то такое… Рейч похитили – это факт. И она знает, что я буду ее искать. Рано или поздно, но буду. И она оставит мне знак. Не знаю какой. Любой.

Алекса взяла напарника за лицо, будто намереваясь его поцеловать:

– Юджин, может, она уже его оставила. Может похититель издевается над ней, чтобы потом убить, как в том фильме про маньяка, помнишь?

Мужчина бережно снял ее руки со своих щек. Он не разделял энтузиазма девушки, думая, что ее сестру давно убили. Но спорить с Банни было бесполезно.

– Ладно, давай попробуем, – вздохнул он, – только давай ты хоть на полчасика перестанешь об этом думать, а просто отдохнешь в компании друзей.

Алекса радостно кивнула. Она была так рада, что нашла хоть какое-то решение и что ее поддержали. Оставалось только ждать.

Глава 17. Провалы

У Лиама начались провалы в памяти. Это случилось неожиданно, как гром среди ясного неба.

Он отлично помнил, как выходил из лавки за хлебом и вот, он уже у ворот кладбища. Сколько прошло времени? Как он здесь очутился? Лиам не знал.

Солнце давно поднялось над городком и начало припекать. Но там, в глубине аллеи, возле больших железных ворот, царил могильный холод.

Лиам развернулся и со всех ног побежал обратно, он знал, что задержись он еще на минуту – снова увидит Джона. Эта галлюцинация не оставляла его, и он почти привык к присутствию младшего брата, пока однажды, проводя свой выходной на ферме, не увидел в зале Мэри, которая сидела на диване и смотрела телевизор. Лиам снова почувствовал этот липкий холодный страх, сжимающий все внутренности. «Призраков не бывает», – прошептал он и крепко зажмурил глаза, а когда снова открыл их, матери уже не было рядом.

Юноша видел ее еще несколько раз. Иногда одну, иногда вместе с Джонни. Мэри была такой же, как при жизни – неухоженной обрюзгшей женщиной в выцветшем халате. А Джонни стоял на своих ногах, держа ее за руку.

Лиам научился не обращать на них внимания, хоть и понимал – наличие подобного рода галлюцинаций – признак проблем с головой.

– Где ты был столько времени? – накинулась на него Изольда, едва он зашел в лавку. Ее отец также стоял у прилавка нахмурив брови.

– Прости, прости, мне резко стало плохо, и я побежал в переулок, думал меня вывернет, а потом, знаешь, вроде бы отключился, – придумал Лиам нелепое оправдание.

– Правда? Упал в обморок? – недоверчиво спросил мистер О’Брайен. Он хорошо относился к Лиаму и был рад, что у них с его дочерью что-то наподобие романа. Однако больше всего на свете этот ирландец ненавидел, когда ему лгут. И глядя на Лиама он хорошо видел, что тот сочиняет легенду на ходу.

– Ох, бедненький, – защебетала девушка, обнимая Лиама, – пойдем скорее в твою комнату, я тебя уложу.

Она взяла Лиама за талию, будто он был ранен, и буквально потащила в коморку.

– Папуль, управишься тут сам, ладно, – бросила она отцу и, не дожидаясь ответа, закрыла дверь.

Лиам грохнулся на кровать. Ему и правда было не очень хорошо, но скорее не физически, а от осознания того, что у него случился провал в памяти. Он читал об этом когда-то и не мог понять – как это, когда ты перестаешь помнить то, что произошло секунду назад. Как Лиам понял – он отсутствовал несколько часов. Что он делал все это время? Стоял у ворот кладбища? Юноша искренне надеялся, что это был первый и последний раз.

– Эй, ты как? – Изольда была как всегда ласковой и нежной, – может к врачу сходишь?

Лиам покачал головой. Ему сейчас нужна была помощь, наверное, психиатра, а в этом маленьком городишке были лишь фельдшер и акушерка. На поездку в Нью-Йорк не было ни времени, ни денег. Да и как он оставит Рейчел? За месяц, пока она жила в «волшебной комнате», она почти перестала есть, мало разговаривала, однако никогда не отказывала Лиаму в сексе.

– Ладно, тогда отдыхай, я пойду папе помогу, – начала вставать Изольда, но Лиам схватил ее за руку, притянул к себе и резко поцеловал. И в этом поцелуе не было любви или страсти, скорее – какая-то ярость. Лиам впивался в ее губы, кусал ее, будто старался выпить из нее жизнь. Изольде стало больно, и она отпрянула.

– Лиам! – воскликнула она и, закрывая рот ладонью, выскочила из его комнаты.

Юноша усмехнулся и вытянулся на кровати. Ему вдруг стало забавно от того, что он может вытворять с этой девчонкой все, что захочет. В нем снова проснулся охотник, как тогда, в Нью-Йорке. И если Рейчел можно сравнить с гордой дикой волчицей, то Изольда была ручной собачонкой, готовой хватать объедки из рук Лиама. Главное, чтобы провалов больше не повторилось.

Но они повторились…

Второй случай произошел с ним, когда он ехал домой на автобусе. Он будто немного задремал, а когда пришел в себя, стоял на краю поля, в нескольких сотнях метров от фермы. Он снова ничего не помнил.

Выругавшись, он позвонил отцу – не хотелось идти в кромешной темноте через кукурузу. Дэмиан долго не отвечал, но, когда взял трубку, на удивление оказался трезв. Он ничего не понял, но приехал за сыном.

– Ну ты пацан, спринтер, – пошутил мужчина, – сюда не каждый доберется, еще и в темноте.

Лиам улыбнулся. Он не хотел говорить отцу что не помнит, шел он сюда, бежал или его кто-то привез. Обувь и одежда были в порядке, не в грязи. Лиам пошарился по карманам – все на месте, только в пачке стало вдвое меньше сигарет. Он курил?

Лиам откинулся на сиденье – он почувствовал дикую усталость. Наверное, и правда бежал. Второй провал меньше чем за неделю. Он не знал, что делать и решил спросить совета у самого близкого человека – у Рейчел.

Глава 18. Враг

– Я ненавижу ее, Рейч! Понимаешь? НЕНАВИЖУ! – Лиам буквально рыдал, лежа на коленях у своей возлюбленной. Женщина понимающе кивала и гладила его по голове. Второй рукой Рейчел держалась за щиколотку, с которой совсем недавно Лиам снял оковы. Ему пришлось это сделать, ведь на месте, где железный браслет сжимал ногу женщины, уже образовались глубокие язвы. Оттуда шла кровь с гноем. Лиам не был идиотом и знал, что если он ничего не предпримет, то его любимая может умереть от заражения крови. Он снял цепь, промыл ее раны, дал антибиотиков и забинтовал ногу.

Рейчел сидела в «волшебной комнате» уже больше двух месяцев и не убежала, значит, – думал юноша, – она привыкла, ей здесь нравится, и она никогда его не бросит.

И сейчас Лиам, полный жалости к самому себе, лежал на матрасе, уткнувшись в ноги Рейчел и жаловался на новую пассию своего отца. Звали ее Линда и она переехала на ферму неделю назад. Но уже успела свести с ума и без того безумного юношу.

Линда была высокой властной женщиной лет сорока с небольшим. Но выглядела младше своих лет за счет стройной фигуры и безупречного гардероба. Линда быстро привела в порядок дом, порываясь попасть в комнату Лиама, в чем ей было грубо отказано, выбросила все вещи Мэри, Ирен и Джона, а также настрого запретила Дэмиану притрагиваться к алкоголю.

В другой ситуации Линда смогла бы стать Лиаму хорошей мачехой. Учитывая ее связи, она могла помочь юноше поступить в колледж и найти престижную работу. Но…

Лиаму не нужна была мачеха. Ему не был нужен никто. И даже Изольда, которая уже считала, что у них с Лиамом полноценные отношения и настоящая любовь, была этому безумцу не особо интересна.

Лиам по-прежнему оставлял Рейчел одну на несколько дней. Но с появлением в доме Линды, он вынужден был приезжать на ферму каждый день. Из-за этого они с Изольдой и ее родителями стали часто ссориться. Лиам мог потерять работу. На ферме же его ждали ежедневные упреки со стороны отца и Линды. Он настолько запутался, что просто не находил себе места и словно был готов взорваться в любую секунду. Также участились провалы в памяти. О них знала только Рейчел, но вскоре могли узнать многие.

– Рейч, мне очень тяжело, но я не смогу появиться дома всю следующую неделю, – всхлипывая, сказал Лиам, – иначе мистер О’Брайан уволит меня.

Рейчел закрыла лицо руками и покачала головой:

– Одну? На всю неделю? Опять?

– Прости меня, роза моя, но…

Лиам чуть было не разрыдался снова, но услышал бешеный стук в дверь своей комнаты и крик Линды. Он подскочил, как ошпаренный и, не говоря ни слова, побежал по лестнице, а Рейчел продолжила гладить искалеченную ногу. В ее голове было много мыслей о том, как ей провести следующую неделю без Лиама и со свободными от цепей ногами…

Едва Лиам открыл дверь, Линда схватила его за ворот толстовки:

– Ты что, хочешь, чтобы я выломала дверь? – закричала она. Линда не могла даже мысли допустить, что кто-то в ее доме не будет подчиняться ее правилам. Особенно Лиам.

– Чего надо? – грубо бросил юноша, сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть женщину. Его взгляд был холодным и злобным. Этот взгляд всегда пугал Мэри, но Линду было сложно чем-либо напугать и она, все еще держа Лиама за грудки, впилась в него не менее злобным взглядом и сквозь зубы процедила:

– Я просила тебя сжечь мусор еще с утра. Ты зашел в комнату и пропал на весь день. Чем ты там вообще занимался, закрывшись на миллион замков?

Лиам промолчал. Он неловко вырвался из ее цепких рук и отправился во двор. Линда посмотрела ему вслед и глубоко вздохнула – дружбы у них не получится. Она достала телефон на писала сообщение Дэмиану о том, что его сын отказывается выполнять свои обязанности и что у нее совсем нет сил. Эта женщина долго молчала, не хотела жаловаться своему мужчине на его же ребенка, но сегодняшняя ситуация и злобный взгляд Лиама вывели ее из себя.

С тех пор, как Дэмиан привел в дом новую пассию, он почти не общался с сыном. И Линда не знала, что каждая крупная ссора заканчивается рукоприкладством со стороны Дэмиана. Этот раз не стал исключением.

Лиам не успел закончить работу возле дома – он складывал последний мешок мусора в печь, стоявшую прям во дворе, повернулся, чтобы посмотреть не выронил ли что-то по пути, как получил кулаком прямо в глаз. Юноша вскрикнул от неожиданности и схватился рукой за лицо. Он посмотрел на своего обидчика. Дэмиан, сжимая кулаки, начал кричать на сына, что есть силы, называть его выродком и ничтожеством. Его карие глаза просто горели от ярости. Он попытался нанести еще один удар, но Лиам увернулся и упал на землю.

Из дома выбежала Линда. Ее руки и передник были в муке – она что-то стряпала на кухне. Женщина подбежала к Дэмиану и, увидев Лиама, закричала. Она села рядом с юношей, и кричала на своего мужчину. Да, она была строгой, но для нее было непозволительно поднимать руку на ребенка, даже если он не прав. Она искренне сожалела, что пожаловалась Дэмиану на его сына, однако Лиам не увидел этого раскаяния. Он решил для себя, что теперь Линда его главный враг.

Глава 19. Руки в крови

Сознание Лиама начало понемногу проясняться. Очередной провал. К этому не привыкнешь. Пелена на глазах, мутная, будто молочный кисель, начала рассеиваться. Юноша увидел темное небо – на нем почти не было звезд, кукуруза вокруг шелестела, как старые газеты. Он стоял в поле.

Лиам почувствовал, что его руки в чем-то мокром и липком. Он несмело опустил голову – глаза все еще не могли сфокусироваться – и увидел, что он держит в руках кухонный нож, испачканный в крови. Его ладони также были в крови.

– Что? Что это такое? – прошептал он. Юношу затрясло. Он выронил нож, едва увидел, что рядом с ним на земле лицом вниз лежит женщина. Он знал, что видит перед собой Линду.

Лиам сел на корточки и аккуратно перевернул тело, которое было уже холодным. Глаза его несостоявшейся мачехи были открыты. На теле он заметил многочисленные порезы. Вся одежда пропиталась кровью. Лиам осторожно проверил если у нее пульс. Но не нащупал даже слабых ударов ни на шее, ни на запястье.

– Я это сделал. Я убил ее, – в ужасе подумал Лиам и встал, собираясь убежать. Паника охватила его, сердце колотилось так сильно, что закладывало уши, ладони вспотели. Лиам сделал шаг в сторону дома, но потом глубоко вздохнул, поднял с земли нож и спрятал за пазуху. Он понимал, что от ножа надо избавиться.

Постояв и подумав еще пару минут, Лиам побежал в дом, по пути пытаясь вспомнить, что был до того, как случился провал в памяти. Из-за чего он мог убить Линду.

Лиам вернулся домой с работы. Он хотел спуститься в «волшебную комнату», но не успел – Линда остановила его посреди коридора и начала наезжать. Прошло уже две недели с того момента, как Дэмиан ударил сына, и за это время Линда почти не трогала Лиама, даже старалась избегать с ним общения. Она чувствовала свою вину и после того инцидента очень серьезно поговорила со своим мужчиной, сказав, что еще раз он ударит Лиама и она обратится в полицию. Или вообще – уйдет от него. Но Лиам о данном разговоре не знал и в его сердце горела злоба к этой женщине.

В этот вечер Дэмиана не было дома – он решил навестить своих приемных родителей в соседнем штате и не стал брать с собой ни Линду, ни Лиама.

– Лиам! То, как ты себя ведешь – просто свинство по отношению ко мне. Ты приезжаешь, оставляешь везде грязь и уезжаешь. А все выходные не вылазишь из своей комнаты, – накинулась женщина на пасынка, едва он зашел в дом.

– Отстань. Я устал, – отмахнулся он, пытаясь проскользнуть в свою комнату, но не тут то было. Линда взяла его за руку и привела на кухню.

– Смотри! – воскликнула она, показывая пальцем на большое пятно, видимо от разбитой банки с вареньем, на дверце кухонного шкафчика.

– И что это? – равнодушно спросил Лиам и показательно зевнул.

– Ты что, идиот? – голос Линды снова начал срываться на визг. Она злилась и негодовала – как можно быть такой сволочью – думала она про Лиама.

– Наверное, – пожал он плечами и развернулся, чтобы уйти, но снова был схвачен за руку.

Линда попыталась успокоиться, объяснить юноше, что он не прав и что если что-то нечаянно разбил или сломал, надо починить. Она упомянула, что уже несколько дней слышит, как в стенах дома снуют крысы или мыши или вообще еноты и ей страшно, и что стоит обратить на это внимание, и что Лиам не должен быть таким равнодушным по отношению к собственному дому. Линда говорила много и по делу, но на лице Лиама не дрогнул ни один мускул. Тогда женщина сорвалась на крик и казалось уже она не выдерживает и готова дать ему оплеуху. Линда схватила Лиама за грудки, крича:

– Ты мелкий ублюдок, радуйся, что отца нет рядом…

И его сознание отключилось. Лиам не помнил совершенно ничего.

Он зашел в дом и направился на кухню. Там не было следов борьбы и крови. Значит убийство произошло уже в поле. Лиам решил вызвать полицию, но прежде ему необходимо было что-то сделать с ножом, который до сих пор был у него.

Юноша осторожно вытащил орудие убийства и посмотрел на него. Это был большой столовый нож, подаренный его тетей на какой-то из праздников. Острозаточенное лезвие было в крови, в крови же была и белоснежная рукоять ножа.

Лиам не придумал ничего лучше, как отмыть этот нож и положить на место.

Он отмыл нож, используя все чистящие средства, которые нашел в доме, на всякий случай помыл с хлоркой всю кухню, разделся до гола и все свои вещи отправил в стиральную машину, а сам залез в горячий душ. Лиам Константин все еще был в шоке и плохо соображал.

Стоя под струями горячей воды, он вдруг заплакал. Юноша плакал навзрыд, громко всхлипывая и завывая. Нет, он не боялся, что полиция посадит его в тюрьму – в этот момент Лиам понял, что действительно превратился в монстра.