Текст книги "Синдром разбитого сердца"

Свадьба прошла весело. Родители невесты радовались замужеству дочери, родству с семьёй Савицких. Майкл очаровался подружкой невесты, Игорь предупредил его, что у него было то же самое на свадьбе друга – влюбился, в итоге женился. Молодые родители, Андрей с Татьяной, были свидетелями. Игорь пошутил: Андрей является его путеводной звездой по жизни: сначала – газеты, потом – моделизм, теперь – семья, во всём была заслуга друга. В разговоре он сказал ему: «Андрей, у тебя очень хорошее сердце, если оно когда-нибудь заболит, я вылечу его!» Друг Азамат приехал с будущей женой Кристиной, молодая семья Савицких получила приглашение к ним на свадьбу. Влад был рядом с Верой. Все близкие и друзья были в сборе.

Ирина спросила Игоря:

– Как ты думаешь, на нашей свадьбе кто-нибудь влюбится, как мы с тобой?

– Уверен на сто процентов, Влад, но только на один раз – точно…

Мама с папой были счастливы. Папа сказал:

– Мне повезло с женой, у меня хорошие дети, уверен, что тебе повезло с мамой твоих детей! ГОРЬКО!

Игорь с большим удовольствием подарил свою любимую картину Майклу, как символ своего сердца, он не мог поступить иначе – это самое малое, что можно было сделать для дорогого друга, который был ему твёрдой опорой в чужой стране. Майкл восхитился подарком, сказал, что это народное достояние, его не выпустят из страны с таким сокровищем, а если выпустят, корни этого сердца всегда будут в России!

У семьи Савицких началась новая жизнь, они верили – всё будет хорошо! Потому что любили друг друга.

Семейный достаток

 
Я вышел утром на дорогу, был ранний час,
Народ уже спешил: кто из дому, кто на работу,
Дела людские, хлопоты, мечты…
Мне было хорошо прошедшей ночью,
Мой сон был крепок, в доме тишина,
Моя любовь сопела прям под боком,
Мы были вместе как одна душа.
Семья – это достаток, вера, счастье,
Когда торопишься домой бежать,
Чтобы отвлечься от трудов насущных,
Да и вообще – себе принадлежать.
 

Встреча с прошлым

Суббота в семье Савицких началась у всех в разное время. Жена проснулась рано, напекла блинчиков, сварила какао и только потом разбудила детей. Миша, не позавтракав, накинул верхнюю одежду и выбежал с псом Францем на улицу. Маша умылась, нарядилась и села за стол ждать брата, чтобы вместе завтракать. Ирина накормила детей горячими блинчиками с брусничным вареньем, напоила горячим шоколадом, и они поехали к бабушке с дедом, дети любили ездить к ним в гости.

Когда Игорь проснулся – жены уже не было в спальне, посмотрел на часы – 9:40, в доме стояла тишина. Чувствовал себя отдохнувшим, выспался, впереди предстояли два выходных дня, в планах – поход в гости к Паше-художнику. Игорь ждал этого события, ему хотелось окунуться в компанию почти незнакомых людей – кроме Паши и его супруги, он там никого не знал. Встал с постели, надел пижаму и спустился вниз, у лестницы его поджидал Франц, строил глазки и вилял хвостом. Хозяину стало понятно – пёс надеется на очередную прогулку. Поздоровался: «Привет, дружище!» Франц гавкнул в ответ.

– Хитришь, ведь тебя с утра уже гуляли! Ладно, сейчас умоюсь, перекушу и пойдём, оторвёмся с лопатой на свежем воздухе.

Игорь умылся, зашёл на кухню, на столе стояла тарелка, накрытая салфеткой. Сварил себе кофе, под салфеткой лежали блинчики. Конечно, со сковородки они вкуснее, но и так хороши. Позавтракал в одиночестве, позвонил жене:

– Привет, доехали?

– Да, уже сидим на кухне, кофе пьём. Мама собирается, сейчас поедем, надеюсь, за пару часов сделаем все её дела, к обеду вернусь домой. Маша с Мишей решили остаться здесь, в цирк собрались, завтра родители привезут их сами, – рассказала жена.

Мама Ирины, как всегда, была «на французской волне», а папа не унывал. Игорь пошутил: «Малый цирк посетит большой!» Удивлялся, как, прожив вместе не один десяток лет, они продолжают «играть в свои ролевые игры», откуда у них запас нескончаемой фантазии и радости? Одна из последних шуток тестя: подарил жене на Новый год ситцевое платье, из шестидесятых, и это было пиком вечера. Тёща надела это платье и вошла в образ дамочки-шестидесятницы. На выход платье не наденешь, но для узкого круга это был протрясающий восторг, всем женщинам захотелось иметь такое платье и такой образ. Когда Маша увидела бабушку в таком виде, спросила: «Ты на Красную площадь собралась, на демонстрацию?» Слово «демонстрация» дети знали из рассказов дедушки, который и сейчас мечтал пройтись в колонне людей с шариками, флагами, транспарантами, громко кричать «Ура!», после вернуться домой и сесть за праздничный стол. Бабушка с дедушкой обожали своих внуков, и это было полностью взаимно. Миша планировал сегодня идти с родителями в гости к дяде Паше, точнее – к своему другу Антону, он тоже получил приглашение, но, когда дед показал билеты в цирк, косолапый мишка, верблюд и мартышка «взяли своё» – не задумываясь мальчик изменил планы. Игорь так и предполагал, что вряд ли сын вернётся от бабушки с дедом, он бы тоже с удовольствием остался там на пару дней. Тесть и тёща часто приезжали к ним в гости, он давно понял, что ему повезло не только с женой, но и с её родителями. Бабушка с дедом Ирины умерли, для неё это было большое горе, которое она тяжело перенесла.

Позавтракав, Игорь переоделся в спортивный костюм, надел куртку-камуфляж, ботинки и вышел на улицу. Франц побежал по сугробам. «Собаке большая радость», – подумал хозяин. За ночь выпало немного снега, он лежал мягким ковром. Игорь почистил все дорожки на участке и за оградой дома. На улице стоял морозец, солнца не было видно, но он знал, что субботы не бывает без солнца, оно хоть на одну минуту выглянет обязательно, так говорила бабушка.

Когда на участке и за его пределами наступил полный порядок, Игорь выкатил снегоход из гаража, прогрел немного, выехал за ворота. Снова вернулся в дом, всё закрыл, сел на снегоход, Францу дал команду «Рядом!» и поехал к родителям на другой конец посёлка. Проезжая мимо дома Веры заметил, что Влад уже уехал: на снегу отпечатался след от автомобиля, а машина сестры стояла под навесом. Через пять минут они вместе с Францем были у родителей. Машина Влада стояла около их дома, оказалось, что тут собралось всё семейство Жуковых. Отец обнял Игоря, мама встретила сына с улыбкой, пригласила к столу: «Проходи, садись, тортик вкусный. Чай, кофе?» Все сидели за столом большой компанией – завтракали. Игорь присоединился, отметив: «Это у меня уже второй завтрак, сегодня идём к Паше на праздник, он что-то получил».

Влад подключился к разговору:

– Паша получил наивысшую премию в области искусства, ещё выиграл гранд на реставрацию особняка русского купца. Это здание выкупило МВД, и Паша, как всегда, хапнул огромный куш. Мы тоже идём к ним сегодня. Возможно, немого опоздаем, на встречу в город надо съездить.

Игорь поинтересовался у своего племянника Гоши:

– Как дела?

Гоша ответил:

– Всё хорошо, хожу в садик, собираюсь в школу, ездим с мамой на подготовительные курсы. Наша Лиза очень влюбчивая, во всех влюбляется, но ни с кем не встречается, а Алёнка рассталась, папа назвал её парня – щеглом!

При слове «щегол» Игорь непроизвольно бросил взгляд на Веру и понял, что Влад знает про Никиту. Уточнил:

– У тебя самого как дела с невестами?

– Всё хорошо, мне нравятся три девочки, они мои невесты.

Взрослым было смешно, Алёна с Лизой тоже смеялись над рассуждениями братика, бабушка с дедом дразнили его женишком.

Гоша был третий ребёнок и единственный сын у Влада с Верой, ему уже исполнилось шесть. Он был талисманом их семьи, Влад очень любил сына, но воспитывал его в строгости, загружал делами с малых лет. Старшая дочь Алёна уже училась в институте на архитектора, а средняя Лиза – в школе. Влад занимался строительством жилых домов, посёлков, очень хотел, чтобы дети продолжили его дело. Вера никогда не работала, но на месте не сидела, у неё всегда были дела, хлопоты. Лицензию нотариуса они так и не смогли купить, потому что квоты были ограничены, и никакие связи и деньги не помогли Владу решить этот вопрос. Вера была счастлива: несмотря на все слабости Влада, он был замечательным мужем и отцом. На первом месте для него всегда была семья.

Пока сидели за столом, выглянуло субботнее солнце, больше двух часов они провели все вместе, говорили о текущих делах и обсуждали новости. Влад всё знал про тех, кто занимался чем-то серьёзным.

Мама сказала:

– У отца вчера вечером случилась тахикардия. Надеялась, что всё быстро пройдёт, но нет, пришлось заставить его много кашлять, подавила ему на глазные яблоки, сонные артерии, и всё пришло в норму. Тебе надо посмотреть его, что-то у него начались «охи-вздохи».

– Наджелудочковая тахикардия может пройти в доли секунды, а может продолжаться часами. Самый простой способ остановить её – быстро выпить стакан воды, но можно поперхнуться или закашляться. Ещё есть способ из опытов доктора Вальсальвы – вдохнуть и натужить живот. Пап, на следующей неделе поедем со мной в больницу, посмотрим тебя. Узнаю, когда Кирилл работает, чтобы тоже тебя посмотрел.

Кирилл, по кличке Самурай, был врачом рентгенхирургом, кандидатом медицинских наук, специализировался на эндоваскулярной хирургии. Открыл и возглавлял отделение рентгенохирургических методов диагностики и лечения, входившее в состав больницы. Можно было назвать его специалистом широкого профиля. Он оперировал тело везде, где есть сосуды. Кирилл был по жизни увлечённым человеком, в карате получил чёрный пояс, занимался искусством боя «Иайдзюцу» – это старые самурайские единоборства с мечом, играл на гитаре, гонял на байке «Харлей Дэвидсон Фэт Бой». Воспитывал трёх сыновей. Игорю нравилось работать с ним в HEAR-TEAM. Иногда основную часть работы выполнял Кирилл – на глазах оживлял человека. Но бывали случаи, когда жизнь пациента была в руках Игоря, то есть спасти могло только открытое кардиохирургическое вмешательство. По результатам работы отделения Кирилла процент смертности от инфаркта был около 6 %, на уровне самых низких показателей в мире. Кирилл был немного капризен, своенравен, но, что ни говори, гениальный врач: способный обнаружить проблему на стадии тихих звоночков.

Позвонила Ирина, сказала, что уже в пути – возвращается домой, скоро будет. Игорь стал собираться, Франц ждал хозяина во дворе. Игорь попрощался с родителями, с семейством Жуковых, пожал руку племяннику Гоше, пригласил к себе в гости, завёл снегоход и поехал домой.

Дома принял душ, привёл себя в порядок, вернулась Ирина с подарками для Павла: купила акварельные краски и листы. Миша сказал родителям, что время от времени дядя Паша пишет акварелью. К трём часам они пешком отравились в гости. Игорь предложил прокатиться с ветерком на снегоходе, но Ирина отказалась. Около дома Павла стояло три автомобиля, гости уже собирались на торжество. Рядом с закрытой беседкой горел огонь в мангале – мясо источало сказочный аромат. Повар с Востока колдовал над пловом, на огне стоял казан, в нём скворчали кусочки жареного курдюка, обжаривались огромные куски баранины, повар всё ловко переворачивал шумовкой. Игорю с Ириной происходящее понравилось, они зашли в дом. Паша обрадовался, когда увидел их, встретил, помог снять пальто, получил подарок, отметив: «Как раз вовремя, а то краски закончились, холсты исписаны». Провёл их в гостиную, гости сидели с напитками, на столе было много холодной закуски. Паша стал всех знакомить, представлял Игоря как «сердечных дел мастера», а Ирину – как «хозяйку этого мастера». Компания состояла в основном из художников. Влада с Верой ещё не было. Первый, с кем познакомились Игорь с Ириной, был художник Владимир, они заочно знали его. Среди гостей Игорь увидел знакомое лицо и сразу узнал, хотя прошло больше пятнадцати лет. Он растерялся, произнёс вслух: «Так не бывает!» Ирина поняла, в чём дело, она тоже узнала гостью. Когда услышали имя, не осталось сомнений. Ирина сказала: «И правда земля круглая». Это была та самая художница Светлана, которую Ирина вытеснила из жизни Игоря. Она уже получила признание, заняла высокое место в кругу художников. Стала взрослой женщиной, жила с поэтом-писателем Шуриком. Выглядела хорошо, креативно одевалась. Выставки с её участием проходили по всему миру, в Европе она давно стала востребованной, коллекционеры мечтали завладеть её картинами.

Пригубив немного вина, Игорь стал искать возможности завязать с ней разговор. Он сам удивился своей реакции на эту неожиданную встречу – ему хотелось поговорить со Светланой.

– Рад тебя видеть, – начал он. – Если меня кто– нибудь спросит, что бы я хотел больше всего, не задумываясь отвечу – твою картину! Давай встретимся, поболтаем вдвоём, ты с натуры ещё пишешь в кафе? – Нет, в кафе не пишу, в этом нет необходимости, работаю в мастерской или на территории заказчика, но мастерская осталась на том же месте, приезжай, поболтаем.

Они договорились встретиться на неделе, на всякий случай он взял её телефон. Позже пришли Влад с Верой. Влад пил сладкие напитки и много закусывал. Когда Света увидела его, сказала Игорю: «И этот здесь!» Игорь сразу понял, что она имела в виду. Влад с Верой не узнали её, но, когда Игорь напомнил, – обрадовались встрече. Вера сделала художнице комплимент: «Знакома с твоими работами – молодец!»

Компания творческих людей понравилась Игорю с Ириной. Паша получил не только грамоту, которую ранее показал Игорю, за ней стояло серьёзное признание его как художника. На вечере были его «приёмные родители», как он их называл; он заботился о них, обращался к ним – мама, папа. Его жена Люда старалась, чтобы всем гостям было хорошо. Дети были заняты своими делами, так и не появились в обществе взрослых. На горячее подали шашлык – мясо таяло во рту, следом плов, который как песок рассыпался на тарелке и тоже таял во рту. Еды было в избытке. Ирина общалась с гостями, но в душу к ней закралась тревога, она боялась чего-то…

Света сказала Игорю:

– А ты изменился, окреп, у тебя расправились плечи, стал свободным, дышишь полной грудью, сейчас зарисовка с тебя была бы другой. – И тут же перевела разговор на хозяина дома: – Паша – гений, это все знают, быть у него в гостях – большая честь. Несколько лет назад он был другим человеком, ему никто не был нужен, в былые времена нас бы здесь не было, но после Агентства он кардинально изменился.

Игорь вопросительно посмотрел на Светлану и спросил:

– Что за Агентство? Я уже слышал про него, но так и не знаю подробностей.

– Не могу сказать, но эти «приёмные родители» оттуда, и они с ним навсегда.

В это время к ним подошла Ирина, и по её взгляду было очевидно, что ей неприятно наблюдать за их дружеской беседой.

– Это моя жена Ирочка, – ещё раз напомнил Игорь, – у нас двое детей.

– Поняла, хорошо запомнила её на той весёленькой свадьбе, – Светлана посмотрела на Иру немного оценивающе. – У тебя хороший вкус, Сава! Да и сам ты редкий мужик, – добавила она.

– Спасибо, это ты редкий талант. Хорошего вечера, – он обнял Ирину, и они пошли к его сестре.

Вечер прошёл спокойно. Когда вернулись домой, Ирина была грустная.

– Что случилось? – спросил её Игорь.

– Боюсь тебя потерять. Скажи честно, ты договорился с ней о встрече?

Игорь почувствовал неловкость, не хотелось врать.

– Да, на следующей неделе созвонимся. Помнишь, я подарил Майклу картину, которую очень любил. Она висела в нашей комнате, целый год мы просыпались и засыпали, глядя на неё. Я хочу сделать заказ, чтобы Света написала мне сердце, пусть другое, но оно будет не хуже того. Понимаешь, мне очень не хватает его в жизни.

Игорь обнял жену и дал понять, что все тревоги напрасны.

– Я мог бы тебя пригласить на эту встречу, но это будет неправильно, ты должна доверять мне.

Он не был святым, были времена, когда изменял жене. После расставания с любовницей старался забыть свои похождения. Когда произошла его измена, первый узнал обо всём – Влад. Тот сказал в своей манере: «Я бы тоже с ней встрял». Игорю было стыдно, страшно, но страсть манила, сводила с ума, кроме тела женщины, его ничего не интересовало, он растворялся в нём. В течение года продолжались их встречи. Она была врач акушер-гинеколог, работала в соседнем корпусе больницы. Алиса была сексуальная, эффектная, красивая женщина и тоже имела семью. Всё случилось само собой, по необходимости она приглашала Игоря для осмотра женщин перед родами. Он владел методом эхокардиографии, делал УЗИ сердца, причём умел смотреть сердце не только будущей мамы, но и врождённые пороки у ребёнка в утробе матери. Когда в анамнезе у женщины были проблемы с сердцем или указания на наличие родственников с врождёнными пороками сердца, Алиса вызывала его, Игорь проводил эхокардиографию маме и плоду. После делал заключение, и врачи решали – сможет ли женщина родить сама или понадобится кесарево сечение.

В одно из дежурств, после осмотра беременной женщины, Игорь обнял Алису в кабинете и не смог остановиться, а потом они стали большой страстью друг друга. Встречались вне больницы, два-три раза в месяц. Свидания прекратились, когда ему предложили другое место и он перешёл на работу в другую больницу. Смена работы оказалась спасением их семей. Влад сыграл в этой истории важную показательную роль, он оказался ярким примером, как выйти из этих отношений, всё прекратить.

Когда появились казино, Влад время от времени начал играть и очень быстро подсел, стал игроманом: играл днями и ночами. Когда Вера собрала ему чемодан и показала на выход, он «включил стоп», смог взять себя в руки и остановиться. После рассказал Игорю о своей ужасной зависимости: «Я сходил с ума, стал злой, подозрительный. Каждый день приезжал на работу исключительно с целью взять денег на игру, ждал шести часов вечера, чтобы сотрудники ушли из офиса, ненавидел их всех, готов был выгнать прямо с утра, только бы никого не видеть. В 18:10 быстро открывал сейф и забирал большую часть налички, в надежде снять куш. Сам у себя воровал. В итоге за год проиграл то, что заработал лет за пять. Зависимость – жуткая вещь, происходит ломка, мозги отекают, думаешь только о вариантах ходов и сумме ставок. В казино меня ждали как Бога, но, когда у порога дома оказался мой чемодан, прикинул, что придётся остаться не только без дома, но и без детей, жены, а кому я нужен по большому счёту? Всем нужны только мои деньги. Дети видели, что со мной творится что-то неладное, но у меня были словно шоры на глазах и только игра в голове, даже бабы не интересовали. Ломка продолжалась больше месяца. Переболел, потом стало легче – запретил себя думать об игре, ставках. С того дня обхожу стороной все казино, не беру в руки даже карты на интерес. Получилось справиться с собой».

Игорь понимал, о чём говорил Влад, с ним происходило то же самое, он сильно изменился – стал замкнутым, тревожным, для жены в период своих измен всегда «плохо себя чувствовал». Наполнился страхом, что всё всплывёт. Если бы Света увидела его в тот период жизни, она бы сразу заметила в нём дикую страсть и конфликт целей и ценностей. В тот период Игорь не принадлежал себе, не мог насытиться, появилась одержимость. Когда предложили новое место – это было выходом из отношений и спасением их обоих. Алиса тоже понимала, что пора остановиться. После расставания боялся встречи с ней, она была роковая женщина в его жизни, он не доверял себе, боялся, что снова не устоит. Также боялся, что за всё придётся ответить, страх засел глубоко внутри. Игорь ни при каких обстоятельствах не признался бы в своей измене жене, во все времена жена была и оставалась его любимой женщиной, но, видимо, в жизни есть что-то сильнее любви. Влад запретил себе казино, а Игорь – Алису.

В этот вечер он успокоил жену. Ночь была полна любви, дикое желание охватило обоих: ей двигал страх потерять его, а его возбуждало её желание. Ему хотелось, чтобы жена всегда была такой.

В воскресенье они валялись до обеда в постели, ходили по дому в нижнем белье, смотрели телевизор, отключили телефоны, попросили родителей привезти детей ближе к вечеру, им хотелось побыть вдвоём. День прошёл сонно-спокойно.

– Как хорошо, что нет забот, тревог и прочих чувств отягощения, – тихонько произнёс Игорь. Много раз сказал жене: «Люблю тебя», в ответ слышал зеркальные фразы: «Тебя люблю». Он совсем не думал о Светлане. Ему было интересно, как она живёт, но не больше. На встрече с художницей ему хотелось просто тёплого разговора и картину в её исполнении.

Вечером приехали дети, после ужина сели делать уроки. Игорь поработал в кабинете над очередным макетом. Его приятель Виктор должен был сделать верхнюю внутреннюю часть сердца – перегородку между предсердиями и миокард. Внешняя часть макета была готова на 100 %, остались мелкие детали.

Ирина рассказала маме о встрече со Светланой на торжестве у Паши, о своих тревогах, страхах. Мама поддержала её:

– Не переживай, таких, как мы, не бросают, это мы ещё подумаем, что делать, а у мужчин нет шансов!

– Мам, ты, как всегда, в своём репертуаре, почему ты не допускаешь, что ностальгия возьмёт своё? Они больше года прожили вместе – хорошо жили, потом появилась я и заняла её место.

– Если бы им хотелось быть вместе, они давно бы нашли друг друга. Понимаешь, дочь, в прошлое иногда хочется зайти, если там было хорошо, но ещё больше хочется выйти. Переживать нет смысла, отпусти всё, Игорь твой муж, он выбрал тебя, а ты его! – дополнила мама.

Ирина поняла, что накручивает себя, но почему-то продолжала бояться Светланы…

В понедельник всё семейство проснулось рано, к восьми часам уже все разъехались. Дети уехали раньше родителей, они учились в одной школе с двоюродной сестрой Лизой, а Алёнка в институте. Каждое утро за ними приезжал водитель на машине и развозил всех по учебным заведениям. Ирина на работу часто ездила на машине, а Игорь доезжал с ней до метро. Сам на машине ездил редко, жалко было тратить время на стояние в пробках. Электричка доставляла до места с комфортом и без задержек.

Понедельник в отделении кардиохирургии всегда загружен, значительнее остальных дней недели. Утро начинается с оценки шефом работы сотрудников предыдущей смены, и, как говорится, в случае необходимости каждый «получает по шапке». В десять часов полным ходом начинаются плановые операции. Плановых пациентов за день до операции осматривает анестезиолог, оценивает состояние и возможность хирургического вмешательства. У Кирилла началась диагностическая операция, он работал со сложными случаями, простота его не интересовала. В этот день Игорь работал с ним в операционной.

Пациентом был мужчина пятидесяти лет, с диагнозом – обширный инфаркт. Кирилл выбрал доступ к сердцу пациента через правую руку, пунктировал артерию и установил в артерии порт, через него ввёл необходимые препараты для снижения свёртываемости крови и предотвращения спазма артерии. Катетер (трубка диаметром около 2 миллиметров) проводится по проводнику в грудную аорту. Затем в коронарные синусы к устьям коронарных (венечных) артерий. При окклюзии, то есть закупорки, одной из артерий и случается инфаркт. При введении контрастного вещества в коронарную артерию под рентгеном видно всё сосудистое русло сердца. Кирилл оценивает его проходимость. У больного одна из веточек была закрыта, что и послужило причиной инфаркта, тут же диагностическая операция превратилась в лечебную. Кирилл заменил диагностические катетеры на проводниковые, через них будут доставляться коронарные проводники, баллоны и стенты в сосудистое русло. После реканализации закрытого сосуда стент будет установлен в зоне окклюзии, чтобы восстановить и поддерживать его просвет. Таким образом, участок мышцы сердца – миокард, который был лишён крови, – начинает её получать. Часть миокарда умирает, а часть, находившаяся в спящем состоянии, «просыпается» и начинает лучше сокращаться. Если бы сосуд остался в закрытом состоянии, «спящий» миокард бы умер, так и «не проснувшись», но восстановленное кровоснабжение заставляет его очнуться и начать работать. Операция закончена, ещё одна спасённая жизнь…

В кардиохирургическом отделении, где работает Игорь, есть палаты для больных; у Кирилла в отделении палат нет, только операционные. Каждый день проходит консилиум врачей, в котором Игорь принимает участие, делает обход палат. У Игоря на сегодня было запланировано две операции – шунтирование и замена клапанов.

Операция по шунтированию прошла без эксцессов. У женщины шестидесяти двух лет был тот случай, когда нельзя произвести эндоваскулярное стентирование, вместо него выполняют АКШ – хирургическое вмешательство, при котором в обход поражённых атеросклерозом артерий сердца вшивают шунты из вен или искусственные протезы.

Заменить клапан сердца предстояло у мужчины сорока восьми лет, она тоже прошла хорошо. Замена производится при значительном поражении собственных клапанов, то есть тогда, когда они перестают выполнять свою непосредственную функцию. Или сужаются так, что вообще не пропускают кровь, или разрушаются, начиная пропускать её в обоих направлениях. Это и называется пороками сердца. Чаще всего оперируют аортальный и митральный клапаны, они больше всего подвержены приобретённым порокам. Раньше прерогатива по замене клапанов полностью была в руках у Игоря, но последние пять лет Кирилл начал «наступать на пятки» и имплантировать аортальный клапан с помощью внутрисосудистой методики, без разрезов и искусственного кровообращения. Эти высочайшие технологии творили чудеса, позволили оперировать самых тяжёлых пациентов с пороками аортального клапана, которые, с большой долей вероятности, не перенесли бы открытую хирургическую операцию. Так проходили будни кардиоврачей, каждый день – спасённые жизни.

Во вторник Игорь позвонил Светлане, предложил встретиться, она пригласила в свою мастерскую. Выяснил, будет ли Шурик? В ответ услышал: «Сава, зачем нам Шурик?» – засмеялся и ждал вечера. Когда шёл по знакомой дороге к Светлане, возникло ощущение, что он возвращается в безмятежное прошлое, но с одной разницей – их пути разошлись: сегодня он поедет в свой дом, а она – в свой, а в прошлом – они поехали бы вместе. Он купил букет роз, бутылку красного вина. Без труда нашёл нужный адрес, как будто был здесь вчера, подумал: «Сапоги дорогу знают», поднялся на лифте на последний этаж, знакомая дверь, тот же звонок, за дверью знакомый голос: «Сава, это ты?» – всё, как прежде. Дверь открыла Света, она была в фартуке, с кистью в руке.

Он со смехом спросил:

– Карандаш на кисть сменила?!

– Всё попеременно, работаем, спасибо за цветы, сейчас уберу за собой. Она промыла кисти под краном и поставила в банку пучками вверх.

– Присаживайся, вино я не пью, если ты не заметил у Паши, а себе наливай. Достала из шкафа штопор и бокал, включила чайник.

– Почему не пьёшь вино, на водку перешла? В наше время мы хорошо выпивали.

– Нет, совсем не выпиваю, нельзя мне, у меня алкоголизм, я дошла до ручки, пришлось отказаться, много лет трезва как стёклышко! Стала получать хорошие заказы. Когда мы с тобой расстались, мне было плохо. С тобой очень спокойно было рядом, ты надёжный, таких, как ты, больше нет. Расскажи о себе, как твои дела? Как Айдар?

– Всё по порядку: бабушка умерла в тот год, когда мы с тобой расстались. Квартиру продали практически сразу, как выставили на продажу. Родители получили большое наследство и купили два дома рядом с Верой – себе и нам с женой. Я закончил ординатуру, женился, защитил диссертацию, работаю в больнице. Айдар живёт и работает у себя на родине, часто бывает в Москве, женился на Кристине, у них трое детей. У всех всё хорошо. Мы живём по соседству с Пашей. – Игорь немного помолчал. – Прости меня, если причинил тебе боль. Влюбился тогда, мне было стыдно перед тобой, но это моя жизнь, и я должен заботиться о себе… Как твои родители? У нас с тобой был хороший период. Почему с тобой случился алкоголизм? Он действительно – бесконечность?

– Мои родители хорошо, спасибо, отец стал меньше работать. Как и прежде, в мастерской собираются художники, но Паша был пару раз, не больше, когда меня приглашал в свои проекты. Когда мы с тобой расстались, я уехала в Париж, отец всё организовал. Он нашёл учителя, я сняла мастерскую в центре города, где жила и работала. Два раза в неделю брала уроки, а остальное время сама писала. Новые условия сфокусировали меня, я ушла в работу, очень быстро повысила мастерство, смена обстановки сыграла хорошую роль. Через полгода стала скучать, ощущала какое-то глухое одиночество, хотя уже не думала о тебе, ты выветрился из моей головы. Париж есть Париж! На уроках познакомилась с художником из Италии, мы стали вместе вечерами гулять по городу, сидели в кафе, пропускали стаканчик-другой. Чуть позже к нам присоединился ещё один товарищ, такой же одинокий художник-чужестранец. У меня началась эйфория, не могла объяснить, что со мной происходило, но было очень хорошо, мне не нужны были никакие отношения, весь день я работала, а вечером шла на встречу с приятелями. Готовые работы отправляла домой, папа быстро продавал их, жила в достатке. Поняла, что ненавижу одиночество, но близкие отношения мне не нужны. Мне нужна компания, в которой можно быть третьей, но не лишней, чтобы не вступать в диалог, а просто слушать, изредка поддакивать. Посиделки без продолжения и отношений. Я стала замкнутой и равнодушной. Мы были компанией одиночек-чужестранцев.

Игорь видел, что от той Светки, которую он знал, ничего не осталось.

– Встречались каждый день, выпивали и расходились по домам, так я стала для них «своим парнем», это не пугало меня, главное, чтобы не было близости ни в каком виде. Они не лезли мне в душу, порой забывали обо мне, не замечали. Через год такой жизни началась депрессия: не могла строить отношения, не могла писать, чувствовала себя более-менее, только когда выпивала. Так продолжалось полгода, приехали родители и не узнали меня: сильно похудела, поседела, лицо отекло. В свои чуть за тридцать выглядела на пятьдесят. Они забрали меня домой и положили в клинику. Через пару месяцев пришла в себя: дрожь в руках прошла, поправилась, привела себя в порядок. Вроде всё стало хорошо, но не могла найти себе места, душа маялась, из рук всё валилось, мне вылечили тело, но душа была серьёзно больна. Я не могла писать, как раньше, руки не слушалась, краски не ложились, на полотне не было жизни, света. Запустился механизм разочарования, опустились руки. Потом познакомилась с мужчиной, вдохновилась, успокоилась и начала писать. Он был весёлый, любил выпить. Сначала у нас были праздники, всё красиво, но постепенно я возвращалась к тому, отчего покинула Францию. Через три года стала алкоголичкой, которая говорила: «Я не пьяница, вы сами алкоголики!» Если в Париже понимала, что у меня проблемы, то здесь уже границы были размыты, началась деградация.