Текст книги "Медальон безымянного бога"

Илья Борисович поднял глаза на Полину и закончил свое повествование:

– Вот какая интересная информация. А я теперь припоминаю, что та женщина в седом парике сидела очень долго со своей лепешкой. Я-то думал, что это она по бедности – денег нет, а посидеть в ресторане хочется, но теперь думаю, что она действительно там за кем-то следила, а заказ сделала просто так, для отвода глаз. Причем, кажется, даже знаю, за кем она следила. Она пришла в ресторан сразу же за Анной Ольхович. Остальные клиенты подошли позже – и Алик, и тот толстяк… так что, наверное, она и следила за Анной.

– Очень похоже на то… – протянула Полина. – Хотя все же это только предположение. И проверить его будет сложно. Леонид Ольхович – человек не простой, к нему просто так не подойдешь, не спросишь: «Вы, случайно, не нанимали частного детектива для слежки за своей женой?»

– Тут вот еще какое дело… – проговорил Илья Борисович после недолгого раздумья. – Я вам говорил, что нанял специалиста для уборки ресторана после этого… ужасного события. Так вот, этот специалист очень тщательно все убрал и сложил в отдельный пакет все посторонние предметы, которые нашел в зале. Полиция там уже собрала все, что посчитала имеющим отношение к делу, поэтому я отложил этот пакет до лучших времен. А вчера от нечего делать перебрал его содержимое, и смотрите, что я там нашел…

Илья Борисович выдвинул ящик стола и достал из него зажигалку в прямоугольном металлическом корпусе.

– Зажигалка, – проговорила Полина, повертев вещицу в руке, и вопросительно взглянула на Илью Борисовича. – И что в ней такого интересного?

– Я сперва тоже ничего не заметил, – кивнул хозяин дома. – А потом сделал вот так…

Он дважды щелкнул колесиком, внутри зажигалки что-то чуть слышно зашумело, и на ней загорелась едва заметная лампочка.

– А теперь отойдите в сторону и что-нибудь очень тихо скажите.

Полина отошла в другой конец кухни и едва слышно прошептала:

– По-моему, мы занимаемся ерундой.

Илья Борисович повернул колесико зажигалки, и шепот Полины, усиленный микрофоном, разнесся на всю кухню.

– Вы видите, это направленный микрофон, позволяющий услышать самый тихий голос на небольшом расстоянии, записать его и при необходимости увеличить громкость. И это еще не все. Если повернуть верхнюю часть зажигалки, она превращается в цифровую фотокамеру с хорошим разрешением.

– Шпионская штучка! – проговорила Полина.

– Да, и если та переодетая женщина была частным детективом – это ее оборудование. Она потеряла его во время перестрелки. А иначе уж и не знаю, что и думать.

– Вот интересно, – Полина продолжала вертеть зажигалку в руках, – здесь, на этой зажигалке, стоит номер. Можно ли по этому номеру как-то выяснить, кому она принадлежала?

– А знаете что, – оживился Илья Борисович, – возможно, я знаю, кто нам может в этом помочь. Я в свое время, когда еще работал психиатром, лечил одного молодого человека, отец его был очень влиятельной персоной, связанной со спецслужбами. Я его сыну помог, и тот человек сказал мне, что остался моим должником и я всегда могу к нему обратиться. Ну, до сих пор я не видел такой необходимости, а сейчас, пожалуй, позвоню ему. Тем более что для него это не составит никакого труда.

Илья Борисович оживился, даже цвет лица у него стал лучше – видимо, он почувствовал себя нужным, его жизнь приобрела смысл. Он полистал записную книжку, нашел нужный номер и набрал его на своем телефоне. Услышав ответ, проговорил:

– Олег Иванович? Это Илья Борисович вас беспокоит, вы помните меня?

Ответ, видимо, был более чем положительный, потому что Илья Борисович улыбнулся:

– Приятно это слышать… помню, вы говорили, что я могу в случае чего к вам обратиться. Нет, не то чтобы помощь, скорее консультация… Хорошо, я понял, давайте встретимся… ну, когда и где вам будет удобно… хорошо, я запомнил!

Повесив трубку, он повернулся к Полине:

– У него сохранилась профессиональная привычка – не вести по телефону никаких серьезных разговоров. Может быть, это и правильно. Мы с ним договорились встретиться через час в сквере около памятника Екатерине Великой.

– Илья Борисович, – смущенно проговорила Полина, – у вас из-за меня столько хлопот и неприятностей…

– Ну, во-первых, мне это даже интересно – каждый мужчина в глубине души мечтает о приключениях. Во-вторых, я верю, что вас кто-то подставил, и хочу восстановить справедливость, заодно и этим, в полиции, нос утереть. И в-третьих, – он лукаво улыбнулся, – я надеюсь, что получу в результате прямую выгоду: вы напишете о моем ресторане в своем новом справочнике, и он станет очень популярным!

– Непременно, – улыбнулась Полина.

Через час Илья Борисович шел по аллее знаменитого «Катькиного садика» перед Александринским театром. Вокруг гуляла нарядная публика, молодые мамы катали детей в колясках, на скамейках солидные старички играли в шахматы.

Илья Борисович крутил головой, пытаясь найти своего знакомого, но того все не было.

Вдруг рядом с ним раздался приглушенный голос:

– Не оборачивайтесь!

Разумеется, после такого предупреждения он первым делом обернулся и увидел в двух шагах от себя крупную старуху в старомодном летнем плаще и шляпке с вуалью и искусственными цветами.

– Это вы мне? – удивленно спросил Илья Борисович.

– Я же вас просил – не оборачивайтесь! – вполголоса проговорила старуха мужским голосом. – Никто не должен знать о нашей встрече! Это в ваших же интересах!

– Это вы, Олег Иванович? – изумленно проговорил Илья Борисович.

– Тс-с! – шикнула на него старуха. – Я же сказал – никто не должен знать! Ладно, будем надеяться, что за вами никто не следит. Садитесь вон на ту скамейку и делайте вид, что кормите голубей. Ко мне не оборачивайтесь, говорите тихо.

Илья Борисович сел на скамейку, пошевелил пальцами, как будто сыпал перед собой крошки, и забормотал:

– Гули-гули-гули!

Случайный голубь приземлился перед ним, пару раз клюнул песок, с возмущением посмотрел на странного человека и улетел, шумно хлопая крыльями.

На скамейку рядом опустилась старуха.

– Так вы, значит, по-прежнему на посту? – проговорил Илья Борисович, глядя прямо перед собой. – А я, честно говоря, думал, что вы уже на пенсии…

– У нас на пенсию не уходят, – раздался рядом отчетливый шепот. – А вы как – все там же работаете?

– Нет, устал возиться с человеческими несчастьями. Открыл ресторан, кормлю людей, это гораздо приятнее… Кстати, заходите как-нибудь, посидите, у меня кухня очень хорошая.

– Что, с рестораном какие-то проблемы? Наехал кто-нибудь? Налоговые неприятности?

– Нет, Олег Иванович. Все не так плохо. Просто хотел проконсультироваться: нельзя ли вот по такой штучке определить, кто ее изготовил и самое главное – кому она принадлежала? – С этими словами ресторатор достал из кармана зажигалку с секретом и хотел было передать своей соседке.

Но та прошипела:

– Вы с ума сошли! Разве так можно? Сделайте вид, что уронили ее на землю!

Илья Борисович разжал руку, зажигалка упала на песок. Старуха, настороженно оглядевшись по сторонам, придвинула ее к себе, наклонилась, якобы поправляя пряжку на туфле, и незаметно прихватила зажигалку.

– Как быстро вам нужен ответ?

– Ну вообще-то чем быстрее, тем лучше.

– Я помню, что ваш должник, и постараюсь сделать все возможное. Через час приходите в Елисеевский магазин и купите там два круассана с баварским кремом и миндалем.

– Что? – удивленно переспросил Илья Борисович.

– Два круассана с баварским кремом и миндалем! – строго повторила старуха.

– Но я не люблю выпечку! В моем возрасте это вообще вредно! И потом, что за странное сочетание – баварский крем и миндаль…

– Чудной вы человек! – прошипела старуха. – Делайте в точности то, что я вам сказал!

– Ах, так это пароль… – догадался наконец Илья Борисович. – Я все понял!

– Поняли – хорошо, только не надо кричать об этом на весь сквер! А сейчас расходимся по одному и уходим в разные стороны!

С этими словами старуха встала и шаркающей походкой удалилась в сторону Невского проспекта.

Илья Борисович немного подождал и тоже покинул сквер.

Он немного побродил по Невскому, зашел в Пассаж, выпил чашку очень хорошего кофе на галерее. Время тянулось удивительно медленно, но наконец час прошел.

Илья Борисович вошел в заново отделанный Елисеевский магазин, подошел к прилавку кондитерского отдела и произнес пароль.

Продавец с невозмутимым видом положил в фирменный пакет два свежайших, воздушных круассана. Илья Борисович смотрел на него очень выразительно и ожидал продолжения, но тот уже повернулся к следующему покупателю.

Ресторатор в растерянности отошел от прилавка.

Он ожидал, что в ответ на пароль продавец ему что-то даст или хотя бы вполголоса, таинственным тоном сообщит какую-нибудь ценную информацию, но тот ничего не дал, кроме этих дурацких булочек… На всякий случай Илья Борисович развернул пакет и заглянул внутрь. Пахло вкусно…

Наверное, его старый знакомый не успел ничего узнать. В самом деле, на это требуется гораздо больше времени…

Илья Борисович в сердцах хотел выбросить круассаны, но передумал: очень уж свежие, его гостье наверняка понравятся.

Полина встретила хозяина в дверях нетерпеливым возгласом:

– Ну что, удалось что-нибудь узнать?

– Пока нет… – вздохнул Илья Борисович. – Это не так быстро делается…

– Ну, ничего, – ответила Полина с деланым оптимизмом. – Давайте чай пить.

– Давайте, – оживился ресторатор. – Я, кстати, свежие круассаны привез, из Елисеевского…

– Пахнут замечательно!

Полина накрыла на стол и разлила чай, а Илья Борисович достал из пакета круассаны. Полина разломила один – и из него выпал белый картонный прямоугольник.

– А это что такое?

– Ах, это! – Лицо Ильи Борисовича посветлело. – Значит, он все-таки успел… но какая конспирация!

Он взял карточку, на которой четким строгим шрифтом было напечатано: «Частное детективное агентство “Острый глаз”». Ниже был указан адрес и два телефона.

– Значит, зажигалку изготовили по заказу этого детективного агентства, – сообразил ресторатор.

– Ну что ж, тогда нужно ехать туда и попытаться выяснить, за кем следила та убитая женщина и по чьему заказу.

– Но, Полина, вы же знаете, вам опасно выходить из дома! – запротестовал Илья Борисович.

– А сидеть здесь и ждать у моря погоды – не опасно? Рано или поздно полицейские меня все равно найдут. Время работает против меня. Нет, единственный выход – это самой провести расследование и найти настоящего убийцу!

За завтраком Илья Борисович снова попытался отговорить Полину от посещения агентства – у них, мол, глаз наметанный, живо ее опознают, все же профессионалы, но, ничего не добившись, мрачно замолчал.

– Не переживайте, – улыбнулась Полина, – главное – хорошая маскировка. До сих пор в костюме «свободной женщины востока» меня никто не узнал.

– Но не можете же вы в таком виде прийти в детективное агентство! С вами там просто не станут разговаривать!

– Вот в этом я с вами совершенно согласна. Маскировку нужно поменять. Нет ли у вас дома, случайно, какой-нибудь женской одежды? Впрочем, о чем я говорю? Вы ведь одинокий мужчина…

– А вот тут вы не правы… конечно, я живу один, но не так давно ко мне приезжала внучка из Штатов, и кое-какая ее одежда осталась. Мне кажется, у вас с ней приблизительно один размер…

Илья Борисович проводил Полину к стенному шкафу и открыл одно из его отделений.

– Вот то, что оставила Аленка… – проговорил он смущенно. – Понимаете, подростки иногда одеваются очень своеобразно, они таким способом самовыражаются.

В шкафу на плечиках висели черные трикотажные платья, такие же черные кожаные юбки и черные вязаные шали. На полках лежали черные платки, черные сетчатые колготки и прочие аксессуары.

– Круто! – восхитилась Полина. – Она у вас гот?

– Была. Теперь пошла учиться в приличный колледж.

– Ну ладно, в таком виде меня точно никто не узнает. А косметику она, случайно, не оставила?

– Кажется, в ванной что-то было. Черная помада, черный лак для ногтей… но вы же не станете?..

– Еще как стану! – отрезала Полина. – Чего только не сделаешь для конспирации!

Она собрала одежду в охапку и удалилась в ванную комнату, а когда через полчаса вернулась, Илья Борисович схватился за сердце.

Узнать Полину оказалось невозможно.

На ней было длинное мешковатое черное платье, поверх которого было наброшено что-то вроде рыболовной сети. На руках – кружевные митенки и серебряные браслеты, бряцавшие, как коровьи колокольчики, на шее – несколько тяжелых серебряных ожерелий. Но самые серьезные изменения произошли с ее лицом. Само лицо было покрыто слоем белой пудры, глаза накрашены так, что черная тушь сваливалась с ресниц кусками, как штукатурка, губы – тоже радикального черного цвета, на щеке нарисована черная лилия. Волосы она намазала густым слоем геля, так что они торчали во все стороны сосульками, причем одни из этих сосулек были оранжевыми, а другие – фиолетовыми.

– Ну, как вам? – осведомилась Полина, подходя к большому зеркалу.

– Как будто Аленка вернулась… – вздохнул Илья Борисович. – Неужели вы в таком виде выйдете на улицу?

– Запросто! Теперь главное – придумать хорошую легенду для детективного агентства. И вот еще что… давайте сверим часы. Через двадцать минут после того, как я войду в агентство, вы туда позвоните и скажете следующее…

Через час на Фонтанке, возле офиса детективного агентства «Острый глаз» остановилось такси. Дверца машины открылась, и из нее показалась девица в готическом наряде. Даже близкие знакомые сейчас не узнали бы в ней Полину Синицыну. Расплатившись с таксистом, она с важным видом проследовала в офис агентства и подошла к стойке ресепшна.

– Девушка, вы не ошиблись адресом? – прощебетала администратор. – Цирк напротив…

– Ты что, очень умная, да? – Готка склонилась над стойкой и вцепилась в нее черными ногтями. – Я клиент, ясно? Я хочу нанять какого-нибудь Шерлока Холмса или Эркюля Пуаро. Если ты сомневаешься насчет денег, так это зря: денег у меня до черта и больше.

– Извините, – пискнула администратор. – Сейчас вас примет Эдгар Валентинович…

– Вот так бы сразу! – Готка хищно усмехнулась.

Администратор сняла трубку, коротко переговорила и проводила колоритную клиентку к двери одного из кабинетов.

Здесь, за широким и захламленным столом, сидел мужчина лет сорока в мятом костюме и с растрепанными соломенными волосами. Взглянув на клиентку, он хмыкнул, указал ей на стул и проговорил:

– Присаживайтесь.

– Вы, что ли, тут главный Шерлок Холмс, дорогуша? – осведомилась клиентка, усевшись в кресло.

– Ну, допустим. Хотя я скорее начальник над шерлоками холмсами. Но вы пришли, я полагаю, не для того, чтобы обо мне разговаривать. Что же у вас случилось? Помело украли?

– Что? А… очень смешно, ха-ха, – мрачно проговорила клиентка. – Нет, помело цело, иначе на чем бы я к вам прилетела? Нет, дело в другом, дорогуша. Понимаете, я время от времени устраиваю вечеринки… у меня квартира большая, папашка подарил, так надо же ее как-то использовать, верно?

– Верно, – поддакнул детектив и сделал какую-то пометку в своем блокноте.

– На эти вечеринки я приглашаю обычно только самых близких друзей – человек сорок-пятьдесят, когда как. И вот последние два раза после этих вечеринок у меня кое-что пропало…

– Что же именно? – осведомился детектив, но тут у него на столе зазвонил телефон. – В чем дело, Анфиса? – недовольным тоном проговорил он. – Ты же знаешь, у меня клиент…

Администратор на другом конце провода говорила так громко и взволнованно, что Полина расслышала каждое слово.

– Эдгар Валентинович, нам только что звонили из мэрии… к нам сейчас приедет…

Дальше она перешла на испуганный шепот, так что Полина не расслышала, кто приедет в агентство. Впрочем, она и так об этом знала, потому что час назад сама договорилась об этом звонке с Ильей Борисовичем.

– Да ты что? – переполошился детектив. – Ариадна на месте? Виктор на месте? Как – нет? Сейчас же вызвать! – Он бросил трубку, повернулся к клиентке и проговорил: – Извините, я вас на пять минут покину. Форс-мажорные обстоятельства…

– Не стесняйся, дорогуша! – Готка махнула рукой. – Я тут пока журнальчики полистаю!

Но как только дверь кабинета захлопнулась за его хозяином, она обежала вокруг стола и села за компьютер.

К счастью, перед ее приходом Эдгар Валентинович работал над какими-то документами, и Полине не понадобился пароль, чтобы получить доступ к базе данных. Она просмотрела список сотрудников агентства и почти сразу по фотографии узнала среди них ту девушку, которая погибла в ресторане «Аль денте». Звали ее Вероника Ширшова.

Конечно, тогда, в ресторане, она была в гриме и парике, но узнать ее не составило труда – особенно учитывая то, что фотография на сайте была обведена траурной рамкой.

Полина перешла в персональный раздел Ширшовой и просмотрела список дел, которыми Вероника занималась последний месяц перед гибелью. Клиенты были обозначены инициалами, но нетрудно было догадаться, что Л.О. – это небезызвестный Леонид Ольхович.

Здесь же был указан контактный телефон для связи с клиентом.

Полина прислушалась – за дверью бегали, двигали мебель, взволнованно визжала секретарша и басил начальник. Им всем было не до сумасшедшей готки.

Полина переписала на флешку файл Л.О. и не успела ее убрать, как дверь отворилась, и в кабинет вбежал встрепанный Эдгар Валентинович.

– Ну, так что у вас? – осведомился он. – Ах да, пропали вещи… Какие именно? Перечислите.

– Очень ценные, дорогуша, весьма и весьма ценные… Прежде всего череп.

– Какой череп? – Детектив отшатнулся так резко, что едва не опрокинул стул.

– Череп самоубийцы! – зловещим голосом сообщила Полина. – Очень, между прочим, дорогая вещь, я достала его с трудом и заплатила большие деньги!

– А что еще пропало?

– Еще? Заговоренная кроличья лапка. Это вообще раритет – кролик бегал по полю аж в позапрошлом веке. Так, во всяком случае, меня уверяла одна старая ведьма, которая продала лапку.

Произнеся эти слова, Полина испугалась, не перегибает ли она палку, но Эдгар Валентинович ничуть не удивился – как видно, на своем посту он повидал всякое – и только, досадливо морщась и вздыхая, прислушивался к шуму в коридоре.

– И все? – спросил он. – Больше ничего не пропало?

– Дорогуша, разве этого мало? – возмутилась Полина. – Для меня это огромная ценность. Но я вижу, что вы не разделяете мое мнение и не станете искать мои ценности. Что ж, поищу другое агентство. – С этими словами она встала и, не торопясь, направилась к двери.

Впрочем, никто и не думал ее удерживать.

В холле никого не было, и Полина без зазрения совести стянула со стойки валявшийся без присмотра мобильный телефон.

Илья Борисович впустил ее в квартиру, а сам ушел в ресторан – кормить оголодавших оперов из родного отделения полиции. Ребята они были неплохие и в благодарность за ежедневные обеды обещали даже приватно узнать, в каком из окрестных ресторанчиков или кафе в день убийства молодой парень брал навынос блюдо из морепродуктов в томатном соусе. Полина помнила, что соус, попавший на юбку, был еще теплым. Парням из отделения Илья Борисович наплел какую-то чушь про конкурентов, да они не больно-то и слушали. Дело о пяти трупах в ресторане, как окрестили его журналисты, сразу же забрали наверх, его контролировало самое высокое начальство, так что парни из местного отделения были тут не пришей кобыле хвост, но здорово обижались, что их отодвинули, да еще и в совершенно хамской манере, как это делает высокое начальство. Илья Борисович проложил путь к их сердцам через желудки, так отчего бы не помочь хорошему человеку?

Полина переоделась и смыла жуткий макияж, после чего отыскала в гостиной весьма приличный ноутбук, вставила флешку и внимательно ознакомилась с содержимым файла. Оказалось, что покойная Вероника Ширшова была женщиной старательной и упорной и нарыла много информации. Последнее обновление файла было утром в день убийства, стало быть, с клиентом сыщица встретиться не успела. Что ж, Полине это было на руку.

Она распечатала все материалы из файла – у старика нашелся и принтер – и достала тот самый мобильник, украденный из агентства.

На звонок ответил усталый хриплый мужчина:

– Слушаю!

– Господин Ольхович? – спросила Полина, а когда ей ответили утвердительно, продолжила ровным, без эмоций голосом: – Это говорят из агентства «Острый глаз». Меня зовут Александра, я приняла дела после смерти Вероники Ширшовой.

– Какие дела? – перебил Ольхович. – Какие теперь могут быть дела, после смерти моей жены? Я прошу вас больше мне не звонить!

– Тем не менее нам нужно встретиться. – Полина добавила в голос строгости: – Вы обращались в наше агентство, заказывали работу, Вероника ее сделала, вы должны получить отчет и подписать акт, что вы не имеете к нам претензий.

– Я занят, обратитесь потом, позже…

Полина испугалась, что он сейчас бросит трубку, и заторопилась:

– Постойте! Вы ведь хотите узнать, отчего погибла ваша жена?

– Я и так знаю: ее застрелила какая-то ненормальная.

– Эта версия для СМИ. – Полина понизила голос: – Должна вам напомнить, что, кроме вашей жены, в ресторане погибли еще четыре человека, и среди них – наша сотрудница. Так что мы проводим собственное расследование и знаем, что у полиции есть другая версия. Они уверены, что это – заказное убийство. Кого-то из посетителей ресторана заказали, а остальные жертвы были убиты, так сказать, для отвода глаз.

– Что-о? Это точно?

– Я не хотела бы озвучивать подробности по телефону…

– Да-да, конечно. – Теперь голос в трубке был совсем иной – лихорадочно оживленный. – Я согласен на встречу, в любое время, как можно скорее…

«Еще бы ты был не согласен, – с необъяснимым злорадством подумала Полина. – Небось совесть мучает – приставил к жене сыщика, а она вон погибла…»

– Куда подъехать? – деловито осведомился Ольхович. – Ресторан, кафе?

– Никакого ресторана! – резко сказала Полина. – Вероника уже посидела в ресторане, и чем это кончилось?

На самом деле в том виде, в каком она собиралась предстать перед банкиром, ни в какой ресторан не пустили бы.

– Знаете скверик у Витебского вокзала? – спросила она, впрочем, сомневаясь в положительном ответе: господин Ольхович небось и пешком-то последний раз лет десять назад ходил. – Как к детскому театру идти…

– Найду, – после некоторого молчания ответил собеседник.

– Вот там, на аллее у пруда, я к вам сама подойду.

Договорились встретиться через полтора часа.

Полина выудила из шкафа старые мужские брюки, по-видимому, сына Ильи Борисовича. Сын был мужчина подтянутый, стройный и небольшого роста, так что брюки почти подошли. Сегодня на улице было прохладно, так что Полина натянула свитер самого Ильи Борисовича, который тот носил лет пятнадцать назад и с тех пор так и не выбросил. В кроссовки напихала туалетной бумаги, чтобы не сваливались, а на голову напялила джинсовую панаму, которая и вовсе непонятно кому принадлежала. Илья Борисович ничего не выбрасывал, и за это Полина была ему очень благодарна.

Не узнать банкира Ольховича было невозможно, хотя у него и хватило ума одеться попроще. Он сидел на скамейке в полном одиночестве и созерцал пруд, заросший кувшинками. На соседних лавочках расположились два накачанных парня в черных костюмах и провожали всех проходящих мимо людей зоркими взглядами. Держа руки на виду и помахивая простым полиэтиленовым пакетом, чтобы было видно, что он легкий, Полина приблизилась к Ольховичу.

– Скажите своим телохранителям, чтобы не привлекали внимания, – прошипела она. – Ишь, расселись у всех на виду. Люди подумают, что президента ждут!

Банкир не стал спорить и сделал неуловимое движение бровями. Парни пропали из виду, но Полина была уверена, что они где-то поблизости, только вот где…

– Что вы хотели мне сообщить по поводу гибели моей жены? – отрывисто спросил банкир, едва удержав улыбку при виде прикида Полины.

– Видите ли, в чем дело, – начала она спокойно, – конечно, следствие еще долго будет идти, но по предварительным неофициальным данным выявлено, что эту женщину, журналистку Полину Синицыну, которую считают маньячкой-убийцей, элементарно подставили. Я не буду утомлять вас подробностями. Человек, который предоставил нам эти сведения, сильно рискует, поскольку дело засекречено. – Она сделала паузу и выразительно взглянула на банкира. – Так вот, полиция считает, что это дело – весьма удачная инсценировка, то есть все было направлено против одного из четырех посетителей ресторана. Мы со своей стороны считаем, что потенциальных жертв было три, поскольку из-за никому не известной сотрудницы детективного агентства вряд ли стали бы затевать такой сыр-бор. А вот смерть жены банкира может быть кому-то настолько выгодна, что этот человек был вполне способен замутить историю с пятью трупами и подставленной журналисткой. И денег у него должно быть достаточно, поскольку вся операция весьма дорогая.

– На что вы намекаете? – Надо отдать должное господину Ольховичу, соображал он быстро. – Вы думаете, что это я организовал убийство своей жены? Зачем мне это было нужно?

– Ну а зачем вы вообще обратились в наше агентство?

– Вот именно. Если бы я хотел ее убить, то не стал бы привлекать к этому внимание. – И поскольку Полина молчала, банкир нехотя продолжал: – Анна сама дала мне повод к подозрениям. Она стала нервной, плохо спала, много курила, пару раз я заставал ее за разговором по телефону, и она тут же вешала трубку. Куда-то уходила в мое отсутствие, а потом утверждала, что весь вечер была дома. Что я мог предположить? Либо она вдруг заболела, либо у нее любовник. В клинику она не обращалась, стало быть… Не подумайте, что я такой Отелло, дело житейское, – Ольхович усмехнулся, – однако могло быть и так, что под видом любовника ей подсунули кого-то, кто просто хотел с ее помощью выведать кое-какие мои секреты. Прецеденты бывали. В таком случае мне следовало быть начеку. Вот я и нанял человека из вашего агентства, чтобы не привлекать свою службу безопасности. Думал конфиденциальность соблюсти… – Банкир совершенно по-человечески тяжко вздохнул. – Как раз на вечер того дня у нас была запланирована встреча с этой Вероникой, и вот такое случилось…

– Ну так слушайте сейчас, что она успела выяснить. – Полина достала из пакета пачку листков. – Вы женаты семь лет, а познакомились где?

– Познакомились за год до свадьбы на какой-то презентации, Анна работала в рекламной фирме менеджером. У меня тогда был другой банк, вместе с компаньонами. Ну, стали встречаться, я тогда был в разводе, а через год поженились. За этот год я разошелся с компаньонами и организовал свой банк. Анна после свадьбы посидела некоторое время дома, а потом упросила меня взять ее на работу в отдел по связям с общественностью. Говорила, что скучно ей дома сидеть, меня вечно нет, а так хоть на работе видеть друг друга будем. Должен сказать, что я ни разу об этом не пожалел – Анна оказалась толковым работником, кроме того, хорошо было иметь рядом близкого человека…

«Оттого-то ты так и забеспокоился, когда решил, что у нее любовник завелся, – поняла Полина. – Жена-то в курсе всех твоих дел была…»

– А какая у нее была девичья фамилия? – деловито спросила она, шурша бумагами.

– Послушайте, что это вы все время задаете вопросы? Я думал, что получу от вас ответы…

– Подождите, до этого мы скоро дойдем. Так какая у нее девичья фамилия?

– Скреблова, Анна Скреблова.

– С родственниками ее вы знакомы? Откуда она родом?

– Нет, она говорила, что у нее никого не осталось, родители умерли, а братьев-сестер не было. Они в Смоленске жили…

– Так и есть, – согласилась Полина, – это по документам совпадает.

– А что не совпадает? – встревожился банкир. – Что вы имеете в виду?

– А вот что. Десять лет назад в городе Смоленске был ограблен ювелирный магазин. – Полина показала ему ксерокопию газетной статьи. – Дело было громкое, об этом много писали в тамошней прессе. Как вы знаете, в Смоленске находится крупный ювелирный завод, где гранят бриллианты. Есть у них и собственные магазины, но и в тот ювелирный, который ограбили, они тоже поставляли свои изделия.

Ольхович выхватил у нее из рук листок и, слушая Полину, пробегал статью глазами.

– Во время ограбления был убит сторож. Это произошло случайно, так как его по плану должны были усыпить, добавив снотворное в кофе. Но сторож был человек немолодой, у него в тот день прихватило сердце, так что кофе он решил не пить, а вместо этого заварил себе ромашку. И проснулся в самый неподходящий момент. Смерть сторожа выбила грабителей из колеи, они занервничали, наделали ошибок, и вскоре милиция их нашла, не без помощи граждан, кстати. Организатором преступления оказался владелец ювелирного магазина, некто Афанасий Совко. Как выяснилось вскоре, магазин был на грани разорения, да еще и налоговые органы имели к Совко большие претензии. И он решил таким образом поправить свои дела – списать все на ограбление, а ювелирные изделия реализовать неофициально. Нашел исполнителей, дал им ключи от магазина, а сам подсыпал сторожу снотворное в термос с кофе. Но все пошло не по плану.

– Я понял, понял… – Ольхович отбросил листок. – Но при чем тут моя жена?

– Уже скоро дойдем и до этого, – успокоила его Полина. – Значит, был суд, гражданину Совко дали десять лет, и никакие адвокаты не смогли уменьшить срок. Его подельники тоже огребли по полной: во-первых – убийство, а во-вторых – налицо преступный сговор. Туго пришлось и жене Совко – от нее отвернулись все знакомые и приятели, на улице пальцами показывали, едва в лицо не плевали. Уж больно громкое вышло дело. Сначала ее и на допросы таскали, но потом отвязались, поскольку она твердо стояла на том, что о преступных планах мужа ничего не знала. И скорее всего не врала. Они были женаты всего два года. Совко был гораздо старше, а ей на момент всей той истории было двадцать восемь лет.

– Двадцать восемь? – вскинулся Ольхович.

– Угу, прибавьте десять лет и получите возраст вашей жены, – безмятежно откликнулась Полина.

– При чем здесь моя жена? – возмущенно воскликнул Совко.

– Скоро мы до этого дойдем, – снова заверила его Полина.

Ей доставляло какое-то болезненное удовольствие злить и расстраивать этого лощеного типа. Судя по всему, именно его жену устранили таким сложным способом. Ну больше просто некого! И вмешали в это дело ее, Полину. Да как они посмели?

– Значит, Алла Совко очень переживала и даже попала в больницу с нервным срывом – вот копия ее больничной карты. Там, знаете, теперь тоже все компьютеризировано…

– Нельзя ли короче? – Банкир с нетерпением взглянул на часы.

– Можно, – покладисто согласилась Полина. – Через три дня после выписки из больницы Алла Сергеевна Совко трагически погибла в дорожной аварии. Ехала куда-то на своей машине, не вписалась в поворот, машина свалилась в овраг и взорвалась. В общем, хоронили ее в закрытом гробу. А теперь взгляните на эти фотографии. Это осужденный Совко…