Текст книги "Сергей Бондарчук. Лента жизни"

Премьера «Молодой гвардии»

Ничто не может омрачить вашего успеха. Это полная и блистательная победа.

Анна Герман

Возвращались в Москву Инна и Сергей перед самым выходом «Молодой гвардии» на экраны. Письма из Сибири первыми сообщили радостную весть.

Анна Герман:

По радио сегодня из Москвы передавали, что с одиннадцатого на экранах столицы пойдёт «Молодая гвардия», что заканчивается печатанье копий. Здесь, очевидно, пойдёт фильм во всех театрах. Вообще, после времени все спохватились. А мы-то скромничали, боялись рекламы! Завтра пойду добывать билеты на всех семейных – смотреть вас.

Состояние радостное: вы в витринах, смотрите со щитов, в трамваях, по радио, да и в газетах. Вчера, после вашего отъезда спустя полсуток, получили номер «Советской Сибири», и там Иннуленька! Я пришлю. Очень хороший снимок. И всюду вы! Радостно и печально.

Премьера «Молодой гвардии» состоялась в Москве одиннадцатого октября 1948 года. Была выпущена первая серия картины. Тысяча пятьсот копий фильма демонстрировались во всех крупных городах Советского Союза.

Анна Ивановна (письмо из Новосибирска):

…Только что смотрели с бабушкой фильм! Она в восторге. Публика смотрит хорошо, всё, что связано с тобой и Серёжей, – на пять и выше. В фильме так много всего, что его нужно не смотреть, рассматривать. Народу уйма! Домой все эти дни звонки, справляются о тебе… опоздали…

13 октября 1948 года. Москва

…Все эти дни мы вертимся, как белки в колесе. С одиннадцатого числа я каждый день на выступлениях в кинотеатрах и клубах.

Тут такой шум!!! Меня уже узнают на улицах, поклонницы оцепили вчера наш дом, и человек двадцать ворвались в наш подвал. Фильм идёт с огромным успехом. В последнем «Огоньке» есть на обложке в конце мой портрет. Посмотрите. Нас всюду снимают. В общем, шум! Меня ещё ждёт вторая серия!!! Говорят, тогда я пропала. Премию ещё не дали, но обещают в этом месяце. Сергей Аполлинариевич и Тамара Фёдоровна в Гаграх…

Фильм «Молодая гвардия» шёл с огромным успехом. Буквально через пару дней стали узнавать на улицах. Поклонницы выследили нас с Сергеем, ворвались в комнатку, где мы жили, всё перевернули вверх дном. Еле их выпроводили.

25 октября 1948 года. Новосибирск

…Ну вот, посмотрела и я вторую серию. Потрясена! Это прекрасно. Мужчины не стесняясь вытирают глаза. Фильм просто ошеломляет.

Вчера появление Сергея Тюленина по ту сторону фронта у Проценко зал встретил аплодисментами.

Твой озорной крик в тюрьме – необыкновенно хорош! Я что-то даже не поверила, чтобы такой дитячий крик был твой!

А в аресте – взрослая оскорблённая женщина, которой очень хочется, чтобы её пощадили… Одна эта сцена ареста так углубила образ, такое в него внесла, что даёт основание верить в какой-то другой женский образ, который ты создашь в другой работе. Сейчас ничто не может омрачить вашего успеха. Это полная и блистательная победа.

…Идут отовсюду поздравительные письма. Спасибо за них, родная! Ты их причина.

Инну Макарову и Сергея Бондарчука после окончания ВГИКа зачислили в Театр-студию киноактёра, дали по небольшой ставке. Это было спасением, потому что в конце сороковых годов по всей стране снималось всего пять-шесть фильмов в год. Сталин дал такое распоряжение: «Лучше меньше, да лучше». Сергею роли в кино вообще не предлагали. Но Сергей и Инна продолжали играть в спектакле «Молодая гвардия» в Театре киноактёра уже на большой сцене. Кроме «Молодой гвардии», Инна была занята в нескольких спектаклях. Как-то после репетиции Инна отправилась домой, а вахтёр вслед рапортует:

– Тут ваш мальчик был, Бондарчук его забрал.

– Какой мальчик?

– Маленький.

«Открыла дверь комнаты, – вспоминает Инна Владимировна, – на кровати сидят Серёжа и мальчуган около двух лет. Оказалось, из Ростова-на-Дону приехала Евгения Белоусова, оставила сына Алёшу в театре на вахте и куда-то исчезла. Алёша мне понравился, он был очень похож на отца – смышлёный, не плаксивый. Сразу пошёл ко мне на руки и принялся с любопытством разглядывать. Я умыла его, накормила, уложила спать, и Алёша прожил у нас несколько дней. Вдруг поздно вечером в комнату ввалилась толпа каких-то тёток во главе с Белоусовой. Кричат:

– Кто отец?! Где он?! А эта девчонка, – и пальцами в меня тычут, – что здесь делает?!

Но сзади кто-то уже зашипел предостерегающе:

– Вы что? Это же Инна Макарова!

– Да?.. Ну ладно, пусть остаётся.

Выяснилось, что Евгения ходила по разным инстанциям и писала жалобы: мол, Бондарчук знать не желает родного сына, не платит денег на его содержание. И я возмутилась:

– Что за глупости?! Сергей никогда не отказывался от Алёши! Если бы Евгения хоть раз обратилась за помощью, она бы её получила. Кто-то может объяснить, в чём загвоздка?

– В документах, их подписать надо.

Сергей подписал, где показала активистка, Белоусова забрала сына и уехала».

Инна знала о том, что у Сергея в Ростове была женщина, с которой он жил до встречи с ней. Это было ещё во ВГИКе. «Закончилась очередная репетиция, – вспоминала Инна Макарова, – и я, лихо скатившись по перилам, с маху чуть не налетела на Сергея. Он у лестницы стоял с потерянным видом. Тревожно стало, я схватила его за плечи: “Что случилось?” Протянул мне телеграмму: “Вот…”

Прочитала: “У тебя родился сын. Женя” – и облегчённо вздохнула: слава Богу, никто не умер, не заболел. А он мне: “Инна, что делать?” И отчаяние в голосе. Я почувствовала, как начинаю раздуваться от гордости: он просит у меня совета! Приосанилась и серьёзно изрекла:

– Как “что”? Надо послать ответную телеграмму с поздравлениями!

В ответ “Зачем?” и глаза круглые.

– Зачем, зачем… У нёе же молоко может пропасть!

Наверное, я смогла поразить его своей “взрослой рассудительностью”, но на самом деле была бесхитростной маленькой дурочкой. Тогда единственное, что имело для меня значение, – большому, умному, доброму Серёже потребовались мой совет и помощь. Позже мне сказали, что сразу после демобилизации Белоусова навестила Бондарчука в Москве, провела с ним ночь и родила сына Алексея как раз в то время, когда наши отношения с Сергеем начали складываться.

Когда Евгения узнала о том, что отец её ребёнка женился, она предприняла всё возможное, чтобы вернуть его. После нашей свадьбы подала на Бондарчука в суд, пытаясь доказать, что он не имел права жениться на другой женщине, поскольку до этого несколько лет жил с ней и у неё от него есть несовершеннолетний сын. За спиной у Белоусовой стоял влиятельный папа, и дело неприятно завертелось. Она привозила ребёнка для того, чтобы доказать: Алёша – сын Сергея. Мальчик был вылитый Серёжа, сомнений у меня не было никаких. За недолгую, примерно с неделю, заботу об Алёше я успела полюбить ребёнка – и после того как простилась с ним, уже захотела своего. Да и быт у нас начал налаживаться».

В Киеве Бондарчук снимался в фильме «Тарас Шевченко». Ему наконец предложили работу в кино – главную роль.

«Тарас Шевченко»

Убеждён, что есть роли, которые создают актёра.

Работа над образом Тараса – не просто эпизод, а часть моей творческой биографии. Здесь были заложены принципы, которым я верен до сих пор. Помню, как я обрадовался, когда мне, студенту ВГИКа, предложили роль Тараса.

Сергей Бондарчук

Есть несколько версий относительно того, кто и как предложил режиссёру фильма Игорю Савченко попробовать на роль Шевченко Сергея Бондарчука. Наиболее вероятная – его порекомендовал Сергей Герасимов.

Сергей Фёдорович познакомился с Игорем Андреевичем Савченко, когда ещё учился во ВГИКе. Перед режиссёром предстал полный сил молодой человек, обросший бородой, с густыми тёмными волосами и чёрными цыганскими глазами. Бондарчук тогда ещё снимался в роли Валько. Даже отдалённо он не имел ничего общего с Шевченко. Выслушав, как Бондарчук читал отрывок из «Дневника» поэта, Савченко покачал головой:

– Так живописуют плохие чтецы на радио. – А на прощание сказал: – Случай довольно сомнительный; закончите съёмку, сбреете бороду – тогда и поговорим.

На следующую встречу Бондарчук шёл более подготовленным. Он и раньше знал многие стихи поэта, неплохо, как ему казалось, читал их, но к этому разу успел прочитать весь «Дневник» и даже сделать кое-какие выписки. С режиссёром состоялся продолжительный и обстоятельный разговор. Позднее Сергей Фёдорович вспоминал: «Многие из оценок Игоря Андреевича казались тогда резкими, неожиданными. “Шевченко был Гамлетом, мыслителем драматической судьбы”. Потребовался немалый срок, чтобы осмыслить, прочувствовать изнутри всю глубину этого утверждения».

Мне очень повезло в жизни, что я смогла достаточно подробно расспросить моего старшего друга, удивительного режиссёра и друга моего отца Владимира Наумова о периоде съёмок фильма «Тарас Шевченко». Владимир Наумов и Александр Алов были учениками Игоря Савченко. Курс в шутку называли – «конгломерат безумствующих индивидуальностей». И действительно, это были совершенно разные люди, которых я впоследствии узнала: Александр Алов, Марлен Хуциев, Сергей Параджанов, Юрий Озеров и другие. Савченко начал подготовку к «Тарасу Шевченко» и дал первое задание: «Ребята, ищите Тараса». Зная, как Сергей Бондарчук прекрасно сыграл у них Юлиуса Фучика, Алов и Наумов горой стояли за своего друга. Сергей Параджанов предложил Гната Юру. И даже пошёл на свойственный ему авантюрный поступок. Привёз из Харькова народного артиста СССР Гната Юру, сбрил ему брови, которые не вырастают, и заверил его, что именно он будет играть Шевченко. Савченко сказал Параджанову, что Гнат – актёр замечательный, но пробовать его не будет, никак он не годится. Щепкина может играть, а Шевченко – нет. А когда Савченко узнал, что сотворил с ним Параджанов, утвердил Гната на роль Михайла Щепкина. Так Гнат оказался без бровей, но с ролью. На роль Тараса Шевченко Савченко утвердил Сергея Фёдоровича.

«Мой поединок с Игорем Андреевичем начался на первой съёмочной пробе, – вспоминал Сергей Фёдорович. – И я оказался битым. Со всей добросовестностью, не изменяя, как казалось, чувству правды, я прочёл шевченковские стихи из сценария. И сразу же вызвал резкое замечание режиссёра:

– Играете себе в карман…

– Я играю в меру своих чувств.

– Играйте в меру чувств Шевченко! – последовало требование. Прав был режиссёр: он хотел увидеть качества, необходимые для исполнителя роли Шевченко. Но в то время я ещё не мог так играть, ибо не успел познать его».

Не всё гладко шло и на съёмочной площадке. После одной из таких трудных смен, когда Бондарчук, усталый, возбуждённый, раздосадованный неудачей, собирался в гостиницу, к нему подошел Игорь Андреевич. Певуче растягивая слова, он спросил:

– Ты не спешишь? Может, пройдёмся?

Дорога проходила мимо небольшого яблоневого сада, посаженного на студийной территории.

– Ты знаешь историю этого сада? – спросил Савченко.

– Нет, – думая о предстоящем режиссёрском «разгроме», ответил Сергей.

– Так вот, этот сад до войны посадил тут Довженко, Александр Петрович.

– Я снялся у Александра Петровича в фильме «Мичурин», – подхватил Сергей. – Снимали мой крупный план, единственный в фильме. Я собрался, жду указаний от режиссёра, а их нет. Спрашиваю: «Александр Петрович, а всё-таки что я должен здесь сыграть?» Он не сразу ответил. Посмотрел на меня, вокруг, в камеру заглянул, помолчал и уже потом, торжественно, как будто величайшее задание давал, сказал: «Вы должны сыграть сейчас отношение простого человека к науке».

Савченко рассмеялся:

– Узнаю! Но он прав, прав.

– Я наблюдал, как снимался один эпизод в «Мичурине», – продолжил Сергей. – Он говорил: «Вот эту стенку перенесите справа налево, перегородку уберите…» Потом декорацию обставляли… Мичурин увлекался собиранием часов, даже сам их чинил. Собрали часы отовсюду, уникальные. Довженко сам проверял каждые часы и находил им место. Он снимал тщательно и мучительно…

– Да-да, – подтвердил Савченко. – «Кино – искусство одержимых», – сказал однажды Довженко.

– Мы с Довженко разные люди, – продолжал Савченко. – Но знаешь, за что я его больше всего люблю? За то, что этот человек – настоящий художник. Художник с большой буквы. Никому из нас не пришло в голову посадить тут сад, а он сделал это. Человек, что бы он ни делал, если не имеет конечной целью созидание, не может быть художником. Запомни, Сергей, – сказал на прощание Савченко. – Роли играют только чиновники. Да и то – одни играют в нашей жизни маленькую, почти незаметную роль, другие – чуть побольше, но не ими определяется наша жизнь. Художники же создают образы. Если хочешь быть художником – стерпи унижения, вынеси страдания, умри, но душу свою не закладывай.

Сам Игорь Савченко проделал поистине титаническую работу, готовя к производству фильм «Тарас Шевченко». Было прочитано свыше трёхсот книг и разных материалов о поэте, его современниках, эпохе, множество свидетельств и документов. Он делился всем этим богатством со своими учениками и Сергеем Бондарчуком. И при этом Савченко часто болел, ему не давали покоя головные боли, угнетала организационная неразбериха на киевской студии, и очень беспокоило повышенное внимание к фильму. Сергея Фёдоровича потрясла эрудиция режиссёра, его неутомимость, высокая требовательность к себе и огромная работоспособность.

У меня с Владимиром Наумовым оказались одинаково любимые эпизоды в фильме «Тарас Шевченко», с той лишь разницей, что Владимир Наумович присутствовал на площадке, когда снимались эти сцены. «Никогда не забуду, – признался мне Наумов, – как изнывающие от скуки офицеры придумывают: “А не позвать ли ссыльного Шевченко, господа? Пусть нас развеселит, а потом выпорем”. Приводят Шевченко, он всё сразу понимает, но берёт предложенную рюмку водки и произносит свой монолог: “Я выпью за ваших матерей, господа, которые в муках произвели вас на свет и возложили на вас светлые надежды”… Своими словами он устыдил офицеров, и они не посмели глумиться над Шевченко».

Через несколько лет, снимая как кинорежиссёр фильм «Судьба человека», Бондарчук создал незабываемую сцену, когда Андрею Соколову предлагает выпить водку немецкий офицер и своим поведением ставит его в неловкое положение. «После первой – не закусываю» станет поговоркой в народе.

Но вернёмся к Тарасу. Марк Бернес, сыгравший в фильме благородного капитана Косарева, после той съёмки сказал Наумову: «По-моему, Бондарчук – гипнотизёр. Ничуть не слабее Вольфа Мессинга. Он обладает огромной силой внушения». И действительно, те, кто был знаком с Сергеем Фёдоровичем, не раз испытали на себе его магнетизм и скрытые возможности, возможно идущие от его бабки-сербиянки. Во всяком случае, накопление психической энергии для того, чтобы играть на сцене или в кинематографе, свойственно практически всем великим актёрам. Воздействие на зрителей может быть невероятно сильным, сходным с гипнозом. У Чехова сказано: «У каждого человека под покровом тайны, как под покровом ночи, проходит его настоящая, самая интересная, жизнь». Вся гамма чувств была проявлена Сергеем Фёдоровичем в роли Шевченко. Походка, голос, мягкие движения рук художника, взгляд умных добрых глаз – иногда иронический, насмешливый, иногда – яростный…

Моя же любимая сцена в фильме – когда Шевченко приносят краски. Как он по-детски радуется им, как разговаривает с ними. Здесь, как мне кажется, проявлена и личная любовь моего отца к краскам. Он, сам художник с детства, знал цену краскам и отсутствию их. Именно поэтому они так близки были с Владимиром Наумовым, они совпадали в любви к живописи, которой посвятили многие часы своей жизни. Наумов с готовностью и радостью вспоминал счастливое время своей юности и дружбы с моим отцом. «Мы с ним попадали в смешные ситуации, – рассказывал мне Владимир Наумович. – Наша главная пища была – яблоки из сада, который посадил Довженко. Ну, я признаюсь уже сейчас – мы были жалкими воришками, и нас спасало только то, что руководителем этой банды был сам Савченко. Он нас будил по ночам и говорил: “Пошли за яблоками…” Мы брали старые брюки, завязывали штанины, получалось два мешка, мы их наполняли яблоками и очень неплохо жили: у нас всегда был сухой, заплесневелый хлеб с яблоками. И ещё изредка – незабываемая украинская колбаса, которая ворчала и подпрыгивала в огромной чугунной сковородке. Я помню – Бондарчук чинил кому-то ботинки. А ведь он уже снимался и был известным человеком, а мы были ассистентами. Было очень хорошее время. Мы иногда сидели до трёх часов ночи. Игорь Андреевич и Сергей Фёдорович, они разговаривали о Шевченко, читали стихи – оба. Кстати, Серёжа очень любил стихи».

Немного найдётся в отечественной истории людей с судьбой столь же сложной и трагической, как у Тараса Григорьевича Шевченко. Бунтарь и поэт, художник, на себе испытавший крепостную зависимость, полной чашей испивший горькую долю солдатчины, но не покорившийся испытаниям судьбы. Отец готовил себя к роли с огромным воодушевлением.

«Я приступил к работе над ролью задолго до съёмок, – вспоминал Сергей Фёдорович. – Савченко читал мне отрывки из будущего сценария, советовался по каждой вновь написанной сцене, посвящая сначала в авторские сценарные замыслы, а затем на протяжении всей сценарной работы и в творческие планы изобразительного, монтажного, звукового решения, привлекая меня к общению с художниками и композитором фильма».

Моя мама вспоминает о тех днях: «Пока он был в Киеве, а я в Москве, мы писали друг другу через день, и в каждом письме я читала, как он соскучился, с каким нетерпением ждёт моего приезда. И вот билет до Киева у меня в одном кармане, ключ от нового дома – в другом. Я думала, умру от счастья! Как заживём теперь, ведь даже на собственную комнату в коммуналке не слишком рассчитывала, а тут – отдельная квартира! Чужих углов больше не будет, теперь я смогу прописаться, получить паспорт – и мы снова нормально зарегистрируемся. И вот мне надо было ехать к нему. Он снял побольше комнату, купил две корзины, одна – полная вишни, другая – абрикосов. Я посмотрела и говорю: “А я тебе подарок привезла”. И я достала ему ордер, подаю. Когда он прочёл, он на меня смотрит и говорит: “А я думал, ты мне макинтош купила…”

Мой день рождения отмечали в Киеве. Это был день Владимира, и мы были у Владимирского собора и в Лавре. Я была целыми днями на Днепре. Серёжа расспрашивал о квартире. А я ему расписывала. Квартирка! Ванная отделана кафелем, чудесная кухня с газовой плитой и раковиной, вокруг раковины тоже кафель. Туалет тоже кафельный. Маленький коридорчик, очень маленький, поставить ничего нельзя, а в комнате семнадцать с половиной метров и балкон. Четвёртый этаж. В квартиру пустили воду. Свет есть. Но газ дадут, когда вселится хотя бы половина жильцов. В комнате у нас так: лежит зелёный коврик, на нём матрас, одеяло и подушки, вроде тахта на полу. Рядом ящик, покрытый салфеткой, – на нём “туалет”. Ящик под ковром, на котором можно сидеть. В углу на газете лежат стопками книги. Наверху абажур, на стене гитара. Всё! В кухне: из ящика столик, в нём внутри посуда, наверху чайник, в нём кипятильник и греется чай (остальная мебель в магазине). Когда я впервые вышла на балкон, увидела, как солнце так красиво садится, и роща недалеко, и… вечерний звон! Недалеко церковь, и она утром и вечером звонит! Такая прелесть!!!

В этом несказанном счастье мы вместе в Киеве провели неделю, и в Москву я возвращалась уже не одна – с Наташей под сердцем. Это правда, что всё в жизни случается вовремя: едва получили квартиру – Бог тут же послал ребёночка. О своей беременности я сообщила Сергею в очередном письме из Москвы и получила в ответ четыре листа сплошных восторгов. Роды – памятный момент в жизни любой женщины. Рожала я в правительственной клинике – а где ещё лауреату Сталинской премии! Вышли туда с Сергеем, натянули на меня по народной примете какое-то ветхое пальто, чтобы чужие люди беременную не видели, не поняли, куда иду. На месте определили меня в палату, и начались схватки. Я в голос: “А-а-а!”, а сама слышу – шумят за дверью: “Нельзя, нельзя!” Меня отпустило. Опять схватки, опять кричу, а там: “Нельзя, нельзя!” Это Серёжа рвался ко мне. Его держали за полы, не пускали. 10 мая 1950 года у нас появилось пополнение – родилась Наташа, наша девочка. Прямо из роддома мы привезли дочку на новую квартиру».

Ну вот, наконец-то родилась я! И теперь кое-что можно писать и от первого лица. Ну, лицо было ещё очень маленькое, но уже похожее на отца. Папа хотел назвать меня Дарьей. Но мама настояла на том, чтобы меня назвали Натальей, что в переводе с латинского означает «природная». Конечно, «природная» не подозревала, что родилась у известных актёров – Инны Макаровой и Сергея Бондарчука. Мама, по старинному поверью, к рождению ребёнка не готовилась, и «природную» по приезде из роддома положили в чемоданчик, укутав ватой и чистыми тряпочками. Позже была куплена плетёная кроватка, и «природная» сразу отправилась в первое путешествие на балкон. К маме на помощь из Новосибирска приехала моя бабушка Анна Ивановна.

В 1949 году Семён Бабаевский закончил книгу «Кавалер Золотой Звезды». Она стала одной из любимых книг Сталина. Послевоенная литература и кинематограф в целом стремительно становились в некотором смысле сказкой, выдавая желаемое за действительность, лакируя и приукрашая реальность под строгим и неусыпным взглядом вождя. Роман поручили экранизировать режиссёру Юлию Райзману. А на главную роль Сергея Тутаринова утвердили Сергея Бондарчука. Его друга сыграл Анатолий Чемодуров (его настоящий, очень близкий друг на долгие годы). В фильме снимались великолепные актёры: Борис Чирков, Иван Переверзев, Николай Гриценко, Тамара Носова. В главной женской роли снялась очаровательная Кира Канаева. Оператором фильма стал Сергей Урусевский, композитором – Тихон Хренников. Режиссёр Юлий Райзман казался современникам очень сдержанным и закрытым человеком. Он не выступал публично, не писал статей и книг и всю жизнь снимал кино. Главной в фильмах Райзмана всегда была человеческая судьба, которую он показывал на фоне повседневных житейских проблем и неурядиц. Его даже называли певцом быта. Признаюсь, что я очень люблю фильмы режиссёра Юлия Райзмана. Из них – «Машенька», «Коммунист», «А если это любовь?», «Поднятая целина» – мои любимые. А вот отношение к фильму «Кавалер Золотой Звезды» у меня особое. За два года до съёмок этого фильма Сталин просматривал весёлый райзмановский фильм «Поезд идёт на Восток» (1948), встал и заявил: «Выхожу на этой остановке», что означало опалу. Райзман был отправлен в Латвию, где в 1949-м снял биографический фильм о поэте Райнисе. Некрасивый, если не уродливый, согласно общим стандартам, малорослый, сухой, рано облысевший, востроносый («муравей глазастый» – хорошо и любовно назвал его Андрей Кончаловский), Райзман был безупречно элегантен, всегда прекрасно одет и по-мужски абсолютно неотразим, обольстителен.

Почти все советские фильмы, снятые при жизни Сталина, несут на себе печать незримого присутствия «главного цензора» нашего искусства той эпохи. По этой причине трудно предъявлять претензии и к режиссёрам, и к актёрам – боязнь прогневить «отца народов» вполне понятна. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Сюжет романа и фильма «Кавалер Золотой Звезды» прост до примитивности. Фронтовик-орденоносец Сергей Тутаринов после войны возвращается в родную станицу, чтобы принять активное участие в её восстановлении. Его начинания горячо поддерживает секретарь райкома, однако они не находят отклика у председателя райисполкома, остро реагирующего на новые проблемы. Став председателем, Тутаринов последовательно ликвидирует все трудности и начинает строительство районной электростанции. С главной героиней Ириной у Сергея не складывается, потому что она уж больно горда. Какой главный атрибут казачки? Гордость. Поэтому она всё время борется со своим чувством. Она и пытается ему показать, что он ей крайне любезен, и вместе с тем обдаёт его ледяным холодом. Любовная линия в конце концов увенчивается тем, что у Сергея и на этом фронте всё становится прекрасно. Мне смотреть этот фильм интересно и весело. Ну, уж очень красив под чуткой камерой Урусевского мой отец. Под кубанской пылью его персонаж Сергей Тутаринов безукоризненно чистенький, гладко выбритый, золотая звёздочка блестит и сверкает в каждом кадре. Что касается антуража, многотысячной массовки за столами и в полях, на собраниях и каких-то вечных праздниках под бравурную маршеобразную музыку Тихона Хренникова… то всё это тянет на оперетту в стиле «Свадьбы в Малиновке», но, к великому сожалению, без юмора. А чего стоит объяснение Сергея Тутаринова и его возлюбленной на фоне сотни белых кур… Не спасают великолепные кадры Урусевского волн пшеницы, роскошные панорамы со счастливой народной массой… Место действия «Кавалера Золотой Звезды» – Кубань, юг России, райские земли. И в кадре, и в поле зрения всё время только сочная зелень, кукуруза, яблоки, арбузы. Всё ломится от еды. Это торжествующий рог изобилия. И счастливые радостные лица… А ведь в реальности всё это было снято в голодное, расстрельное время, когда начинался новый вал репрессий, когда калек ссылали куда-то на северные острова, на Валаам… В первые послевоенные годы «инвалидской» пенсии ветераны войны, изуродованные на фронтах, не получали. Инвалиды просили милостыню на вокзалах. Тысячи тех, кто вышел с полей сражений полными инвалидами, без рук и ног, цинично называли «самоварами» за отсутствие конечностей. Их ссылали в монастыри, в которых располагались дома инвалидов, чтобы не портили своим убожеством светлый праздник миллионов. Сталин приказал ущербную публику увезти с глаз долой на Валаам. Знали ли об этом создатели фильма «Кавалер Золотой Звезды»? Безусловно! Но, с другой стороны, они, прошедшие войну, не могли не видеть строящиеся дома, где керосинка заменялась на лампочку. И урожай – не десять, а сорок центнеров с гектара. Народу, обездоленному войной, нужны были фильмы-сказки о лучшей жизни, которая где-то там, впереди, но она уже видна. Правда, пока только на экране…

Элегантный, строгий, подтянутый и чуть отстранённый Юлий Райзман на съёмочной площадке никогда не повышал голос и при этом оставался человеком бескомпромиссным. У него всё было рассчитано по миллиметрам. И, конечно, он не допускал текстовой импровизации. Райзман долго репетировал с актёрами, добиваясь от них особого настроения.

Из воспоминаний Инны Макаровой.

«Дочке был месяц-полтора, когда Сергея вызвали на съёмки фильма “Кавалер Золотой Звезды”. Не успел он добраться до места – станицы Зеленчукская, что в Карачаево-Черкесии, – тут же прислал письмо с требованием, чтобы я немедленно приехала. А как я смогу? Как брошу ребёнка? Но его мои сомнения не устроили: “Приезжай с дочкой!” Лёгкое дело – отправиться с грудным ребёнком в киноэкспедицию в горы! Однако Бондарчук настаивал, и моя мама, наняв для Наташи кормилицу-армянку, меня отпустила».

Кстати сказать, мне всегда бабушка и мама рассказывали об этой кормилице. И то, что у меня был молочный братик Карлуша. Наверное, именно поэтому я всегда чувствую любовь к армянскому народу, она передалась мне с грудным молоком от моей армянской кормилицы. Но вернёмся к путешествию моей мамы к отцу. Вот как вспоминает об этом мама: «Я пробыла в Карачаево-Черкесии всего несколько дней. Муж носился со мной как с писаной торбой: перезнакомил со всей съёмочной группой, представил режиссёру Юлию Райзману: “Это моя жена!” – и чуть не задохнулся от гордости. А когда Райзман, пожимая мне руку, сказал: “Вы такая беленькая, тоненькая – будто не из этой жизни…” – Сергей за комплимент готов был, кажется, его расцеловать».

Фильм «Кавалер Золотой Звезды» вышел на экраны в конце 1950 года. Режиссёр Юлий Райзман был удостоен Сталинской премии. В 1951 году за фильм «Кавалер Золотой Звезды» была присуждена высшая награда «Хрустальный глобус» Международного кинофестиваля в Карловых Варах (Чехословакия) и премия Международного кинофестиваля в Картахене (Испания). Говоря о новой работе своего ученика, удостоенного звания лауреата Сталинской премии, Сергей Герасимов писал: «Бондарчук проявил и здесь благородное стремление найти жизненные связи, которые раскрывают нам самую его жизненную цель. В его Тутаринове есть настоящая масштабность, свойственная молодёжи нашего времени… твёрдый в своих жизненных воззрениях, верный и прямой, как в своём труде, так и в своей любви».

И вновь я встречаюсь с Владимиром Наумовым в его кабинете, который больше похож на уникальную музейную экспозицию из его картин и фотографий киноработ. Он рассказал мне о том, как завершалась картина «Тарас Шевченко». 14 декабря 1950 года неожиданно скончался Игорь Савченко, в возрасте сорока четырёх лет. Режиссёр успел завершить картину, осталось показать её Сталину. «Большаков сдавал картину, – рассказывал мне Наумов. – Картина понравилась в общем, как говорят. Но он сделал двенадцать замечаний и говорит: “Передайте режиссёру, что я хотел бы сделать несколько замечаний”, – и делает эти замечания. На что Большаков говорит: “Обязательно Игорю Андреевичу передам”. Вождь всех времён и народов говорит министру, чтоб тот передал, и тот говорит “передам” – мёртвому режиссёру. И кому-то пришла великая идея, чтобы ученики, то есть мы, сделали эти замечания».

Вот эти замечания. «Предложения Министерства кинематографии СССР по исправлению фильма “Тарас Шевченко”. 14 февраля 1951 г. Проект Секретарю Центрального Комитета ВКП (б) товарищу Сталину И.В. В соответствии с Вашими указаниями Министерство кинематографии намечает провести следующие исправления по фильму “Тарас Шевченко”: 1. Шире представить Шевченко как поэта. Для этого намечается заснять несколько новых сцен, две из которых будут основными: одна в начале фильма перед художественной мастерской Шевченко, вторая – в хате его сестры Ярины, во время приезда поэта на Украину. 2. Полнее и ярче показать роль Чернышевского как великого русского мыслителя и революционного демократа и его влияние на Шевченко. Кроме того, в фильм вводится новая сцена на берегу Невы, где Шевченко рассказывает о значении эстетических взглядов Чернышевского для всего творчества поэта. В фильме также будет расширена роль Добролюбова. Исполнители ролей Чернышевского и Добролюбова будут заменены. 3. Для правильной трактовки Кулиша как украинского националиста будут переработаны отдельные сцены, в которых Кулиш представлен излишне карикатурным. 6. Переснять встречу Шевченко в Петербурге после его возвращения из ссылки. Вместо сцены встречи Шевченко на квартире у Толстых в узком кругу будет заснята новая сцена встречи поэта в Петербурге с представителями прогрессивных слоев русского общества. 7. Исключить, как неудачную в художественном отношении, сцену ночных полевых работ украинских крестьян. Исправление сценария и написание новых сцен Министерство кинематографии СССР предполагает поручить писателю А.Е. Корнейчуку. Дополнительные съёмки и исправления фильма намечается поручить съёмочной группе картины “Тарас Шевченко”, под художественным руководством народных артистов СССР, кинорежиссёров И.А. Пырьева и М.И. Ромма. Министр кинематографии СССР И. Большаков».