Текст книги "Антистресс в большом городе"

Глава 2
Причины стрессов жителей мегаполиса и пути их преодоления

Как совладать со страхами

Любая стрессовая ситуация провоцирует страх, инициируемый одним из наших базовых инстинктов – инстинктом самосохранения, поскольку истинный смысл страха в критической ситуации – обеспечение безопасности, защита от возможной угрозы за счет мобилизации всех сил организма.

В настоящее время существуют различные классификации страхов[5]5
  Щербатых Ю. В. Психология страха. – М: ЭКСМО, 2000.


[Закрыть]. Согласно одной из них, все многообразие данных эмоциональных состояний можно разделить на природные, социальные и внутренние страхи.

1. Природные страхи: «Жизнь. Здоровье. Безопасность». Базой для этих страхов служит инстинкт самосохранения. Примерами таких страхов являются страх заболеваний, заражения, страх перед приемом медикаментов, боязнь авиа– или автокатастрофы, страх погибнуть при стихийном бедствии (утонуть, погибнуть на пожаре или упасть с высоты) или от руки злоумышленника.

Отдельно следует рассматривать страх смерти: поскольку никто из нас не знает, что, собственно, ждет нас после, то страх умереть является по большому счету не чем иным, как страхом перед собственной фантазией. Вполне вероятно, что смерть влечет за собой продолжение существования в другом мире или выход на новый уровень, то есть является не столько опасностью, сколько возможностью…

2. Социальные страхи: «Ожидания. Статус. Уважение». Базой для них является иерархический инстинкт (потребность в признании, необходимость социальной востребованности). Примерами таких страхов являются страх публичных выступлений, страх вступать в контакты с окружающими, страх банкротства или бедности, страх показаться глупым, несостоятельным, неуспешным (страх поражения), страхи за социальное положение детей (не оправдают ожиданий).

3. Внутренние страхи: «Секс. Желание. Продолжение рода». Базой для этой группы страхов служит инстинкт размножения. Сюда входят страхи и опасения относительно своей привлекательности для противоположного пола, у мужчин – страхи, связанные с потенцией и размерами половых органов, у женщин – страхи относительно внешности, фертильности (возможности продолжать род) и страх старения.

Можно выделить и промежуточные формы страха – на границе двух групп, к примеру, страх болезней. С одной стороны – болезнь имеет биологический характер (боль, повреждение, страдание), но с другой – социальную природу (выключение из нормальной деятельности, отрыв от коллектива, снижение доходов, увольнение с работы, бедность и т. д.). Поэтому данный страх находится на границе 1 и 2 группы страхов.

Другим примером «смешанных страхов» может служить страх по поводу «нормальности» своего сексуального поведения и ориентации («стандартной» или «нестандартной» для данного социума) – «все ли у меня нормально», «все ли я правильно делаю» – это страх на границе 2 и 3 групп.

4. Экзистенциальные страхи – это особая группа страхов, связанная не с какими-то конкретными событиями в жизни человека, а с самой его сущностью. Экзистенциальные страхи можно условно разделить на несколько основных типов:

– страх перед пространством: клаустрофобия (страх перед замкнутым пространством), агорафобия (перед открытым пространством), страх темноты;

– страх перед временем: боязнь неизвестности будущего и страх смерти;

– страх перед непознаваемостью жизни может принимать форму страха перед непонятностью и огромностью окружающего мира, в котором приходится жить, страха перед таинственными и загадочными явлениями, а также страха перед бессмысленностью жизни;

– страх перед самим собой: страх непонимания себя, своих подсознательных мыслей, страх перед своими возможными поступками или страх потерять контроль над собой, сойти с ума;

– страх перед порядком и хаосом жизни, который может выражаться или в навязчивом стремлении раз и навсегда установить определенный порядок вещей (при этом бояться новизны и беспорядка) или, наоборот, в желании разрушать определенность жизни (испытывая страх от необходимости следовать жестко определенному порядку).

Эти страхи также могут причудливо комбинироваться между собой. К примеру, страх перед новизной и необходимостью выйти за пределы освоенного пространства имеет общие корни с такой чертой психики человека, как стремление к неизменности и порядку. Как отмечал немецкий психолог Фриц Риман[6]6
  Риман Ф. Основные формы страха. – М.: Алетейа, 1999.


[Закрыть], некоторые люди так планируют свое будущее, как будто их жизнь безгранична, мир стабилен, а будущее предсказуемо, что на самом деле – не более чем иллюзия. Тяга к порядку и стабильности у личностей такого типа сопровождается беспокойством, обусловленным страхом перед риском, перед всем новым и неизведанным, перед неопределенностью планов и вечной изменчивостью нашей жизни. Данное чувство близко к тому, которое Карен Хорни[7]7
  Хорни К. Невротическая личность нашего времени; Самоанализ / Пер. с англ. – М.: Прогресс: Универс, 1993.


[Закрыть] обозначила как страх нарушения сложившегося равновесия. Как отмечают психологи, источником подобных страхов является априорное представление, что новая, неизвестная нам ситуация, как правило, оказывается неприятной[8]8
  Айке Д. Страх / Тревога и тревожность. – СПб.: Питер, 2001.


[Закрыть].

Таким образом, мы можем выделить целый комплекс близких по своей природе страхов, который объединяет в себе страх перед новизной, страх перед изменениями в жизни и страх перед открытым пространством.

Люди, подверженные таким страхам, боятся всего нового и неизвестного. Они лучше чувствуют себя в знакомом пространстве, среди привычных вещей и узкого круга близких людей. Неизведанное пугает, а свобода воспринимается как тяжелая ноша, от которой хочется поскорее избавиться. В крайнем случае, данная тенденция принимает форму агорафобии – боязни открытого пространства. Человек, страдающий агорафобией, боится выходить на улицу, переходить площадь, оказаться в людном месте и т. д., поскольку там могут возникать приступы паники, учащенного сердцебиения, приступы удушья – вплоть до потери сознания. Ф. Риман пишет: «Когда что-либо изменяется, они расстраиваются, становятся беспокойными, испытывают страх, пытаются отделаться от изменений, уменьшить или ограничить их, а если они происходят – помешать им или преодолеть их»[9]9
  Риман Ф. Основные формы страха. – М.: Алетейа, 1999.


[Закрыть].

Однако существуют и люди противоположного типа, которые, напротив, испытывают страх перед ограничением их свободы – их главной жизненной ценности. Эти люди легко меняют занятия, партнеров по браку, обожают путешествовать. Их пугает любое ограничение независимости, жесткие обязательства и тесные комнаты. Парадокс, но в ловушку таких страхов попадают в первую очередь самостоятельные и энергичные личности, наделенные амбициями и воображением. Они с трудом переносят различные регламенты, инструкции и предписания, известную наперед рутину, своеобразный «день сурка», ни за какие деньги не будут работать аудитором, налоговиком, рабочим на конвейере, какую бы оплату им ни пообещали. Впрочем, эти люди (интуитивно или осознанно) выбирают себе такую работу и таких начальников, которые предоставляют им тот минимальный уровень свободы, который исключает развитие этой формы страха.

Если такой человек попадает в замкнутое пространство, из которого по воле обстоятельств какое-то время не может выйти, у него может развиться клаустрофобия. Дополнительным фактором, провоцирующим развитие данной фобии, может быть удушье, сердечный приступ или обострение другого заболевания, которое совпало с временным нахождением в замкнутом пространстве. Среди причин развития клаустрофобии можно выделить такие, как длительное пребывание в застрявшем лифте, последствия ДТП (блокировка в машине), обвал в пещере или в шахте, снежная лавина и т. д. По мнению Ф. Римана[10]10
  Риман Ф. Основные формы страха. – М.: Алетейа, 1999.


[Закрыть], страх перед ограничением стремления к свободе чаще встречается у людей с истерической структурой личности, которые стремятся к переменам и свободе, жаждут всего нового и рискованного. Они избегают и боятся всяких ограничений, традиций, закономерностей и порядка, очень значимых для лиц с «навязчивым» типом. Такие люди испытывают внутренний страх перед любыми жестко установленными границами и ограничениями, стремятся играть все роли, которые предусмотрены в человеческом коллективе, и избегают всяческих предписаний.

Но даже эти запутанные проблемы решаемы, если прибегнуть к помощи специалистов. Для коррекции данных страхов психологи применяют и психоаналитический подход, и нейро-лингвистическое программирование (НЛП).

Однако это еще не вся информация о страхах, которую нам необходимо знать. Замечательно, если мы осознаем, что с нами происходит, но еще лучше – когда понимаем, почему так и, главное, как это исправить.

Поэтому определимся, какие из страхов реальные, а какие – надуманные, какой страх может быть конструктивен и действует мобилизующе, а какой является невротическим и парализует.

В зависимости от степени реалистичности страхи можно разделить на естественные и невротические.

Естественные страхи – те, что возникают ввиду реальной угрозы, то есть в ситуации, когда появляется непосредственная опасность, которая не надумана и не преувеличена нашим воображением.

Невротические страхи – страхи, которые вызваны тревогой и беспокойством о том, что ситуация может оказаться опасной, либо о ее возможном неблагоприятном исходе. Невротический страх – это наша фантазия и (или) привычка бояться, вызванная одной из следующих причин:

– собственный печальный опыт. Достаточно быть однажды покусанным агрессивной собакой, чтобы бояться всю последующую жизнь даже спаниелей;

– «внушенный» извне опыт. Совсем не обязательно самому попадать в авиакатастрофу, чтобы понимать, как это страшно, – благодаря своему развитому воображению, а также богатой фантазии кинематографистов;

– наследство от родителей. Мы очень быстро перенимаем родительские страхи – к примеру, даже точно зная на собственном опыте, что современная стоматология в большинстве случаев безболезненна, мы с детства помним, как напрягалась и потела мамина рука, крепко сжимавшая нашу ладошку по дороге к зубному врачу, – и наваливающиеся в связи с этим дурные предчувствия: раз мама так реагирует – ничего хорошего нас там ждать не может! К родительскому же наследию следует отнести запугивание типа «Слезь, а то разобьешься», «Не бегай – без ног останешься», «Не лезь в воду – утонешь», «Ешь, а то не вырастешь». Слишком часто такие вот в сердцах, не подумавши сказанные фразы срабатывают как своеобразные программы, несущие неприятности в виде страхов, комплексов, а то и исполнения «обещанного».

Типы реагирования на страх также могут быть различными:

– мобилизация защитных сил организма, когда реакция становится быстрее и острее, человек сосредотачивается и тратит все силы на то, чтобы решить внезапно образовавшуюся проблему;

– блокировка, когда страхи парализуют человека, и он застывает, замирает и теряет способность сопротивляться опасности.

Тип реагирования на страх не зависит от того, невротической он или же реальной природы – скорее дело в особенностях нервной системы человека: кто-то в опасной ситуации умеет собраться, кто-то – наоборот.

Почему же так сложно избавиться от страха? Оказывается, любой страх содержит в себе «встроенную ловушку» – получение удовольствия от избегания опасной ситуации. От любого страха можно «сбежать»: боитесь собаки – обойти ее десятой дорогой и вздохнуть с облегчением, боитесь самолетов – купить билет на поезд (пусть это даже втрое дольше) и избежать «неминуемой гибели»… Наш мозг очень быстро приучается получать удовольствие от таких побегов, в результате возникает «порочный круг»: чем больше удовольствие от бегства, тем сильнее страх, но чем сильнее страх, тем сильнее удовольствие от «избегания опасности».

Порой подобные побеги заводят человека в тупик: к примеру, из страха перед зубными врачами человек до последней возможности оттягивает визит к стоматологу, в результате все же попадает к нему с острой болью и вынужденный переносить гораздо более длительное и мучительное лечение, чем простая профилактика, которая могла бы не допустить как раз той самой ситуации, которой человек больше всего и боялся.

Что же делать, как разомкнуть «порочный круг» получения удовольствия от побега из «страшных», пугающих нас ситуаций?

Есть старая поговорка: «чего боишься – то и случается». И в этом нет мистики – просто наши страхи подсознательно моделируют наше поведение и, следовательно, предопределяют ситуации, в которые мы попадаем.

Поэтому понятно: надо от таких мыслей избавляться. Но – как?

Шаг первый. Четко определить для себя, что любой невротический страх – это просто наша фантазия или же привычка, и срабатывает она не от реальной опасности, а от «подкрепления» фактом побега. Однако же любой рефлекс, если его не подкреплять, угасает, a потому, чтобы справиться с навыком бояться, то есть с рефлексом страха, нужно выявить все способы, которые мы используем, желая «обезопасить» себя, то есть все используемые нами «варианты бегства» – и постепенно отказаться от них.

Шаг второй. Составьте для себя точный список всех возможных «страшных» сценариев, которых вы боитесь: муж изменит или уйдет, вы или кто-то из родных и близких тяжело заболеет, умрет, либо произойдет финансовая катастрофа…

Шаг третий. Тот же список дополните: что САМОЕ страшное может случиться в каждом конкретном случае и что вы с этим намерены делать.

Определите для себя, что именно вы считаете «самым страшным».

Шаг четвертый. Хорошенько прокрутите в голове следующие пять пунктов.

1. Отчего именно это вы выбрали в качестве наиболее худшего варианта развития событий?

2. Каковы шансы у этого события произойти – и почему?

3. Что вам надо сделать, чтобы этого не случилось?

4. Зависит ли это от вас? Если нет – не бесплодно ли вы тратите силы, пытаясь контролировать то, что контролировать вы просто не можете?

5. Подумайте также, куда бы лучше употребить силы, учитывая пункт о превентивных (предупреждающих несчастье) действиях?

А теперь внимательно просмотрите список, подумайте над каждым пунктом. И еще раз. И еще раз… Чем меньше мы уподобляемся страусу, чем больше мы анализируем свои невротические страхи, – тем больше шансов их победить. Успехов!

Что представляют собой кризисы и как мы их переживаем?

Существует древнее восточное проклятие: «Чтоб ты жил во времена перемен!». Увы, нам всем посчастливилось жить именно в этом периоде, и, поскольку «времена не выбирают, в них живут и умирают» – остро встает вопрос об адаптации, то есть об адекватном приспособлении к той круговерти, которая происходит вокруг, проще говоря – о выживании во времена кризиса.

Китайская пиктограмма слова «кризис» отражает его квинтэссенцию, его главную идею: она состоит из двух частей, одна из которых изображает опасность, другая же – возможность.

Похожее значение имеет это слово и в японском языке – там кризис означает одновременно «перелом» и «шанс».

Солидарна с востоком и античная культура – само слово кризис переводится с греческого как «поворотный пункт».

Таким образом, кризис по сути своей представляет своеобразный мост над пропастью, – и лишь от нас зависит, сумеем ли мы им воспользоваться или нет: перейдем ли его, уйдя от опасности, или свалимся вниз, не выдержав головокружения, или же предпочтем остаться «в прошлом», испугавшись туманных перспектив.

Итак, для начала давайте посмотрим трезво: кризис экономический – на самом деле не фатальный. Это (во всяком случае, пока) не мировая война и не экологическая катастрофа – то есть данный кризис не из тех, который однозначно не оставляет возможности выхода на прежний уровень жизни. Однако перспективы возвращения «на круги своя» представляются туманными, опасными и, что особенно важно, отодвигаются на неопределенно длительный срок, уподобляясь горизонту – невидимой линии, к которой сколько ни приближайся – не дойдешь.

В принципе, все это мы неоднократно проходили, и все-таки – почему же современный кризис так пугает нас? Для этого есть три причины.

Угроза нереализованности. Это – опасность для молодых и сильных. Многим нестабильная ситуация подрезает крылья в полете или вообще на взлете. Жизненная программа не реализована, планы не выполнены и неизвестно когда будут выполнены (если это вообще случится) – все, жизнь не удалась! Человек не видит или недооценивает как свои достижения и успехи (активы), так и новые возможности (альтернативы), он не замечает вокруг ничего, что могло бы стать полезным в условиях настоящего и предстоящего.

Опустошенность. Это причина для многого добившихся и уставших. Несмотря на то, что человек адекватно оценивает свои активы, он просто не имеет сил идти дальше, вперед. Чтобы прийти к ныне достигнутому, он потратил слишком много сил – и на то, чтобы пережить трудные времена, резерва просто не осталось. Переживающим подобное следует просто затаиться и переждать какое-то время в режиме аккумуляции энергии, если финансовые «жировые запасы» позволяют – или же обратиться за поддержкой к родным и друзьям, чтобы те подстраховали на какое-то время. Так или иначе, силы восстановятся, ведь люди такого типа – личности волевые, и если они уже сумели достичь определенных вершин, смогут и еще раз. А вот безжалостная эксплуатация истощенного организма в условиях повышенного напряжения очень редко приводит к тому, что открывается второе дыхание – скорее может прерваться первое.

Бесперспективность. У человека возникает четкое ощущение, что «впереди ничего не светит». Нет-нет, и силы побарахтаться есть, и перспективы вполне определенные, без элементов загадочности – вот только не вдохновляют они совершенно. Так переживают кризисы реалисты: они понимают, что сейчас – «не до жиру, быть бы живу», и осознают, что для элементарного выживания придется сменить любимое дело (или престижную работу) на более тяжелый и менее уважаемый труд. Они готовы к этому, и они на это идут.

Но они – живые люди, которым свойственно мечтать и стремиться – а стремиться, получается, не к чему. По крайней мере, в ближайшем обозримом будущем.

Итак, любой кризис предполагает выход, ибо безвыходных положений не бывает. И выходов этих находится, если хорошо подумать, масса, но все варианты в конечном итоге сводятся к двум типам: попыткам восстановить «статус кво» и «вернуть все на свои места» – или же к перерождению, трансформации и выходу на новый уровень личностного развития (или регресса – это уж у кого как получается).

Каким же образом мы можем организовать свои действия, чтобы «перейти по мосту возможностей», и какие опасности ждут нас на этом пути?

Люди воспринимают и переживают кризисы по-разному прежде всего в силу своего различного отношения к жизни вообще.

Условно все человечество можно разделить на несколько групп, привыкших руководствоваться определенными стереотипами поведения.

Каковы же их шансы? – Давайте оценим вместе.

Гедонисты – любители и ценители удовольствий – уподобляются страусам и игнорируют свершившийся факт: жить стало сложнее. «Ну, уволили – ничего страшного, найду новую работу» – философия, безусловно, позитивная, но лишь в случае, если человек действительно носом землю роет в поисках альтернативного источника дохода, а не использует увольнение как чудный предлог просто побездельничать и получить за это не привычные пинки, а порцию жалости и внимания. Такие люди поддерживают у себя иллюзию того, что «все хорошо» – и, стало быть, не в состоянии адаптироваться к переменам, демонстрируя нарушенную, инфантильную защитную реакцию по принципу: «наше счастье постоянно – жуй кокосы, ешь бананы». На самом деле, самому гедонисту живется очень даже легко – во все времена. Но вот трястись по жизни рядом с ним – сущее наказание для ближних.

Паникеры и неуравновешенные также плохо адаптируются к переменам. Их словно качает на эмоциональных качелях из крайности в крайность, они похожи на ленивца Сида из мультфильма «Ледниковый период-2»: «Мы будем жить!!! Нет, мы все умрем!!!» Они мечутся: то во всем видят худшее, чуть ли не уверовав в апокалипсис, – то загораются надеждой на лучшее. Эти люди тратят так много сил на шараханья от одного эмоционального полюса к другому, что их просто не хватает на действительно необходимые действия: выработку плана действий и следование ему.

«Ура-оптимисты» – также частые жертвы кризисных ситуаций: неадекватное отношение к реальности мешает им грамотно сориентироваться в обстановке. Они переоценивают свои силы и недооценивают процессы, происходящие вокруг них, поэтому порой оказываются в тяжелых обстоятельствах (впрочем, не унывая даже в этом случае). Парадоксально, но факт: людям с такой философией порой удается невозможное, и там, где другой давно застрелился бы, «ура-опимист» выходит слегка общипанным, но сухим из воды.

Некоторые «ура-оптимисты», являясь, видимо, все же реалистами глубоко внутри, впадают в черный юмор, примером которого может служить диалог пессимиста с оптимистом.

Пессимист: «Боже, в какие времена живем, – хуже не бывает!».

Оптимист, пританцовывая и радостно напевая: «Будет, будет, будет хуже!!».

Консерваторы. Это люди старой закалки, ригидные, негибкие. Перемены, тем более радикальные, – сущая погибель для них. Именно люди данного типа наиболее сильно пострадали во времена постперестроечных беспредельных девяностых, когда все ценности встали с ног на голову, а возможностей у психики приспособиться к новым реалиям не оказалось. «Никогда еще Киса Воробьянинов не протягивал руки!» – это про них… Помогает в этом случае (и то – далеко не всегда) лишь отрезвляющая реплика в духе Остапа: «Так протяните ноги, старый дуралей!» Самое обидное, что эти люди – отнюдь не «дуралеи», в большинстве они – чрезвычайно достойные и уважаемые граждане, но в силу своих психических особенностей оказываются за бортом в числе первых.

Жертвы ситуации. Наиболее уязвимы в период кризиса, конечно же, те, кому и без него было несладко или непросто – так называемая группа риска: люди, недавно пережившие психологическую травму, потерю; имеющие тяжелое, требующее длительного или дорогостоящего лечения заболевание; люди, находящиеся в ситуации развода; беременные женщины и молодые мамы, особенно одинокие. Единственный выход для них – поиск того, ради чего на самом деле стоит жить, – а также поддержка людей, которые могут помочь. Увы, не у всех хватает сил оглянуться по сторонам в поисках этих резервов, не у всех хватает смелости попросить о помощи. Поэтому, если вы знаете таких людей, помогите им, хотя бы добрым словом. Этим вы поможете и себе: ничто так не вдохновляет и не поддерживает нас, как то добро, которое мы сделали окружающим.

Реалисты – люди трезвомыслящие. Они адекватно оценивают события вокруг, принимают случившееся и быстро приспосабливают свои интересы к новому образу и смыслу жизни. При этом ранее сформированные ценности им удержать уже невозможно – и они их бесповоротно оставляют в прошлом, ориентируясь целиком и полностью на будущее. «The show must go on!» – как пел Фредди Меркюри… Эти люди выживут и выплывут гарантированно. Будучи членами их семьи, вы можете быть уверены в своем финансовом благополучии (однако будьте осторожны: вы вполне можете оказаться среди тех «отживших» ценностей, которые отброшены прочь – за ненадобностью или как балласт…).

Любители ловить рыбку в мутной воде – разновидность реалистов. Однако если реалисты в массе своей – люди порядочные и если и совершают подлости, то нечасто и лишь руководствуясь соображениями «иначе – никак», то «рыболовы» – авантюристы по призванию. Во все нестабильные, смутные времена они всплывали на поверхность и чувствовали себя идеально: родная стихия! Задача остальных граждан – держать ухо востро и не попадаться на удочки мошенников, пользующихся тем, что все вокруг – «в раздрызганных чувствах». Кризис – не то время, когда можно полагаться на «бескорыстную помощь», ловить «бесплатный сыр» и начинать новые рискованные предприятия с людьми, которых видите впервые в жизни. Помните, во времена перемен активизируется вся «нечисть»: от мелких проходимцев до сектантов, и каждый ищет свою выгоду: кто-то хочет ваш кошелек, а кто-то – еще и душу впридачу…

Люди с ценностным отношением к жизни – это люди устойчивых идеалов. В кризисной ситуации они не пропадут как в прямом, так и в переносном смысле: сохранят главное – свою цельность. Они, как и реалисты, полностью адекватно оценивают обстановку, и стабильны, как консерваторы, но выгодно отличаются от последних тем, что умеют расширить горизонты, отвергают пассивное приспособление и тем более – принятие ударов судьбы. Они сохраняют все свои ценности, не перекраивая, а просто расширяя свое сознание: «Да, теперь это невозможно, – что ж, вернемся к нему попозже, – зато пока возможно то и еще вон то».

Сильные личности с творческим подходом и воображением – единственные, кто сумеет, даже потеряв что-то, извлечь из потерь пользу и обратить их себе на благо. Причем, в отличие от аферистов, они могут поработать на благо не только свое, но и окружающих – если их «личностный заряд» положителен. В ситуации кризиса они способны сознательно искать – и находить! – креативный и продуктивный выход из создавшегося положения. Но горе тем, кто окажется на пути «сильных личностей» с отрицательной полярностью: затопчут безо всякой жалости – причем «во имя блага всего человечества».

Итак, основными факторами нашей адаптированности к кризисам можно назвать степень активности/ пассивности и степень интеллектуального контроля, а также – локус контроля, то есть привычку надеяться на себя или же, наоборот, возлагать на других ответственность за собственную судьбу. Помните одно: ночь темнее всего перед рассветом!

Как же наиболее адекватно адаптироваться к трудностям, какие меры следует предпринять? Об этом речь пойдет в следующей главе.