Текст книги "Так сказал тренер"

Мой extra small

Меня долго не брали в турне по Америке. Показательные выступления начинались после чемпионата мира. Сразу, если чемпионат проходил в США или Канаде, и чуть позднее – если в Европе. В тур приглашались чемпионы и призёры, персональные приглашения получали яркие, интересные спортсмены с перспективой не сегодня, так завтра стать чемпионами. Выбор всегда был за Томом Коллинзом – хозяином тура и менеджером с огромным опытом работы со звёздами эстрады. Да и сам Том много лет выступал как фигурист в знаменитом шоу Holiday on Ice.

Мои ученики уже несколько раз были участниками турне Тома, а меня всё не брали. Списки тренеров, отправляющихся «в турне», каждый раз составляли руководители нашей делегации в последний день чемпионата мира. Естественно, причины отбора не оглашались. Но я знала: «благодарить» за это надо коллег, «друживших» с начальством. Им было за что бороться. За 60–70 выступлений на американском льду спортсмены зарабатывали по тем временам громадные деньги, которых так не хватало дома. Том платил и тренерам.

И вдруг после чемпионата, накануне отъезда в Москву, когда всё уже было собрано и упаковано к утреннему рейсу, узнаю: еду! Меня взяли в тур! Видимо, всё-таки сыграло роль количество титулов, завоёванных моими учениками, и их популярность.

Узнала об этом поздно вечером. Обрадовалась, но тут же возник вопрос: что делать? Не могу же я два месяца путешествовать с тяжёлым чемоданом и большой сумкой, в которую с любовью упакованы подарки моим близким. И самое главное: готовы ли мои родные к тому, что я – мама, жена и дочь – вот так просто рвану в путешествие по Америке на 60 дней? Нужно звонить домой. Срочно!

Вопрос – как? Сейчас это кажется неправдоподобным, но на свои суточные мы и подумать не могли звонить по международной связи, а уж мобильников в ту пору даже не намечалось.

Естественно, все знали: позиция заместителя руководителя делегации в зарубежных поездках принадлежит «смотрящему», проще говоря – человеку из КГБ. Вот, думаю, кто поможет. Объясняю ситуацию заму и получаю добро на звонок в Москву.

Набираю родной домашний номер. Подходит муж: «Как ты, что случилось? Завтра ждём». Объясняю, оправдываюсь, что, мол, так получилось. Тихо спрашиваю: «Без меня справитесь? Мне оставаться?» Муж кричит, думая, что я не слышу: «Да, оставайся, оставайся!» Эта фраза разносится в пространстве, и лицо «смотрящего» приобретает серо-голубой цвет: «Ну-ну», – бурчит он.

Кладу трубку и говорю: «Я еду, а вот вещи помогите, пожалуйста, передать мужу – он встретит вас в аэропорту». «Хорошо, заноси побыстрее, – произносит мой спаситель. – А то завтра мы в дорогу в пять утра. Это вы ещё два дня здесь болтаться будете перед началом тура».

Через несколько минут приволакиваю чемодан и сумку. И снова бурчание: «Надо рассчитывать на свои руки, а не на помощь начальства».

Бросив на ходу «спасибо», поскорее убегаю в свой номер.

* * *

Утро в туре началось с раздачи заветной униформы. Спортсмены получили первыми и отправились на завтрак уже в новых костюмах. Тренеры остались в огромной раздевалке катка. Вскоре принесли громадные яркие сумки, на каждой – вышитое имя владельца. Нетрудно понять – меня пригласили в турне значительно раньше, чем я узнала об этом от руководителя нашей команды.

Все, уже бывавшие в туре, быстро похватали свои сумки и побежали догонять завтрак. Я же, ещё до конца не осознав, что это моё, продолжала сидеть и разглядывать своё «богатство».

Надо сказать, что в те времена яркие, стильные, хорошо сшитые вещи для нас и были настоящим богатством – советские магазины разнообразием не баловали. А тут в руках оказались куртки – хоть на дождь, хоть на солнце, костюмы, майки, рубашки, кепки, даже носки, ботинки, маленькие сумки и сумочка на пояс… Перебираю, рассматриваю и – о ужас! – читаю на ярлыках: «Extra small». Начинаю неожиданно для себя плакать – я ведь «Large»!

Вдруг в раздевалку заглядывает Том Коллинз. Мы, конечно, были шапочно знакомы, но в качестве приглашённой в тур я с ним раньше не общалась.

Увидев меня плачущей, он растерялся: «Вот так новость. Знаменитый тренер – плачет! И где? У меня в туре. Что случилось, Наталья?»

Я рассказываю про свою «беду», а он смеётся: «Скажи спасибо своим коллегам по команде. Это они мне подсказали твой размер. Ничего, всё исправим! Завтра утром у нас переезд, вечером – первое шоу. Будешь в Large-униформе».

Переезд был шикарный – комфортабельный прекрасный автобус, всё под рукой, маленькая кухня с обилием фруктов, напитков и даже мороженого. Настроение лучше не стало, но после завтрака в автобусе загадочная улыбка самого Тома внушила мне оптимизм и, как я заметила, насторожила моих коллег по сборной.

Том оказался чутким человеком. Пройдя по салону, остановился, посмотрел на меня и выдал, да так, чтобы все слышали: «Не стесняйся, ты здесь важная персона – это ты вырастила чемпионов, которых уже полюбила Америка». И протянул мне аккредитацию со значком «VIP».

Я наконец сделала полноценный вдох, повернулась к окну и стала любоваться незнакомыми пейзажами.

Перед первым шоу все с удовольствием пришли в закулисный буфет. В каждом городе перед выступлением такое застолье собирало всю труппу: чемпионов, тренеров и организаторов шоу. Заботливые повара путешествовали с туром. Правда, в других автобусах и самолётах – они прибывали на точку раньше и готовили для нас блюда на любой вкус.

Отдав должное кулинарному искусству, все мои коллеги собрались в тренерской комнате. Каждая красовалась в новой униформе. Сидели, болтали, счастливые, что не надо долго разминать спортсменов, что не надо стоять у бортика и замирать от волнения перед каждым элементом в исполнении своих подопечных – не чемпионат же, а шоу. Однако моё спокойствие, неучастие в разговорах и частые взгляды на дверь напрягали моих «подруг». И вот дверь распахнулась, и через пару минут передо мной образовалась кипа коробок с эмблемой тура, и на каждой красовалась написанная красным фломастером маркировка «Natalia DUBOVA».

В комнате стало не просто тихо – все напомнило немую сцену из «Ревизора». Разрядил шоковую тишину стук в дверь. Вошёл Том. Изобразив поклоны дамам, он сделал шаг в мою сторону: «Извини ещё раз, мне сказали “extra small”, и я поверил. Здесь в коробках все размеры. Примерь, пожалуйста, что подойдёт – носи, остальное отправим в Москву. У тебя семья, друзья…

Подари им от меня. Как разберёшься с коробками, напиши, не откладывая, домашний адрес и передай моему администратору. Отошлют сразу».

Моё «thank you» от волнения застряло в горле, и я произнесла: «Спасибо».

Одна из дам прошипела: «Я в шоке» и вышла. В таких случаях говорю: шутка поскользнулась.

Лимузин с верёвками

К началу представления Том приезжал на шикарном лимузине.

Выступления проходили на льду в огромных универсальных дворцах, часто не вмещавших всех желающих. Это тогда для нас было в диковинку – трибуны до 20 тысяч зрителей. График был бешеный: переезды, перелёты, прямо из автобуса на раскатки и выступления. И так почти каждый день, да ещё банкеты после спектакля, автографы, знакомства с вип-гостями. По условиям тура присутствие на них обязательно.

Как только в конце недели бухгалтер Тома выдавал запечатанные конверты – суточные и щедрые наградные, – мы срочно намыливались в магазины.

Обычно дворцы спорта находились на окраине города – большие парковки, свободные подъезды всех видов транспорта. Ну, а шопинг – это обычно в центре, куда надо ещё добраться.

Мы часто скидывались на такси, но иногда и такси поймать было нелегко. Светиться, что мы прибудем на второе отделение шоу, не хотелось.

Заметив наше обыкновение исчезать сразу после раздачи гонорара и начала программы, Том дал команду, и в нашем распоряжении оказался тот самый сверхдлинный белый лимузин с шофёром. Водитель загрузил нас пятерых прямо у входа в служебную раздевалку. Так комфортно и скрытно от глаз спортсменов мы ещё не соскакивали.

Шопинг был активный и удачный. Все вернулись к машине вовремя, но возникла сложность: вместе с покупками мы в лимузин не влезали! Водитель посмотрел на наше растерянное топтание у автомобиля и сразу всё понял. «Вернусь на это же место через 15 минут, – сказал он и добавил: – Никуда не двигайтесь, ждите!»

Подъехав ровно через четверть часа, он вынул из машины огромный пакет с верёвками и стал привязывать наши покупки на крышу элегантного белоснежного красавца, а нам велел занять места в салоне. Так мы и въехали в ворота дворца.

Представьте при виде этой картины изумление Тома и его команды. Но мы же творческие натуры. Сразу же стали рассказывать набежавшей толпе о купленных нами материалах для новых костюмов к новому сезону. Говорили, говорили, пока из какого-то пакета вдруг не вывалились джинсы, туфельки и аксессуары нательные. Смеха было много.

«Лимузин с верёвками» я потом увидела у кого-то дома в фотоальбоме.

Казино, джекпот

Наконец-то тур прибыл в Лас-Вегас. Заманчиво звучащий на слух «Город блеска», так его нарекли туристы, пестрел афишами: «Шоу лучших фигуристов мира». Нам же казалось, что всё вокруг взывает: познакомьтесь с меккой игровых развлечений!

Разместились в гигантском отёле, где вечером на ринге должен был состояться матч с участием боксёра Тайсона. Затем автобус доставил нас в ресторан – то ли на поздний ланч, то ли на ранний ужин. Когда после приятного застолья мы подъехали к нашему отелю, Том объявил: «Кто хочет отдыхать – прошу на выход, но в гостинице шумно – бокс! Остальным же предлагаю остаться в автобусе – вас доставят в самое известное казино».

Когда желающие покинули автобус, Том распорядился закрыть двери и всем «игрокам» начал раздавать стодолларовые купюры, объявив, что это новичкам – на удачу. Увидев через окно, что происходит внутри, известная тренер постучалась в закрытую дверь, но было поздно – автобус плавно тронулся.

Моя ученица Майя и её ближайшая подружка Оксана радовались каждой свободной минутке, да и понятно: обе в этом сезоне получили олимпийские медали, нагрузка была та ещё.

В казино Майя Усова и другие взрослые спортсмены как-то сразу растворились, а маленькая хрупкая 16-летняя олимпийская чемпионка Оксана Баюл взяла меня под руку и не отпускала. Купюры, что дал Том, были припрятаны в сумки. Играть я не собиралась.

Детям с родителями можно пройти через казино только насквозь, так как возраст для игровых развлечений начинается с 21 года.

Мы сделали с Оксаной пару шагов и остановились около «однорукого бандита». Достав мелкие деньги, Оксанка закатила глазки и хитро сказала: «Мне нельзя – я маленькая. Поставь за меня, а то увидят и подумают, что я играю».

С этого момента она почему-то стала называть меня «тётя Наташа» и на «ты» (хотя до этого звала исключительно по имени-отчеству). Я ничего не сказала, хотя и была слегка удивлена. Тётя так тётя. Она, наверное, думала, что так безопаснее и её не выгонят. Не мамой же ей меня звать? Объяснять, что здесь никто не говорит по-русски, я не стала.

Программа была подходящей. Мы начали играть по два цента, после каждого удара увеличивая ставку. Вот уж воистину поначалу везёт – на…надцатый удар автомат затарахтел, зазвенел и замигал всеми огнями. Стало страшно. Подбежали со всех сторон служители и полицейский. Оксана стала плакать. Как будем выкручиваться, я не знала.

Всё разрешилось буквально в секунды. Оказывается, автомат выдал джекпот – максимальный выигрыш: 750 долларов. У меня попросили документ, и я протянула свой российский паспорт. Пока выписывали чек, Оксана пряталась за моей спиной, не произнося ни слова и всё крепче сжимая мою руку. Я получила в кассе деньги и протянула Оксане: «Нет-нет, давай по-честному – пополам. Без тебя меня бы просто выгнали отсюда».

* * *

На следующий день был выходной, и девчонки отправились в ближайший универмаг. Магазин оказался дорогой, но надо же потратить деньги! После шопинга счастливые подружки пришли ко мне в номер, развернули покупки и стали их демонстрировать, ожидая одобрения.

«Оксана, платье красивое, но зачем ты купила два одинаковых?» – поинтересовалась я. «Мне оно так нравится! Если с ним что-нибудь случится, останется запасное, кстати, купленное на выигрыш», – ответила Оксана.

P.S. Интересно, как распорядилась жизнь. Сегодня Оксана с мужем и дочерью проживают в предместье Лас-Вегаса. Оксана много времени проводит на льду, учит, в первую очередь дочь, прыжкам и вращениям – тому, что когда-то сама исполняла лучше всех в мире.

Наивные чемпионки

До окончания тура оставалось несколько дней. Девчонки заторопились и решили обзавестись украшениями.

Всё произошло, как и должно было произойти. Рядом с Майей и Оксаной появилась миловидная женщина – одна из поклонниц. Таких было много, говорящих по-русски. Они приносили цветы, брали автографы, то приглашали в ресторан, то предлагали помочь с покупками.

Ещё в лифте я поинтересовалась: «Куда это вы собрались, мои красавицы? Не опоздайте на ужин». «Рывок по достопримечательностям и торговым точкам, – пояснила Оксана. – Нас везёт женщина, которая подарила нам вчера цветы. Зовут её Вера».

Вечером нарядные и довольные чемпионки красовались в холле гостиницы. Новые кольца и серьги производили впечатление. Казалось, на пальцах и в ушах у девочек настоящие россыпи бриллиантов. И всё-таки интуиция подсказывала мне: что-то здесь не так.

В номер ко мне поднялась Майя. Рассмотрев принесённую Майей красоту, а дизайн, надо сказать, впечатлял, я поинтересовалась ценой. «Сколько?!» – переспросила я и на какое-то время потеряла дар речи.

Оказалось, маленькие осколочки бриллиантов, собранные умелым мастером в изящный рисунок, обошлись ей в целое состояние: «За такие деньги и такая мелочь? Кто же вас надоумил?» «Нам Вера помогала, привезла к своей знакомой – хозяйке магазина. Они вместе убедили нас, что мелкие камешки сейчас в моде, а крупные бриллианты устарели», – пролепетала Майя.

Вот так «поклонница», обмануть доверчивых девчонок! Кажется, я закричала: «Майя, тащи быстро телефон “благодетельницы” и немедленно зови Оксану с её драгоценностями. Мы утром улетаем, торопись».

Вера, надо отдать должное, после моего звонка приехала быстро. Ещё быстрее я отправила её за деньгами, которые она со своей подружкой содрали с двух наивных чемпионок. «Если через час не привезёшь деньги, обращусь в полицию», – сказала я строго. Сработало! Через час состоялся возврат денег. Мы спустились в бар. Майя с Оксаной крепко прижимали свои сумочки. Я заказала себе вина: «Не переживайте. Ещё наступит время для настоящих бриллиантов».

Перчатки на миллион

«Мизуно» – это слово всегда ассоциировалось у меня с улыбками японских друзей – моих спонсоров из этой прекрасной компании, известной во всём мире своей качественной спортивной одеждой и обувью. В этой форме более ста лет лучшие конькобежцы, мастера гольфа и бейсбола, волейбола и тенниса выходят на различные соревнования и Олимпийские игры. Первым экспериментом «Мизуно» с фигуристами оказались танцоры моей группы. Наше сотрудничество продолжалось более 11 лет. Это было незабываемое время, которое связало нас крепкой дружбой. Внимание и забота руководства фирмы помогли нам быть безупречно одетыми. Мы настолько им доверяли, что, когда в далёкий холодный Лейк-Плэсид, в нашу Международную школу Олимпийского центра прибывали коробки с униформой из Японии, мы знали: наборы вещей будут точно соответствовать маркировкам с именами, да и сидеть будут на каждом из нас как с иголочки.

Мы носили форму, согласно контракту, на всех соревнованиях. В поездках, в автобусе и самолёте, на тренировках и разминках, на пресс-конференциях и, конечно, во время интервью. Костюмы и куртки с эмблемой «Мизуно» украшали нас как за кулисами, так и на месте «слёз и улыбок». Но вот по регламенту Олимпийских игр участникам рекламировать любую продукцию было запрещено. Однако куда же деться мне – тренеру со своими заморочками, которые обязательно приносят успех подопечным.

Я стою на разминке и, зная, что регламент нарушать нельзя, белые кожаные перчатки с яркой синей эмблемой «Мизуно» держу в руках. Эмблема закрыта ладонью, но это не помешает удаче – я ведь верю.

Ну вот, всё прекрасно – откатались, ждём оценок. Я «принимаю со льда» в объятия своих подопечных и совершенно машинально напяливаю перчатки! О ужас, тут и до дисквалификации недалеко! Но как-то всё проскочило, то ли не увидели, то ли не поняли – всё-таки только перчатки. А мне уже звонит на мобильный вице-президент компании: «Наталья, спасибо, – это рекорд “Мизуно”! Похоже, за минуты на экране твои перчатки могли заработать миллион долларов!» Что тут сказать – и такое бывает.

Этот ужасный Дэвид

В Лейк-Плэсиде мне по контракту полагался тренер-ассистент. Международная школа по танцам на льду оказалась перенасыщена фигуристами, и такой пункт контракта, что было весьма логично, должен был сработать. И всё было бы прекрасно, если бы не произошли следующие события…

Мой английский тогда оставлял желать лучшего. Я успешно провела на олимпийском льду семинар. Один из слушателей по имени Дэвид, узнав о контракте, предложил свою помощь. Поначалу я была ему благодарна. Он же сумел за моей спиной всё обставить так, как будто я поручила ему все переговоры по его оформлению в штат школы. Он правильно предположил, что меня вряд ли будут о нём расспрашивать. Приложив все свои бумаги и даже использовав мою подпись со взятого у меня автографа, Дэвид оказался вскоре не моим ассистентом, а превратился в партнера-тренера с такой же зарплатой и обеспечением, как и я. Трудно было представить, что такое возможно в новой для меня стране. Оказалось, что авантюристы везде одинаковые. Каждодневные ланчи и игра в гольф с одним из руководителей Олимпийского центра позволили Дэвиду продержаться «на зарплате» в роли тренера довольно долго.

Доходило до пантомим. В моё отсутствие, стоя на середине льда или на трибуне, он изображал жестами и открыванием безмолвного рта указания моим ученикам. У посещавших олимпийскую арену туристов создавалось впечатление, что он тренирует лучшую пару мира. Делал он это регулярно. Когда я возвращалась с соревнований, ребята копировали мне Дэвида, и мы вместе смеялись над этой глупостью.

Так продолжалось пару месяцев. В один из дней Дэвид завалился к нам в дом и стал предлагать деньги. За что? За то, чтобы я отдала ему несколько уже известных в мире дуэтов. Я ему показала на дверь.

Развязка наступила довольно скоро. Где-то Дэвид «ошибся», читая конфиденциальные служебные бумаги Олимпийского центра. Поймали его около огромного ксерокса, из которого в те годы и вылезали документы, посланные в центр по факсу.

Вердикт был строг – увольнение и запрет приближаться к Олимпийскому комплексу на одну милю. Вскоре он исчез из Лейк-Плэсида.

Дело не в шляпе

Город Глазов в Удмуртии я представляла в советское время именно так.

Некоторое количество свободных людей среди «свободного поселения» заключённых. Ну и, соответственно, хмурый климат, мрачные дома и пугающе серые лица. От всего этого иногда становилось не по себе. Одно радовало: жители города получили в подарок, как сообщила на всю страну газета «Советский спорт», современный универсальный дворец спорта с ледовой ареной.

В Глазов меня отправили с воспитанниками, и был это мой первый выезд в столь «экзотическое» место.

Так заведено в фигурном катании, что тренер сравним с моделью. Дефилировать по подиуму, естественно, не приходится. Есть только место у бортика катка, да заветное место «слёз и улыбок», где ты вместе с учениками умело принимаешь позу и никогда не забываешь надеть лучшее, чтобы засветиться на голубом экране по всей стране.

Зная, что нас встретят в Глазове по одёжке, а проводят по результату, почти как в пословице, пришлось заняться гардеробом. Для большинства тренеров это была сверхзадача – правильно одеться. Во-первых, не было необходимых денег, а во-вторых, страна в те годы была одним сплошным дефицитом.

Перед командировкой «в свет», то бишь в Глазов, моя любящая мама по блату устроила мне подбор – пошив гарнитура. Прекрасный импортный отрез чёрного букле в руках швейных мастеров превратился в элегантное, почти в пол, пальто. Снятый с маминого жакета воротник из голубой норки заявил о значимости персоны. Скромная женщина, выполнявшая заказ, так растрогалась, узнав, что я тренер по фигурному катанию и буду показана в её «произведении» по телику, что тихо произнесла: «Завтра приезжайте к вечерку. Я вам приготовлю шляпу из остатков букле».

Шляпа действительно была готова к объявленному часу и находилась в огромной круглой коробке с ручками из муаровой ленты.

Дома мы с волнением открыли коробку и увидели подарок. Подойдя к зеркалу, я почувствовала себя Анной Карениной, идущей по перрону, – чёрный цвет, обтягивающая головка и огромные поля. Не хватало только вуали. Короче, не шляпа, а счастье. Я готова покорить Глазов!

В поезде было душно и тесно. Это был плацкартный вагон, где спальное место вроде бы твоё, но разделение на купе отсутствует, и ты всё время в пути чувствуешь себя на людях. Пробираясь по проходу – пальто в пол, шляпа с полями и чемодан на молнии, – я ощущала явный дискомфорт. Еле доковыляв на каблуках до «койко-места», я стала устраиваться ко сну. Вешалка отсутствовала. Пальто и шляпу пришлось положить поверх одеяла. Не помню, спала я в высоких сапогах на каблуках или рискнула их снять. Выражение лиц соседей по плацкартному вагону без дверей намекало: за вещами следует следить, особо, в оба глаза, за коробкой.

Мы уже проснулись, когда поезд медленно подходил к Глазову. «Стоянка три минуты, – объявили в вагоне. – Не забывайте свои вещи».

Я схватила свою шляпу и с важным видом пошла к выходу. Когда спускалась по лесенке, держась за поручень, вдруг подумала: «Почему у меня свободна рука?» И тут же услышала из-за спины громкий голос: «Мадам, чемодан забыли!»

Соревнования в Глазове прошли для меня без ожидаемого успеха. На катке шляпу с полями я запихнула в пакет. На вокзале, в толчее перед трехминутной посадкой, пришлось подхватить полы пальто и привычно рвануть к вагону, забыв про каблуки и образ Карениной.

Стук колёс вернул меня в реальность. Рядом сидели мои огорчённые ученики. Вынув из пакета шляпу и разгладив поля, я поняла, как ошиблась. После первого «выезда» шляпа и одёжка на долгие годы остались существенным, но далеко не главным фактором в достижении побед.