Текст книги "Растить дочь… Как?"

Мы говорили о взаимном влиянии братьев и сестер друг на друга. Но есть еще одна тема, вернее, проблема, которая волнует очень многих родителей. Это ссоры между братьями и сестрами. Конечно, совсем не обязательно детям ссориться. Есть много семей, в которых у детей прекрасные взаимоотношения. Если ссоры возникают, значит, что-то не так обстоит в семейных отношениях. Никто из людей не получает от ссор удовольствия. Значит, если дети ссорятся, нужно искать изъяны в воспитательном процессе. Поведение ребенка нужно оценивать исходя из ситуации и методов воспитания, принятых в семье. Давайте опять рассмотрим пару примеров.

Восьмилетняя Катя и 5-летний Максим смотрели телевизор, а мать готовила обед. Брат придвинулся к сестре, она отодвинулась. Он положил на ее ногу свою. Она ее оттолкнула. Максим навалился на нее всем телом. «Прекрати», – спокойно сказала девочка, поглощенная фильмом. Брат, по-прежнему глядя на экран, стал толкать ее ногой. Она кулаком оттолкнула его: «Перестань, я сказала». Максим засмеялся. Он протянул руку и пальцем провел у нее за ухом. Катя схватила его руку и вцепилась в нее зубами. «Ой!» – вскрикнул брат и заплакал. Мать прибежала в комнату. «Что случилось?» – взволнованно спросила она, видя, что сын горько плачет, прижав руку к груди. Максим протянул руку – на ней были отчетливо видны следы зубов. «Катерина!» – гневно закричала мать. «Но он мне мешал смотреть фильм!» – «Меня не интересует, что он делал. Ты не имеешь права так обращаться со своим братом!»

Почему дети поссорились? К чему это привело? Максим – младший ребенок, который постоянно находится под покровительством матери. Он, скорее всего, и ведет себя так, чтобы вызывать ситуации, в которых матери приходится его защищать. Девочка чувствует себя обиженной, потому что мать чаще защищает брата. Мальчик спровоцировал ее на ссору, а она, будучи уверена, что мать все равно защитит брата, который доставляет ей столько неприятностей, укусила его.

Как нужно было бы поступить матери? Во-первых, ей не нужно было поддаваться первому порыву, не разобравшись в случившемся. Конечно, удержаться от этого трудно, но ей надо было понять, что крик сына – способ привлечь ее внимание. Разумеется, он свидетельствовал о том, что между детьми что-то произошло. Но после того как мать увидела, что ничего опасного не случилось – дети просто поссорились, может быть, лучше всего в данной ситуации было не вмешиваться и тем более не давать оценок. Обнаружив, что крик вызван ссорой, она могла бы молча уйти на кухню. Возможно, тогда Максим понял бы, что сестра может сделать ему больно, если он будет ее дразнить, а мать при этом не желает за него заступаться. Таким образом мать переложила бы ответственность за взаимоотношения брата с сестрой на них самих. Родители влияют на отношения между детьми своим поведением. Если они ведут себя так, что не дают детям возможности получить удовлетворения от результатов ссоры, то они способствуют улучшению характера их отношений. Но для этого родителям нужно учиться понимать мотивы поведения своих детей.

Другой пример: брат с сестрой не могут договориться, какую программу смотреть по телевизору. Мать вмешивается в ссору в качестве третейского судьи. Ссора детей ее раздражает, приводит в смятение и заставляет бросить свои занятия и заниматься детьми тогда, когда в этом нет никакой необходимости. Лучше, если бы она ничего не предпринимала вообще, а предоставила бы брату с сестрой самостоятельно решать свои проблемы. Возможно, один из них прибежит на кухню с жалобой на другого. Но матери хорошо бы ответить: «Очень жаль, что вы поссорились, но я уверена, что вы сами можете решить свой спор». Таким образом она переносит ответственность на детей, отказываясь вмешиваться в их дела. Если дети не успокаиваются, мать может предупредить о том, что она просто выключит телевизор. Раздражение родителей часто возникает из-за чрезмерного чувства ответственности за детей и их благополучие, родителям трудно предоставить детям возможность самим решать свои проблемы.

Тем не менее сделать это необходимо – когда родители немедленно вмешиваются в ссору детей, не давая им разобраться самим, они лишают их возможности учиться улаживать свои конфликты. А ведь в жизни всем взрослым людям приходится оказываться в таких ситуациях, когда их интересы сталкиваются с интересами других людей. Воспитанный человек всегда найдет способ уладить конфликт, возможно, даже согласившись на компромисс.

Когда мать сама решает, например, какую программу телевидения детям смотреть, то она выступает в роли судьи, а дети в этом случае не приобретают навыков сотрудничества, не учатся честно регулировать споры. Дети не научатся действовать самостоятельно до тех пор, пока родители будут делать за них то, что дети могут делать сами. Это относится и к разрешению конфликтов, и к формированию независимости. Ребенок, за которого даже в ссоре с детьми все решают родители, может так и не научиться вести себя в спорных ситуациях. Каждый раз, когда ему будут в чем-то препятствовать или не разрешат поступать по-своему, он может начинать необузданные ссоры.

Обычно родители не понимают, почему ссоры между их детьми чаще всего не являются их делом. Они считают, что нужно научить детей ссориться. К сожалению, их вмешательство не всегда способствует улучшению взаимоотношений. Родители могут на какое-то время примирить детей, но едва ли это научит их умению избегать ссоры. Детей может устраивать вмешательство родителей – ведь таким образом они привлекают к себе внимание. Если же ссора закончится царапиной или разбитым носом, может быть, в следующий раз ребенок предпочтет уладить конфликт другим способом? Если во время ссоры родители не защитили ребенка и тем самым не подчеркнули его превосходство над братом или сестрой, то, может быть, в следующий раз он все-таки постарается избежать ссоры? Таким отношением у каждого ребенка можно воспитать чувство ответственности за себя и уважение к брату и сестре. Мать, разумеется, может помочь вылечить разбитый нос, не становясь на чью-либо сторону, не комментируя, кто прав, а кто виноват. Вполне достаточно будет сказать: «Мне жаль, что вы подрались».

Однажды родители воспользовались предложенной методикой и стали игнорировать ссоры своих детей. Обычно кто-нибудь из них прибегал жаловаться, и родители вмешивались и искали виноватого. Эта процедура всем действовала на нервы. Мать нервничала, срывалась на крик, а порой и шлепала детей. После подобных разбирательств нервное напряжение долго не покидало ее. Когда же они с мужем решили не вмешиваться, то всякий раз, когда возникал инцидент и к ней приходил жалобщик, она говорила: «Мне кажется, что вы можете сами решать свои проблемы». При этом она оставалась невозмутимой, что бы они ни говорили. Очень скоро она научилась игнорировать их ссоры и дети перестали прибегать к родителям за помощью. В семье резко все изменилось. Родители поняли, что большая часть ссор предпринималась, чтобы привлечь их внимание, и убедились в действенности принятого ими решения не вмешиваться в конфликты детей – ради их же блага.

Как не заблудиться в стихии эмоций

Эмоциональная жизнь – это стихия девичьей души, ее сердца, интуиции, чувств и ощущений. Если признать «законность» познания действительности через эмоции, то поведение и поступки любой женщины станут яснее.

Эмоция – это проявление любви, ненависти, печали, страха и тому подобного. Мышление и воля здесь не участвуют. Мы переживаем эмоцию как непосредственную реакцию на событие, воспоминание, восприятие. Например, великолепный закат, фотография утерянного возлюбленного, знакомая мелодия могут вызвать у нас слезы. И только позже, когда слезы высохнут, мы сможем сказать, что мы чувствовали, услышав снова эту песню: она нам напомнила первую любовь, позволив испытать одновременно сладость воспоминаний и горькое чувство утраты. Чувство – это эмоция, обработанная мышлением.

Девочка принимает решения и действует согласно подсказкам своей интуиции о том, что ей нравится, чего она хочет и какое воздействие на окружающих окажут ее поступки. Она учится понимать свои внутренние побуждения и на их основании решать, стоит ли действовать. Использование своих чувств в качестве барометра, определяющего атмосферу вокруг нее, дает девочке силу быть тем, чем она является на самом деле. Девочка учится быть отзывчивой к нуждам окружающих и в то же время защищать территорию своего Я и ставить необходимые преграды, говоря, если нужно, «нет». Она обретает способность жить своей собственной жизнью, а не ради удовольствия других. Но не все так просто в этом инструменте, называемом «эмоции». Бывает так, что он, этот инструмент, выходит из повиновения девочки, и она подчиняется той мелодии, которую выбрал он. А мелодия эта больше напоминает какофонию оркестра, не подчиняющегося дирижеру. Впрочем, такое случается не только у подростков, но и у взрослых людей. И вот когда одна сильная эмоция, как встречная волна, наталкивается на другую, наступает хаос. Так что же делать нам, взрослым, когда мы оказываемся в эпицентре этого хаоса, и как понять, что вообще происходит с нами и нашим ребенком?

Изменение наших чувств довольно предсказуемо. Эмоция зарождается и нарастает по интенсивности. Если эмоция не очень сильная – например, мы лишь слегка взволнованы, – она быстро ослабевает и мы успокаиваемся.

Если эмоция более сильная, интенсивность ее нарастает, пока не достигнет своего пика, после которого невозможны беседы, обсуждения, даже разногласия, так как в этот момент наш интеллект, рациональное мышление отключаются. Мы становимся глухи к любой рациональной мысли, к словам, которыми окружающие пытаются остановить ее бешеный ход. Осторожно! Логика теперь бессильна. «Я терпеть не могу, когда ты постоянно твердишь мне, что я должна тебе доверять!!! Я ненавижу тебя!!!» – вот такую фразу вам может «выдать» 14-летняя девушка в состоянии «эмоционального цунами». Попытки успокоить ее приведут только к еще большему возбуждению и усилят ее эмоцию, потому что она находится на территории, где доводы разума бессильны. Если же дать ее эмоциям естественный ход, не прерывать, а подождать, пока они схлынут, тогда спустя какое-то время снова можно будет обратиться к рациональной составляющей личности девочки.

Если мы, не сумев сохранить спокойствие, окажемся вовлеченными в эту эмоциональную бурю, мы тоже потеряем способность осознавать свои чувства, формулировать позицию, принимать решения.

Способность здраво рассуждать и принимать адекватные решения возвратится к нам, когда схлынет шквал эмоций.

Как же узнать, что эмоции дочери уже прошли через опасный пик и она уже способна выслушать наши доводы? Наберитесь терпения и вслушивайтесь в ее слова. Когда логика дочери замутнена, она говорит «не знаю», реагирует на наши комментарии злобными, резкими репликами или без конца повторяется. В таких случаях мы можем быть абсолютно уверены, что ни к какому обсуждению она еще не готова. Ей нужно время, чтобы пережить свою эмоцию до конца. Значит, надо прекратить общение, чтобы все немного остыли, и возвратиться к обсуждению позже.

Время, когда эмоция нарастает, достигая пика, а затем переходит в осознанное чувство, бывает разным. Если эмоции дали развиться естественным путем, то переход из одного состояния в другое совершается быстро. Однако слишком поспешный переход нарушает естественный процесс, и цикл развития рациональной кривой начинается с самого начала: «Он не дает мне времени выплеснуть свои эмоции. Он тут же вскакивает и начинает давать мне советы, как решить ту или иную проблему, даже не пытаясь по-настоящему понять, что я чувствую! И именно это меня ужасно злит!»

Когда девочку слушают, не прерывая, она чувствует поддержку, которая так ей нужна, чтобы превратить эмоции в выражение чувств. Этот процесс предполагает обсуждение и поиск компромисса с девочками постарше (после 8 лет) и совместные действия с младшими (от 2 до 7 лет). Иногда эмоции девочки естественно развиваются в соответствии с эмоциональной кривой, но бывает и так, что дочери нужно помочь выплеснуть наружу какие-то глубинные чувства. Тогда вы пытаетесь найти верные слова, чтобы обозначить то, что ее мучает: «Я понимаю, моя дорогая, как тебе тяжело от того, что ты поссорилась со своей подругой. Это действительно тяжело, я тоже это испытала и знаю. Но, может быть, тебе сделать что-нибудь приятное для себя или для кого-то, кто нуждается в твоем внимании и помощи?..»

Люди редко испытывают эмоциональное недовольство, если их не обрывают резко, не подавляют, не отрицают и не игнорируют. Если мы прерываем эмоции или чувства дочери словами «не так уж все плохо», она либо старается доставить нам удовольствие, пряча их поглубже, либо взрывается. Но «задавленные» эмоции и чувства рано или поздно все равно прорываются наружу, то есть получается, что в обоих этих случаях мы провоцируем извержение вулкана, которого могли бы избежать. Вопросы типа: «Ты что, не можешь успокоиться хоть на минуту?»; советы, которые даются, когда девочка еще не готова их воспринимать, вроде: «Ты должна сделать то-то и то-то, поступить так-то и так-то»; использование логических умозаключений типа: «Если бы ты подумала заранее о том, чем все это может закончиться, то с самого начала отказалась бы встречаться с этим мальчиком» – все это приводит к взрыву или уходу в себя, с которыми мы сталкиваемся, когда придаем чувствам дочери меньшее значение, чем она сама.

К сожалению, я часто вижу на улице, как ребенка, захлебывающегося, ревущего, находящегося именно в состоянии безмыслия, начинают стыдить или, того хуже, шлепать. Этого нельзя делать ни в коем случае. Если девочка свободно переживет свои эмоции, следуя за ними по эмоциональной кривой вверх и вниз, если у нее достаточно времени, чтобы обдумать свои чувства, если ее чувства услышаны, оценены и поняты, если при необходимости ей оказали помощь в их преодолении, – то вряд ли родителям придется применять «силовые меры».

К сожалению, мы все этим грешим: забыв, как сами страдали в детстве от того, что с нами перестала играть лучшая подруга, что мальчик Миша уже больше не несет портфель, такие же проблемы дочери мы воспринимает как мелкие и даже иногда позволяем себе шутить по этому поводу. И тут же начинаем ей давать советы, как поступить, или вообще советуем забыть. То, что нам кажется маленьким камешком в мелкой воде, для нашей дочери может оказаться вершиной айсберга. Поэтому возьмите себе за правило внимательно слушать рассказ дочери и, если возможно, задавать ей наводящие или уточняющие вопросы. Чем дольше мы слушаем, тем больше понимаем, что скрывается под поверхностью глубокого океана эмоциональной жизни дочери. Только тогда мы сможем, если ей это понадобится, помочь девочке принять более правильное и менее конфликтное решение. И пусть вас не волнует то, что вы, признав ее чувства серьезными, как бы согласились с ними, хотя, возможно, считаете их неадекватными.

Констатировать то, что вы наблюдаете, не значит согласиться с этим. Но ведь при этом мы не даем чувствам дочери ни положительной, ни отрицательной оценки. «Твой голос звучит сердито, когда ты говоришь о том, что сказала учительница», – этой фразой мы констатируем то, что мы слышим, но не разделяем ее отношения к сказанному. Одно дело – понимать, почему она испытывает именно те чувства, которые испытывает, и совсем другое – чувствовать то же самое, что чувствует она. «Здоровье» ее эмоциональной жизни, уверенность в том, что ситуацию возможно разрешить, подпитывается, когда мы пытаемся, внимательно выслушав, объективно оценивать ситуацию, насколько это в наших силах.

Иногда дочь задает «дипломатические» вопросы, чтобы таким способом узнать, как ей поступить. Например, если она спрашивает: «Что бы ты сделал, если бы учительница на тебя наорала?» – мы можем воспринять эту фразу как просьбу вспомнить о своих школьных проблемах. Нам в этом случае не нужно вдаваться в воспоминания, а сказать, например: «Ты говоришь как-то очень сердито». Только тогда мы поможем ей проанализировать собственные чувства. Может быть, она окажется в состоянии сказать: «Да, я злюсь, и еще мне ужасно стыдно!»

При этом здесь нельзя слишком широко использовать технику активного слушания – метод дословного повторения фраз собеседника, потому что, стараясь облегчить состояние дочери, мы можем упустить из виду то, ради чего она говорит нам все это. Порой, сами того не замечая, мы стараемся успокоить свои собственные страх и боль, скрывающиеся внутри нас, а не внутри нее. Если чувства дочери нас потрясли до глубины души, то самое время остановиться и «взять тайм-аут».

Нашим дочерям в действительности хочется услышать наше мнение, а нередко им бывает нужен и наш совет. Сказанные в нужный момент и с пониманием дела, наши слова могут стать краеугольным камнем доверия во взаимоотношениях с дочерью. Тогда дочь и в будущем придет к нам, когда ей понадобится наша помощь или совет.

Мы всего лишь люди, а путь воспитателя полон ям и ухабов. Но неудача подстерегает нас только тогда, когда мы отказываемся от попыток что-либо предпринять. Относитесь к себе проще: если вы упустили случай выслушать дочь, то дайте ей возможность научиться прощать. Дорога к искренним и честным взаимоотношениям между родителями и дочерьми очень непроста. И взлеты, и падения свидетельствуют о том, что мы на правильном пути.

…то все проблемы, о которых я говорила, ложатся на ваши плечи. Ситуация усложняется еще и тем, что нарушается «иерархия власти» в семье, так как чаще всего в семьях с одним родителем складываются дружеские отношения между дочерью и мамой. В этом случае труднее устанавливать дисциплину, но вы эту проблему можете решить, наладив доверительные отношения и имея четкие формулировки ваших требований к ребенку. Вы можете также обращаться за консультацией, помощью не только к учителям, но и к психологу, вашим друзьям и коллегам.

Материнская и отцовская любовь

Материнская любовь безусловна по самой своей сути. Мать любит свое дитя, потому что это ее собственный ребенок. Безусловная любовь, это, можно сказать, мечта любого, даже взрослого, человека: меня любят только за то, что я есть. Большинству детей везет – они получают материнскую безусловную любовь. А вот взрослым такую потребность удовлетворить гораздо сложнее. В наиболее благополучном варианте она становится компонентом эротической любви. Если же она не удовлетворена, то у человека могут возникнуть различного рода неврозы.

Взаимоотношения ребенка с отцом несколько иные. В большинстве случаев мать – это родной дом, природа, почва, океан, а отец в первые годы жизни ребенка вообще мало связан с ним, и его значение для ребенка в ранний период несравнимо с материнским. Хотя нужно отметить, что множество исследований, проведенных на Западе, свидетельствуют о том, что значение роли отца в воспитании сильно преуменьшено, а она велика, если именно с первых дней малыша он принимает участие в его жизни. Просто отец представляет другой полюс человеческого существования: мир мысли, закона и порядка, дисциплины, путешествий и приключений. Именно отец учит ребенка и показывает ему дорогу в мир. Но и природа отцовской любви совсем иная: любовь отца требует выполнения определенных условий. Ее принцип: «Я люблю тебя потому, что ты оправдал мои ожидания». У этой любви, как и у материнской, есть свои плюсы и минусы. Отрицательная сторона заключается в том, что отцовскую любовь надо заслужить, при невыполнении условий ее можно потерять. Природа отцовской любви предполагает, что главной добродетелью является послушание, а главным грехом – непослушание, влекущее за собой наказание в виде лишения отцовской любви. Сколько можно привести примеров, когда дочери, вышедшие замуж за избранника против воли отца, теряли и его любовь, и материальную поддержку. (Мать же в таких случаях остается главным связующим звеном дочери с семейными, родительскими корнями.) Но положительная сторона отцовской любви тоже важна, так как эту любовь можно заслужить: «Я могу сделать что-то, чтобы добиться ее, могу постараться. Я могу управлять его любовью, в то время как материнской любовью управлять не могу».

Отношение матери и отца к ребенку отвечает его потребностям. Младенец и психологически, и физиологически нуждается в безусловной материнской любви. Но после 6 лет ребенку нужна отцовская любовь, его авторитет и руководство. Функция матери – обеспечить безопасность ребенка, функция отца – учить и направлять его, помогая справиться с проблемами, которые ставит перед ним общество, где он живет. (Об этом мы будем говорить в последующих главах.)

В идеальном варианте материнская любовь не стоит на пути взросления ребенка, не пытается извлечь выгоду из его беспомощности. Мать должна верить в жизнь, а значит, не быть чересчур тревожной и не заражать этой тревогой ребенка. Мать должна внушить ребенку любовь к жизни, ощущение, что жить – прекрасно, прекрасно быть мальчиком или девочкой, прекрасно жить на земле. Большинство матерей могут дать своим детям первый аспект любви – заботу и утверждение. Чтобы дать еще один аспект – ощущение сладости жизни, любви к жизни и счастья, что живешь на свете, – женщина должна быть не просто «хорошей матерью», но и счастливым человеком, а это достижение не многих. Материнская любовь к жизни так же заразительна для ребенка, как и тревога. И то и другое сильнейшим образом влияет на всю его личность. И по детям, и по взрослым всегда можно сказать, кто из них получал от матери только заботу и ласку, а кто – ощущение радости жить на земле. Поэтому, если вы ощущаете, что вам недостает именно второго аспекта, попытайтесь научиться быть счастливой (об этом чуть ниже).

Одной из основных «материнских» целей должно быть желание, чтобы ребенок стал самостоятельным и в конце концов отделился от нее. К сожалению, многие матери любят свое дитя, пока оно мало и полностью зависит от них. На это есть две причины. Первая заключается в том, что, пока ребенок мал, он является как бы продолжением ее самой. Вторая – в том, что для властной, авторитарной женщины беспомощный, полностью подчиненный ее воле ребенок – естественный объект удовлетворения ее потребности властвовать. Когда ребенок начинает расти, взрослеть, материнская любовь становится трудным делом, требующим жертвенности, способности отдавать все, не желая ничего взамен, кроме счастья любимого существа. Именно на этой стадии многие матери обнаруживают неспособность выполнить эту задачу «разумной» материнской любви. Только истинно любящая женщина, для которой отдавать – бо́льшая радость, чем получать, уверенная в основах своего бытия, может быть любящей матерью, когда ее ребенок отделяется от нее.

Отцовская же любовь руководствуется принципами и ожиданиями, она должна быть терпимой и терпеливой, а не угрожающей и авторитарной. Она должна давать ребенку растущее чувство компетентности и в конце концов привести к тому, что он станет полагаться лишь на себя и перестанет нуждаться в отцовском авторитете.

Постепенно зрелый человек достигает периода, когда становится сам себе и отцом, и матерью. В нем как бы сосуществуют отцовское и материнское Я. Зрелый человек освобождается от внешнего влияния отцовской и материнской фигур, помещая их внутри себя – на основе собственной способности любить и собственного разума и здравого смысла. Любовь зрелого человека основана одновременно и на материнском, и на отцовском началах. Если бы он обладал только отцовским, то был бы грубым и бесчеловечным, а одно лишь материнское не давало бы возможности действовать на основе здравого смысла и стало бы помехой в развитии как внутреннем, так и внешнем.

Этот переход от материнской любви к отцовской и их последующий синтез составляет основу душевного здоровья и залог зрелости (см. главу 3). Несовершившийся переход становится причиной невроза. Одна из причин возникновения невротического состояния может заключаться в том, что у ребенка любящая, чересчур снисходительная или властная мать и слабый, равнодушный отец. В этом случае ребенок может зафиксироваться на ранней привязанности к матери и превратиться в человека, зависимого от матери, чувствующего себя беспомощным, чьи желания (получать, быть существом, которое защищают и о котором заботятся) типичны для принимающей личности (см. главу 5). Вообще для всех случаев невротического развития типично то, что они порождены гипердействием одного – либо отцовского, либо материнского – начала. Например, невроз навязчивых состояний порождается односторонней привязанностью к отцу, а такие проблемы, как истерия, алкоголизм, неспособность к самоутверждению и реалистическому совладанию с жизненными трудностями, депрессия, – результат материнской «односторонности».