Текст книги "Супружеские измены"

Лопе Феликс де Вега Карпио

Лопе де Вега

Лопе де Вега (1562–1635) – один из основоположников испанской драмы. Он творил в период Возрождения. Его литературное наследие, помимо романов, поэм и сонетов, насчитывает более 2000 пьес, из которых до наших дней сохранилось 426. Самыми значительными произведениями драматурга признаны историческая драма «Великий герцог Московский» (1617), драма «Саламейский алькальд» (до 1610), комедии о любви «Собака на сене» (1618), «Учитель танцев» (1593).

О любовных похождениях Лопе де Веги складывали легенды. По признанию современников, это был настоящий донжуан. Но без любви, может быть, и не было бы замечательных произведений, которыми мы сегодня восхищаемся. Однако это была не любовь романтика, певшего под окнами утонченной дамы, а чувство страстного мужчины, требовавшего удовлетворения. Первый сексуальный опыт, как и проба пера, состоялся довольно рано. Де Вега написал первое свое произведение в возрасте 13 лет, а в 17 лет о его чувственности было известно по всей округе.

Лопе де Вега окончил алькадский университет, а затем поступил на службу к герцогу Альба в качестве секретаря. Именно по его просьбе был создан пастушеский роман «Аркадия», появившийся в печати только в 1598 году.

К интимным удовольствиям Лопе де Вегу приобщила замужняя женщина по имени Доротея, которая не могла не поддаться обаянию молодого человека. Однако поэт не любил задерживаться на одном месте и вскоре стал бывать у вдовы Марфиссы. Отношения их зашли настолько далеко, что у вдовы через некоторое время родился сын, к чему юный Ромео вовсе не был готов. Конечно же, он мог сгладить ситуацию, женившись на матери своего ребенка, но этого не произошло.

Его женой стала не Марфисса, а Изабелла де Урбине, дочь герольдмейстера при Филиппе II и Филиппе III. Любовь к ней Лопе де Веги объяснялась, видимо, еще и тем, что Изабелла обладала довольно крупным состоянием. Однако женитьба не сделала его примерным семьянином. Вскоре после свадьбы поэт привел в дом «ученицу» имени Филида. Стоит ли говорить о том, как страдала молодая жена, но бесконечные сцены ревности тем не менее положительного результата так и не принесли. Вега ухаживал за красавицей, продолжая отрицать эту связь.

Писатель тем временем не оставлял своего увлечения литературой. С 1585 года в театрах ставили исключительно его пьесы. Лопе де Вега быстро завоевал любовь зрителей, которые буквально не давали ему прохода. Знаменитые литераторы и ученые специально приезжали в Мадрид, чтобы посмотреть его «Феникса Испании».

Смерть жены в 1591 году на время заставила Лопе де Вегу отказаться от распутного образа жизни, но горевал он недолго. Писатель вспомнил о своей прежней возлюбленной, Филиде, которая, увы, не отвечала теперь на его ухаживания. Чтобы скрыть любовное разочарование, он поступил на военную службу, тем более что в те годы готовился поход на Англию, величайшую морскую державу. Лопе в одном из стихотворений признавался, что по воле строптивой красавицы ему пришлось отправиться в Лиссабон и сесть на корабль Великой армады.

Как воин поэт так и не состоялся. Армада погибла еще во время путешествия, а самого Лопе спасло только чудо. Забыть Филиду ему помогла Хуана де Гвардио родом из хорошей семьи. Хуана сумела дать Лопе тихое семейное счастье, которым он наслаждался в течение нескольких лет. Однако судьба и на этот раз отвернулась от него. Сначала умер сын от Хуаны, а затем покинула этот свет и жена, оставив младенца, девочку Фелициану. Чтобы загладить грехи, драматург поступил на службу святой инквизиции, а уже в январе 1614 года стал священником. Получив духовный сан, он поселился в доме актрисы Иеронимы де Бургос в Толедо, а уже через несколько месяцев спешно покинул город, «чтобы избавиться от сплетен одной позорной женщины».

Назначение Лопе де Веги фискальным прокирадором апостолической палаты в архиепископстве Толедо, по сути, должно было прекратить любовные похождения стареющего поэта, но он пока надеялся, что «…на закат печальный блеснет любовь улыбкою прощальной». Как хитрый паук, Лопе следил во время мессы за посетительницами храма и пытался захватить кого-нибудь из них в расставленные сети, пуская в ход все свое красноречие и обаяние.

Роман с Мартой де Наварес-Сантохо стал последним в череде удивительных любовных приключений прославленного драматурга. Познакомился он с ней в 1616 году. По рассказам очевидцев, у Марты было нежное белое лицо, вьющиеся волосы и глаза синие и глубокие, как море. Марта понимала и ценила поэзию, что, несомненно, объединило любовников. Марию ослепил блеск славы де Веги, и она ответила на его страсть.

Марта не могла не видеть разницы между грубым, алчным крестьянином Аяле, своим мужем, и Лопе де Вегой, изящным и ласковым, который умел найти подход к любой женщине. Сложился пресловутый любовный треугольник: когда муж Марты уезжал, его место занимал Лопе, терзаемый страстью и ревностью.

Дочь де Веги тем не менее получила имя мужа Марты, Аяле. За раскрытием тайны их отношений последовал страшный скандал. Лопе де Вега готовился к отъезду, а Марту жестоко избил муж за то, что она требовала развода. Порицание двора отразилось на литературной карьере писателя. Премьеру новой пьесы освистали в театре зрители. Смерть мужа Марты, однако, не могла вернуть уже угасшую страсть. 56-летний драматург испытывал к Марте теперь только платонические чувства.

В конце жизни Лопе де Вегу преследовали одни несчастья. Дочь Марчелла, скрываясь от общества, осуждавшего ее отца, приняла постриг, сын, участвовавший в экспедиции ловцов жемчуга, погиб во время кораблекрушения. Марта потеряла рассудок, а несколько позже и зрение. За четыре дня до своей смерти великий испанец закончил поэму «Золотой лев», произведение поистине грандиозное. После его смерти 150 испанских поэтов написали в честь Лопе де Веги стихотворения, которые вышли отдельным томом.

Максим Горький

Максим Горький

Максим Горький (1868–1936) – литературный псевдоним Алексея Максимовича Пешкова. Максим Горький известен как инициатор создания Союза писателей СССР. Наиболее значительными произведениями являются романы «Фома Гордеев» (1899), «Мать» (1906–1907), «Дело Артамоновых» (1925) и роман-эпопея «Жизнь Клима Самгина» (1925–1936).

В 1963 году сенсационное сообщение поступило от главного редактора «Известий» Алексея Аджубея, который вместе со своей женой Радой побывал на вилле на острове Капри, где долгое время жил Максим Горький. Признание старой итальянки, которая их встретила, повергло их в шок: «Вы знаете, я ведь обслуживала Массимо, когда он приезжал сюда лечиться от чахотки. О, это был настоящий мужчина! Не в пример нашим синьорам, которые умеют только работать своими болтливыми языками. А Массимо был немногословен, но неутомим… Кстати, я слыхала от разных гостей, что вашего великого писателя загубила какая-то блудница со странным именем, которая пасла его в Сорренто».

Итальянка имела в виду Марию Игнатьевну Будберг-Бенкендорф, которая послужила прототипом героини романа Берберовой «Железная женщина». Также она была известна под именем Мура. Хотя Максим Горький и Мура официально не оформляли отношений, эта женщина, по сути, стала его третьей женой. Первый брак великий писатель заключил в 1895 году с Екатериной Волжиной, занимавшей должность корректора и работавшей в «Самарской газете». Они познакомились, когда Максим Горький был еще журналистом. Екатерина, женщина в высшей степени интеллигентная, сумела создать для Горького уютный домашний очаг. В то время супруги жили в Нижнем Новгороде. А поскольку у них не было своей жилплощади, им пришлось скитаться из одной квартиры в другую. Однако атмосфера любви и взаимопонимания, которую Екатерина умела наладить в любом жилище, вскоре наскучила Горькому. Он жаждал перемены обстановки, столь необходимой для вдохновения.

Источником новых впечатлений стали отношения с Марией Федоровной Андреевой, актрисой Московского художественного театра. В то время Андреева играла роль Наташи в спектакле по пьесе Горького «На дне». Но, как отмечают биографы, познакомились они несколько раньше, еще в Севастополе. Горький пришел за кулисы, чтобы похвалить актрису за блестящую игру. Сраженный ее красотой, он явно был смущен.

В 1904 году супружеские отношения Максима Горького фактически прекратились, и он все свое время посвятил Андреевой. По свидетельствам современников, Максим Горький не отличался красотой, но было в нем такое необъяснимое обаяние, которое привлекало всех женщин, с кем он общался. Горького и Андрееву объединяло не только физическое влечение, но и общие интересы. Аристократка по происхождению, Андреева тем не менее поддерживала крайне революционные взгляды. Она ввела Горького в мир политической борьбы, что не могло не отразиться на его литературном творчестве.

Андреева была поставлена перед выбором: либо театр, либо любимый мужчина. Она, не задумываясь, оставила театр и стала верной спутницей литературного гения. Мария Федоровна понимала, что только она может оценить творчество писателя по достоинству и при необходимости помочь мудрым советом.

В 1906 году любовники предприняли поездку по Америке. Максим Горький везде представлял Марию Федоровну как свою жену, хотя их брак и не был зарегистрирован. Для того чтобы как-то скомпрометировать Горького в глазах американской общественности, царское правительство официально заявило, что Горький путешествует по Америке не с женой, а с любовницей. За этим сообщением последовал грандиозный скандал. В прессе Горького обвиняли в многоженстве и моральной распущенности. Достоверно известно, что Горького и Андрееву не принимали в гостиницах. В одной из нью-йоркских газет появилась статья о том, что в США много людей, сочувствующих русской революции. «Они были готовы к тому, чтобы эти деньги использовались для подготовки и проведения убийств, но они оказались совершенно не готовы к тому, чтобы одобрять такие „матримониальные выходки“», – сообщала газета.

С Екатериной Волжиной Горького связывали дружественные отношения. Она, как женщина благородная, сумела подняться выше обид и взаимных притязаний. Мария Игнатьевна Будберг, которая вошла в жизнь писателя после Андреевой, не была похожа ни на одну из предыдущих жен. Для Горького она так и осталась таинственной незнакомкой, которая ворвалась в его жизнь как вихрь. Мария Игнатьевна больше всего ценила свою свободу, поэтому принципиально была против официального оформления их отношений с Горьким.

Следует отметить, что Будберг стала для писателя, скорее, любовницей. Ее характер и привычки не соответствовали образу верной жены. Из-за этой женщины Горькому пришлось испытать немало мучений, но и отказаться от ее общества он уже не мог. Добрый и отзывчивый по природе, писатель учился у Будберг умению правильно оценивать поведение людей и вырабатывать свою реакцию.

Мария Игнатьевна заставила Горького переосмыслить его понимание любовных отношений, что отразилось на тематике его рассказов периода 1922–1924 годов. Будберг, в отличие от Екатерины Павловны и Марии Федоровны, сумела оказать прямое влияние на творчество Максима Горького. Например, роман «Жизнь Клима Самгина» он посвятил ей.

Писатель был настолько влюблен в Муру, что предоставлял ей полное право на свободу. И не удивительно. Ведь он был на 24 года старше ее. В книге «Железная женщина» Нина Берберова писала: «Она любила мужчин, не только своих трех любовников, но вообще мужчин, и не скрывала этого, хоть и понимала, что эта правда коробит и раздражает женщин и возбуждает смущение мужчин. Она пользовалась сексом, она искала новизны и знала, где найти ее, и мужчины это знали, чувствовали это в ней и пользовались этим, влюблялись в нее страстно и преданно. Ее увлечения не были изувечены ни нравственными соображениями, ни притворным целомудрием, ни бытовыми табу. Секс шел к ней естественно, и в сексе ей не нужно было ни учиться, ни копировать, ни притворяться».

Сюжет рассказа Максима Горького «О первой любви» полностью автобиографичен. В этом произведении отображены отношения Горького с Ольгой Юльевной Каминской, с которой он познакомился в июне 1889 года. Их брак продлился чуть более двух лет. Семейная жизнь началась с решения житейских проблем. Дело в том, что молодоженам негде было жить, и им пришлось поселиться в бане. Вот как писал об этом обстоятельстве сам Горький: «Я поселился в предбаннике, а супруга – в самой бане, которая служила и гостиной. Особнячок был не совсем пригоден для семейной жизни, он промерзал в углах и по пазам. По ночам, работая, я укутывался всей одеждой, какая была у меня, а сверх ее – ковром и все-таки приобрел серьезнейший ревматизм… В бане теплее, но, когда я топил печь, все наше жилище наполнялось удушливым запахом гнили, мыла и пареных веников… А весной баню начинали во множестве посещать пауки и мокрицы, – мать и дочка до судорог боялись их, и я должен был убивать их резиновой галошей».

Однако, со слов Каминской, все обстояло несколько иначе: «Приискали мы себе квартиру в три комнаты с кухней. Дом стоял в саду, изолированный от уличного шума, что было большим плюсом для нас. Одна комната, побольше, была столовой и гостиной, и мой мольберт стоял тут же. Вторая – средняя комната – была моей спальней с Лелей, а третья, маленькая, принадлежала Алексею Максимовичу». Тем не менее семья постоянно нуждалась в деньгах: на одежду и пищу порой не хватало.

Ольга Юльевна зарабатывала на жизнь картографией. Кроме того, она писала великолепные портреты маслом и шила изящные дамские шляпки. Однако сама она считала, что ее предназначение – любовь. Причем любовь не чувственная, перед которой преклоняются французы, а сердечная, способная на самопожертвование.

Ольга с самого начала знала, что ее союз с писателем ни к чему не приведет. Конфликт между ними основывался прежде всего на противоборстве поэтического хаоса и рационализма профессионального писателя. К этому времени Горький уже добился признания публики, и непостоянство чувств жены выводило его из себя.

После того как Корсак предпринял очередную попытку вернуть Ольгу Юльевну, Горький не выдержал. Он уехал в Самару, где и встретил будущую жену Екатерину Павловну Волжину. Горький знал, что Каминская без труда переживет его переезд и, по сути, бегство в Самару: «Мы уже достаточно много задали трепок друг другу – кончим! Я не виню тебя ни в чем и ни в чем не оправдываю себя, я только убежден, что из дальнейших отношений у нас не выйдет ничего. Кончим».

Марина Ивановна Цветаева

Марина Цветаева

Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – известная поэтесса Серебряного века. Среди сборников стихов следует отметить такие, как «Версты», «Ремесло», «После России».

Однажды мать Цветаевой, Мария Александровна, записала в дневнике следующие строчки: «Четырехлетняя моя Муся ходит вокруг меня и все складывает слова в рифмы, – может быть, будет поэт?». Как показало время, пророчество сбылось, хотя Мария Александровна всегда хотела, чтобы дочь стала музыканткой, и с ранних лет обучала девочку музыке. Мария Александровна также знала несколько иностранных языков, прекрасно разбиралась в живописи и литературе. Отец Марины, Иван Владимирович Цветаев, являлся профессором Московского университета. Он запомнился Марине как добродушный, всегда занятый делами человек.

Марина росла в атмосфере любви и взаимопонимания. У нее было настоящее детство с елками, маскарадами, театрами и выездами на дачу. Так воспитывали детей из дворянских семей на протяжении ста лет, и естественно, что, когда Мария Александровна заболела чахоткой, семья исколесила всю Европу в поисках оптимального для самочувствия больной климата. Однако юную Цветаеву не привлекали ни знаменитые музеи, ни редкие книги. Казалось, что она всегда пребывала в мире собственных фантазий и иллюзий.

Для Марины была характерна гиперчувствительность, она всегда влюблялась в предмет своего интереса. Причем это одинаково относилось как к представителям мужского пола, так и к ближайшим родственникам. Марина создавала культ предмета своей страсти и подобное мироощущение пронесла через всю жизнь. Ее собственнические инстинкты и всепоглощающая любовь требовали выхода и нашли его, по-видимому, в стихах.

В 19 лет Марина вышла замуж за Сергея Эфрона. Их знакомство состоялось в Коктебеле, где Марина отдыхала вместе с четой Волошиных. Сестра Цветаевой Ася писала, что в первые годы семейной жизни Марина выглядела счастливой. С Сергеем она наконец сумела вырваться из мира неземных фантазий, где до сих пор пребывала, и испытать простые человеческие чувства.

Сергей Яковлевич Эфрон, согласно воспоминаниям современников, был веселым и жизнерадостным человеком, душой любой компании. Но в то же время он всегда знал грань дозволенного в разговорах и никогда ее не переступал. Ему было предназначено стать мужем гениальной поэтессы, и он с достоинством нес эту нелегкую ношу.

Супружеская жизнь Цветаевой и Эфрона протекала не так гладко, как ожидала Марина. После революции Сергей Эфрон посвятил себя политической борьбе, примкнув к сторонникам белого движения. Поэтессе пришлось одной воспитывать двух дочерей и вести домашнее хозяйство, к чему она совсем не была готова. Чтобы спасти девочек от голодной смерти, она решилась на отчаянный шаг: отдала их в приют. Но вскоре они заболели, и Марина забрала старшую домой. Спустя два месяца младшая умерла в приюте. Для Цветаевой такой жестокий поворот судьбы стал тяжелым испытанием. Стихи поэтессы сразу потеряли свою звучность, мелодику, от которой так и веяло жизнью.

В один из вечеров ноября 1920 года Цветаева присутствовала на спектакле в Камерном театре. Спектакль неожиданно прервали сообщением о том, что Гражданская война закончена и белогвардейцы разгромлены. Под торжественное звучание «Интернационала» Цветаева лихорадочно перебирала в голове мысли: жив, убит или ранен и уже на пути домой?

Через нескольких месяцев тягостного ожидания Цветаева решила передать письмо за границу на случай, если Сергей Эфрон вдруг объявится. «Если Вы живы – я спасена. Мне страшно Вам писать, я так давно живу в тупом задеревенелом ужасе, не смея надеяться, что живы, – и лбом – руками – грудью отталкиваю то, другое. – Не смею. – Все мои мысли о Вас… Если Богу нужно от меня покорности – есть, смирения – есть, – перед всем и каждым! – но, отнимая Вас у меня, он бы отнял жизнь».

Судьба на этот раз услышала мольбы Марины Цветаевой, и уже весной 1922 года она отправилась с дочерью Алей в Берлин, к Сергею. Супруги не могли не помнить, что до расставания, четыре года назад, их отношения складывались не очень удачно, но Марина все еще надеялась, что теперь жизнь пойдет иначе. Супруги переехали в глухую деревушку под Прагой – жить здесь было дешевле, но тем не менее они все равно еле сводили концы с концами.

Цветаева принялась за устройство быта. Ей приходилось стирать, убирать, искать на рынке дешевые продукты. Друзьям она сообщала: «Живу домашней жизнью, той, что люблю и ненавижу, – нечто среднее между колыбелью и гробом, а я никогда не была ни младенцем, ни мертвецом». Но бытовая неустроенность стала лишь первой пробой характера. Здесь Марина пережила самые сладостные и мучительные сердечные муки, которые ей когда-либо приходилось испытывать. Константин Родзевич, друг Сергея, увидел в Цветаевой не просто поэта, а женщину, прекрасную, земную, полную живительной энергии. Он никогда не старался казаться лучше и тоньше, чем был на самом деле, что и покорило уставшую от семейных неурядиц Цветаеву.

Для Эфрона очередное увлечение жены стало подобием хождения по кругам ада. Марина раздражалась по малейшему поводу, иногда замыкалась в себе и несколько дней с ним не разговаривала. К тому же она не умела скрывать, а Сергей прекрасно об этом знал. Когда же наконец наступило время выбора, Марина осталась с Сергеем, но отношения уже, конечно, были далеки от семейной идиллии.

 
Ты, меня любивший дольше
Времени. – Десницы взмах! —
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.
 

Чувственная натура Цветаевой давала о себе знать и позже, но чаще это проявлялось в письмах, которые Марина писала своим корреспондентам. Поэтесса просто не мыслила себе жизни без любовных переживаний. Страсть занимала все ее существо, вдохновляла на творчество. Например, известно, что Борису Пастернаку она писала интимные письма, хотя почти с ним не встречалась. Переписку пришлось прекратить по настоянию жены Пастернака, которая не могла поверить, что незнакомая женщина может быть такой откровенной.

В настоящее время многие исследователи творчества Цветаевой склонны трактовать некоторые ее увлечения в рамках лесбийской любви, однако при ближайшем рассмотрении это не так. Цветаева, как уже отмечалось выше, не могла представить себе жизнь без влюбленности, в противном случае она лишилась бы источника для творчества.

В 1925 году у Марины Цветаевой родился сын, и вскоре семья переехала во Францию. Здесь Марина еще сильнее почувствовала тиски нищеты. Даже ее друзья заметили, что она постарела и не следит за собой. Однако на пальцах все так же блестели дорогие перстни, словно бросая вызов окружающей бедности. В конце концов некоммуникабельность Марины привела к тому, что они с Сергеем оказались в изоляции. Семья перебивалась на подачки друзей и вымаливаемое каждый год пособие из Чехии.

Усталость от домашних неурядиц все нарастала. Утро Марина вынуждена была проводить в хлопотах по дому, а ведь в это время так хотелось писать. Некоторые ее произведения печатались, но после жесткой цензуры, что Марину просто выводило из себя.

Сергей Эфрон к тому времени начал заниматься прокоммунистической деятельностью. Таким образом он пытался обеспечить себе возвращение на родину. Он обратился в советское посольство, однако разрешения на выезд не получил. Одним из условий благополучного переезда в Россию было обязательное участие в деятельности НКВД. Тень осуждения пала и на поэтессу. Цветаеву перестали навещать друзья, и постепенно она начала осознавать, к чему может привести поспешное решение мужа.

Однако время не стояло на месте. В лице дочери Али Марина Цветаева также не могла найти единомышленника. Повзрослевшая Аля разделяла взгляды отца. Даже маленький сын Мур, чувствуя настроение взрослых, просил маму переехать в Россию. Теперь Цветаева верила только своему таланту. Она жила надеждой, что со временем сын станет на ее сторону и, более того, займет ее место. Видимо, такова была судьба Марины Цветаевой, что никто из детей не унаследовал ее дарования.

Один за другим уезжали члены семьи: сначала Аля, а затем и Сергей, привлеченный ее восторженными письмами. О деятельности мужа и дочери Цветаева даже не подозревала. Когда в октябре 1939 года ее вызвали на допрос по поводу убийства агента НКВД Игнатия Рейсса, она не переставала твердить о честности и порядочности мужа. Французские служители закона с удивлением смотрели на женщину, которая с воодушевлением начала цитировать Корнеля и Расина. Допрос так им ничего и не дал, и они были вынуждены отпустить несчастную женщину, которая находилась на грани помешательства.

По приезде в Москву семья поселилась на даче НКВД Болшево, однако вскоре Алю и Сергея арестовали. Измученная Цветаева больше не могла творить. Теперь она жила только для того, чтобы собирать ежемесячные посылки в тюрьму мужу и дочери. Силы были на исходе, и 31 августа 1941 года поэтесса покончила жизнь самоубийством.