Текст книги "Рождественские истории дедушки Суарри"

– Какая вы… грубая, – хмыкнула Дафна, – Ах… я-то думала, в гроте только сокровища хранятся, а там ещё и рыбная икра оказалась… Не знаю, что с вами, мадам Алифья, делать. А впрочем… – и тут вдруг Дафну посетила грандиозная мысль. А вот Алифью, напротив, тревога и возмущение.

– Икра рыбная! Икра рыбная? Ну и хамство, ну и бескультурье! – вытаращила свои красивые лиловые глазки летучая рыбка, – Сначала родили меня, потом чуть не убили! К вашему сведению, летучие рыбы не больше тридцати секунд в полёте могут находиться, а затем нам снова нужна вода! А ты свой стакан сюда еле дотащила! А теперь ещё и гадости говоришь? А ну-ка верните меня обратно в грот! Я не собираюсь с вами на этой проклятой ярмарке морозиться! Я не собираюсь болтать с незнакомыми тётками и пузатыми господами в шляпах (поеденных исподтишка молью)!

– Никогда не встречала таких разговорчивых рыб, – удивилась Дафна, – В общем, уважаемая предсказательница, если вы и правда всё видите на три дня вперёд, тогда вам придётся отправиться со мной на ярмарку! Но прежде, мне нужно хорошенько укутать вас, чтоб плавники к хвосту не примёрзли.

– Я не стану предсказывать будущее всем этим клоунам, – пробурчала Алифья, – Правда им всё равно ничем не поможет.

– Это почему же? – нахмурилась Дафна, – Зная будущее люди не станут допускать ошибок в настоящем. Они будут счастливы, наверно… Так и мама говорит.

– Брехня это, – взволновала воду Алифья, – Даже сто раз зная будущее, люди будут совершать глупости. Вы так устроены! Мир так устроен. Глупости, они же – ошибки – сиюминутный выбор каждого. Сначала ты думаешь, что ошибся, а проходит время, и понимаешь, что твой выбор оказался единственным правильным. Без глупостей нет будущего! Не допустишь одного, так упустишь другое…

– Я не понимаю! – воскликнула Дафна, схватившись за голову, – Если я знаю, что мне суждено утонуть, я просто не буду приближаться к воде! Так, к примеру, я могу избежать смерти!

– Если тебе суждено утонуть, а ты будешь избегать воды…То ты, конечно, не утонешь, – рассмеялась Алифья, – Но когда-нибудь ты всё-равно умрёшь. От землетрясения, от голода, из-за болезни, от старости, или от глупости, но умрёшь. Думаешь, это ты стремишься изменить будущее? Скорее оно стремится изменить тебя…

– У меня сейчас голова лопнет, – вздохнула Дафна, – В общем, Алифья, можно на «ты»? Так вот, я прошу у тебя совсем немного. Мне нужны деньги, чтобы оплатить долг за дом. Понимаешь? Пожалуйста, идём со мной на ярмарку! Люди будут подходить к тебе, а ты им расскажешь о том, что ждёт их в ближайшем будущем. Хорошо? За эту безобидную правду они заплатят нам немного денег. Помоги мне, и я постараюсь вернуть тебя в священный грот.

– Поверь, это будет непросто, – цыкнула рыбка, – Да и не всем людям понравится то, что я могу сказать. Людские уши предпочитают лесть, обещания, сладкие колыбельные… А будущее, оно порой, как бой барабанов. В общем, бывает разным.

– Тогда просто не говори им всю правду, договорились? – попросила Дафна.

– Только ради великого моря и Теоса Кима, – согласилась Алифья, – И после ладного обеда! Тащи еду. Сейчас же!

– А что едят говорящие летучие рыбы? – с интересом спросила Дафна.

– Мы едим то, что ветер носит. Желательно сладенькое и ободряющее! Не перепутай с опьяняющим, – заметила Алифья.

– Это что же, мне на улицу бежать?

– И немедленно! Когда я голодная, я – злая.

Дафна и сама немного злилась. Все жители моря, которых ей посчастливилось встретить, казались девочке весьма-весьма странными. С одной стороны – чересчур говорливыми, с другой – излишне загадочными. Даже сам Теос Кима так ничего толком о себе и не рассказал. Всё мифами да легендами окутывал.

Итак, Дафна бросилась за советом к берегу Лана:

– Пепе! Милая Пепе! Я скоро сойду с ума от этих морских приключений! Сокровище, что достала из священного грота Марлен, оказалось летучей рыбой. Ох, лучше б мы золото нашли или жемчуг, те хоть не разговаривают, когда ты решаешь их судьбу! – прослезилась Дафна, – А эта рыбка, красивая конечно, даже очень, но диковатая! Говорит загадками. Да ещё и голодная! Чем мне её накормить? Что в наших краях ветер носит? Желательно сладкое и ободряющее…

Воды Лана звонко захихикали, весело обрызгав Дафну, каплями морозной водицы. Затем, подкрались к её замёрзшим лодыжкам и как схватили девочку, та так и упала от страха, завизжав, словно встревоженный поросёнок.

– Ты чего? – обиделась Дафна, – Пепе! Так не шутят.

– Хотела проверить, вырастит ли у тебя на сей раз хвост и плавнички, или ты вот так просто шмякнешься от страху на землю и всё! – ответила река.

– Откуда ты знаешь про…

– Море на ушко шепнуло, – ответила Пепе, но так и не показалась на берегу, – Я вот наблюдаю за тобой и думаю, когда ты начнёшь больше думать и меньше жаловаться? Твои мысли крутятся лишь вокруг денег и долгов! Это так скучно…

– Но жить-то как-то надо! – заершилась Дафна.

– Запомни, ты ещё ребёнок и у тебя есть главный козырь перед всеми этими взрослыми, пахнущими засаленными деньгами и пивом.

– Какой же?

– Ты можешь выдумать всё, что захочешь. И сама поверить в это, – сказала Пепе и замесив воду до розовой пены, заключила, – Прощай, Дафна. Я сделала всё, что могла. Теперь твоя очередь. Меньше говори – больше слушай. Твои помощники – мысль и слово, земля и вода. До скорой встречи, если, конечно, ей суждено состояться.

На этом Пепе затихла. И Дафне стало так одиноко и жутко. Совсем, как в тот день, когда она пришла в первый класс марбургской школы.

– Что же, и Пепе загадки загадывает… – проворчала девочка, – Ну, хорошо. Значит, если всё зависит от меня, тогда я считаю, что… ветер носит… Сладкое и ободряющее? Ну, же! Фантазия, работай! Щёлк, щёлк! Бдынц!

Вдруг Дафна услышала весёлый громкоголосый звоночек. Это был сигнал старого велосипеда господина Войса. Каждое утро Войс привозил газеты и журналы богатым марбургцам прямо к порогу. Приближаясь к домам, он обычно трижды сигналил – «триньк-триньк-тринкь. Хорошие новости! Свежая пресса!»

– Точно! – воскликнула Дафна, – Утренние новости! В Марбурге они всегда сладкие и ободряющие! Порой, даже слишком сладкие… Нужно срочно купить газету, – решила она и кинулась в ближайшую лавку за свежей прессой, от которой ещё пахло типографской краской.

По пути в лавку Дафна наткнулась на толпу людей: напудренных до самых ушей фрау и их краснощёких детей. Все торопились на рождественскую ярмарку. На ходу горожанки сплетничали о «какой-то чудной девочке, что торгует на ярмарке диковинными украшениям и другими занятными вещичками, будто только что поднятыми со дна морского»… Дафна поняла – речь шла о ней. И даже слегка обрадовалась случайной славе.

– Они придут за побрякушками, а я им устрою аттракцион с предсказаниями… Во дела! – сказала она между прочим. И поёжившись от ветра, обратилась к торговцу газетами, – Какие новости сегодня самые приятные?

– Ха! – воскликнул он, – Те же, что и самые дорогие! Вот, выбирайте: «Свадебный торт для министра Вольфа», «Оперная артистка Гауф споёт для королевы Англии», «Морские чудеса на рождественской ярмарке»…

– Какие чудеса? – вытаращила глаза Дафна, – Дайте-ка взглянуть!

Торговец протянул девочке тёпленькую газету. Под извилистым заголовком – «Морские чудеса на рождественской ярмарке» она увидела чёрно-белый снимок, на котором красовалась девочка в окружении любопытных фрау. Да, это была Дафна. И хоть из-за тёплой шапки и неряшливо повязанного шарфа лица её почти не было видно, старая куртка с морской вышивкой явно выдавала свою владелицу.

– Ох… – чуть не упала в обморок Дафна, – Мне вот эту газету и ещё парочку про королеву Англии… А про ярмарку у вас ещё много осталось? – спросила она, в надежде, что сейчас скупит их все и тихонечко изничтожит. Но торговец сказал, что газета «с ярмаркой» – последняя. А значит, весь, почти весь город уже прочёл новость о «дафниных подвигах».

– Чудно! Теперь и в школе и везде-везде узнают, что я торговала на ярмарке, – пожаловалась ветру Дафна, – А ну и ладно! Главное, чтобы мама не узнала. Она-то давно газет не читает. А вдруг ей кто-нибудь скажет? – вновь насторожилась Дафна, – Тогда мне конец! Но «тогда» – это же не сейчас! А пойду, прикуплю-ка я цыганский парик, да пёструю юбку, платок ещё нужен! Переоденусь гадалкой и встану подальше от торговца ёлками, а то ведь ещё узнает… – решила девочка, – Вот заработаем с Алифьей денег и больше на ярмарку не сунемся ни ногой, ни плавниками!

И Дафна прикупила всё, что нужно настоящей цыганке для счастья. Даже бубен, как у самой Эсмеральды⁴⁰ отыскала, лишь пластмассовый. И пулей побежала домой.

– Ох, хорошо, что мама ещё не вернулась! – обрадовалась она, – Кушать подано! Вот, Алифья, гляди! Сладкие и очень ободряющие утренние новости!

– Остроумно! Это что же мне, бумагу есть? – хмыкнула летучая рыбка, разминая плавнички. И добавила, – Могла бы просто принести сладкую булочку из ближайшей пекарни! Любите, вы люди, всё усложнять.

– Булочку? Булочку, говоришь? – чуть не вспыхнула от ярости Дафна, но вспомнив слова Пепе, мигом успокоилась и сказала, – Печенье, подойдёт? Оно на кухне. Я туда и обратно.

– Туда и обратно… – запопугайничала Алифья. И снова, как ни в чём не бывало, принялась рассказывать Сальвадору, как правильно погружаться в воду и не захлебнуться от страха.

Вскоре Дафна принесла печенье. Сальвадору и Марлен тоже досталось. И пока мохнато-хвостатая троица жадно хрустела, Дафна переоделась в весьма симпатичную по цирковым меркам цыганочку. Увидев её в чёрном кудрявом парике, Алифья чуть не подавилась крошками и трижды промокнула глаза.

– Меня –то ты наряжать не будешь? – с надеждой и искренним испугом спросила рыбка.

– А ты угадай. Тебе же это не сложно, – усмехнулась Дафна.

– Я такие глупости не предугадываю. К тому же ты на себя парик нацепила, кто знает, что там под ним в твоей голове творится! – сказала Алифья.

– Ну, я готова! – объявила Дафна, – Марлен и Сальвадор, вы остаётесь дома. Маму сторожить. Ну и отдохнуть вам не помешает. А мы на ярмарку! Как денег заработаем, так сразу и домой! Ах, да! Раковину светозарную подальше спрячьте, чтоб мама её не увидела, – распорядилась Дафна и давай пересаживать Алифью из её уютного стаканчика в какой-то перламутровый шар, наполненный искусственной галькой и чистой водой. На дне шара виднелся крохотный пластмассовый домик с розовой крышей и дымовой трубой.

– Это твой новый дом, аквариум называется, – объяснила Дафна.

– Какая пошлость! Это не аквариум – это тюремная камера со страшной пыткой в виде вот этих искусственных камней! – нахохлилась Алифья, – Рыбы должны жить в море! На худой конец в реке какой-нибудь… Ай, ну давай, выпускай, – всё же смирилась она.

Вскоре они с Дафной уже шагали по рождественской ярмарке. Ох, и ароматы летали вокруг! Среди них Дафна узнала: карамельные конфеты, пряники, имбирную приправу и конечно, рождественские ёлки.

– А вот и господин Гельдъегер, – прошептала Дафна, – Сегодня мы встанем от него подальше.

– Зубастый он какой-то, как барракуда, только рыжий, – сказала Алифья, и вспузырив воду, под шумок юркнула в свой домик.

– Да он вроде бы мирный, даже смешной. Пряником меня угощал, когда я была голоднее волка, – пожала плечами Дафна и принялась искать свободный прилавок.

– Пряником… тоже мне, – хмыкнула Алифья, – Рыбам тоже червя бросают, а потом «вжик», а за ним крючок, а там и удочка, а там и…

– Не запугивай меня, сейчас совсем не время! А то в стакан пересажу, – пригрозила Дафна.

– Держись от него подальше, вот и всё, – предостерегла Алифья.

– Цыганка! Гляди, мамочка, цыганка! – раздался на всю ярмарку детский голосок. Следом за ним зазвенели и другие, такие же детские. Все заметили разнаряженную гадалку, все так и норовили дёрнуть её за бахрому красного платка или потрепать за искусственные волосы.

Цыганок в Марбурге сто лет, как не было. Прогнали их из города вместе с крысами. А всё потому, что народ цыганский хоть и весёлый был, а без воровства и колдовства ни дня не мог обойтись. Вот и боялись марбургские дамы и господа, кто за свои кошельки, кто за породистых лошадей, а кто и за самого себя. Поговаривали, что однажды, какая-то старая цыганка заговорила и испепелила одного престарелого министра. Якобы остановила она его на рождественской ярмарке, чтобы «лишь немножко» погадать. Министр сначала отмахивался, но вскоре и сам стал задавать цыганке разные вопросы. А когда она сказала ему правду, тот заохал, вытащил из кармана тяжёлый мешочек с золотыми монетами и отдал его цыганке. Сам же министр, окутанный мрачным туманом, испарился на глазах у всех, прямо на ярмарочной площади. Только пепел от него и остался. Другие министры, прознав об этом, твёрдо решили изгнать всех-всех цыганок, чтоб «люди добрые среди солнечного дня» больше не пропадали Отныне цыганки в Марбурге встречались крайне редко, да и то, когда коней продавать вели, или в канун Дня всех Святых. Чего уж скрывать? За век-то истосковались марбургские дамочки (и даже господа) по предсказаниям, да приятным заискивающим речам. Вот только Дафна Илиади всей той истории не знала. Она просто нарядилась цыганкой и надеялась, что никто, даже родная матушка в таком одеянии её не узнают.

Пошёл снег. Дафна, отбившись от любопытных детей, мышиными скачками понеслась к неприглядному, повалившемуся на одну ножку, столику. Тот оказался ничейным. Дафна украсила его своим ярким платком, мишурой и блестящим аквариумом, где выпучив глаза, сидела перепуганная детскими голосами и дамским «оханьем» Алифья.

– Да не положено мне говорить о будущем, если меня не спрашивают, – начала было Алифья.

– Вот и не говори! Не сейчас, – перебила её Дафна, – Погляди, милые фрау, как гусыни, засеменили в нашу сторону, – захихикала она.

– И всё же! – настаивала Алифья, – Я не стану предсказывать будущее тому рыжему бородачу и тебе запрещаю говорить с ним! Чует мой хвост, что он-то тебя точно узнает!

– Ну, всё, всё, полно! – заёрзала на месте Дафна, – Не мути воду, готовься к выходу, Алифья.

– И всё же! – вновь заныла рыбка, – Нам бы не помешало убраться отсюда до того, как часы пробьют час после полудня.

– А что, потом стол превратится в тыкву, я потеряю парик…ой! Туфельку! А ты станешь ящерицей? Как в «Золушке»? – рассмеялась Дафна.

– Вот и предсказывай вам судьбу! Глупые двуногие болтуны! Вы слышите только то, что вам нравится, – оскорбилась Алифья и яростно забила хвостом.

– Ох, какая потешная! Какая прелестная! Хо-хо! Блестящая, да ещё и говорящая! – затрепетала курносая фрау в бархатной шляпке цвета весеннего неба, – Она заводная? На сколько оборотов вы её заводите, что она так быстро говорит да ещё и из воды выскакивает?

– Это не игрушка! – ответила Дафна хриплым, не своим голосом, – Это летучая рыбка – спасение вашей души! Ах! Не зря её воспитали одноглазые пираты. Она ничего не боится и говорит одну лишь правду! Видит прошлое, настоящее и будущее!

– О! Восхитительно! – воскликнула фрау, подзывая к Дафне своих розовощёких подруг, – Здесь можно узнать будущее! Скорее, Ангела, Агнесса, Анастасия! Как давно нам никто ничего не предсказывал!

– А это не шутки? – прищурила правый глаз криворотая Ангела.

– А это законно? – вытаращилась на рыбку Агнесса.

– А мне плевать, от меня муж ушёл! Вот пусть мне рыба и скажет, в какую сторону! К фрау Бербер или к фрау Морган? Я им косы – то оборву! – заерепенилась кудрявая Анастасия.

– Цыганочка, а как проверить, правду ли говорит ваша рыбка? – шёпотом спросила фрау в голубой шляпке, – Ведь правда стоит денег…

– Первый вопрос вы можете задать бесплатно! – объявила Дафна, – За каждый последующий мы просим три золотых! Идёт?

– Ах, идёт! Милочки, кто же начнёт? Начну – я, – веселилась фрау в голубой шляпке, – Какой сон я сегодня видела?

Алифья выпучила глаза на любопытную незнакомку, затем перевернулась на спину, её радужный, и без того прекрасный хвост наполнился лучами сиреневого, жёлтого и розового света, окутав тело Алифьи, воду и даже тень аквариума каким-то чудесным куполом. Вдруг она громко ударила плавниками, и света вокруг стало ещё больше. Фрау в один голос «ахнули» и прильнули глазами к светящему куполу, да так, что чуть не обожгли себе носы и щёки. Купол вёл себя, как электрический скат, стоило незнакомцу приблизиться к его неприкосновенным бокам, как того ждала обжигающая оплеуха.

– Глубокоуважаемая фрау Бах, – произнесла Алифья томным голосом, чем вызвала у незнакомки в голубой шляпке икоту, – Прошлой ночью вам снилась пышная свадьба с министром финансов! Вы очень любите этот сон, а потому он всё повторяется и повторяется, приобретая самые разные оттенки! – проговорила рыбка и широко зевнула, – Загвоздка в том, что министр финансов предпочитает брюнеток, безупречно чирикающих по-французски. И лишь в ваших сладких снах, он, обезумивший, дарит вам – белокурой красавице чайные розы, кружит вас на руках, и всё шепчет: «Ma chérie, Ma chérie⁴¹» и целует вас в…

– О-о-о! Достаточно! – захлопала своими приклеенными ресничками фрау Бах, – Опустим подробности! Блистательно! Ваша фантазия бесподобна, милая рыбка.

– Это не моя фантазия, это ваши сны! Ваши фантазии, мечты. Увы, несбыточные! Министр финансов предпочитает брюнеток и точка, – нараспев ответила Алифья и свернувшись калачиком медленно опустилась на дно аквариума.

Подружки фрау Бах заливисто рассмеялись и, поаплодировав Алифье выстроились в очередь, чтобы и им погадали. Но фрау Бах заслонила рыбку своей широкой грудью, и велела, чтобы сию секундочку та предсказала ей лучезарное будущее, а со своими снами сновидица и сама разберётся.

– Три золотых, – запросила Дафна.

– Вот. Возьмите-ка! Не знаю, сколько здесь золотых, но на сотню моих вопросов хватит, – заявила фрау Бах, бросив на стол тяжёленький замшевый кошелёк, расшитый красными шёлковыми нитями и чешскими бусинами.

Дафна и Алифья поняли, что вся эта история с гаданием может затянуться. Ведь за любопытными фрау столпились и господа. Вскоре все они забыли о пряном глинтвейне и ёлках Гельдъегера, и копошились у неприглядного столика со сломанной ножкой. Пожалуй, только столик этому и был рад.

– Главное успеть до часа после полудня, – напомнила Алифья, закашлявшись от бесконечных ответов на самые наиглупейшие вопросы марбургцев.

– Да почему же? – не понимала Дафна, – Народ-то вон как разошёлся!

– В час после полудня, дубина, на ярмарке появится полиция! – распушила плавники Алифья и вновь взволновала воду, да так, что щедрые капли выпрыгнули из аквариума и угодили прямо на всклокоченную бороду какого-то господина.

– Ой, простите, её! Она не нарочно. Устала, наверное, – наскоро бросила Дафна, но тут же осеклась. Перед ней стоял хмурый Гельдъегер, торговец ёлками. Дафна онемела. Но быстро вспомнила, что отныне она цыганка и ни в коем случае не должна выходить из роли. И она спросила, – Чего изволите, господин?

– Изволю знать правду, – щёлкнул языком бородач, – Какого чёрта, ты, глупая цыганка, со своей селёдкой у меня всех клиентов украла?

– Мы вовсе этого не хотели! – широко улыбаясь, сказала Дафна, – Мы можем предсказать ваше будущее бесплатно! Чтобы вы не думали, будто мы желаем ссоры!

– А знаешь ли ты, цыганка, что марбургская полиция будет недовольна, если узнает, что ты здесь устроила всё это шоу? – продолжал гневаться торговец ёлками.

– Откуда ж мне знать? Я не здешняя…

– Тогда я вызову полицию и немедленно! – ударил себя грудь Гельдъегер.

– А если… Я дам вам денег? – сорвавшимся голосом воскликнула Дафна.

– Денег? – оживлённо переспросил бородач, – И много денег ты мне можешь дать? Полсотни, а то и сотню покупателей ты у меня увела!

– А хотите, мы купим у вас самую дорогую ёлку? Со всеми гирляндами в придачу! Я увезу её в табор, вот там радости-то будет.

– А хочу! – с вызовом заявил Гельдъегер, – Покупай ёлку, гирлянды, и ещё… вон ту хромую клячу! – и он указал толстым пальцем на свою повозку, где рядом с запряжёнными лошадьми переминался с ноги на ногу, покрывшийся инеем конь-одиночка.

Дафна сразу узнала в нём коня, что ещё пару дней назад лично возглавлял экипаж Гельдъегера. Что с ним могло приключиться? Отчего он захромал? Об этом Дафна и не думать не желала.

– Что? Не приглянулась лошадинка? Или вам, цыганам, только арабских жеребцов и подавай? – рассмеялся бородач, – Покупай! Покупай за «недорого». Ему с цыганами не в первой куролесить! И ёлку и гирлянды покупай. Ну, покупаешь?

– Покупаю! – твёрдо сказала Дафна, а сама-то краем глаза заметила, как Алифья вдруг засуетилась и напускала пузырей на весь аквариум, так, что даже её домик исчез из виду.

– Деньги давай, и я – молчок! – повторил бородач, – Ёлку сама возьмёшь. Вон – она. Есть на чём тащить? Или может, до дому тебя подбросить? А то и до какой реки…

Этот его последний вопрос выстрелил слишком громко. Словно колдовская палочка Снежной королевы⁴², он чуть было не превратил Дафну в лёд. На секунду девочке показалось, что бородач узнал её. Неужели по голосу? Нет же, но мог узнать по глазам.

– Чего замерла? Подходи, не бойся! Ох, не любят здесь цыганок, ох, не жалуют, – приговаривал Гельдъегер.

– У нас остались жалкие минуты, чтобы убраться отсюда, – закрыв глаза плавниками, предупредила Алифья.

– Простите, а это вы здесь предсказываете будущее? – внезапно услышала Дафна и обернулась. Вопрос принадлежал статной фрау в лиловом берете и забавных круглых очках с позолоченными дужками. Фрау глядела на Дафну и ждала ответа. Но девочка от удивления чуть не растворилась на месте. Ведь погадать её просила сама фрау Фогель, учитель географии.

– Мы собирались уходить… – пролепетала Дафна и бросила взгляд на господина Гельдъегера. А тот уже сматывал для неё самые дорогие гирлянды и подбирал ёлочку подороже.

– Но вы ведь не откажете мне? Всего один вопрос. Я заплачу! – настаивала фрау Фогель.

– Ох, – чуть не разрыдалась Дафна. И крикнула Гельдъегеру, – Господин, я сейчас! Я ничуть не передумала!

– Ну-ну, – хмыкнул торговец ёлками и презрительно посмотрел на фрау Фогель, – Ещё одна за будущим. Эй, милая фрау! Ёлку иди выбирай! На кой тебе эти сказки?

В это время фрау Фогель уже достала золотые монетки и шёпотом спросила:

– Успею ли я до Рождества попросить прощения у того, кого сильно обидела? И простит ли меня этот человек?

– Алифья… Эй, Алифья, вылезай! – засуетилась Дафна, – Тебя спрашивают.

Но Алифья не спешила с ответом. От страха или от отчаянья она сделалась серой, как карась, и закусив нижнюю губу, задумчиво мычала.

Городские куранты пробили час после полудня. Декабрьский ветер допил свой обеденный чай с яблочными пирожками и разгневавшись на толстых голубей, что украли у него самые лакомые крошки, принялся гонять их по ярмарочной площади. Затем он пустился в пляс по разнаряженным прилавкам, сорвал флажки, расплёл еловые венки, распустил банты и вот добрался и до цыганского парика Дафны. Он без спроса схватил его, бросил вверх, потрепал, как шкодливую кошку, и наигравшись, вернул на место – на голову Дафны, правда задом наперёд. И если бородач Гельдъегер, охая над ёлками, повалившимися от ветра, не заметил конфуза, то вот у фрау Фогель чуть не случился инфаркт. А к её вопросу прибавилась ещё тысяча.

– Дафна Илиади? – заикаясь, вымолвила учитель географии.

– Только тс-с-с, пожалуйста, – пропищала Дафна.

– Вот так аттракцион… Это ты вместо школы здесь… Дафна, девочка моя, что с тобой происходит? – недоумевала фрау.

Объяснения не последовало. На ярмарке появилась полиция Марбурга – четверо суровых герров. Своей походкой и взглядами они напоминали воронов, хозяев парков и улиц.

– Цыганка на площади! – воскликнул один из них, и все четверо бросились в сторону Дафны.

– За мной! – скомандовала фрау Фогель и схватив Дафну за руку, голубкой упорхнула с площади.

– Куда рванула? – нахмурился торговец ёлками, – А деньги?

Но Дафна, одной рукой держась за фрау Фогель, другой прижимая к себе аквариум с Алифьей, думала только об одном – испариться, лопнуть, как мыльный пузырь. «Пух» и нет тебя!

И пока полицейские пытались пробиться сквозь толпу снующих по ярмарке граждан, сквозь миллион торговых лавок, где им предлагали отведать то пирогов, то глинтвейна, да по случайности и окатили им с ног до головы, Дафна прыгнула в экипаж фрау Фогель. Лошади отбили копытцами рождественский гимн и бросились прочь.

– Вот это встреча! – жарко выдохнула фрау Фогель, – И как это тебя угораздило в цыганку-то превратиться? – спросило она посиневшую от страха Дафну.

– Она немного не в себе, с головой не дружит. Понимаете? – вмешалась Алифья.

– Господи Иисусе! – воскликнула учитель географии, – И правда, рыбка-то разговаривает! Хочешь – не хочешь, а в чудеса поверишь.

– Чудо, что вы нас спасли! – ответила летучая рыба, – А впрочем, из-за вас же нас чуть было не забрали в полицию.

– Какая наглость! – воскликнула фрау, – Если вы такая осведомлённая, может быть, всё-таки ответите на вопрос, что я задала на ярмарке?

– Да, пожалуйста! – усмехнулась Алифья и затрепетав плавничками вспенила воду до жгучей белизны, – Вы хотели перед кем-то там извиниться, да? Так вот, вы можете успеть до Рождества, если сию минуту покинете Марбург. Человек, о котором вы хлопочете, ваш престарелый батюшка, тяжело болен. И если вы затянете с поездкой…он может не дождаться ваших извинений. А вы никогда не получите прощения.

– Болен? Но матушка в своём письме не черкнула ни строчки об этом, – прошептала взволнованная фрау Фогель, – Ох, успею ли я заехать домой, прежде чем…

– Нет! – отчеканила рыбка, – У дома вас будет ждать полиция. Они видели, что цыганка скрылась в экипаже, и теперь станут её искать. Вашу карету узнали престарелые фрау в чёрных шляпах со страусиными перьями, они и подсказали марбургским стражам, куда держать путь.

– Что же нам всем делать? – трясущимся голосом спросила Дафна.

– Тебе, – строго сказала Алифья, – Немедленно снять этот карнавальный костюм! И оставить его в этой карете. А вы, фрау Фогель, скачите из города прочь! Не останавливаясь. На седьмом повороте справа от Марбурга вы встретите белого щенка, не больше трех месяцев от роду. Остановитесь и предложите ему сопроводить вас. Следующую остановку вы сделаете на крошечной пивоварне братьев Шаум. Вам нужно купить у них чёрное пиво со вкусом тысячелистника, на него вам вряд ли хватит денег. Но вы сможете предложить братьям свои аметистовые серьги взамен.

– Ох, отец просто бредил белоснежным щенком, с тех пор, как умер его старый пёс… Ох! – растрогалась фрау Фогель, – И пиво, пиво он любит! Только матушка, вот та – против! Против любого пенного напитка в доме!

– Матушку крепко обнимите и стрелою к отцу! Времени у вас совсем мало, – сказала Алифья, – Не забудьте про белого щенка! Глядите внимательно, вы можете не заметить его на снегу.

– Всё, переоделась! – отрапортовала Дафна, – Фрау Фогель! Вот, возьмите немного денег, если не хватит на …пиво. Мы с Алифьей заработали…А серьги оставьте себе. Они вам очень идут!

– Спасибо, – смутилась фрау Фогель, – Ох, Дафна! И зачем тебе весь этот цирк! Зачем тебе столько денег? Они ещё никого до добра не доводили.

– Мне для дела! Удачной дороги, фрау Фогель! Если вы будете счастливы там, то уже никогда не возвращайтесь, – сказала девочка, обняла фрау, взяла аквариум с задумчивой Алифьей и сошла на дубовом перекрёстке, где после обеда по обыкновению не было ни души.

– Что теперь с нами будет? – спросила Дафна больше у ветра, чем у себя и Алифьи, – Знаешь, чего мне сейчас хочется?

– Чего? – пробурчала рыбка.

– Оказаться в уютном домике тётушки Хрисы и дядюшки Софоклоса. И выпить стакан чистой воды.

VII

Дорога домой выдалась весьма утомительной и ветреной. А тут ещё Дафна встретила и своих одноклассниц. Те как раз возвращались из школы и весело щебетали о разных девичьих делах. Клавдия Вольф хвастала новой беличьей муфтой, Гертруда Бейкер репетировала хоровую песню, а Клара Кёнинг горячо ругала юного Генри Блуффа за то, что он отказался сопроводить её на школьный рождественский бал.

Дафна знала, если девочки увидят её в обнимку с Алифьей, то беды не миновать. И понадёжнее спрятала аквариум под своей курткой. Но вышло как-то нелепо. Любому встречному могло показаться, что у Дафны выросло круглое лягушачье брюшко размером со спелый арбуз.

– Ой, глядите! Илиади тащится! – взвизгнула от смеха Гертруда Бейкер, – Да ещё и с животом наперевес! Ты чего, арбуз проглотила? – бросила она Дафне.

– Нет, на арбуз у неё денег не хватит, – скривилась Клара Кёнинг, – Дафна, ты что это там прячешь? – свистнула она.

– Я им сейчас все волосы вырву, – сказала Дафна, так, чтоб услышала её только Алифья, но в ответ рыбка пропищала:

– Беги!

– Они дразнятся! – кипела Дафна.

– Беги, дура, – повторила Алифья, – Или мне конец. Хвостом чую.

И тут Кёнинг подняла с дороги серый булыжник и бросила его прямо к ногам Дафны. Следом ещё один.

– Илиади! – крикнула она, – Что, сегодня драться не будем? Испугалась? Моя матушка читала в утренней газете, будто какая-то бедняжка на тебя похожая на ярмарке побрякушками торговала! Не ты ли это, а Илиади?

Дафна замотала головой и проглотив колючий комок злости, бросилась бежать.

– Конечно, не ты, – продолжала кричать Клара, – У тебя мозгов не хватит, чтоб на ярмарку пойти, да и продавать тебе нечего! Я так матери и сказала. Ха-ха! А ну-ка, лови ещё пару камешков. Девочки, бросайте! Бросайте в обдёргайку камнями!

Девочки со смехом и свистом принялись выполнять приказ Клары Кёнинг и попали бы. Разнесли бы Дафне всю голову, разбили бы аквариум, если бы не…

– Прыгай мне на спину, – услышала Дафна и не поверила своим глазам. Хромой конь господина Гельдъегера ловко отбил копытами летящие камни и оскалившись, встал на дыбы. Девочки от страха разбежались, лишь Клара Кёнинг, отползая назад, словно обезумевшая лисица, продолжала метать камни. На сей раз уже в коня. Дафна с трудом забралась на своего спасителя, и тот понёс её прямиком к берегу Лана.

Остановившись у реки, конь тяжело задышал. И опустился на припорошённую снегом, жёлтую траву. Больная нога не давала ему покоя. Всё его крепкое тело, покрытое зимней мягкой шерстью, дрожало. В глазах блестели слёзы. Конь не давал им вольной. Но одна, непослушная капля, размером с кукольную бусинку, всё-таки выскачила и покатилась по бархатистой щеке своего хозяина. И тот виновато склонил голову.

– Спасибо тебе, добрый друг, – заикаясь, сказала Дафна, – Тебе, наверно, очень больно. Но… Как ты там оказался? Рядом с нашей бедой. Господин Гельдъегер будет тебя искать. И если найдёт…

– Не будет, – твёрдо ответила Алифья, – Пока не будет. Сейчас Гельдъегер одержим поисками цыганки, что не дала ему желанненьких денег. Скорее всего, он узнал тебя, Дафна. Но вот доказать, что это именно ты переоделась в цыганку, он не может. Пока не может… Будем, надеется, что не сможет и дальше. Костюмчик-то ты выбросила. Меня, правда, оставила. Но меня-то можно и спрятать.