Текст книги "Всё будет хорошо"

Васька, открывая дверь на лестницу, чмокнула его в щеку.

– Мы в садик зайдем, заберем Димку.

– Правильно. Гулять так гулять.

* * *

Уходя из магазина, Лика рассчитывала, что зашедшие в тупик ее отношения с Олегом прекратятся сами собой. Была такая Лика-секретарша – и ушла. Вместе со своими проблемами, шепотками за спиной и нездоровыми амбициями. А прекрасный принц найдет себе другую секретаршу.

Дома она попросила мать не подзывать ее к телефону, когда звонит Олег. Вероника Валерьевна понимающе кивнула – она, со своей стороны, часто вздыхала, глядя из окна, как дочь уезжает куда-то на ночь на огромной, бандитского вида машине. «Не поднимется никогда, с родителями не познакомится, – так думала она об Олеге, – значит, не серьезные намерения». И была полностью права. Здесь они с дочерью были как раз солидарны – Лике тоже ох как хотелось этих самых серьезных намерений, несмотря на весь свой имидж «деловой и независимой девушки». Олег несколько раз приглашал ее поехать с ним – то в Грецию, то в Испанию. Но она не могла решиться. Одно дело встречаться с ним вечерами, возвращаясь порой почти под утро. Матери она потом вполне невинно объясняла: «В кафе посидели, в кино сходили… Дискотека очень поздно закончилась». А такая поездка, несомненно, повредила бы ее репутации и испортила отношения с родителями. Если бы можно было сказать: «Олег на мне женится, считайте, что мы поехали отдохнуть перед свадьбой». Но Олег на ней никогда не женится, и Лика твердо и хладнокровно решила прекратить исчерпавший себя роман.

Но это оказалось не так просто. Приехав однажды вечером к магазину в четверг – день, когда они обязательно встречались и ехали куда-нибудь развлечься, – Олег с удивлением узнал, что Лика уволилась. Его неприятно удивило, что она ничего ему не сказала – если бы возник какой-то конфликт с этой дурой Лидией, то Олег, разумеется, вмешался бы. И, в конце концов, она просто могла позвонить! А так он, как даун, стоял битый час возле своего «Чероки» с букетом темно-красных роз, которые он зачем-то именно сегодня купил, ждал, и выходящие из магазина девчонки-кассирши вовсю на него глазели и перешептывались. Потом он позвонил ей домой, чего, в принципе, не любил делать. Ее мать холодным и неестественным тоном заявила, что «Ликочки нет дома». Он сейчас же догадался, что Лика дома, но не мог ничего понять. Она что, бросила его? С какой стати? Чего ей не хватало? Они даже не поссорились! С досады он тут же снял какую-то хорошенькую девчушку, благо снова целая стайка их выпорхнула из магазина, и провел вечер с ней, но ожидаемого удовольствия почему-то не получил.

Он не звонил ей целую неделю, а потом не выдержал. Трубку взял ее отец и сначала ответил: «Сейчас позову», а потом вернулся и смущенным голосом кое-как объяснил, что «Лика внезапно ушла, а я, знаете ли, спал… Ее уже нету дома». Внезапно уйти она никуда не могла, потому что стоял он как раз у ее дома, и уже довольно давно. Значит, она просто не хочет его видеть. Ну и черт с ней! Таких, как она, тринадцать на дюжину.

Но на самом деле его это очень задело. Его никогда так не бросали – безо всяких объяснений, без причины. Это он мог ее бросить – но не она. Этого только не хватало! Значит, он ее не устраивал! Вот как! Он говорил себе, что совершенно ничего не изменилось в его жизни, но стал рассеян, раздражен и невпопад отвечал на вопросы. Даже брат заметил, что с ним что-то не так. Он сидел вечерами дома, вяло смотрел телевизор и каждый вечер говорил себе, что Лика его нисколько не занимает. И каждый вечер ей звонил.

Через две недели такого времяпрепровождения он решил положить этому конец и объясниться – чего же она хочет? Он приехал в семь утра и встал так, чтобы видеть каждого выходящего из подъезда. Он совершенно правильно рассудил, что если она ушла с одной работы, то наверняка нашла себе другую. И действительно, в начале девятого она появилась на улице – стройная, черноволосая, невозмутимая, с крохотной сумочкой на длинном ремне, на высоких шпильках – Олег знал, что на работе она переобувается в более удобные туфли.

– Лика!

Он явно не застал ее врасплох, потому что она ничуть не выглядела смущенной или растерянной.

– Как ты здесь оказался в такую рань?

Вопрос показался ему издевательским. Сказать ей, что стоял больше часа караулил, пока она выйдет?

– Случайно, – буркнул он. – В магазин заезжал по делам…

– А-а, – понимающе протянула Лика, – понятно. Ну, пока. Мне на работу.

И прошла мимо. Он растерялся. Она бодро цокала своими высоченными шпильками по изрытому асфальту этого убогого двора, напоминая королеву, по воле случая оказавшуюся в трущобном квартале, но не потерявшую достоинства. Он сел в машину, завел мотор и несколько минут сидел как оглушенный, не понимая, что вот они уже и поговорили. Так быстро. Ей на работу, а ему, по всей видимости, как поется в песне, в другую сторону. Ладно. Внезапно злость так подкатила к горлу, что он едва не захлебнулся. В конце концов, он этого так не оставит. Он напрямую спросит, что же ее не устраивает. И он ринулся к метро, петляя по дурацким узким проездам на своей громоздкой машине, и там снова ее увидел. Наблюдая издали, как она идет – покачивая сумочкой, изящно переставляя ноги – и все проходящие мужики пялятся на нее, он ощутил еще один прилив злости. Он чуть было не развернулся и не укатил, но сдержался и снова подошел к ней возле входа в метро.

– Садись в машину, поговорить нужно, – бросил он и с натугой добавил: – Пожалуйста.

– Хорошо. – Она равнодушно пожала плечами. – Но только на одну минуту. Я на работу опоздаю.

– Я тебя довезу. – Он открыл перед ней дверцу. – Куда ехать?

– Ты меня довези до метро, – она назвала станцию, – а дальше я сама доберусь.

– Ты что, в порнофильмах снимаешься, – усмехнулся он, – что так шифруешься?

– Примерно. – Она порылась в сумочке, достала сигареты и закурила.

Олег хорошо изучил за эти два года ее привычки и знал, что она часто прибегает к сигарете, когда хочет успокоиться и собраться с мыслями.

– Давай поговорим. – Он подрулил к обочине и остановился. – Не бойся, не опоздаешь, – уловил он ее нетерпеливое движение.

– Хорошо. – Лика решительно выбросила сигарету в окно. – Что ты от меня хочешь?

Вот это номер! Что он от нее хочет?! Да он ничего от нее не хочет, это она чего-то от него добивается своим молчанием, своей игрой в прятки.

– Что случилось, Лика? Я звонил пару раз – и как ни спрошу, тебя нет.

– А ты попробуй не звонить.

Вот это да! Такого он не ожидал, но, еще не выяснив все до конца, постарался обратить все в шутку.

– А я и попробовал. Видишь, не позвонил. Просто взял и приехал.

– Рада была тебя видеть.

Да она что, дешевых сериалов насмотрелась, что ли? Что она о себе возомнила? Может быть, она подкинутая принцесса, а теперь нашлись ее настоящие родители и он ей не пара? Он хотел высказать ей это все в своей обычной насмешливо-оскорбительной манере, в той, в которой частенько разговаривал со своими подчиненными, но вышло почему-то искательно.

– Почему ты со мной так разговариваешь?

– Как, Олег?

– Да никак! – Он разозлился. – Никак не разговариваешь! Что случилось, в конце концов?

– Ничего. Ничего не случилось. Просто я устала.

– Ты что, обиделась? Эта идиотка тебя уволила? Почему ты с работы ушла? – Вопросы сыпались один за другим, но она спокойно отвечала, как будто играла в пинг-понг:

– Не обиделась. Не уволили. Просто ушла. Нашла другое место и ушла.

– Ну, а я тут при чем? – Он все никак не мог поверить, что она его просто бросила. – Чего ты к телефону не подходишь?

– Извини, я, наверное, была не права. – Она впервые посмотрела ему прямо в лицо. – Ты здесь, конечно, совершенно ни при чем. Просто… – Она пыталась подобрать слова. – Просто я ждала от наших отношений чего-то большего, наверное…

– Ну я же звал тебя с собой. – Он с облегчением вздохнул – кажется, понял, отчего она дулась. – Я же звал тебя с собой в Испанию. Ты сама не захотела.

– Я и теперь не хочу.

– Так чего ты хочешь? – Он злился, а она так и не потеряла самообладания.

– Олег! – Она говорила, подчеркивая каждое слово, как будто разговаривала с полным дебилом. – Я. Ничего. Не. Хочу. – И потянулась, чтобы выйти из машины.

– Ладно! Ничего так ничего. Куда ехать? – Он ловко вырулил в общий поток.

Лика назвала адрес, и всю дорогу они так и промолчали.

* * *

Он приехал к Витьку вечером, как условились. Выходя из машины, оглянулся, хотя улица была пустынна, – да тут и днем никого не увидишь: тихо, почти как в деревне, бегают бобики и роются в пыли куры. На калитке висела табличка «Осторожно, злая собака!», хотя он уже знал, что никакой собаки там нет. Долго никто не открывал, он даже подумал, что Витька нет дома. «Конспиратор хренов, – с досадой ругнулся он про себя. – Держит меня тут!» Но в этот момент калитка приоткрылась, и Витек, бесшумно подошедший с той стороны забора, жестом пригласил его проходить.

– Ну, что? – В этот раз хозяин не предлагал ни кофе, ни выпивки.

– Она не согласилась.

– А ты что, так прямо ей все сразу и выложил?

– За кого ты меня принимаешь? – Его вдруг прошиб холодный пот, но отступать было уже некуда. – Просто намекнул, что есть хорошая работа по ее специальности, хозяева люди не жадные… – Он сглотнул. – Не знаю, может, она подумала, что нужно кого-то потренировать… Ну… она мне сказала, что, пока не родит, никакой работы. – Он двинул по столу в сторону хозяина пакет с деньгами, фотографией и оружием.

– Так она что, беременная?

– Ну, на каком она месяце, я, конечно, не в курсе, – задумчиво сказал он, хотя точно знал, какой у Васьки срок. – Но пузо уже видно.

– Так что ж ты сразу не сказал? – Витек вроде как рассердился и заходил по просторной веранде. – Время ж поджимает!

– Слушай, а если я? Если я сам все сделаю? И вообще, зачем связываться с бабой? Нервы, истерики…

– Ха! – Витек был изумлен. – Какие нервы! Какие истерики! Ты хоть раз видел, как баба-снайпер работает? Про бабьи нервы, ты мне поверь, корешок, – это все байки. Они сами и придумали. На них пахать надо! Как там – «коня на скаку остановит»? И хобот ему оторвет, – мрачно подытожил он. – Если я все это не проверну в срок, мне самому хобот оторвут. Вместе с яйцами. Свалит на хрен этот Феликс с нашими и вашими бабками. Сам, говоришь, сделаешь?.. – Он с сомнением посмотрел на собеседника. – Ну, пошли.

Они спустились в подвал добротного кирпичного дома, протиснулись мимо полок с соленьями-вареньями. Витек с усилием потянул на себя стеллаж, тот повернулся на невидимом шарнире, и гость с удивлением увидел, что дальше просторный подпол был по всем правилам оборудован под тир. Витек прошел в конец подвала, поставил новые мишени, достал из пакета тот самый пистолет и протянул ему:

– Давай! Посмотрим, как ты можешь.

Он вспомнил, как учила Васька, – и расслабился, уверенно взял пистолет, прицелился и выстрелил. Первый выстрел был неудачным – он слишком резко нажал на спуск. «Плавно, плавно, – уговаривал он себя. – Не дергай. Ты не волнуешься. Ты совершенно спокоен. Это ни к чему тебя не обязывает. Просто развлечение, мужские игры». И у него получилось. После пяти выстрелов Витек остановил его и пошел снять мишень. Один в «девятку», два в «восьмерку» и по одному в «семерку» и «пятерку».

– Годится. – Витек был доволен. – Не снайпер, но, как говорится, вполне. Вполне!

Они снова поднялись наверх. План, который изложил хозяин, был предельно прост: завтра вечером он должен был везти Феликса на встречу, где состоится очередная игра.

– Если ты будешь сидеть в машине, он ничего не заподозрит. Он тебя уже знает, – усмехнулся Витек, – с лучшей стороны. Подумает, что едешь отыграться.

Назавтра все пошло именно так, как и планировал Витек. В девять вечера Феликс ждал в условленном месте. Витек ловко притормозил свою синюю «семерку», и Феликс сел на переднее сиденье – это было его любимое место. Минут через двадцать они выехали из города на окружную и рванули вперед.

– Ну, что? – Феликс повернулся и подмигнул сидящему. – Отыграться хотим, молодой человек?

– Надеюсь, – сдержанно ответил тот и отвел глаза. Руки у него вспотели. Он полез в карман и нащупал там двухкилограммовую гирю, обернутую тканью. Голова внезапно закружилась, когда он понял, что Витек уже тормозит на обочине.

– Отлить надо. Я по-быстрому.

Витек повернул ключ и вынул его из замка. Это был сигнал. Сидящий сзади достал гирю и с силой опустил ее на затылок Феликса.

– Тише, тише… – Витек быстро выволок Феликса из машины. – Молодец. Хорошо получилось. Кровянки нам здесь не надо. Подожди. – Он прислонил Феликса к дверце; мимо, ослепив их на мгновение фарами, проехала машина. – Давай! – Они быстро взяли Феликса и вдвоем отнесли его в посадку. Тот все еще был оглушен. Здесь было уже совсем темно, и Витек достал фонарик.

– Давай! – сказал он и, светя фонариком прямо на бесчувственного Феликса, протянул пистолет своему подельнику. Тот взял оружие и негнущейся рукой почти в упор выстрелил Феликсу в грудь.

– И контрольный давай, – скомандовал Витек.

Он выстрелил в голову. Его слегка мутило, когда он шел обратно к машине, и ноги передвигались как будто отдельно от тела. Он машинально открыл переднюю дверцу и сел, потом вскочил как ужаленный – на этом месте всего несколько минут назад сидел Феликс. Все произошло очень быстро, и это его удивило. Витек шел от посадки, насвистывая, вроде бы даже застегивая ширинку, как будто действительно ходил отлить. Мимо снова, ослепляя светом, пронеслось несколько машин.

– Порядок. – Витек сел в машину и вырулил на дорогу. Некоторое время они проехали молча, потом Витек притормозил и повернулся: – Сюда давай.

– Что? – Он не понял вопроса.

– Волыну давай! – Витек протягивал ему пакет. Оказалось, пистолет он все еще держал в руке.

– Зачем? – поинтересовался он, но послушно опустил оружие в мешок.

– А что, на память про первый раз себе оставишь? – Витек хихикнул. – Такой памяти нам не надо.

Вскоре они подъехали к мосту через какую-то речушку. Витек остановился, опустил стекло и, сильно размахнувшись, бросил пакет с пистолетом вниз. В город въехали молча. Он вышел на конечной станции метро и долго ехал сначала до центра, где пересел на свою линию, затем еще несколько остановок, потом вышел и пошел пешком. Его все еще слегка мутило.

* * *

– В «Макдональдс», в «Макдональдс»! – Такое вдруг привалило счастье – все будут есть суп, и котлеты, и кашу, и склизкие соленые огурцы, которые всегда велят доедать, чтобы в тарелке ничего не оставалось. А потом лягут спать, и дотошная воспитательница Ирина Павловна будет ходить и проверять, чтобы Димка спал, а не возил украдкой по полу взятый с собой в спальню новый грузовик – и вдруг! Пришли тетя Вася с мамой и забрали его! И они едут туда, куда хочет Димка. А Димка хочет в зоопарк, в игрушечный магазин и в «Макдональдс».

– Дим, ну почему все-таки в «Макдональдс», а? – смеялся Гера, и Димка очень серьезно объяснил:

– Там весело, там мне шарик дадут.

– Поехали. – Вася ткнула Герку локтем. – Жарко стоять! И они поехали в «Макдональдс». А потом, к восторгу и изумлению Димки, еще и в зоопарк. Димка тянул то к крокодилу, то к бегемотам, то к слонам, то снова к крокодилу. Крокодил никак не хотел выходить из своего темного и прохладного убежища, и Димка изо всех сил таращился в непрозрачную, бурую воду бассейна, надеясь увидеть там вожделенное чудовище.

– Мама, а воду ему откуда берут? – громким шепотом спрашивал он Нину, и Герка тут же отвечал:

– Прямо из зловонной, мутно-зеленой реки Лимпопо! В цистернах привозят. Самолетом.

– Что из зловонной, так это точно, – говорила, смеясь, Васька, поддерживающая Димку, чтобы тот не свалился в крокодилов бассейн. Обоняние у нее в связи с беременностью обострилось, и она старалась близко к вольерам не подходить.

Еще Димка катался на пони, потом они купили несколько пакетов со звериным кормом и бродили по всему парку, кормя зверей.

– Димыч, может, по мороженому? – в очередной раз спросил Гера. – Хочешь?

– Больше не могу, – вздохнул Димка с сожалением. Он думал, что они до самого вечера будут гулять здесь, но мама сказала, что тете Васе вредно на жаре, и они поехали домой.

Нина весь день ходила с ними, и весь день у нее не шли из головы слова: «А ты о Димке подумала?» При каждом удобном случае она прижимала его к себе и снова и снова ужасалась тому, что могла натворить. Действительно, кто у нее остался, кроме Димки? И у Димки, кроме нее, почти никого. Только отец Нины, «тихий алкоголик», как выразился Герка.

– Ну что, Дим, доволен? – Вася наклонилась и потрепала его по кудрям. – Обедать пойдем?

– Я не хочу обедать. А что дают? – Димка не отличался последовательностью.

– У меня борщ в холодильнике, и по отбивнушке можем зажарить, – предложила Васька.

– О, по отбивнушке! – возликовал Димка. – А мы вчера с мамой пирожные покупали. Одно мне, одно маме, одно папе и одно тебе, тетя Вася!

– Папа не приедет, – быстро сказала Нина.

– Тогда я его съем, – распорядился Димка. – А на море когда поедем? – снова вспомнил он, доедая вкусный Васькин борщ.

Море? А почему бы и нет? Димка ни разу в своей жизни не видел моря, а с этой ее операцией они неизвестно когда теперь попадут туда. До операции еще почти две недели. Да и доктор Емец советовал поехать отдохнуть…Черт возьми, почему бы им не поехать на море?! Пусть Сергей подает на развод, спит с Ликой в их спальне, где Нина своими руками клеила любовно выбранные обои, трахается с этой своей секретаршей под музыку ее, Нининого, магнитофона… Она решительно вздернула подбородок.

– Завтра купим билеты и поедем.

– Урра! – Димка вскочил, опрокинув табурет и с размаху бросился почему-то на шею Ваське. Та охнула, качнувшись на стуле, но удержала равновесие и прижала Димку к животу.

– Это верное решение!

Вечером, уложив Димку спать, Нина села смотреть телевизор. Васька предлагала ночевать у них, но Нина не захотела.

– Хочешь, тогда я у тебя переночую? – предложила Васька.

– Не нужно. У меня же не покойник в доме. Отдыхай, мы и так целый день тебя за собой таскали. – Нина ласково дотронулась до выступающего живота подруги. – Не волнуйся так. Уже ничего не случится. – Она многозначительно посмотрела Ваське в глаза. – Ну, мы пошли. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, тетя Вася! – тут же подхватил Димка и поскакал вниз по лестнице.

Дома он сразу уснул, а Нина включила телевизор – не хотела оставаться одна. Долго смотрела какую-то невнятную тягомотину, которая никак не заканчивалась несмотря на двенадцатый час, и тут на кухне зазвонил телефон. В такое время звонить мог, конечно, теперь только один человек.

– Да, – сказала она, – да, Вася, у нас все хорошо. Мы уже спим.

Трубка у нее в руке немного помолчала и сказала незнакомым женским голосом:

– Нину Анатольевну можно?

– Я Нина Анатольевна.

– Извините за столь поздний звонок, Нина Анатольевна. Но я пыталась дозвониться к вам днем… Это звонит Вероника Валерьевна.

Какая Вероника Валерьевна? Нина стала быстро в уме перебирать сотрудников, знакомых. Неудобно, но она не помнила никакой Вероники Валерьевны. Трубка еще немного помолчала и уточнила:

– Мать Лики.

Ах, вот как! Мать Лики. Что-то рано она стала сюда звонить.

– Ваша дочь здесь пока еще не живет! – Нехорошо так резко отвечать женщине, годящейся тебе в матери, но этот звонок сегодня был уже явным перебором.

– Не нужно грубить мне, девушка. Сегодня не живет, завтра будет жить. Или вы думаете, что так и останетесь в четырехкомнатных хоромах, а Сергей с Ликой и ребенком будут жить у нас?

– Послушайте… – Нина была совершенно обескуражена. – Во всяком случае, это мы с Сережей будем решать, кто и где будет жить. – Она нарочито подчеркнула слово «мы».

– Нахалка! – Эта Вероника Валерьевна явно не стеснялась в выражениях. – Я так и думала, что вы совершенно безнравственная особа! Без стыда и совести, как говорится. Завлекли Сергея, который намного моложе вас, родили неизвестно от кого! Мало того, что Сережа будет платить алименты на чужого ребенка как на своего собственного, так вы еще и квартиру хотите оттяпать! И передайте этому вашему Васе, что…

Нина отодвинула трубку от уха, подержала еще немного – слышались какие-то невнятные гневные восклицания – и положила на рычаг. Через несколько секунд телефон зазвонил снова. Опасаясь, что мать Лики этим не ограничится, она выдернула аппарат из сети. Вот как! Ее бил озноб. Война уже объявлена. Зачем Сережа так поступил, она понять не могла, то есть она понимала все до этого самого момента – увлекся, влюбился, захотел иметь своих детей. Привозил сюда, судя по всему, эту Лику, пока они с Димкой были у тети Оли в деревне, и та подробно описала своей матери «четырехкомнатные хоромы». Но зачем было подключать будущую тещу? Или то, что Нина сказала, что ни на что не претендует, было воспринято так, что ей нужно все? Зачем Сережа сегодня обо всем рассказал этой Лике? Он что, прямо отсюда поехал и рассказал? Или она ждала его внизу, в машине? Зачем Сережа рассказал им про Димку? Зачем сказал, сколько ей лет? Обида внезапно захлестнула ее. Предательство было настолько полным, что она задохнулась от возмущения. Что еще он рассказал о ней? Об отце-алкоголике? Как он пропил Димкину коляску? Как Нина каждый месяц возит ему деньги из общего бюджета? Или еще что-то более интимное? Что говорят неверные мужья о своих опостылевших женах молоденьким любовницам? У нее кружилась голова. Она пошла в спальню, укрылась с головой одеялом и дала волю слезам.

Утром она проснулась с ощущением того, что вчера произошло что-то непоправимое. «Да, – вспомнила она, – Сережа ушел к Лике». Но это было не главное. Главным было чувство какого-то омерзения, как будто кто-то исподтишка снял ее голой, а потом расклеил фотографии по всему городу. Да, мать Лики, какая-то Вероника Валерьевна, звонила ей вчера вечером. Кстати, телефон так до сих пор и выключен. Она подсоединила аппарат и посмотрела на часы – так и есть, проспали! Вчера она забыла поставить будильник, и они с Димкой проспали время идти в сад.

– Дим, вставай, вставай! – Она трясла его, а он, как всегда, не хотел просыпаться и вдруг вскочил, как ужаленный:

– Проспали!

– Проспали. Сад твой проспали. Давай бегом, может, еще успеем.

– А билеты? Билеты проспали покупать?

Помимо воли она засмеялась и взъерошила его непослушные рыжие вихры.

– Нет, билеты не проспали.

– А когда, когда поедем покупать? Вот позавтракаем и поедем? Да? Да?

– Ладно, не пойдешь в сад. Позавтракаем и поедем. Только сначала зубы почистим.

И он послушно пошел чистить зубы, хотя терпеть не мог этой процедуры и увиливал от нее под любым предлогом. Пока она варила ему овсянку, зазвонил телефон. Нина дернулась к трубке, но Димка ее опередил.

– Да, теть Вась. А мы в садик не пошли… Нина взяла у него трубку.

– Привет. Да телефон отключила на ночь, чтобы не мешал.

Говорить Ваське, что Ликина мать звонила вечером и наговорила ей кучу гадостей, она не стала. Только подумала, что еще долго каждый звонок будет вызывать у нее противную дрожь в руках. Она шикнула на Димку, который сыпал ложку за ложкой сахар в овсянку, а потом бы не стал есть приторную бурду, и потребовал себе бутерброд с колбасой. И неожиданно объявила ему:

– С тетей Васей посидишь, пока я съезжу за билетами. Я быстренько.

Вернулась она действительно быстро. Билетов не было, то есть не было железнодорожных билетов на сегодня, завтра, послезавтра и вообще на две недели вперед. На самолет билеты были на любой день, но по таким запредельным ценам, что Нина расстроилась, подсчитав, во сколько обойдется им с Димкой перелет туда и обратно. На сам отдых при таком раскладе уже ничего не оставалось. Рассчитывать можно было только на то, что Нина получила, уходя с работы, и отложенные месяц назад отпускные. О той тысяче, что оставил Сергей, она не думала. После вчерашнего звонка Ликиной матери она не могла заставить себя притронуться к этим деньгам, и они так и остались лежать на комоде. Об операции она сейчас запретила себе вспоминать. «Когда будет нужно, – думала она, – я возьму на это у Васи, или у Герки, или как-нибудь еще выкручусь». Хотя, конечно, Нина понимала, что, скорее всего, именно эту ненавистную тысячу, лежащую под Димкиной юлой, она и потратит на операцию. Перебирая в уме, как еще можно попасть на вожделенное море, она по очереди отмела варианты с загранпоездкой – все по той же причине, что вышло бы очень дорого, и покупкой путевки в какой-нибудь захудалый санаторий, на хороший опять-таки не хватит! И вдруг решение пришло само собой. Они поедут на машине! Васька, конечно, скажет, что она сумасшедшая.

* * *

– Нинка, ну ты просто сумасшедшая! На какой машине? Ты в своем уме? Вдвоем с маленьким ребенком – на машине. Одна, без мужика…

– Васенька, на свете полно одиноких женщин с детьми, которые ездят на машине одни, без мужиков.

Они спорили, наверное, уже почти час, после того как Нина рассказала подруге о своем решении ехать в Крым с Димкой на машине. Димка сидел тут же, в кухне, навострив уши, и выставить его было совершенно невозможно – дойдя до комнаты и включив для порядка телевизор, он тут же вернулся обратно.

– Васенька, ты пойми: с самолета тоже нужно добираться до места, тащить все на себе. Еще билеты на автобус и всякие расходы… А тут мы своим транспортом.

– Но ты же никогда не ездила одна так далеко! Да еще с ребенком! Вдруг у тебя машину угонят, – пугала Васька. – И останешься вообще без ничего.

– Угонят? – смеялась Нина. – Нашу «копейку» угонят? Да она и даром никому не нужна!

Кроме новенькой «Шкоды-фелиции», на которой ездил Сергей, у них была еще и старенькая «копейка». Неказистая голубенькая «копейка», которую они купили в те времена, когда Сергею с Геркой позарез был нужен хоть какой-то транспорт. Препирались подруги долго, но, в конце концов, Васька сдалась.

– Ладно, тогда так: ты доезжаешь до Днепра, заезжаешь к моим родителям, там отдыхаешь и на следующее утро едешь дальше. Я сейчас прямо им позвоню, что вы приедете.

– Подожди, – остановила ее Нина, – потом позвонишь. Вдруг еще машина не заведется или что-нибудь с ней не в порядке… И собраться нужно. И подумать еще. – Когда Васька так неожиданно сдалась, Нина сама начала сомневаться в успехе мероприятия.

* * *

– Слушай, ты деньги привез наконец? – Сергей сидел за столом и что-то подсчитывал, страдая от духоты в тесном кабинете, когда уже под вечер ввалился Герка.

– Вот. – Он выложил на стол пачку, перевязанную резинкой. – Пять штук. На сегодня хватит?

– Наконец-то. – Сергей явно был не духе. – На сегодня хватит. Ты в магазине был?

– Только что. Они там уже штукатурят. С бригадиром я расплатился.

– Тебе что, долг наконец отдали? – Сергей с грохотом открыл ящик стола.

– Отдали. Пока не весь. – Отвечая на вопрос о долге, Герка поморщился. – Больше в жизни никому, ни за какие коврижки… Сказал, что за месяц все отдаст. Какие-то там у него непредвиденные финансовые трудности возникли! Форс-мажор! – Герка фыркнул.

– Как-нибудь прокрутимся. Должны прокрутиться. Продажа сейчас хорошая. – Сергей потянулся, разминая затекшие мышцы. – Целый день сижу, чтобы с документами не проколоться… Может, попросить Веронику Валерьевну помочь?

– Бесцеремонная баба, – поморщился Герка. – Лезет везде со своими советами…

Сергей с интересом посмотрел на друга:

– И что ж она такого тебе посоветовала? Чтоб деньги не занимал?

– Да при чем тут деньги, – фыркнул Герка. – Голодной куме все хлеб на уме! Она сказала, что если соблазнил девушку до такого положения, то должен на ней жениться. Это когда Васька за мной заезжала, а она приперлась Лике какие-то расчеты передать… Это, говорит, я тебе, Герочка, по-матерински говорю, ты не обижайся. Теперь Васька дразнит, что я ее соблазнил до такого вот положения. И вообще – теща должна жить в другом городе, а еще лучше – в другой стране. Ты мои слова еще вспомнишь. Ну, что, снова здесь ночевать будешь? Или домой поедешь?

– Не могу я домой. Я сегодня утром Нине все сказал. А она даже никак не отреагировала.

– Ничего себе не отреагировала! Да ты знаешь, что… – Герка осекся.

– Ладно. Я сегодня у Лики буду ночевать. Ты завтра с утра в магазин заедешь или я?

– Давай я, – предложил Герка. – Ты у нас вроде теперь как молодожен, неудобно тебя отвлекать…

– Слушай… – Сергей подошел к другу вплотную. – Я тебя очень прошу… Мне и так все это тяжело. Давай не будем больше на эту тему, а?

* * *

Он не думал, что во второй раз ему будет труднее, чем в первый. Вернувшись домой тогда, после убийства Феликса, он выпил залпом стакан водки и лег спать. На следующий день болела голова, и только. Ни угрызений совести, которых он боялся, ничего. Оказывается, это так просто – убить человека. Он ожидал от убийства Феликса чего-то более определенного, какого-то всплеска чувств – победы над врагом, что ли? Морального удовлетворения? Но не такого настроения, какое было у него, – точно на работу сходил. Сделал дело, получил бабки – гуляй. Все дело в том, что ему заплатили. Он убил этого Феликса не по своей инициативе. Даже, если бы узнал, что тот его беззастенчиво надул, – вряд ли стал убивать. Переживал, что так попался, но не убил бы? Или все-таки убил? Как, когда – он все думал над этим. Но не находил ответа. Так в чем же дело? Он не мог понять, не мог разобраться в себе. И поэтому он даже как-то обрадовался, когда Витек снова позвонил.

– Ну, что, как настроение?

– Нормально. – Он неопределенно пожал плечами и, взглянув в глаза своему собеседнику и работодателю, глаза какого-то неопределенного, серо-рыжего цвета, развязно добавил: – Раскаяние не мучает.

– Отлично! – Витек хлопнул ладонью по столу. – Даю задание более сложное…

– Упаковаться в спальный мешок? Или сразу в деревянный макинтош?

– Ценю юмор. – Витек хмыкнул. – Особенно на работе. Учти, в этот раз будешь работать один. Я буду страховать. Смотри, я за тебя поручился, что все будет чики-пики.

Поручился он! Все будет чики-пики! Этот ухмыляющийся тип сразу поставил его на место. Его место – ниже Витька. И зачем он ввязался в это дело? Мог же занять эти проклятые деньги, взять в банке, наконец! Неужели все-таки из-за Феликса? Типичное поведение ограбленного – догнать обидчика, ткнуть кулаком в морду, ботинком под ребра, отобрать свое! Или все-таки здесь другое? Ведь не кулаком же… Но как бы то ни было, обратной дороги теперь для него уже нет.

– Смотри. – Витек выложил на стол фотографию. Мужик, баба, трое пацанов вокруг машины. – Вот координаты.

Обычный тетрадный листок. Но этот неровно оторванный лист бумаги в клеточку уже был приговором.