Текст книги "По каналам времени плыву"

Утварь

 
Ах, эти вазы, ложки, поварёшки —
Какой восторг, когда они красивы.
Милейшее плетёное лукошко.
На вазе – перламутра переливы.
 
 
Ножи, шумовка так необходимы,
Как белая кастрюля, медный тазик.
Лубочные картинки так невинны —
Всё так прелестно, словно солнца стразик.
 

Когда я формировала структуру этой книги, на букву «у» из памятных вещей как-то сразу ничего не пришло в голову. Но в процессе написания припомнились обычные предметы, у которых, казалось, совсем нет никакой истории – иначе говоря, утварь[11]11
  Утварь – совокупность предметов, принадлежности какого-нибудь обихода. Домашняя утварь. Церковная утварь (Толковый словарь Ушакова).


[Закрыть]. Например, большая белая плетёная корзина. Нет, не для похода в лес по грибы или по ягоды. Когда мы жили в доме без водоснабжения, мама стирала вручную, за водой приходилось ходить на колонку, потом греть на электроплитке, а стирать – в большом тазу – утомительное трудоёмкое занятие на весь день. А вот в тёплое время полоскать бельё мама ходила на Сергач. Там была чистая вода и специальные деревянные мостки. До озера – всего два квартала. По левую сторону – внушительного (на мой детский взгляд) вида ресторан (я даже и не знала тогда, что когда-то здесь был главный собор Ядрина), а по правую – добротный деревянный дом Засыпкина (о том, что Засыпкины были первостатейные купцы и старожилы города, я тоже не имела представления). Перед глазами открывалась великолепная панорама: вдалеке протекала Сура, зеленели леса – там был неведомый мне ЯМОЗ (вотчина знаменитых на всё Поволжье купцов Таланцевых). Так вот, в плетёной корзине мама носила выстиранное бельё на Сергач. Мысленно следуя за молодой мамой, несущей тяжеленную корзину с нашим бельём, я вижу уютные картинки: на них Ядрин по-отечески основателен, строг и чист, если эти строки вообще применимы по отношению к городу.

Однажды в нашем немудрёном хозяйстве появилась диковина – толстостенная стеклянная кастрюля. Оказалось, она огнеупорная. Но один изъян у неё всё же был: если на горячую кастрюлю попадёт холодная вода, то она могла лопнуть. Но как же красиво в такой кастрюле выглядели летние щи – все ингредиенты просматривались, как рыбки в аквариуме.

В середине 1980-х, когда многие переселялись из комнатушек в коммуналках или общежитиях, из малогабаритных хрущёвок в нормальные квартиры, почти в каждой семье в домашних стенках красовались изделия из глазурованной керамики. Мы приобрели кофейный сервиз просто для красоты. С растительным рельефным рисунком цвета светлого горчичного мёда, классической формы. Внутри изделия были молочного цвета. Но после того как в чашку наливался горячий чай или кофе, она покрывалась сеткой трещин. Назначение подобных изделий было скорее эстетическим. К этому сервизу были подобраны две тарелочки: по краю это были жёлтые лепестки подсолнуха и зелёные листья, дно имитировало семенную коробку. Покрытие было чрезвычайно глянцевое.

Тарелки прислоняли к стенке, чтобы показать красоту изделия. Положение было неустойчивым, и тарелки часто сползали. В них мы подавали конфеты и печенье.

Пузатый чайник из неглазурованной керамики, украшенный агашкой, подарили тёте Нине её молодые друзья из Ленинграда. Он нашёл своё место в величественной горке красного дерева. У тёти Любы был чайник оливкового цвета классического дизайна с почти правильными геометричными формами. У него была отколота верхушка крышки. По этой причине всю посуду со сколами я с некоторым сожалением выбросила. А вот супницу и горшочек с рустикальным рисунком оставила ради памяти. Подобный комплект – глазурованная керамическая красивая супница густого медового цвета с рельефным рисунком и горшочек для сметаны – хранится у меня дома. Внутренняя сторона изделий – небесно-голубого цвета.

Продолжая тему керамики в доме, пишу о кашпо, декоративная функция которого мне до сих пор не очень понятна. Оно из неглазурованной керамики с шершавой поверхностью, а вот узор – из завитков, глянцевый, тёмно-шоколадного цвета. Внутренняя часть, напротив, глазурована. Была точно такая же ваза. Но с общественного мероприятия, именуемого свадьбой, она домой не вернулась. Поначалу в обиходе были и глиняные цветочные горшки, но из-за того, что подоконники в новой квартире были покатыми, они в итоге падали на пол и разбивались. Как только деревянные окна заменили на пластиковые, с широким подоконником, в доме, как реплика горшкам из прошлого, появились керамические собратья.

Фото известных артистов кино

 
Кокшенов улыбается с портрета.
Санаев благороден и серьёзен.
Цыганка Тома – словно лучик света.
У Ивановой – сотни долгих вёсен.
 
 
Артисты прошлого в кино неповторимы.
Они в себя влюбили нас однажды.
На старых фото – времени кумиры.
Как жаль, ничто не повторится дважды.
 

В середине 1970-х рядом с почтой и телеграфом (сейчас нужно пояснение и для этого слова) стоял газетный киоск – место притяжения, потому что там продавались марки, яркие журналы и фото известных артистов театра и кино.

Собирание этих фотографий было одним из самых популярных занятий среди школьниц Советского Союза. Позволю себе подобное обобщение, потому что это действительный факт и примета времени.

У меня весьма скромная коллекция – всего 13 штук. Несколько старых чёрно-белых карточек попали ко мне от родственников, цветные фото я покупала в описанном выше киоске. Мне был интересен и сам вид киоска (дизайн их периодически менялся). Назывался он «Союзпечать». Сочетал в себе два цвета – белый и синий. Небольшое сооружение было наполовину стеклянным – с очень удобным обозрением витрины. Да и стратегически расположен был на бойком месте: рядом кинотеатр, универмаг, вокзал, библиотека и больница – всегда большой поток людей. Эти киоски несли просветительскую функцию, они развивали филателию и поддерживали книжный рынок.

Именно в киоске «Союзпечать» можно было, конечно, по блату купить журнал «Советский экран». Позднее это был немецкий журнал моды «Бурда» (с выкройками!!!). В этих киосках продавали книжные новинки – сенсации и потрясения тех лет.

Причина коллекционирования фото известных артистов была самая простая – хотелось что-то собирать, а вовсе не потому что я была без ума от этих артистов, фанатела от их творчества.

Итак, кто у меня есть, т. е. чьё изображение.

Нина Иванова – исполнительница роли Татьяны Сергеевны в фильме «Весна на Заречной улице».

Светлана Тома из нашумевшего фильма «Табор уходит в небо».

Михаил Кокшенов – этот артист мне нравится во всех ролях.

Легендарный Всеволод Санаев – умнейший следователь из фильма «Ларец Марии Медичи», глыба-человек Федос Ходос из комедии «Белые росы».

Наталья Андрейченко – Мэри Поппинс, любимая няня всего мира.

Скажу сразу: самых-самых популярных артистов в моей коллекции нет. Просто так их карточку было не купить. Для обмена следовало придумать хитрейшие комбинации.

Рассматривая фотографии, можно проследить своего рода эволюцию презентации служителей искусства. Это сейчас все звёзды с коронами на голове, чуда в перьях, покрытые немыслимыми татуировками, упакованные в брендовые наряды. Тогда всё было просто: обычная одежда улиц, дневной макияж у артисток и нейтральный фон задника. Вот как-то так. Без выкрутасов. И их знали миллионы, их фильмы пересматривали, их роли пронесло через всю жизнь не одно поколение. Это ли не истинная любовь? Это ли не народное признание?

Хохлома

 
Из дерева родится чудо.
И вот сияет злата свет.
И словно бы из ниоткуда
Далёких мастеров привет.
 
 
Солонки, ковшики и ложки —
России сказочный завет.
И даже платьице матрёшки —
Крестьянской хохломы секрет.
 

Хохлома привлекала моё внимание с того самого мгновения детства, когда я увидела эти изделия, изливающие мягкий свет золота, в нашем универмаге. Они были сказочно завораживающие – из тех, на которые можно смотреть бесконечно. Надо сказать, и цена была фантастической.

В жизнь советского человека хохлома вошла по-новому: великолепные сервизы украсили праздничный стол, декоративные вазы и панно вписались в ансамбль современного интерьера и оживили его; мелкие вещицы – коробочки, ковшики – стали любимыми сувенирами и самыми дорогими подарками. А уж ложки, расписанные в технике хохломы, были вершиной ширпотреба.

Растительные мотивы, гармоничное сочетание цветов – чёрный, красный и зелёный. А золото хохломы будет почище золота алхимиков, потому что деревянные расписанные изделия обжигают в печи и покрывают лаком. Сложнейший уникальнейший технологический процесс – стратегическое открытие наших мастеров-ремесленников.

Ещё чем-то хохломским украшали шкафчики на кухне. В этом ряду стояли и жостовские подносы, но чего у нас не было, того не было, и логично, что я об этом не пишу. К нам прорвалась мелочовка – набор ножей, ручки которых были выполнены в технике хохломской росписи, причём самой настоящей. Три ножа из нержавеющей стали: универсальный, для чистки рыбы с зубчатым краем и маленький.

Глубокое блюдо, напоминающее ендову[12]12
  Ендова – вид древнерусской братины, низкая и широкая медная (лужёная) или деревянная посуда с отливом в виде желобка, используемая для подачи алкогольных напитков.


[Закрыть], мне подарили родственники по отцовой линии. К ней был присовокуплён половник – точно такой же украшает кухню телеведущей и актрисы Юлии Высоцкой. Этот комплект был бы уместен при подаче пельменей.

В центре Нижнего Новгорода на Большой Покровской я купила круглую чашку для мёда и две ложечки. Они украшены традиционным мотивом – смородиной. А ещё – солонку в виде петуха с пышным хвостом и гребешком – красивейшее изделие с ручками. Потом хохломскую серию дополнила декоративная настенная тарелка, а маленькую я отправила в Тулу своей подруге.

Салфетницу в виде бабочки мне подарила коллега Татьяна.

Моя хохлома по устоявшейся традиции украшает кухню и соседствует со старой кринкой, в которой стоят декоративные подсолнухи. Серыми осенними вечерами этот уголок радует глаз мягким тёплым светом.

В качестве ремарки. Был период, когда детские учреждения (сады и библиотеки) украшали наборы мебели «под хохлому» – столики и стульчики.

Хрусталь

 
Хрусталь советский в «стенке» – просто шик.
Король на праздничном столе.
Эпохи дефицита краткий миг.
На «блошке» – словно нищий на земле.
 

Не буду скрывать, но в моём доме советская эпоха законсервирована: шерстяной ковёр на стене, мебель, отделанная дубовым шпоном[13]13
  Шпон (нем. späne – «щепа») – древесный материал, представляющий собой тонкие листы древесины толщиной от 0,1 до 10 мм. Шпон применяется для изготовления фанеры, спичечной соломки, при изготовлении мебели, кадушек ударных инструментов, верхней деки акустических и электрогитар, корпусов радиоаппаратуры, например радиол, при декоративных работах (инкрустации), а также для изготовления дельта-древесины и скейтбордов.


[Закрыть], а в шкафу (стенки у нас не было) на трёх полках стоит хрусталь. Сейчас трудно поверить: изделия из хрусталя были признанными фаворитами любого праздничного стола – рюмки, стаканы, различные салатники, селёдочницы, конфетницы – обязательны. Для заядлых курильщиков – тяжеленная пепельница – по совместительству украшение журнального стола в обычные дни.

Помню, мама везла непреподъёмную сумку с хрусталём своему племяннику в Горький. Там, кроме всего прочего, были стаканы из чешского стекла. Кстати, изделия из дружественной Чехословакии ценились выше. С этого времени, а это 1979 год – время фильмов «Приключения Электроника» и «Здравствуйте, я ваша тётя», в доме появился большой хрустальный салатник. А спустя шесть лет в шкафу в новой уже квартире выстроилась шеренга стаканов и рюмок, небольших конфетниц и салатников.

Но главным фаворитом стала двухъярусная хрустальная люстра второго сорта. И это было не так важно, потому что её подвески – гранёные шестиугольные «таблетки», обработанные с помощью аэрозоля «Секунда», – сверкали почти как бриллианты.

Три маленьких салатника нам привезла тётя Люба – на хранение. Будучи студенткой, я купила такие же изделия в безраздельную собственность. Посуду из хрусталя считали хорошим подарком. Тёте Любе на 50-летие подарили тяжёлую вазу для цветов. Мне на день рождения подруги дарили конфетницы. Когда я работала в школе, родственники подарили мне салатник. Позднее мы купили хрустальную шпротницу, квадратный салатник, т. е. коллекция пополнялась.

Хрусталь дарился охотно и принимался с радостью. А что, красивый торжественный подарок. И вот уже волной воспоминаний «прибило»: молодым друзьям в качестве подарка я купила красивейшую селёдочницу. Дарили и стаканы, и вазы, и салатники – всё, что не только украсит стол, но и будет полезным в обиходе. Сейчас хрусталь на блошиных рынках уходит за гроши. В квартирах господствует минимализм и хай-тек. Всё течёт, всё меняется. Вещи – лишь атрибуты эпохи. Но это ещё и особая вещная философия обывателей. Перефразируя: «мы узнаем эпоху по имени, по предметам, по духу, по запаху».

Цапли

Это будет одна из самых коротких главок этой книги. Речь в ней пойдёт о настенном панно «Цапли и камыши». Оказалось, что это произведение декоративного искусства из художественной пластмассы изготовлено из колкого пластика. Высота панно – 26 см.

А мне нравится гармония цветов: на чёрном фоне – две золотые цапли и шуршащие камыши, и если всмотреться, то можно увидеть косые капли дождя.

На аукционе стартовая цена панно – всего лишь 250 рублей. Но я ни за что не стала бы расставаться с семейным оберегом, прошедшим почти полувековой путь.

Цапля – символ хорошего предзнаменования, перемен в жизни, преодоления препятствий, хранительница домашнего очага, традиций и обычаев.

Историю советской художественной пластмассы следует вести с начала 1930-х годов, с момента, когда создавалось промышленное производство. Но её расцвет начался с 1951 года, когда был создан цех пластмасс НИИ строительных конструкций Академии Строительства и Архитектуры Украинской ССР. Его возглавил инженер Олег Константинович Кошевой.

Художественные изделия из пластмассы 1950-х годов были способны формировать виртуальное пространство бытования советских граждан.

Нужно добавить, что в этом ряду и панно, вырезанные на дереве, с архетипическими сюжетами: кумушки у самовара, медведи, морские пейзажи, объёмные, литые, из папье-маше.

Часы

 
«Старинные часы ещё идут…» —
Так пелось в популярной песне.
И нам весь мир так интересен,
Благословен счастливый труд.
 
 
Часы отсчитывают жизнь,
В секундах отмеряя время,
О, как они подчас бесценны
В потоке ярых катаклизм.
 

Первое, что отсчитывает старт жизни родившегося человека, – часы. Это уже потом, когда сознание станет ясным, время будет всегда разным: оно будет пролетать, как далёкая комета, тянуться, как старая дохлая кляча, стремительно падать вниз, низвергаясь водопадом… много часов ожидает человека. И они будут окрашены, наполнены музыкой, ароматами. От них будет веять холодом. Они будут согревать благодатным теплом.

Не могу с достоверностью сказать, по каким часам я училась определять время. Кажется, это был будильник «Севани» – в надёжном пластиковом корпусе молочного цвета, с устойчивым основанием, с классическим оформлением циферблата, чёрными стрелками и цифрами. И та-а-дам-с – фишка того времени – фосфоресцирующие точки, чтобы можно было ориентироваться в темноте.

Действительно, часы не только индикатор времени, просто предмет, отражающий разные эпохи, – это прежде всего одна из главных «рубежных» вещей в жизни каждого человека.

Когда я была подростком, особым шиком было иметь свои собственные наручные часы. Конечно, девочкам хотелось, чтобы они были ещё и красивыми (а как же иначе, женская суть должна быть заметной). Первыми моими часами были мамины (как же трудно, и до сих пор так, на узкое запястье подобрать ремешок или браслет). Ох уж это пресловутое стремление к индивидуальности – часы хотелось именно свои. И появились маленькие лаконичные часики завода «Луч» шестиугольной формы, позолоченные, с белым циферблатом и узеньким чёрным ремешком. Весьма изящные.

Важно было, какая марка у часов. Сразу замечу: «Заря» всегда выпускала красивые по дизайну часы, но механический ход лучше был у «Победы», «Чайки» и «Ракеты». А уж про «Командирские» можно написать целый трактат. У хороших часов на циферблате была пометка – сколько рубиновых камней использовано в механизме. Бытовала шутка: «Ещё двух камней не хватает – на один положить, другим прихлопнуть».

Были часы-браслеты, часы-кольца, часы-кулоны. Роскошные позолоченные часы-кулон «Заря» на цепочке подарила мне тётя Люба. Внешняя сторона представляет собой медальон с выгравированной розой. Кнопку завода венчает синяя пипочка. Надо заметить: дизайн часов отсылает к лучшим образцам изящного века.

И как же не дают мне покоя воспоминания о ходиках «Берёзка». Оформление часов меня буквально завораживало. Коралловый фон пробудившегося рассвета, белый ствол берёзы, испещрённый чёрными прожилками, а на тонких чёрных ветках – маленькие певчие птицы, от которых веяло радостью от встречи с новым днём, дарующим самые светлые надежды. Витые чёрные стрелки «бежали» по замкнутому кругу, останавливаясь каждые двенадцать раз. А на длинной цепи были подвешены две белые эмалированные гири с чёрными прожилками. Это было давно, когда липы перед старинным деревянным домом были большими, а девочка, с вечно разбитыми коленками, маленькой.

В новой квартире в панельном доме на окраине появились настенные часы «Весна» в основательном деревянном корпусе (мы их купили в Михайловском). Позолоченный циферблат прикрывался стеклянной круглой дверцей с позолоченным ободком. Периодически часы нужно было заводить – желательно регулярно. И ни в коем случае не терять ключ! Накладные кругляши цифр с золочёным фацетом – классика в чистом виде. Прослужили они до смены новой эпохи и всё-таки сломались. Как реплика этим часам, были куплены настенные часы – тоже «Весна» – в деревянном резном корпусе, с термометром и накладками-украшениями. А старый будильник заменил новый – в пластиковом корпусе сочного жёлтого цвета с серебром. Абсолютно бесшумный.

Самым щедрым дарителем часов была тётя Люба. Собственно, все самые красивые модели несли ещё и эстетическую функцию – часы-браслет в малахитовом корпусе, наручные позолоченные и вершина – самый последний подарок – золотые. Именно через этот дар осуществилась её собственная мечта.

А ещё припомнилась старая любительская фотография. На ней – троица ребят, я в центре. Прикид у нас – по моде того времени: шапочки, свитерочки, стёганые жилетики, на мне – модерновый жилет, сшитый из маминого мохерового шарфа, да ещё с вышивкой, да с кистями! Самое примечательное – я изо всех сил пытаюсь выставить на передний план свои чудесные часики. Как они были красивы – позолоченные, с изящным браслетом, тонко сработанным. Часики были миниатюрные, с белым циферблатиком, чёрными циферками и стрелочками, которые можно было подкручивать с помощью колёсика на корпусе. Волшебная вещица, превратившаяся в настоящую спустя десятилетие.

Все эти воспоминания живут в сердце, неизменно согревают теплом, зримо и незримо напоминают о близких – тех, кто покинул этот бренный мир.

Чеканка

 
Над гладью моря парусник парит.
И девушка в ладонях держит солнце.
И грациозный лев-король рычит.
И Арлекин сквозь слёзы засмеётся.
 
 
Лист тонкой меди вмиг заговорит,
Как только мастер молоточком стукнет.
В ответ поверхность тонко зазвенит
И стуку сердца под рукой аукнет.
 

Наш «Универмаг», располагавшийся на двух этажах, в детстве ассоциировался у меня с неким волшебным местом, сочетающим в себе функции собственно магазина и музея. Там всегда находились для меня диковинные вещи, одной из которых была чеканка[14]14
  Чеканка – это картины, панно, изготовленные по принципу выбивания на тонком листе металла определённым молоточком выпуклого рисунка. Искусство чеканки уходит корнями в далёкие тысячелетия.


[Закрыть]. Она меня просто завораживала и своей брутальностью, и матовым блеском металла, и объёмным рисунком, и переходами цветов, и сюжетами, и линиями… и, как я сейчас сказала бы, необъяснимой сразу авангардностью. Почему-то мне страстно хотелось иметь чеканку дома. Маме подобное желание казалось странным, и к тому же покупка чеканки пробила бы существенную брешь в нашем скромном бюджете. По этой причине я ходила любоваться этой грубой красотой в универмаг, благо жила совсем недалеко.

Ещё одно моё стойкое убеждение: чеканка – народное искусство армян. Кстати, у армянской семьи, жившей в нашем дворе, именно чеканка была в чести. Чеканка висела в квартире наших давних друзей Ковалёвых.

Чеканка – древнее искусство. И она действительно является произведением искусства, если изготавливается мастером по уникальному рисунку. Если используется дорогой металл, в который вдувается искра жизни. Большей частью чеканки в квартирах советских граждан были заводской штамповкой, но приличного качества, ведь соблюдался ГОСТ. Хорошую чеканку всегда отличали линии. В произведении высокого искусства не должно было быть острых углов, поверхность должна быть глянцевой, реалистично передавать переходы цвета у такой капризной стихии, как металл.

Чеканка была хорошим, я бы сказала, ценным и респектабельным подарком. На полувековой юбилей я подарила своей тёте чеканку «Девушка, держащая на ладони солнце». Кстати, символичный подарок. Тётя Люба и солнце – совершенно равнозначные для меня образы. Это тепло и свет, это яркость и воплощённая мечта. И это память, связанная с предметом. Это был 1990-й год. Пустые прилавки магазинов повергали в беспросветное уныние. А вот чеканка ещё оставалась. Я купила её в центральном универмаге Нового города. Сувенирный отдел размещался тогда на первом этаже. Было начало марта. Я работала на авиационно-промышленном комплексе «Авиастар» и на свою скромную зарплату смогла позволить лишь такой подарок, зато он всегда висел на кухне. И сохранился до сего времени.

Загадочное всё-таки это искусство – чеканка. Плоская пластина под волшебной рукой мастера становится объёмной. И на глазах рождается ЧУДО.