Текст книги "Метла и посох"

Глава 9. Дракон

От резкой вспышки девушки инстинктивно прикрыли глаза, а когда открыли… Комнаты не было, они стояли посреди… леса? Рина сделала пару шагов и неверяще пощупала ближайший ствол дерева. Тот оказался твёрдым и неожиданно гладким. Присмотревшись, увидела, что ствол дерева состоит из побегов.

– Бамбук?.. – удивлённо прошептала подруга. Зрелище было более чем странным, если учесть растущие в непосредственной близости ели, пихты и… тополь?

Рина посмотрела под ноги, только то, что она в детстве увлекалась ботаникой, позволило ей признать в стелющейся под ногами траве чай.

– Таки здравствуйте, приехали! – раздражённо заметила Софочка. – Этот старый маразматик, ой, ничего что я так о маге, затащил нас куда-то к чёртовой бабушке в Китай?

– Получается… получается, что так. Но, выходит, теперь мы…, – Рина закусила губу.

– Получается, что мы одни, подруга, – подтвердила Софочка. – Как думаешь, насекомых здесь нет?

Софочка сняла с ноги вторую туфлю и забросила её в заросли, с наслаждением ощутив обеими ногами прохладную упругость травы.

Рина опешила. Но, поразмыслив, кивнула.

– Да, так будет лучше, – сняла туфли и потрогала босой ногой растительность, – пошли.

– В какую сторону? До ближайшей воды километров пять. Не хочу тебя расстраивать, но, если я верно помню географию, здесь несколько климатических поясов. Мы с тобой рискуем банально замёрзнуть.

Рина прикоснулась к туфельке.

– Туда, – махнула она рукой на юго-восток. – Там близко огонь, я чувствую.

– Пожар?

– Нет. Что-то большое.

– Ладно, – кивнула я, – идём?

Около часа девушки пробирались по лесу, частенько перелезая через поваленные деревья и спотыкаясь о корни. Наконец, хвала мирозданию, он закончился, девушки вышли к небольшому, около ста метров, коричнево-жёлтому холму. Сначала они хотели его обойти, но Рина почувствовала, что спасительный огонь где-то рядом.

– Так что? Лезем вверх? – деловито сказала Софочка, примеряясь, как бы ловчее забраться на холм без туфель. Сверху послышался недовольный фырк. Мы посмотрели вверх и застыли. Холм повернул голову и не мигая смотрел на нас.

– Подруга, ты можешь в следующий раз предсказывать поточнее? – слабым голосом попросила Софочка. – Это не огонь, это целый…

– Дракон, – охнула Рина.

Дракон снова фыркнул и пригнул голову.

– Драхх рвгельд гррвег сбхаат. Лед драхх? – спросил он.

Слова прогремели, как лавина.

– Как думаешь, нас спросили, кто мы такие? … – поинтересовалась Рина, на всякий случай отступив назад.

– На его месте я бы тоже хотела это знать, – согласилась Софочка, повторяя её манёвр.

– Ты только представь. Лежишь ты себе мирно, никого не трогаешь, может, только что целое стадо коров скушала и перевариваешь. А тут на тебя залезть пытаются неизвестно с какими целями. Я бы как минимум поинтересовалась, что за наглость? Бежим?..

Дракон моргнул. Странные мелкие существа бросились бежать, словно их что-то испугало.

Жёсткие стебли высокой травы немилосердно стегали по коленям и кололи ступни, но сейчас было не время скорбеть о туфлях. Зацепившись за выступающий из земли корень какого-то растения, Софочка упала, тут же вскочив на ноги, чтобы бежать дальше. Не выдержав такого кросса, юбка жалобно треснула и разошлась до бедра. Рядом сосредоточенно пыхтела Рина, стараясь не отставать. Её косы расплелись и в волосах запутались травинки.

Они почти добежали до опушки, когда перед нами вырос многокилометровый холм. Любопытная рептилия преградила дорогу своим хвостом.

Рина почувствовала, как в ней закипает самый настоящий гнев, вытесняющий страх.

Она обернулась к дракону.

– А ну на место! – заорала она на ящера, как на нашкодившего котёнка. – Ты что, никогда студенток не видел? Дай пройти! Ящерица безголовая!

Софочка остановилась и в ужасе прикрыла глаза, ожидая, что после подобной эскапады их как минимум испепелят.

Дракон моргнул, такого напора он явно не ожидал. Затем, словно что-то поняв, убрал хвост. И сразу же подруги ощутили волну чужих эмоций. Смесь виноватости, растерянности и… любопытства?

«Не надо бояться», – услышали они. Речь дракона раздавалась у них в головах.

Софочка открыла глаза и недоверчиво уставилась на него. Рина тоже не спешила раскрывать объятия, странному ящеру.

– Ты понимаешь по-русски?

«Нет. Слышу ваши мысли, настраиваюсь на их волну и передаю свои. Говорить не могу.»

– Уже хорошо, – пробурчала Софочка, так быстро извинять чудовище она не собиралась.

«Вы не похожи на гномов. Я чую огонь и воду. Кто вы?»

Но ответила Софочка не ему, а подруге.

– Ой, только не делай такое изумлённое лицо. Лично мне всё это напоминает старый добрый мультик про девочек в мини, вечно спасающих мир. Там тоже у каждой была своя стихия. Вытрите слёзы и отожмите платки, как говорила про него моя подруга детства.

– Талисманы, – поняла Рина. – Но если, он их чувствует, значит…

Софочка прикоснулась к браслету.

– У меня ничего, – сообщила она через некоторое время.

Рина сосредоточенно шевелила губами, пытаясь связаться с Поскакушкой.

Затем с отчаянием посмотрела на подругу.

Гителиус сосредоточенно смотрел на монитор. На нём мелькали данные от телепортированных гомункулусов, наверное, поэтому он пропустил появление Кащея в лаборатории. На этот раз господин и повелитель предпочёл явиться лично. Для пущей торжественности он надел чёрную мантию, из-под которой поблёскивали тёмные латы. Глаза светились красным.

– Второй месяц на исходе, Гителиус. Нашёл ли ты способ обратить проклятие?

Маг вздрогнул и отвернулся от монитора.

– Сир.

Кащей нетерпеливо махнул рукой. Мол, не до титулов.

Гителиус поклонился, скрывая усмешку.

– Разгадка близка. Я нашёл способ, заставляющий спиннеры размножаться. Здесь, как я думаю, и кроется ключ к отмене проклятия.

– Ты испытал их? На ком?

Маг кивнул.

– Ваша блестящая идея заслать к народам гномов армию гомункулусов сработала. Две луны назад я отправил их с опытным образцом спиннера к подземному народу. Результат – гномы разделились на касты. Их производительность возросла в сотни раз против прежнего.

– Хм, – Кащей не без удовольствия посмотрел на свои латы, – неплохо, но тогда эта проклятая игрушка не размножалась.

– Верно, сир. Это результат последних дней, но процесс испытания уже идёт. Причём, что самое интересное, во Вселенной, где исчез Ваш брат.

Глаза Кащея из красных стали багровыми.

– Успешно?

– Испытание только началось, – возразил Гителиус, – исход может быть успешным, но это зависит от…

– От тебя, чернокнижник. Кощей – позор нашего рода. Я хочу видеть его покорённым, но не мёртвым. Я убью его сам. И если ты посмеешь тронуть его хотя бы пальцем…

Кащей сжал кулак, так, что стало слышно, как в железной рукавице треснули кости.

Маг поклонился, сжав кулаки под монашеским балахоном.

– Конечно, сир. Я всего лишь хотел напомнить, что экранирование дворца и лаборатории запитано от вашей семейной магии. Это даёт возможность не только отследить перемещения вашего брата, но и наши действия. Если бы я мог прикоснуться к тайнам древности, вероятно, смог бы перенастроить защиту.

– Нет, – ухмыльнулся Кащей, – создай помехи. Когда кончается опыт?

– На днях, сир.

– Доложи об успешном окончании.

Чародей завернулся в плащ и исчез.

Гителиус повернулся к монитору, с его губ сорвалось проклятие. Последние строки кода сообщали об ошибке.

Глава 10.Нападение

Паша и Виталий увлечённо обсуждали с Игнатом Казимировичем очередную техническую новинку, когда ноутбук издал резкий звук. Почти сразу же от стены отделился странный светящийся предмет, двинувшийся со зловещим жужжанием в сторону обитателей комнаты, потом ещё один и ещё.

Виталий быстро оттолкнул Павла себе за спину. Непонятные устройства угрожали.

– Ах ты ж, погань басурманская, – цветисто выругался домовой. Нападать на спиннеры не стал, только спросил:

– Паша, где зеркало?

«Кажется, Игнат Казимирович нам больше не помощник», – подумал Виталий, сбивая подлетевший спиннер стулом. И очень удивился, когда Павел, потирая плечо ответил:

– На стене, рядом со шкафом.

Домовой щёлкнул пальцами, большое зеркало в серебристой раме отделилось от стены и зависло перед опасными вертушками.

Виталий приоткрыл рот. Он точно помнил, что ещё сегодня утром в их комнате настенного зеркала не наблюдалось. Были стандартные зеркальные экраны в ванной и рядом с рабочим местом, но старинного зеркала не было ни одного.

«Это не главное», – одёрнул он себя.

Происходило что-то странное. Отразившись в зеркале, спиннеры переставали сиять и падали, рассыпаясь в прах. Через несколько минут в комнате не осталось ни одного агрессивного механизма. Зеркало, немного повисев в воздухе, вернулось на своё место у шкафа.

В комнату под громкий мяв Василия вбежали профессор Альф и растрёпанный больше обычного профессор Сирин.

– Все целы?

Следом за ними прибежала Ядвига Густавовна.

– Что здесь происходит?

Виталий кратко объяснил:

– Непонятные предметы. Нападение. Защитило зеркало.

Сейчас не время было для долгих разговоров, всё решали секунды.

Тем временем Герман Эдуардович, собрав магией пыль, с интересом в неё всматривался.

– Очевидно, это у всех, Яся, – серьёзно сказал он. – Механизм саморазмножающийся, с высокой степенью проникновения. И не скажу, как, но влияет на психику. Вам, молодые люди, просто повезло.

Ядвига Густавовна сняла очки.

– Павел, нам нужно срочно снять копии с вашего зеркала, нужно спасать студентов.

– Конечно.

Сирин произнёс несколько слов на языке, похожем на санскрит, и завершил фразу резким пассом. Завкафедрой положила ладонь ему на плечо, то же самое сделал Геральф. От зеркала отделилась копия и улетела в коридор. Сделав около сотни, преподаватели приказали не выходить из комнаты и ушли.

Воспользовавшись их отсутствием, Виталий пристал к другу. Паша не стал отнекиваться и рассказал свою историю.

ИСТОРИЯ ПАВЛА

– Ничего, если я опущу моменты, которые у нас похожи? – спросил Паша. – Не хочется повторяться, а детство у нас прошло практически в одно и то же время.

– Разумеется, – согласился друг, – ты про зеркало расскажи, вот нюхом чую, что именно здесь собака зарыта.

– Тогда придётся начать с Нового года, – решил Паша.

– А?

– Это новогодний подарок, так получилось, – пояснил Паша и замолчал, вспоминая.

– Новый год это, пожалуй, единственный праздник, которого я в детстве ждал с нетерпением, – начал Паша. Конечно, с тех пор, как я научился читать, я знал, что в Деда Мороза постоянно переодевается папа. Как-то раз к нам приходил сотрудник с его работы – дядя Кеша. Скорее всего, сказалось бабушкино воспитание. Я всегда знал, что где-то далеко живёт настоящий Дед Мороз. Просто на время праздника он делегирует часть своих обязанностей папам. Не разорваться же ему на миллионы маленьких Дедушек Морозиков из-за всех ребят? Это потом я узнал, что у него есть коллеги в других странах. Извини, я не слишком толково объясняю, – смутился Паша.

– Ничего, ничего, рассказывай, после такой встряски выговориться это, как говорится, то, что доктор прописал.

– Помнишь детсадовские утренники, когда мамы всех наряжали в костюмчики, а воспитатели нагнетали таинственность, заставляя выстаивать группы перед музыкальным залом, мол, ёлка ещё не готова?

– Ещё бы, – хмыкнул Виталик. – Мы однажды с приятелем, папа у него был химик, на Новый год протащили в детсад магниевую смесь для фейерверков. Я его подбил стащить у дяди Вити немного. Перед тем, как нас повели на ёлку, задержались в группе, открыли окно и выбросили подожжённую смесь на улицу. Как раз чья-то группа гуляла. Хотели народ порадовать, а в результате? Море визга, дыра в асфальте и нахлобучка от родителей.

Паша хохотнул.

– Ну, а меня в тот раз нарядили в костюм солнечного зайчика. У мамы от платья осталась куча жёлтого атласа, вот она и придумала, куда его девать. Значит, стоим, ждём. Точнее, мы устроили возню с догонялками, чтобы не скучать. Догоняя Сашку, вёрткий, зараза, я на вираже зацепил нашу местную вредину Зинку. Что тут началось! Мало того, что она вертелась среди других девчонок и меня бросились лупить аж трое, так она ещё подбила их фейскими коронами драться! Естественно, я отбивался, а чего? Они сами полезли. Впрочем, когда я дал пару тумаков, поостыли, надули губки. И тут эта вредина, я Зинку имею в виду, сообщает, что я останусь без подарка. Дескать, Дед Мороз меня не узнает, потому что жёлтых зайцев в природе не бывает. Догадываешься, как меня немедленно стали дразнить?

Виталий задумался, вспоминая, девчонок своего двора и их дразнилки.

– Единственное, что приходит на ум… Желток?

– Точно, – кивнул Паша. – Ух, так им врезать захотелось. Если честно, кому-то я всё-таки костюмчик попортил, Зинке бы тоже досталось, но она, гадина, укрылась за спинами подруг, а тут как раз воспитательница подбежала.

– Сочувствую.

– Спасибо. Моих объяснений слушать никто не стал. Отправили в группу, велели посидеть и подумать над своим поведением. А я как раз должен был выступать, мы с мамой танец разучили, а папа фонограмму записал.

– Когда я остался один, то, разумеется, поревел. Вот ещё, перед этими дурами сопли размазывать, не дождутся. Читать не хотелось. В окно пялиться тоже не очень весело. Когда я проревелся, то понял, что не один. В углу рядом с ёлкой, был какой-то мужчина в голубой шубе до пят, расшитой серебром.

Лицо румяное, весёлое, с длинной бородой.

Сначала, я решил, что это чей-то папа, наряженный в честь праздника, но оказалось, нет. Это был Дед Мороз, настоящий!

Он сразу предупредил, что ненадолго. Тогда кому-то в Италии нужна была помощь, Бефане, кажется, но не суть. И подарил мне это зеркальце.

– Ничего так зеркальце, – оценил Виталий, – как же ты его домой дотащил?

– А, забыл сказать, – смущённо улыбнулся Паша. – Оно тогда было маленькое, с мою ладонь, понимаешь, оно растёт вместе со мной.

– Интересно. А дальше?

– Дальше он исчез, пришла няня Лида и отвела меня на праздник. Видимо, решили меня совсем уж не наказывать. Вот и всё, – завершил историю Павел.

Друг кивнул:

– Ясно.

И спросил, изменившись в лице:

– Подожди, если нападение было на всех, значит, и на девчонок тоже?

Паша побледнел и бросился к ноутбуку.

– PALANTIR, связь с зеркалом в комнате Рины и Софии есть?

– Минуту, связь установлена. Объект в комнате всего один, идентифицирую как домового Степана Будимировича. Девушек в институте нет. Коридоры и другие комнаты я уже проверил.

– Куда они могли деться? – вслух подумал Виталик. – Эти штуки могут убивать?

– Нет, – ответил ноутбук. – Судя по свечению спиннеров, в них была вложена программа при опасности телепортировать объект.

– Куда?

– Я могу попытаться запеленговать девушек по их талисманам. На это потребуется время. Начинаю работу. Сообщение в ректорский совет о пропаже студенток отправлено. – Палантир замолк.

На экране повисла заставка, изображающая Млечный путь. Через полчаса в комнату мальчиков вошёл проректор и направился к ноутбуку.

– Результаты, – приказал он.

– Неоднозначные, – признался PALANTIR. – Открыт канал в лабораторию Гителиуса, оттуда идут сильные помехи. И слабый отклик есть со стороны Тибета.

Туннель, ведущий в другое измерение, привычно вибрировал. Гителиуса такое вполне устраивало. «Но, – неохотно признал он, – Кащей прав, после последних событий рисковать, оставляя противнику такую лазейку, просто глупо.» Маг глубоко вздохнул, сделал пасс, направив сорвавшееся с пальцев заклинание в палантир.

Внутри тоннеля взвихрилось нечто, похожее на чёрный смерч. Некоторое время на мониторе кроме него ничего не было. Потом тьма рассеялась и палантир послушно отразил уже два туннеля. Причём вибрация во втором была сильнее в разы. Гителиус нахмурился, но понадеявшись на свой опыт, перевёл палантир в спящий режим. В другой части лаборатории, в одной из колб, бурлил раствор, требующий пристального внимания.

В институте сказок Кощей и Горынин пытались расшифровать сигнал, принятый ноутбуком. Одно из пашиных зеркал пришлось трансформировать в кристалл для записи. Проректор вложил его в одну из «змеиных пастей».

Потянулись минуты томительного ожидания. Наконец пошёл процесс декодирования. Взглянув на символы, Гордей Гордеевич не поверил своим глазам. Оглянувшись на проректора увидел, что его глазницы светятся синим.

– Кажется, брату надоело ждать, – ухмыльнулся Ищеев. – Он начал искать выход сам.

– Блокируем? – понимающе улыбнулся Горынин.

– Да, только сначала перенаправим.

Из кармана пиджака Кощей достал глиняную табличку и ручкой, на короткое время трансформировавшейся в стилус, написал пару иероглифов.

Туннели слились в один. Он опасно задрожал, вихрь, заполнивший его, усилился. В покоях Кащея с жалобным звоном осыпалось зеркало, а в лаборатории Гителиуса взорвался палантир.

Глава 11. Род Кащеев

Кащей возник посреди зала, отделанного чёрным мрамором. С небольшим шорохом плиты пола разъехались, из глубины показался стол чёрного дерева с уютно возлежащей на золотом блюде печёной уткой. Чародей прищурился, стол уехал вниз, зато в глубине зала возник трон. Сев поудобнее, Кащей задумался.

С момента появления братьев на Руси прошло много веков. Раньше их будущее было предопределено верованиями египтян, так как оба брата были духами Ка. В их обязанности входило наделять людей жизненной силой, определёнными чертами характера, заботиться о духе человека до и после его смерти, пока мумия не распалась. После этого начиналось путешествие по космосу. Правда, если люди догадывались положить с собой в гробницу статую Ка из «вечного» материала, приходилось задерживаться на одном месте дольше. Некоторым из сородичей Кащея таким образом не повезло.

Но в том, что они с братом внезапно оказались на Руси, был виноват вполне конкретный человек. А именно, фараон-бунтарь Эхнатон. Кроме олицетворения с богом Атоном, он вздумал заняться магией. Точнее, одним из самых тёмных её разделов – некромантией. Надо отдать ему должное, он соизмерял силы и не стал связываться с более могущественными Ка, охранявшими покой прежних фараонов, а решил попробовать свои силы на кладбище, где хоронили простых египтян, направившись туда ночью в сопровождении жреца. Шуршание и скрип песка под их ногами разбудило маленькую ласточку и она недовольно высунула нос из гнезда. Заметив это, фараон выпростал руки из-под белого плаща и хотел было поразить пичужку заклинанием, но жрец идущий, рядом с ним, покачал головой и поправил чёрный капюшон, по краям расшитый золотом.

– Не стоит, повелитель. Мы уже пришли.

Эхнатон недовольно посмотрел на жреца, но руки опустил.

Они вошли внутрь гробницы.

Любопытная любимица Исиды вылезла из гнезда и запорхала около входа. Она увидела, как жрец в чёрном плаще начертил на полу странный пятиугольный знак и жестом пригласил в него фараона.

Эхнатон вошёл, вскинул руки к небу и что-то забормотал речитативом. Не прерывая повелителя, жрец махнул рукой. Вход закрыла плотная завеса мглы. Заклинания фараона набирали силу. Воскресив пару мумий, он заставил Ка, горожан заботиться о них вечно. Причём силу для жизни они должны были черпать в простой воде. И вот тут что-то пошло не так. Эхнатон начал произносить очередное заклинание, пещеру залил солнечный свет. Ка, порядком оголодавшие на городском кладбище, втянули его в себя.

Жрец понял, что пора вмешаться. Он произнёс заклинание упокоения, но оно не подействовало. Оттолкнув фараона, он заслонил его от голодных духов. Трясущейся рукой вынув из-под плаща амулет – странный камень, светящийся синим, и что-то выкрикнул, указывая на них. Амулет ярко засветился и осыпался песком. Через мгновение налетел странный вихрь, границы гробниц расплылись и вот оба Ка стоят у подножия Лысой горы и растерянно смотрят друг на друга.

– Мы живы? – пробубнила мумия слева.

Втянув свежий воздух и снова ощутив прелесть дыхания, вторая мумия утвердительно кивнула.

– Нужно избавиться от этих тряпок.

– Согласен.

Один из Ка качнул забинтованным черепом, и вместо мумий посреди пустынного пятачка оказались два скелета в бронзовых панцирях. С костлявых плеч свисали чёрные плащи.

– Так намного лучше, брат, – согласился остов справа и поинтересовался, – ты жил в теле воина?

– Начальника дворцовой стражи.

– Но разве у вас было это? – указал скелет на панцирь, прикрывавший его рёбра.

– Ты знаешь, когда я нас одевал, мне показалось, что такие штуки будут у варваров. Не всё ли равно, ведь красиво?

– Точно. А как тебя звали?

Ка задумался.

– Ка… Каш.. Забыл. А тебя?

Второй Ка достал из кармана плаща глиняные таблички, посмотрел.

– Ко… Здесь всё стёрлось.

С сожалением он убрал таблички назад.

– Ты был писцом, брат? – спросил Каш.

– Да. Знаешь, я подумал, если уж мы не помним, как нас звали раньше, почему не придумать новые имена?

– Хм, это мысль, но я хочу, чтобы моё Каш осталось при мне.

Писец кивнул. Вынул таблички, что-то пробормотал. И, Каш видел это ясно, некоторые из иероглифов стали ярче.

Писец обернулся, его череп сверкнул белозубой улыбкой.

– Как тебе нравится имя Кащей?

– Каш… Кащей, Кащей. А что, неплохо!

– Я буду Кощей. Знаешь, мне тоже хочется оставить при себе своё Ко, ты не против, брат?

– Мне нравится, – расхохотался Кащей. – А где мы будем жить?

– Очевидно, тут, – пожал плечами Кощей. – Нам нужен дом. Только я ничего не смыслю в архитектуре, хоть в моих табличках и записано, что я умер от болезни во время строительства пирамиды.

– Тебе повезло. Я несколько старше и успел познакомиться с царским архитектором и жрецами, которые следили за строительством пирамиды. Они рассказали мне много полезного.

– Расскажешь потом, я запишу?

– Потом. Сейчас нам надо строить замок.

– Замок?

– Никак не меньше! Я не знаю, куда нас забросило, но тут, чтобы нас уважали и боялись, нужно быть равными фараонам. Но хватит болтать, начинаем. Поделишься магией, если что?

Кощей кивнул и уставился на вершину. Глазницы вспыхнули синим. Кащей сжал костлявый кулак, его глазницы полыхали багровым. Над вершиной горы сгустился столб воздуха. Сквозь него угадывались расплывчатые очертания какого-то строения. Через некоторое время он пропал. На вершине горы стал отчётливо виден замок из чёрного камня с серебряными ступенями. От него веяло могильным холодом. Но братьев это не смутило. Они удовлетворённо переглянулись и вошли.

Чародеи очутились в довольно людном месте. Около леса, словно грибы, выставленные на продажу, стояли деревеньки. Маленькие, они примыкали к большой, со многими улочками и переулками. В её центре возвышался расписной царский терем. Словно в насмешку, рядом с этими деревеньками стояли другие, опоясывавшие белокаменный кремль, в котором сидел другой царь. Дальше на многие километры распростёрлись заливные поля. Но и на них то там, то тут, стояли хутора. За рекой виднелся огромный каменный дворец с куполами, к нему примыкали низенькие кирпичные домики.

Просматривая эту картину с помощью волшебного зеркала, обнаруженного в замке, Кащей всё больше мрачнел. Кощей был занят тем, что рисовал карту нового мира на табличках.

– Жуткий мир, – наконец произнёс Кащей. – Никакого понятия о цивилизации. Они вообще слышали о том, что между царствами должны быть границы?

– Насколько я заметил, – прокомментировал Кощей, – они запросто наносят визиты в соседние царства.

– Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы эти царьки объединились против нас.

– Тем более, что в некоторых из них люди охотно пользуются волшебством, а в наиболее отдалённых в почтении наука.

– Как ты понял? – удивился Кащей.

– Большая часть домов, освещалась свечами и перьями жар-птиц. Но в некоторых я заметил плошки с маслом, накрытые стеклянным колпаком. Кроме телег на улицах, в некоторых деревенских дворах, стояли сани, большие и маленькие. Сам понимаешь, если объединить их знания…

– Этого не будет. Помоги мне.

Глазницы Кащея заполыхали багровым, а в его руке появился меч, на конце которого горел чёрный огонёк.

Кощей положил руку брату на плечо, направляя и передавая энергию.

Облака за окнами замка странно засветились, а потом с небес полился яркий свет. Это продолжалось несколько минут. Затем Кощей взглянул в зеркало. Теперь оно показывало только царства, в которых было волшебство. Остальные были отделены плотной пеленой.

– Всё, – выдохнул Кащей, – волшебная граница установлена.

Он опустил переставший светиться меч.

– Кстати, было бы неплохо, если бы все волшебные предметы или власть над всем волшебством и над людьми перешли к нам.

– Ты собираешься развязать войну?

– Всего лишь немного позабавиться, принцессы здесь прехорошенькие. Ты же мне поможешь?

Кощей опустил голову. Не так он представлял себе знакомство с новым царством. Он писец, хранитель традиций, много чем может помочь здешним людям. Но отделяться от брата, с которым его связала судьба в роли неугомонного фараона?..

– Помогу.