Текст книги "Дела забытые"

ГЛАВА ШЕСТАЯ (ОЛЬГА)

Я решила послушаться Полину. Послушаться в том, чтобы отвезти детей к бабушке. А во всем остальном действовать так, как я решила сама. Полину я не брошу, хотя мне очень страшно.

Будильника утром я, конечно, не услышала. У Полины очень тихий будильник. Короче, я проспала. И проснулась только от настойчивого телефонного звонка. Я схватила трубку и спросонья ляпнула в нее:

– Кто там?

– Ольга? – раздался возмущенный голос Кирилла. Возмущенный – это еще мягко сказано.

– Да, это я, – не стала я кривить душой.

– Где ты шляешься, черт бы тебя подрал? – загремел Кирилл. – Я с ног сбился, Ираиде звонил, Евгении Михайловне звонил, они знать не знают, где ты! Полине вчера звонил весь вечер… Почему вы трубку не брали?

– Трубку? – я задумалась. Ну да, вчера мне было так плохо, что я не в состоянии была подойти к телефону, а потом… Помню, что когда шла в ванную принять там коньячку, телефон звонил, но мне не хотелось отвлекаться от важного дела, а потом, когда пришла Полина, было уже поздно, Кирилл, видимо, подумал, что Полины все равно нет и не стал больше звонить.

– Кирюша, прости, пожалуйста, я тебя хорошо понимаю, но когда ты узнаешь, что у нас тут творится, ты не будешь ругаться. Кирюша, это такой кошмар! Ты не мог бы детей отправить к бабушке?

– Я тебя саму скоро пошлю к бабушке! Причем надолго! У тебя вечно что-то творится! – орал Кирилл. – Я не понимаю, почему Полина до сих пор держит тебя у себя и не выгонит! Ведь она, в отличие от тебя, всегда отличалась разумностью!

Это было уже оскорблением. Но я не стала ссориться с Кириллом – ведь тогда мне придется самой вести детей к бабушке, а когда? Ведь я очень сильно занята…

– Кирюша, – вложив в свои слова как можно больше нежности, заговорила я. – Ты только не кричи. Понимаешь, у нас на самом деле проблемы. Очень серьезные. И детям пока лучше находиться у бабушки. Или у Ираиды Сергеевны. Я была бы тебе очень благодарна, если бы ты их туда отвез.

– А что случилось, Оля? – встревожившись, быстро спросил Кирилл. – Ты можешь мне объяснить? Может, нужна моя помощь?

– Я потом тебе все объясню. Поможешь ты мне очень, если отвезешь детей. Пока! – и я быстренько повесила трубку.

Телефон снова зазвонил через десять секунд, ноя не стала подходить. Собравшись, я поехала к себе. Изуродованную шею я кокетливо повязала Полининым шарфиком.

Еще с лестницы я услышала, как надрывается мой телефон. Я подумала, что это наверняка неугомонный Кирилл никак не хочет смириться с тем, что детей отвозить придется все-таки ему, но решила подойти, чтобы убедить его в этом.

– Алло, Ольга Андреевна? – раздался знакомый голос. – Это Миша Соколов. Наконец-то я до вас дозвонился! Послушайте-ка, что я узнал. Представляете, чей это оказался телефон?

– Чей? – машинально спросила я, хотя совершенно не поняла, каком телефоне идет речь.

Миша выдержал эффектную паузу, после чего медленно и торжественно произнес:

– Андреева Виктора Алексеевича!

Господи, так вот о чем речь! Ну конечно, Миша говорит о том самом номере, что был записан у Жоры на листочке красными чернилами! Так значит, это телефон Андреева! Вот это интересненько!

– Так, и что еще? – нетерпеливо закричала я в трубку.

– А что еще? – удивился Миша. – Все! Телефон Андреева. Нам он вряд ли пригодится. Значит, можно отбросить эту версию.

– Почему отбросить? – не поняла я.

– Ну а что здесь такого? Почему бы Жоре и не хранить телефон Виктора Алексеевича? Иметь телефон такого человека очень даже полезно.

– Но ведь, насколько я знаю, они не были знакомы…

– Это еще неизвестно, – ответил Миша. – Может, и были. И Андреев дал ему свой телефон.

– Тогда он скорее оставил бы ему свою визитку! – настаивала я на своем.

– Ну не знаю, – протянул Миша. – Но мне кажется, что отрабатывать этот вариант бесполезно. Это ни к чему не приведет. Этот телефон явно не имеет никакого отношения к делу.

– Посмотрим, – ответила я. – Проверим.

– Господи! – я прямо увидела, как Миша не том конце провода всплеснул руками. – Да как же вы это проверите?

– Ты еще нас с Полиной не знаешь, – улыбнулась я.

Разговор вполне можно было заканчивать, но Миша явно не спешил это сделать. Молчал в трубку, не решаясь сказать что-то…

Я изо всех сил хотела ему помочь, но никак не могла подобрать нужные слова. Они крутились, крутились у меня на языке, и, наконец, у меня вырвалось:

– Миша, а вы не хотели бы выпить?

Я прямо почувствовала, как остолбенел Миша с раскрытым ртом. Вот черт, вырвалось такое! Да что же это со мной творится? Ведь даже и не думала произносить ничего подобного! Стыд какой, мамочки родные! Нужно срочно как-то выпутываться.

– Простите, Миша, это я к тому, что жарко мне очень, – я даже стала обмахиваться, – попить очень хочется. Я вам потом перезвоню, хорошо?

Закруглившись таким образом, я пошла в кухню и включила все четыре газовые конфорки. В квартире почему-то еще не затопили, и холод был страшный.

Интересно, почему при разговоре с Мишей вылетела у меня такая странная фраза? Случайность? Или нет? Но ведь вылетело же! Неспроста это. К чему? Задумавшись, я присела на табуретку и очнулась минут через тридцать.

Так, у меня же были какие-то дела… Точно были, раз я даже детей отправила к маме. Или к бабушке? Неважно, главное, чтобы они были в безопасности. Кстати, о безопасности. Как же я могла об этом забыть? Ведь мне нужно и о себе позаботиться.

Во-первых, надо чем-то забаррикадировать дверь. На всякий случай. Вдруг этот неизвестно кто захочет ее взломать?

Я помыкалась по квартире в поисках молотка, почти без руда отыскала его в баке с грязным бельем и просунула под дверную ручку. На всякий случай еще решила подпереть дверь креслом.

Кресло было очень тяжелым, я с трудом двигала его в коридор, шмыгая по полу. На полу оставались блестящие полосы.

В этот момент раздался звонок в дверь. Я вздрогнула. Он! Несомненно, он! Кто же еще? Ведь никто не обещался прийти…

Затаиться? Или лучше не показывать ему, что я его боюсь? Мне больше нравился первый вариант, но разумом я понимала, что второй лучше. Лучше отвадить его раз и навсегда, дав понять, что мне плевать на его покушения! Вот так!

Набравшись мужества, я прокралась в кухню, выбрала нож побольше и, подойдя к входной двери, дрожащим голосом спросила:

– Кто?

– Это я, – послышался мужской голос.

– К-кто… я?

– Ну я, Андрей! – голос был мне как будто знаком.

Ах, да это же Дрюня Мурашов! И как я могла его сразу не узнать?

Быстро вытащив молоток, я отперла дверь. Хорошо, что кресло не успела дотащить, теперь его пришлось бы двигать обратно.

– Привет, Дрюня, проходи, – облегченно проговорила я, приглашая Дрюню в комнату, указывая на нее ножом.

Мурашов невольно отшатнулся, увидев у меня в одной руке нож, а в другой молоток.

– Леля, ты чего? – шепотом произнес он.

– Что? – я удивленно посмотрела на нож и смутилась. – Ах, это… Да это так, ерунда! Это я… Неважно, в общем, проходи!

Не зная, куда сунуть распроклятые нож и молоток, я затолкала их в карман своего плаща. Мурашов несколько удивленно посмотрел на меня и прошел в зал, покачав головой.

– Я, собственно, по делу! – начал он, садясь на диван.

Ну, понятно, конечно, по делу, разве Дрюня может прийти по другому поводу? И что по важному, я не сомневаюсь.

– Я сейчас отдам тебе деньги, – перебила я его, вскакивая с места. – Вот! – я вытащила деньги, которые заплатила мне за косметику Элла. Больше сумасшедших мне не встретилось, поэтому остальные флакончики были на месте.

Дрюня взял деньги и сунул в карман.

– Молодец! – похвалил он меня.

– Подожди, – оторопела я. – А где моя доля?

– Какая доля?

– Ну ты же сам говорил, что восемьдесят процентов тебе, а двадцать мне… Где мои двадцать процентов?

– Понимаешь, Лелька… – Дрюня грустно посмотрел на меня. – Я же тебе объяснял, что там выстраивается эта… как ее… Ну вот, опять забыл! Короче, прежде, чем получать процент, нужно выплатить определенную сумму. Долю с общей суммы. Я же тебе начал объяснять тогда… Слушай, я вообще чего шел-то к тебе. Думаешь, за этими деньгами, да? А вот и ни фига подобного! Вечно ты обо мне плохо думаешь. Я, собственно, это… Чувствую себя плохо. И подумал… Короче, у тебя полтинника нет взаймы? Здоровье поправить? Не поверишь – умираю просто!

У меня аж челюсть отвисла от такой наглости! Нет, каков нахал, а? Он, видите ли, вовсе не за теми деньгами пришел! Ну, ясно, за другими!

Я приняла каменный вид и, стараясь говорить четко, гордо и холодно, произнесла:

– Я попрошу тебя покинуть мой дом раз и навсегда!

– Что-о-о? – Дрюня явно не ожидал такого поворота событий. Он даже подошел ко мне и положил руку на плечо. Я резко сбросила ее.

– Лелька, да ты чего? – Дрюня искренне недоумевал по поводу моего возмущения. – Ты чего так расстроилась-то, а? Лелька! Ну ты чего, обиделась, да? Ну извини, я не хотел, честно! – Мурашов даже начал гладить мою руку, чего раньше никогда не позволял. – Слушай… – глаза его загорелись. – Я вот чего придумал: давай-ка мы с тобой эти деньги вместе реализуем!

Я задумалась. Конечно, я прекрасно поняла, какой смысл вкладывает Дрюня в слово «реализуем». Но если?.. А что такого? Ведь недаром вылетела у меня при разговоре с Мишей та фраза… теперь она казалась мне прямо пророческой.

Я посмотрела прямо в глаза Мурашову, решительно тряхнула головой и ответила:

– Пошли!

– А ты что, со мной? – удивился он.

– Да, с тобой, потому что я тебе не доверяю! – заявила я.

Дрюня слегка обиделся на такое заявление, но спорить не стал, побоявшись вообще лишиться кормушки.

Я взяла пятьдесят рублей, и мы отправились в ближайший продовольственный магазин. Там продавалось очень приличное сухое вино. Дрюня настаивал на водке, но я мягко возразила на правах спонсора. Все-таки мы интеллигентные люди. Дрюня помялся, но смирился. Мы купили две бутылки и пошли ко мне.

Через пятнадцать минут мы уже сидели в моей кухне, я слушала разглагольствования Мурашова о том, как может развернуться наш бизнес, если дальше действовать вместе и думала: может, и правда, не стоит обрывать наше сотрудничество? Пожалуй, если он мне вернет полтинник, то я еще подумаю…

Время летело быстро, все было замечательно, и у меня как-то совершенно вылетело из головы, чем я, собственно, собиралась заниматься сегодня?

На грешную землю меня вернул телефонный звонок. Звонила, конечно, Полина. Ну кто еще может так бессовестно вторгнуться в мое безмятежное существование?

– Да, Поленька, здравствуй, милая, – пела я сестре, стараясь дышать в сторону и только потом сообразив, что это уже лишнее. – У меня все хорошо. Чем занимаюсь? Да… – я лихорадочно соображала, как бы объяснить, чем я занимаюсь, чтобы объяснение звучало правдоподобно и вместе с тем не вызвало Полининого гнева, и, наконец, нашлась:

– Обдумываю ситуацию и набираюсь сил, чтобы действовать.

– Понятно, значит, пьешь, – мрачно констатировала Полина.

Меня просто оскорбило такое предположение! Ну почему сразу пьешь! Что я, не могу ничем другим заниматься?

– Почему ты сразу подозреваешь меня в чем-то? – возмутилась я. – Почему ты не подумала, что я просто читаю? Или, например, стираю?

– Ага, как в анекдоте, когда жена ищет мужа каждый вечер в баре, а он ей возмущенно заявляет: «Почему ты всегда ищешь меня здесь? Почему не в театре или в библиотеке?» – съязвила Полина.

– Очень смешно, – обиделась я.

– Так, короче, сворачивай быстренько свою деятельность, выгоняй этого… Кто там у тебя, Мурашов, что ли?

– У меня никого нет, – запротестовала я.

Но тут подоспевший Дрюня наглым образом выдернул у меня трубку.

– Хы-ым, да… Полина, ты, что ль? Привет! Слушай, давай приезжай! Что значит – зачем? У тебя полтинника случайно нет? Да взаймы, взаймы, я же отдам, клянусь честью!

К сожалению, я не слышала ответа Полины на это скромное предложение, но судя по тому, с какой поспешностью Дрюня сунул мне трубку и ретировался в кухню, послали его далеко и основательно. Черт, ну почему я не могу так, как Полина? Просто я слишком хорошо воспитана, видимо.

– Поленька, – пыталась я исправить ситуацию, но сестра прервала меня:

– Короче, я жду тебя в спорткомплексе через пятнадцать минут.

И она отключилась. И не перезвонить ведь – у Полины на работе сменился телефон, и она несколько раз говорила мне, чтобы я записала новый, но мне как-то все некогда было…

– Дрюня… – возвращаясь в кухню, грустно сказала я. – Мне, к сожалению, нужно уйти. Давай продолжим в другой раз, ладно?

Кинув взгляд на стол, я поняла, что в другой раз продолжать будет нечем: расстроенный Полининым тоном Дрюня уже допил оставшееся вино. Ну, подлец!

Мигом сменив тон, я спросила:

– А когда ты мне деньги вернешь?

– Деньги? Да как только появятся, так сразу и верну! – пообещал Дрюня.

– Понятно, как только, так сразу, – вздохнула я. – Имей в виду, мне жить не на что!

– У тебя муж богатый, – ответил оптимист Дрюня. – Кстати, он не возьмет меня на работу?

– Нет, – в ужасе ответила я, содрогнувшись от мысли, что в фирме у Кирилла будет работать Дрюня. – Это однозначно!

– Ладно! – Дрюня не унывал. – Другое место найдем.

– Хорошо, вот и иди ищи! – поспешно вытолкала я его в коридор.

Так, теперь нужно привести себя хоть немного в порядок, чтобы Полина не сильно возмущалась. Правда, она велела прибыть через пятнадцать минут…

Махнув рукой, я вылетела за дверь. Бог с ним, все равно она уже поняла, чем мы занимались с Мурашовым! Теперь надо хотя бы приехать вовремя – Полина жутко не любит, когда опаздывают.

Приехала я через двадцать пять минут, сославшись на отвратительную работу транспорта. Полина выслушала мои оправдывания довольно скептически, но ничего не сказала. И на том спасибо.

– Поленька, а что все-таки случилось? – робко полюбопытствовала я.

– Да ничего. Просто я решила съездить к Мише и узнать, что там накопала опергруппа по делу этой медсестры. Может быть, что-то интересное.

– А я тебе зачем? – удивилась я.

– Надо! – отрезала Полина. – Кстати, ты детей отвезла к бабушке?

– Кирилл отвез! – радостно сообщила я.

Полина только в изумлении развела руками, поражаясь моим способностям и сказала только:

– Идем в машину!

Спускаясь по лестнице, я наступила на подол Полининого плаща и, не удержавшись, полетела вниз, уцепившись за плащ сестры. В нем что-то треснуло и надорвалось.

Полина резко дернулась вперед, ударив меня по руке.

– Поля, прости, я не хотела! – испуганно извинилась я, поднимаясь с колен.

– Я тебя в ЛТП определю, – зловещим голосом пообещала сестра. – Вот только с Жорой все закончится!

Врет, не определит. Пугает. ЛТП-то давно упразднили. Мне жутко захотелось чем-то загладить свою вину, но я ужасно боялась, что опять у меня вылетит какая-то идиотская фраза, которой я все окончательно испорчу. Но на этот раз все получилось как нельзя лучше.

– Поленька, кстати, что я узнала! – делая большие глаза, залепетала я. – Представляешь, чей это оказался телефон?

– Чей? – равнодушно спросила Полина.

– Андреева Виктора Алексеевича! – торжествующе выпалила я.

Полина резко остановилась. Я налетела на нее сзади и ойкнула. Сестра круто повернулась ко мне.

– Того самого? – уточнила она.

– Ну да! – радостно подтвердила я, ликуя, что смогла быть сестре полезной. Может, теперь она оставит свои грязные и оскорбительные намеки по поводе ЛТП? А то уже надоело, если честно…

– Та-а-ак, – протянула Полина. – Очень интересно. Это может значить многое, а может и не значить ничего. Ты знаешь, где я сегодня была перед работой?

– Нет, – честно ответила я.

– Я была у вдовы Пилецкого Анатолия Васильевича. И она мне рассказала, что этот самый Андреев был большим другом ее покойного мужа.

– Да ну? – удивилась я. – Ты знаешь, Поля, мне пока еще ничего не понятно, но что-то часто этот Андреев тут мелькает. Как-то все чаще склоняешься к мысли, что это не просто совпадение…

– Поразительно, оказывается, ты еще в состоянии трезво рассуждать! – усмехнулась Полина.

Я уже было задумалась, оскорбиться этим или возгордиться, но Полина не дала мне додумать, продолжая:

– Я тоже пока ничего не пойму. Если этот Андреев здесь при чем-то, то к чему его пристегнуть? При чем он тут? Может, мы ищем то, чего нет? Из пальца высасываем?

– Давай посоветуемся с Мишей, – предложила я.

– Давай, – согласилась сестра.

– Вообще-то его не воодушевляет вариант прощупывания Андреева…

– Я его понимаю, – пожала плечами Полина. – Кому охота копать под такого человека… Но я все равно разберусь!

– Я с тобой! – заверила я ее, сжимая руку сестры.

За разговором мы подъехали к отделению. Поднявшись в Мишин кабинет, мы застали Соколова на месте. На этот раз он что-то писал, сосредоточенно морща лоб.

– Можно подумать, что ты работаешь писарем! – пошутила Полина.

– Хуже, – хмуро откликнулся Миша. Потом увидел меня, встал и пододвинул мне стул.

Полина, усмехнувшись, пододвинула себе сама.

– Миша, мы к тебе за советом, – поведала Полина о цели нашего визита.

– Я весь внимание.

– Оказывается, Андреев в свое время был близким другом Пилецкого!

– Ну и что? – пожал плечами Миша.

– Тебе все «ну и что»! – возмутилась Полина. – А я тебе говорю, что его нужно проверить!

– Как проверить? – вскричал Миша, вскакивая со своего места, и заходил по кабинету. – На что проверить? В чем ты его подозреваешь? Я надеюсь, ты не думаешь, что это он стрелял в Жору!

– Вообще-то нет, – согласилась Полина.

А я вдруг задумалась. Я вспомнила дело Пилецкого, его дружбу с Андреевым, то, что в Жору, скорее всего, стрелял тот, кто украл шпагу из музея. И еще кое-что вспомнила… Слушать спор Полины и Миши я совершенно перестала. Сидела и прокручивала в голове мысль, посетившую мою голову. Это еще и не мысль была, а так, намеки какие-то, но так бывало часто: сперва нечто расплывчатое появлялось и кружилось, не давая рассмотреть, что же там внутри, потом постепенно прорисовывалось четче и ярче, обрастая подробностями, и в конце концов складывалось в единую картинку. Я не сомневалась, что и на этот раз так будет. И уже очень скоро!

Из состояния задумчивости меня вывел ор, поднявшийся в кабинете. Полина и Миша кричали друг на друга, размахивая руками и брызгая слюной:

– Ты не можешь ничего утверждать! – кричал Миша. – Ты вообще ничего не смыслишь в расследовании!

– Я не смыслю? – возмущенно завопила Полина и схватила со стола резиновую дубинку.

Миша инстинктивно поднял руки и продолжал орать:

– Да, ты! И нечего на меня смотреть волком! Это не твоя работа! У тебя все версии идиотские!

Полина аж задохнулась от такого.

– У меня идиотские? – заорала она, размахивая дубинкой направо и налево. – А кто мне их подсовывал, эти версии? Я сразу поняла, что ты нарочно это делаешь, чтобы я не занималась настоящим делом! А все, что я отрабатываю – очень даже умные версии!

Я уже начала побаиваться за свое здоровье, глядя на них, и решила прекратить эту безобразную сцену. Тем более, что в кабинет уже по очереди просовывали головы удивленные сотрудники, потревоженные диким шумом. Я сжала руку в кулачок, подняла ее и посильнее стукнула по столу, крикнув:

– Молчать!

Голосок мой был слаб и тонок в сравнении с их криком, но тем не менее оба послушались и замолчали. Вот что значит взять неожиданностью!

– Молчать, – уже спокойнее повторила я, подув на покрасневшую руку. – Что, спокойно не можете разговаривать? Вы же сейчас просто покалечите друг друга! Давайте поговорим нормально. Миша, возьми у Полины дубинку и сядь!

Миша послушно выдернул у Полины дубинку. Та безропотно подчинилась.

– Поля, мы сюда ехали о чем поговорить? – напомнила я сестре. – Мы хотели спросить, есть ли новости по делу медсестры?

– Я отказываюсь сообщать что-либо Полине! – заявил Миша. – Вот пусть она выйдет, а с вами, Ольга Андреевна, мы будем спокойно общаться.

– Я никуда не собираюсь выходить! – прошипела Полина. – А Ольга пусть тихоней не прикидывается!

Господи, да я и не собиралась!

– Миша, пусть она тоже останется, она не будет больше, правда, Поля?

Полина ничего не ответила, но села на стул, отвернувшись к окну, всем своим видом давая понять, что оскорблена и не намерена вообще с нами разговаривать. Разве что поприсутствовать просто.

Миша покосился на нее, вздохнул пару раз, пригладил волосы и начал рассказывать:

– Ну что, сделали обыск на квартире этой девушки. Точнее, это не ее квартира, она ее снимала. Ничего интересного не нашли. Абсолютно. Ни снотворного, ни записок каких компрометирующих… Ничего.

– То есть, совершенно непонятно, кто ее толкнул на это, – задумчиво протянула я.

– Именно так, – Миша тепло посмотрел на меня. – Вы, Ольга Андреевна, удивительно меня понимаете…

Полина фыркнула и полезла за сигаретой. Миша встал и раскрыл окно. Полина щелкнула зажигалкой. Миша уже возвращался на свое место, как вдруг замер и повернулся к Полине.

– Это у тебя откуда? – показал он на зажигалку.

– А что? – насторожилась Полина.

– Ну, просто…

– Нашла, – неопределенно ответила Полина.

– А где?

– Да тебе-то что? – снова начала возмущаться Полина, вскакивая и нервно выпуская дым Мише в лицо. Тот зажмурился, потом сказал:

– Да у Леньки Комарова такая же… Я думал, может, он потерял?

Мы с Полиной смотрели друг на друга совершенно ошеломленные и не могли вымолвить ни слова…

Миша недоумевающе переводил взгляд с Полины на меня. Потом спросил:

– Вы чего это?

– Миша… – медленно проговорила Полина. – Ты уверен, что это комаровская зажигалка? На, посмотри! Хоть вещь и довольно редкая, но все же…

– Да его, его, – уверенно заявил Миша, беря у Полины зажигалку. – тут вот меточка есть…

Полина тихо опустилась на стул. Потом сказала:

– Оля, я ничего не понимаю…

Я тоже не понимала, отказывалась понимать. Удивленный Миша не выдержал:

– Послушайте, может быть, вы мне все-таки объясните, в чем дело? А то, знаете ли, дураком себя круглым чувствую…

– Миша… Я даже не знаю, как тебе все объяснить, потому что сама ничего не понимаю, – Полина говорила тихо и растерянно. – Понимаешь, эту зажигалку я нашла в больничном подвале, когда гонялась за тем, кто вышел из Жориной палаты… Тогда у меня рассыпалась мелочь из кармана, я стала ее собирать, и эта зажигалка случайно попала вместе с моими вещами. Значит, ее обронил он…

– Что? – Миша смотрел на Полину, не веря своим ушам. – Но этого… Этого же просто не может быть! Полина, ты вспомни, может быть, вы просто курили вместе с Ленькой, и ты случайно забрала его зажигалку? Ведь в то, о чем ты говоришь, просто невозможно поверить!

– Да нет же, нет, нет! – закричала Полина. – Не курила я с ним, я даже не видела ни разу у него этой зажигалки! Я ее впервые увидела, вынув из кармана олимпийки! – Полина нервно схватила следующую сигарету.

– Полина… – я старалась говорить спокойно, – но тогда выходит, что на тебя хотел напасть Комаров? Но зачем? Для чего ему это нужно? Он что, покушался на Жору?

У Миши просто глаза вылазили из орбит.

– А что? – обвела нас взглядом Полина. – Это вполне вероятно. Он часто находился в больнице, имел для этого возможность… Вполне может быть, что он скооперировался с этой медсестрой, мозги запудрил или пригрозил чем – это уж неважно – и заставил ее отключить аппарат! Сам сделал вид, что ушел домой, сдав пост, а потом вернулся, переодевшись в халат и надев маску, чтобы проверить, все ли она сделала. После этого бежит от меня, потом едет к медсестре… Возможно, их связывали интимные отношения. Короче, она чем-то стала ему опасна: возможно, хотела во всем признаться. В общем, он убрал ее как свидетеля!

– Так, хорошо, хорошо, – закивал головой Миша, – все логично. Но самого главного я так и не понял: зачем Леньке покушаться на Жору? Чем он мог ему мешать?

– Я убеждена, что это связано с делом Пилецкого! – возбужденно проговорила Полина.

– Опять ты со своим Пилецким! – вскричал Миша. – Он-то здесь при чем?

– А ты помнишь, что Комаров фигурировал в этом деле? Откуда мы знаем, какова на самом деле там его роль? Что он там делал? Случайно появился на месте преступления… Может, вовсе не случайно?

– Погоди, погоди, – Миша вытер платком вспотевший лоб. – Ты что, хочешь сказать, что Комаров сам хотел ограбить музей? Ты к этому клонишь?

– А что? И такое может быть! А потом Жора понял, что это был он, и Комаров об этом узнал. И решил его убить. Не получилось, и он повторяет попытку. Но тут снова неудача! И потом, кто-то же покушался на Ольгу? А она в тот день как раз была в отделении, причем в моей одежде! И Комаров, вероятно, принял ее за меня! Оля, ты видела тогда Комарова?

– Нет, – замотала я головой. Лицо Полины скисло. Тут я вспомнила и поправилась:

– Вернее, видела! Точно, он же заглядывал в кабинет! Я еще подумала: чего это он мне «тыкает»? А он, оказывается, меня за тебя принял! Ну точно! Все сходится!

– Ничего не сходится! – досадливо махнул рукой Миша. Во-первых, каким образом Комаров намеревался украсть шпагу из музея? Он к музеям никакого отношения не имел никогда! Во-вторых, зачем он убил Пилецкого? Ведь по твоему выходит, что это он его убил? Он что, будучи ментом, не мог придумать ничего правдоподобного, если Пилецкий случайно появился там в тот момент? Если он застукал там Комарова, Ленька вполне мог сказать, что пытался задержать преступника, но тот убежал! И самое главное: где все-таки шпага? Куда он ее дел с с места преступления?

– Значит, у него был сообщник! – уверенно заявила Полина. – Я в этом просто убеждена!

– Как у тебя все просто получается, – вздохнув, развел руками Миша. – С ума можно сойти! То не Андреева грешишь чего-то, то на Леньку…

У меня при упоминании имени Андреева снова что-то закрутилось в голове, словно вентилятор включили. Только он явно барахлил. Что-то чувствовалось очень близкое и ясное, но в то же время скрытое пеленой.

Миша тем временем продолжал критиковать Полинину версию:

– Кстати, как Жора через столько лет смог понять, что это именно Ленька?

– Ну не знаю, – пожала плечами Полина. – На то он и Жора!

Миша только рукой махнул.

– Да пошел ты! – завелась Полина, снова закуривая. – А я собираюсь проверить эту версию!

– Как, как ты собираешься ее проверить? Зажигалку предъявить? Да он тебе в глаза рассмеется и скажет, что обронил ее, когда спускался в подвал покурить! Или еще что! Зажигалка – не доказательство! И «ТТ»-шника у Леньки нет! А это – самая главная улика!

– А что, так трудно его достать? – не сдавалась Полина.

– Поленька, – вмешалась я. – Ты все-таки поясни, как ты собралась проверять свою версию?

– Очень просто, – заявила Полина, – я собираюсь получить это МИше!

Миша аж со стула вскочил и, размахивая руками, заходил по кабинету.

– Нет, как вам это нравиться? – повернулся он ко мне. – Мише поручить! А Мише чего делать прикажешь? Между прочим, Комаров мне какой-никакой, а друг!

– А Жора? – тихо спросила Полина.

Миша сразу замолчал и сел, бессильно потирая лоб. Полина подошла к нему и встала за спиной. Миша молчал. Потом повернулся к Полине.

– Полина, – сказал он серьезно. – Давай подумаем, что можно сделать…

– Ты согласен нам помочь? – обрадовалась сестра.

– Да. Только нужно продумать, как действовать.

Ну, насчет действий Полина всегда на высоте!

– Я думаю, – начала она выкладывать свой план, – что у Комарова наверняка есть сообщник. И нужно за Леонидом следить. То есть прослушивать его телефонные разговоры… У него дома есть телефон?

– Насколько я знаю, нет, – ответил Миша.

– Значит, он связывается с ним с рабочего телефона, – сделала вывод Полина.

– Или с телефона-автомата, – добавил Миша. – А возможно, они не перезваниваются, а встречаются…

– Вот все эти варианты и нужно отработать! – сказала Полина.

– Да, но это же очень сложно! Я не могу постоянно за ним следить!

– Миша, а мы на что? – удивилась я. – Мы можем следить!

– Ольга Андреевна, – решительно возразил Миша. – Мне, признаться, очень бы не хотелось, чтобы вы впутывались в это дело. Если это Комаров – хотя я от души надеюсь, что нет – то он очень опасен. И вам не стоит подвергать свою жизнь риску. Этот человек неоднократно совершал покушения на вашу и Жорину жизнь и убил медсестру… По нашему предположению, конечно, но давайте уж из него и исходить. Значит, нечего вам соваться!

– Это нам решать! – перебила Полина. – И ты не думай, Миша, что мы ничего не можем. Нам много раз приходилось и следить, и убегать, и догонять. Так что опыт какой-никакой есть.

– Полина, не забывай, что ты каратистка, и вообще, спортивная, тренированная женщина. А Ольга Андреевна женщина мягкая, хрупкая… Ей это может оказаться не по силам.

Мне было приятно слышать эти слова заботы о себе, но очень хотелось в этот момент быть похожей на Полину. Я даже решила, что непременно тоже займусь карате… Или нет, лучше боксом. Точно, боксом! Вот здорово будет! Я добьюсь высоких результатов и, может быть, даже переплюну Полину!

Пока я решала, как стану спортивной, тренированной женщиной, Полина уже за меня решила, что я следить не буду. Это она возьмет на себя.

– А еще, Миша, – продолжала она, – хорошо бы поставить телефон в кабинете Комарова на прослушивание. Ты же сможешь это сделать? Все-таки в милиции работаешь!

– Хорошо, я попробую! – заверил Миша. – Со своей стороны я сделаю все возможное.

– Тогда договорились. Мы сейчас едем домой. Как только Комаров соберется уходить, ты сразу звонишь мне, я его встречаю и следую за ним. А там буду действовать по обстоятельствам.

– Ох, смотри, Полина, не нравится мне все это! – почти простонал Соколов.

– Так, ты вообще хочешь поймать преступника или нет? – вскипела Полина.

– Хочу, – кивнул Миша.

– Тогда нечего тут сомнения разводить! Все будет нормально!

Заверив Мишу в том, что все будет просто блестяще, сестра встала. Миша, по-моему, не очень ей поверил, но смирился, зная, что упрямую Полину не переубедишь. Когда она начинает рыть носом землю, ее ничем не свернешь.

Мы вышли на улицу. Соколов стоял у окна и смотрел на нас. Увидев, что я обернулась, поднял руку и помахал. Я ответила тем же.

– Так, похоже, дело скоро закончится! – довольно потирая руки, сказала Полина.

– Ты погоди, – пыталась я немного охладить ее пыл. – Еще ничего не известно! Это нам только кажется, что все уже ясно, на самом деле это вполне может быть очередная ложная версия…

– Не каркай! – предупредила меня Полина. – Надеюсь, что теперь мы идем по верному следу.

– Поля, может быть, мне с тобой поехать? – тревожно спросила я.

– Не стоит! – отмахнулась Полина. – Подумаешь, делов-то – за Комаровым проследить.

– Если Комаров преступник, то он очень опасен, Миша правильно сказал…

– Я не боюсь. И ты не бойся. Тебя я точно в обиду не дам.

– Спасибо, – я улыбнулась.

Полина отвезла меня домой, велела сидеть и носа не высовывать, а сама поехала к себе. Я очень беспокоилась и постоянно звонила сестре, донимая ее одним и тем же вопросом: ну что?