Текст книги "Дела забытые"

В конце концов, Полина не выдержала и рявкнула на меня ответом в рифму. Я обиделась и перестала звонить.

Но все равно беспокойство снедало меня. И, как назло, в доме не было ни капли спиртного. Исключительно, чтобы подлечить нервы.

Нервы шалили не на шутку. Вина не было. Самое ужасное, что и денег тоже не было. Черт, ну почему я не попросила у Полины денег? Позвонить разве? Сказать: завези быстренько – и назад? Интересно, Полина здорово разозлится?

Нет, лучше все же не дразнить гусей… Может, Дрюня Мурашов зайдет вернуть мне деньги? Но потом я подумала, что для этого случая должна будет вымереть, по крайней мере, татарская деревня, и отказалась от бесплодных фантазий.

Тут зазвонил телефон. Я резко подскочила и подлетела к нему.

– Алло!

– Оля, это я, – голос Полины был совершенно спокоен. – Я сейчас уезжаю. Не волнуйся!

– Поленька, будь очень осторожна, дорогая, – залепетала я. – Я с тобой!

– Я рада, – усмехнулась Полина в трубку и положила ее.

Оставшись одна, я совсем разволновалась. Нет, так дело не пойдет! Нужно срочно что-то придумать с деньгами и с выпивкой, иначе можно сойти с ума!

И тут мне пришла в голову мысль о Кирилле. Кстати, он давно не привозил мне денег! Я специально не стала подавать на алименты, потому что получала от бывшего мужа гораздо большие суммы, чем могла потребовать по закону. И Кирилл практически всегда платил исправно. А тут что-то задолжал. Надо бы позвонить ему и напомнить об этом. А то жена, понимаешь ли, тут из сил выбивается, с детьми возится день и ночь, а он даже не поинтересуется, чем мне их кормить!

Настроившись решительно, я собралась и отправилась к Кириллу. Он жил в центре, в просторной двухкомнатной квартире (будучи бизнесменом, мог себе такое позволить).

Кириллов джип стоял во дворе. Слава богу, значит, Кирилл дома. Поднявшись на лифте, я настойчиво позвонила в дверь. Кирилл открыл и округлил глаза от изумления.

– Ольга?! Что случилось?

– Что, что! – передразнила я его, проходя в квартиру. – Даже не спросишь, как там жена бывшая поживает! Только с упреками на меня набрасываешься да с ругательствами!

– Я?! – Кирилл оторопел. – Я набрасываюсь? По-моему, все как раз наоборот… Оля, а что это у тебя такое? – он показал на мою шею, которую я в спешке забыла прикрыть шарфиком. Синяки, конечно, не прошли, и замечательно выделялись на моей тонкой белой шее.

– Это… – мне вдруг стало так себя жалко, вспомнилось все, пережитое за последние дни, подлый Мурашов, безденежье, к этому добавилась тревога за Полину, и я, опускаясь на пол, затряслась в рыданиях.

– Господи, Оля, да что с тобой? – Кирилл, испугавшись, подхватил меня на руки и понес в комнату. – Успокойся, Оленька… Накапать тебе валерьянки?

Блин, да что они всегда ко мне привязываются со своей валерьянкой, знают же, что я ее терпеть не могу! Да и не помогает она мне!

Плача, я мотала головой из стороны в сторону. Кирилл опустил меня на диван и сказав «я сейчас», исчез в кухне.

Надо отдать Кириллу должное – он хорошо меня знал и понимал. Поэтому через пару минут вернулся с бокалом вермута. Я благодарно посмотрела на него, принимая бокал, и успокаивалась, поглощая долгожданный напиток…

Через десять минут мы уже сидели в кухне, и я рассказывала Кириллу обо всем, что случилось с нами. Кирилл постоянно вскакивал с места, хлопал руками по бокам, напоминая мне курицу-наседку.

– Я так и знал, я так и знал! – твердил он. – Тебя совершенно нельзя оставлять одну! Ты вечно во что-нибудь вляпаешься! Почему ты сразу мне не позвонила, Оля? Я даже не знал об этом несчастье с Жорой! Вы даже бабушке ничего не сообщили и Ираиде!

– Мы не хотели их волновать, – призналась я.

– Не хотели волновать! А если бы с вами что-нибудь случилось? Хотя и так уже случилось! – он махнул рукой.

– Кирюша, скоро все будет хорошо! Полина занялась слежкой…

– Полина, как всегда, занялась не тем, чем надо! – перебил меня Кирилл. – Вот что: я сам этим займусь! У меня же есть охрана. Вполне можно попросить ребят слежкой заняться. За отдельную плату, конечно…

– Но ведь они не профессионалы-разведчики! – возразила я.

– А вы с Полиной профессионалки – дальше некуда! – фыркнул Кирилл. – Уж, во всяком случае, мои ребята подходят для этого лучше, чем вы с Полиной! Слава богу, у тебя еще ума хватило не ехать с ней! Когда она вернется?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Она вообще-то велела мне сидеть дома и ждать звонка…

– Понятно, а ты рванула ко мне! – усмехнулся Кирилл. – Как всегда! Ты что, не могла позвонить? Я бы и сам приехал!

– Так поедем ко мне, – предложила я. – Только давай сперва позвоним Полине.

У Полины никто не отвечал.

– Не вернулась еще, – констатировала я. – Поехали!

Мы добрались до меня на джипе буквально за минут семь. Как хорошо, что мне не пришлось возвращаться на троллейбусе! Признаться, последние деньги я истратила на талончик, чтобы доехать до Кирилла, и была бы вынуждена возвращаться обратно либо зайцем, выскакивая на каждой остановке и дожидаясь следующего троллейбуса, либо идти пешком. А уже, знаете ли, не май месяц!

Телефон в моей квартире просто надрывался. Я схватила трубку.

– Алло!

– Ольга Андреевна, это я, – послышался голос Миши Соколова. – Полина не у вас?

– Нет.

– И дома нет, я звонил только что. Ох, я уже сам не рад, что втянул вас в это! Не нужно было ей позволять заниматься слежкой! Теперь вот переживай!

– Не волнуйтесь, теперь нам будет помогать мой муж, – сообщила я.

– Муж? – Мишин голос сразу потускнел.

– Ну, бывший муж, – призналась я.

Кирилл напряженно вслушивался в разговор.

Пауза затянулась. Нужно было как-то закругляться, но тут Миша сам сказал:

– Ольга Андреевна, мне бы очень не хотелось, чтобы вы впутывали в это дело посторонних людей. Меня и так по головке не погладят, если узнают, чем мы с вами занимаемся…

– Да что вы, Миша, я не собираюсь вас подставлять! – заверила я Соколова. – Все будет нормально!

– Надеюсь, – вздохнул Миша. – Вообще-то я собираюсь сказать Полине, чтобы она прекращала этим заниматься. От греха подальше…

– Пока не надо, Миша, я сама ей скажу, – пообещала я, и попрощавшись, повесила трубку.

Кирилл смотрел на меня вопросительно и выжидающе. Я молчала. Кирилл подошел ко мне и взял за плечи. Мне так захотелось почувствовать чьи-то сильные руки, ощутить тепло, заботу и защиту, что мгновенно подалась ему навстречу и обвила за шею…

Короче, когда раздался звонок в дверь, я аж подскочила. Кирилл дернулся, потом тихо сказал мне «лежи!» и, завернувшись в простыню, пошел открывать. Я видела, как он взял свой пистолет.

Оказалось, что это Полина. Увидев Кирилла, она очень удивилась, но и обрадовалась одновременно. Полина, видимо, решила, что мы помирились в очередной раз. Она всегда об этом мечтала.

– Вы чего это? – немного удивленно спросила она, разуваясь.

– Чего? – не поняла я, кутаясь в домашний халатик.

– Трубку не берете чего, спрашиваю? Я вам звоню, звоню…

Тут Полина разулась, перевела взгляд на нас с Кириллом, потом заглянула в комнату, увидела смятую постель и не стала больше донимать нас дурацкими вопросами, почему мы не подходили к телефону. Да мы его просто не слышали!

– Поленька, ну как прошла твоя поездка? – озабоченно спросила я, набрасывая на постель покрывало.

– Да никак! – Полина махнула рукой. – Приехал он домой, я за ним. Машину у подъезда поставила в скрытом месте. Смотрела на окна, смотрела… Он так и не вышел больше. Потом свет погас. Я посидела еще немного да поехала. Спать он лег, скорее всего. Поздно уже, сегодня наверняка у него никаких встреч не будет.

– Поля, а если это все-таки не он? – задумчиво спросила я.

– А кто же еще? – недоуменно и, как всегда, логично спросила Полина.

Она посидела еще немного и собралась уезжать. Кирилл не спешил. Полина бросила на него одобрительный взгляд, Козаков улыбнулся и помахал ей рукой.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ (ПОЛИНА)

На следующий день я с утра поехала в спорткомплекс, заранее позвонив Ольге с Кириллом и подняв их с постели. Нехорошо, конечно, но сейчас дело важнее. Вдруг раздастся звонок от Миши? А Ольга с Кириллом еще свое наверстают.

С работы я часто звонила сестре, но она сонным голосом отвечала, что пока ничего. Кирилл уехал на работу, и я боялась, что Ольга там просто заснет одна, поэтому старалась звонить как можно чаще. Потом подумала, что Ольга такой человек, что может запросто отключить телефон, чтобы ее не доставали, а это было бы сейчас совсем некстати…

Звонила и Мише, но его все время не было на месте.

Короче, еле-еле дождавшись конца рабочего дня, я поспешила домой. Первым делом снова набрала Мишин номер. Его не было. Я пообедала и в нетерпении села перед телефоном.

Наконец, долгожданный звонок прозвучал. Я быстро схватила трубку.

– Полина, есть новости… – послышался тихий голос Соколова. – Ты можешь приехать?

– Конечно! – с готовностью ответила я и помчалась в отделение.

То, что мне сообщил Миша, меня просто ошеломило.

– Представляешь, – склонившись к моему уху, шептал он, – кому он сегодня звонил?

– Кому? – подалась я вся вперед.

– Андрееву!

– Серьезно?

– Серьезнее некуда!

– И что?

– Они обсуждали, что делать дальше. Тот спросил: «Когда ты в следующий раз дежуришь в больнице?» А тот отвечает: «Завтра». А Андреев ему: « Смотри, чтобы на этот раз все чисто было! Хватит проколов!» А Ленька ему так насмешливо: «Не извольте беспокоиться, а проколы – они даже у вас бывают!»

– Что, так и разговаривал с Андреевым? – удивленно спросила я.

– Да я тебе могу пленку дать прослушать! – заволновался Миша. – Если ты мне не веришь!

– Давай! – потребовала я.

Прослушав запись (молодец Миша, что сообразил поставить записывающее устройство!), я задумалась.

– О чем ты думаешь? – тут же затормошил меня Соколов.

– Я думаю над комаровским тоном. Он как-то пренебрежительно разговаривает с Андреевым. А ведь всегда делал вид, что его боится. Что их связывает? Какие-такие дела? Почему Комаров позволяет себе так снисходительно разговаривать с ним? – забросала я Мишу вопросами, хотя задавала их больше сама себе.

– Я думаю, нужно делать у Комарова обыск! – решительно заявила я.

– Обыск! Если бы это было так просто! А кто даст на него ордер?

– Но ведь есть запись!

– Ну и что! – махнул рукой Соколов. – Что она доказывает? Нет, нам из нее становится ясно, что Комаров в это деле завязан плотно, да и Андреев. Но для прокурора это ничего не значит. И потом, кому охота связываться с Андреевым?

– Миша, ну неужели ничего нельзя сделать? – я умоляюще посмотрела на Соколова. – Ведь можно вообще не упоминать фамилии Андреева пока!

– Ох, паскудное это дело! – потер Миша лоб. – Хуже нет, когда против своего же приходится работать!

– Какой же он свой? – возмутилась я.

– Ну, я имею в виду, что в милиции ведь работает!

– Послушай, Миша… – я задумалась. – Ведь они говорят по телефону о завтрашнем дежурстве Комарова в больнице. Что это значит? Это значит, что на завтра они готовят еще одно покушение! И мы должны быть начеку, чтобы предотвратить его – раз, и взять Комарова с поличным – два!

– Согласен, – ответил Миша. – Есть у меня одна идейка…

Вечером я позвонила Ольге, сказала, что слежка отменяется, поэтому пусть Кирилл не загоняется и поостынет. А то он уже загорелся задействовать своих людей.

Весь следующий день я была, как на иголках. У нас с Мишей было очень ответственное мероприятие. Вернее, мне Миша категорически запретил на нем присутствовать. А я сгорала от нетерпения, возбуждения и невозможности быть задействованной.

Я беспрерывно ходила по квартире туда-сюда, несколько раз порывалась наплевать на Мишины запреты и двинуть в больницу, но в последний момент все время останавливала себя. Как мне дались эти несколько часов постоянного напряжения – описать не могу!

Рядом сидела Ольга и никак не способствовала тому, чтобы успокоить мои нервы. Тоже мне, психолог, блин! Хоть бы какой метод испробовала…

Но Ольга только хрустела пальцами, грызла ногти и посматривала на меня вопросительно. Я прекрасно знала, о чем она просит, но сразу же заявила сестре, что на сегодня распитие спиртных напитков запрещается категорически. Сначала надо дело закончить…

Ольга вздыхала, закатывала глаза и всем видом демонстрировала, что я устроила дискриминацию. Я молчала, пропуская мимо ушей ее намеки.

Телефонный звонок раздался только около одиннадцати вечера.

– Поля, – услышала я голос Миши. – Приезжай.

– Миша, все в порядке? – в волнении выкрикнула я.

– Да, приезжай, – повторил Миша.

– Ольга, собирайся быстро! – крикнула я сестре. бросая трубку. – Кажется, сейчас мы все узнаем…

Ольга побежала одеваться.

В отделение мы приехали быстро: я гнала машину, сцепив зубы от нетерпения.

В Мишином кабинете находились трое: сам Миша, еще один мужчина в милицейской форме – мне он был незнаком – и сам Комаров. Вид у Леонида был смятый и потрепанный. Он казался постаревшим на несколько лет. Его рыжие волосы казались какими-то тусклыми, а глаза, некогда бывшие голубыми, словно вылиняли.

Увидев нас, он усмехнулся.

– Здравствуй, Леня! – четко произнесла я, усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу.

Ольга устроилась рядом и теперь с интересом, небольшим страхом и даже жалостью взирала на Комарова.

– Ну что, Леня, – сказал Миша хмуро, пуская сигаретный дым. – Повтори еще раз все, что ты мне рассказал.

Так, значит, Миша уже все знает! Он уже допросил Комарова.

– Я уже говорил, – хрипло начал Комаров.

– Ничего, пусть Полина послушает.

– Полина! – Леонид скривился. – Эта Полина вечно лезет, куда ее не просят! Черт бы ее подрал!

Я молчала. Молчала, понимая злость Комарова. Да, ведь это именно благодаря мне нарушились планы Комарова… Правда, я еще не знала, какая у них была цель, но сейчас, думаю, уже узнаю.

– Леня, рассказывай, – повторил Миша. – Чего уж теперь…

И Леонид начал рассказ.

– Это случилось много лет тому назад. Я тогда был совсем молодым, только начал работать в милиции. И однажды… Я действительно оказался случайно на том месте. Подбежал, увидел человека, лежащего на земле. Возле музея. Я к нему подбегаю, кричу: кто, что, давай, говори быстро! Он еще жив был. Я бумагу достал и ручку, записал под его диктовку все наспех, ему на подпись дал… Он подписал и умер. Пока он мне диктовал, я просто ушам своим не верил. Оказывается, он, Пилецкий Анатолий Васильевич, вместе со своим другом, Андреевым Виктором, решили ограбить музей. Собственно, ради этого и организовывалась выставка. Они давно это замыслили. Короче, отключить сигнализацию для них не составило труда: обесточку устроили. Взяли шпагу, стали уходить… Тут ссора какая-то у них возникла. Вот Андреев в пылу друга своего и убил. Прямо шпагой этой же. Вот. Я, значит, хотел было вызывать «дежурку», да призадумался. Пилецкий сказал мне, что что Андреев в парткоме работал. И я подумал… А что, если мне выгоду с этого поиметь? Компромат на Андреева у меня был стопроцентный: заявление потерпевшего с его подписью. И я решил…

– И ты решил его шантажировать, – негромко проговорила Ольга. – Я чувствовала, что что-то такое здесь и кроется, что не все так просто, что на одно преступление наслаивается другое…

– Короче, Андреев сперва не хотел меня даже слушать, но потом, когда понял, что выхода нет, сник, угрюмым стал… Согласился. Он потом как уж скакал перед вдовушкой этого Пилецкого, все грехи замаливал! А потом он во коммерцию ударился, денег еще больше стало. Ну, и мне соответственно стало больше перепадать. И все было бы отлично, если бы Жора не сунулся в это дело. Я понял, что он рано или поздно докопается до меня. Уже почти докопался. Он стал смотреть на меня по-другому, я видел это. И, проследив за ним, пару разговорчиков подслушав, понял, что Жора уже знает обо мне. Только он не знал об Андрееве…

– Знал, – вставила я. – У него мы нашли телефон Андреева. Я думаю, что Жора просто случайно услышал ваш разговор по телефону, что-то заподозрил и стал следить. Засек андреевский телефон. Возможно, он еще не знал, кто является, так сказать, сообщником Комарова. И вы решили быстренько Жору ликвидировать. Я правильно говорю?

– Да, – ответил Комаров. – Вернее, я не уверен, что Жора вышел на меня именно таким способом, но, очевидно, как-то так.

– Кто стрелял? – сжимая кулаки, спросила я. – В Жору – кто?

Комаров молчал.

– Они теперь друг на друга валить будут, – махнул рукой Миша. – Ничего, разберемся.

– Послушайте, а почему он вас сразу не убил? – наивно спросила у Комарова Ольга.

– Кто? – не понял тот.

– Ну Андреев! Ведь он мог вас просто убить и все, чтобы не платить.

– Ну, я же не такой дурак, чтобы не подстраховаться, – улыбнулся тот. – Знаете, как бывает: « В случае моей смерти…» Ну и так далее.

– Понятно, – усмехнулась я. – Продуманный мальчик.

– Если бы не ты, Полина… – Леня поднял на меня тяжелый взгляд.

– Да не пугай, не боюсь я тебя! – резко ответила я. – Я вообще никого не боюсь! Я очень рада, что больше ты никому не причинишь зла! Жаль, что девушку уже не вернешь. Медсестру…

– Эту дуру! – презрительно произнес Комаров. – Она сама виновата! То кричала: люблю, жить без тебя не могу, что хочешь для тебя сделаю, а потом каяться начала. Тоже мне, помощница хренова!

– Миша, я так понимаю, что вина Комарова доказана? – повернулась я к Соколову.

– Да, обыск уже сделан. «ТТ»-шник у него нашли. Так что… Все ясно. Конечно, покушение на Ольгину жизнь ему не предъявишь, но это и не нужно: грехов и так у него хватает. Уже есть постановление об аресте. Осталось только Андреева взять. Но и ему не отвертеться: заявление-то, подписанное Пилецким, никуда не денешь. Да и показания Комарова, которому на себя все брать не резон…

ЭПИЛОГ (ОЛЬГА)

Андреев своей вины не отрицал. Этот человек, постаревший лет на десять, сгорбившийся и осунувшийся, раскололся практически сразу. Мог бы поотпираться, конечно, но думаю, что у него еще осталась частица совести. Груз вины за смерть бывшего друга висел на нем все эти годы. Единственное, о чем он просил, так это не допустить встречи с Александрой Михайловной Пилецкой.

– Я не смогу смотреть ей в глаза, я не вынесу этого… – произнес он с тоской, глядя в окно.

Закончилась вся эта история хорошо. Когда мы остались одни, Миша рассказал нам, как прошла операция. Зная, что Комаров планирует убить Жору, ребята следили за ним, спрятавшись в назначенном месте в больнице, и взяли Комарова как раз в тот момент, когда он, одевшись в медицинский халат, колпак и маску, входил в жорину палату со шприцем с лошадиной дозой снотворного. Он заранее сделал вид, что ушел домой, а сам спрятался в подвале до поры до времени. Выбрав момент, пробрался в коридор. Целью его было подставит медсестру, списав превышение дозы на нее. Но ребята были наготове и взяли его с поличным. Тогда-то он и раскололся, понимая, что теперь отвертеться не удастся.

Жора выздоровел, пришел в себя и рассказал все, что узнал. Да, все вышло именно так, как и предполагала Полина: Жора случайно услышал телефонный разговор Комарова с Андреевым из кабинета, заподозрил что-то и стал следить за Комаровым. Засек телефонный номер Андреева, но не успел выяснить, кому он принадлежит. Вот тут-то Комаров его и подстрелил.

Сейчас Жора живет у Полины, и я от всей души надеюсь, что так теперь будет всегда. Во всяком случае, я была бы очень рада. В конце концов, Жорины выходки можно стерпеть, тем более, что после ранения, надеюсь, Жора не будет таким прытким по женской части.

Миша Соколов за раскрытие этого дела получил повышение. И это по нашему с Полиной мнению совершенно справедливо.

А я… С недавних пор я стала верить в чудеса. А все потому, что на днях заглянул ко мне Дрюня Мурашов. И причем вовсе не за тем, чтобы стрельнуть денег, как можно было подумать. Нет, он пришел вернуть мне долг. Тот самый полтинник. Правда, это не помешало Дрюне тут же занять его обратно. Но заняв, он тут же его и реализовал вместе со мной. Потом Дрюня еще много раз возвращал мне его, тут же занимая вновь и реализовывая, а я просто диву давалась: надо же, как интересно устроена жизнь – полтинник-то всего один, а пропивали мы его… Даже не сосчитать, сколько раз. Такая вот арифметика!