Текст книги "Сагертская Военная Академия"

С этими словами Дрегарт сотворил портал. Гильдас, коротко кивнув, подскочил к нам, подхватил охнувшую лисоньку на руки и исчез в портале. После чего капитан повернулся ко мне и задумчиво произнес:

– У тебя хорошие навыки взломщика. И необычный щит. Это можно использовать.

А я не знала, радоваться мне или огорчаться. Судя по всему, я – часть команды. Но какой ценой?

Глава 8

С этого дня для нас с Нольвен начались страшные боевые будни. Нам сочувствовал даже Лилей – он скорбно шелестел листочками и по вечерам тихонечко светился, чтобы нам было легче и приятней уснуть.

Вместе с нами страдал Волькан. Застенчивый неразговорчивый паренек пер вперед так, будто в конце турнира его ждет сундук с сокровищами.

– Одно радует, – задумчиво произнесла мрачная и невыспавшаяся Нольвен. – Завтра уже учеба. Сегодня получим учебники, бумагу и стилусы.

– И бумагу, чтобы обернуть учебники, – кивнула я. – Мне не хочется вставать. Все-таки это слишком жестоко.

– Гарт хочет знать предел нашей выносливости. И наших способностей.

– Мой предел был позавчера. – Я с трудом подавила зевок и выползла из кровати.

Путь мой лежал в ванную комнату. Как выяснилось, на каждую комнату приходилась одно небольшое помещение, в котором было все необходимое. Для того чтобы войти в него, нужно было выйти из комнаты, закрыть дверь, надавить на зачарованный сучок и войти снова.

Все это нам объяснил Волькан. Он не знал точно, как именно это устроено на женском этаже, но про мужской он знал все.

– И что хорошо, – говорил он, – что, когда ты внутри, никто другой туда зайти не сможет. Это же и плохо, поскольку и душевая, и, кхм, не душевая – все в одной комнате.

За то время, что мы мучились на полосе препятствий, наши костюмы изрядно истрепались. И мы с легкой насмешкой вспоминали слова бабушки о том, что одежда не мнется и не пачкается.

Вот и сейчас я смыла с себя сон, скинула в корзину для грязного белья использованные вещи и полотенца, переоделась и вошла в комнату.

– Никогда еще не ждала занятий с такой силой, – моя лисонька все еще страдала. – Мне кажется, Гарт мне мстит за то, что я подставилась под его удар.

– Я бы тоже мстила, – буркнула я. – Мне, знаешь ли, тоже было неприятно остаться в команде такой ценой.

– Ты преувеличиваешь. – Нольвен собрала чистые вещи, вытащила из шкафа полотенца и вышла из комнаты.

Я ей ничего вслед кричать не стала. Мы за прошедшие дни и без того достаточно спорили. Увы, моя лисонька была склонна считать оглушающее заклятье условно-безвредным. А я склонялась к мысли, что оно весьма и весьма вредное, безо всяких условностей.

Когда Нольвен вернулась в комнату, я уже заплелась, так что гребешок атаковал ее. Я же в это время вытащила глиняную баночку с сахаром и принялась подкармливать Лилея. Нахальный цветок делал вид, что ему все равно, но я уже знала: стоит зазеваться – и в баночке окажутся все его корешки и часть цветов.

– Тебе много нельзя – вредно, – наставительно произнесла я, затем плотно закрыла банку и, прикрыв ее сверху заклятьем, убрала в шкаф. – Веди себя хорошо.

– Пока нас нет, он вылезает на балкон и перепрыгивает на плющ, – меланхолично произнесла Нольвен. – Мне кажется, я видела там какие-то шишечки, как у хмеля.

Я, признаться, не очень-то смыслю в ботанике. Но, наверное, у плюща и должны быть какие-то шишечки? Как-то же он должен цвести?

– Думаю, это нормально, – задумчиво сказала я.

Собравшись, мы бодрым шагом направились к библиотеке. Ее местонахождение нам было известно благодаря все тому же Волькану. Как и лучшее время для посещения. Большая часть студентов приедет только вечером, чуть меньшая предпочитает вначале завтракать, а оставшаяся, то есть мы и еще часть хитрых и не ленивых, получит учебники без нудных очередей.

– На форзаце вклеены схемы допустимых заклятий, – спешно произнесла немолодая библиотекарь. – Слепок учебников хранится в моем реестре, испортите – будете отрабатывать на благо академии.

– В конце года? – уточнила Нольвен.

– Нет, – покачала головой библиотекарь, – у меня сработает сигналка. Увы, книги очень быстро напитываются магией, а держать при Академии Хранительницу Знаний… Ну знаете, это дважды жестоко.

– Дважды? – удивилась я.

– Жестоко по отношению к несчастной девушке и жестоко по отношению к школьному бюджету. Все, приложите ладонь вот здесь, здесь и здесь и идите, не задерживайте очередь.

Наколдовав вокруг учебников антимагические пузыри, мы подхватили все это богатство левитацией и направились обратно в комнату. Увы, в нашем мире слишком много дикой, хаотичной магии, которая впитывается в артефакты и книги, в которых описаны колдовские дисциплины. Напитавшись такой силой, фолиант становится смертельно опасен, и только Хранительницы Знаний могут соприкасаться с проклятой магией. Вот только платят они за это несоразмерно страшную цену – боль, шрамы и одиночество. Хранительницей Знаний может стать только та, что с самого детства не знала прикосновений к другим людям. Мамина ласка, папина забота – все мимо.

– Чего молчишь?

– Задумалась. – Я пожала плечами. – О Хранительницах Знаний.

– Я бы удавилась, – честно сказала Нольвен, – но не позволила бы так издеваться над своим ребенком.

Но без них мы утратим очень и очень многие знания. Писари просто не успевают переписывать книги. Оттого все так трясутся над учебниками. Оттого мы оборачиваем книги особой бумагой, которая отталкивает чары. Оттого у нас разделены практические и теоретические уроки, чтобы рядом с книгами было меньше магии.

Вернувшись в комнату, мы тщательно обернули учебники бумагой, проклеили все нужные складки и убрали все это на самую дальнюю полку.

– Опять бутерброды, – вздохнула Нольвен, вызвав проекцию времени.

– Опять, – уныло согласилась я. – Как-то все происходящее и близко не похоже на все слухи, что ходят о военке.

– Зато ты утрешь нос Стевену. – Моя лисонька подпихнула меня локтем в бок. – Ниже третьего места не упасть.

– Не упасть.

– Так что главное для тебя – это во время круга дуэлей вытащить нужный жребий. А с этим я помогу. – Нольвен потерла ладошки. – Кто, как не дочь Идрис Лавант, сможет проклясть Чашу Выбора?

– Погоди, – я махнула рукой, – я что-то слышала про общий бой.

– Ну а там сам Отец-Хаос велел до предателя добраться, – предвкушающе улыбнулась Нольвен. – Но, вообще, я присмотрела в библиотеке стеллаж со старыми газетами. В смысле, старыми студенческими газетами. Думаю, там должны были осветить и турниры. Надо бы почитать, подготовиться.

– Если у нас будет на это время, – серьезно ответила я и потянула Нольвен к выходу из комнаты. – Дрегарт гоняет нас так, будто верит, что за оставшееся до турнира время он сможет вылепить из нас бойцов.

Моя лисонька тихонечко вздохнула и, сочувственно погладив меня по плечу, объяснила:

– Никто из нас бойцов не делает. Ты заметила, что я чаще всего выступаю в роли нападающей? Тебя и Волькана приучают уворачиваться и прятаться за спинами боевых магов. Чтобы вы в своих ногах не путались.

– Когда ты это сказала, – медленно произнесла я, – это стало таким очевидным. Почему я сама этого не заметила?

– Потому что великие маги, которые одной рукой исцеляют неисцеляемое, а второй побеждают непобеждаемое, существуют только в легендах, – наставительно произнесла Нольвен. – Мы с тобой заточены под одну задачу, ребята – под другую. А наш капитан умный и толковый стратег. Или тактик. Я путаюсь в этих понятиях.

– Тактический стратег? – предложила я.

– Пусть так, – кивнула Нольвен. – Давай прибавим шаг, а то и бутербродов не достанется.

Досталось. За эти дни нам почти ни разу не удалось нормально позавтракать, так что свертки с сухим пайком нам готовили заранее. И что удивительно, к нам все относились довольно равнодушно. Если не считать того крошечного столкновения, когда мы только заселялись в общежитие. Мы как будто перестали существовать. В принципе, меня это устраивало. Там, в прежней академии, мы примерно так и жили. Я и Нольвен и стайка приятелей-приятельниц, которые появлялись и исчезали сами собой. Ну и, конечно же, Стевен, который всегда крутился неподалеку.

Отвлекшись от раздумий, я последовала за Нольвен, которая уверенно шла к полюбившемуся нам местечку в парке. Там не было скамеек, но что мы за маги, если не сможем сообразить пару плотных подушек? Зато там была сочная трава, массивные валуны, поросшие мхом, и раскидистый дуб, под которым мы и уселись.

– О чем задумалась? – спросила меня лисонька.

– Вспоминала нашу академию. – Я осторожно развернула сверток. – Ты заметила, что на нас никто не обращает внимания? Я думала, что нас ждет травля.

– Я бы поставила свою косу на то, что это постарался кто-то из парней, – уверенно произнесла Нольвен. – Потому что буквально на днях кто-то прибил к входным дверям общежития список турнирных команд.

– Я не заметила.

– Я заметила, что ты не заметила, – фыркнула Нольвен. – Ты тогда билась над откликом от диагноста, который ты весьма и весьма незаконно запустила в ничего не подозревавшего капитана.

– Да что толку, – я насупилась, – такую мешанину вместо достойно структурированной информации я получала на первом курсе. Надо будет попробовать еще раз.

– Запиши результат и сравнишь с тем, что получишь. – Нольвен открутила крышку от фляжки с чаем и добавила: – Но лучше бы спросить согласия. А то мало того, что штраф получишь, так еще и Мера засмеет.

Я кивнула и тоже вытащила свою фляжку:

– Не уверена, что мне хочется что-то доказывать Стевену.

– Ты опять остыла? – понимающе спросила Нольвен. – Прошло время, эмоции стихли, и ты простила.

– Не простила, – я покачала головой, – и никогда не прощу. Но сейчас мне хочется, чтобы он был исключен из моей жизни.

– И не хочется утереть ему нос?

– Утереть нос хочется, – призналась я. – Но… Не получится ведь. А сломанные кости он переживет. Их срастить дело пары часов.

– Удивительно, насколько ты светлый человек, – Нольвен покачала головой, – так жить нельзя.

Я смутилась:

– Ну что за глупости. Я обычная.

– Как скажешь.

Доедали мы в молчании. Не знаю, о чем думала моя лисонька, я же размышляла о том, почему же все-таки военка всегда на третьем месте? При том что один круг из трех они гарантированно выигрывают. В чем же дело? Политика? Но за турниром наблюдают практически все жители Кальстора, тут не получится подтасовать результат.

Развеяв подушки, мы хитрым заклинанием вернули фляжки и ткань обратно на кухню. После чего направились к полигону. Клянусь, скоро от этого дуба в ту сторону протянется новая тропинка.

– Впереди кто-то есть, – нахмурилась Нольвен и кивнула на куст неприлично разросшейся спиреи.

И, будто только того и ждала, из-за него выскользнула Ильяна. Высокомерно усмехнувшись, она положила ладонь на ствол дерева и с ленцой осведомилась:

– А скажи-ка, моль, Дрегарт знает, что в турнирной команде целителей верховодит твой женишок?

– Достаточно того, что это знает ректор, – холодно произнесла я.

– Ты лучше скажи, – сладко улыбнулась моя лисонька, – ты за нашим капитаном бегаешь из-за того, что матушка тебя старому Феррану продала?

С лица Ильяны пропали все краски. Кора дерева, которой касалась ее ладонь, стремительно обугливалась.

– Я тебя уничтожу, – отмерла Ильяна и убрала ладонь от дерева. – Хочешь стать моим врагом? Ты им стала. Катуаллон встал между вами и остальными студентами, хорошо. Но от меня вас это не спасет.

Через мгновение мы убедились, что она владеет искусством порталов.

– Ферран? – Я повернулась к Нольвен.

– Старый мх-хм… Пожилой мужчина со слишком большим спектром желаний, – выдала моя подруга. – От него уже три жены ушло через обращение к законникам, и две просто умерли. Ему лет сто двадцать – сто тридцать.

– Для мага не такой и большой возраст, – задумчиво произнесла я. – Неприятно, конечно, в том смысле, что разные интересы и разный опыт за спиной, но…

– Он предается пороку с пылом истинно увлеченного исследователя, – вздохнула Нольвен, – и это ясно видно на его лице и фигуре.

Покосившись на помрачневшую подругу, я осторожно спросила:

– Ты-то откуда его знаешь?

– Я… Я думала предложить ему себя. Когда мы думали, что маму можно спасти и вопрос только в деньгах.

Как я не полетела носом в землю – не знаю. Но, услышав этакую новость, запнулась я знатно. Нольвен же совершенно спокойно продолжила говорить:

– Но потом мы узнали, что маму не спасти. И я не стала творить глупости. Мне самой, знаешь ли, деньги не особо-то и нужны. Ну, в смысле, не такой ценой.

Я знала, что никакие слова не помогут Нольвен. Поэтому просто взяла ее за руку и крепко сжала ледяные пальцы.

– А про эту человеческую самку я узнала случайно. – Моя лисонька в ответ крепко стиснула мои пальцы. – Правда, я не знаю, кто именно заключил контракт. Но вряд ли бы она крутилась вокруг сильнейшего боевого мага и одновременно планировала выйти за Феррана. Значит, ей нужна защита. Но при этом она не хочет честно и открыто попросить помощи, нет. Она пытается влюбить в себя нашего капитана, чтобы он ради нее влез в конфронтацию с Ферраном. И все это при том, что у злосчастного Феррана, кроме денег, больше ничего нет. Удивительный случай, когда к человеку пришло богатство, а ум и власть – нет.

– Как тогда богатство пришло? – оторопела я.

– Наследство, – пожала плечами Нольвен. – Огромное наследство и львиная доля в нескольких предприятиях. Ну и немного ума – он не лезет в управление заводами, довольствуясь исключительно прибылью.

Тут до меня дошло, откуда мне может быть знакомо это имя.

– Он хозяин завода, выпускающего платы?!

– Не хозяин, а полухозяин, – фыркнула Нольвен. – Или как там правильно? Он там главный, но есть и другие, чуть менее главные. Я в этом не разбираюсь.

Летательные платформы прочно и надежно вошли в жизнь Севера. Никто не знает секрет их изготовления, и, соответственно, никто не может их повторить. Где находится завод – тайна, имена тех, кто там работает, – тайна. Все – тайна.

– Если однажды ты задумаешься о чем-то настолько же безумном, – я еще крепче стиснула пальцы Нольвен, – ты поговоришь со мной.

– Не хочу тебя обидеть, но что бы ты сделала? – тихо спросила моя лисонька.

– Поработала бы головой, – так же тихо сказала я. – Есть ведь и другие способы быстро и много заработать. Охотники на нежить, к примеру. Или мы могли бы рвануть в Срединную Империю. Конечно, в столице нам делать нечего, только дети и дуры верят в то, что там их ждут. А вот на границах – ждут. И даже дадут денег в обмен на кабальный контракт. Но лучше уж прозябать в крепости на краю мира, чем… Ну ты поняла.

– Я тебя люблю, ты знаешь? У меня нет сестер, и, если бы были, я не уверена, что чувствовала бы к ним то же, что и к тебе.

Ответить я ничего не успела, мы вышли к полигону, где нас уже ждала наша команда. Гарт коротко кивнул, а братья Гильдас состроили одинаковые гримасы. И даже нелюдимый Волькан, подняв взгляд от книги, приветливо улыбнулся.

– Доброе утро, – хором произнесли мы с Нольвен.

– Даже мы, единоутробные близнецы, не говорим так слаженно, – заулыбался «Красавчик Фил».

– Остынь, – осадил его брат. – Сегодня последний день, когда полигон полностью свободен. Дальше придется подстраиваться под расписание.

– Раньше все подстраивались под турнирную команду, – мечтательно произнес Волькан.

– Значит, мы должны показать класс во время первого испытания, – цокнул Филиберт. – Прекрасная Мэль, ты еще помнишь, за чьей спиной тебе следует укрываться от вражеских атак?

Я мрачно посмотрела на этого позера и, подавив несколько грубоватый ответ, коротко произнесла:

– Помню.

Фраган бросил острый взгляд на брата и что-то ему бросил. «Красавчик Фил» тут же вскинулся, но быстро сдулся, едва только Дрегарт коротко распорядился:

– Тишина.

Дождавшись, пока наши взгляды скрестятся на нем, капитан объяснил чуть подробнее:

– Сегодня я открою для нас третью полосу препятствий. Страховать нашу группу будет профессор Эдилхард.

Волькан вздрогнул и начал опасливо озираться. Мне невольно передалась его нервозность, и я бросила веерный поисковик. На полигоне не было никого, кроме нас, и я успокоилась.

– Но лучше бы вам не потребовалась моя помощь, – мягко произнес мужчина, стоящий рядом с нами.

Стоп, что?! Стоящий рядом с нами?! Я же только что бросала поисковик!

Мы с Нольвен ошарашенно переглянулись, и лисонька тихо выдала свое коронное:

– Ажуре-еть.

– Хоть кто-то почувствовал мое присутствие? – вкрадчиво осведомился невысокий худощавый мужчина.

– Я – точно нет, – честно сказала я и поспешила уточнить: – Правильно я понимаю, что вы – профессор Эдилхард?

– Абсолютно верно, – кивнул он. – Не тратьте ни мое, ни свое время. На прохождение полосы препятствий у вас есть час. По истечении этого срока я извлеку вас оттуда и отправлюсь заниматься своими делами. И если мне не понравится ваше выступление…

Он сделал паузу, после чего мягко и без малейшей угрозы в голосе продолжил:

– Все свое недовольство я приберегу для наших с вами официальных занятий.

– Страшно спрашивать, но я рискну, – кашлянула Нольвен. – А что вы преподаете?

– О, я преподаю простой и полезный предмет, – тепло улыбнулся профессор Эдилхард, – а именно – боевую магию. Открывайте переход, капитан Катуаллон, через минуту я начинаю обратный отсчет.

Профессор Эдилхард не выглядел опасным. Но ощущался таковым на каком-то глубинном уровне. Если бы я была зверем, то прижала бы к голове уши. А так как все мы люди, пришлось ограничиться широкой, чуть наигранной улыбкой.

– Он феерически великолепен, – шепнула мне Нольвен, – невероятно впечатляет. Аж в дрожь бросает. Хотя так и не скажешь – просто человек, улыбчивый. Даже морщинки вокруг глаз добрые, а его присутствие все равно нагоняет жути.

Я только кивнула и прошла на свое место – за спиной Фила. Тот не упустил момент и, обернувшись ко мне, скабрезно ухмыльнулся, подмигнул и шепнул:

– Ты в безопасности, цветочек.

Вдох-выдох, ссориться с сокомандником – последнее дело, но молчать я уже не в силах:

– Филиберт, пожалуйста, прекрати это. Мне неприятно.

Едва я договорила, как поймала на себе странный взгляд от Дрегарта. В нем мешалось удивление, уважение и что-то еще. Удовлетворение?

"Ты слишком много читаешь, – одернула я себя. – И выдумываешь глупости".

– Эта полоса препятствий изменчива, – начал инструктаж наш капитан. – Я прошел ее больше сотни раз, и не было такого, чтобы что-то повторилось.

Я поежилась и обвела взглядом привычно серые стены. Что нас ждет? Коридоры, объятые пламенем? Неожиданно исчезающий пол? Или…

– Ледяная пустошь?! – вскрикнула Нольвен. – Если температура такая же, то проживем мы не дольше десяти минут.

– Сейчас вокруг вас защитное поле, – сварливо произнес профессор Эдилхард. Голос его раздавался как будто с неба, и его весьма забавно разносило ветром.

– Поэтому мы должны двигаться быстро, – отрывисто произнес Дрегарт и осуждающе посмотрел наверх, – мы имели право подготовиться.

– У меня много дел, – мягко ответил профессор. – А ректор в очередной раз забраковал план занятий. Слишком опасно.

Последние два слова он произнес отчетливо издевательским тоном, явно передразнивая ректора Аделмера.

«Ничего себе, – промелькнуло у меня в голове. – Ничего себе. Что же там такое, если ректор Аделмер говорит слишком опасно?!»

– Волькан, держись рядом с Фраганом, Нольвен за Филом, Маэлин за мной, – быстро распределил нас Дрегарт. – Кто умеет быстро и качественно бросать поисковое заклинание – раскидывайте вокруг себя. Наша задача – добраться до золотого флага.

Золотого флага? Я осмотрела блистающую снегом и льдом пустошь и никакого флага не увидела.

– Этот флаг видит только командир группы. Три, два, один!

Едва мы переступили границы защитного пузыря, как по телу ударил страшнейший мороз! Сразу заиндевели ресницы и волосы, а вырывающееся изо рта дыхание превращалось в белый дымок.

– Не останавливайся, – крикнул мне Дрегарт.

Стиснув зубы, я побежала за ним. Под ногами противно поскрипывал снежный наст, и я, боясь свалиться в замаскированную расщелину, бросила под ноги диагност.

– Мы бежим над чем-то, похожим на туннель, – выдохнула я.

И наш капитан высказался столь витиевато, что я едва не упала, заслушавшись.

– Мэль, вспомни, – рявкнула Нольвен, – снежные черви! Пожиратели Пустоши!

Отец-Хаос! Они же не могут населить свою полосу этими тварями?! Молниеносные слепые монстры, реагирующие на вибрацию и…

– В сторону! – приказал Дрегарт и, ловко перехватив мою руку, отбросил меня в снежный сугроб.

А на том месте, где я была секунду назад, появилось слепое чудовище.

Снежный червь был похож на обычного земляного червяка, вот только размерами эта мерзость превосходила своего мирного товарища во сто крат. Или больше? В любом случае Пожиратель Пустоши спокойно проглатывал лошадь. Затягивал ее в свою круглую иглозубую пасть.

Секунда – и монстр исчезает.

– Ушел на глубину, – выдохнул Фраган. – Можно ударить огнем по его туннелю.

– И тогда мы все рухнем вниз, на дно, – мрачно ответил Дрегарт. – Продолжаем двигаться, флаг близко.

– А если создать дополнительные вибрации? – предложила я. – Где-нибудь в стороне? Чтобы он отвлекся от нас. Или хотя бы замешкался.

– Полноценного голема я не потяну, – тут же сказал Волькан, – но что-нибудь размером с собаку – вполне.

– Там склон, – махнула рукой Нольвен, – если увеличить любимые бусы Мэль и пустить их вниз, то вибрация будет что надо.

– Что по времени?

– Десять секунд, – отрапортовала я.

– Полминуты, – тут же отчитался Волькан.

– Действуйте, но на бегу, – приказал Дрегарт.

И мы вновь рванули вперед по снежной пустоши. Отправив в полет свои бусы, я проследила взглядом за тем, как они увеличиваются в размерах, и прибавила скорости.

«Вот не помню, среди документов, что мы подписывали, – на ходу подумала я, – не было ли бумажки, что Академия не несет ответственности за смерть своих учеников?»

Я выдыхалась. Сердце колотилось где-то в горле, спина взмокла, а изморозь появилась даже на щеках. Даже не знала, что прикончит меня первым – бег, мороз или снежный червь.

– Есть, – коротко произнес Дрегарт.

Этот… Этот боевой маг даже не запыхался, при том что последние пару минут тащил на себе Волькана.

– Первый этап пройден, расчетное время – семь минут сорок секунд. Средний результат, – проинформировал нас профессор Эдилхард. – Такой средний, что ближе к низкому, но все еще средний.

Вокруг нас взметнулся снег пополам с золотыми искрами, и я зажмурилась. Чтобы через секунду ощутить гнилостно влажное дыхание болота.

– Стоим спокойно, – ровно произнес Дрегарт.

Трое боевых магов сняли с поясов какие-то мелкие катушки, после разобрали «балласт», то есть нас, и привязали к себе. Я все так же составляла пару капитану. Хотя он подчеркнуто не обращал на меня внимания.

Сквозь болото мы прошли легко: всю тяжелую работу на себя взяли братья-близнецы и Гарт. Мы лишь старались не слишком мешать.

– Теперь я доволен, – прогудел над нами профессор Эдилхард. – Хотя еще разумней было бы вырубить балласт и преобразовать в нечто компактное.

– Откат потом, – хмуро бросил Фил, – а завтра на занятия.

– Это единственная причина? – оторопела Нольвен.

– И во время турнира не засчитают, – так же мрачно произнес Филиберт и бросил на меня какой-то обиженный взгляд.

Дальнейшее прохождение полосы препятствий слилось для меня в строгое выполнение приказов Дрегарта. Налево, направо, пригнись. Лежать! Катись. Не туда катись, а сюда!

И когда мы оказались на песке полигона, я, если честно, не прониклась. Просто стояла за правым плечом Дрегарта и ждала очередного короткого приказа.

– Это было достойно, – произнес профессор Эдилхард. – Я рад, что каждый из вас осознал свое место. Боевые маги отвечают за тех, кто не в состоянии ответить сам. Отрабатывайте работу в паре, попробуйте научить подопечных бить проклятьями из-за ваших спин. Дуэльный круг вы не сольете, а остальное… Не так и важно.

Коротко кивнув, профессор круто развернулся и покинул полигон, растворившись в воздухе.

– Устала? – участливо спросил Гарт и осторожно взял меня за руку. – Я открою для вас с Нольвен переход на женский этаж. Отдыхайте. Готовьтесь к завтрашнему дню. К концу недели я составлю расписание для наших тренировок.

Я подняла на него взгляд, слабо улыбнулась и тихо спросила:

– А ты? Не устал?

– Все хорошо, – с нажимом произнес Дрегарт.

– Я бы хотела встретиться с тобой, – так же, как и он, с нажимом сказала я. – Это будет важный и неприятный разговор.

– Хорошо. Сегодня, перед отбоем.

– Только не забирайся на их балкон, – хохотнул Филиберт. – Или ради капитана защита будет отключена?

– Разберемся, – буркнула Нольвен. – Идем.

Дрегарт открыл портал, и мы решительно шагнули вперед. Сейчас в моей голове была только одна мысль – душ и постель.

– Я сразу лягу, – с отвращением произнесла моя лисонька. – Пара очищающих заклятий – и нормально. Вечером в душ схожу.

Согласно кивнув, я пропустила ее в комнату, а сама пошла в ванную. Быстро отмывшись и переодевшись, я, едва держа глаза открытыми, добралась до постели и нырнула под одеяло. Спать.

– Я бы не смогла быть боевым магом, – сказала я и отрубилась.

И едва расслышала короткое:

– Как раз ты бы – смогла.