Текст книги "14 000 заговоров сибирской целительницы"

Наследство

 Из письма:

«Не знаю, отправлю ли я это письмо или прочту и порву, но я уже не могу, мне необходимо кому-то все это рассказать. Почему я решил рассказать Вам, а не кому-то другому? Да потому что только Вы способны поверить моей истории, так как, судя по Вашим книгам, Вы являетесь мастером магических дел.

Много лет тому назад, под давлением своей матери, я поступил учиться в медицинскую академию. Она всегда мечтала видеть меня врачом. Маму я очень любил, она одна растила четверых детей и все здоровье испортила на подсобных работах, тянув нас изо всех своих сил. Она была худенькая, слабая, но на работу ходила даже с температурой, о себе не думая никогда. Однажды ночью я проснулся от какой-то неясной тревоги. Открыв глаза, я увидел, что мама сидит на кровати, обхватив свои плечи руками, и раскачивается из стороны в сторону.

Она тихо всхлипывала и шептала одну и ту же фразу: „Не могу больше, не могу больше!“ И было это настолько страшно, что я даже не посмел ее окликнуть и позвать. Мне вдруг впервые стала ясна и понятна ее безнадега, ее непомерная усталость. У нее, наверное, совсем не осталось силы жить, она отдала все нам! Утром мама, как всегда, собирая нас в школу, наставляла нас слушаться учителей, не ругаться, не драться и, переходя через дорогу, смотреть по сторонам. Я не увидел на ее лице того отчаяния, которое смог разглядеть в свете прикрытой платком лампы. Я никому не сказал про то, что увидел и услышал ночью, ее тихий, отчаянный шепот и мольбу непонятно к кому, но именно с этого дня я никогда, ни разу не сказал маме слово „нет“. Ни разу не ослушался ее и стал совсем другим ребенком. Я повзрослел той ночью, когда мама боролась со своим желанием умереть. Потом она сильно заболела. Врачи конечно же ее лечили, но она угасала. Несмотря на то что я был средний, а не старший сын, она ко мне обращалась как к старшему. Возможно, потому что я учился на „отлично“ и вся домашняя работа была на мне. Никто не знал о причине моего усердия, ни мама, ни мои братья. То, что я изменился в лучшую сторону, было заслугой той ужасной ночи. Почему-то я тогда очень хорошо понимал и чувствовал, что наша мама уходит, что она доживает свои последние дни. И я не отходил от нее ни на шаг, несмотря на то что в школе шли приготовления к экзаменам. Учителя знали о болезни мамы, знали, что я готовился дома. Я был на все сто уверен, что все экзамены сдам.

Последнее время, перед тем как маме умереть, она много со мной разговаривала, то ли чтоб побороть страх смерти, то ли просто спешила всему меня научить, как жить без нее, как сохранить нашу семью. Несколько раз мама произносила такую фразу: „Вот если бы ты, сынок, был врачом, то обязательно бы вылечил меня, я знаю. Ведь ты меня любишь и жалеешь “. А потом и вовсе стала убеждать меня стать врачом. Я дал маме слово, что исполню ее желание. Младших братьев взяла к себе тетка. Старший брат пошел на завод, а я стал учиться на врача. С первого же дня я влюбился в свою профессию. Я не просто учил латынь, я, как конфетку, смаковал эти слова! Мне нравились все положенные предметы. Я никогда не списывал, я все учил сам. Став врачом-хирургом, я радовался каждой мною спасенной жизни, и мне самому было очень интересно жить.

Но жизнь моя повернулась по-иному из-за человеческой глупости. Всякий раз после операций родные пациентов несли мне в подарок коньяки, виски и прочие вина. Несли не только мне, но и другим врачам. Я, еще когда приступал к практике, заметил, что многие хирурги и врачи других профилей систематически пьют и спиваются. Разве мог я тогда подумать, что то же самое угрожает и мне? Не буду ходить кругами, скажу просто, как есть. Постепенно я стал не просто пить, я стал запойным. Из хирургии пришлось уйти. Но мой друг-главврач, с которым мы всегда понимали друг друга, посоветовал мне не уходить из больницы, чтобы я совсем дома не спился. Он определил меня в анатомичку патологоанатомом. Проще говоря, вскрывать трупы людей. Я, естественно, пошел, так как понимал, что без любимой работы вовсе пропаду, а так хоть остается шанс – вдруг перестану пить и вернусь в операционную? Хирургия такая работа, что привыкаешь и к крови, и к гною, а резать мертвых легче, чем живых людей. Не нужно бояться, что пациент умрет.

Однажды привезли к нам старушку. Ее сняли с поезда, она умерла во сне. Санитаров-помощников в этот день не оказалось ни одного – запили. Пришлось раздевать старушку самому. Под одеждой на ней был надет хитрый пояс. В поясе было три миллиона рублей и несколько дорогих украшений. Алмазы так и искрились, разбрасывая отблески по сторонам. Я призадумался. С одной стороны, у меня была неуплата за полгода за квартиру, куча долгов перед коллегами и костюмы, в которых уже неприлично ходить, а тут целое состояние. Можно было не только квартиру купить, но и машину, о которой я всю жизнь мечтал. Оклады медиков – это слезы, а благодарные пациенты, кроме как винища, ничего придумать не могли. Нет чтоб в конверт что-нибудь сунуть, так лучше напоят от души всю смену врачей. В общем, я, особо не думая, поясок тот забрал и убрал. Да и кто бы мог доказать, что у бабушки деньги, даже если и были, не украдены кем-то в купе, где она умерла. Лежала старушка в морге месяц. Полиция по адресу из ее паспорта передавала сообщения. Связывались с участковым, но все отказывались ее забирать. Со слов ее соседей, она собиралась в другой город для продажи дома, а родных и близких у нее нет. Это известие меня порадовало – значит, я могу спокойно тратить деньги и продать украшения.

Старушку похоронили, как у нас бывает с неустановленными или безродными, за счет городской администрации. В тот же день, когда ее предали земле (а я следил за ходом развития), поздно ночью, около трех часов, я услышал на кухне стук и шум воды. Не понимая спросонья, что это может быть, я подумал, что меня, наверное, опять топят соседи, отсюда и шум воды. Войдя на кухню, я остолбенел. За столом, на моем стуле, сидела покойница, та старуха. То, что я был не пьян и нес похмелья, и то, что я проснулся ото сна, было абсолютно ясно. Мелькнула мысль, а не схожу ли я с ума, ведь запои, которые со мной случались, вполне могли о себе дать знать.

– Садись, – сказала старушка.

И я уселся на табурет.

– Обокрал старушку? – то ли спросила, то ли утвердила она.

Я зачем-то согласно кивнул головой и, оправдываясь, ответил:

– Так не я, так другой бы взял. А у меня долги.

Помолчав, она заговорила:

– Бог с ними, с деньгами. С собой в гроб ничего не возьмешь. Ты прав: не ты, так другие бы утащили. Пусть будет тебе от меня наследство. Но у тебя передо мной должок. Не отпевали меня, вот я и маюсь. Имя ты мое знаешь, сходи в храм и подай за упокой и поминай мою душу, пока живешь.

Я, таращась, смотрел на нее, и мне не было страшно, я вообще не боялся мертвых людей – видел их каждый день.

Старуха снова заговорила:

– Спроси, что хочешь, я же вижу, голова твоя идет кругом. Чай, не каждый день говоришь с мертвецом.

И тогда я сразу подумал про маму. Почему она но мне, как эта старушка, не пришла, я ведь так скучал по ней и так хотел ее видеть. Словно прочтя мои мысли, бабуся сказала:

– Мать твоя в светлом месте. Ее вы отпели, не то что меня. Вот я и мыкаюсь, скитаюсь. К тому же я ведьма, а ведьмы могут после ухода из жизни ходить по грешной земле. Больше я к тебе не приду. Но просьбу мою исполни. Чтобы ты не подумал утром, что я тебе приснилась, оставлю я тебе отметку, по ней ты поймешь, что я у тебя была. В эту пятницу ты узнаешь о смерти своей тетки. Она уже нежилец. Сам ты проживешь еще сорок лет. Пить больше не будешь, да и зачем пить, жизнь и так коротка…

После этих слов старушка встала и направилась в сторону двери. Больше я ее никогда не видел. Через пару дней я получил телеграмму: наша тетка Маруся умерла. Все, что она попросила, я исполнил, а через год я снова женился и стал работать ведущим хирургом в Москве. Фамилию и имя я свое не пишу. Да и не в фамилии дело. Вы, если захотите, можете напечатать мой рассказ в своей книге. Люди могут верить или нет, но я Вам написал абсолютную правду».

 Из письма:

«В августе прошлого года я обнаружила в своем почтовом ящике письмо из нотариальной конторы. Оно было написано на мою девичью фамилию. Придя домой, я открыла письмо и прочитала его. Меня извещали, что в деревне под Рязанью мне завещан дом площадью 80 квадратных метров, из бруса и кирпича, с участком земли 40 соток. Позвонив по указанному телефону из нотариального бланка, я услышала подтверждение тому, что прочитала. Узнав, что в связи с замужеством я сменила девичью фамилию на фамилию мужа, мне сказали, чтобы я взяла с собой свидетельство о браке и свидетельство о рождении. Уже через день вся завещательная процедура была закончена, и я вступила в наследные права.

К моему удивлению, у меня имелась тетка, сестра моего умершего отца, которого я, по сути, совсем не знала. Он умер, когда мне было пять лет. И мама, пока была жива, ничего мне о нем не рассказывала.

Умирая, моя неизвестная тетка почему-то решила именно мне завещать свой дом. Об этом я особо не думала, мало ли какие могут быть обстоятельства. Может, у этой тетки не было своих детей. Поскольку я была в отпуске и дома меня ничто не держало, я, недолго думая, поехала поглядеть на свое наследство. В мечтах я уже продавала его, чтобы в дальнейшем расширить свою городскую жилплощадь. Добравшись до нужной мне местности, я вышла из поезда в надежде доехать до деревни на автобусе. Но, как мне объяснили на вокзале, добраться было туда не так-то просто. Последний автобус уже ушел. Местный вокзал тоже был одним названием. Было очевидно, что ночевать на нем нельзя. Обрадовавшись случайной попутке, я с радостью залезла в старый „Москвич“. Бородатый дед, сидевший на месте водителя, охотно отвечал на мои вопросы.

Он рассказал, что их деревенька небольшая и молодежи в ней почти нет. Слушая про захудалую деревеньку, мои мечты о выгодной продаже дома таяли как прошлогодний снег. Наконец я заговорила о главном, спросив его о доме моей тетушки, смогу ли я его продать побыстрее или нет. Услышав фамилию моей благодетельницы, дед явно вошел в ступор. Не поняв его молчания, я снова задала свой вопрос. И тут он огорошил меня. Если я правильно его поняла, то дом моей тетки мне не продать никогда. Немного смущаясь того, что он говорит, он понес, на мой взгляд, полную чушь. Вроде как дом моей тетки заселен мертвыми душами и что моя тетка была далеко не простой, к ней ездили лечиться даже генералы. Слушая эту несуразицу, я стала невольно принюхиваться к нему, решив, что старик в подпитии. Но на улице темнело, на дороге не было других попуток, и я терпела его болтовню. А его будто прорвало. Он рассказывал о том, что, мол, моя тетка умела заговаривать дожди. И когда их было слишком много, то даже председатель сельсовета шел к ней и просил ее запретить дождю лить.

Потом он рассказал мне, что за день до смерти его дочери к ним пожаловала моя тетка, которая прежде никогда не ходила к ним домой. „Войдя в дом, а мы как раз ужинали, она сразу так в лоб и сказала: «Младшую завтра никуда не пускайте, а то потеряете. Возле вашей калитки ангел смерти стоит». Так сказала она, повернулась и ушла. Моя жена еще тогда на это воскликнула: «Ненормальная!» А на другой день наша Настенька утонула в реке! Пошла купаться с ребятишками, и они ее проглядели. Жена моя по полу каталась, выла белугой и кричала, что это она, ведьма, накликала нам беду. А я был не согласен, ведь она, наоборот, предупредила. Но как такое скажешь обезумевшей от горя жене? Тетка твоя баба была видная даже в старости. Пройдет, бывало, мимо – по шкуре мороз. Люди ее побаивались и говорили всякое, но если беда, то тут же бежали к ней“. Подвезя меня к теткиному дому, бородач попрощался и сказал, в каком он живет доме, чтобы если что, то я обращалась к нему.

Открыв дверь ключами, которые мне передала нотариус, я вошла в довольно просторную избу. Несмотря на пыль, в доме царил порядок. Была добротная, хоть и не новая мебель. На стенах портреты неизвестных мне людей, иконы и крест. Спать в грязи не хотелось, и я принялась убирать и мыть в комнатах. Открыв все окна и двери нараспашку, я впустила в дом свежий воздух и ночную прохладу. Достав из комода постельное белье, я с удовольствием поменяла его. С собой у меня были продукты. Я нарезала сыр и колбасу, сделала себе бутерброд. Неожиданно я увидела огромную черную кошку, которая, видимо, вошла в открытую дверь и села на стул, привлеченная запахом колбасы. Я вздрогнула от испуга и подавилась. На миг мне показалось, что кошка ухмыльнулась, и я, рассердившись на нее, крикнула: „Брысь!“ Но кошка не ушла, сидела и на меня смотрела. Подумав, что вдвоем веселее, я решила ее не прогонять, все же живое существо в пустом доме. Дорога, которую я проделала к этой деревне, давала о себе знать. Сон буквально валил меня с ног. Укрывшись тяжелым одеялом, уже проваливаясь в сон, я почувствовала, как кошка запрыгнула на кровать. Немного потоптавшись по мне, она улеглась, и я уснула.

Перед рассветом я проснулась от странного стука. Включив свет, я обомлела. Все дверцы шкафов были настежь открыты. Все стулья, что до этого стояли вокруг стола, стояли теперь на столе с перевернутыми вверх ножками. Не веря своим глазам, я кинулась к двери – она была заперта изнутри на щеколду. Окна тоже были закрыты. Кроме меня и черной кошки, в доме не было никого. Не знаю, поверите Вы или нет, но все, что я рассказываю, абсолютная правда! Я нормальный, адекватный человек, к тому же непьющий. Я отлично помню, что все дверцы шкафов и у шифоньера были закрыты и я их не открывала. Ужас заполнил все мое существо. Я залезла на постель с ногами и замерла, боялась шевельнуться. Кто-то был в моем доме, пока я спала. И войти и выйти этот кто-то не мог, так как все комнаты были закрыты.

Пока я так сидела, кошка пробралась к самому моему лицу и уставилась мне в глаза. Это был осмысленный взгляд! Под этим гипнотизирующим, дьявольским взглядом я провалилась в сон и очнулась тогда, когда солнце было уже высоко. Закрыв все дверцы кухонного шкафа, а также дверки книжного шкафа, задвинув на место ящики комода и поставив на место стулья, я решила напиться чаю, расклеить объявления о продаже дома и уехать домой. Сев за стол, я вспомнила про кошку. Ее нужно было накормить оставшейся колбасой. Но кошка куда-то исчезла. Обшарив весь дом вдоль и поперек, я ее не нашла. Все это не укладывалось в моем сознании. Что происходит в этом доме? Кто мог открыть все дверцы шкафа и даже дверцу невключенного холодильника? Откуда появилась и куда делась эта кошка? Все эти мысли нагоняли на меня тревогу и тоску.

А дальше, хотите – верьте, хотите – нет, во мне стало нарастать непреодолимое желание подойти к комоду и открыть его верхний ящик. Мной словно кто-то управлял, руководил. Зачем мне нужен был этот старый комод? Ведь я бы ни за что не стала бы брать себе чьи-то ношеные вещи, тем более старого и, по сути, мне незнакомого человека. Выдвинув тяжеленный ящик комода, я еще раз удивилась тому, как и кто мог его выдвинуть, чтобы я этого не слыхала. Эта мысль совсем испортила мне настроение. Руки сами, не по моей воле, стали шарить под лежащими в ящике скатертями и наткнулись на потемневшую от времени тетрадь. Достав ее, я поняла, что это записи старинных молитв, слова которых от времени стерлись. Их невозможно было прочитать. Среди желтых листов в тетради я обнаружила конверт, на котором было написано: „Для моей племянницы Нади“. Получается, что моя тетушка при своей жизни написала мне письмо?

Вскрыв конверт, я стала читать: „Дорогая Наденька! Ты меня не знаешь, но я тебя держала на руках, когда ты родилась. Я твоя родная тетка по твоему отцу. Когда ты будешь читать это письмо, я уже умру для живых, но дух мой будет вечен, как и всех почивших людей. Оставляю тебе свой дом, больше мне завещать его некому. Продать ты его сможешь так. Пойди к Кирилловым, их дом под номером 22. Предложи им, они его купят. Не удивляйся этому, я просто, как и всякая настоящая ведьма, знаю, что будет при жизни и после смерти. На то я и ведьма, слово «ведьма» от слова «ведать». К тому же я заранее выстроила все события как надо, но проси у них не больше тех денег, которые я тебе напишу. У меня к тебе есть просьба. Сходи в своем городе в храм и оплати там мое отпевание. Раздай за меня сорок милостынь. Деньги найдешь в нижнем ящике, они твои. Я знала, когда ты приедешь, и сегодня, когда ты читаешь письмо, я немного здесь пошалила. Но сделала это не для того, чтобы тебя напугать, а чтобы вразумить тебя: Бог есть, и после смерти душа существует. Ничего не бойся. Жизнь твоя будет легкая и долгая. Я заранее об этом позаботилась. Сожги мои письма и мою тетрадь“.

Прочитав письмо, я отправилась по указанному в нем адресу, и там действительно обрадовались моему предложению купить мой дом. Они даже нисколько не торговались. Ради памяти моей тетки я написала Вам это письмо. Я очень горжусь, что в нашем роду был такой человек, как она. Благодарю Вас, что Вы прочли все, что я написала. Еще раз заверяю, что все сказанное мною в письме – абсолютная правда».

Где живет девочка

 Из письма:

«Прочитав несколько Ваших книг, я понял, кому могу рассказать про то, что со мной произошло. Только говорю сразу, я ничего не выдумывал и не соврал. Думаю, вряд ли кто-то решится Вас вводить в заблуждение. Вы же, наверное, за это накажете?

Было это четыре года назад. Мы тогда с бригадой шабашили в одном отдаленном совхозе, делали для них летние коровники. Мужики после работы занимались кто чем. Кто-то пил, кто-то отсыпался, а кто-то бегал по местным бабам. Я тоже познакомился с одной продавщицей, так как был тогда в разводе. Вечером я обычно заходил за ней в магазин, и мы доезжали до ее дома на машине, закрепленной за магазином. В тот вечер она была выходная, и я отправился к ней пешком. По моей задумке, я решил пойти в обход, чтобы срезать дорогу, но, видимо, свернул не туда. Не рассчитав, вышел к какому-то леску.

Поняв свою оплошность, я уже было решил вернуться на прежнюю дорогу, как вдруг услышал жалобный детский плач. Приглядевшись, я увидел стоящего ребенка, девочку примерно пяти лет. Сперва я подумал, что она наверняка не одна, что ее родители находятся где-то рядом. Но девочка плакала, и никто к ней не подходил. Я подошел к ней и спросил, где она живет. Махнув ладошкой в сторону леска, она уставилась на меня. Злясь на то, что я теряю время из-за ее нерадивых родителей, но при этом понимая, что не могу оставить ребенка одного, я велел ей показать, где ее дом, и отправился вслед за ней.

Мы двинулись в лесок, я решил доставить ее домой для очистки совести. Когда мы с ней шли, я с удивлением заметил, что мы направляемся в сторону заброшенного кладбища, которое заросло деревьями. Не понимая того, что происходит, я ее спросил: „Так где же ты все-таки живешь?“ – „Вот где“, – сказала девочка и показала пальцем на заросший холмик могилы. Из могилы торчал старый облезлый железный памятник. Он был совсем маленький, такие обычно делают для детских могил. На этом памятнике была прикреплена потертая табличка с короткой надписью: „Валя Субботина. 1948 г. – 1953 г.“. С языка моего готовы были сорваться грубые слова в адрес той, что меня разыграла. Но я, оглядевшись по сторонам, обнаружил, что стою один. Девочка куда-то исчезла. Только тогда меня вдруг осенило, что это была покойница, вернее, ее душа. Она действительно меня не обманула, а просто показала по моей просьбе то место, где она живет.

Уже на другой день я, бросив свою работу, уехал из того района. Мне было жутко находиться в тех местах. Сказать по правде, я и до сих пор не избавился от того страха. И ночами, во время сна, никогда не выключаю свет».

Явление почившего в бозе

 Из письма:

«Пишу Вам письмо по настойчивому совету моей подруги, так как она сказала, что все, что со мной происходит, приведет меня к смерти. Она выписывает и покупает все Ваши издания, и я надеюсь, что Вы дадите мне совет в своей следующей книге. Все, что я Вам расскажу, чистая правда, такими делами не шутят. Прошу Вас поверить мне и помочь. Полгода назад я схоронила любимого человека, своего мужа, с которым прожила без малого сорок лет. Умер он внезапно, не болея, и потому, наверное, мое сознание восприняло все то, о чем я сейчас расскажу, без паники и даже малейшего страха, ведь все мы, когда видим фильм, где играет умерший артист, не пугаемся и не хватаемся за сердце.

В общем, если ближе к делу, мой ушедший из этого мира муж приходит ко мне начиная с первого дня его похорон. Было это так. Мы провели помины, и люди разъехались по своим делам. Я мыла на кухне посуду, и мне послышался звук, напоминающий звук двигающегося стула, как будто его переставили с места на место. Зайдя в зал, я увидела своего мужа, сидящего на стуле, но не за столом, где его поминали, а чуть в стороне. Странно, наверное, но я совсем не испугалась, мы просто смотрели друг на друга, потом он встал и пошел к двери. Когда он двигался к выходу, то сделал рукой какой-то жест, вроде как не провожай, не надо. Дойдя до двери, он исчез, но я не видела, чтоб дверь открывалась, да и звука закрывающейся двери не было. Я подскочила к окну, но из подъезда никто не вышел, и только тогда я сильно разрыдалась. Приходил он в том же сером новом костюме, в котором его положили в гроб. В голове мелькнула мысль: если он приходил, то почему молчал? И тут же себе мысленно ответила: молчал, потому что у него зашит рот. Про это мне говорил работник ритуальных услуг, когда я его спрашивала, почему у мужа так плотно сжаты губы. Мне пояснили, что это делается, чтоб люди не испугались, если у покойника внезапно откроется рот.

Второй раз мой муж пришел ко мне на четвертый день. Я находилась в ванной, мылась, и вдруг приоткрылась дверь, и он заглянул ко мне. Лицо у него было, как и всегда, доброе, и я видела его улыбку. Я поспешила выйти из ванной, но в комнате его уже не было. Он словно давал мне возможность привыкнуть к мысли, что в его приходах ничего страшного нет. С этого момента я жадно ждала его появления. И он действительно стал приходить два, а то и три раза в неделю. Иногда он не уходил всю ночь, а когда я просыпалась, его не было. Наверное, нужно рассказать о том, как мы проводили время. Он за эти полгода ни разу ничего не ел и не пил, и я не видела, чтобы он когда-нибудь спал. Все было как и раньше, когда он возвращался с работы. Я занималась готовкой ужина, он просто сидел в кресле, на диване или стоял недалеко от меня. Я рассказывала ему что-нибудь, а он слушал и молчал. Я ужинала, он просто сидел и смотрел, как я ем. Мы научились общаться в одностороннем порядке. Я говорила, а он качал головой: да или нет.

Однажды я задала ему вопросы, которые вертелись у меня в голове. Я его спросила:

– Там есть жизнь?

Он согласно кивнул головой, кивок означал: да.

– Больно умирать?

Кивок: да.

– Я скоро умру?

Он взял меня за локоть и потянул к двери, как бы говоря: „Пойдем хоть сейчас“.

– Ад есть?

Кивок отрицательный: нет.

– А рай есть?

Он улыбнулся и не ответил. Спросила про это еще раз – в ответ такая же реакция.

Спустя месяц со дня первого появления я заболела. При этом у меня не было мысли вызвать на дом врача. С трудом передвигаясь по квартире, я чувствовала такую потерю сил, что мне ничего не хотелось. Муж так же, время от времени, появлялся и исчезал. У меня было такое чувство, что он чего-то ждет и его стало раздражать ожидание. В какой-то момент мне сделалось настолько плохо, что я позвонила своей близкой подруге и сказала ей, что, видимо, скоро умру. Когда подруга приехала и увидела мое состояние, она заплакала, а я, чтобы утешить ее, сказала ей, что умирать не боюсь, так как знаю, что жизнь на том свете есть, ко мне ходит мой муж и выглядит он, как и все живые. Реакция моей подруги была неоднозначной, она и плакала, и ругалась на меня. Потом стала рассказывать про подобные случаи и про то, что люди, к которым ходят мертвецы, вскоре умирают. Она рассказала, что прочитала про это в Ваших книгах, и тут я испугалась. Как бы я ни любила своего мужа, умирать я не хотела.

Не знаю, смогла ли я правильно рассказать Вам о том, что со мной произошло. Прошу только поверить мне и помочь избавиться от его приходов».

Подобных историй я слышала очень много. Зачастую люди, чтоб не спугнуть свое «счастье» видеться с умершим родным человеком, об этом молчат, никому не рассказывая. Необходимо иметь защитный заговор в подобной ситуации. И я вам его напишу.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Как Господь Бог изгнал Адама и Еву из Рая,

Так изгоняю и запрещаю входить в мой дом

Духу мертвеца, раба Божьего (имя). Аминь.

Как Господь наш Иисус Христос

Взошел на распятье,

Волею и кровью Своею очистил Адама и Еву

От первородного греха

И от рабства диавола,

Так пусть именем Божьим очистится дом мой

От духа мертвеца, раба Божьего (имя).

Аминь. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий,

Молитв ради Твоей Матери Пречистой,

Пресвятой Богородицы И славы и муки всех святых,

Помилуй меня, грешную рабу Божию (имя),

И запрети, Господи, духу мертвеца,

Раба Божьего (имя), от гроба вставать,

На моем пороге бывать.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Царица Небесная, Смоленская,

Казанская, Троеручица, Почаевская,

Беленическая, Белобережная, Боянская,

Святогорская, Озерянская,

Зимненская, Скорбящая,

Иверская, Киевская, Барская,

Ахтырская, Каплуновская,

Корецкая, Избавительница,

Избавь меня силой Твоей чудотворною

От похождения ко мне духа

Почившего в бозе Раба Божьего (имя). Аминь.

Не видела бы душа моя христианская,

Не признавала,

В избе моей душу мертвую не принимала

Ни в днесь, ни в ночи,

Ни в какие другие часы

Отныне до века, во веки веков. Аминь.

Или поступают так. Сжигают что-нибудь из одежды мертвеца и говорят, глядя на дым:

Поднимись-ка ты, черный дым, к небесам,

Я тебе, дымок, свою молитву отдам.

Пойди-ка ты, моя молитва,

Злую силу крушить,

Чтоб не могла злая сила мою душу губить.

Со мной крест святой и молитва моя.

Да сбудутся в молитве мои слова.

Встану я на молитву Господнюю,

Призову я Спаса нашего.

Попрошу Его запретить духу мертвому

Приходить ко мне, громыхать,

Душу мою грешную тревожить, пугать.

И накажет Он Своим святым угодникам

Тебя не пускать,

Во царство мертвое тебя отсылать.

От первого слова остолбенеешь,

А от второго окаменеешь.

Слова праведного берегись.

Гнева Божьего стерегись.

Крест мой мне Божий щит,

Он ходить ко мне мертвецу запретит.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне, присно, во веки веков. Аминь.

Заговор читать над чертой, проведенной мелом или углем у порога.