Текст книги "Лучезарный"

Глава 14,
в которой время играет со мной очередную шутку

Я бежал по лесу, заросшему черными ветвистыми кристаллами. Их отростки топорщились во все стороны тонкими колючками. Впивались в мою шкуру, царапая ее. Из порезов сочилась кровь, падая вниз. Но, не долетая до земли, обращалась тонкими струйками темного дыма. Они текли назад и вливались в призрака-двойника, идущего следом за мной.

Однажды я уже видел это. Но тогда не чувствовал саднящей боли от порезов и выматывающего страха перед черной фигурой, плывущей за спиной. И хотя разумом я понимал, что тело мое сейчас висит в Зеркале памяти, в Хаосе, рядом с Энджи – ощущения говорили совсем другое.

Я не знал, как попал сюда. Минуту назад вместе с ангелом наблюдал за Атэром и вдруг оказался в гуще корявых зарослей. Израненный и уставший.

Глаза слепил свет, отражающийся от острых граней кристаллов, под ногами хрустели тонкие обломки. Ноги тряслись от усталости, сердце колотилось о ребра, горло пересохло. Я никак не мог скрыться от тени, преследующей меня. И колдовать, чтобы вступить с ней в бой, тоже не мог.

Наконец, в чаще колючек показался просвет. Я поспешил броситься в него и, едва не падая, выбежал на круглую поляну.

Ее поверхность была покрыта сплавленным серым песком с черными разводами, а в центре поднимался столб, вылитый из жидкого серебра. Из глубины металла всплывали неясные образы, но тут же смывались волнами, бегущими по столбу снизу вверх.

Тяжело дыша, я оглянулся, и с огромным облегчением увидел, что мой двойник остановился в тени кристаллических деревьев. Похоже, он не решался выйти на открытое пространство. Значит, можно перевести дух.

Хромая, я придвинулся к центру. Но, едва на меня упала тень, от белого серебра столба отделилась тонкая пленка, похожая на паутину. Она развернулась радужным листом, и по его гладкой поверхности поплыли картины.

Я увидел себя лежащим на решетке, охваченной красным пламенем. Энджи, обнимающего невообразимо прекрасную женщину. Атэра, из глаз которого текла беспросветная чернота. Буллфера с белой алебардой. И снова себя, по пояс погруженного в багровую грязь, полузасыпанного песком, отбивающегося от клыкастой крылатой твари…

– Довольно? Или еще? – прозвучал вдруг резкий металлический голос.

Я вскинул голову – звук шел сверху. На столбе проступило серебряное лицо. Оно казалось бы похожим на человеческое, если бы не огромные фасетчатые глаза насекомого. Каждая их ячейка отражала меня по-разному. Израненным, истекающим кровью. Окруженным магическим огнем. Тощим и облезлым, словно запаршивевший пес. Черной тенью. Полным сил, с длинными кожистыми крыльями за плечами…

– Если бы на меня смотрел человек, – продолжило странное существо, едва заметно шевеля тонкими губами, – он увидел бы в них всю свою жизнь от рождения до смерти. Но ты демон, у тебя не может быть старости. И я не могу показать твой естественный конец.

– Вот уж нет ни малейшего желания видеть свою кончину, – буркнул я, с некоторой неприязнью глядя в сотни своих отражений. – Кто ты такой?

– Я храню память мира. Моими видениями заполнены Зеркала времени. – По столбу прошла волна, смыв лицо, но через минуту оно появилось вновь.

– По-моему, с памятью у тебя проблемы. – Я ткнул когтем в радужную пленку, и та лопнула, словно мыльный пузырь. – Что-то не припомню, чтобы меня поджаривали или топили в грязи.

Существо издало громкий скрипучий звук, похожий на стрекот насекомого.

– Откуда ты можешь знать, что с тобой происходило? Реальность изменчива. Ты даже не помнишь, как попал сюда. Быть может, во время твоего беспамятства прошла не одна жизнь.

Я знал только одно. Время – это нечто необъяснимое и безумное. Понять его невозможно, так что лучше и не пытаться. Поэтому я кивнул на своего темного двойника, по-прежнему неподвижно стоящего в зарослях, и спросил:

– А кто это?

– Джива. – После секундной паузы ответил хранитель. – Твоя вечная душа.

Если так, прямо скажем – душа у меня не слишком презентабельная. Тощая, черная.

– И зачем она тащится следом?

– В месте, где времена сливаются, все видят свою внутреннюю суть. – Лицо поднялось выше по столбу, и мне пришлось задрать голову, чтобы видеть его. – Если бы ты прошел дальше, то встретил бы целый рой своих призраков. Некоторые путники, одержимые любопытством, теряют среди них подлинную душу, подменив ее иллюзорной.

– Поверю на слово. – Наверное, я произнес это чрезмерно скептически, потому что по серебряному лику прошла густая тень. Впрочем, мне было плевать, что там почувствовал столб. – Но пока все мое при мне, было бы неплохо выбраться отсюда!

– Ты хочешь уйти? Сотни существ отдали бы жизнь, чтобы заглянуть в глубины прошлого, которое я храню. Тебе посчастливилось попасть в сердце времени, а ты хочешь уйти?! – Голос физиономии загрохотал, словно град по листу железа.

От этих оглушительных звуков шерсть у меня на загривке встала дыбом, земля под ногами дрогнула, а с кристаллических деревьев посыпались мелкие веточки.

Да уж. Энджи, наверняка, не ушел бы. Ангела одолевали сотни вопросов, которыми он уже несколько тысячелетий донимал меня и всячески пытался заставить решать мировые проблемы вместе. Но мне, чаще всего, они были совершенно безразличны.

Так какого Дьяво ла сюда попал я, а не он?! Или не тот же самый Эмил, представляющий себя мировым злом? Ему, уверен, тоже есть о чем спросить.

Я с неприязнью посмотрел на лицо, искажаемое серебряными волнами. И призадумался. А ведь, действительно, пожалуй глупо тащиться в Хаос, подвергать себя опасности, едва не погибнуть… Но так ничего и не узнать.

– Атэр… движется… в прошлое… – слова Энджи всплывали у меня в памяти с трудом, но я честно пытался как можно точнее воспроизвести их. – И мы вместе с ним. Зачем?

Лик хранителя окаменел. Да и весь столб застыл, а потом вдруг пошел трещинами. Я едва успел отскочить, когда он лопнул и посыпался вниз сотней тонких обломков. Зависнув в воздухе, они окружили меня плотным кольцом, и в каждом появилась картина.

– Выбирай. Ответ здесь, – прозвучал над ухом металлический голос.

Я наугад ткнул в одно из зеркалец, мельком подумав о том, в какую ярость пришел бы Эмил, узнав, что презираемый им оборотень обошел его. Добрался до такого места, куда полукровка попасть не сумел.

Гладкая поверхность серебра подернулась рябью, превращаясь в глубокий узкий провал. Заглянув в него, я увидел кусочек невиданного прежде мира и почувствовал отголосок чужих чувств…

Одинокий платан цеплялся корнями за край обрыва. Его ветви висели в пустоте, за которой ревел водопад. Гигантская черная скала разрезала реку на два рукава. Один из них был мутным, почти черным. Другой – белым от пены бушующего потока кристально чистой воды.

На вершине скалы, посреди бешеной реки, сидел рыжеволосый ангел. Его гладкие крылья были опущены, по ним непрерывно текли капли воды. Мелкая водяная пыль висела в воздухе, стремительное течение неслось под подошвами плетеных сандалий, но светлый не двигался с места, даже не шевелился.

Картину, которую он созерцал, невозможно было назвать красивой. Но она завораживала и отзывалась в душе тревожным волнением. Желанием создать нечто подобное, наполненное такой же мощью и волей к жизни.

Достав из пустоты жезл, увенчанный огромным красным рубином, ангел задумчиво провел в воздухе несколько линий, словно делая набросок рисунка водопада, бурлящего рядом. Пространство, на которое наложилась картина, грозно загудело, вода взъярилась еще сильнее, а скала вздрогнула. Светлого едва не смыло поднявшейся волной, но он лишь рассмеялся, продолжая копировать кусок реальности, который так заинтересовал его…

Картинка смазалась. Я вынырнул из нее в некотором обалдении – открывшийся чужой мир был мне абсолютно непонятен.

Что это? Ответ на мой вопрос? Так ведь это чушь полная!

Пожав плечами, я сделал шаг назад, но над ухом тут же прозвучал хриплый, до отвращения знакомый голос:

– Не двигайся!! Смотри дальше!

Я резко развернулся. Однако свихнувшегося полукровки – обладателя сиплого тенора – рядом не было.

– Не отходи!!! Ты должен смотреть!

Вот разорался.

– Я что тебе, бесплатная театральная труппа? – огрызнулся я, озираясь, неприятно пораженный появлением вукодлака. – Шпионишь за мной?

– Наблюдаю. Иногда. Издали. Ты оказался на редкость полезным компаньоном…

Эмил отвечал на удивление любезно – верный признак того, что меня используют.

– Я предполагал, что только тебе удастся пробиться к Стержню времени.

Те годы, когда меня можно было подкупить грубой лестью, прошли давным-давно. Я даже перестал получать от нее удовольствие.

– Энергия, которой ты пользуешься, черпается отсюда, – задумчиво продолжил колдун. – Поэтому многие пути откроются лишь тебе. Ты смог проникнуть в самый центр, в ядро Хаоса. Это хорошо, потому что…

– Чего тебе надо? – грубо оборвал я его разглагольствования.

– Замолчи и слушай. Без меня ты не справишься. – Из голоса Эмила исчезла любезность, и он заговорил в своей обычной слегка пренебрежительной манере. – Пока не сложишь все обломки зеркала – не сможешь выйти отсюда.

– Что за бред…? – Я посмотрел на осколки, хотел отодвинуть их с дороги, но они как будто прилипли к воздуху, окружая меня монолитным щитом. – Я, что, должен торчать здесь до тех пор, пока не увижу все, что в них скрыто?!

– Некоторые оставались здесь на века… – злорадно усмехнулся полукровка. – Видишь, черные пятна на земле? Это останки несчастных, что задавали слишком сложные вопросы и не могли понять ответ. Время поглотило их.

– Ты… гад! – от ярости я забыл все ругательства и не смог подобрать эпитет, подходящий к уроду, заманившему нас с Энджи в Хаос. – Ты знал, что рано или поздно я провалюсь сюда. Сидел и выжидал, а теперь…

– А теперь, мой недалекий демонический друг, ты должен слушаться меня. Иначе сдохнешь здесь, решая головоломку, которая слишком трудна для твоих мозгов.

Мучительным усилием воли я загнал бешенство внутрь. Оно, подобно водопаду, понравившемуся тому неизвестному ангелу, готово было выплеснуться наружу. Ничего! Мне бы выбраться отсюда, а отомстить я сумею.

Кое-как успокоив себя этим решением, я уставился в ближайшее зеркало и потребовал:

– Говори, что делать!

– Смотреть и размышлять, – медленно произнес Эмил и добавил с нахальной ухмылкой. – Смотреть будешь ты, а я – думать.

– Скажи сначала, что это был за светлый?

– Архиангел. – После секундной паузы отозвался полукровка. – Тот, кто умеет создавать пространства. Тонкие светлые миры.

– Что он делал?

– Рисовал эскиз нового мира. Но сомневаюсь, что ты поймешь.

Сомневался он напрасно. Я все отлично понял.

Следующая картина, которую показал мне осколок, была еще более невероятной.

Я увидел темноту, в центре которой пульсировало желтое ядро. Из пустоты к нему тянулись нити разной толщины. Время от времени во тьме вспыхивал красный луч, который резал пространство – и оно тонкими лепестками ложилось поверх янтарного центра.

– Срединный мир, – прошептал Эмил. – Самое начало.

Я не успел ответить. Обзор заслонила колоссальная тень. В ее руке сияла огненная сфера, которая отсекла кусок янтарного ядра, и несколько тонких волокон, лопнув с печальным долгим звоном, повисли, словно оборванные струны. Перед моими глазами поплыло видение – поля, лес, река с ветвистыми деревьями по берегам. Они вдруг стали таять, потекли в пустоту и растворились в ней. Исчезли.

Мне стало жутко, когда гигантское существо с легкостью стало кромсать пространство. Какой же мощью оно должно обладать?! На мгновение я почувствовал себя ничтожеством, а весь мой тысячелетний магический опыт показался пустой погремушкой рядом с этим…

– Смотри! Смотри дальше! – прохрипел над ухом Эмил.

…Из черной земли поднялись горы. Их вершины взрезали небо, и оно обрушилось стенами дождей. Реки неслись безудержными потоками, пробивая русла в камне, чтобы влиться в бурлящие моря. Золотой свет кипел в грудах облаков. Раскаленное солнце медленно опускалось в океан и гасло. Потоки ледяного воздуха тащили длинные ленты снежной крупы, роняя их на голые поля. Жар поднимался над барханами пустынь и рождал дрожащие миражи.

– Безумно красиво, – прошептал колдун.

Я был готов согласиться с ним. Только не знал, чего больше в мире, за созданием которого наблюдаю – красоты или безумия. Творец оставался в тени, я чувствовал лишь его взгляд. Сосредоточенный, внимательный, временами вспыхивающий вдохновением и восторгом…

Картина потускнела, но перед моими глазами продолжал стоять мир, в котором мне пришлось прожить пять тысяч лет. В голове, слегка одуревшей от обилия информации, прозвучал резкий, судорожный вздох Эмила. Трудно поверить, что срединный мир создали. Что он не существовал всегда…

Глава 15,
в которой я становлюсь свидетелем первого дня творения

Я бы давно придушил колдуна, если бы он находился рядом. Но полукровка оставался недосягаем. Более того, перестал откликаться на призывы и не требовал глядеть остальные картины. Похоже, подлец решил отправиться по своим делам.

Энджи тоже не отзывался. Я остался в окружении осколков, которые не собирались выпускать меня, в полнейшем одиночестве.

Как там вякал этот полоумный? «Некоторые оставались здесь на века?.. Не могли понять ответ на слишком сложные вопросы…»

Я стиснул зубы и дотронулся до следующего фрагмента.

В этом обломке я снова увидел того же рыжего ангела. На этот раз он направлялся к гигантскому дереву, вершина которого терялась в облаках, а мощные корни вгрызались в почву, бугря и разрывая ее.

Светлый шел по степи, и высокая трава, казалось, сама никла к земле, чтобы дать ему дорогу. Длинная золотая тога ослепительно сверкала.

Рядом, старясь примериться к широким шагам, спешил человек в грубом плаще под цвет выжженной солнцем травы. Он был едва ли не на две головы ниже ангела, широкое одеяние полностью скрывало его фигуру, на лицо был надвинут капюшон.

– Я хотел спросить, что мне делать теперь? – Нетерпеливо говорил он, заслоняясь ладонью от слепящего света.

– А что ты можешь делать? – Ангел пожал широкими плечами. – Жить. Я дал тебе основные законы. Они будут поддерживать эту реальность…

Из-под капюшона донеслось насмешливое фырканье.

– Твои законы, Лучезарный, сложны для понимания.

Спутники вошли под сень дерева. Взгляд человека скользнул по стволу, останавливаясь на нижней ветке, где среди листвы виднелось гнездо. И сейчас же из травы подняла голову огромная безобразная ящерица. Словно повинуясь мысленному приказу, она шустро полезла наверх, высунув длинный раздвоенный язык и явно нацелившись на птенцов. Длинные когти оставляли на коре кривые царапины.

– В чем их сложность? – Тот, кто был назван Лучезарным, едва взглянул на дерево, и рептилия тут же шлепнулась вниз.

– Их слишком много. – Человек повернул голову. Мне стало видно, что вместо глаз на его лице чернеют два глубоких провала, в которых поблескивают белые искры. – Две сотни миров, слитых в один. В каждом свои порядки. Каждый пытается захватить другой. Люди, виверны, химеры, апфии, респы, алконты… Ты сам не знаешь, какое варево замешал, и что из него выплеснется.

Хищная тварь, громко шипя, перевернулась на живот, потрясла бородавчатой башкой и опять начала карабкаться вверх.

– У тебя есть Симплигаты. Равновесие. – В голосе ангела звучало безграничное терпение, словно он говорил с ребенком. – Они поддерживают весь мир.

– Почему тогда Южный материк до сих пор трясет? – Существо наклонило голову, прислушиваясь. – Вот, и сейчас тоже.

– Потерпи. Скоро все успокоится. – Светлый поднял руку, и ящер, который уже затащил тяжелое тело на ветку, опять сорвался.

– Да. Как же, – собеседник усмехнулся и скривился презрительно. – Ты сам-то веришь в это вранье?

– Нельзя ли немного повежливее? – с искренним интересом осведомился ангел.

– Не забывай, я – дух этого мира. Сейчас одну часть меня колотит внутренняя дрожь, – бездонные глаза сверкнули. – Другая придавлена льдами. Третья – покрывается трещинами от жары. А ты, создатель, говоришь о вежливости? Я не могу быть спокоен, когда меня лихорадят землетрясения и душат ураганы, а создания, живущие на мне, не знают, кому молиться, чтобы обрести покой. Тебе? Ты запрещаешь поклонение. Химерам? Или твоим материализованным законам: Вентиго, Трисмесу, Фортуне?

– Я дал тебе жизнь. А им – свободу. Свободу выбора.

Существо совсем по-человечески закусило нижнюю губу, нахмурило брови над черными провалами глаз.

– Я твое первое творение, не так ли?

– Ты вообще первое творение. – Ангел задумчиво смотрел на гнездо, к которому подлетела мухоловка. – Таких, как ты, еще не было.

– В следующий раз, когда будешь создавать что-либо, подобное мне, призови на помощь целителя. Он знает, что делать с душами тех, кому ты даешь жизнь. – Дух срединного мира резко отвернулся, помолчал и произнес. – Не думай, что я не благодарен тебе. Я хочу жить.

– Ты и будешь… – Лучезарный успокаивающим жестом протянул руку, но его собеседник резко дернул плечом, отвергая поддержку.

– Почему ты не говоришь мне, что твои старшие братья хотят уничтожить меня?! Считают ничтожеством! Убожеством, недостойным существования!

Сияние, окружающее ангела, померкло, как будто позолоту смыло с его одежды.

– Никто не хочет прервать твое существование.

– Я несовершенен, нестабилен, бываю излишне жесток или равнодушен. – Дух посмотрел на свои руки. Они были такого же цвета, как кора дерева, такие же шершавые и грубые. – Я не похож на идеальные ангельские миры.

– Именно поэтому ты так ценен. – Светлый все-таки взял собеседника за плечо. Развернул к себе, улыбнулся успокаивающе. – Не бойся. Я не позволю уничтожить тебя.

– Я хочу жить. – Это прозвучало почти умоляюще. – Я буду держаться за твое равновесие и пытаться установить гармонию. Если ты поможешь.

– Помогу.

Золотое одеяние ангела засияло, и он исчез в ослепительной вспышке. Дух срединного мира некоторое время стоял под деревом. Потом растаял в воздухе.

Глава 16,
где моей скромной персоне все же удается
добиться некоторых своих целей

Когда видение в осколке зеркала погасло, я обнаружил, что сижу на камнях, в полном обалдении качая головой. Никогда не думал, что срединный мир одушевлен! По-моему, даже Энджи не знал этого. Хотя, может, и знал, но, как всегда, не удосужился рассказать мне.

Я прислушался… Показалось, будто вдалеке прозвучал голос ангела и тут же смолк.

Следующий фрагмент зеркала висел перед моим носом, настойчиво предлагая погрузиться в чужие воспоминания. Осталось лишь протянуть руку. Но я медлил.

Да, я помнил. Я должен услышать ответы на вопросы. Однако, почему, хотелось бы знать, никто не удосужился спросить – что интересно лично мне?

– Эй ты, Хранитель, я хочу сделать небольшой перерыв. Остальные подождут. Мне нужно знать, что случилось с Хул! Что произошло в будущем? В моем будущем!

Сверху донесся тонкий звон, который я решил принять за согласие. А затем одна из зеркальных пластин, кружащих вокруг, повернулась ребром. Льющийся из нее белый свет окрасился красным, и на меня выплеснулось яркое видение.

Я увидел Хул. Испытал мгновенную вспышку ненависти, которая тут же сменилась злорадством.

Прежняя красотка очень подурнела. Ее лицо стало нервным и злым. Розовые щеки выцвели, словно многодневная усталость сожрала яркие краски. Кожа стала серой, волосы утратили шелковистый блеск и торчали из-под рубинового венца буйными космами. Все прежние приятные округлости на теле исчезли, вместо них появились натянутые, словно перед прыжком, мышцы. Похоже, кошке пришлось много побегать. Я чувствовал исходящее от нее напряжение голодного зверя. Опасного и настороженного.

Хозяйка Срединных земель сидела за столом, перекинув через подлокотник кресла подол длинного платья, и читала бумаги. Между ее бровей пролегла глубокая морщина, губы раздраженно кривились.

Гулкий удар, треск и громкий вопль, прозвучавшие неподалеку, отвлекли демоницу от изучения документов. Она подняла голову, и напряженное лицо исказилось.

– Ну, что там еще?! – Хул поднялась из-за стола, машинально сжимая в руках последнее донесение, и в тот же самый момент в кабинет ввалился демон-охранник.

Его шерсть дымилась, одна лапа была заметно короче другой, на морде виднелся глубокий кровоточащий шрам, а узкие глаза светились ужасом. Зверь повалился на пол к ногам Хозяйки, распространяя вонь паленой шерсти и горящей плоти.

– В чем дело? – Не сдерживая отвращения, она попыталась отпихнуть его. – Как ты смеешь отвлекать меня от государственных дел бессмысленными воплями?!

– Госпожа, не гневайтесь! – охранник схватился за край ее черно-золотого облачения и заныл, прижимая к груди укороченную лапу. – Этот ваш… напарника моего с куском стены начисто срезал, а меня вот, глядите… Руки половины нет, шерсть горит…

– Пошел вон! – Хул, наконец, отпихнула покалеченного слугу и добавила нехотя. – Я разберусь.

Слуга уполз, подобострастно кланяясь, а демоница с тоской обвела взглядом роскошный кабинет, выдержанный в серых тонах под цвет статуи Великой кошки, расположившейся у стены. Машинально посмотрела на себя в зеркало. Провела ладонями по злобно-сосредоточенному лицу, видимо, пытаясь придать ему хотя бы видимость привлекательности. Потом вздохнула и вышла в коридор.

Там еще сильнее пахло паленым. В воздухе висело гнетущее напряжение. Казалось, от каждой стены исходит ощущение материальной угрозы. Раньше так не было никогда.

Подойдя к спальне, Хул остановилась перед закрытой дверью. Здесь веяло огромной силой. Казалось, тонкие струйки магии просачиваются через доски железного дерева и жгут любого приблизившегося. Хозяйка помедлила несколько секунд, собираясь с духом, и решительно ступила под арку.

Я едва узнал бывшую опочивальню Буллфера. Раньше она была выдержана в благородных черно-багровых тонах, теперь все вокруг было мерзко-зеленого цвета.

Нежно-салатовый полог спускался на ложе глубокими складками. Ядовито-болотные ковры закрывали стены. Гранит пола был заменен малахитовыми плитами.

Верхняя губа Хул дернулась от отвращения. Видно, ей тоже было не по нраву новое убранство. Но демоница промолчала.

Сдерживая раздражение, она приблизилась к кровати, на которой лежало, вытянув ноги, человекоподобное существо. Что это не смертный, я понял сразу – по его длинным волосам, напоминающим цветом пепел, пробегали искорки, словно по тлеющим углям. Когда же незнакомец повернул голову, я увидел темно-красные глаза, в которых, освещая худое лицо с высокими скулами, горело пламя.

В руке, свешенной с кровати, дымилась сигарета. Вонь от нее, судя по гримасе Хул, должна была постоянно раздражать чуткое обоняние кошки. А ярко-алые одежды незнакомца в сочетании с зеленью комнаты вызывали даже у меня глухое озлобление.

– Зачем ты убиваешь моих слуг, Рубин? – спросила она, и медово-ласковые интонации не смогли скрыть ее злости и отчаяния.

Я насторожился.

Рубин?! Вот этот «человек» – та самая игрушка, которая принесла нам столько неприятностей? Но, постойте! Тот, вроде, был чем-то типа жезла с камешком на конце. Я мысленно ужаснулся. Неужели у Хул настолько не хватает мозгов – что она оживила его?!

Правда, непонятно, каким образом…

Или это другой Рубин?

Чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку, я стал слушать внимательнее.

Раскинувшийся среди шелковых изумрудных подушек мужчина поднес сигарету ко рту, глубоко затянулся и выдохнул вместе с облаком дыма:

– Скучно…

– Тебе скучно?! – голос Хул взвился до крика. Но она тут же закусила губу, поймав короткий выразительный взгляд собеседника, и продолжила уже спокойнее. – Что же еще мне нужно сделать, чтобы развеять твою скуку? Снова разрушить несколько городов? Создать новый материк? Осушить море? Что, Рубин?

Он продолжал смотреть на нее, чуть прищурившись, и в его глазах отражалось глубочайшее равнодушие:

– Меня зовут Руб. Пора бы уже запомнить. Или у тебя не хватает сообразительности даже на это? Не знаю, что тебе сделать. Придумай.

Хул задохнулась от возмущения. Я – от изумления. Все же от таких вещей испытываешь легкий шок, даже если предполагал нечто подобное. Значит, Рубин Карашэхра тоже живой! Красный корунд может превращаться в человекоподобное существо…

Хозяйка взмахнула в воздухе листом бумаги.

– Я не успеваю подсчитывать убытки. Ты перекроил всю восточную часть моей территории. Жить там теперь невозможно. Сплошная каменная пустыня. Русла трех рек переместились, затоплена плодородная почва, леса … Послушай, – она присела рядом с огненным существом. – Последнее время я занимаюсь только тем, что развлекаю тебя. В образе камня ты нравился мне гораздо больше.

Мужчина рассмеялся.

– Да. Тогда ты могла таскать меня с собой, словно дорогую безделушку. – Он отвернулся от Хул, затушил сигарету об изголовье кровати, потом уставился в потолок и произнес с бесконечной тоской. – Как же я скучаю по своему хозяину! Кто мог знать, что я окажусь в руках бесполезной, бесталанной кошки!

Хул вскочила, гневно шипя:

– У тебя не было Хозяина! У тебя не было никакого Хозяина! Ты торчал в Храме Огня никому не нужный, пока я не вынесла тебя оттуда! И, если бы не я, ты до сих пор болтался бы там!

– Я спал…и видел сны, – пробормотал Рубин, и я понял, что он погружается в состояние глубокой хандры.

– Ты совершенно бесполезен в нормальной жизни! Теперь я понимаю! Прежние владельцы бросили тебя в храме, потому что поняли это! Даже удовольствие с тобой получить невозможно! – Сжав зубы от бешенства, демоница оглядела человеческое тело в красных одеждах.

– Да… Физические удовольствия могли бы отвлечь тебя от того, что твои земли рушатся, – хмуро произнес Карашэхр, подставляя руку под черные обугленные лепестки, падающие с букета пионов. Цветы, стоявшие на низком нефритовом столике у изголовья кровати, не выносили убийственных излучений Дна. Но Рубин требовал живых растений, и его прихоть исполнялась.

– Сначала это было даже забавно. – Не слушая и не вдумываясь в его слова, Хул принялась нервно ходить по комнате, еще сильнее напоминая загнанного в клетку зверя. – Сперва ты пытался общаться мысленно. Несколько фраз в день, несколько полезных советов. Я выслушивала и делала то, что ты просил. Потом тебе понадобилось превращаться в светящуюся сферу, приводящую в ужас моих слуг. Но и с этим можно было смириться. А вот когда ты преобразовался в живое существо… – Она остановилась, посмотрела на собеседника с ненавистью. – Твоя мощь увеличивается, а вместе с ней растет и тоска. Я не знаю, что мне делать с тобой! Несколько лет назад ты одним движением руки уничтожил Велиагра и еще дюжину Высших, недовольных моим правлением. А через пару месяцев после этого залил лавой всю южную часть пещер. Возвел гряду неприступных скал на севере. Увел под землю одну из самых крупных рек. Теперь тебя вообще ничто не интересует! Ничего, кроме создания и разрушения пространств! Древние артефакты не должны оживать!! Демоны трясутся, не зная, что ждет их завтра – извержение вулкана или потоп. Люди умирают. А ты развлекаешься!!!

– Что ж… Ты оказалась в плену у собственных амбиций. – Рубин лежал, опираясь на локоть, и смотрел на кошку с насмешкой и жалостью. – Вне зависимости от твоего желания, я – живой. И мне мало этого подземелья. Мне тесно здесь! Я создан для того, чтобы творить миры, а не валяться в постели демонической девки!!

Хул проглотила еще один приступ злости, от которого свело челюсть.

– Но ты можешь создавать, что хочешь.

Рубин протянул руку. Дернул кошку к себе. Пальцы, пахнущие едким дымом, впились в шею несчастной Хозяйки, и серые спутанные волосы упали ей на лицо.

– Резец не режет сам. Ему нужна рука скульптора. – Обжигающий шепот, в котором чувствовался запах расплавленного металла, коснулся ее щеки. – Мне нужен мастер, который направит меня. Ты не в состоянии этого сделать!

– Но послушай… – взмолилась Хул. Однако парень вдруг резко мотнул головой, приложил палец к ее губам и прислушался.

– Меня зовут… – Его глаза почернели от расширившихся зрачков и погасили пламя в них. Ноздри тонкого носа дрогнули. – Он зовет меня.

– Кто?!

– Тот, чья кровь во мне.

– Эмил?! – Демоница хотела вскочить. – Тварь!! Я думала, он уже давно помер. Сдох в какой-нибудь вонючей норе. Пусти! Я хочу убить его!

Хул жаждала сейчас только одного – броситься в человеческий мир, найти, уничтожить недобитого полукровку. Но Рубин держал крепко. Хозяйка билась в его худых жилистых руках, пытаясь вырваться и представляя, как сорвет злость на бывшем сообщнике.

– Если ты убьешь его, – произнес над ухом смеющийся голос, – я расплавлю стены твоего подземелья и впущу сюда все подземные воды.

Кошка притихла, не веря в услышанное.

– Я разнесу эти земли в клочья. От твоих владений останется лишь горсть островов в океане.

– Что ты несешь?! – Взвизгнула она в ужасе. – Ты говорил, что не обладаешь свободой воли! Что не можешь сам принимать решения. Почему теперь защищаешь его?!

– Тот, кого ты зовешь Эмилом, дал мне кровь, в которой достаточно силы и воли для того, чтобы желать. И я хочу, чтобы он остался жив.

– Ты не можешь! Ты принадлежишь мне! Ты должен делать то, что я хочу!

– Он зовет меня… Мне нужно на него посмотреть.

Рубин оттолкнул демоницу, поднялся и, растворяясь, шагнул в пустоту. Кусая губы, Хул осталась лежать одна на отвратительно-зеленых подушках.

Я видел, как Карашэхр идет на зов, летящий из срединного мира. Он не переносился, как ангелы, и не телепортировался, как демоны. Просто шагал, и вот оказался в лесу, среди высоких деревьев.

Между неохватными стволами лежали огромные валуны, поросшие мхом. Из высокой травы выглядывали желтые головки цветов. Мне показалось знакомым это место.

Видимо, мысленный голос звучал из-под земли, потому что Рубин внимательно огляделся, увидел широкую нору у подножия одного из валунов и, согнувшись, пролез в нее. Прошел по узкому коридору и оказался в маленькой пещерке.

Здесь было холодно и сыро. На подстилке из листьев, скрючившись, спал то ли человек, то ли зверь. В нем я сразу узнал Эмила – тот выглядел почти так же, как сейчас. Хищная морда, клочковатая шерсть по всему телу, изуродованные ступни, длинные когти на руках.

Рубин сел на корточки рядом, тронул его за руку.

– Зачем ты звал меня?

Эмил дернулся, просыпаясь. Посмотрел на гостя. Резко сел и, судя по выражению глаз, понял, кто пришел к нему… почувствовал. Но не удивился.

– Мне нужна твоя сила.

– Зачем?

– Уничтожить Хул. Отомстить. Вернуть отца.

– Ты называешь его отцом…? – Карашэхр надолго задумался, наблюдая за мокрицей, лениво ползущей по сырой стене. – Да, пожалуй ты прав. …А мстить не имеет смысла.

Он обвел взглядом пещерку и произнес медленно: