Текст книги "Лучезарный"

Глава 17
Виверна

Рядом с пирамидой, на площадке из зеленого камня, Гай увидел небольшую группу молодых людей, одетых в праздничные хитоны. Они переговаривались, весело смеялись и со снисходительным любопытством посматривали вокруг. Юная девушка в небесно-голубом хитоне зажимала ладошкой рот, чтобы не захохотать во весь голос.

Гратх с удивлением заметил Вьюлап посреди этой развеселой компании. Та беседовала с высоким статным мужчиной в черной тоге и, едва увидев преторианца, указала на него собеседнику. Незнакомец повернулся, внимательно посмотрел на воина желтыми светящимися глазами и, спустя мгновение, учтиво наклонил голову. Впрочем, в жесте явственно проскользнула легкая насмешка.

«Это виверны», – понял Гай.

Вьюлап сказала еще что-то, и остальные ее сородичи рассмеялись, оборачиваясь. Теперь все они разглядывали Гратха, сверкая разноцветными взглядами: желтыми, зелеными, красными…

Преторианец недовольно нахмурился, но не успел по-настоящему рассердиться. Вьюлап уже шла к нему легкой, летящий походкой. Приблизилась, посмотрела снизу вверх. И у Гратха в душе осталось только одно чувство – изумление оттого, что ее макушка едва достает ему до плеча.

– Вижу, ты догадался, – улыбнулась она. – Мои братья и сестры готовы к бою.

– Сколько вас? – спросил Гай, стараясь не глядеть на громко веселящихся вивернов.

– В бою будет тридцать семь. – Вьюлап щурила золотые глаза и, казалось, между ее век скользят яркие искорки.

– Что их так рассмешило?

– Ты, конечно, – улыбнулась она.

Гай почувствовал, как скулы начинает сводить от внутреннего жара, а голову медленно заполняет горячая красная пелена. Какими бы ценными ни были союзники, он не собирался позволить им потешаться над собой дальше.

– Тогда попроси их…

Он не договорил. Девушка взяла его за запястье и развернула к себе, так, чтобы пестрая толпа оказалась за его спиной.

Лицо ее стало серьезным:

– Через несколько часов мы будем умирать за вас. Почему бы тебе не дать нам посмеяться над тем, что кажется нам смешным?

Гай не нашел слов, чтобы возразить ей. Гневная пелена в голове рассеялась, а Вьюлап уже снова улыбалась:

– В бою ты полетишь со мной. Но сейчас должен понять – сможешь ли пережить мой полет.

– Хорошо… – ответил он, несколько обескураженный.

Виверна отошла в сторону. Глубоко вдохнула, расправляя плечи. Тело ее задрожало и… вспыхнуло. На мгновение Гай ослеп, а когда зрение прояснилось, увидел существо, не имеющее ничего общего с человеком. Оно было молочно-белым, с густой, жесткой, поблескивающей на солнце шерстью. Более всего эта новая Вьюлап походила на дракона, но казалось намного изящнее. Гибкая шея, небольшая голова с белоснежной гривой, мощные лапы, когти, два крыла, хвост, похожий на змеиный. И только золотые удлиненные глаза остались прежними…

Стараясь быть как можно осторожнее, Гай забрался ей на спину.

Виверна издала долгий клекочущий звук. Припала к земле. Оттолкнулась задними лапами. Подпрыгнула на месте, словно кошка. И взлетела.

Гратх увидел, как площадка наклоняется, проваливаясь вниз. Обеими руками вцепился в горячую шею, чтобы не скатиться с гладкого хребта, и почувствовал свист ветра, выжигающий слезы.

Справа и слева ровно вздымались два мощных крыла. Гай, наконец, нашел опору, уперев ступни в их основание. Виверна не возражала против такой вольности. Она лишь чуть изогнула шею, чтобы ему было удобнее держаться.

Теперь преторианец мог оглядеться.

Они летели над полисом, и с высоты Гратх по-настоящему оценил его размеры. Гигантские пирамиды образовывали кольцо. В центре, на площади, блеснуло на солнце идеально круглое озеро. От него, расходясь во все стороны, тянулись каналы разной ширины. Пересекаясь, они обводили постройки, образуя сложный орнамент.

За пирамидами начинались поля. На них копошились человеческие фигурки. Многие прервали работу, чтобы посмотреть на летящую виверну.

Чуть дальше шевелила на ветру взъерошенными листьями плантация пальм. Между длинными рядами лежали полосы солнечного света. За деревьями, на открытом пространстве, стояло несколько мельниц и прямоугольники хозяйственных построек. Потом потянулись луга. По ним испуганно заметались коровы, когда на них упала крылатая тень. Из высокой травы вскочил пастух и, возмущенно подпрыгивая, побежал к стаду. Гай рассмеялся, глядя на крошечную фигурку, угрожающе размахивающую кнутом. Вьюлап, издав тихий клекот, повернула на юг.

Теперь они летели над военным лагерем. Гратх увидел форум для собраний, конюшни, ряды мишеней, пустой плац. Палатки командования: для центурионов[8]8
  Центурион – командир сотни солдат.


[Закрыть] – получше, для декурионов – попроще. В центре алел преторий, личные апартаменты консула. Вся эта территория была окружена впечатляющим земляным валом, утыканным заостренными кольями. Гай уважительно покачал головой – Корнелий Лонг, действительно, серьезно относился к своему делу.

На широкой дороге, уходящей к северу, преторианец заметил оживленное движение. По ровным каменным плитам медленно двигались машины. Те самые, с чертежа Зодчего. Их тянули крепкие лошади-тяжеловозы, запряженные попарно. Рядом маршировали бесконечные ряды легионов. Глядя сверху на гигантскую армию, Гай почувствовал уверенность, которой утром не ощущал. Такая сила могла противостоять демонам.

Преторианец приподнялся, чтобы видеть, куда они направляются, и разглядел впереди пологий спуск, ведущий под землю. «Видимо, внизу телепорт», – догадался Гратх.

Внезапно Вьюлап резко повернула и понеслась на запад, поднимаясь все выше. Город закончился, и теперь под ними стремительно проносились холмы, заросли, деревья с плоскими кронами.

Гиматий за плечами Гратха надувался парусом и хлопал по плечам, а сердце бешено колотилось. Когда виверна складывала крылья и падала вниз, а земля неслась им навстречу – Гай был готов орать от восторга и ужаса, как в детстве, когда скатывался на куске шкуры в воду с крутого обрыва. А потом Вьюлап взмывала вверх, и в лицо снова били солнечные лучи, и облака оказывались совсем близко…

Преторианец вспомнил, что уже переживал это безграничное ощущение счастья и полной свободы во сне. Но никогда не думал, что сумеет испытать то же самое в реальности…

Наконец, виверна опустилась на поляне, под редкой пятнистой тенью тика. В нескольких статиях от него зеленела широкая полоса магического минерала, защищающая этот кусок земли от демонов.

Гратх скатился с крылатой спины, сделал несколько шагов на негнущихся ногах и присел на камень, с трудом переводя дыхание.

Вьюлап приняла человеческий образ и, улыбаясь, смотрела на него сверху вниз:

– Тебе понравилось.

Это прозвучало, как утверждение, и оставалось лишь кивнуть в ответ.

– Но ты не сможешь держаться долго и, тем более, биться. Думаю, будут необходимы кожаные ремни.

Девушка села рядом, не говоря больше ничего, и долго смотрела на солнце, не моргая. Казалось, его раскаленный диск совершенно не слепит ее.

И неожиданно предстоящая битва, сомнения, недобрые предчувствия – оставили Гратха. Все отступило, остался лишь восторг от полета, ожидание нового и любопытство:

– Почему ты выбрала меня, Вьюлап? Не Критобула, не Октавия…

– На тебе наш знак. – Виверна указала на лорику Гая, где темнел, уже едва различимый, значок когорты драконов. – Раньше этим символом доблести награждали самых умелых и сильных воинов. Смертные верили в защиту виверна, изображенного на доспехе. Знали, что могут призвать крылатого союзника, и тот придет на помощь. Теперь мир изменился. Но мы чтим прежние законы. Видим, в ком из людей дух воина не угас. В ком воля и разум слиты в единое целое.

– И все же я не понимаю. Зачем я нужен тебе во время боя? Вы сражаетесь гораздо лучше людей.

Виверна снова посмотрела на солнце и произнесла тихо:

– Мы вырождаемся. Превращаемся в зверей. Каждое последующее поколение теряет что-то. Забывает человеческую речь и свой собственный язык, утрачивает способность к изменению облика. Они стали свирепыми, неуправляемыми, им не нужны знания. Им ничего не нужно. Те, кого ты видел, жалкая горстка помнящих, как было раньше.

Ее руки, лежащие на коленях, задрожали, словно она собиралась перевоплотиться в крылатое существо, и Гай неожиданно для себя самого сжал ее ладонь. Пальцы виверны крепко вцепились в него, но лицо осталось по-прежнему холодным, бесстрастным.

– Я постаралась привести всех… – продолжила Вьюлап. – Мы сильны, но среди нас не много тех, кто может воевать. Молодые – не воины. Они не в состоянии понять стратегию боя. Могут нападать и защищаться, но их разума не хватает, чтобы вести битву. Я хотела, чтобы человеческие воители, такие, как ты, помогли им. Направляли во время сражения. Но… – она замолчала, впрочем, продолжения не требовалось. Гай догадался сам.

– Они не согласились?

Виверна медленно покачала головой.

– Нет. Сказали – мы свободное племя. Мы поможем людям, но не пойдем под седлом.

Вьюлап печально улыбнулась.

– Раньше мы не только учили людей, но и сами учились у них. Вместе сражались. Нашу силу и проворность дополняла ваша сообразительность и оружие. Самые могучие воины, герои древности, рождались от союзов вивернов и человеческих существ. Самые мудрые из нас жили в семьях ваших правителей. Наш прежний предводитель, Ихол, обитал в Эллиде, во дворце басилая. Я была в Северных землях и сидела возле очага великого Крома.

Заметив потрясенно-недоверчивое выражение на лице Гая, она едва заметно улыбнулась и грустно покачала головой:

– Да. Это было очень давно. Я сама уже почти не помню… Наш мир рушится! – Вьюлап вскинула голову, и в ее золотых соколиных глазах на мгновение вспыхнула тысячелетняя гордость. – И мы хотим с честью уйти из него. Сразиться в последний раз рядом со своими человеческими братьями. Я не хочу видеть, как мои дети с бессмысленными звериными воплями носятся между скал, воруют скот у пастухов и рушат жалкие деревенские лачуги.

Она отвернулась. Гай увидел, как часто бьется жилка на ее напряженной шее.

– Быть может, теперь все изменится? – Преторианец снова крепко стиснул ее горячие пальцы. – Теперь…

– Нет, – ответила она тихо. – Ничего изменить нельзя. Да мы и не хотим. Сил осталось – лишь на последний рывок.

Гай промолчал, следя за пестрой тенью, разбрызганной по камням. Над лугом струился горячий воздух, и порхали две нектарницы, изредка погружая длинные хоботки в чашечки цветков.

– Послушай, – Гратх с трудом сбросил сонное оцепенение, навеянное тишиной и жарой. Если мы убьем Хозяина, его войска будут деморализованы. Они отступят. Быть может, демоны станут бояться нас и перестанут приходить на землю.

Вьюлап прогнула спину, словно устав сидеть неподвижно. Это драконье движение показалось преторианцу очень грациозным.

– Быть может… – задумчиво сказала она, посмотрев на него долгим взглядом. Потом резко повернула голову на запад, глубоко втянула горячий воздух и поднялась. – Пора вернуться, Гай. Нас ждут.

И, прежде чем он успел что-то сказать, сменила облик.

Глава 18
Радуйся, император…

На улицах Рэйма было тихо. Ветер, дующий из Нижнего города, приносил с собой стойкий запах гари и смерти. Оседал на белых статуях и стенах домов черной копотью.

Никто не осмеливался подходить к трущобам близко. Жители, чьи дома стояли неподалеку, слышали из-за городской стены жуткие крики, мольбы о помощи и раскаты громового хохота, от которого останавливалось сердце и пресекалось дыхание.

В ужасе перед чумой, люди не выходили из жилищ, молясь всем известным богам и темным хранителям. Они просили перевести смерть на соседей, приносили щедрые жертвы, закалывая на домашних алтарях ягнят, а кто побогаче – рабов. Но смерть не обходила дома с заполненными жертвенниками.

Городская гвардия глухо роптала, отказываясь патрулировать улицы…

Лурия Лолла приказала заколоть двадцать рабынь, и теперь ползала на коленях перед жертвенником, все еще дымящимся от крови. В голове ее стоял гул и грохот, словно где-то рядом били в стену тяжелым цепом. Слова молитвы не вспоминались. Лицо императрицы сморщилось в жалобной гримасе – может быть, она уже больна, может, совсем скоро умрет…

Невольники испуганным шепотом передавали друг другу слухи о том, как в Нижний город въехал верхом на быке, выдыхающем пламя, грозный бог и начал убивать всех на своем пути. Он кричал о наказании за то, что люди забыли Древних.

Лолла помотала головой, пытаясь отогнать едкие мысли. Все требовали почитания: демоны, боги, императоры… О своей значимости вспомнили вдруг даже сенаторы и пытались попрекнуть ее то одним, то другим: «Вы позволили развязать войну в Эллиде! Вы допустили в город чуму!» Как будто это она во всем виновата! «Императора не интересуют люди, он целиком погружен в высшую демоническую политику. Он слишком далек от этого мира. Императрица должна влиять на него. Она отвечает перед подданными!»

Лолла взмолилась без слов, вкладывая все свое отчаяние и страх в одно единственное желание: «Путь все будет, как прежде. Пусть все снова станет хорошо! Пусть вернется Клавдий, и уйдет чума, и меня не будут больше заставлять принимать решения, в которых я ничего не понимаю…»

Юлий уже сутки лежал в беспамятстве, брат сгинул где-то в Эллиде. Претикапий казался пустым и холодным, как склеп.

– Помогите мне, – шептала она, макая черную свечу в кровь. – Помогите, пожалуйста…

Жуткий грохот заставил ее вскочить, забыв о мольбе. Несколько секунд императрица стояла, прижимая ладонь к груди и чувствуя, как колотится сердце. Потом метнулась к окну, выглянула на улицу и закричала от ужаса.

Громадный монолит Каракалтского храма медленно оседал на землю. Не было ни пыли, ни камней, катящихся во все стороны. Гигантская черная глыба просто уходила под землю. Ее словно втягивала внутрь какая-то невероятная сила. Стала видна платановая аллея, уродливое здание базилики и много-много неба, по которому неслась стая ошалевших ворон.

– Что это? – прошептала императрица, до боли в пальцах стискивая подоконник. – Что это такое?!

– Это рушится старый порядок, девочка, – послышался за спиной знакомый низкий голос.

Она обернулась и увидела префекта преторианцев – звероподобного Адриана Мария. Он стоял, заложив руки за спину, и с видом задумчивого кабана смотрел в окно.

– Что? – повторила она, тупо глядя на него.

– У нас сменился Повелитель, – Марий покачал головой с ежиком коротких волос надо лбом.

Лолла снова перевела взгляд на улицу. Храм «стек» под землю. После него посреди города осталась гигантская ложбина. Изрытая, серая, мертвая земля. На такой ничего не вырастет.

– Что же теперь делать? – спросила императрица тихо.

Префект пожал широченными плечами.

– Жить. Как прежде. Идем, сенат ждет.

Лолла забыла, что собрание назначено на сегодня. От нее опять будут требовать решений, просить денег, запутывать длинными речами и насмехаться. Юлия они боялись. Он пользовался поддержкой прежнего Хозяина и делал, что хотел. Теперь, когда Некроса не стало, Лолле казалось, император стал абсолютно беспомощен. Так же, как и она.

– Я не пойду. – Она еще крепче вцепилась в подоконник. – Я не хочу. Мне нечего им сказать.

Марий усмехнулся понимающе.

– Не бойся, тебя не зарежут на ступенях сената, как искупительную жертву новому Правителю.

В просторном белом зале было холодно и пахло гарью. Аромат курительниц не мог перебить этот всепроницающий запах.

Лоллу приветствовали машинально, почти небрежно. А она, скользнув взглядом по знакомым лицам, села на свое место. На мраморе пола краснело свежее кровавое пятно. Значит, жертва все же была. Сенаторы переговаривались шепотом. Небывалое зрелище. Обычно они не стеснялись повышать голос и всласть орать друг на друга.

Порций Ферст, тряся жирными щеками, почти беззвучно спорил со старым желчным Теренцием Кувром. Полибий Катиллин, глубоко погруженный в собственные мысли, смотрел прямо перед собой, ничего не видя. Устроитель увеселений Серторий Квинт, который всегда так стремился угодить Лолле, упорно делал вид, что не замечает ее. Цензор Трэмул Марций наклонился вперед и, выпучив глаза, нашептывал что-то сидящему впереди бородатому мужчине, чье имя императрица не смогла вспомнить. Тот величественно покачивал благородной седой головой и гнусно усмехался.

Место Тиберия Гратха было пустым. После его смерти должность народного трибуна хотели упразднить, но Юлий не позволил, хотя до сих пор не нашел достойного кандидата. И теперь вряд ли найдет…

Дверь в зал распахнулась. Императрица едва не подпрыгнула, увидев входящих. Это были жрецы всех шести храмов Некроса. Не глядя ни на кого и не обращая внимания на ропот государственных мужей, они прошли к свободным местам в первом ряду. Красные одежды яркими пятнами запламенели на фоне мраморных стен и белых тог.

Чувствуя, как по спине бежит дрожь, Лолла поерзала в кресле. Нехорошее предчувствие сжало сердце.

По залу поплыл долгий удар гонга. Головы сидящих на мгновение сжала боль. Сенат замолчал. Императрица судорожно сжала руки, чтобы не показать, как они дрожат. Из красного пятна в центре пола медленно появился демон. Поднялся, как по лестнице, ведущей из-под земли. Таких, как он, Лолла еще не видела. Человеческий торс плавно перетекал в длинное змеиное тело, отсвечивающее перламутром. На смуглой коже груди и предплечий поблескивали белые чешуйки. Вокруг привлекательного лица вились тугие кольца черных, блестящих волос. Одна из прядок была белой.

Демон до конца выполз из крови, обвел всех присутствующих равнодушными желтыми глазами змеи и сказал высокомерным, ледяным тоном:

– Мое имя Ноксис. Я здесь, дабы сообщить вам, смертные, о порядке, который с этого дня установлен в империи. У вас новый Повелитель, его воле вы теперь подчинены. С этого дня все просьбы, мольбы и жертвоприношения следует направлять к Его Могуществу Буллферу, повелителю Рэймской империи, Нита, Гаэты, Илкасты и Эллиды.

Он сделал паузу, пережидая, пока люди потрясенно прошепчут названия стран, раньше принадлежавших другим демонам. Затем плавно перетек в сторону, оставляя на камне пола извилистый кровавый след, и продолжил скучающим тоном.

– Чумы больше нет. Хозяин избавил вас от заразы. Можете открыть рынок, ворота в Нижний город, и смело ходить по улицам.

Всеобщий вздох облегчения заглушил его последние слова. Лолла тоже перевела дыхание. Хотя от обилия новостей в голове у нее все перемешалось.

– Его Могуществу Буллферу не нужно такое количество храмов. Часть их будет… – Ноксис прислушался к чему-то и, удовлетворенно кивнув, закончил, – уничтожена. Следовательно, отпадает необходимость в таком количестве жрецов.

Демон выразительно посмотрел на посеревшего Не’лктаура, провел рукой по волосам, а потом сделал неуловимое движение кистью – и остальные пять служителей с хрипом повалились на пол. Вокруг их шей обвились тонкие белые змеи.

Лолла сдавленно вскрикнула, но тут же зажала рот обеими руками. Ноксис мельком глянул на нее, щелкнул пальцами, и белесые гадины соскользнули с задушенных жертв, спеша к хозяину. Вползли на его туловище, широкими кольцами лежащее на полу, и исчезли. Не’лктаур позволил себе лишь скосить глаза на лежащего рядом жреца и снова обратил напряженное внимание на демона.

– На месте Скаврского храма будет возведен замок, – продолжил Ноксис, не обращая внимания на оцепеневших сенаторов. – Резиденция Высшего и его помощников, которые будут наблюдать за городом. Чтобы ваши просьбы и жертвы доходили до Хозяина без опозданий.

Демон снова поднес руку к голове, вызвав трепет среди людей, выудил из волос змею и, рассеянно поглаживая ее, продолжил:

– Новый Господин приказывает всем военным префектам проверить боевую готовность войск.

Человек-змей повернул голову, заметив, что Марий, до этого неподвижно стоящий у двери, пошевелился.

– С кем собирается воевать Его Могущество?

Темный погладил змейку по плоской голове и сказал, глядя ей в глаза:

– Это он тебе сообщит лично. Когда придет время.

– Но мы должны…

– Вы должны служить Хозяину и выполнять его приказы. – Он взмахнул рукой, и змея, вьющаяся между его пальцев, превратилась в струйку белого дыма. Ноксис безучастно глянул на трупы, сверкнул белесой чешуей и также растворился.

Минуту сенат сидел в молчании, а потом все заговорили одновременно.

– Демоны будут жить в нашем мире?!

– Я правильно понял: Хозяин Гаэты, Нита, Илкасты? Всех земель вообще?

– Вы правильно поняли, дорогой Катиллин. Он Хозяин всего.

– Но как? Как такое может быть?!

– Уничтожить храмы – это правильно. От их вони было не продохнуть!

– Но с кем мы будем воевать, если все земли и так его?

– Надо ожидать Самого. Это был посланник. Сам скажет, что происходит.

– Но чумы-то больше нет. Слава богам, я уже собрался вывозить имущество.

Лолла поднялась. На нее никто не обращал внимания. Девушка подошла к насупленному Марию, и когда тот глянул на нее из-под густых бровей своими неправдоподобно ясными голубыми глазами, попросила:

– Проводи меня, пожалуйста… – И сама не узнала своего жалобного голоса.

Юлий очнулся только вечером. Приподнялся на подушках, обвел мутным взглядом полутемную комнату, увидел императрицу, с ногами сидящую в кресле и нервно грызущую засахаренные орехи. Снова упав на постель, спросил глухо:

– Что произошло?

– У нас новый Правитель, – ответила та сухо, хотя была рада, что он, наконец, пришел в себя.

– Кто? – Юлий смотрел в потолок, а рука его шарила по столику у кровати – искала воду.

– Не знаю! – всхлипнула она и вскочила. Блюдо с орехами со звоном упало на пол. Император поморщился. – Никто не знает!!!

Лолла подошла к мужу, с раздражением оттолкнула его руку, сама налила воды в расписной килик и подала.

– Сегодня в сенате, на котором должен был быть ты, а не я, – она снова всхлипнула, вспоминая утренний ужас и одиночество, – приходил какой-то демон. Швырялся змеями и запугивал всех. Говорил, что чумы больше нет, но скоро начнется война. Хозяина мы не видели. Но, Юлий! – Забыв о неприязни, Лолла схватила его руку липкими от сладостей пальцами. – Какая война? С кем нам воевать?

Он поставил пустую чашу на стол и потребовал:

– Помоги мне подняться.

– Зачем?

Глаза юноши загорелись нездоровым блеском, на щеках выступили красные пятна.

– Я все еще император. И у меня есть право вызова Хозяина. Он должен придти.

– Кто «он»?! Ты же не знаешь, кто он такой!!

Юлий сморщился, словно от зубной боли. На его бледном лбу выступила испарина.

– Услышь, откликнись, – забормотал он, полуприкрыв веки. – Приди. Твой смертный слуга взывает к тебе.

Ноздри его задрожали, гневно раздуваясь, лицо исказилось.

– Ты должен придти! – крикнул он хрипло, сильно стискивая запястье жены. – Ты должен ответить!!

– Не тебе болтать, что я должен, – прозвучал вдруг негромкий, насмешливый голос.

Пламя в лампе вспыхнуло ярче. Сами собой загорелись остальные светильники. И в комнате появился тот, кого призывали.

Лолла облегчено выдохнула, увидев, что демон выглядит вполне… нормально. У него не оказалось ни хвоста, ни когтей, ни рогов. Только копыта вместо ступней, да короткая рыжая шерсть по всему вполне человеческому телу.

Хотя императрица не отличалась особой сообразительностью, сейчас она поняла сразу – это новый Хозяин. Следовало поклониться, чтобы выразить смирение, но она неподвижно сидела на краю кровати рядом с Юлием, тупо хлопала ресницами и не могла сдвинуться с места. Наверное, потому, что муж с вызовом спросил демона, даже не поприветствовав его:

– Ты убил Некроса?

Тот ухмыльнулся, обнажив длинные клыки. Щелчком пальцев создал из воздуха кресло с высокой спинкой, опустился в него и сказал:

– Некроса, Друзлта, Золтона, Савра, Каракалла. Радуйся, император, границы твоих земель расширились.

Радоваться Юлий не мог. Он опустил голову, чувствуя, как его прежняя тяжелая ответственность стала неподъемной.

– Меня не оставят в покое, пока не сдерут последний клочок мяса? – произнес он тихо.

Хозяин рассмеялся.

– Приятно, что ты помнишь мои слова. Но теперь все изменилось. Своры псов, готовых разодрать тебя, не осталось. Ты целиком перешел в мое пользование. И не волнуйся, в отличие от своего предшественника я буду обращаться с тобой аккуратно.

Юлий гневно мотнул головой, а демон снова рассмеялся, с интересом наблюдая за человеком. Потом неожиданно стал серьезным, положил ногу на ногу, и император заметил, что его круглые копыта окованы черным металлом.

– В любой день может начаться война. – Сурово произнес Хозяин. – Я хочу, чтобы ты был готов к этому.

– С кем нам воевать? – спросил Юлий, чувствуя, как голова снова начинает кружиться, словно от недостатка воздуха.

Высший подался вперед, и металлический панцирь на его груди сверкнул вороным бликом.

– С твоей подругой и единомышленницей. Арэлл.

– Я… – Юлий глотнул воздуха, который вдруг стал шершавым, будто наждак, и обдирал горло. – Я не могу воевать с ней, – голос, наконец, вернулся к императору. – Даже если бы захотел, в городе только преторианцы и городские когорты. Их мало и…

– Не волнуйся. Я подниму своё войско.

Юлий кусал губы, чувствуя, что загнал себя в ловушку.

– Я не стану убивать своих друзей.

Хозяин неторопливо поднялся, сгреб императора за тунику на груди. Лолла мгновенно спрыгнула с кровати и шмыгнула в самый дальний угол, подальше от тёмного господина.

– Послушай меня, император Юлий Констанций Юстиниан. – Голос Высшего был спокоен, даже доброжелателен, но в зрачках зажглись угрожающие красные огни. – У тебя нет выбора. Ты посвящен демонам с той самой минуты, как решился принять помощь Некроса. Нельзя быть предателем наполовину. Нельзя побывать во тьме и не запачкаться. Ты начал войну в Эллиде. По твоему приказу вырезали половину населения Голкапия. Ты не остановил чуму, и треть населения Рэйма погибла. Ты запретил торговать с Гаэтой, и столица осталась без хлеба, а торгаши тут же подняли цену на зерно.

– На все были причины! – Юлий пытался вырваться из рук Хозяина, но тот лишь скалился, продолжая насмехаться:

– Да, конечно. Ты хотел, как лучше. Мечтал всех облагодетельствовать. Только наделал слишком много ошибок. И теперь поздно их исправлять. Арэлл идет сюда, чтоб уничтожить Рэйм и тебя вместе с ним. Потому что теперь ты – такой же источник зла для нее, как и демоны.

Он брезгливо оттолкнул императора и поднялся.

– Ты принадлежишь мне. Я захватил власть, и с ней получил этот дворец, всю эту рухлядь, – Высший презрительно пнул кресло. – Вместе с тобой.

Он перекинул через руку край плаща, повернулся, собираясь уходить, и бросил через плечо:

– Я вижу тебя насквозь и слышу каждую твою мысль. Если вздумаешь плести интриги, узнаю об этом первым.

Оставив поникшего императора, демон вышел в пустой коридор, ведущий в покои бывшего наследника. Как же быстро люди выдыхаются. Почти как вино. Откупорил сосуд и поспеши выпить, иначе прокиснет.

В тени, между статуй, выставленных в ряд, Хозяин заметил движение. И сейчас же, словно поняв, что его заметили, на свет вышел Клавдий. Его лорика блестела, лицо, слабо освещенное дрожащим огнем светильников, казалось белым, а глазницы на нем – пустыми провалами.

– Вы не убили его? – произнес он, сжимая рукоять меча. Того самого – разрушающего жертвенники. Префект уже ни на минуту не мог расстаться с ним. Сначала тот давал ощущение огромной силы, вседозволенности и могущества, потом без него стало невозможно обходиться. Демонический балтус требовал крови. Казалось, он раскаляется и с каждой минутой все сильнее передает жар владельцу.

– Нет. Я не убил Юлия. – Ответил Хозяин твердо. – Проводник мне еще нужен. А ты получишь свой трон сразу после победы.

Буллфер опустил руку на плечо человека, сжал его, царапая когтями по металлу лорики.

– На преторианцев и городскую гвардию я не рассчитываю. Я надеюсь только на твой легион. Ты помнишь, что делать?

– Да. – В глубине глаз Клавдия блеснули два крошечных огонька. – Но скажите, почему вы не переведете сюда армии Золтона или Савра? За несколько минут, через телепорт, как проводили нас. Войск было бы больше.

Буллфер выпустил бывшего наследника, задумчиво посмотрел на статую унылого мраморного воина, опирающегося на могильную стелу.

– Когда мы дрались, Хозяевам понадобилась вся сила, которую могли дать люди. Они выкачали, все, до чего дотянулись. Я был там. Я видел. В Ните крокодилы обожрались трупами, плывущими по рекам, а стервятники не могут летать. В Гаэте ветер переносит сухой черный прах. В столице Илкасты тела лежат там, где их настиг Черный зов. Так они его называли. Умерли сотни, тысячи людей, отдав силы Хозяину для того, чтобы он не угас во время поединка. Нет, конечно, кто-то выжил. Но мне придется очень потрудиться, чтобы восстановить все так, как было раньше. – Буллфер гневно раздул широкие ноздри. – Я полагаю, рэймляне тоже бы все передохли, если б я вовремя не перекрыл канал проводника, через который их жизни шли к Некросу… Пусть твой легион остается в Нижнем городе. После визита Ямэла туда долго никто не сунется.

– Почему мы не можем выйти из чумного района? У многих в городе семьи…

Хозяин насмешливо фыркнул. Люди не понимают очевидного, пока их не ткнешь носом.

– Посмотри на себя, Клавдий. Ни у тебя, ни у твоих солдат, больше не может быть семей. Разрушение демонских жертвенников не дается даром. – Он равнодушно отвернулся от слуги и исчез.

Едва Хозяин скрылся, как Лолла, выбежавшая из-за угла, с восторженным вскриком повисла на шее у брата.

– Я услышала твой голос. Сначала не поверила, а теперь вижу, что это, правда, ты. Когда ты вернулся? Почему сразу не пришел ко мне?! Почему тебя не было так долго?

Клавдий, занятый своими мыслями, с раздражением отцепил от себя сестру. Взял за подбородок, внимательно рассматривая.

– Лолла? Ты побледнела, подурнела. Видно, твой муж плохо заботится о тебе.

Она часто захлопала ресницами, смаргивая набежавшие слезы, прошептала обиженно:

– Клавдий, что с тобой? Что ты говоришь? В Рэйме была чума, мы все едва не умерли.

– Да-да, – пробормотал он рассеянно и выпустил ее, глядя в сторону. – Чума, война, смерть. Знаю…

Она дотронулась до лица, на котором все еще чувствовала прикосновение его ледяных пальцев.

– Почему ты перестал посылать мне письма? Что случилось? Почему ты говоришь со мной так странно? Ты даже мне не рад?

– Разрушение демонских жертвенников не дается даром, – повторил легат слова Хозяина и с раздражением взглянул на сестру. – Оставь меня в покое. Мне сейчас не до тебя.

Мужчина развернулся и пошел прочь. А Лолла, глотая слезы, смотрела ему вслед, не понимая, отчего брат стал таким холодным, враждебным и равнодушным. Она медленно брела в свои покои, когда услышала во дворе Претикапия долгий, настойчивый рев трубы.