Текст книги "У мести горький привкус"

– Что ты от нас хочешь, Шин? – спросил с дрожью в голосе Алексис.

Шинед развела руками.

– Причинить тебе боль я точно не хочу, – ответила она и перевела взгляд на испуганную незнакомку в объятьях брата. – Не представишь меня своей подружке?

– Стелла, познакомься, это моя старшая сестра Шинед.

Девушка, борясь с внутренним страхом, едва заметно кивнула. Шинед одарила ее приветственной улыбкой.

– Вот и познакомились, – подытожила она. – Мой брат много рассказывал о тебе, Стелла. Много очень хорошего. Вижу, он действительно любит тебя… Так ведь, Алексис?

Брат не стал отвечать, а лишь уязвлено бросил на нее короткий взгляд, полный недоумения. Что еще она задумала?

– Долго ты намерена здесь оставаться? – спросила Шинед подругу брата, в упор рассматривая ее, точно новую игрушку или новый предмет интерьера.

– Я…, – начала девица и осеклась.

– Стелла останется тут ровно настолько, насколько понадобится, – неожиданно смело заявил Алексис. Похоже, его гордыня начала одерживать верх над его страхом.

Губы Шинед растянулись в улыбку. Однако это была недобрая улыбка. В ней боролись противоречивые чувства: с одной стороны, она не желала ссоры с братом, с другой стороны, ей совсем не нравилось то, что его подруга остается жить в доме, который Шинед считала прибежищем лишь для них двоих. Посторонних тут быть не должно.

«Черт побери, Алексис! Почему ты не послушал мои слова и не расстался с этой женщиной? – раздражалась Шинед. – Ты ведь рано или поздно поплатишься за это!»

Глядя на пару влюбленных, она думала о том, что в ее отношениях с будущим супругом, Гардикаунтом, наверняка не будет такой гармонии. Они не будут сидеть вместе, обнявшись и держась за руки, как Алексис и Стелла. Ведь Шинед заочно ненавидела сына лорда Дэрема, да и он, скорее всего, не питал к ней особых страстных чувств. Каждый из них знал, что брак будет заключен по династическим и политическим причинам, а никак из-за большой и светлой любви.

Она вдруг ощутила бесконечную боль и тоску в своем сердце и предпочла отвернуться. Встав, Шинед направилась к двери, поскольку ей хотелось поскорее покинуть гостиную, оставив влюбленных вдвоем.

– Можете вдоволь пользоваться этим домом по своему усмотрению, – произнесла она, не поворачиваясь к ним лицом. – А я пока поживу в родительском доме. Тем более мне скоро придется переехать в дом мужа… вероятно… На вашем месте я не показывалась бы в обществе в ближайшее время. Это так, к сведению… Алексис, не советую приводить Стеллу в твою спальню. Удачи!

Не дожидаясь ответа, она тотчас выскользнула за дверь, плотно прикрыв ее за собою. Бурлившие внутри чувства затуманивали разум и притупляли осмотрительность. Выйдя из дома, окруженного стеной густого леса, в темную ночь, Шинед не заметила, как стройная небольшая тень отделилась от одной из стен жилища и осторожно последовала за нею. Она шла, не оглядываясь, не замечая слежки, не ощущая опасности. Интуиция и бдительность ее на этот раз крепко спали.

В просторном гаражном отсеке находились два шикарных спортивных автомобиля, один из них принадлежал Алексису, и гоночный мотоцикл. Не раздумывая, Шинед заняла место за рулем мотоцикла, натянула на голову защитный шлем и сразу же завела мотор. Ворота, имеющие встроенные детекторы движения, автоматически начали подниматься вверх, выпуская девушку на мотоцикле наружу. Она пулей выскочила из гаража и на огромной скорости помчалась по шоссе в направлении мегаполиса. В воздухе за нею пронеслось что-то черное, невероятно быстрое и стремительное. Угловым зрением Шинед уловила какое-то движение сбоку от себя, но не придала этому большого значения, прибавив еще газу.

Скорость ее движения приближалась к двумстам километрам в час. Впереди уже маячили огни на окраине города, они стали для девушки своеобразным маяком, служившим неплохим ориентиром. Вскоре она окажется в сердце города, и скорость придется значительно сбавить, чтобы не иметь не самой приятной встречи с дорожным патрулем.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Приземистая фигура кралась по коридору, стараясь придерживаться неосвещенных участков, таясь по углам, как мышь, прислушиваясь к малейшим звукам, раздававшимся в старом родовом замке Клареонов. Высокие своды древнего здания тонули во мраке, освещенными оставались лишь центральная галерея и часть главного коридора, ведущего в тронный зал. Царившая тут тишина угнетала. На стенах плясали длинные уродливые тени, будившие воображение.

Осторожно перебирая ногами в туфлях на мягкой подошве, чтобы не шуметь, незнакомец пришел, наконец, в камерный тронный зал – квадратное помещение без окон, с расположенными по периметру дубовыми скамьями и невысоким троном посередине, на котором с невозмутимым царственным видом сидел брюнет плотного телосложения, с коротко подстриженными курчавыми волосами и плотоядной ухмылкой. Над его головой висела шикарная люстра на тысячу свечей, дававшая, однако, как ни странно, мало света.

Когда тщедушный незнакомец приблизился к мужчине на троне, он подобострастно поклонился едва ли не до самого пола и с хищническим выражением на лице уставил на могучего брюнета свои маленькие крысиные глазки. Серость во всем облике делала его неприметным в окружении других персон, его не замечали, при нем говорили, не боясь, а он, превратившись в тонкий слух, впитывал любую информацию, которую затем передавал своему хозяину.

– Говори, – приказал мужчина на троне, сгорая от нетерпения. Он ненавидел театральные паузы, которые так обожал его верный слуга.

Незнакомец снова склонил свою голову на тонкой шее.

– Мой господин, – начал он слегка дрожащим голосом, – я проследил за объектом до конечного пункта, а потом еще преследовал до самого города. И я увидел немало интересного…

Могучий брюнет пренебрежительно махнул на него рукою и поднес к носу нюхательную ароматную соль в маленькой деревянной коробочке.

– Продолжай!

– В лесу за городом есть дом, который не просматривается с шоссе и его трудно обнаружить среди зарослей. На карте местности он никак не обозначен. На этот дом можно наткнуться лишь случайно… Объект…

– Нук, прекрати немедленно, – остановил его движением руки брюнет на троне. – Мы оба прекрасно знаем, о ком идет речь. Достаточно соблюдать конспирацию.

– Как вам будет угодно, милорд Зул.

Нук отвесил очередной глубокий поклон, и от этой его излишней учтивости и подобострастия глава рода Клареонов недовольно скривил лицо.

Оглядевшись по сторонам, будто они находились среди толпы, а не одни в тронном зале, шпион продолжил свой доклад:

– Дочь верховного властелина пробыла в загадочном доме не так много времени, а затем вернулась в родовой особняк Аростидов. Самое любопытное то, что в этом самом доме младший отпрыск Принца Темного Собора прячет девицу из рода людей. Я лично видел ее…

– Постой! Младший сын Валентина имеет связь с женщиной-человеком? Хм…

Лорд Зул таинственно улыбался. Выходит, у детей Принца существует маленький секрет, о котором, вероятно, никому не было известно. Теперь он знает, как ответить на оскорбительную пощечину, которой его наградила дочь соперника на праздновании дня Всех Святых. Он погубит младшего сына заклятого врага, унизит все семейство, бросит на ненавистный род тень, опозорит его так, что Аростидам вовек не отмыться.

С каким наслаждением он будет смотреть на падение могущественного вампирского рода! Аростиды ввергнут себя в пучину краха стараниями своего нерадивого потомка, преступившего запретную черту. Когда они падут, возвысится древний род Клареонов, и тогда Зул сумет собрать, или скупить, достаточное количество голосов на выборах нового Принца Темного Собора. Он станет править всей вампирской расой! А глубоко презираемый им Валентин будет позорно лишен власти и отправлен в вечную ссылку. Вот так он, лорд Зул, поступит со всем семейством, которое ненавидел.

Пока что он опасался выступать против Аростидов открыто. Тем более большой поддержки среди лордов-советников Темного Собора у него не имелось. Но вскоре все изменится, и он получит столь необходимую поддержку. Помимо Валентина и его большой семьи будет отстранен от власти и лишен влияния клан Сириянн. Самонадеянный лорд Дэрем также получит сполна за то, что во всем поддерживал начинания Валентина. У Зула повсюду были тайные осведомители. От них ему стало известно, что Дэрем собрался женить своего единственного сына на дочери старого соратника. Помолвка уже состоялась. Ничего, когда вся полнота власти сосредоточится в руках только него, Зула, он избавит красавицу-дочь Валентина от уз супружества с представителем клана Сириянн и сам с удовольствием возьмет ее в жены.

– Ты сможешь показать путь до затерянного дома в лесу? – поинтересовался он у своего верного слуги и давнего шпиона.

– Конечно, мой господин.

Снова глубокий поклон до пояса. Лорд Зул поморщился, будто у него внезапно заболел зуб.

– Хорошо, Нук, очень хорошо. А теперь ступай! Будь готов к новому заданию. Я скоро пришлю за тобой. А пока отдыхай, набирайся сил!

Жестом руки он отпустил слугу. Тот не ушел, пока не отвесил кучу низких поклонов. Но Зул уже не смотрел в его сторону, поскольку целиком и полностью им завладели мысли о грядущих переменах.

Если подсуетиться точно в срок, можно заполучить немало выгод. Главное – не упустить время. Получив на руки солидные козыри, Зул мог распорядиться ими весьма умело. Теперь нити игры в его руках! Он ни за что не упустит своего драгоценного шанса!

Оставшись в тронном зале в полном одиночестве, лорд Зул поднялся с насиженного места и прошелся по залу, очерчивая углы, в раздумье то и дело натыкаясь на скамьи, внезапно возникающие на его пути. Полы длинного черного плаща с красным подкладом развевались, когда он вышагивал по мраморному, до зеркального блеска начищенному полу. Иногда он с тоскою бросал взгляд на свой трон, более чем скромный, стоявший на невысоком пьедестале. Как бы он желал сменить этот неказистый символ власти главы рода, на котором много веков назад сидел еще первый Клареон, на трон с величественной спинкой, инкрустированной золотом и драгоценностями, находившийся в центре зала заседаний Темного Собора! Пока его занимал Валентин из рода Аростидов. Но ничего, ему недолго оставалось сидеть на троне Принца и почивать на лаврах. Уже совсем скоро он бесславно и с позором слетит с него, а Зул окажется рядом и непременно подсуетится, чтобы оказаться на этом желанном троне, как достойный монарх.

Он улыбнулся подобным мыслям. Теперь его давняя мечта точно сбудется. Недаром же он столько времени тратил на интриги, подкупы, слежку и участие в маленьких заговорах. Для него все это не должно закончиться ничем, полным крахом. Зул намеревался сорвать большой куш. И младший отпрыск ненавистного семейства поможет ему в этом. Несознательно, разумеется… При этом сгинув сам…

Для исполнения замысла не хватает лишь исполнителя, который выдаст секрет младшего Аростида и неприметно сойдет со сцены. Сам Зул для этого не годился. Кому больше всех доверял нынешний Принц Темного Собора? Дэрему. А кому при этом отдавал еще свои симпатии? Лорду Каролю и, вероятно, лорду Аллоизу.

Глава рода Каритханов, самых древнейших вампиров, Аллоиз, от старости давно выживший из ума, вряд ли вызывал у Валентина полное доверие. Да и положиться на этого сумасбродного старца было нельзя. Он погубит весь замысел еще на корню. Вот молодой лорд Оренбук вполне мог рассчитывать на благосклонность Принца. К тому же, насколько был осведомлен Зул, своими подвигами он вызывал у верховного владыки не только симпатию, но и одобрение, понимание, восхищение, доверие, наконец. Это и нужно лорду-советнику Зулу, чтобы воплотить в жизнь свои коварные замыслы. Загребать жар чужими руками считалось для него нормой, и он ничуть не чурался даже самых изощренных способов заполучить то, чего желал.

Вовлечь в любую интригу Кароля Оренбука было проще простого – он добровольно принимал участие даже в самых опасных заговорах, с наивностью ребенка веря, что идет на правое дело, совершает то, что действительно необходимо. Он обладал удивительным даром – не замечать скрытого смысла или не уметь его распознать, и закрывать глаза на очевидную ситуацию.

Итак, идеальная кандидатура на роль доносчика выбрана. Осталось лишь привлечь лорда Кароля на свою сторону и убедить его рассказать об Алексисе Аростиде его отцу.

Зул ехидно улыбнулся, подумав об этом и обнажив свои неровные, местами кривые и отдававшие желтизной, зубы. Считая эту идею сущим пустяком, он предпочел не слишком загружать себя заботами, а доверить дело Нуку, хоть тот и был прохиндеем и ужасным занудой. Своею излишней учтивостью он просто изводил Зула. Недаром у главы рода Клареонов нередко сдавали нервы, когда Нук просился на прием. Следовало бы давно избавиться от него. Правда, тогда… Кто тогда будет выполнять самую грязную и неприятную работу? Кто будет его верными ушами и глазами? Такие исполнители, как Нук, беспрекословно делавшие все, что им прикажут, несомненно, нужны. Однако если брать во внимание его манеры…

Лорда даже передернуло, когда он опять вспомнил о Нуке. Нет, надо подумать о чем-то более приятном, чтобы не сводило скулы от раздражения. О младшей дочери Валентина, например. Какой дивный цветок взрастил его кровный враг! В свое время Зул засматривался на Оливию, которая тогда была замужем за верховным властелином. Эта прелестная женщина не покидала дум лорда Зула ни на мгновение, и он в тайне мечтал заполучить ее, облизываясь каждый раз, когда видел Оливию рядом с Валентином. После ее внезапной кончины внимание Зула переключилось на ее дочь, которая еще больше пленяла его своей внешностью. В ней присутствовало редкое сочетание дивной красоты и острого ума. Она впечатляла изысканными манерами, сильным волевым характером, отточенным разумом. Правда, при этом была дерзкой и неукротимой. Зул не забыл ту крепкую пощечину, которую отвесила ему девушка на праздновании дня Всех Святых. Когда он добьется того, что она станет его собственностью, будет принадлежать лишь ему на правах супруги, он собьет с нее спесь рода Аростидов и укротит строптивый нрав. Она станет такою послушной женою, что все будут завидовать Зулу.

Облизывая пересохшие губы и перебирая в воздухе пальцами, какое-то еще время он бродил по тронному залу, а потом, приняв решение, немедленно вышел вон. В своем доме он знал каждый уголок, и потому без проблем, в полной тьме, добрался до своей опочивальни, где его поджидала полуобнаженная молодая женщина, которая в соблазнительной позе лежала поверх мягкого покрывала на огромной кровати под балдахином. Большинство вампиров спали в гробах. Зул предпочитал роскошную кровать с одеялом из шелка и пышными подушками.

В спальне царил полумрак, невзирая на обилие свечей, зажженных рядом с постелью. Потянувшись навстречу Зулу, женщина привстала с кровати, и бретелька ее ночной кружевной сорочки соскользнула вниз, обнажив мраморно-белое плечо. Томным взглядом она смотрела на лорда из-под длинных пушистых ресниц.

Присев рядом с нею, Зул медленно провел рукою по ее светлым кудрям. При этом мысли его витали где-то далеко. По его отстраненному виду женщина догадалась, что какие-то заботы гложут ее господина, и, подавшись вперед, начала с осторожностью растирать и целовать его ладонь. Глядя на нее почти что равнодушным взглядом, Зул, однако, позволял себя ласкать, хотя это и не доставляло ему особого удовольствия.

Он находил женщину весьма привлекательной, но годной разве что для плотских утех. Несколько месяцев назад он обратил ее, несмотря на строжайший запрет, поскольку нуждался в женской ласке, а Мария так понравилась ему тогда. Она работала официанткой в ночном баре, и Зул случайно встретил ее на улице, когда она неспешно прогуливалась после окончания смены. Они живо разговорились. Мария без устали болтала разные глупости, он все больше слушал. Близился рассвет, и Зул предложил молодой женщине зайти к нему в гости. Не раздумывая, она согласилась. Видимо, скучная и никчемная жизнь бедной официантки ей порядком надоела. На следующую ночь Зул обратил ее в себе подобное существо, даровав ей вечную жизнь и вечную молодость. Знал бы он тогда, что она окажется обычной шлюхой! Теперь он желал лишь одного – поскорее избавиться от нее, как от ненужной вещи. Расстаться он хотел полюбовно, без скандала и сцен, но если не выйдет разойтись мирно, он придумает радикальный способ освобождения от слепой женской привязанности.

Мария блуждала губами и языком по его телу, он же оставался холодным к ее страстным ласкам. Лежа на кровати с широко расстегнутой шелковой рубахой, лорд Зул равнодушно изучал потолок. Ласки женщины не возбуждали, а, наоборот, раздражали его, но прогонять ее он не стал. Она не виновата в том, что не умела быть интересной и желанной. Не умела привлечь к себе умной беседой, не была любознательной, не имела чувства юмора. Зул не помнил, чтобы они о чем-то откровенно подолгу разговаривали. За то все время, что проводили вместе, они могли обменяться лишь несколькими, ничего не значащими фразами.

Так что, когда в его жизни появится дочь Принца Темного Собора, и не просто появится, а станет ему принадлежать, он вышвырнет из своего замка Марию, как надоедливую собачонку, и сразу же забудет о ней. Пусть скитается, где хочет. Может, какой-нибудь не слишком разборчивый вампир подберет ее, возьмет к себе в дом, сделает своею наложницей, или же ее прикончат люди, разобравшись, кто она такая. Для Зула это будет уже неважно. Он не испытывал любви ни к кому, кроме себя.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Миновало несколько ночей с тех пор, как в тайном доме с неожиданным визитом побывала Шинед. Больше она, как и обещала, не появлялась. Сначала Алексису и вовсе не хотелось, чтобы она вообще когда-нибудь приходила сюда, где он так славно устроился со своею девушкой. Однако спустя какое-то время он начал скучать по сестре и каждую ночь ждал ее появления.

Из дома он выходил лишь в исключительных случаях, да и то ненадолго. Оставлять Стеллу одну было крайне опасно, и Алексис это понимал, несмотря на то, что о местонахождении дома никому не было известно. Находясь с нею в непосредственной близости, он оберегал ее от любой неприятности и надеялся сохранить между ними гармоничные отношения, пока девушка не начала задавать ненужных вопросов. Она уже не раз спрашивала его, почему некоторые комнаты в доме заперты, почему Алексис бодрствует лишь по ночам, а днем спит, как убитый, от кого они вынуждены прятаться в этом не самом привлекательном месте, на отшибе, в окружении густого леса. Как мог, Алексис отвечал ей, не вдаваясь особо в подробности. Он тайно от подруги пил кровь, а при ней делал вид, что та пища, которую она готовила, ему очень нравится, но каждый раз оказывался не слишком голоден.

Естественно, долго это продолжаться тоже не могло. Алексис понимал, что необходимо быть честными по отношению друг другу, но не мог переступить через себя и признаться Стелле, что является вампиром. Возможно, она и сумела бы понять его и принять таким, каким есть. А вдруг все произойдет наоборот? Он слишком любил Стеллу, чтобы легко потерять. Пока будет возможность скрывать правду, он не признается. До самого конца. Уж лучше пусть она остается в неведении и продолжает любить его таким, каким он представлялся сейчас, чем, если бы она обо всем узнала и возненавидела бы его, стала бояться и даже презирать.

В одну из ночей, уложив Стеллу в постель и поцеловав на грядущий сон, точно маленького ребенка, Алексис тоже забрался под одеяло и сделал вид, что готовится ко сну. Он терпеливо подождал, когда девушка уснет, дыхание ее изменится, став ровным и глубоким, осторожно поднялся с постели и на цыпочках вышел из комнаты, прикрыв за собою дверь. Он не смел показать ей свою опочивальню и потому переоборудовал под спальню игровую комнату, поставив в ней большую кровать.

В гостиной он зажег торшер с плафоном из рисовой бумаги, взял с полки толстый фолиант в кожаном переплете и плюхнулся с книгой на диван. Надо было чем-то занять себя от скуки. Хотя чтение отнюдь не являлось его любимым развлечением, делать все равно было нечего, а этот древний фолиант в его руках представлял собою собрание сочинений выдающихся демагогов и идеологов прошлого. Редкий и дорогой экземпляр, между прочим. Однако он сумел одолеть лишь полстраницы рукописного текста и тут же отложил книгу. Нет, это чтение не для него. Это для искушенных умов. Мысли древних вампиров-философов, изложенные на страницах книги, не откладывались в его голове, они были непонятны и сложны.

Чтобы развеяться и скоротать время, Алексис решил прогуляться по лесу. Напоследок заглянув в спальню и убедившись, что Стелла, нежно обнимая подушку, безмятежно спит, он покинул дом в полном осознании, что девушке ничто не угрожает. Тем более гулять он собрался недолго.

Ночь выдалась прохладной и темной. Диск луны на небе выглядел настолько крошечным, что практически не освещал округу.

Идя по лесу с наброшенной на плечи шерстяной накидкой, отороченной меховой опушкой, Алексис волей-неволей вспоминал путь, которым шел совсем недавно вместе с Шинед. Ноги несли его сами по себе, будто обладали самостоятельной памятью. Петляя между стволами массивных деревьев, он без спешки продвигался вглубь леса, не боясь, что может заблудиться. Он перешагивал через трухлявые стволы давно упавших на землю старых деревьев, рассекал ногами разнотравье, натыкался на острые, хлеставшие по лицу ветки, похожие на паучьи лапки, вырастающие из темноты, прислушивался к окружающим звукам.

На всем пути его сопровождало громкое уханье невидимого филина, прячущегося в кроне деревьев. В густой траве стрекотали насекомые. Воздух, пропитанный лесными ароматами, время от времени разрезали пролетающие одинокие птицы, иногда обозначавшие себя голосом. Эта живая музыка леса не могла не нравиться молодому вампиру. Вокруг кипела сумасшедшая жизнь, совсем как в шумном мегаполисе.

Направляемый собственным чутьем, словно внутри него работал компас, Алексис вышел из плотных зарослей на ту самую поляну, которая показалась ему и Шинед после той памятной прогулки весьма странной. Ошибиться было невозможно – здесь ощущался такой пронизывающий холод, что Алексис, невзирая на собственную низкую температуру тела, застучал зубами и плотнее закутался в шерстяную накидку. В этом месте казалось не только значительно холоднее, чем на других участках леса, но и намного светлее, потому что диск луны тут выглядел намного больше, чем на небе около дома. Неужели это все-таки какое-то древнее святилище?

Неподалеку от себя Алексис услышал резкий, но негромкий звук – хрустнула ветка на дереве или на земле под чьей-то ногой. Инстинктивно почуяв опасность, он молниеносно лег в густую и высокую траву, скрывшую его с головой. Прислушиваясь к окружающим звукам, Алексис замер в ожидании. Однако больше никакого шума он не услышал, невзирая на острый слух. Наступившая безмолвная тишина скорее настораживала, чем давала повод для успокоения. За нею явно что-то скрывалось.

Раздвинув перед собою заросли, точно шторы, Алексис всматривался вперед, стараясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме. Впереди ничего, кроме высокого сухостоя, не имелось. При этом он забывал вести круговой обзор. В настоящем боевом сражении он непременно потерпел бы неудачу, поскольку пренебрег элементарной для собственной безопасности необходимостью – обороной, забыв прикрывать свой тыл.

Пробыв на земле еще какое-то время, распластавшись на ней, как на ковре, Алексис решил, что настала пора подниматься. Опасности он уже не ощущал. Он прислушался. Больше никаких звуков. Абсолютно ничего. Пустота. Будто все живое вымерло.

Да что это за место такое? От него мороз по коже. Алексис начал кружиться на одном месте, осматриваясь. Вокруг ни единой живой души. Только ветер гулял по вершинам деревьев, шевеля листву. Он был уверен, что за всем этим что-то кроется. Может, здесь совершались какие-нибудь ритуальные обряды или поклонялись идолам? Необязательно это делалось и сейчас, вполне возможно, что все эти сакральные действия проводились давным-давно. Место сохранило память об этих событиях, вот и действовало угнетающе на тех, кто случайно забрел сюда. Да, любой случай или происшествие можно объяснить рационально. Не надо искать во всем мистику.

Несколько успокоившись, Алексис пожелал вернуться обратно в дом. Едва он сделал первый шаг, как на него вдруг обрушилось ощущение опасности. Оно было сильным и неудержимым. Стелла! Сначала мозг Алексиса как будто взорвался, а затем он почувствовал внутри себя такую ужасающую пустоту, словно из него выкачали всю силу, все жизненные соки, всю энергию. Ноги стали будто ватными. Кое-как сумев собрать свою волю в кулак, Алексис устремился прочь с таинственной поляны, пребывание на которой вызывало тревогу. Он бежал, не разбирая дороги, ведомый лишь внутренним чутьем. А оно подсказывало, что случилась какая-то беда. Или вот-вот случится.

Надо было поторапливаться. Алексис уже не бежал, а практически летел над землей, передвигаясь огромными прыжками. Шерстяная накидка зацепилась, порвавшись, за ветку дерева, и он бросил ее в лесу.

Вот показалась крыша дома, утопавшая в густой зеленой листве, в темноте казавшейся черной. Рядом никого не было, беспокоиться не о чем. Оглянувшись вокруг себя и убедившись, что обстановка вполне мирная, Алексис без посторонних мыслей отворил входную дверь.

И тотчас две пары крепких рук схватили его за плечи и с силой поставили на колени. Алексис не успел разглядеть, кто напал на него. Боковым зрением он увидел лишь темные силуэты, нависающие с двух сторон. Вдруг из гостиной раздался женский визг, потом послышался грохот падения тела. Это была Стелла! Кто-то мучает ее, причиняет ей боль!

Алексис попытался вырваться из крепкой хватки, чтобы помочь любимой. Стряхнув с себя одну пару рук, он привстал и сделал движение вперед, но получил тяжелый удар по голове, лишивший его сознания. В отключке он находился, кажется, всего пару секунд. И вот уже через мгновение ощущал себя в полном порядке. В нем пробудилась неукротимая ярость. Мышцы налились энергией, кровь забурлила в жилах, на пальцах отросли ногти, клыки удлинились и заострились. Он приготовился дать отпор нежданным гостям.

Теперь Алексис видел тех, кто поджидал его в засаде. Это были вампиры из клана Оренбуков. Он опознал их по отличительным знакам, которые они носили на одежде. Как же они посмели напасть на сына Принца Темного Собора? Аростиды и Оренбуки не находились в состоянии войны. Так что же это такое? И как им стало известно про дом в лесу? Ведь даже родные не знали, где иногда проводят время Алексис и его сестра.

Ничего не объясняя, представители рода Оренбуков, хорошо сложенные молодые мужчины, рослые и физически крепкие, с диким ревом набросились на Алексиса. Несмотря на кажущуюся телесную субтильность, Алексис был силен и дал хороший отпор нападавшим. Одного вампира он схватил на ворот плаща и хорошенько встряхнул, будто хотел выбить из него пыль. Потом резко отшвырнул его от себя, тот отлетел в сторону, ударившись головой о стену. Второго воина он остановил ногой, а когда тот попытался схватить Алексиса за эту самую ногу, исхитрился развернуться, подпрыгнул вверх и в воздухе ударил кулаком в лицо. Противник упал, сраженный наповал.

Но не успел Алексис сделать и пару шагов, чтобы приблизиться к гостиной, где находилась Стелла, на помощь потерпевшим поражение вампирам подоспели новые воины. Они кучей навалились на Алексиса, скрутили, припечатав его к полу так, что он даже не мог пошевелиться. Он потерпел поражение, хотя и не желал до конца сознавать это. Чувствуя себя беспомощным и слабым, как загнанный в угол маленький зверек, Алексис лежал, пригвожденный к полу и не видел ничего вокруг, кроме ног в армейских ботинках схвативших его противников. Одержав победу благодаря численному преимуществу, они особо не церемонились с младшим сыном повелителя вампиров, не выражая ему никакого почтения.

Алексис решился заговорить с ними:

– Какого черта вы задерживаете меня? По чьему приказу действуете?

Он извивался на полу, не оставляя попыток вырваться, однако незнакомцев было больше, поэтому они представляли собою силу, с которой Алексис не мог справиться. Ответом ему была тишина.

– Я спрашиваю, в чем дело? Вы не знаете, кто я такой?!

Неведение бесило Алексиса. Представители клана Оренбуков не могли по собственной воле устроить ему засаду и задержать, как опасного преступника. Откуда им известно про этот тайный дом? Кто их направил сюда? Неужели за ним и Шинед велась слежка? Алексиса вдруг охватил жуткий страх. Внутри все похолодело. Стелла! Что будет с нею?

– Поднимите его! – приказал чей-то властный голос, и Алексиса рывком поставили на ноги, продолжая удерживать за плечи.

Теперь он мог видеть своих захватчиков в лицо. Полдюжины молодых мужчин – все физически крепкие, как на подбор, – полукругом стояли возле Алексиса с кинжалами наготове; при этом двое крепко держали его, впившись до крови в плечи длинными ногтями. Этим они причиняли Алексису немалые страдания, но он сносил все молча.

Вдруг дверь гостиной открылась нараспашку, и оттуда вышла бледная, как смерть, и дрожащая от страха Стелла, которую вел под руку молодой вампир, чьи длинные волосы были заплетены в несколько рядов косичек и туго перехвачены в большой хвост. Правую сторону его лица, особенно висок, украшала татуировка, изображавшая какой-то древний символ. Подобные татуировки с несколько измененным орнаментом Алексис заметил и у других молодцов, это являлось их родовой принадлежностью.

Несомненно, он узнал того, кто удерживал его девушку, – это был Кароль, глава клана Оренбуков. Вот только чего не мог понять Алексис, так это то, по какой причине представители другого вампирского рода осмелились напасть на него. За себя он не волновался. Что ему, в конце концов, сделают? А вот судьба Стеллы тревожила. Он не сможет защитить ее от кровожадных вампиров, если в тех проснется голодный инстинкт. Он корил себя за то, что оставил ее в одиночестве, отправившись на эту злосчастную прогулку по ночному лесу.

Кароль Оренбук подвел девушку совсем близко к Алексису, так, чтобы тот мог видеть ее глаза, в которых читались огромный страх, непонимание, мольба о помощи и немой вопрос. Худенькое тело девушки, скрытое под тонкой ночной сорочкой, украшенной кружевом, сотрясалось от мелкой дрожи. Красивое лицо исказилось от ужаса, поскольку она абсолютно не понимала, что происходит и кто все эти незнакомцы.