Текст книги "Источник соблазнов"

Уолли запихнул в рот остатки мороженого.

– Еще хочу, – потребовал он с набитым ртом.

В дверях появился Кумб. Аллейн предостерегающе поднял руку, и тот застыл на месте. Из-за его спины выглядывал глупо ухмыляющийся Триэрн. Кумб обернулся и жестом велел ему удалиться. Триэрн замешкался на пороге, и Кумб захлопнул дверь прямо перед его носом.

– Еще хочу, – ныл Уолли.

– Сейчас получишь. Но сперва скажи, что именно ты видел, когда бегал сегодня утром под дождем, – настаивал Аллейн.

Мальчик опустил голову и покраснел.

– Еще хочу.

– Где была мисс Прайд?

– Там.

– У входа?

– У входа, – повторил он как эхо.

– Ты видел, как она уходила?

– Она вернулась.

Дженни в ужасе прикрыла ладонью рот.

– Мисс Прайд вернулась? – переспросил Аллейн.

Мальчик кивнул.

– По дорожке пришла? Когда?

– Она вернулась! – с раздражением твердил Уолли. – Вернулась!

– Скоро после того, как ушла?

– Нескоро.

– И пошла к роднику? Вошла в ворота и пошла к роднику? Да?

– Это мой родник. Ее нельзя пускать к моему роднику. – Он снова выбросил вперед руку, как бы бросая камни. – Убирайся!

– Ты что, швырял в мисс Прайд камни?

– Вы не узнаете, чего я делал. Ни за что не скажу.

– Скажи мисс Уильямс.

– Нет, не скажу.

– Ты кидался камнями, Уолли? – спросила Дженни. – Вечером? Кидался?

Он с опаской покосился на нее.

– А где мой папа?

– Он там, Уолли. Ну! Скажи мне!

Мальчик приблизил к Дженни свое измазанное лицо, и она наклонилась к нему. Аллейн услышал, как Уолли прошептал:

– Это секрет.

– Что – секрет?

– Камни. Так мне папа сказал.

– А тот большой камень – тоже секрет?

Он быстро отпрянул от Дженни.

– Ничего не знаю. Еще хочу.

– А мисс Кост была возле родника? – спросил Аллейн.

– На фестияле.

– Да, на фестивале. А сегодня утром она приходила к роднику? Когда шел дождик?

– Утром нет. На фестияле была. Еще хочу.

– Погоди, – вмешался Аллейн. – Сейчас получишь. А ты не видел сегодня утром мужчину на катере? Когда дождик шел?

– У моего папы самый большой катер.

– Не на папином катере. Другой человек на другом катере. Доктор Мэйн. Ты доктора Мэйна знаешь?

– Доктор, – без всякого выражения повторил Уолли.

– Да. Ты видел его?

– Не знаю…

– Уолли, а где ты был, когда видел у родника эту женщину.

Указательным пальцем Уолли чертил на пластиковой поверхности стола липкие круги. Он делал это с преувеличенным отвращением и явно без всякого интереса.

– А сам ты войти не мог. Правда ведь?

Левой рукой Уолли достал из-за пазухи несколько входных жетонов и выложил их на стол.

– Ты был сегодня утром возле родника?

Уолли пронзительно вскрикнул.

– Ничего не выйдет, – предупредила Дженни. – Теперь от него больше ничего не добиться. Он звереет. Может случиться приступ. Не надо. Прошу вас.

– Хорошо, – уступил Аллейн. – Пусть ест свое мороженое.

– Успокойся, Уолли. Все в порядке. – Дженни погладила его по руке. – Видишь, все в порядке.

Он недоверчиво покосился на нее и тут же давно знакомым жестом протянул свои руки.

– Только не это! – прошептала Дженни. – Уолли, не показывай мне свои руки.

2

Уолли прикончил очередную порцию, и они вышли из чайной во внутренний двор. Аллейн внимательно приглядывался к застиранному белью, вывешенному на проволоке. По двору расхаживала растрепанная женщина. Она окинула вошедших затуманенным взором.

– Служебное, – с трудом выговорила она. – Вы не имеете права сюда входить.

– Извините, миссис Триэрн, – сказала Дженни. – Мы заблудились.

Из-за их спин появился Триэрн.

– Молчи, женщина, – велел он жене, взял ее руку и подтолкнул в сторону дома.

– Вот калитка, – буркнул он Аллейну. – Сюда.

Аллейн подошел к проволоке, на которой сушилось белье. С колышка свисал свободный конец со свежим срезом.

– Не могли бы вы одолжить мне с ярд вот такой проволоки? – спросил он Триэрна. – У меня бампер на машине отлетает.

– Нету лишней. Самому нужно. Все равно она старая и вам не сгодится. Вот калитка.

Они вышли.

– Вы думаете, это та самая проволока, из которой сделали ловушку? – поинтересовался Кумб.

– Безусловно. Но я подозреваю, что здесь такой пользуются все. Она старая, но откусили от нее недавно. Ловушка сохранилась?

– Да.

– На чем она крепилась?

– На железных кольях. Такие используют здесь для просушки сетей.

Пэтрик с безразличным видом сидел в ялике.

– Это было так любезно с вашей стороны, – сказал Аллейн Дженни на прощание. – Я вам больше чем обязан.

– Я чувствовала себя ужасно. Мистер Аллейн, он не способен отвечать за свои поступки. Вы видели, что он из себя представляет.

– Вы думаете, это он в тот вечер швырял камнями в мисс Эмили?

– Да, – со страданьем в голосе ответила девушка.

– Я тоже так думаю.

– Но больше он ничего не делал. Я в этом убеждена.

– Возможно, вы правы. Кстати, буду благодарен, если все это останется между нами. Идет?

– Да, – не сразу ответила она. – Конечно, если вы просите.

– Да, вот еще что: у вас нет никаких предположений насчет того, кто была эта Зеленая Дама?

У Дженни был растерянный вид.

– Нет. Никаких. Я как-то даже об этом забыла. Может, ее и вовсе не существовало?

– А что об по этому поводу говорит юный Триэрн?

Дженни поморщилась:

– Только то, что она была очень красива и ее волосы блестели под солнцем. И будто она сказала, что все его бородавки исчезнут.

– А сам он мог такое сочинить?

– Не думаю. Но главное в том, что этот мальчик необычайно правдив. Он никогда не лжет. Никогда.

– Это очень ценное качество и редкое. А теперь идите и успокойте вашего воздыхателя.

– Ни за что на свете. Сам успокоится, – весело сказала Дженни, и Аллейн понял по ее тону, что она вовсе не сердится на Пэтрика. Он смотрел, как девушка садилась в ялик, и тот отчалил от берега и поплыл в открытое море. Дженни помахала Аллейну рукой. Ее каштановые волосы блестели на солнце.

– Славная девчонка, – отметил Кумб. – Добились чего от парнишки?

– Он, можно сказать, признался нам, что в тот вечер швырялся камнями в мисс Прайд и что его папаша велел ему держать язык за зубами. Говорит только, будто видел, как мисс Прайд ушла, а через некоторое время вернулась. Но, судя по всему, это уже была не она, а мисс Кост.

– Вот видите! – удовлетворенно воскликнул Кумб.

– Как вы помните, доктор Мэйн видел Уолли бегущим по дороге в сторону родника. Было примерно без двадцати пяти восемь. Мисс Прайд видела его тоже приблизительно в это же время. В гостиницу мисс Прайд возвратилась без пяти восемь. С мисс Кост она по дороге не встретилась. Семичасовая служба окончилась, скажем, без десяти восемь – это мы точно выясним у священника, – выходит, около восьми часов мисс Кост была только у насыпи…

– А мисс Прайд к тому времени уже была в гостинице, – добавил Кумб.

– Примерно в четверть девятого мисс Кост дошла до родника, а я обнаружил ее тело в десять минут десятого.

– Между половиной восьмого и четвертью девятого у парнишки было более чем достаточно времени, чтобы войти за ограждение и спрятаться за валуном.

– А зачем? Он ведь видел, как мисс Прайд уходила. С чего бы он стал ждать, когда она вернется?

– Ну, просто оттого, что он туп как ложка.

– Значит, по глупости? Но пригласи мы его в свидетели, и мы будем выглядеть не умнее. Если даже парень и замешан в чем-то, доказать это мы сможем только лишь при помощи фактов. К примеру, таких, как четкие отпечатки его подошв за валуном.

– Вы ведь видели землю. Настоящее месиво. Как будто… Теперь, когда я вспоминаю, мне кажется, будто там специально постарались.

– Вы правы. За валуном и там, откуда отломили камень. Вы заметили, что с краю лежит плоский голыш с грязным ребром? Им и могли уничтожить следы.

Аллейн взглянул на часы. Было двенадцать. Он предложил Кумбу вернуться в деревню и навестить священника. Начался прилив, и им пришлось воспользоваться шлюпкой. У мола стояла машина Аллейна. В багажнике лежал его чемодан. Если бы не это убийство, он бы уже был на полпути к Трой.

Дом священника находился между небольшой церквушкой в норманнском стиле и лечебницей доктора Мэйна – опрятный домик в позднегеоргианском стиле.

– Когда-то здесь был бедный приход, – пояснил Кумб, – но при том обороте, какой приняли события за последние два года, дела подокрепли. Прежде всего, священнику повысили жалование. Большинство понимает, что своим нынешним благосостоянием они обязаны святой родниковой водичке, и поэтому на пожертвование не скупятся. Вы бы удивились, узнав, какие суммы отваливают в реставрационный фонд церкви.

Миссис Кастерс пропалывала грядки перед домом. На ней было зеленое льняное платье, светло-пепельные волосы густым ореолом окружали ее голову. Она энергично пожала Аллейну руку, сказав при этом, что догадывается о цели визита и что ее муж пребывает в страшном смятении.

– Он у себя в кабинете, – указала она на одно из окон второго этажа.

– Мне бы хотелось, если можно, побеседовать и с вами, – проговорил Аллейн. – Мы пытаемся установить, где побывала утром мисс Кост.

– О господи! Да, да, понимаю.

Она подтвердила рассказ доктора Мэйна. Мисс Кост присутствовала на семичасовой службе, и они с ней встретились у ворот.

– Бедняжка была очень расстроена из-за моего ожерелья, – пояснила миссис Кастерс.

– Вашего ожерелья?

– Да. Хотя оно на самом деле старое и камни не драгоценные. Я не хотела его давать, но она так просила, потому что ожерелье сверкает на солнце. И вот, ее распрекрасная Сисси ухитрилась уронить его при первом же раскате грома. Я сказала, что ожерелье можно поискать потом или же послать за ним ту же Сисси. Но нет, бедняга хотела найти его сама. Она была такая, как говорится, суетливая. Вечно куда-то спешила… Мне хотелось зайти в церковь и помолиться. К тому же на улице лило как из ведра. А мисс Кост увидела доктора Мэйна и загорелась любопытством, неужто миссис Трэтевей и на этот раз разрешилась близнецами. После службы я видела, как она первая ринулась под дождь. Ужас, а? Эйдриен! Можно тебя на минутку?

– Иду.

Священник, облаченный в сутану, появился на крыльце. Он радушно поздоровался с Аллейном, сказал, что жители Порткарроу счастливы, что он очутился здесь в такую минуту, потом замкнулся и посерьезнел.

– Мне трудно поверить, что в наших краях могло случиться такое, – сказал он. – Я в полном смятении.

Как установил Аллейн, первая служба закончилась примерно без четверти восемь.

– Я думал, будет много прихожан – ведь на острове столько гостей. Но, очевидно, помешал ливень, и поэтому пришло всего шесть человек. Вот на девятичасовой службе людей было много.

– А вы хорошо знали мисс Кост?

– Да. – Священник слегка смутился. – Она была моей прихожанкой. Нашу дружбу с мисс Кост, как мне кажется, несколько сковывало расхождение во взглядах на родник. – Он обменялся взглядом с женой. – Я не мог разделять, а следовательно, и поддерживать ее, как мне кажется, довольно-таки смелые заявления. На мой взгляд, это вульгарно. – И священник обстоятельно изложил все, что он думает о местных чудесах и роднике.

– Вы видели ее после службы? – спросил Аллейн, когда словесный поток иссяк.

Супруги одновременно сказали «да».

– Я принадлежу к числу тех слуг господних, которые считают своим долгом проводить прихожан, – пояснил священник. – Но когда я вышел на крыльцо, мисс Кост там уже не было. Она шла по тропинке в сторону родника. У нее было какое-то дело, касающееся ожерелья моей жены. Верно, Далси?

– Да, дорогой. Я уже говорила мистеру Аллейну.

– Ожерелье у нас, миссис Кастерс, и мы его скоро вам вернем.

– О господи! Да я… я…

Аллейн поинтересовался, присутствовал ли на первой службе кто-нибудь из островитян. Оказалось – никого. Несколько человек пришли на девятичасовую.

– И Бэрримор в том числе?

Бэрриморов, как выяснилось, не было.

Наступившее молчание красноречиво свидетельствовало о том, что отсутствие на службе Бэрримора – вполне обычное явление.

– Но ведь одно время, Эйдриен, Маргарет ходила в церковь довольно регулярно, – сказала миссис Кастерс, как бы оправдывая ее. – До случая с бородавками Уолли. Помнишь?

– Это к делу не относится, Далси.

– Конечно же нет, дорогой. А Пэтрик и прекрасная Дженни, как ты помнишь, присутствовали на вечерней службе.

– Помню, помню, – кивнул ее муж.

– Бедняжка. Они, наверное, ужасно расстроены. Такой удар для всех…

– А для Бэрримора к тому же еще и крупные финансовые неприятности, – заметил Аллейн. – Такое происшествие непременно скажется на его делах.

Священник и его жена в смущении переглянулись.

– Ну… – одновременно начали оба и замолчали.

– Я, по крайней мере, считал, что «Мальчик и омар» принадлежит ему, разве нет? – Аллейн обвел всех вопросительным взглядом.

– Земля принадлежит мисс Прайд, – пояснил Кумб. – Но я слышал, будто они вложили в гостиницу буквально все.

– Она вложила, – решительно возразила миссис Кастерс. – Это были деньги Маргарет. Правда ведь, Эйдриен?

– Дорогая, я не знаю. Как бы там ни было…

– Разумеется, дорогой. – Миссис Кастерс покраснела. – О господи! – воскликнула она, опустив глаза. – Я ведь вся в грязи. Пойду переоденусь. Ну и вид у меня! Да еще в воскресное утро.

– Ты, дорогая, сливаешься с зеленью, точно лесная нимфа.

– Эйдриен, ты просто невыносим!

– Итак, между первой и второй службами получается перерыв примерно в час с четвертью, – прикинул Аллейн.

– Сегодня утром – да, – кивнул священник. – Из-за дождя, как вы понимаете…

– А как вам удается успеть приготовить завтрак? – спросил Аллейн у миссис Кастерс.

– Ну, обычно у меня всегда хватает времени на то, чтобы сварить яйцо. А сегодня утром у нас было больше часа. То есть у меня. Эйдриен должен был навестить бедного мистера Томаса. Боюсь, он долго не протянет, – добавила миссис Кастерс, обращаясь к Кумбу.

– Значит, утром вы остались одна. Когда вы узнали о трагедии?

– Перед заутреней. В половине одиннадцатого. Люди видели «скорую помощь» и носилки. А Эйдриен встретил сержанта Пендера и… и все от него узнал.

– Так, значит, это правда? – неожиданно спросил священник. – Правда, что это… злодеяние? Мне Пендер сказал…

– Боюсь, что да.

– Какой ужас. Просто уму непостижимо.

– Да, – кивнул Аллейн. – Женщина, у которой, судя по всему, не было врагов. Невероятно.

Кумб прокашлялся. Кастерсы быстро обменялись взглядами.

– Хотя, конечно, вы можете считать ее врагом мисс Прайд.

– Боюсь, в этом виновата сама мисс Кост, – заметил священник и добавил: – Бедняга.

– Ты хочешь сказать, что мисс Прайд оказалась всего-навсего рукой, держащей кнут?

– Далси! Это к делу не относится.

В доме зазвонил телефон. Священник извинился и ушел.

– Мне кажется, в ее повседневной жизни не было ничего такого, за что люди могли бы ее ненавидеть, – продолжал свою мысль Аллейн. – По-моему, она была всего лишь безобидной фанатичкой.

– Она не всегда была такой уж и добренькой, – возразила миссис Кастерс.

– А кто из нас всегда добренький?

– Вы правы. Конечно же…

– Она кому-нибудь причиняла неприятности?

– Пыталась. Мой муж… Разумеется, мы не обращали внимания… Ну, одним словом, это ерунда.

– Миссис Кастерс, еще один вопрос, и мы уходим. Как вы думаете, кто занимался запугиванием мисс Прайд?

Она облегченно вздохнула и не колеблясь ответила:

– Я всегда считала, что за всем этим стоит она. Мисс Кост.

– За этим? Вы полагаете, она действовала чьими-то руками?

– Да.

– Чьими же? Уолли Триэрна?

– Может быть.

– Потому-то вы и сказали, что мисс Кост не всегда была доброй?

– О нет! – пылко воскликнула она, но тут же осеклась. – Прошу вас, мистер Аллейн, не задавайте мне больше вопросов. Я не стану на них отвечать.

* * *

Кумб и Аллейн зашли перекусить в небольшой деревенский ресторанчик, битком набитый туристами. Светило солнце, воздух содрогался от рева транзисторов, землю устилал ковер мусора. Пестро разодетые люди расхаживали по берегу, ели, пили, показывали пальцами на остров. Прилив был в разгаре. Катер и шлюпки метались от берега к берегу, их пассажиры глазели на ограждение. Об убийстве мисс Кост уже знали все.

Слегка перекусив, Кумб с Аллейном зашли к прокурору и взяли у него ордер на обыск «Хижины Уолли». Потом заскочили в участок, и Аллейн отрезал от ловушки кусочек проволоки. Они условились, что Аллейн вернется в гостиницу, а Кумб останется в участке до прибытия подмоги из Ярда.

Аллейн шагнул к двери.

– Гм, постойте минуточку, – услышал он не совсем уверенный оклик Кумба. – Поймите меня правильно, я… я ценю ваше скептическое отношение к скоропалительным теориям. Я сам к ним так же отношусь. Но чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что в нашем деле уже все ясно. Этот придурковатый мальчишка, можно сказать, сам признался в том, что кидал камни. И почти наверняка этому его научил папаша, он же и капкан соорудил. Мальчишка говорит, будто видел, как мисс Прайд вернулась, выходит, я был прав – он принял одну даму за другую. Я полагаю, он вошел за загородку и притаился за валуном. Потом увидел внизу зонтик и пальнул по нему. Все четко, а?

– А как вы думаете, кто подложил в гостиную мисс Прайд эту фигурку, кто слал ей анонимные предостережения, кто ей звонил?

– Ну, она сама считает, что это дело рук мисс Кост.

– Выходит, смерть мисс Кост явилась конечным результатом ее же собственных усилий? Она попала в собственную срочно вырытую яму и зло таким образом наказано?

– Ну да, в некотором роде.

– А вам не кажется удивительным то, что во всей этой истории есть одна деталь, по поводу которой никто не проявляет ни малейшего любопытства?

– Какая же?

Аллейн достал из кармана фигурку, завернутую в бумагу и в носовой платок, развернул ее и, держа двумя пальцами, поставил на стол перед Кумбом.

– Еще ни один человек не задал вопроса, кто она? Настоящая Зеленая Дама?

3

– Такой почтовой бумагой пользуются в отеле, – говорил Аллейн. – Шрифт слова «смерть» не такой, как в вашей местной газете. По-моему, это слово вырезано из лондонского спортивного приложения, которое называется «Скачки». Краска, как видите, отливает синевой, да и отпечатано четче. Разве мисс Кост интересовалась скачками?

– Помилуй бог. Конечно, нет. – Кумб замахал руками.

– Зато ими интересуется майор. И выписывает это приложение.

– Неужели? Бог ты мой!

Аллейн достал и открыл коробку с сигарами.

– С обратной стороны бумажного колечка должны быть четкие отпечатки. Если возникнет необходимость, Бейли обследует все основательно, мы же с вами можем сделать предварительный осмотр.

Кумб достал лупу. Они обнаружили отпечатки на колечке от сигары, а также на прикрепленном к фигурке ярлыке.

Аллейн удовлетворенно хмыкнул.

– Вполне достаточно. Отпечатки большого и указательного пальцев совпадают. Я полагаю, мне придется нанести визит доблестному майору.

Он оставил Кумба наслаждаться только что сделанным открытием, а сам перенес чемодан из машины в катер.

Было два часа пополудни.

Выяснилось, что майор имеет обыкновение отдыхать после ланча.

– Привык в Индии, – пояснила миссис Бэрримор.

Аллейн столкнулся с ней у входа в старое крыло. Она великолепно владела собой и была, как всегда, загадочна и очаровательна. Быть не может, чтобы она не догадывалась о том впечатлении, которое производит на мужчин, думал Аллейн.

– Вы не уделите мне несколько минут? – попросил он.

– Пожалуйста. Если не возражаете, пройдем в гостиную.

Та самая женщина, которая всего несколько часов назад металась по саду, словно потерявший управление корабль, теперь как ни в чем не бывало сидела в кресле, сосредоточив взгляд на своих руках, спокойно лежащих на коленях.

Окольными путями Аллейн попытался найти подтверждение ее алиби на период между посещением мисс Прайд родника и предполагаемым временем убийства мисс Кост. Таких подтверждений не оказалось. Никто не заходил в кухню, когда она пила там кофе с тостами. Прислуга находилась в главном корпусе. Дженни с Пэтриком завтракали в общей столовой. Муж, судя по всему, спал, из чего Аллейн сделал вывод, что супруги занимают отдельные комнаты.

Она не помнит, сколько времени просидела за завтраком. Потом дала распоряжения на кухне и поднялась к себе переодеться. Спустившись, застала молодежь в гостиной. А вскоре туда подошел и Аллейн.

– А потом вы выходили куда-нибудь?

– Только в сад, – сказала она, запнувшись на какую-то долю секунды. – Ненадолго.

– Нарезать цветов? – спросил он, глядя на букет на столике.

Она стремительно вскинула на него глаза и тут же опустила.

– Да, нарезать цветов. Я обычно занимаюсь этим по воскресеньям. – Она замолчала. – Мне помогала Дженни.

– В саду?

Снова стремительный взгляд в его сторону, на этот раз, пожалуй, более пристальный.

– Нет, не в саду. В доме. Расставлять букеты.

– Значит, в саду вы были одна?

Она ответила быстро, по обыкновению слегка запинаясь.

– Да, одна. Почему вас так интересует этот сад? Это было уже после… Потом.

– Я понимаю. Миссис Бэрримор, вас очень расстроило сообщение о гибели мисс Кост?

Ее крупные пухлые губы, так не гармонирующие с тонкими чертами лица, задвигались, беззвучно образуя слова, как в немом фильме.

– Конечно, – наконец услышал он. – Ведь это так ужасно…

– Вам нравилась мисс Кост?

– Не слишком. – Женщина на секунду прикрыла глаза. – У нас с ней не было ничего… – Она вдруг замолчала.

– Ничего общего?

Миссис Бэрримор кивнула. Ее руки вздрогнули.

– У нее были враги?

– Не знаю, – моментально ответила она, словно ждала этого вопроса. – Я вообще знаю о ней очень мало.

Аллейн спросил, поддерживает ли она версию, согласно которой мисс Кост убили, приняв за другую, и миссис Бэрримор сказала, что поддерживает. Причем, как показалось Аллейну, облегченно вздохнула.

– По-моему, это дело рук Уолли, – добавила она.

– Которого она сама же и научила?

– Не исключено. Она была… В общем, теперь это неважно.

– Мстительна?

Миссис Бэрримор промолчала.

– Боюсь, это тот самый случай, когда о покойнике нельзя сказать почти ничего хорошего. По тону миссис Кастерс я уловил…

– Далси Кастерс! Да она никогда и ни о ком не скажет плохо! – внезапно вырвалось у миссис Бэрримор.

– Я в этом не сомневаюсь. Просто… Ну, мне показалось, что она была полна решимости не говорить ничего плохого.

– Милая Далси! – Лицо миссис Бэрримор осветила улыбка.

– И она, и священник в полном смятении.

– Да что вы говорите?

– Ну, во-первых, трагедия с мисс Кост, а потом вся эта возня вокруг родника. Кстати, мне сказали, будто за последние два года в этой семье произошли разительные перемены.

– Да. – Она кивнула. – Именно разительные.

– Они раньше нуждались?

– О да. У нас был жутко бедный приход. Так что жалованье платили минимальное, а никаких сбережений у Кастерсов не было. Все мы так за них переживали! Вы бы видели, в чем они ходили! Далси – особа интересная, но нуждается в соответствующем оформлении, – сказала миссис Бэрримор с невольным высокомерием женщины, которая хороша и в рубище. – Конечно же, мы все им помогали. Мне кажется, в те годы Далси ничего себе не покупала.

– Сегодня она выглядела вполне прилично.

– Да? – Теперь миссис Бэрримор заговорила с ним так, будто они были давнишними друзьями. – А мне казалось, мужчины никогда не обращают внимание на то, во что одеты женщины.

– Хотите, я скажу вам, в чем вы были вчера на празднике?

– В чем?

– В белом льняном платье с квадратным вырезом и кожаным поясом. На ногах коричневые итальянские туфли с большими пряжками. Коричневые же замшевые перчатки. Широкополая соломенная шляпа в полоску с коричневой бархатной лентой. Коричневая кожаная сумочка. И никаких украшений.

– А я считала, вы не из тех мужчин, которые обращают внимание на подобные мелочи. Правда, это необходимо в вашей профессии, и поэтому я не чувствую себя польщенной. Или я ошибаюсь?

– Вы должны чувствовать себя польщенной. Но я собираюсь перечеркнуть произведенный вами фурор сообщением о том, что сегодня утром на миссис Кастерс тоже было льняное платье…

Он описал фасон. Миссис Бэрримор слушала его с серьезным видом.

– Белое?

– Нет. Зеленое.

– А, то самое…

– Оно когда-то принадлежало вам?

– Если то платье, о каком я подумала, то да.

– Когда вы с ним расстались?

– Вот уж не помню.

– Года два назад?

– Право же, не могу сказать.

– Попытайтесь вспомнить.

– Но это невозможно. Я без конца давала ей то одно, то другое платье. Вы заставляете меня чувствовать себя неловко, будто я выставляю напоказ свои добродетели. Женщины часто дарят подругам свои вещи.

– Я бы не стал у вас выпытывать, если бы не думал, что это относится к делу.

– Но каким образом?

– Подумайте сами. Было ли это зеленое платье у вас два года тому назад?

Она резко вскочила на ноги.

– Какая чушь! Вы хотите сказать… Уолли?..

– Да. Его Зеленая Дама.

– Но… большинство считает, что он ее просто выдумал. А даже если и нет – летом многие ходят в зеленом…

– Знаю. Вы дарили это платье просто так, без всякой задней мысли?

Она изучала свои переплетенные пальцы.

– Просто так. Уверяю вас, с тех пор прошло больше года. – Она отвернулась. – Но даже если и не просто так, все равно я вам об этом не скажу. Это… это никак не относится к… происшествию. К тому же вы правильно заметили, что это личное дело Далси Кастерс.

– Может, она вспомнит.

– Я и на секунду не могу предположить, чтобы Далси выкинула такое… Это на нее не похоже. Она просто не могла быть Зеленой Дамой!

– А я этого и не предполагаю. – Аллейн приблизился к миссис Бэрримор. Она подняла голову. Ее щеки покрылись мертвенной бледностью. – Давайте не будем играть в прятки. Ведь Зеленая Дама – это вы, не так ли?