Текст книги "Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)"

– Ну, сейчас мы вам ничего подсовывать не будем, – сообщил Аллейн. – Вы же предупредили, что знаете о подобном трюке.

– И все равно вы так или иначе возьмете у меня отпечатки обманным путем, а потом, основываясь на них, придете к неверным выводам. Да-да, именно так вы и поступите.

– И к каким же, по вашему мнению, неверным выводам мы придем?

– К неверным выводам на мой счет! – вскричал Ледж. – Вот к каким!

– По-моему, сейчас вы несете ахинею, – тихо сказал Аллейн. – И если собираетесь говорить подобные глупости и впредь, то ничего хорошего из этого не выйдет.

– Я вообще перестану говорить, чтобы вы не смогли выдвинуть против меня какое-нибудь абсурдное обвинение. Кроме того, вы не имеете права удерживать меня здесь вопреки моему желанию.

– Можете отправляться, куда вам вздумается, – холодно произнес Аллейн. – Фокс, откройте ему дверь!

Фокс распахнул дверь гостиной, Ледж двинулся было к ней, но на пороге неожиданно остановился.

– Боже! – воскликнул он с огромным внутренним убеждением. – Можно ли с таким упорством отказываться замечать очевидное? Неужели вы не понимаете, что я не смог бы убить Уочмена, даже если бы и захотел? Повторяю: я не делал этого! Ну почему вы не хотите оставить меня в покое?!

Он с шумом втянул в легкие воздух, всплеснул руками, будто демонстрируя овладевшие им отчаяние и безысходность, после чего повернулся и быстро вышел из комнаты.

Фокс замер у двери, положив ладонь на дверную ручку.

– По-моему, парень направился в гараж. Может, собирается сбежать?

– Сомневаюсь, – заметил Аллейн. – Во всяком случае, на такой машине это вряд ли ему удастся.

Фокс еще некоторое время стоял у двери, вслушиваясь в звуки ночи.

– Странный поворот событий, сэр, – заметил он, – не находите?

– Еще как нахожу… Надеюсь, вы думаете о том же, о чем и я?

– Похоже, он сидел, – ответил Фокс. – И не просто сидел, а, как говорится, мотал срок. И весьма значительный.

– Я тоже так думаю. Вы только посмотрите на его костюм. Уверен, что он был на нем, когда он входил в ворота тюрьмы. Судя по фасону, костюмчик сшили лет шесть назад, причем на заказ. У него нестандартная фигура, и готовый костюм вряд ли сидел бы на нем так хорошо, как этот.

– А вы обратили внимание на его руки?

– Разумеется. А также на прическу, походку и выражение глаз. Особенно на выражение глаз. У всех, кто оттуда выходит, – сказал Аллейн, – оно такое же тоскливое и усталое, как у мистера Леджа. Фокс, позвоните в Иллингтон и попросите Харпера отправить стрелку в лабораторию. На ней его отпечатки пальцев. Не самые хорошие, конечно, но для начала сойдут и такие.

Фокс вышел в коридор к аппарату, снял трубку и продиктовал дежурному все необходимые инструкции. Потом вернулся в гостиную.

– Все время задаюсь вопросом, – проговорил Фокс, – кто он такой и за что его посадили?

– Это нам еще предстоит узнать.

– Впрочем, кем бы этот тип ни был, вел он себя на редкость глупо, – заявил Фокс уверенно. – Неужели не понимал, что после сцены, которую он тут устроил, мы просто обязаны заполучить его отпечатки?

– И мы их заполучим. И идентифицируем, – заверил Аллейн. – Причем хитростью. Как он и предсказывал.

– Интересно, – задумчиво произнес Фокс, – что он сейчас делает?

– А вот я пойду и узнаю, – решил Аллейн. – Потерпите минутку.

Аллейн крадучись вышел из гостиной и оказался в коридоре. А поскольку Ледж оставил боковую дверь открытой, увидел залитый лунным светом внутренний дворик. Выскользнув из дома, Аллейн с кошачьей грацией бесшумно пересек двор и укрылся в густой тени гаражных ворот, где некоторое время стоял без движения, вслушиваясь в доносившиеся из гаража звуки, напоминавшие тихий шелест, который время от времени перекрывался тяжелым шумным дыханием. Потом послышался скрип половиц под подошвами сапог, после чего ритмичные шелестящие звуки возобновились. Аллейн отлепился от ворот, вновь пересек двор и, преследуемый по пятам собственной тенью, казавшейся в лунном свете угольно-черной и непомерно высокой, снова вошел в помещение.

Когда Аллейн проскользнул в гостиную, его губы изгибались в веселой довольной улыбке.

– Ну, что он там придумал? – спросил Фокс.

– Нечто такое, что никогда бы не пришло в голову тупым полицейским вроде нас, – ответил Аллейн. – Иными словами, мистер Ледж стирает с машины свои отпечатки.

– М-да, это уж точно не для средних умов, – хохотнул Фокс.

– Уже почти закончил полировать корпус, – сказал Аллейн. – Так что предлагаю выключить свет. Было бы жестоко заставлять его ждать слишком долго.

Фокс выключил свет, и детективы несколько минут сидели у открытого окна в полной темноте и тишине. Затем большие часы на здании почты пробили двенадцать раз, а спустя несколько секунд со двора донеслись звуки знакомых уже шагов и скрип гравия. Складывалось впечатление, что тот, кто шел к дому, едва заметно подволакивал ногу. Потом хлопнула боковая дверь, звуки шагов переместились в коридор, и вслед за этим на лестнице зажегся свет, узкая полоска которого проступила под дверью гостиной.

– Поднимается на верхний этаж, – прошептал Аллейн.

Ледж медленно поднялся по лестнице, выключил свет и застучал подошвами сапог по полу коридора над головами детективов. Потом открылась и закрылась дверь одной из комнат, и все стихло.

– Теперь наша очередь, – сказал Аллейн.

Детективы неслышно поднялись по темной лестнице и юркнули в комнату Аллейна, находившуюся рядом с лестничной площадкой. Струившийся из окна серебристый лунный свет освещал лестничную площадку и коридор, уходивший в глубь помещения.

– По-моему, он в последней по коридору комнате, – пробормотал Аллейн. – По крайней мере, там зажегся свет. Вполне возможно, сейчас он начнет стирать отпечатки пальцев со всех вещей и предметов меблировки.

– Вот глупость какая, – прошептал Фокс. – В жизни не слышал ни о чем подобном. Не понимаю, на что он надеется? Неужели не понимает, что мы так или иначе его отпечатки получим?

– Не удивлюсь, если завтра он спустится к завтраку в перчатках…

– Складывается впечатление, что он готов на все, – фыркнул Фокс.

– Ш-ш-ш! Он выходит!

– И куда направляется? В туалет?

– Вполне возможно.

Аллейн подкрался к двери и неслышно отодвинул щеколду.

– Что вы собираетесь делать? – нервно осведомился Фокс.

– Подглядывать за ним сквозь щелочку, – прошептал Аллейн. – Та-ак… Похоже, он выходит из туалета.

– Ну, чтобы сделать такой вывод, и подглядывать не надо. Тут и слуха достаточно.

– Пижаму надел. Подумать только! – пробормотал Аллейн, пропуская мимо ушей ворчание напарника. – Но и в пижаме выглядит ничуть не лучше, чем в костюме. О господи!

– Что такое?

– Пересек коридор и подошел к какой-то двери, – прошипел Аллейн. – Нагибается и что-то делает…

– Что именно?

– Не вижу. Он сейчас в густой тени. Ну вот: сделал, что хотел, и снова направился к себе в номер. Закрыл дверь, свет выключил. Похоже, решил лечь спать.

– Но не раньше, чем сделал свои темные дела, – пробормотал Фокс. – Хороший же секретарь и казначей у Левого движения Кумби! Итак, сколько времени предоставим ему на засыпание, мистер Аллейн? Уж очень хочется узнать, что он делал у той двери…

– Лично я жду еще десять минут, а затем отправляюсь на прогулку по коридору.

– На цыпочках?

– Нет. Быстро и без какой-либо маскировки, Фокс. Нужно, чтобы все выглядело естественно. Не могу отделаться от впечатления, что он подсунул под ту дверь какую-то записку. Очень странно.

– А сколько лет ее милости мисс Дарре? – поинтересовался Фокс.

– Какой же вы циничный тип, Фокс! Где-то там дверь молодого Помроя.

– Извините, сэр! Как-то не подумал об этом. Но чего только в этом мире не бывает!

Аллейн включил свет и начал быстро распаковывать чемодан, едва слышно насвистывая какую-то мелодию. Покончив с этим, снял одежду и надел пижаму и халат.

– Пожелайте мне удачи, – прошептал он, набросил на шею полотенце, взял несессер и вышел из комнаты.

Фокс кивнул, положил руки на колени и, вытянув шею, стал прислушиваться к доносившимся из коридора звукам. В ванной комнате неожиданно запели трубы, а потом из кранов полилась вода. В номере, что находился в конце коридора, кто-то всхрапнул, а потом начал выводить носом такие громкие рулады, что их было слышно даже у лестничной площадки. Прошло еще какое-то время. Потом дверь ванной комнаты заскрипела, через минуту или две в коридоре снова послышались шаги, а секундой позже в номер вернулся Аллейн.

Теперь полотенце было замотано у него вокруг горла, а длинные пряди мокрых волос комично свешивались на глаза. Фокс решил, что в этот момент его шеф похож на лесного фавна, который по странной прихоти судьбы обрядился после купания не в привычную тунику из цветов и листьев, а в халат и пижаму. Но самое интересное заключалось в том, что Аллейн большим и указательным пальцами держал за уголок некую сложенную вчетверо бумажку.

– А я с добычей, Фокс, – сказал Аллейн.

– И что же вам удалось добыть, сэр?

– Один только Господь знает! Может, записка с угрозами или, наоборот, признание в любви? Прошу вас: найдите мой рабочий саквояж, Фокс, и достаньте из него пинцет. С этой бумажкой надо обращаться очень осторожно. Вдруг на ней остались его отпечатки? Слава Создателю, я захватил из Лондона все необходимые инструменты и реактивы.

Фокс протянул шефу пинцет. Аллейн бросил бумажку на стеклянную крышку умывальника и аккуратно расправил свой трофей пинцетом. Заглянув через плечо шефа, Фокс увидел, что бумажка содержит сообщение: «Прошу позволения навестить Ваше привычное убежище. Это чрезвычайно важно. И срочно. Записку по прочтении уничтожить».

– Возможно, это что-то важное, – пробормотал Аллейн. – Напоминает просьбу о тайном рандеву…

– Где вы ее нашли, мистер Аллейн?

– Под дверью. Подцепил и вытащил посредством найденной в ванной комнате шпильки для волос. Благо щель между полом и дверью это позволяла.

– Это была дверь Уилла Помроя?

– Разве Уилл Помрой носит туфли на каблуках четвертого размера производства фирмы «Рафферти», Белфаст?

– Матерь Божья! – воскликнул Фокс. – Значит, послание все-таки адресовано ее милости Вайолет Дарре?

Глава 13
Мисс Дарра стоит на своем

I

Летом солнце на Кумби-бей всходит рано. Когда Аллейн в полшестого утра выглянул из окна, оно уже сияло над искрящимся морем. А вот крыши домиков Рыбной аллеи, прятавшейся в низине и окутанной предрассветным туманом, все еще казались чуточку белесыми. Впрочем, из многочисленных труб тянулись к небу дымки, из чего следовало, что деревня проснулась. Во всяком случае, по «ступеням Оттеркомби» кто-то уже шел, топая сапогами и насвистывая какую-то песенку.

Аллейн находился в полной боевой готовности уже около часа, так как ждал мистера Леджа. Включенное в текст записки слово «срочно» говорило о том, что встреча фигурантов должна произойти в самое ближайшее время, но, по мнению Аллейна, не раньше, чем мисс Дарра проснется и прочитает послание. А вот Ледж вполне мог отправиться на рандеву с самого утра, чтобы их не видели вместе.

Надо сказать, что Аллейну и Фоксу, прежде чем они легли спать, пришлось основательно потрудиться. В частности, они капнули в широкое плоское блюдо немного йода и положили туда записку так, чтобы она не соприкасалась с йодным раствором, после чего подержали ее в таком положении несколько минут. Затем настала очередь фотоаппарата – дорогой камеры с сильным объективом, позволявшим фотографировать даже при свете гостиничной лампы. Впрочем, довольно скоро выяснилось, что они могли обойтись и без фотосессии, так как отпечатков на записке не оказалось. Потом Фокс отправился к себе в комнату, Аллейн же, сложив записку, вновь подсунул ее под дверь и лишь после этого лег в постель и почти мгновенно заснул.

В утреннем воздухе пахло рыбой. Аллейн облокотился о подоконник и посмотрел налево. Почти в то же самое время из окна, находившегося на расстоянии трех футов от окна Аллейна, показалась физиономия Фокса и обозрела правую часть пейзажа. Как и его шеф, Фокс тоже был полностью одет и даже держал в руке котелок, чтобы в любой момент нацепить его на голову.

– Доброе утро, сэр, – прошептал Фокс, завершив осмотр своего сектора. – Приятное утро, не правда ли? Между прочим, наш общий друг только что поднялся с постели.

– И вас с добрым утром, братец Фокс. Вы правы – утро сегодня действительно роскошное, – согласился Аллейн. – Но расслабляться нельзя. Как договорились, встречаемся на лестничной площадке.

Аллейн подошел к двери и прислушался. Некоторое время до его слуха не доносилось ни единого звука, но потом в коридоре послышались уже хорошо знакомые шаги. Аллейн подождал еще несколько секунд, после чего неслышно открыл дверь и выскользнул наружу. Одновременно распахнулась дверь комнаты Фокса, и оба детектива едва не столкнулись на лестничной площадке. Это почти синхронное появление двух человек в тесном пространстве коридора чем-то напоминало цирковой номер.

– Будто разом из яйца вылупились, – с усмешкой заметил по этому поводу Аллейн и добавил: – Пойдемте, что ли?

Надо сказать, слежка – одно из самых сложных и утомительных полицейских мероприятий. Так что «стать чьей-то тенью», как иногда пишут романтически настроенные дилетанты, не так-то легко. Аллейн же, поступив в Скотленд-Ярд, хотя и ненавидел слежку лютой ненавистью, постарался тем не менее освоить ремесло филера как можно лучше – хотя бы для того, чтобы делать все необходимое на инстинктивном уровне и не забивать себе этим голову. И возможно, именно по этой причине проявил себя наилучшим образом на поприще детектива. Ну а если конкретно, то он выделял два типа слежки, которыми и пользовался. Первый тип: двигаться за объектом в зоне прямой видимости, но так, чтобы объект, даже увидев филера, не смог выделить его из толпы или задержать на нем внимание. И второй тип: держаться от объекта подальше, не позволяя тому ни при каких условиях увидеть следящего. В данной ситуации следовать за объектом в зоне прямой видимости не представлялось возможным, так как мистер Ледж, шагая ранним утром по тихой пустынной деревенской улице, обязательно увидел бы и узнал своих преследователей. Так что Аллейну и Фоксу оставалось одно: прибегнуть ко второму типу слежки.

Они спустились в холл тогда, когда мистер Ледж вышел на улицу. После чего Аллейн прошел в частный бар, а Фокс – в крохотное подобие офиса у главного входа. Проследив за тем, как Ледж прошел мимо окон бара, Аллейн сразу же просигналил Фоксу, и они быстро направились к боковому выходу, где, приоткрыв дверь, увидели, как Ледж, миновав гараж, направился к «ступеням Оттеркомби». Затем Фокс, повинуясь кивку Аллейна, тоже вышел на улицу, пересек двор и встал так, чтобы видеть пресловутые «ступени», отражавшиеся в окне одного из коттеджей. Когда же Ледж поднялся на пристань и повернул налево, Фокс, не особенно торопясь и стараясь держаться в тени строений, последовал за ним.

Между тем Аллейн открыл ворота гаража, сел в полицейский «Форд» и выехал задним ходом во двор, где, сняв пиджак и шляпу, выпустил из запасного колеса изрядное количество воздуха, достал насос и стал – без большого, впрочем, усердия, вновь его накачивать. Затем вернул запасное колесо на место и, открыв капот, принялся изучать состояние двигателя, не забывая время от времени бросать взгляд в сторону главной двери. Наконец дверь распахнулась и на улицу вышла ее милость мисс Дарра.

Честно говоря, Аллейн почти не задавал вопросов суперинтенданту относительно этой особы, а имевшие к ней отношение материалы дела просмотрел лишь мельком, поэтому был немало удивлен, когда обнаружил, до какой степени мисс Дарра полна. Она даже напомнила ему голубя-дутыша, цветные изображения которого так любят наклеивать на мешочки с сушеной лавандой. Нечего и говорить, что и платье, которое она носила, также отличалось внушительными размерами, а ее соломенная шляпа не уступала в поперечнике колесу телеги. За спиной у нее красовался небольшой рюкзачок, на плече висел этюдник, а в руке она держала палитру. Черты ее круглого лица поначалу показались Аллейну лишенными каких-либо эмоций, тем не менее, когда она, проходя по двору, одарила инспектора испытующим взглядом, последний оказался весьма острым и проницательным. Старший инспектор сделал вид, что не заметил этого взгляда, и еще ниже склонился над капотом «Форда», но когда мисс Дарра вышла со двора и двинулась по застроенной коттеджами Рыбной аллее, отметил про себя, что она также направилась к «ступеням Оттеркомби».

Выждав время и предоставив ей хорошую фору, Аллейн вновь надел пиджак и шляпу и последовал за ней.

Добравшись до начала «ступеней», Аллейн осторожно выглянул из-за стены дома и заметил, что мисс Дарра, достигнув южной оконечности Рыбной аллеи, повернула налево и принялась карабкаться по камням, стремясь добраться до наиболее удаленной от пристани части мола. Аллейн медленно пересек аллею и, укрываясь за стенами домов, зашагал в том же направлении. Продолжая действовать чрезвычайно осмотрительно и осторожно, он добрался до конца улицы и огляделся, высматривая наблюдательный пункт, который бы устроил его во всех отношениях. По счастью, в этой части деревни не было видно ни одного человека: рыболовецкая флотилия с рассветом отчалила, а местные домохозяйки или еще только просыпались, или готовили детям завтрак. Аллейн задержался на несколько минут у магазинчика Мэри Йо, находившегося на пересечении Рыбной аллеи и насыпной дороги, которая вела к дамбе. Пользуясь все теми же отражениями в оконных стеклах, он продолжал исподволь наблюдать за маневрами мисс Дарры, которая, взобравшись на мол и установив на ножки этюдник, опустилась на сиденье складного стульчика спиной к Оттеркомби, после чего, вставив в этюдник бумагу для эскизов и выдавив на палитру нужные краски, стала делать наброски.

Убедившись, что мисс Дарра погрузилась в работу и в ближайшее время никуда уходить не собирается, Аллейн проследовал к самым удаленным и неухоженным домикам деревушки, выстроившимся вдоль береговой черты. Эта часть селения считалась в Оттеркомби наименее респектабельной, поскольку тут обитали в основном чужаки, занимавшиеся различными подозрительными делами. В частности, у береговой черты располагалась крохотная гостиница Петронеллы Брум, сдававшей свои четыре комнаты невенчанным парочкам и субъектам без рекомендаций, а также таверна Уильяма Гласа, лишенного суперинтендантом Харпером лицензии, отчего спиртные напитки здесь продавались из-под полы. Эта своеобразная прибрежная улочка растянулась ярдов на двести, не больше, и пышно именовалась Саут-франт, или Южной набережной. Интересно, что по вечерам, когда ветхость домиков не бросалась в глаза, она приобретала даже особого рода привлекательность благодаря отражавшимся в воде красным фонарям и доносившимся из распахнутых окон взрывам хохота и звукам граммофонной музыки. Но в шесть утра тут пахло рыбой ничуть не меньше, чем на других улицах Оттеркомби, и стояла такая же мертвая тишина.

Аллейн подождал минут пять, пока в дальней части дамбы не вышел из-за причального сооружения Ледж и неслышным шагом преодолел несколько десятков ярдов, отделявших его от мисс Дарры, и расположился у нее в тылу. Однако в следующее мгновение ему пришлось быстро спуститься с дамбы к кромке прибоя и укрываться от посторонних взглядов за вытащенными на песок лодками, распяленными для просушки и ремонта рыбачьими сетями и торчавшими тут и там волноломами, напоминавшими редкие зубы некоего ископаемого морского чудовища. Нет, мисс Дарра по-прежнему его не видела, зато Ледж то и дело оглядывался, и Аллейн не мог позволить себе рисковать. Но как бы крепко он ни прижимался к стене дамбы, пенные струи прибоя до него все-таки доставали, в результате чего у него промокли не только туфли, но и манжеты брюк. Впрочем, в скором времени до него стали доноситься невнятные голоса фигурантов, и он, стремясь приблизиться к ним, был вынужден прошлепать по воде к полуразрушенному портовому складу и, чтобы хоть как-то защититься от влаги, вскарабкаться на торчавшее из стены бревно. Каково же было его удивление, когда, опустив глаза, он обнаружил прямо под собой небольшую лодочку, в которой со всеми удобствами расположился инспектор Фокс с раскрытым блокнотом в руке. Как выяснилось, начавшийся прибой подогнал его лодку прямо к дамбе.

– Опять мы с вами появляемся на сцене событий одновременно, шеф, – прошептал Фокс, помогая старшему инспектору усесться на выступающую носовую часть суденышка.

Аллейн кивнул, достал из кармана блокнот и навострил уши.

Необходимо отметить, что хотя голоса Леджа и мисс Дарры до лодки все-таки долетали, понять, о чем они говорили на дамбе, было не так просто. И не только из-за расстояния, но и из-за шума прибоя. Так что поначалу Аллейн ничего не мог разобрать, и лишь минутой позже, когда ему удалось полностью сосредоточиться на разговоре, звуки начали складываться в слова и вполне осмысленные фразы. В данный момент говорила мисс Дарра, имевшая странное обыкновение делать продолжительную паузу после каждого высказывания. Аллейн не мог понять, почему она так долго молчит в промежутке между фразами, пока до него не дошло, что она не только разговаривает, но еще и работает, нанося кисточкой акварель на бумагу и оценивая взглядом новый мазок.

– …мне кажется, я и без того слишком далеко зашла, согласившись встретиться с вами в этом Богом забытом месте, не так ли? Да, мне очень жаль, что вы… попали в эту переделку… и подверглись преследованиям со… стороны… жестокосердных людей… Но вы, надеюсь, не думаете, что я… и впредь стану себя… компрометировать… – Неожиданно ее речь снова сделалась неразборчивой и превратилась в приглушенное монотонное бормотание, которое Аллейн так и не смог разобрать. Поэтому вопросительно изогнул бровь и посмотрел на своего помощника, но последний лишь отрицательно покачал головой. Впрочем, в следующее мгновение дикция мисс Дарры внезапно улучшилась, и она довольно четко сказала буквально следующее:

– …прошу меня больше об этом не просить, потому что я не стану этого делать ни при каких условиях. – В ответ Ледж по своей всегдашней привычке забормотал что-то нечленораздельное, но мисс Дарра прервала его излияния громким возгласом: – Да-да, я отлично все это понимаю! – А минутой позже, но уже не так громко, добавила: – Только не думайте, что я вам не сочувствую. Сочувствую, и даже очень… – После чего последовала фраза, выпадавшая, казалось бы, из контекста предыдущего разговора: – Разумеется, я знаю, что вы ни при чем, тем не менее я не могу…

И тут впервые за два последних дня мистер Ледж довольно четко произнес:

– Коли так, то пусть моя кровь падет на вашу голову!

– Ах, какие ужасные вещи вы говорите! Но что бы вы ни говорили, прошу выражать свои мысли как можно тише. Вам-то бояться нечего, но вот мне…

Ледж снова понизил голос, но слух Аллейна уже приспособился к его бормотанию и научился вычленять из него отдельные слова и даже целые словосочетания и выражения.

– …загнанное животное… в тот момент, когда я… осознал вину… Только Бог знает… никогда не избавиться от этого…

Послышались звуки шагов, и когда мисс Дарра заговорила снова, ее голос зазвучал уже из другой точки – совсем близко. Определенно в процессе работы она переходила с места на места – должно быть, смотрела на свою работу с разных ракурсов. И вот приблизилась к краю дамбы.

– Обещаю вам, – сказала она, – что сделаю все от меня зависящее. Но на клятвопреступление не пойду…

– Клятвопреступление?! – раздраженно повторил Ледж, который, похоже, таскался за ней следом.

– Как бы это ни называлось… Но, повторяю, я сделаю все, что смогу. Меня лично их подозрения на ваш счет нисколько не беспокоят. Ведь должны же у них быть мозги, в конце концов. А если так, они рано или поздно поймут, что это невозможно.

– Но как вы не понимаете?.. Ведь они подумают… Господи, да они растрезвонят об этом на весь мир!

– Не думаю, что это так уж сильно отразится на вашем положении. Но как бы то ни было, я вам помогу. Потому что чувствую себя обязанной сделать это. И вы знаете почему… Но хватит об этом. Желаю вам не думать о плохом. Как говорится, будем надеяться на лучшее.

– Только не забывайте, как я попал в эту переделку.

– Не забыла и не забуду. А теперь прошу оставить меня, поскольку время идет, а мой набросок с каждой минутой представляется мне все более ужасающим. И знаете почему? Я никак не могу на нем сосредоточиться. И еще одно: не нужно, чтобы нас видели вместе.

– Как скажете. Я весь в вашей воле, – пробормотал Ледж.

И в следующее мгновение детективы услышали звуки его удаляющихся шагов.

II

Аллейн и Фокс завтракали в столовой. Кьюбитта и Пэриша здесь не было, зато за угловым столиком расположилась мисс Дарра, пожелавшая детективам доброго утра, когда они вошли в помещение. Она будто бы просматривала прессу, но Аллейн знал, что, прикрываясь газетой, она время от времени бросает в их сторону испытующие взгляды. Аллейн дважды ловил ее на этом, но она и не подумала смущаться, а когда их взгляды скрестились во второй раз, даже подмигнула и улыбнулась ему.

– Похоже, газеты у вас нет, – заметила она. – Не желаете ли ознакомиться со свежим номером «Иллингтонского курьера»?

– Большое спасибо за предложение, – сказал Аллейн, подходя к ее столику.

– А ведь вас зовут Родерик Аллейн, не так ли?

В ответ Аллейн лишь вежливо поклонился.

– Я узнала вас, потому что вы очень похожи на своего брата Джорджа, – сообщила мисс Дарра.

– Рад, что вы узнали меня, – ответил Аллейн, – хотя никогда не думал, что мы с братом так уж похожи.

– Я бы назвала это фамильным сходством. Ну и кроме того, я в курсе, что вы приехали, так как мне сообщил об этом хозяин гостиницы. Необходимо заметить, что вы куда более привлекательный джентльмен, чем ваш брат. А с Джорджем я познакомилась в Панчестауне в доме моего кузена Шона О’Дарра, с которым ваш брат водит дружбу. Меня же зовут Вайолет Дарра. Так что теперь вы знаете, кто столь дерзко на вас поглядывал.

– Мисс Дарра, – произнес Аллейн. – Хотел бы попросить вас после завтрака уделить нам с коллегой несколько минут своего драгоценного времени. Надеюсь, вы не против?

– Нисколько. Наверное, хотите поговорить по поводу того ужасного дела?

– Совершенно верно.

– Буду рада помочь, чем смогу. Сказать по правде, я просто обожаю всякие загадочные истории. Вернее, обожала. До этого кошмарного происшествия. Как выяснилось, не очень-то приятно оказаться в самой гуще подобных событий. Буду ждать вас в частном баре. Только, умоляю, никуда не спешите и позавтракайте как следует.

– Благодарю вас, – ответил Аллейн. Мисс Дарра выбралась из-за стола и прошествовала к двери, которую Аллейн открыл и придержал для нее. Она поблагодарила его кивком и, мило улыбнувшись, вышла из комнаты.

– Хладнокровная дамочка, – заметил Фокс, когда Аллейн вновь присоединился к нему. – И отлично держится. Никогда бы не подумал, что у нее есть какие-то тайны. А вы, шеф?

– Согласен с вами, братец Фокс. Я бы тоже ничего такого о ней не подумал, – сказал Аллейн. – И в этой связи задаюсь вопросом, какой линии поведения нужно придерживаться по отношению к ней. Похоже, она гораздо умнее, чем представляется.

– Это верно, – кивнул Фокс.

– Полагаю, Фокс, вам придется зазвать ее в свойственной вам дружелюбной манере в нашу гостиную, сделавшуюся своеобразным штабом расследования, о чем, кстати, все уже знают. Нужно постараться сделать так, чтобы наше интервью показалось ей официальным мероприятием. А то, боюсь, она начнет втягивать меня в ненужные разговоры о моем брате, напирая на дружеские отношения между нашими семьями. Хотя… – Аллейн неожиданно замолчал, потер нос и после небольшой паузы добавил: – Не исключаю вероятность того, что мне, возможно, удастся извлечь из этого какую-то пользу. Ну да поживем – увидим.

– А что – между вашими семьями и впрямь существуют дружеские отношения?

– Разве вы не слышали? Она знакома с моим братом, с которым, правда, у меня нет ни малейшего сходства, причем как в физическом плане, так и в ментальном. Но, быть может, я просто не объективен? Что вы думаете об этом, Фокс?

– Ничего не думаю, мистер Аллейн. Ибо не имел счастья быть представленным сэру Джорджу.

– Боюсь, это чванливый старый осел – и ничего больше… Вы уже позавтракали?

– Да, сэр. Благодарю вас.

– Раз так, я немедленно отправляюсь в гостиную, а вы, братец Фокс, – на розыски мисс Дарры. Очень надеюсь, что наше интервью с ней не выродится в некий фарс и пройдет удачно.

Аллейн вернулся в гостиную, а через минуту или две там объявились и мисс Дарра с Фоксом.

Будучи совсем еще молодым детективом, Аллейн с самого начала работы в Скотленд-Ярде взял себе за правило избегать инстинктивных реакций при знакомстве с новыми людьми, которые появлялись в его кабинете. В частности, постоянно внушал себе, что преступные склонности и очаровательная или просто располагающая внешность отнюдь не являются взаимоисключающими элементами и преспокойно могут уживаться в одном человеке. К сожалению, полностью отказаться от проявлений добрых чувств по отношению к приглянувшемуся ему фигуранту он так и не смог, и тут к нему на помощь, как ни странно, пришла культивировавшаяся в Скотленд-Ярде сдержанность, которую полицейскому офицеру требовалось демонстрировать при любых обстоятельствах. Таким образом, официальная манера поведения стала для него своеобразной броней, защищавшей его от внешнего воздействия, каким бы оно ни было.

Когда Аллейн познакомился с мисс Даррой, то сразу же подумал о том, что она представляется ему женщиной умной и доброжелательной, с которой вполне можно водить дружбу. А если так, то ему априори не хотелось видеть в ней особу с двойным дном, способную к нечестным поступкам. Однако он не мог и не должен был этого исключать, а потому, образно говоря, облачился в свою привычную тогу, сотканную из безукоризненной вежливости, сосредоточенности и умения подмечать каждую мелочь, которая не раз выручала его в затруднительных положениях.

– Надеюсь, вы извините меня за то, что я не пошел в частный бар, где вы меня ждали, – произнес Аллейн, – а пригласил в эту гостиную, которую мистер Помрой предложил нам использовать в качестве офиса? В свое оправдание могу лишь сказать, что здесь хранятся наши записи и документы по делу…

– Можете не волноваться, – перебила его мисс Дарра. – Я не маленькая девочка и все понимаю. – С этими словами она опустилась в кресло, которое ей услужливо пододвинул Фокс, и забросила ногу на ногу.

– Между прочим, – добавила она, устроившись в кресле, – здесь куда удобнее, чем в баре. А я, несмотря на сравнительно раннее время, уже порядком устала, поскольку поднялась с первыми лучами солнца и проработала в дальнем конце пристани часа два, делая наброски.