Текст книги "Внезапное вторжение"

21

– Королева-мать! Королева-мать! – кричал рпорРианец-охранник, отбрасывая занавеску, сделанную из нанизанных на нитки бус, и вбегая в тронный зал.

Восхищенное насекомое лишь на мгновение задержалось у простого глиняного горшка, чтобы бросить туда кусочек серебра, что было обычной таксой за право сообщить что-либо Ее Самой Высокой Божественной Прелести, Собирательнице Налогов, Хранительнице Казны, Мастеру Воспитания и Разведения, Лучшей Извлекательнице Мелочи Пик-пик-тромм-уиии-бульбульбуль-гнаш-фррр Четвертой. Горшок был уже наполовину полон.

Тучная самка возлежала на куче монет в темном сыром алькове, в комнате, напоминающей пещеру, и спокойно наслаждалась поеданием сладкого кристаллизованного мха. При звуке голоса стражника ее самые маленькие конечности, постоянно занятые бездумным пересчитыванием монет, замедлили свое безостановочное движение, а установленные на стенах органические биолазеры по бокам алькова напрягли свои фокусирующие короны, сопровождая каждый шаг приближающегося самца.

Королева лениво приподняла четыре века и взглянула на крошечного инсектоида, приплясывающего от нетерпения на мраморном полу тронного зала.

– Что за тсс-тьфу? Еще одна возможность что-то купить и что-то получить в придачу?

– Нет, ваше величество! Приближается космическое судно!

– Разведчик идет домой? – спросила королева, приподнимая еще несколько пар век и начиная проявлять некоторые признаки заинтересованности. Проклятая блокада, установленная джианцами, была довольно хитрой западней. РпорРианцы могли проникать внутрь, но не могли вырваться наружу.

– Нет, нет, ваша жадность! Это голубой Микон-4.

– Пришельцы? – на краткий миг ее недоруки прекратили свою вечную работу и замерли. Королева даже отложила в сторону свой сладкий мох. – И что нам сообщили наши сенсоры, дорогой?

Посланец затрепетал от счастья.

– Тулий, королева, много-много тулия!

– Превосходно! – вздохнула королева и достала из футляра церемониальный рашпиль, которым давным-давно ей не приходилось пользоваться. Нужно было как следует наточить жала и клешни, чтобы успешно торговаться с пришельцами.

– Давайте устроим гостям теплый прием.

– Устроим парад?! – вскричал посланник, щелкая передними ногами, как кастаньетами. – Можно, мы устроим парад, возлюбленная Сборщица Податей?

Королева широко улыбнулась, улыбка у нее была такая, что казалось, будто ее голова вот-вот развалится пополам.

– Похоже, это неплохая идея, тсс-тьфу. Да, им нужно устроить показ.

– Ур-ра! – вскричал посланник-охранник, начиная пятиться из комнаты.

– Ой, а тсс-тьфу?

Затаив дыхание, насекомое останови, лось в дверях. Преломляющийся в бусинах свет отбрасывал на его хитиновый панцирь радужные сполохи.

– Что вы сказали, ваша алчность?

– Вынь из горшка свое поддельное серебро и положи туда две полноценные монеты или я заставлю тебя залезть на стремянку.

Королева больше не обращала на него внимания, но коленные чашечки ее рудиментарных конечностей угрожающе щелкнули.

Самец в страхе шумно сглотнул.

– Как прикажете, в вашем распоряжении.

О Первый Строитель, это Королева-мать или что?..

По мере того как “Рамирес” медленно дрейфовал в пространстве, зеленая точка на его носовом обзорном экране постепенно росла, превращаясь в буйный, тропический мир. Подробности, однако, невозможно было разглядеть из-за тонкого серого тумана, укрывающего всю планету.

– Стоп машина, – приказал капитан Келлер, и звездолет остановился, неподвижно зависнув в космосе.

Командир пристально всмотрелся в экран, пытаясь рассмотреть, как и из чего организована джианская блокада. Ничего.

– Тактические данные, мистер Бакли.

– Так точно, сэр. – Мичман быстро повернул несколько наборных дисков на консоли, и на нижней части его экрана появился текст. – Звезда класса К, солнечных пятен не обнаружено. В системе восемь планет – три перед нами, пять – позади. Поблизости от корабля нет ничего, кроме нескольких астероидов. Никаких боковых течений. На планете обнаружены значительные скопления металлических объектов, которые заставляют предположить наличие высокоразвитой цивилизации. – Бакли постучал ногтем по стеклу датчика. “Эй, это еще что? Ну-ка, погоди…” – подумал он. Металлические объекты находились вовсе не на поверхности планеты, а высоко над нею.

– Господи Иисусе! – прошептал ирландец и перекрестился.

– Докладывайте, мистер, – желчно заметил Келлер. Его голос прозвучал как щелканье бича, и это произвело должное впечатление.

– Сначала я подумал, что туман вокруг планеты – это пыльная буря или смог, – быстро ответил Бакли, снова превращаясь в хладнокровного профессионала. – Но эта туча гораздо выше верхней границы атмосферы.

Ответственный за сенсорный контроль Хемлих завозился за своей консолью, подключая свой монитор.

– Не хочешь ли ты сказать, что?..

– Это джианская блокада, – уверенно сказал Бакли, хотя ему самому непросто было поверить в это. – Целый рой серых металлических пирамид, который полностью окружает планету.

Капитан Келлер фыркнул.

– И они видны на таком расстоянии? Не может быть! Для этого их должно быть не один миллион…

– Девяносто семь миллионов, сэр, – подсказал Бакли, сверившись с мерцающей шкалой. – Подсчет еще не закончен.

Келлеру удалось сохранить на лице видимость спокойствия, и он лишь крепче стиснул подлокотник своего кресла. Великие Золотистые отнюдь не собирались шутить, устанавливая блокаду. Назвать это просто блокадой значило погрешить против истины. Это было нечто потрясающее, почти величественное. Страшно подумать, что нечто подобное джианцы собирались установить и вокруг Земли. Только теперь капитан начал по-настоящему понимать, какой могущественной силе они осмелились бросить вызов.

В задумчивости капитан бросил взгляд на главный экран. Левая его часть работала в информационном режиме и была исписана сложными математическими уравнениями, правая часть работала в аналитическом режиме, и на ней была изображена схема планеты, испещренная разноцветными пятнами, отражающими химический состав и структуру коры планеты и термальную активность мантии. На центральной секции экрана была видна планета в десятикратном увеличении, окруженная серым металлическим облаком.

– Почему блокада кажется тоньше всего прямо по курсу? – спросила навигатор Марта Соукап, высказав мысль, которая занимала и капитана.

– Сейчас посмотрим, – ответил Хемлих, вращая рукоятки своих приборов.

– Ну и что? – осведомился капитан минуту спустя. Хемлих щелкнул очередным переключателем и нахмурился. – Насколько я могу судить, сэр, это происходит потому, что мы находимся внутри спирального коридора, который ведет сквозь блокаду к поверхности планеты, – он кивнул в направлении центральной секции главного экрана. – Единственной причиной, по которой РпорР виден нам так ясно, является то, что мы вышли из гиперпространства где-то в самом конце этой спирали.

– Коридора? – пробормотал капитан. Внезапно его хмурое лицо просветлело, и он щелкнул пальцами. – Ну конечно! Должно быть, мы находимся на тропе джианцев, которую они проложили сквозь это минное поле для себя.

– Это вполне вероятно, сэр, – признала Соукап. – Особенно если учесть, чьим ГН-кубом мы воспользовались, чтобы попасть сюда.

– Шкипер! – позвала капитана Лиллиокалани, вахтенный коммуникатор, прикасаясь пальцами к радиоприемному устройству у себя в ухе. – Я только что получила сигнал от охранного устройства, расположенного с противоположной стороны планеты и напоминающего своей формой золотой улей.

– Он приказывает нам убираться? Офицер связи повернулась к нему.

– Нет, сэр, просто настоятельно советует нам не совершать посадки. А уж если мы вынуждены, то оно рекомендует нам не дышать там воздухом.

– Непохоже, чтобы тамошняя атмосфера была непригодна для дыхания или отравлена, – заметила медсестра от медицинской консоли с сильным русским акцентом.

– Налог на дыхание, – с невозмутимым видом пояснила Лиллиокалани.

Капитан Келлер задумался о том, хотела ли коммуникатор просто рассмешить их.

– Дайте-ка я сам послушаю, – сказал Даг, наклонясь вперед так, что его локти уперлись ему в колени. – Я так понял, что блокада запрещает покидать систему местным жителям, в то время как посещать планету разрешено, нужно только уплатить пошлины?

– По-видимому, так, сэр.

Капитан Келлер удовлетворенно вздохнул и откинулся на спинку своего кресла. Неплохо. В этом случае их визит не будет полностью незаконным.

– Это было бы слишком просто, – вздохнула Соукап, поворачиваясь вместе с креслом. – Наверняка местное население наблюдает, каким путем прибывают звездолеты. Почему бы им не попытаться выбраться этим же путем?

– Я полагаю, что они пытались, – признал Бакли, – однако пирамидальные роботы-охранники расположены таким образом, что тридцать процентов из них могут одновременно выстрелить по одной и той же цели.

– И какова же суммарная мощность такого выстрела? – поинтересовалась Лиллиокалани.

Хемлих только пожал плечами в ответ:

– Понятия не имею, на моих сенсорах просто не хватает шкалы. Капитан поморщился. – Включить защитные поля, сэр? – спросил Бакли, кладя палец на соответствующую клавишу.

– Нет необходимости, – решил Келлер. – Похоже, что до тех пор, пока у нас на борту нет рпорРианцев, мы в безопасности.

– Понято, сэр.

– Есть что-нибудь непосредственно с планеты, мисс Лиллиокалани? – спросил Келлер.

– Никак нет, сэр.

Капитану это показалось весьма странным. Аборигены, безусловно, уже давно знали об их корабле, идущем на посадку.

– Двигайтесь по этой спирали, Соукап, – приказал Келлер. – Но идите на сближение с осторожностью.

– Понятно, сэр. – Марта Соукап взволнованно сглотнула. – Будет исполнено.

Экипажу, который нервно поглядывал на экраны, казалось, что их корабль медленно ползет сквозь бесконечную гряду серого тумана, а в иллюминаторах не было ничего, кроме серых треугольных тел бесчисленных джианских роботов.

– Входим в атмосферу, – объявил Хемлих, лишь только серый цвет на обзорком экране начал сменяться прозрачной голубизной неба. На далеком горизонте клубились пухлые белые облака.

– В каком месте будем садиться, сэр? – спросила Соукап.

Капитан Келлер внимательно рассматривал лежащий перед ними континент, подмечая малейшие детали. Большую часть территории занимали либо фермерские поля, либо дымящие корпуса фабрик. Эти исторические противники причудливо чередовались внизу, словно на планете был неизвестен эффект загрязнения продуктов сельского хозяйства отходами производства. А может быть, местным жителям нравился вкус промышленного смога. От чужой расы можно было ожидать чего угодно. Побережье было заселено редко, а крупных городов капитан разглядел всего три штуки: два напоминали собой военные базы, а третий – парк для увеселений.

– Здесь. – Капитан показал налево. – Вот этот город, окруженный неким подобием “американских горок”. Он соответствует описанию здешней столицы.

– Сканеры сигнализируют наличие посадочных площадок для звездолетов к западу от столицы, – сухо сообщил Хемлих. – Изменить курс на шесть градусов с севера на северо-запад.

– Есть! – ответила Соукап, поворачивая рукоятки.

– Отставить! – вмешался капитан Келлер. – Посадите корабль в парке в центре города. Трелл утверждает, что это – общественная собственность, которой каждый может пользоваться бесплатно.

– Бесплатно? – удивился космонавт первого класса Хасан, отвлекшись от своей консоли инженерного обеспечения. – Вы уверены, сэр?

Капитан ответил, что да, уверен, и приказал Хасану заткнуться.

– Коммуникатор Лиллиокалани, передайте группе высадки приказ собраться в выходном шлюзе № 1, – приказал Келлер. – Группа высадки будет состоять из посла Раджавура, сержанта Либерман и шестерых пехотинцев охраны, вооруженных пистолетами. Не годится нам выглядеть угрожающе и демонстрировать дурные манеры.

– Понято, сэр.

– На случай непредвиденных обстоятельств должен быть готов спасательный отряд под командой лейтенанта Сакаэда. В отряд должны входить все остальные пехотинцы в полном вооружении и в боевых костюмах. С борта корабля их должны поддерживать лазерная батарея, а также наш главный калибр…

– Слушаюсь, сэр, – ответила Лиллиокалани, но одна лишь мысль о страшном оружии заставила ее вздрогнуть.

* * *

– Нет, так тоже мы ее не назовем, – сказала сержант Либерман, ставя начищенный до блеска башмак на краешек койки и любуясь им. Сверкающий кожаный мысок башмака оставил небольшую вмятину на безупречно ровном покрывале. – Послушайте, чем вам не нравится “штурмовая винтовка ООН, модель первая”?

– Но, сержант, – возразила одна из рядовых, почесывая за ухом, – это скучно!

– А как бы ты ее назвала, Григгс? “Подставка для утюга”? Просто потому, что против лома нет приема?

– А как насчет С-20? – предложил рослый, костистый рядовой. Голос у него, однако, был гулким, как у радиоведущего.

Сержант Либерман не без труда взяла себя в руки.

– Хорошо, я не против. А почему?

– Потому что когда мы идем в атаку, мы кричим: “Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть! Смерть!..”

– Спасибо, Фюрстенберг, – перебила его Либерман. – Мы поняли.

– Как сюда попала эта туповатая… – прошептал Фюрстенберг стоящему рядом с ним капралу, но в этот момент динамик под потолком пискнул и начал объявлять порядок высадки.

– Разберемся позже, – отрывисто сказала Либерман, бросаясь вместе со всеми перечисленными пехотинцами к шкафчикам и начиная надевать необходимое снаряжение.

* * *

– РпорР… – вздохнул Трелл, глядя на вспомогательный крошечный экранчик, установленный в десантном шлюзе № 1. То, что он спустился на самую нижнюю палубу, дало ему лишь небольшую отсрочку. Ужасная новость, что “Рамирес” по своей собственной воле собирается совершить посадку на РпорР, настигла его и здесь. Пожалуй, это будет последняя вещь, которую каждый из членов команды земного звездолета совершит по собственной воле, прежде чем все они попадут в печально известные долговые тюрьмы инсектоидов, которые битком набиты исключительно пришельцами с других планет, которые наивно полагали, что сумеют перехитрить рпорРианцев. Кстати, это было еще одним доказательством того, что глупость была в одинаковой степени присуща всем обитателям вселенной.

– Что там не так с этим местом? – поинтересовался один из рядовых пехотинцев, застегивая вокруг талии ремень подсумка с дополнительным снаряжением. – Мне кажется, там, снаружи, должно быть неплохо.

После того как старший техник Трелл кратко, тезисно и местами невразумительно поведал морским пехотинцам краткую историю карьеры, которую сделали насекомоподобные обитатели планеты. Даже коренные жители Нью-Йорка, оказавшиеся среди десантников, были поражены непомерной и аморальной алчностью рпорРианцев. Эти ребята могли дать десять очков вперед даже кубинскому торговцу наркотиками.

Десантный шлюз № 1, расположенный чуть ниже экватора шарообразного корабля землян, представлял из себя прямоугольную комнату, гладкие металлические стены которой еще даже не были покрашены. Начиная от середины комнаты были проведены по направлению к боковой стене люминесцентные желтые линии, которые поделили пол шлюза на двадцать прямоугольных площадок. На этих площадках были расставлены изящные серебристые аэрокары.

Разработанные исключительно для движения ниже верхней границы атмосферы, аэрокары сильно напоминали обыкновенные автобусы без крыши, с большим количеством сидений, одним водительским креслом и, как во всех автобусах, без единого намека на полки для багажа. Для полного сходства не хватало лишь таблички “Не курить”, разменного автомата и жевательной резинки на полу.

В отличие от космических шлюпок, которые получали свои имена в честь космонавтов и астронавтов, аэрокары были поименованы в честь реально существовавших и вымышленных воздухоплавателей: “Икар”, “Ван Пинг”, “Вербо”,

“Д'Амикурт”, “Граф Цеппелин”, “Орвилл и Уилбур”, “Кал-эл” и так далее.

Снабженные генераторами антигравитационных полей производства компании “Роллс-Ройс” и донными турбинами для нагнетания воздушной подушки, а также мощными хоронскими всепогодными ионными толкателями для движения вперед, удивительные аэрокары могли поднять в воздух армейский танк, по башню залитый свинцом, и развивали с этим грузом скорость более 800 километров в час. Универсальные машины могли также целыми сутками плавать по воде и обладали шиповаными, непробиваемыми колесами для движения по суше в случае чрезвычайных обстоятельств, однако пехотинцы считали их чем-то вроде летающих гробов, поскольку аэрокар не обладал никакой броневой защитой, о которой стоило упомянуть, а маневренности у него было не больше, чем у дохлого кита на роликовых коньках.

Облаченные в повседневную форму цвета хаки и боевые ботинки, космические морские пехотинцы были вооружены лазерными пистолетами с пятью запасными батареями, 9-ти миллиметровыми автоматическими пистолетами НК с девятью запасными обоймами. Кроме этого, у каждого из них за спиной висел в неуклюжем брезентовом чехле 40-миллиметровый одноразовый гранатомет. Как и приказал капитан – одно только легкое вооружение. В глубине души каждый из десантников жалел, что им нельзя захватить с собой что-нибудь более существенное.

– Как у вас дела, сэр? – спросила сержант Либерман, подходя к аэрокару, на котором они должны были отправиться на вылазку, “Икар экспресс”.

– Все готово, сержант, – ответил Трелл, закрывая капот двигателя и вытирая нижнюю пару рук замасленной ветошью. – Я дозарядил акселератор антивеществом, подсоединил фотоэлектрический диск, отрегулировал гироскопы и сменил дворники.

Сержант помолчала и улыбнулась.

– Отлично.

В дальнем углу шлюза техник инженерной секции прекратила скрести шваброй пол.

– Фотоэлектрический? – переспросила она у своего напарника, который зачищал стену шлюза, готовя ее к покраске. – Но узел ДРЛ уж наверняка электронный.

– Ерунда, – ответил мужчина. – Магнитная линза должна контролироваться волоконно-оптическим устройством. Только в этом случае можно будет исключить всякую возможность отрицательной обратной связи.

– Ну да, – сказала уборщица, с силой налегая на швабру. – Тогда, конечно, это имеет смысл.

Оставив пришельца любоваться делом своих рук, сержант Либерман построила свои войска и учинила им тщательную инспекцию. Удовлетворенная результатами осмотра, она кивнула. Солдаты подобрались крепкие, поджарые и в меру умные. Сержант помолчала. Это звучало как закон морской пехоты: “Крепкий, поджарый, не слишком умный – поверенный войны”.

– Безопасность – вот основная задача, – объяснила Либерман, оттягивая затвор пистолета, чтобы загнать в ствол патрон. – РпорРианцы будут делать все, чтобы выбраться с этой планеты, а роботы имеют приказ вести огонь на поражение. Местные жители больше не обладают спутниками связи и не пользуются самолетами. Роботы их немедленно сбивают.

– Вы не шутите, сержант? – спросил рядовой, проверяя заряд гранатомета.

– Это действительно так, – вмешался Трелл, аккуратно собирая свои инструменты в складной металлический ящик. – Самые трусливые из насекомых даже опасаются стоять вертикально. Преступников иногда подвергают наказанию, заставляя влезать на разные высокие предметы под открытым небом, но это относится только к тем, кто совершил мелкие проступки.

– А что они делают с теми, кто совершил тяжкое преступление?

– Спариваются с ними.

Этот лаконичный ответ тем не менее скрывал в себе такой мощный заряд отвращения и ненависти, что перед глазами пехотинцев возникли картины, достойные ночных кошмаров шизофреника. Вдоль спин пробежал холодок, и кое-кто откровенно вздрогнул. Да, есть вещи, о которых лучше не знать.

– О'кей, пора загружаться, – заметила Либерман, поглядев на часы. Она намеренно разрушила настроение, начавшее было овладевать солдатами. – Садитесь только возле окон, но не слишком расслабляйтесь. Я хочу, чтобы вы в любую минуту были готовы к любым неприятностям. Но первый, кто начнет действовать без команды, однозначно получит пинка под зад. Всем ясно? Марш!

Пехотинцы начали занимать места в аэрокаре, а технари в дальнем углу шлюза рассмеялись. Либерман фыркнула. Это же надо – “линзы контролируются волоконной оптикой”! Чушь! Неужели им не понятно, что поток магнитной индукции от генератора обязательно нарушит работу столь примитивного мазерного реле? Тупицы! Хотя что с них взять? Наверное, неспроста они попали в уборочную команду.

* * *

Когда громкое гудение двигателей превратилось в глухое ворчание, “Рамирес” наконец завис на высоте двух метров над обширной травянистой равниной, на которой было несколько озер и невысоких пригорков. Этот пасторальный пейзаж и был центром города – Беспошлинным Центром Отдыха на Открытом Воздухе, расположенным в столице РпорРа, городе под названием Бульбуль-кх-берп.

Завидев приближающийся космический корабль, местные жители стремительно разбежались, как предположили путешественники, – в страхе. Однако всего лишь через несколько минут туземцы вернулись и принялись торопливо устанавливать на траве пластиковые торговые павильоны и палатки, плотно окружая ими корабль. Затем они принялись делать фотоснимки и расхваливать товары, но не друг перед дружкой, а перед землянами. Среди товаров были такие редкие вещи, как съедобные почтовые открытки, джианские доски для “дартс”, кулгуланские сигары (поддельные), а также пластиковые мешочки с землей РпорРа – сувениры на память.

Стоя перед главным обзорным экраном, капитан Келлер разглядывал флажки и вымпелы, которые гордо трепетали на ветру над палатками и ларьками. На большинстве из них был изображен незамкнутый треугольник – универсальный символ, означающий “НА ПРОДАЖУ”. Гораздо меньше было вымпелов с изображением треугольника и двух колец, что трактовалось как “МОЖНО ТОРГОВАТЬСЯ”. Только один вымпел мог похвастаться тремя кольцами, что означало, как предположил Келлер, “ДЕШЕВО”, но нигде он не увидел изображения незамкнутого круга – символа, означающего “БЕСПЛАТНЫЕ ОБРАЗЦЫ”.

– Ты уверен? – спросил в стену Келлер.

– Определенно, сэр, – ответила стена голосом Трелла. – Корабль слишком низко, чтобы ему потребовалась лицензия на полеты, и слишком высоко, чтобы с нас можно было содрать плату за парковку.

– Что за безумный мир! – мягко заметил Хемлих.

– Разве только этот? – согласилась Соукап.

* * *

– Вот он идет, – негромко заметил водитель аэрокара. Сержант Либерман нахмурилась.

– Почти вовремя.

Придерживая на голове свой шелковый цилиндр, профессор Раджавур бежал по стальной палубе шлюза по направлению к аэрокару с морскими пехотинцами. По случаю парадного выхода профессор был одет в свой лучший костюм – “токседо” черного цвета, и щеголял транслятором в пластиковом корпусе и алой посольской лентой через плечо. Ботинки посла были надраены, седые волосы тщательно причесаны, к тому же профессор даже прополоскал рот сладкой водой, чтобы быть наиболее привлекательным для насекомых. Забравшись в аэрокар, Раджавур огляделся и был даже несколько испуган тем количеством оружия, которое взяли с собой пехотинцы. Ему, однако, было понятно, что в случае осложнений, никакое оружие не будет лишним. У рпорРианцев была не слишком хорошая репутация.

– Прошу простить меня за опоздание, – извинился дипломат. – Мне необходимо было собрать подношение королеве.

– Никаких проблем, профессор, – солгала Таня Либерман, которой приходилось иметь дело с шишками и разнообразными высокопоставленными персонами. Этот, по крайней мере, умел вести себя вежливо.

– Водитель, сообщи на мостик, что мы выдвигаемся.

– Есть, сэр, – ответил водитель и отцепил от приборной доски небольшой микрофон.

– “Икар” – “Рамиресу”. Прошу разрешения на взлет.

– Взлет разрешаю, – ответил ему голос капитана. – Удачи, и да поможет вам Бог!

– Вас понял, взлетаю, – ответил водитель и снова прикрепил микрофон к приборной доске.

– Одеть респираторы, – приказала сержант Либерман, натягивая на голову эластичные ремни усовершенствованной газовой маски. Вместо отчетливого ответа “Есть, сэр!” прозвучали неразборчивые похрюкивания – солдаты облачились в противогазы.

– Солдат, поехали, – приказала Либерман.

Пилот кивнул и принялся крутить рукоятки, бормоча обычную пилотскую молитву:

– Ходовые огни… проверено. Резервное сцепление… включено. Атомные батареи., есть питание. Турбины включить… есть включить.

В потоках нагретого воздуха “Икар” приподнялся над металлической палубой и поплыл над остальными аэрокарами, похожими на него как родные братья. Затем он совершил неуклюжий маневр, разворачиваясь носом к открывающимся створкам шлюза и выскользнул наружу, после чего створки плотно сомкнулись опять.

Прямо перед ними распростерся по равнине столичный град, состоящий из многих тысяч зданий разных форм и размеров. Теперь Раджавур разглядел, что напоминающая “американские горки” постройка, виднеющаяся вдали, на самом деле сооружена из удивительно толстых металлических колонн и огромных каменных плит. Удивительно было, почему все это сооружение не ушло в землю под собственным весом, к тому же неясно было и то, для чего оно здесь воздвигнуто.

Через некоторое время “Икар” опустился ниже и очутился среди зеленого парка, давая десантникам возможность спланировать наступление на местности, если таковое окажется необходимым. Аэрокар медленно планировал между стволами гигантских папоротников, чуть выше крыш многочисленных торговых павильонов, выбросы донных турбин его вызвали настоящую бурю, распугивая прилипчивых торговцев. Разочарованные стоны и сердитое чириканье неслись им вслед.

Преодолев наконец все экономические преграды, аэрокар ООН спустился еще ниже, став более доступным для общения. Теперь “Икар” двигался вдоль по главной улице столицы со скоростью пешехода – так во всяком случае казалось пилоту.

Все здания, что попадались им на глаза, были невысоки – не больше четырех этажей. По большей части все они были сделаны из кремово-розового материала, происхождение которого путешественникам никак не удавалось определить. Широкие тротуары были отгорожены от проезжей части серебристыми кружевными башенками, на взгляд Сигерсона – довольно безвкусными. Проезжая часть улицы была изрезана канавками, по которым текла вода, а места для парковки возле тротуаров и вовсе были ничем не примечательны, словно в Нью-Йорке или любом другом городе мира.

На тротуарах кишмя кишели многочисленные любопытные прохожие, которые с шумом переговаривались и сердито посвистывали друг на друга. Когда аэрокар притормозил у перекрестка, дабы водитель сумел разобраться, как здесь организовано уличное движение, один жирненький таракан вырвался из толпы зевак и помчался по улице, стараясь не отстать от транспортного средства.

– Унцию тулия за секрет, как преодолеть блокаду! – выкрикнул он. – Даю целую унцию! – ив подтверждение своих слов он выхватил из плетеной сумочки на брюшке тусклую монету.

Профессор Раджавур не был готов к такому конкретному предложению и предпочел действовать, как подсказывал ему инстинкт.

– Не знаю никакого секрета, – невинно заметил он. – Какой такой секрет?

Его слова эхом отдались внутри его собственного противогаза.

Таракан сделал паузу в словах, но отнюдь не в своем стремительном беге. “Эге, да они, оказывается умеют торговаться по мелочам!”

– Ну хорошо, две унции, но не больше.

– Увы, приятель…

– Четыре, – быстро согласился стремительно перебирающий ногами инсектоид. – И фото моей сестры в придачу.

Исландец испуганно заморгал.

– Как-как, простите?..

Таракан азартно помахал перед сидящими в аэрокаре людьми полноцветной, трехмерной голограммой своей обнаженной родственницы, эротично истекающей чем-то зеленым, похожим на злокачественный гной. В ответ раздался сдавленный смех всей команды. Сбитый с толку рпорРианец постучал передней ногой по своему транслятору. Проклятое устройство, должно быть, снова начало барахлить, поскольку ответ пришельцев напоминал оскорбление.

В следующий момент серебристые башенки на тротуарах начали мелодично звенеть, и из зданий изверглись тысячи и тысячи насекомых. Вокруг “Икара” началось что-то вроде невероятного, фантастического парада.

Из замаскированных ангаров появились весело разукрашенные цветами аэростаты, изображающие собой планеты и космические корабли. Аэростаты заняли позиции впереди и позади летающей лодки землян. Команды установок прецизионного бурения дружно поднимали и опускали острые сверла в такт мерному шагу. В воздухе проносились воодушевленные насекомые-акробаты. Восьмирукие жонглеры жонглировали одновременно мерцающими стеклянными шарами, топориками с двойными лезвиями, горящими факелами и живыми белками. Насекомые, чьи панцири были выкрашены белой краской – очевидно, мимы – начали со своего стандартного набора, а закончили совершенно непонятной землянам пантомимой, которую морские пехотинцы примерно расшифровали как “Съешь свой Телевизор” или “Проветри свою Крошку”.

С каждой крыши взлетали в воздух сверкающие, рассыпающие огненные искры фейерверки, наполнившие воздух различными пиротехническими изысками, отчего роботы джианцев на орбите пришли в немалое беспокойство. Воздушные шары рвались в небо, а на землю дождем сыпалось конфетти. Затем пришел черед главному событию, когда словно из-под земли возник огромный оркестр музыкантов в кожаных мундирах малинового цвета и шляпах с перьями. Музыканты окружили раскачивающийся аэрокар. Струнные, духовые и ударные звучали замечательно – словно земной университетский оркестр: натужно и энергично, но слегка фальшиво. Шумная толпа насекомых, однако, веселилась вовсю, смеясь, распевая и просто немузыкально вопя. Это выходило у них шумно, неорганизованно, дико, но все-таки – удивительно.

– Сэр! – крикнула сержант Либерман, прижимая ладони к ушам и вкладывая в единственное слово всю полноту страдания. Полуоглушенный дикими воплями и шумом дипломат только кивнул. Они могли выдержать, пожалуй, еще несколько секунд адского концерта, прежде чем нанести ответный удар. Каковы бы ни были последствия.